Текст книги "Цвет боли: бархат"

Движения возобновились, они были далеки от бережных, скорее, жесткий трах.

«Меня трахают в зад», – подумала Фрида и поняла, что весьма этим довольна.

Кончив во второй раз теперь уже вместе с Х, она оказалась не в состоянии даже подняться, просто сползла на пол и уткнулась лицом в диван. Х тоже рухнул на пол, привалившись к дивану спиной. Осторожно вытащил вибратор, снова потянулся за баночкой с лубрикантом, подхватил пальцем, затолкал ей в анальное отверстие. Фрида только благодарно промычала что-то невразумительное.

– Если ты больше не согласишься, я пойму… – Голос сокрушенный.

– Вот еще! Соглашусь.

Фрида ужаснулась сама себе, но это была правда, она уже сейчас знала, что чуть придет в себя и будет согласна повторить все, что было в этот день. И в предыдущие их встречи тоже. Это даже не секс, это что-то зашкальное по своей сути.

– Согласна? – тихонько рассмеялся Х. – Действительно согласна, чтобы я трахал тебя даже так и по несколько раз подряд?

– Да.

Он поднялся на ноги, подхватил ее под мышки:

– Я же говорил: развратница. Это комплимент. Пойдем, здесь есть душ… и не только…

Он снял ее маску, зато надел свою. И снова Фрида не видела лица того, с кем занималась сексом в весьма непривычной ей манере. Так даже лучше.

Помимо душа нашлось большое джакузи, в котором могли легко поместиться пятеро, а не только двое. Пока они стояли под теплым душем (Фрида вдруг сообразила, что даже не помнит о поротом заде), джакузи наполнилось, и Х потянул Фриду туда:

– Пойдем, заниматься сексом в воде еще приятней.

Хотелось крикнуть, мол, каким еще сексом, сколько можно, но Фрида поняла, что тоже готова продолжить, несмотря на всю усталость – эмоциональную и физическую.

Обняв ее в воде, Х прошептал на ухо:

– Я готов делать это с тобой круглые сутки, сколько ты выдержишь. Так что не забудь про стоп-слово, я сам не остановлюсь. Обопрись о бортик спиной, положи на него локти.

Поддерживая ее за ягодицы на весу, Х принялся губами обрабатывать грудь.

– Ты можешь не носить бюстгальтер некоторое время? Тогда вот так, – не дожидаясь ответа, буквально впился в ее сосок, и без того не пришедший в норму после флоггера.

Фрида вскрикнула, но бурление воды в джакузи заглушило этот слабый протест, тем более сама она буквально выгнулась навстречу его губам. Когда он отпустил эту грудь, до соска было просто не дотронуться, но Фрида не воспротивилась повторению экзекуции со вторым.

В это время его руки не просто поддерживали ягодицы, а раздвинули их, сначала один палец нырнул в отверстие, еще не сжавшееся полностью после предыдущего проникновения, потом это были уже два пальца.

К своему удивлению, Фрида почти не почувствовала боли, видно, лубрикант пока действовал. Поняв, что она не сопротивляется, Х приступил к более радикальным действиям.

– В воде многое получается легче, чем обычно. Держись.

Его руки решительно раздвинули ее ягодицы, и, не успев ужаснуться, Фрида оказалась насаженной на его член. Он брал ее словно в последний раз в жизни – яростно, безжалостно стискивая ягодицы и одновременно впиваясь губами в сосок. Она была так потрясена этим напором, что не кончила. Несмотря на собственную ярость и то, что даже рычал, кончая, Х заметил оставшуюся неудовлетворенной Фриду:

– Тебе так больно?

– Нет.

– Ты не кончила.

– Это ничего…

– Ну, нет! Повернись и держись за бортик. Наклонись.

Он чуть присел сбоку, и три пальца одной руки нырнули в вагинальное отверстие, а два пальца другой… в анальное. Фрида ахнула, почувствовав, как его руки встретились по разные стороны тонкой перегородки. Один палец Х начал давить на точку G, почти сразу вызвав оргазм. Но даже когда ее мышцы стали бешено сокращаться, Х не убрал руки, он словно расширял отверстия для себя, особенно заднее. Из него не убрал руку и тогда, когда все закончилось.

Фрида попыталась поелозить, словно напоминая, что не мешало бы освободить ее зад от плена, но вызвала только ответные действия – повернув лицом к себе и закинув на поясницу ее ноги, Х… влез туда же пальцем второй руки. Девушка ахнула.

– Что такое? Тебе неудобно?

– Но… зачем?

– Снова вопросы? Я хочу заниматься с тобой анальным сексом, причем часто и помногу. Расширяю отверстие. Терпи. Или тебе больно?

Нет, больно не было, то ли сфинктер уже привык, то ли еще лубрикант действовал.

Внутрь нырнул и второй палец, теперь их там было четыре и вели они себя крайне беспокойно. Мышцы внутри снова оказались в тонусе. Вот не хватало еще кончить от его пальцев в…

Фрида терпела, как могла, но Х, видно, догадался о ее состоянии, рассмеялся:

– Э, нет, если уж завелась, то кончай. Чаще меня кончать можно, это меньше – нет. Отпусти одну руку и положи на свой клитор. Слышишь, что я сказал?

Она подчинилась и немного погодя бурно кончила.

– Молодец! И никогда не скрывай от меня желания, чтобы я тебя трахнул, и своего желания кончить. Даже если это окажется в самом неподходящем месте, я сумею организовать и то, и другое. Устала?

Фрида действительно устала и подумала, что теперь неделю не сможет не только сидеть, но и думать о чем-то другом.

Она оказалась не одинока.

Уже одеваясь после душа, Х усмехнулся:

– Я из-за тебя совсем потерял голову. До следующей встречи буду постоянно представлять тебя в джакузи и свой член в тебе. Ты не можешь взять отпуск на месяц? Мы бы уехали и…

Что «и», объяснять не надо, тело до сих пор дрожало после этих «и» в разных вариантах.

– Я попробую…

Он поднял ее лицо за подбородок:

– Ловлю на слове. Плетью пороть не буду, чтобы кожу не портить, но фокусов придумаю столько, что потом год будешь вспоминать. – Он довольно рассмеялся. – И ходить враскоряк.

Фрида пропустила все слова, кроме обещания вспоминать о нем целый год. Из этого можно сделать вывод, что после сумасшедшего отпуска они встречаться прекратят.

До коллекции ли Петры ей было? Фрида присоединилась ко всеобщей суете, когда уже шла репетиция.

Фрида пропустила еще одно – примирение Линн с мужем. Линн позвонил Алан, долго и горячо убеждал, что Карин соврала, что в тот вечер она была с ним самим, а не с Ларсом, что Ларс чист перед женой, как вымытое стеклышко.

– Перестань хоть ты! У меня хватает забот помимо твоей Карин. Хотите пороть ее – порите, хотите спать с ней – спите. Только меня в это не впутывайте.

Несколько раз пробовала звонить сама Карин, даже брала для этого чужой телефон, но, лишь услышав ее голос, Линн просила о том же:

– Карин, ваши с Ларсом отношения – это ваше с ним дело. Не вынуждайте меня менять номер телефона или писать заявление о преследовании в полицию. Я не желаю слышать не только ваши оправдания, но и вообще ваш голос и ваше имя. Все!

Подготовка к показу шла почти круглые сутки, прерывалась только на короткий сон и заказ пиццы по телефону. Линн уезжала на ночь, а днем привозила Мари с собой, но только пока не начались репетиции с музыкой, потом пришлось оставлять дочь на Дорис или бабушку.

Парни участвовали активно, многое придумывали и даже создавали сами. Собственно, коллекция получалась не Петры, а общая.

Линн обомлела – Магнус орудовал ножом, вырезая пятку у шикарных сапог.

– Магнус, что ты делаешь?!

– Так будет интересней, ты не находишь? – парень показал свою работу.

Сапоги сумасшедшего красного цвета были щедро украшены золотой мишурой. Где это Петра с Бритт нашли этакое? Даже в их любимых магазинах в СоФо Линн подобного не встречала.

Магнус на вопрос почти обиделся:

– Разве, кроме Бритт, никто другой не может придумать вот такое? Кстати, все украшения наклеены. Ну что, как тебе голая пятка?

Магнус деловито замазывал отрезанный край клеем, видно, чтобы не расползся шов.

– Заклей еще сам шов изнутри, будет надежней.

Парень с интересом посмотрел на нее и кивнул:

– Шаришь. На, сделай это сама, у тебя рука меньше.

Парни терпеливо сносили необходимость бесконечных примерок, подгонок и уколов булавками, но ходить на каблуках тренировались втайне, не желая показывать свое растущее умение командиршам. Магнус просто объявил:

– Мы все сделаем без вас! Ваше дело – создать модели.

Они сами подобрали музыку и все оформление, оставив девушкам действительно возиться с тканями.

Через три дня все было в основном готово, решено провести хотя бы прогон под музыку.

Петра и Бритт сидели по одну сторону спешно смонтированного подиума, Линн и Фрида по другую.

Линн уже оформила аренду клуба, договорилась о сооружении подиума и там. Она не стала ничего говорить Ларсу, который к тому же привычно умчался куда-то по своим делам. К любовнице? Ну и пусть! Линн приказала себе не думать об этом, она вдруг поняла, что значит быть занятой. Не размышляла целыми днями о том, где Ларс, с кем он, почему не звонит… Она была занята, и это спасало от полнейшей депрессии.

Деньги сняла со своего счета, благо то, что поступало на него от отца в виде процентов от наследства отцовой бабушки, в честь которой Линн назвали таким именем, она не тратила, разве только машину купила. Остатка на счету могло хватить не на одно такое шоу. К тому же коллекцию делали за свой счет Бритт и Петра, а Линн оплачивала все остальное – аренду зала, аппаратуру, свет и тому подобное.

– Где это Магнус научился ходить на каблуках? Вот уж не подозревала у него трансвеститских замашек, – вздохнула Линн, вспоминая, как приятель довольно уверенно застегивал молнию сапог на высоченных шпильках.

Фрида чуть лукаво улыбнулась:

– А кто тебе сказал, что он умел?

– Он же сам объявил?

– А потом позвал меня к себе, мы съездили за несколькими парами обуви, и он все свободное время только и делал, что набивал мозоли в туфлях на шпильке.

– Ну, ничего себе жертвы ради любви! А еще говорят, что романтика умерла, – ахнула Линн.

– Тебе ли сомневаться? Как у вас дела с Ларсом?

– А никак. Живем под одной крышей, для всех делаем вид, что идеальная пара, от улыбки уже скулы сводит.

– Поговорить с ним?

– Ни в коем случае! Нет, подруга, не вмешивайся, пусть будет, как будет. Нет, ты только посмотри! – ахнула Линн.

У всех, кто увидел появление следующего парня на подиуме, тоже отвалились челюсти. Настоящий качок вышел в малюсенькой жилетке, щедро расшитой пайетками, крошечных, отделанных золотым кружевом шортах, действительно практически не прикрывающих зад, и так же щедро разукрашенных всякой золотой мишурой сапогах на высоких каблуках. Его волосы были собраны в хвост не на затылке, а на макушке, причем лента накручена довольно щедро, из-за чего хвост торчал сначала вверх, и лишь потом волосы болтались из стороны в сторону. Лицо скрывала театральная маска, очень красивая и богато украшенная стразами. На запястьях цепочки, на плече и бедре татуировки.

Увидев это тату, Линн ахнула:

– Магнус?!

Фрида прижала палец к губам:

– Молчи!

Бритт плюхнулась на стул, молча разевая рот. Петра тоже застыла без слов.

Виновник дамского ступора прошелся по подиуму так, словно всю жизнь только этим и занимался. Не всем моделям удается так держать шаг. На конце языка он остановился, словно многоопытная манекенщица, постоял, чуть расставив ноги и окидывая взглядом притихших зрительниц, развернулся и отправился обратно.

Теперь Бритт тоже увидела татуировку.

– Магнус?!

Парень остановился:

– Что-то не так?

– Вау… – прошептала Бритт, на большее ее не хватило.

– Не узнала?

Линн решила вспомнить о своем умении фотографировать вполне профессионально – отец, некогда профессиональный скрипач, а теперь профессиональный фотограф, научил.

Решено, она сделает снимки с необычного показа и разошлет в разные глянцевые журналы. Линн делала фотографии на примерках, во время репетиций, во время генерального прогона. Она точно знала, как и с какой позиции выгодней всего снимать ту или иную модель, представляла комментарии к каждой.

Первый показ всего за сутки до выхода глянцевого еженедельника, принадлежащего Ларсу. Что, если предложить репортаж и Алану?

Алан отнесся к этой идее без большого восторга, но пообещал:

– Я пришлю репортера. Когда и где?

– Завтра в клубе… Но никакого репортера не нужно, я все сделаю сама и пришлю тебе снимки с комментариями. Если понравится, разместишь, не подойдет, отправишь в корзину, договорились?

– Ты?

– Я журналист, правда недоучившийся.

– Да?

Большого восторга в голосе редактора не слышалось. Линн, подавив в себе обиду, рассмеялась:

– Хочешь, пришлю тебе хотя бы один снимок с репетиции, чтобы ты понял, что это не просто показ. Идет?

– Присылай, – милостиво разрешил мэтр.

Линн отправила ему два фото Магнуса, хотя не в самом эффектном наряде, явно видно, что это репетиция, но все равно смотрелось классно.

Алан позвонить не соизволил.

Так и не дождавшись ответа до вечера, Линн некоторое время мучилась, пытаясь решить, звонить ли самой, но потом выключила телефон и села к компьютеру. Нет и не надо! Не один их глянцевый журнал в Стокгольме и в Европе.

Нужно сделать заготовку для статьи, чтобы завтра поправить и отправить куда-нибудь в европейский журнал вместе со снимками.

– Обойдемся! – объявила она, укладываясь спать.

Утром, включив телефон довольно поздно, обнаружила пять пропущенных вызовов от Алана, два от Бритт и один от Ларса.

Бритт волновалась из-за недостатка бижутерии и просто волновалась. Ларс эсэмэской напомнил, чтобы охрану предупредили, он приедет к самому началу.

Алану Линн принципиально звонить не стала, решив, что переговоры о статье вести поздновато. Но он дозвонился сам:

– Линн, снимки просто класс! Это лучшее, что видел за последний год. Я зарезервировал тебе страницу. Возьму четыре фотографии с показа, текст напишем, только пришли фотографии сразу, ладно?

– Ты считаешь, что я сама написать текст не в состоянии?

– Ну… напиши, поправим…

– Алан, ты не читал ни единого написанного мной текста, как ты можешь судить?

– Не обижайся, просто мне нужно будет все сдать до утра. Хорошо, присылай, если понадобится, я поправлю сам, хорошо?

– Хорошо, – со вздохом согласилась Линн. Чего она, собственно, ждет, что, лишь увидев ее снимки, Алан решит, что лучшего репортера не найти?

Ларс тоже дозвонился, сообщил, что договорился с Аланом о репортаже с показа, который обязательно появится в свежем номере журнала. Лучшую рекламу Петре придумать трудно. Оставалось только провести показ и сделать снимки.

Времени для волнений оставалось не так много, это к лучшему, но у Линн почему-то ныло сердце, словно в предчувствии какой-то неприятности. Наконец, в тысячный раз убедившись, что с Мари все в порядке, она подхватила аппаратуру и отправилась в клуб.

Показ решено провести за два дня до показа в колледже, куда Петра теперь уже не рвалась совсем, с трудом скрывая свое злорадство и изумляя всех, особенно куратора.

– Ты не будешь бороться за показ хотя бы одной модели? Покажи еще раз мне твои работы, возможно, удастся найти местечко и для какого-нибудь твоего выхода… Не больше одного, но и это радость.

Петра пожала плечами:

– Зачем мне это нужно? Не стоит, я уже организовала себе показ.

– Где? Когда?

– Сегодня. А где… Какая разница? Вы туда не ходите и таким не интересуетесь. Извините, меня уже ждут.

– Я хотел тебе помочь, но если ты настолько глупа и самонадеянна, что мечтаешь вызвать интерес к своей посредственности самостоятельно… вперед, детка.

– Обойдусь, тем более интерес уже есть.

Она знала, что говорила, в известность поставлены все приятели Магнуса, приятели его приятелей и приятели тех приятелей. Подвал, который они арендовали, вряд ли способен вместить всех, кто уже объявил о желании увидеть необычное шоу.

Конечно, это не интерес тех, кто покупает коллекции, линии и целые бренды, даже не интерес тех, кто одежду производит, но у Петры не было проблемы нехватки средств, на жизнь вполне хватало, она занималась модой скорее ради самовыражения, как и Бритт.

Ко времени начала демонстрации в подвале не только яблоку некуда упасть, подойти к самому клубу невозможно. Бритт и Магнус с приятелями постарались, шоу стало популярным еще до того, как состоялось. Охрана едва справлялась с наплывом всех, кому попасть внутрь не удалось:

– Успокойтесь, завтра повторят! Приходите завтра.

Ларс изумился, увидев такой ажиотаж. Особенно удивило присутствие прессы, вот уж чего не ожидал от студенческого показа мод.

Это хитрость Магнуса, он организовал «утечку» некоторой информации с парой фотографий, сделанных Линн, в Сеть, что довольно сильно взбудоражило местное сообщество. В результате молодежные и ежедневные издания, у которых была соответствующая тематика, решили, что должны прислать репортеров обязательно.

Ларс порадовался расторопности Алана, решившего тоже разместить в предстоящем номере репортаж о показе взамен какой-то статьи об экспедиции в Гималаи. Гималаи никуда не денутся, они устойчивы, а вот опоздать с репортажем, имея возможность все сделать изнутри, обидно. Правда, этой рубрикой занималась Карин, никем другим ее пока не заменили…

Легка на помине, стоило Ларсу закрыть дверцу машины, как Карин тут как тут:

– Ларс! Пожалуйста, помоги попасть внутрь! Не пускают.

Алан позвонил Ларсу еще утром, что-то сбивчиво говорил о том, что не может связаться с Линн, которая обещала репортаж, просил посодействовать. Ларс обещал, потому появление у клуба Карин и ее проблемы удивления не вызвали.

Он понял мгновенно: Алан просил помочь сделать репортаж, потому что Линн не желает присутствия Карин на показе? Но это нелепо, Линн же сама сказала, что не имеет претензий к Карин как к журналисту, не требует ее увольнения. Правильно, нельзя путать личное с работой. Оправдывая нелепость ситуации (именно в его журнале может не появиться репортаж о показе из-за того, что Карин не пускают внутрь) излишними стараниями друзей Линн защитить ее, Ларс кивнул:

– Пойдем, проведу через второй вход.

– Спасибо! Обидно остаться снаружи при таком ажиотаже.

– Алан звонил, просить организовать репортаж…

– Что ты дергаешься? Ларса ждешь? – подошла Фрида к подруге, выглядывавшей в окно двадцатый раз за час.

– Он звонил сегодня, обещал приехать на показ. Я предупредила охрану… Самолет уже давно прилетел, через десять минут начало…

– Успокойся, может, он вообще в зале, стоит тихонько и наблюдает. Ты же знаешь Ларса…

– Да, наверное. Все готово?

– Угу, все одеты, накрашены. Сейчас начнем…

Фрида ушла, а Линн еще раз незаметно посмотрела в окно. Посмотрела и замерла, не веря своим глазам. Ларс вел к клубу Карин! В этом не могло быть никакого сомнения. Причем провел ее через запасной вход. Что это?!

Несколько мгновений она соображала. Ларс звонил и говорил о репортаже, который просил Алан. Значит, они решили, что Линн недостойна делать репортаж для их глянцевого журнала, Ларс, видно, заезжал за Карин и потому опоздал. Ларс и Алан предпочли ей Карин не только как женщину, но и как профессионала.

Это была уже не просто пощечина, это плевок в душу. Испортить даже ее собственное мероприятие!

Борясь с готовыми брызнуть из глаз слезами, Линн подошла к кулисам и осторожно посмотрела вниз. Нет, глаза ее не обманывали, Ларс провел Карин к фотографам. Даря улыбки налево и направо и используя то, что пришла с Юханссоном, Карин устраивалась поудобней, там, откуда снимать будет выгодней всего. Ей с неохотой уступали. Защелкали камеры, запечатлевая появление Ларса Юханссона с красивой брюнеткой. Тут же зашептались, и Линн прекрасно понимала о чем: а не она ли?..

Пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Фрида заметила состояние подруги:

– Линн, тебе плохо?

И та впервые честно призналась:

– Очень, Фрида.

– Ты беременна?!

– Нет. Приведи моего мужа, пожалуйста. Срочно.

– Сейчас. Ларс где-то здесь, я видела.

Через полминуты за кулисы влетел Ларс:

– Линн, что случилось?!

Она стояла прямая, бледная, с трудом разлепив сжатые губы, поинтересовалась:

– Что здесь делает Карин?

– Она… репортаж будет делать для журнала…

– Ларс, я ставила одно-единственное условие: что ты не будешь приводить своих шлюх туда, где бываю я!

– Следи за своими словами. Карин журналист, и ее прислал Алан.

Линн повернулась к обомлевшей Фриде:

– Этот клуб сняла на время показа я, и я вправе выбирать, кому здесь находиться, а кому нет. Пусть охрана проследит, чтобы Карин ушла немедленно. Будет сопротивляться, пусть просто вышвырнут!

– Хорошо, Линн.

Фрида отправилась к охранникам, а Ларс резко повернул к себе жену за плечи:

– Как ты себя ведешь! Это глупо, Линн!

– Я защищаюсь, Ларс. Не желаю, чтобы мой муж приводил на мои мероприятия ту, что на весь мир объявила о вашей любовной связи. – Линн дернула плечом, освобождаясь от его руки, и поднесла к уху телефон, ожидая ответа Алана. – Алан, это Линн. Что происходит? Днем ты заливался соловьем, заверяя, что я лучший репортер из всех, кого ты знаешь…

– Да, я жду! Целую страницу тебе оставил!

– Тогда зачем ты прислал Карин? Извини, Алан, но я просто выставила ее вон.

– Я не присылал Карин.

– Не ты? Значит, Ларс привел ее по собственной инициативе?

Алан что-то горячо говорил в трубку, почти кричал, Линн пришлось отнести трубку от уха, но она тут же потребовала:

– Перестань кричать, Алан! Все, о чем мы договорились, ты получишь сразу после окончания показа, с остальным я разберусь сама.

Она отключила телефон, засунула его поглубже в сумку и повернулась к Ларсу:

– Извини, сорвала твоей красотке репортаж, а тебе, видимо, свидание. Мне пора. Завтра я подам на развод.

– Линн, это глупо! Я просто помог Карин пройти, я же не знал, что ты…

Она не стала слушать:

– Я знаю, что ты считаешь меня глупой, так и есть, Ларс. И мне действительно пора поумнеть.

Линн подхватила камеру, сделала несколько быстрых резких выдохов, чтобы успокоиться, потому что звучали первые аккорды сумасшедшей музыки, а зал внизу взвыл, предвкушая зрелище, и бегом спустилась по ступенькам подиума.

Ответить Ларс не успел, Линн уже была среди фотографов, причем дюжие охранники обеспечивали ей лучшее место. Засверкали вспышки камер, и на подиуме появился Магнус в тех самых сапогах с вырезанной пяткой, бархатном жилете, шортиках с кружевной отделкой и в маске. Рев присутствующих, кажется, заставил сработать сигнализацию чьей-то машины, припаркованной рядом с клубом. Крики и восторженный свист заглушили даже музыку, пришлось прибавить громкость.

Теперь ревели динамики, и ревела толпа у подножия подиума. Каждый следующий выход вызывал все более бурную реакцию.

Но Ларс не слышал даже этого, он не замечал ни того, какие парни демонстрируют какие модели, не замечал сходившей с ума толпы зрителей, он видел только Линн, работающую у подиума. Она то отходила, насколько это вообще было возможно, то подходила ближе, то вообще поднималась на ступеньки подиума, чтобы снимать оттуда. Линн, как хозяйка, была единственной, кому это дозволялось.

Ушел за кулисы подальше, набрал номер Алана, тот ответил сразу:

– Ларс, какого черта ты притащил туда Карин?!

– Я притащил? Она сказала, что пришла сделать репортаж, а в клуб не пускают. Ты же сам утром звонил?

– Звонил, потому что не мог дозвониться до Линн. Если бы ты слушал внимательней, то понял, что я просил тебя посодействовать, чтобы Линн сделала репортаж, который обещала. Линн, а не Карин!

Ларс даже застонал. Алан, видно, понял, что произошло.

– Ну, старик, я тебе не завидую. Только об одном прошу: у Линн классные снимки, скажи, пусть пришлет, хоть без текста, сам напишу, только пришлет, я страницу для нее держу.

Показ не был долгим, все же моделей у Петры нашлось немного, подруги спешно помогли создать еще, несколько вариантов сделали сами парни, но все равно зрителям показалось мало! Зал свистел и требовал просто повторить!

Линн влетела за кулисы:

– Магнус, повторяйте, не то они нас просто разнесут.

– А что, мы можем, правда, парни?

Те хохотали:

– Линн, для вас хоть пять раз.

– Пять не надо, оглохнем, а еще раз можно.

Показ продолжился. Снова сходила с ума толпа, но теперь Линн уже не снимала, она помогала переодеваться, выпускала, поправляла макияж, что-то одергивала. Это был прекрасный способ забыться, не вспоминать о том, что Ларс не сдержал своего слова, что привел ненавистную Карин, следовательно, их отношения не были ее блефом, мало того, продолжались. Думать об этом невыносимо, и лучший способ не думать – полностью погрузиться в работу.

Но закончился и повторный показ, пришло время выходить авторам. Петра, Бритт и даже Фрида вышли вместе с моделями, раскланивались…

Линн попыталась спуститься вниз, чтобы сфотографировать поклоны, как обычно бывает на показах, но ее вытащили на подиум прямо с камерой. Магнус просто наклонился и протянул руки:

– Подойди.

Она скорее догадалась, чем услышала среди восторженного рева толпы, шагнула к подиуму, решив, что приятель хочет быть сфотографированным с близкого расстояния, но парень подхватил ее и поставил рядом с собой, заорав в толпу:

– Вот кто организовал здесь все! Без нее ничего не состоялось бы.

Свист и вопли просто оглушили…

Линн не стала выходить «на бис» несколько раз, ей пора отправлять материал в редакцию. В суете никто даже не заметил, как она скользнула в дальнюю раздевалку, чтобы скачать отснятое и выбрать снимки для журнала, а также быстро изменить заготовленный текст. Успех показа оказался феноменальным, такого не ожидал никто, в репортаж следовало кое-что добавить…

В девушке взыграла журналистка, каковой она и была, пусть недоучившаяся, но все же.

Отобрать снимки оказалось не так-то просто, удачных получилось так много, что хватило бы на десяток журналов. Линн уже сбросила восемь фотографий Алану, чтобы выбрал из них заказанные четыре, и правила статью, когда Ларс разыскал ее.

Плотно прикрыв дверь, он подошел ближе, заглянул в ноутбук.

– Линн, нам нужно поговорить.

Она лишь слегка повернула голову, продолжая печатать:

– Через полчаса. Мне нужно отправить Алану текст.

Возразить не успел, у нее зазвонил телефон.

– Да, Алан. Я сейчас, немного дописать осталось, у нас показ был дольше запланированного.

– Линн! – буквально орал Алан. – Я не могу выбрать! Хоть все восемь фотографий бери. Класс! Слушай, а ты можешь увеличить объем статьи, мы бы целый разворот сделали, а?

– Тогда дай еще полчаса.

– Да хоть два! Я домой не уйду, буду ждать. Умоляю! Я возьму все восемь?

– Бери.

Она снова уткнулась носом в экран, пальцы запорхали по клавишам. Руки легко вспомнили, и ошибок в тексте почти не было. Ларс сидел рядом на стуле, наблюдая.

Линн ушла в свое дело с головой, просто заставив себя не думать о присутствующем муже, она вспоминала показ, восторженные вопли зрителей, подробности моделей и тех, кто их демонстрировал, то, как встречали какую модель… Она работала, и Ларс видел перед собой профессионала. Это было то, чего он совсем не знал о своей жене.

Забыв о Карин, о том, что провел красотку в клуб, о словах Линн про развод и даже о ее обиде, он впитывал новые впечатления о супруге, как сухой песок впитывает воду. Сколько же всего он еще не знает о Линн, сколько всего в ней откроется! И как ему повезло встретить эту девушку.

Закончив набирать текст, Линн впилась глазами в экран, выверяя фразы. Пальцы левой руки прижаты к губам, губы шевелятся, проговаривая написанное…

– Угу…

Клик «отправить» и звонок в редакцию:

– Алан, лови текст.

– Да, Линн. Да! Да-а!!! Класс! У тебя талант, ты должна работать у меня!

– Никому я ничего не должна, – отрезала Линн и отключила мобильный.

Только теперь она почувствовала, насколько вымоталась за последние дни. Устало откинувшись на спинку стула, повернула голову к мужу:

– О чем ты хотел поговорить?

Ларс с трудом оторвался от экрана ноутбука, на котором продолжалось слайд-шоу из снятых Линн кадров. Даже не будучи профессионалом, Ларс понимал, что каждый второй кадр годится для обложки журнала.

– Я не приводил Карин в клуб, она встретилась мне возле входа и попросила помочь попасть внутрь, утверждая, что у нее задание Алана. У меня нет и не было никаких отношений с ней…

– Ты шел с ней от машины, мне было видно в окно, так как я ждала тебя. Алану можно было просто позвонить и поинтересоваться, должна ли Карин делать репортаж. И вообще, почему она продолжает работать в издании, принадлежащем тебе, если ее дневник ложь? Но, Ларс, я тебя умоляю: хватит уже упоминать Карин. Даже если она снова повисла у тебя на шее, ты позволил это сделать, тем самым отвесив мне сильнейшую пощечину и как женщине, и как профессионалу, – Линн кивнула на экран.

– Почему мне все время приходится оправдываться в том, чего я не совершал?

– А ты не оправдывайся, – усмехнулась Линн. Смех получился горьким. – Я сказала, что подам на развод, ты будешь свободен и волен выбирать любую красотку себе на шею. С меня достаточно, правда достаточно, Ларс.

Он поднялся:

– Хорошо. Ты получишь развод и обеспечение тебе и Мари.

– А вот этого не нужно, я не столь богата, как ты, но несколько миллионов имею. Наследство, знаешь ли… – развела Линн руками.

Чем закончился бы этот разговор, неизвестно, но в комнату буквально ввалилась компания во главе с Бритт:

– О, а мы думали, вы целуетесь…

Подруга появилась в весьма неожиданном обществе.

Дело в том, что за кулисами счастливых авторов встретил… Карл Адлер. Он шагнул к Петре с букетом:

– Петра, это потрясающе! Не стал вручать там, – Адлер кивнул на все еще орущий зал, – боялся остаться незамеченным. У меня уже спрашивали твой телефон очень серьезные клиенты. Обещал познакомить.

Бритт взвыла:

– Ну, что я тебе говорила?!

Адлер повернулся к ней:

– Что-то мне подсказывает, что идея вывести на подиум мальчиков принадлежит и вам.

– Так и есть, – дернула плечиком Бритт, явно заинтригованная красавцем. Она уже поняла, кто это, и теперь интересовалась его вниманием к Петре.

Но тут и гадать нечего, достаточно посмотреть на пунцовое лицо самой виновницы мероприятия и ее блестящие глаза. Петра явно влюблена в Адлера. «Вау!» – мысленно возопила Бритт.

К Ларсу подошла Фрида:

– Зачем ты это сделал, да еще и так демонстративно?

Тот фыркнул:

– Что сделал, Фрида?

– Не делай вид, что не понимаешь. Зачем ты привел Карин, к тому же на праздник, устроенный Линн?

– Объяснил Алану, объяснил Линн, объясняю тебе: я встретил Карин у клуба, она сказала, что нужно делать репортаж, а войти не может.

– Лучше бы обойтись без репортажа, чем позволить фотографировать себя с любовницей на глазах у жены.

Он не заметил слова о фотографиях, услышал только «любовницей».

– Карин не моя любовница, это моя сотрудница.

– Но эта сотрудница выложила в Сеть подробности ваших с ней «деловых» отношений.

– Знаешь, я устал оправдываться в том, чего не делал. Линн хочет развод, она его получит.

– И правильно сделает! – просто заорала на него всегда сдержанная Фрида. – Ты очень постарался для этого!