Текст книги "Сага о белом свете. Порнократия"

«Иди к Одри и напейтесь сильно… Только фотоаппарат не забудь!»

Он сильно поцеловал ее в губы, и пошел, как лунатик!

«Может, тебя проводить, Сережа?»

Но, он ее не слышал! В голове у него был тайфун мыслей, и никакую мысль он не мог остановить и рассмотреть! Люба позвонила Одри и сказала:

«Встречай его! И осторожно с ним: он не контактен…»

Одри столкнулась с Сергеем на узкой каменной потайной лестнице. Она фонарем осветила лицо Сергея и ужаснулась: он безмолвно рыдал! По лицу текли ручьем слезы…

…Одри обняла его за талию, взяла из его рук фотоаппарат и повела в спальню! Она была чрезвычайно мужественная женщина. Могла перенести, весьма вероятно, любые пытки, даже если бы с нее сдирали кожу! Но перенести безмолвное и рыдание Сергея, Одри не могла! Она почувствовала, что у нее текут такие же слезы, как и у Сергея…

…Когда они зашли в спальню, она без слов ловко и быстро раздела его догола и скинула все с себя, правой рукой взяла его за талию и крепко прижала к себе, а левой рукой разлила два полных бокала виски. Протянула один Сергею, ничего не говоря. Он залпом его опустошил. Она тут же опустошила свой бокал. Налила ему и себе еще по бокалу виски. Этот они уже пили крупными глотками, но не залпом!

«Ни в одном глазу!» – мелькнула в ее голове мысль на чистом русском языке! Выпив, она вновь наполнила по края бокалы, и, усадив Сергея в кресло, начала накрывать на стол. Сначала вытащила пирог. Он не успел сгореть, но корочка была немного крепче, чем полагается. Скорее всего, от обалденно вкусного запаха пирога, а не от обалденно вкусной (такие мысли были в голове у Сергея!) голенькой Одри, сознание у Сергея прояснилось, и он, как сопливый мальчишка, которому надрали за что-то уши, начал кулаками вытирать свои крокодильи слезы… Одри бросила накрывать на стол, взяла Сергея за руку и повела его в бассейн с льдинками! Они зашли на верхнюю двухметровую площадку и, взявшись за руки, прыгнули ласточкой! И с первого раза у них это получилось по высшему баллу: ни одной капли брызг! Одри подплыла первой к лестнице из бассейна и стала вылезать, но на последней ступеньке задержалась. Она как раз оказалась в позе «я люблю трахаться раком!» Сергей вошел в нее неистово и жадно! Он трахал ее с час, не меньше! Несмотря на ледяную воду, им было жгуче жарко! Сколько раз они кончили – не считали! Потом Одри резко развернулась, взяла Сергея за руку и, с силой вырвала его из воды, чуть ли ни по воздуху! Они на холодном кафеле приняли позу «69»! Еще несколько оргазмов. Сосали друг у друга и мочились, мочились и сосали! Сергей совсем пришел в себя, ибо пошутил:

«А, вот с какашками у нас с тобой, прекрасная нимфа, ничего не получиться! ЖКТ – пуст!»

«ЖКТ – это желудочно-кишечный тракт?» – спросила Одри.

«Так точно!» – сказал Сергей, приложив руку к голове.

«К пустой голове руку не прикладывают! – сказала по-русски Одри, и добавила, – бежим наполнять ЖКТ! Потом, если не провалимся в небытие после третьего бокала виски, я на тебя покакаю, а ты на меня…. У вас говорят «посру» вместо «покакаю»?

«Да, чаще говорят «посру»!

И Сергей заржал, как жеребец, раздувая ноздри, видя породистую, супер породистую, кобылу, которую может трахать как хочет, и куда хочет, и даже обосрать с ног до головы!

«Нет, ее волосы я своим говном пачкать никогда не буду… И вообще, сегодня – без копрофилии! Только трахать прелестное тело, живое воплощение божественной красоты… Пусть изощряется в самых изысканных эротических позах! Но у нее… квадрат, вместо ромба! У всех моих любимых женщин квадрат, как у той… трупа!»…

Нужно при Клавдии завтра же посмотреть ромб Кати. А когда прилетит Лиза, если я выдержу ее экзамен, посмотреть, прежде всего, ее ромб Венеры. Я вскрыл, больше тысячи трупов красивых женщин. Освидетельствовал и лечил несколько десятков тысяч красивых женщин – я не видел никогда ромба, предельно приближающегося к квадрату!!!»

…I wanted to be close to you. I wanted you to let me in. I wanted to know you in a way no one else did. I wanted you, all of you. That wanting nearly drove me mad… …And now that I have you, the only thing that terrifies me is having to go back to that place. Having to want you all over again, with no hope of my desire ever being fulfilled. You’re mine… Every last piece of you. I won’t let anything change that…6161
  Я хочу быть ближе к тебе. Я хочу, чтобы ты позволила мне войти в тебя. Я хочу знать то, что не знает никто: какая ты там? И эта мысль сводит меня с ума! Я в тебе! И я боюсь выйти из тебя, ибо вне тебя есть только небытие. Но, я также боюсь, что, не выходя из тебя, я насыщу тебя и ты сама захочешь, чтобы я вышел. Но, выйти из тебя – неизбежность! Я выйду с надеждой, что ты захочешь, чтобы я вновь наполнил тебя. Ты – моя! До последнего кусочка – моя. Я не позволю никакой силе изменить наши с тобой отношения!


[Закрыть]

Глава 38. Геометрия смерти?…

«Definitely… Who looks outside, dreams; who looks inside own, awakes

Deep in the heart every mystery

of spirit is hidden.

Only from the soul can soul

draw its secrets,

Not from any page or eloquent speech…»6262
  Определенно… Кто смотрит вокруг себя – грезит. Кто смотрит внутрь себя – просыпается от грез. Все тайны нашей души в глубине нашего сердца. Только душа душе раскрывает их. Никакое красноречие не в состоянии ничего передать, что спрятано в сердцах!


[Закрыть]

Сергей стоял перед дилеммой, и был явно перед ней беспомощным, ибо был в состоянии амбивалентности! С одной стороны, хотел, как в прежние времена, до замужества Кати, провести с ней несколько часов, пообщаться, делать все то, что они обычно делали. А заодно, без истерики, посмотреть и сфотографировать ее ромб! С другой стороны, он знал, что Клавдий такой же ревнивец, как и он сам. Но, если для Сергея прыгать с одной женской задницы, на другую – дело привычное, то Клавдий вообще был однолюб, и любил Катю по-настоящему. Конечно, если бы Сергей сказал Клавдию – отдай мне Катю на ночь. Клавдий, не моргнув, отдал. Но, что было бы потом? Сергей вычислить никак не мог! Клавдий без слов, мог собраться, бросить все, и уехать в Россию. Клавдий мог бы убить Катю и себя. Или только себя. Одно, Сергей знал точно, Клавдий на Сергея руку бы ни за что не поднял! Об одном Сергей не думал, а зря! О том, что Катя бы не согласилась стать прежней Катей ни за какие коврижки!

…Была ночь! Голые (а они, когда были вдвоем, всегда были голые!), Сергей и Одри только собирались приступить к трапезе. Сегодня у них была последняя ночь. Может быть, еще завтра день. Ночью Сергей улетал – куда, и насколько, – он пока не знал.

«Послушай, родная! Давай поедим, потом я встречусь с Клавдием и Катей. Мы напиваться не будем. Я посмотрю задницу Кати при Клавдии, сфотографирую ее, они улетят в свой замок, а я вернусь, и мы тогда уж предадимся блядству!»

Сергей первый раз произнес это слово «блядство» при Одри, она тут же отреагировала:

«Какое красивое слово – блядство! В нашем языке ничего подобного нет. По сравнению с этим словом, наши слова, как карканье вороны!»

«Это слово происходит от слова блядь…»

«А это еще красивее, прислушайся, как звучит: б л я д ь!»

«Что оно обозначает? Раз мы с тобой предадимся блядству, я понимаю, будем как-то по-особому трахаться?»

«По– особому, если ты что-нибудь новое придумаешь, или на меня блажь найдет!»

«Еще красивое слово – блажь! Но я не вижу между ними связи…»

«Ее и нет! Блядь – это падшая женщина, проститутка… А блажь в моем случае – придет что-то новое во время сношения с тобой!»

«Какой глубокий и прекрасный русский язык!»

«Ладно, звони Клавдию, пусть срочно прилетают и идут прямо к тебе в кабинет. Ты ее осмотришь и сфотографируешь. Но, даешь мне слово – без истерик. Даже если у нее, то же самое, что у меня, Любы и Саши! Я удивляюсь тебе! Мы же, почти одинакового, как по лекалу, сложения! Давай проведем эксперимент при свете только камина. Мы спрячемся от тебя, закрывшись до пояса и ноги тоже, и оставим голые задницы. Узнаешь ли ты нас по задницам, кто есть кто? Думаю, что даже член твой тебе не помощник!»

«Я сейчас позвоню, а потом выскажу тебе, в чем ты права, а в чем – нет, как эксперт и мужчина, который трахает вас всех регулярно, кроме Кати…»

«…Клавдий, друг, извини, что так поздно звоню! Я завтра улетаю. А мне очень нужно, вот рядом со мной Одри, она может тебе объяснить, для чего и почему срочно, только не падай в обморок и ничего плохого не бери в голову… Приедешь, я тебе объясню! Короче… не знаю, как тебе и сказать, чтобы у тебя в голове ничего ошибочного не появилось…»

«Серега! Вот не ожидал от тебя, что ты друга своего боишься! Мне Света уже звонила и все рассказала. Лады, мы вылетаем с Катей. Она тоже все знает. Хочешь, я буду с вами рядом. Но, не ради себя, а ради тебя, чтобы у тебя не было в голове на мой счет никаких блаженных мыслей! Будем через 15—20 минут. У тебя в гинекологическом кабинете. Ты смотришь и фотографируешь задницу Кати, и мы улетаем…»

«Клавдий! Я пока ничего не понимаю… Будь готов к тому, что я могу упасть в обморок или разрыдаться! Подумай, как ты в том и другом случае будешь приводить меня в чувства! У Одри в арсенале только два бокала виски залпом. Если я буду в обмороке, нужно что-то другое…»

…Пока Сергей разговаривал с Клавдием, Одри накрыла горячий пирог толстым полотенцем. Потом сказала Сергею, чтобы лег на живот, она сделает ему легкий массаж, чтобы он был в тонусе. А после Клавдия и Кати – все остальное, что начнется с пирога!

…Сергей лег на живот. Одри широко раздвинула ему ноги. Села рядом и начала своими волосами гладить Сергея от затылка до пяток, особенно задерживаясь на промежности. И так она это делала, что Сергей расслабился и погрузился в свои мысли, как бывало с ним в тайге…

«…Да, – восторженно произнес Клавдий, – как в больнице! И, что, Кате нужно раздеться догола и залезть на это кресло и положить ноги в раскорячку?»

«Как хорошо, что ты пришел сюда! Все сам будешь видеть, что я с твоей Катей делать буду!»

«Ты мне, еще и еще раз повторяю – друг! Ты служишь не похоти, а науке… И ничего лишнего не сделаешь!»

«Катя! Мне нужно посмотреть и сфотографировать твой ромб Венеры. И все! Оголи поясницу и приспусти трусы и ложись на кушетку. Руки вдоль туловища. Ноги чуть раздвинуты. Брюки снимать не обязательно…»

Видя, как Катя раздевается, а она, Сергей не сомневался, умышленно раздевалась именно так, как раздевалась перед актами любви с Сергеем, и краем глаз поглядывала на его член. А у Сергея, с одной стороны были мысли, как будто в ответ на реплику Клавдия

«И ничего лишнего не сделаешь»

«Как бы, не так, как бы, не так!» А, с другой стороны, он искал у себя готовую появиться мысль, что, если: а) он увидит у Кати ромб, как у Саши, Любы, Одри и покойницы; б) если он не увидит этого ромба! в) если он увидит «общий» ромб и потеряет сознание, что будут делать Клавдий и Катя с ним? Он умышленно отвернулся от Кати, пока она ложилась на кушетку и готовила себя к осмотру Сергея. Клавдий сидел бледный, как та мука, которую он когда-то мешками таскал в Клину. И напряжен Клавдий был так сильно, что скрипел зубами и играл желваками! Он смотрел не на Катю. Он смотрел на Сергея и пытался а) понять его; б) включал свою гигантскую интуицию, б) что увидит Сергей? в) что он, Клавдий, будет с Сергеем делать, если он шлепнется в обморок?..

…Сергей подошел к Кате спиной. Потом резко повернулся, нацелил камеру на ромб, несколько раз сфотографировал его. Отошел к своему креслу, аккуратно положил на него камеру, и плавно сполз без сознания на пол! Катя вмиг соскочила с кушетки и бросилась к Сергею, стала щупать его сонную артерию. С другой стороны, подбежал Клавдий, поднял Сергея и посадил на полу. Потом, взглянув на Катю, положил его на кушетку, подняв ее концы, как подушку, куда положил голову Сергея. Тоже самое, он сделал с ногами Сергея с другого конца кушетки… Все было бесполезно! Сергей был в глубоком отрубе!

«Может побрызгать его спиртом? А, здесь есть нашатырный спирт?»

Катя, в миг, нашла и этиловый и нашатырный спирты. Смочила ватку нашатырным спиртом и поводила перед ноздрями Сергея – никакой реакции! Клавдий, в панике, вырвал бутылку с этиловым спиртом из рук Кати, сделал из нее несколько глотков, чтобы убедиться, что это то, что надо, и начал поливать аккуратно на лицо, шею и грудь, разорвав Сергею футболку. Никакой реакции. Пульс был нитевидный, дыхание ровное, но поверхностное.

«Может вызвать реанимобиль? Вдруг он в коме?»

«Клавдий! Выйди, родной, из кабинета и подожди у двери, пока я тебя не позову…»

Клавдий тут же исчез! Катя расстегнула молнию джинсов Сергея, вытащила из трусов его вялый член и начала сосать. Минут через десять член стал реагировать, потом встал и окаменел! Катя сделала два глубоких «глотка» члена, пропуская его в пищевод, и он «выстрелил» сильным напором спермы… Катя высосала всю сперму до капли, член обмяк. Она убрала его на место и застегнула джинсы. Вытерла салфеткой тщательно губы, взяла вторую бутылку спирта и полбутылки выпила. Она чувствовала взгляд Сергея на себе! Но, не глядя на него, уже знала, что он пришел в себя! Она была врачом нейропсихиатром. Она не знала тогда еще, что и в коме есть психическая жизнь, если до нее достучаться, то можно вызвать то, что она вызвала у Сергея! Она действовала инстинктивно. Только благодаря большому и глубокому опыту сексуальной жизни с Сергеем, это сработало! Сергей видимо хотел спросить, где Клавдий? И – что с ним было? Но, Катя приложила палец ко рту. Дала полбутылки спирта Сергею. Когда Сергей начал пить маленькими глотками, она, тщательно оглядев себя и Сергея, крикнула, чтобы Клавдий зашел! Она не знала, что при всей любви Клавдия к ней, если бы она сделала Сергею то, что она сделала, Клавдий принял бы это, только, как способ реанимации друга. Ничуть не больше. Было ли это для самой Кати только реанимацией, или… знала только она! А Сергей вообще не помнил, как он спустил в пищевод Кате, будучи в глубоком обмороке…

…Клавдий взял третью пол-литровую бутылку спирта и залпом ее выпил, сказав, обращаясь к Кате: «Вертолет поведешь ты», – притягивая руку за четвертой пол-литровой бутылкой, какую они выпили с Сергеем вдвоем. Клавдий предложил Сергею, что они с Катей переночуют в комнате, рядом со спальней Сергея, «на всякий случай». Но, Сергей сказал Клавдию, чтобы он подстраховал его только по дороге до двери спальни, что все в порядке, что он будет с Одри. Катя уже была в вертолете, готовя машину к полету. Клавдий довел Сергея до двери его спальни, вышла Одри, взяла из рук Сергея камеру, обняла Клавдия и поцеловала его в щеку. Клавдий так хлопнул Сергея по плечу, что он чуть опять не упал! Но, не в обморок, а в объятья Одри. И исчез…

«…Одри! Я сегодня буду плохим любовником для тебя…»

«У Кати ромб такой же, как у нас и у покойницы?»

«Да! Я, сфотографировав его, аккуратно положил камеру на кресло и потерял сознание! Нашатырный спирт не подействовал… Она отпоила меня этиловым спиртом… Только, вот не пойму, почему, когда я валялся на кушетке, куда меня положил Клавдий, без сознания, она выгнала его из кабинета?»

Одри опустила глаза. Она занималась тем, что раздевала догола Сергея. Когда она сняла с него трусы, то бросила их в мусорный бак. Потом сказала:

«Катя привела тебя в сознание не спиртом… Катя сделала тебе, глубокий минет! Ты изрыгнул сперму ей в пищевод! Она любит тебя… Самое неприятное, что, когда они занимаются любовь с Клавдием, она на его место ставит тебя! Хорошо, что Клавдий – чистый человек. И не смотря на свою гениальную интуицию, никогда не „поворачивает“ ее сторону ваших с Катей отношений…»

…Одри начала раздеваться, смотря пристально на голого Сергея, и вдруг ее пронзила боль:

«Зачем я ему рассказала, как Катя привела его в чувство?» Сергей, поцеловав ее в губы, резко сказал:

«Жди меня! Я обязательно вернусь! Не ешь и ничего не пей! Как планировали, так и будет!..»

«Ты к Саше?»

«Да!» Одри глубоко вздохнула и проводила голого Сергея до двери. Он бежал, что было сил. Бежал, как часто в юношестве бегал по тайге, наслаждаясь, что он – сильный и ловкий зверь!..

…Саша уже спала, когда он вошел. Он сдернул с нее одеяло. Она вмиг проснулась, посмотрела на Сергея, и, спросив:

«У Кати такой же ромб, как у нас?»

Не дожидаясь ответа, встала раком и широко раздвинула сначала ноги. Сергей вцепился в ее задницу. У него было желание залезть в ее «дырки», не обязательно во влагалище, можно и в прямую кишку, целиком, и уйти из этого мира туда навсегда! Тогда Саша легла грудью на постель и высоко подняла попку. Сергей с силой вошел в прямую кишку по яйца, а во влагалище засунул всю кисть до самой матки! Саша великолепно расслабилась. Он начал членом и рукой трахать ее. Когда почувствовал, что вот-вот спустит, вынул руку и член, взял член левой рукой и направил на Сашу. Она сама взяла его правую руку и стала вылизывать свою слизь. Потом кинула Сергея на пол. Легла на него в положении «69». Они неистово сношались, пока одновременно не разрядились…

«Ты, Сергей, знаешь, почему бросив красавицу Одри, прибежал нагишом ко мне?»

«Я сильно захотел тебя увидеть обнаженной и слиться с тобой…»

«Ты – ошибаешься, друг мой! А ну вспомни, кого ты сейчас трахал? Разве мы с тобой так это делаем?»

«По-разному, как карта ляжет, сама знаешь!»

«Ты трахал не меня! Ты трахал Катю! И если бы не было Клавдия, то она бы трахала тебя. Посмотри внимательно на меня? Кто я?»

«Черт побери, Катя, Клавдий один улетел?»

«Да!»

«Тебе хорошо было?»

«А тебе?»…

«Ну, я пошел. Заночуй у себя здесь… Меня ждет Одри…»

Он чмокнул Сашу в губы, а может это была действительно Катя, а пьяный Клавдий спал, согнувшись калачиком у остывшего камина. Кто знает? Он опять бежал по тайге, сильный и ловкий зверь, туда, где, он знал, ждет его самка. А в голове текли мысли:

«У Саши и Кати совсем разное строение наружных и внутренних половых органов. У Саши прямая кишка идет параллельно влагалищу, и член, когда в ней, Саша испытывает наслаждение в обеих полостях. Одновременно обоими органами испытывает оргазм. У Кати прямая кишка идет в сторону от влагалища, вправо. Она никогда не испытывает одновременно оргазм двумя органами. И управляет членом Сергея той полостью, в которой возникает более сильное желание или приближается оргазм. У Любы прямая кишка на полсантиметра выше влагалища. И поэтому она редко испытывает оргазм через прямую кишку. Зато влагалище, свободное от «помех» прямой кишки, никогда не ограничивается одним оргазмом. Она всегда испытывает серию оргазмов! Одри устроена, как Саша. Но слияние в одно с Одри идет не на физиологическом или эмоциональном уровнях, как с тремя предыдущими женщинами. Оргазмы с Одри идут по ту сторону тела и души. Они духовны! Они самые сильные, ибо они эстетичны!

…Но Сергей знает и иное блаженство, чем-то, которое испытывает со всеми четырьмя женщинами, даже и с Одри. Блаженство «чистого мха» с его Любонькой! Когда они – одно существо. Когда они оказываются вместе там, откуда каждый пришел в жизнь в свой час! И туда же они уйдут из жизни… Люба ушла, чтобы… Нет, он не знает, почему она ушла? Потому, что Саша ее убила ради своих «молочных сестер» – Кати и Любы? Ради того, чтобы появилась Одри, ибо ни Саша, ни Катя, ни Люба не могли дать Сергею то, что дала ему, вернувшаяся Люба! Света – это уже после него… То, что будет в жизни, когда он из нее уйдет с Любой. Ну, а Лис? Она дает ему то, что не может дать ни одна из всех женщин, даже его Любонька – невинность! Вот такая геометрия получается! Так сильно волновавшийся о ромбах Венеры своих старших женщин, Сергей, сам не зная почему, был уверен на 100%, что ни у Светы, ни у Любоньки, ни у Лис нет квадрата вместо ромба! Завтра ночью он узнает!

…Есть еще одна женщина, к которой у него, с одной стороны, отношение, как врача к пациентке. Но, с другой стороны, как насмешка гоголевского черта, или булгаковского Воланда, непереносимое наслаждение, сугубо физическое, которое не в состоянии дать все его женщины вместе взятые!

…Завтра ночью он ее тоже увидит, чтобы решить, везти ее в Россию, к шаману Сихотэ-Алиня Ульгучье, или еще раз положить в клинику Тель-Авива, как советуют врачи, которые сделали ей безрезультатный гемодиализ! Он – врач. И он все прекрасно понимает, чем руководствуются его коллеги-евреи: он им много заплатил, ergo – может заплатить еще не меньше! А за результат они не отвечают: на все воля организма! А, вот, Ульгучье, не видя пациентку, пообещал 100% излечение без рецидивов! И ни копейки за это не возьмет! Разопьют несколько бутылок русской водки и выкурят по сигаре. И все.

Пока Одри вновь накрывала стол, Сергей любовался ее прекрасным телом, ее естественными, эротическим позами: движением тела, рук, ног, распущенными волосами, которые она умудрялась, так держать, что ни один волосок не попадал никогда в тарелку или в бокал! Сергей приказал ей, что, когда они вдвоем, быть всегда обнаженной! А, она, просто раздевала его догола.

…Когда стол был накрыт, она схватила его за руку и потащила на вышку в бассейн, где плавают льдинки. Они опять взявшись за руки, мастерски вошли в воду, не вызвав ни одной капли на поверхность.

…Потом она повела его под горячий душ, где очень тщательно вымыла всего гелем, не только его анус, но и вход в прямую кишку. Когда он вопросительно посмотрел на нее, она просто сказала:

«Ты, родной, будешь со мной пахнуть только мной»

Взяла его за шкирку, как котенка слепого, начала тыкать не в блюдце с молоком, а, всем лицом в свои половые органы, широко раздвинув ноги. Он начал жадно вдыхать ее запах. Запах своей женщины, своей нимфы и дриады… Она проигнорировала призыв его каменного огромного члена. Она проигнорировала призыв своего горячего влагалища и не менее горячей прямой кишки. Она проигнорировала свой алчный до его члена, рот…

…Сначала есть, пить шампанское и виски, а потом… все, что телу, душе и красоте угодно! С Одри, в левом ухе Сергея звучали слова Достоевского: красота спасет мир! В правом ухе – слова Николая Рериха: красота спасет! А, он знал, что красота будет его наполнять! А, он будет наполнять красоту… своей спермой!

…Когда они сели за стол, Одри между прочим сказала, что у них – у Саши, Любы и у нее, через день начнется менструация… Сергей был далек от шуток, когда сказал: «Передай Саше, Любе и это же касается тебя, каждое утро, и каждый вечер отсасывайте кровь в одну емкость: Саша – в свою, Люба – в свою, ты – в свою и держите при температуре +2 градуса. Не больше и не меньше в спец– холодильнике. Катя вышла из «игры». Но, если она спросит, велел ли я ей тоже собирать кровь, скажешь, что велел. Если не спросит, ничего не говорите. Одри уже держа вилку и нож в руках, чтобы разрезать теплый пирог, вдруг падает на колени, ползет к Сергею, хватает полным ртом его член и начинает со стоном, чавкая, сосать! Она закрывает глаза, предвкушая наслаждение – удар струи спермы в ее нёбо…

…А член выдергивается изо рта, и струя спермы направляется в фужер ХVI-го века, заполняя его на треть. Потом Сергей выливает туда шампанское до краев, протягивает Одри. Он только, собрался сказать:

«Пей!», но не успел! Она буквально вырывает фужер из его руки и начинает маленькими глотками пить. Несколько мгновений глаза ее держат фиксацию на зрачках Сергея, потом закатываются…

…Сергей теперь в свою очередь падает на колени и ползет к влагалищу Одри, хватает ртом его губы. Влагалище начинает извергать в его рот прозрачную слизь. Одри ставит пустой фужер на стол. Они с полчаса катаются на полу в положении «69», друг на дружке…

…Так начался ужин. Очнулись они через пять часов. Было 9 часов утра. Сергей взял за руку Одри и повел ее мимо туалета в ванную. Там они опорожнились друг на друга. Потом, приняв контрастный душ, они пошли за стол, нажав кнопку и приказав лакею принести завтрак в спальню. Когда лакеи, которые обслуживали совместные завтраки, обеды и ужины, задвинули стулья Одри и Сергея, Саша с Любой поняли, что им Сергея и Одри сегодня не видать.

…А, когда они увидят теперь Сергея – один бог знает, в которого они не верили. Саша, не обращая никакого внимания на лакеев, прислуживающих ей и Любе, громко сказала:

«Надеюсь, Одри не забыла ему сказать, что у нас завтра начинается менструация? Успел бы вернуться хотя бы к ее окончанию, чтобы облизать нас…»

Они испытали амбивалентное чувство, услышав от Одри, как Сергей велел поступить с их менструальной кровью. С одной стороны, он ее выпьет, значит, он их хочет и любит. С другой стороны, он, что, будет лизать их голые задницы? Они и подумать не могли, как он с ними поступит! Что он, поставит их троих раком, будет каждую задницу поливать тонкой струей ее кровью, и вылизывать!

…Начнет с задницы Саши, потом будет задница Кати. Она, что касается менструальной крови, как руководитель исследовательской группы, не могла оказаться «вне игры». Потом задница Любы, наконец, задница Одри.

…Все четверо стояли раком, немного отступя друг от дружки. Сергей шел и поливая их кровью, тут же вылизывал.

…Когда вылизал всех, лег на кушетку. Они, каждая по очереди, сделали ему минет. Он спустил четыре раза. Камеры записали четыре разных женских стонов, и рев одного ненасытного самца!

…Ну, а какое было кино? Когда он лил кровь и вылизывал промежности четырем, стоящим раком красавицам, а они при этом широко раздвигали ягодицы? Как он лежал, и каждая, не меня позу, оставаясь в стойке «раком», делала ему минет?

…Когда вся процедура была закончена, руководитель исследования Катя, оделась. А, три голых женщины и голый мужчина, плюхнулись на одну постель. Они, как змеи, сплелись клубком, и три часа спали глубоким и счастливым сном.

«I finally know the difference between pleasing and loving, obeying and respecting. It has taken me so many years to be okay with being different, and with being this alive, this intense».6363
  Я, наконец, знаю разницу между приятным и любящим, подчиняющимся и уважающим. Мне потребовалось столько лет, чтобы быть в порядке и с другими и с теми, и остаться живым, и прожить на все 100%.


[Закрыть]

(Eve Ensler)

«My feelings are too deep for my mind to comprehend…»6464
  Мои чувства слишком глубоки, чтобы мой разум мог их понять…


[Закрыть]

«You can’t turn love on and off like a light switch, no matter how hard you try. All you can do is wall it off, one brick at a time, until you’ve created an impenetrable fortress around your emotions. And once that fortress is built, you camouflage it so well that even you can’t see it anymore»6565
  Вы не можете включать и выключать любовь, как светильник, даже, если очень постараетесь. Все, что вы можете сделать, это обойти ее, опустив глаза долу. Или построить между вами стену: по одному кирпичу за один раз, пока вы не создадите непроницаемую крепость вокруг своих эмоций. И как только эта крепость будет построена, вы можете спрятаться от любви в «башне из слоновой кости.


[Закрыть]

(Katherine Allred)