Текст книги "Тайны реинкарнации. Необычайные факты и свидетельства"

«В тонком и хрупком мире, который находится внутри нас и который мы называем астральным миром, существуют силы, опасные для чувств человека. Внутри человека существуют явления, которых стоит опасаться, даже если они больше не могут проявиться в физическом теле. Их тонкое тело испытывает голод и долгое время хочет слиться с телом, которое может дать ему это. Если медиум не защищен, его обычная пассивность и восприимчивость делают его легкой добычей, подвергая навязчивым мыслям, даже одержимости.

Как много людей сходило с ума от одержимости. Я сама часто убеждалась в этом и слышала мольбы о помощи, когда было уже поздно, поэтому я утверждаю, что это очень опасно. Чтобы уберечь медиума от этого, недостаточно просто внешнего воздействия; он должен иметь чистую жизнь, чистую пищу, питье, окружение. Здесь условий очень много. Либо необходима очень мощная сила воли, которую редко можно обнаружить в состоянии пассивности. Эти условия обычно отталкивают зло. Чистота отталкивает его, а сила воли служит щитом, который лишает зло мощи.

К тому же медиумам угрожают и другие опасности. Экспериментаторы часто играют с огнем. Ничего не зная о психологии медиума, они подвергают его испытаниям, заставляя рисковать здоровьем, иногда даже жизнью. Мадам Эсперанс, знаменитый медиум, книгу которой я перевела, написала мне однажды, что больше никогда в жизни не согласится пригласить на эксперименты ученых, так как одна из ее подруг, тоже медиум, только что умерла в результате неосторожности во время сеанса.

Ученые могут ошибочно считать себя более квалифицированными в экспериментах с медиумами, хотя любители могут быть более опытными и знать больше. Поэтому опыты в Сорбонне ничего не доказывают и не могут, по моему скромному мнению, противопоставляться тем наблюдениям, которые были сделаны несколькими людьми, более одаренными и более опытными, – условия, качества, которые необходимо иметь экспериментатору в психических науках.

Говоря о сеансах в Сорбонне, я не могу не думать о других сеансах, во время которых медиумы пострадали от неумелых и непрофессиональных действий экспериментатора, истощили себя в бесполезных усилиях и иногда явились жертвой внушения. Кто более подвержен повторяющемуся, иногда подсознательному внушению, как не человек в состоянии пассивности? Если он уступает, с него снимается маска, и с этого времени он становится жертвой подозрений; если он противостоит, он больше не сможет ничего сделать как медиум, а это катастрофа для профессионального медиума. К тому же иногда атмосфера недоверия, а не симпатии вокруг медиума отрицательно сказывается на его даре и явлениях, связанных с ним. Некоторые, например Евсафия Паладино, утверждают, что для них необходима атмосфера тепла и симпатии даже во время транса. Этот вопрос, связанный с профессиональными медиумами, необходимо решить наилучшим способом. В настоящее время дело обстоит совсем не так».

Анни Бленч указывает также еще на одно расхождение взглядов: «Мы верим в пережитки, верим в определенной степени во влияние на нас другого мира. Мы верим, хоть и не в такой степени, как спиритисты, в возможность общения живых и мертвых с помощью различных методов. Но мы не считаем нужным вызывать умерших сами. Учитывая, что их средства для общения довольно ограничены, мы сами принимаем лишь то, что они нам сообщают, несмотря на то что их данные часто очень расплывчаты, неопределенны и неинтересны. Лишь изредка они сообщают нам какие-то подробности. В восьми случаях из десяти это самовнушение, подсознательные проявления или обман. С нас хватит!

Что касается душ умерших, то вызывание их живыми для совета или ответа на вопросы мешает им и откладывает их посмертное развитие, поскольку у них есть свой собственный путь, точно так же как и у нас есть свой. Почему мы должны заставлять их жить в прошлом? Ведь они с нами в мыслях, если мы любим их, и без медиумов и различных дощечек. Пытаясь постоянно вернуть умерших в земную обстановку, мы в некоторой степени материализуем их и воскрешаем в них их горести».

Исключая случаи неестественной смерти (насильственной или трагической), добавляет Анни Бленч, вызывание может спровоцировать внезапное, необдуманное и болезненное пробуждение человека, который находился в посмертном оцепенении.

Здесь можно привести очень популярное высказывание: «Пусть мертвые спят с миром» – или лучше сказать: «Пусть мертвые продолжают свою эволюцию с миром».

Теория спиритизма

Из Франции спиритизм перенесся и в другие страны Европы, где в продолжение нескольких лет крутившиеся и говорившие столы были в моде и сделались забавою гостиных; затем они надоели и их оставили, чтобы заняться другими развлечениями.

В непродолжительном времени спиритизм представлялся в другом виде, что вывело его из области простого любопытства. Пределы этого краткого описания не дозволяют нам следить за ним во всех его фазах; мы перейдем к тому, что оно представляет отличительного и какие его особенности обратили на себя внимание серьезнейших и ученейших людей того времени.

Предварительно скажем, что явление это встретило многих противников. Одни, не обращая внимания на бескорыстие и достоинство испытателей, видели в нем только фиглярство. Люди, не признавшие ничего вне материи, веровавшие только в видимый мир, думавшие, что все умирает вместе с телом, – одним словом, материалисты, выдавшие себя за «вольнодумцев», поставили существование невидимых духов в ряд нелепых басен: они назвали сумасшедшими принимавших это дело серьезно и осыпали их язвительными насмешками.

Другие, будучи не в состоянии опровергнуть факты и находясь под влиянием особенного рода понятий, приписывали эти явления исключительно влиянию дьявола, чем и старались испугать боязливых. Но в настоящее время дьявола никто не боится; о нем говорят так много и в таких различных видах его представляли, что многие захотели увидеть, каков он есть на самом деле. Следствием было то, что объявление о появлении настоящего дьявола имело нечто увлекательное для тех, кто его видел прежде только на картинках или на театральной сцене; для многих оно было сильным возбуждением, так что желавшие таким образом заградить путь новым идеям поступили против своей цели и сделались помимо своей воли пропагандистами тем действительнейшими, чем сильнее против них восставали. Другие критики не более имели успеха, потому что против доказанных фактов и точных рассуждений они не могли противопоставить ничего более, как только одно отрицание. Читайте их издания об этом предмете: везде вы найдете доказательство их незнания и несерьезного исследования и нигде не встретите решительного доказательства его невозможности. Вот их доводы: «Я не верю, и, следовательно, это не существует; все верующие сумасшедшие; мы одни имеем привилегию разума и здравого смысла». Невозможно исчислить адептов, приобретенных серьезной или шутовской критикой, потому что везде находят одно только личное мнение без доказательств противного. Будем продолжать наше изложение.

Сообщения посредством ударений были медленные и неполные: узнали, что подвижные вещи, как, например, корзинка, дощечка, к которым приделывали карандаш и на которые клали пальцы, двигались и чертили буквы. Впоследствии увидели, что эти вещами были такие принадлежности, без которых можно было обойтись; опыт доказал, что дух, действуя на бездушный предмет и управляя им по своей воле, мог равно действовать на руку и водить карандаш. Тогда оказались пишущие медиумы, то есть лица, которые писали невольно, под влиянием духов и делались таким образом их орудиями и переводчиками. С тех пор сообщениям не было более пределов и обмен мыслей мог совершаться с такой же быстротой и развитием, как между живыми людьми. Явилось обширное поле для исследования, открытие нового мира: мира невидимых, незримых существ, подобно тому как посредством микроскопа открыли мир существ бесконечно малых.

Что такое эти духи? Какую роль играют они во Вселенной? С какою целью общаются со смертным? Таковы были первые вопросы, которые надлежало разрешить. Вскоре узнали от этих же духов, что они не отдельные существа творения, но души живших на Земле или в других мирах: что эти души, оставив свою телесную оболочку, витают в пространстве. Невозможно было более сомневаться, когда между ними узнали своих родственников и друзей, с которыми могли разговаривать; когда они сами привели доказательства своего существования, указали, что умерло в них только тело, но жива их душа, или дух, что они здесь, возле нас, видят нас и наблюдают за нами, как во время своей жизни, окружая попечениями тех, о которых любили и воспоминание которых доставляет им сладчайшее утешение.

Вообще имеют совершенно ложное понятие о духах; они существа не отвлеченные, не неопределенные, как многие себе воображают, представляя их чем-то вроде слабого света или искры; напротив, они действительные существа, имеющие свою личность и определенный образ. Об этом можно составить приблизительное понятие через следующее объяснение.

Есть в человеке три существенные вещи: во-первых, душа, или дух, т. е. разумное начало, в котором находится мысль, воля и нравственное чувство; во-вторых, тело, или вещественная оболочка, тяжелая и грубая, посредством которой дух входит в соотношение с внешним миром; в-третьих, перисприт, флюидическая, эфирная, легчайшая оболочка, служащая связующим звеном и посредником между духом и телом. Когда внешняя оболочка ветшает и не может более действовать, она распадается, и дух сбрасывает ее, как плод сбрасывает шелуху, дерево – свою кору; одним словом, как оставляют старое платье, негодное для употребления: это называют смертью. Итак, смерть есть уничтожение грубой оболочки духа: одно тело умирает, дух же никогда. Во время земной жизни дух, так сказать, сжат узами соединенного с ним вещества, делающего часто недействительными его способности. Смерть тела избавляет его от этих уз: он освобождается и приобретает свою свободу, как бабочка, выходя из своей куколки; но он оставляет только вещественное тело и сохраняет перисприт, составляющий для него род эфирного тела, воздушного, невесомого для нас, имеющего форму человеческого и, как кажется, первообразного тела. В нормальном состоянии перисприт невидим, но дух может подчинить его некоторого рода изменениям, делающим его временно доступным зрению и даже осязанию, как это бывает со сгущенным паром; таким образом духи могут иногда нам показаться в своих появлениях. Посредством перисприта дух действует на бездушное вещество и производит различные явления, как-то: шум, движение, письмо и т. д. Стук и движение служат для духов средствами к засвидетельствованию их присутствия и к привлечению к себе внимания точно так же, как люди стучатся в дверь. Некоторые духи не довольствуются умеренным стуком, а поднимают шум, как будто бы разбивается посуда, отпираются и запираются двери или опрокидывается мебель.

Посредством условных ударов и движений они могут выражать свои мысли, но письмо представляется им самым лучшим, скорым и удобным средством, поэтому они его и предпочитают. По той же самой причине, по которой они могут заставить писать слова, они могут также править рукой, чтобы рисовать, писать музыкальные ноты, играть на инструменте; короче говоря, за неимением собственного тела они употребляют тело медиума, чтобы явиться людям чувственным образом. Духи могут являться еще многими другими способами. Некоторые личности, названные слышащими медиумами, имеют способность их слышать и таким образом могут разговаривать с ними.

Другие их видят – это видящие медиумы. Духи, являющиеся зрению, представляются в образе, подобном тому, который они имели во время своей жизни, но туманном; иногда этот образ имеет наружный вид живого существа, так что нередко их принимали за живых и могли с ними говорить и жать им руки, не подозревая, что видят перед собою духов, и узнавали это только по их внезапному исчезновению.

Способность видеть духов вообще и постоянно – очень редкая, но отдельные явления случаются довольно часто, особенно во время смерти; освобожденный дух, кажется, как будто спешит увидеть своих родных и друзей, уведомить их, что он оставил землю, и сказать им, что он жив. Пусть всякий призовет свои воспоминания и увидит, сколько подобного рода подлинных случаев бывало с ним не только ночью во время сна, но и среди белого дня, при полном бодрствовании, и в которых он не мог отдать себе ясного отчета. Прежде смотрели на эти случаи как на нечто сверхъестественное и чудесное и приписывали их чародейству и колдовству; ныне неверующие относят их к воображению; но с тех пор, как спиритическая наука дает ключ к подобным явлениям, знают, каким образом они производятся и что они не выходят из разряда естественных явлений.

Думают еще, что духи, потому только, что они духи, должны иметь высочайшее знание, высочайшую мудрость: опыт не замедлил доказать это заблуждение. Между полученными от духов сообщениями некоторые бывают преисполнены глубокомыслия, высокого красноречия, мудрости, нравственности и дышат добротой и благосклонностью; другие весьма обыкновенны, легкомысленны, даже грубы и выказывают самое жалкое состояние ума. Очевидно, что они не могут проистекать из одного и того же источника и что, если есть добрые духи, то есть также и злые. Естественно, что духи, будучи душами людей, не могут стать совершенными тотчас после оставления тела и что до тех пор пока они не сделают успехов, они сохраняют несовершенство телесной жизни, почему мы и видим духов различных уровней доброты и злобы, знания и невежества.

Вообще, духи общаются с удовольствием, и им приятно видеть, что их не забыли; они охотно описывают свои впечатления при оставлении земли, свое новое положение, свои радости или страдания в мире, где они находятся: одни очень счастливы, другие несчастны, некоторые претерпевают ужасные мучения, в зависимости от того, какую они вели жизнь – хорошую или дурную, полезную или бесполезную. Наблюдая за ними во всех фазах их нового существования, в зависимости от их бывшего положения на Земле, рода их смерти, их прежнего нрава и человеческих привычек приходим к познанию невидимого мира, если несовершенному, то, по крайней мере, довольно точному, чтобы знать наше будущее состояние и предугадать счастливую или несчастливую судьбу, нас ожидающую.

Наставления, данные духами высшего ранга касательно предметов, относящихся к человечеству, их ответы на заданные вопросы, собранные и старательно приведенные в порядок, составляют целое нравственное и философическое учение под названием спиритизм. Следовательно, спиритизм есть учение, основывающееся на существовании, проявлении и учении духов. Философская часть этого учения подробно изложена в труде Аллена Кардека «Книга духов»; часть практическая и опытная – в «Книге медиумов». По разбору этих сочинений, приведенному ниже, можно судить о разнообразии, обширности и важности предметов, в них заключающихся. Как мы уже видели, спиритизм возник из простого явления – крутящихся столов; но поскольку такие явления занимали более глаза, нежели разум, и возбуждали более любопытство, нежели чувства, то, удовлетворив любопытство, они перестали обращать на себя внимание, тем более что их не понимали. И совсем иными были выводы, когда теория объяснила причину, когда увидели, что из этих вертящихся столов родилось целое нравственное учение, говорящее о душе, рассеивающее томительные сомнения, удовлетворяющее всем стремлениям, оставленным без ответа вследствие неполноты учения о будущем человечества.

Люди серьезные приняли новое учение как благодеяние, и с тех пор оно не только не ослабевает, но распространяется с невероятной быстротой: в продолжение трех или четырех лет оно привлекло на свою сторону во всех частях мира бесчисленное множество приверженцев, в особенности людей просвещенных, число которых умножается в чрезвычайной прогрессии, так что можно сказать, что спиритизм приобрел право гражданства. Он опирается на такие твердые основания, что может отразить все нападки своих противников, силящихся его опровергнуть; это доказывается тем, что их нападения и критика не приостанавливают ни на минуту его распространения. Это есть событие, подтвержденное опытом, которого противники спиритизма никогда не могли объяснить; спириты отвечают: если он распространяется, несмотря на критику, это значит, что его находят хорошим и что его доводы предпочитают доводам его противников.

Однако спиритизм – не новое открытие: факты и начало, на которых он основывается, теряются в глубокой древности, ибо мы находим его следы в верованиях всех народов, во всех религиях, у многих духовных и светских писателей; но события за недостатком исследования часто объяснялись по суеверным понятиям невежества, и из них не вывели всех должных заключений. В самом деле: спиритизм основан на существовании духов; но так как духи не что иное, как души людей, следовательно, с тех пор как есть люди, есть и духи; спиритизм не открыл и не выдумал их. Если души, или духи, могут являться людям, значит, это в природе вещей, и, следовательно, они должны были являться всегда: потому-то всегда и везде мы находим доказательства таковых проявлений, в особенности в библейских повествованиях. Новейшему времени принадлежит только логическое объяснение событий, полнейшее знание естества духов, их назначения, образа их действий, открытие нашего будущего состояния, наконец, применение спиритизма в науке. Древние знали начало, в настоящее время знают подробности. В древности изучение этих явлений было привилегией извест ных каст, которые их открывали только посвященным в их таинства: в Средние века на занимавшихся ими открыто смотрели как на колдунов и сжигали их; но ныне нет тайны ни для кого и более никого не сжигают; каждый может, по желанию, познакомиться с этим учением и упражняться в нем, ибо медиумы имеются везде.

Само учение, преподаваемое ныне духами, не имеет ничего нового; мы его находим частично у многих философов: индийских, египетских и греческих – и во всей полноте – в учении Христа. Какая же польза от спиритизма? Он дает новые свидетельства и доказывает фактами истины, не признанные или дурно понятые, восстанавливая дурно истолкованный их истинный смысл.

Спиритизм ничему новому не учит, это правда: но разве мало доказать явным и неопровержимым образом существование души, переживающей тело, сохранение ее индивидуальности после смерти, ее бессмертие, наказания и награды в будущем? Сколько людей верят в это, но, веря с неопределенной затаенной мыслью сомнения, думают в глубине души: «Что если это неправда?»

Сколько людей было доведено до неверия потому только, что им представлена была будущая жизнь в таком образе, которого их разум не мог принять за истинный. Разве мало, что ныне колеблющийся верующий может сказать: «Теперь я уверен!» – или когда слепой опять увидит свет? Фактами и своей логикой спиритизм рассеивает душевное беспокойство, сомнения и приводит к вере оставивших ее, открывая нам существование незримого мира, нас окружающего и посреди которого мы живем, того не подозревая. Он нам помогает узнать условия нашего будущего счастья или несчастья; объясняет причину наших земных страданий и дает нам средство к их облегчению.

Его распространение будет иметь неизбежным следствием уничтожение материалистического учения. Человек, уверенный в величии и важности своего будущего существования в вечности, сравнивает его с непостоянством земной жизни, столь короткой, и мысленно возвышается над ничтожной суетой человеческой; зная причину и цель своих суетливых поступков, он их переносит с терпением и безропотно, ибо понимает, что они служат ему средством к достижению лучшего состояния. Пример явления ушедших доказывает действительность будущей жизни и вместе с тем и правосудие Божие, не оставляющее ни одного порока без наказания и ни одной добродетели без награды. Добавим, что общение с ушедшими от нас любимыми существами доставляет сладчайшее утешение и доказывает, что они не только существуют, но менее с нами разлучены, как если б они находились в живых, но в чужом краю.

Наконец, спиритизм успокаивает горечь житейских скорбей, уменьшает отчаяние и волнение души, уничтожает сомнение или страх будущего, останавливает мысль о самоубийстве и, следовательно, делает счастливыми тех, кто убеждается в его истине. Вот в чем заключается великая тайна его распространения.

С религиозной точки зрения спиритизм основывается на фундаментальных истинах всех религий: на существовании Бога, существовании души, на бессмертии, награде и наказании в будущем; но он не имеет никакого особенного богослужения. Его цель – доказать неверующим или сомневающимся, что душа существует, что она переживает тело, что после смерти она подвергается суду о добре и зле, совершенных ею во время телесной жизни; эти истины содержатся во всех религиях. Как вера в духов, спиритизм принадлежит равно всем религиям и всем народам, потому что везде, где есть люди, есть и души (или духи), потому что проявления их были всегда и рассказы о них имеются во всех религиях без исключения. Итак, можно быть греческим ортодоксом или римским католиком, протестантом, иудеем или мусульманином и верить в явление духов, следовательно, быть и спиритом: что доказывается тем, что спиритизм имеет единомышленников во всех сектах. Как учение нравственное, спиритизм – учение преимущественно христианское, ибо он есть развитие и применение учения Христа, учения чистейшего, превосходство которого никем не оспаривается; очевидное доказательство, что учение есть закон Божий; нравственность же его доступна всем.

Спиритизм, будучи независим от всякого образа богослужения, ни одного не предписывая и не занимаясь особенными догмами, не есть особенная религия, ибо он не имеет ни своих священников, ни своих храмов. Вопрошающим его: хорошо ли они делают, что придерживаются таких-то обрядов? – он отвечает: «Если вы думаете, что ваша совесть того требует, исполняйте их: Бог всегда воздает за намерение».

Одним словом, он никому не навязывает себя насильно; он не обращается к верующим, довольствующимся своей верой, но к большому числу сомневающихся и неверующих: он их не отнимает у церкви, ибо они нравственно отделились от нее во всем или отчасти; он заставляет их пройти три четверти пути, чтобы опять вступить в нее; ей остается исполнить только остальное.

Правда, спиритизм опровергает некоторые верования, как, например, вечность наказаний, вещественный огонь адский, личность дьявола и т. п.; но неизвестно ли, что эти верования, будучи доведены до крайности, рождали и всегда рождают неверующих? Если спиритизм, рационально объясняя эти и некоторые другие догматы, возвращает к вере оставивших ее, не делает ли он услугу религии? По этому случаю один достопочтенный священник сказал: «Спиритизм заставляет верить чему-нибудь; лучше верить чему-нибудь, нежели ничему не верить».

Так как духи есть души, следовательно, нельзя отрицать духов, не отрицая души. Признав такой вывод, встречаем самый простой вопрос: «Души умерших могут ли общаться с живым?» Спиритизм подтверждает это вещественными фактами; какое же можно привести доказательство, что это невозможно? Если это существует, все возможные отрицания не помешают, чтобы оно было. Потому что это не есть ни система, ни теория, но закон природы; а против законов природы воля человека бессильна: волей или неволей надобно признать их и сообразовать с ними свои верования и привычки.

Краткое изложение учения Аллена Кардека о мире духов.

1. Бог есть всевысочайшая премудрость, первая причина всего существующего. Бог предвечен, един, невеществен, непреложен, всемогущ правосуден и благ. Совершенства Его должны быть беспредельны: предположить в Нем хотя бы малейшее несовершенство невозможно, Он не был бы тогда Богом.

2. Бог сотворил вещество, составляющее миры; Он сотворил также и разумные существа, называемые нами духами; им поручено управлять вещественными мирами по неизменным законам творения, и они по своей природе способны к усовершенствованию, которое приближает их к Божеству.

3. Дух в собственном смысле есть разумное начало: его внутреннее естество нам неизвестно: для нас он невеществен, потому что не имеет никакого сходства с тем, что мы называем веществом.

4. Духи суть индивидуальные существа, имеющие эфирную оболочку, невесомую, называющуюся периспритом, род газообразного тела, первообраз формы человека. Они населяют космическое пространство, носятся в нем с быстротой молнии и составляют невидимый мир.

5. Начало и образ сотворения духов нам неизвестны; мы знаем только, что они сотворены простодушными и несведущими, то есть без знания добра и зла, но с равной для этого способностью, ибо правосудный, справедливый Бог не мог бы освободить одних от труда, возложив его на других, чтобы те доходили до совершенства. Вначале они находятся как бы в детстве, без собственной воли и без полного сознания своего существования.

6. Так как свободная воля духов развивается одновременно с понятием, то Бог сказал им: «Все вы можете достигнуть высочайшего блаженства, когда приобретете познания, вам недостающие, и исполните труд, Мною на вас возложенный. Трудитесь, чтобы успеть; вот ваша цель: вы ее достигнете, соблюдая законы, запечатленные Мною в вашей совести». Одаренные свободной волей, одни избирают самый короткий путь, то есть путь добра, другие – самый долгий, то есть путь зла.

7. Бог не сотворил зла; Он установил законы, и эти законы всегда исполнены благости, ибо Он благ: исполняя их в точности, можно быть совершенно счастливым, но духи, имея свободу воли, не всегда их соблюдают, и зло было следствием их неповиновения. Итак можно сказать, что все, что согласно с законом Божиим, есть добро, а зло – все то, что противно этому закону.

8. Духи, как орудия Божественного всемогущества, принимают на время вещественную оболочку, чтобы участвовать в великом деле вещественных миров. Упражняя себя в труде, которого требует их телесное существование, они усовершенствуют свои умственные способности и, исполняя таким образом закон Божественный, приобретают достоинства, долженствующие довести их до вечного счастья.

9. В своем начале воплощение не было возложено на духа как наказание или искупление: оно необходимо для его развития и для исполнения Божественных предначертаний, все должны ему подвергнуться, каков бы ни был путь, ими избранный, путь добра или зла; разница лишь в том, что идущие по доброму пути продвигаются скорее и при условиях менее трудных скорее достигают цели.

10. Воплощенные духи составляют человечество, населяющее не одну только нашу планету, но и все миры, рассеянные в пространстве.

11. Душа человека есть воплощенный дух. Чтобы содействовать ему в исполнении его урока, Бог покорил его власти животных, которых инстинкт и нравы приспособлены к его нуждам.

12. Дух достигает усовершенствования собственным своим трудом: не будучи в состоянии в продолжение одного телесного существования приобрести все нравственные и умственные качества, должные довести его до цели, он их приобретает через последовательность существований и во время каждого из них делает несколько шагов вперед на пути успеха.

13. Во всяком телесном существовании дух должен исполнить урок, соразмерный с его развитием; чем он труднее, тем более оценивается. Таким образом, каждое новое существование есть новое испытание, приближающее его к цели. Число этих существований неопределенно. От воли духа зависит сократить их, усиленно трудясь над нравственным своим усовершенствованием: точно так, как зависит от воли работника и его прилежания сократить число дней, потребных для окончания его работы.

14. Когда существование было проведено дурно, оно остается без пользы для духа, принужденного начать его снова при условиях более или менее трудных, по мере его нерадивости или дурной воли; так же точно бывает в жизни: можно быть принужденным исполнить на другой день то, чего не сделали накануне.

15. Жизнь духовная есть нормальная жизнь духа: она вечна; жизнь телесная скоротечна и кратковременна: она – одно мгновение вечности.

16. В промежутке времени этих телесных существований дух скитается. Скитание не имеет определенного времени; в этом состоянии дух бывает счастлив или несчастен, смотря по хорошему или дурному употреблению его последнего существования: он изучает причины, ускорившие или замедлившие его успех, и решается предпринять для будущего своего существования такие испытания, которые, по его мнению, могут более других содействовать его преуспеванию, но иногда он ошибается или падает, не исполнив как человек того, на что он решился как дух.

17. Грешный дух наказан в мире духов нравственными страданиями, а в телесной жизни – физическими мучениями. Его скорби суть последствия его погрешительности, то есть нарушения закона Божиего; так что они служат вместе очищением прошедшего и испытанием для будущего: таким образом, человек гордый может подвергаться унижению, тиран сделаться рабом, а дурной богач нищим.

18. Есть миры, приспособленные к различным степеням преуспевания духов, где условия телесного их существования бывают различны. Дух, менее успевший, принимает тело грубее и вещественнее, но по мере своего очищения он переходит в миры нравственно и физически высшие. Земляне – первый и не последний из них, но этот мир – один из самых отсталых.

19. Духи грешные воплощаются в мирах менее успевших, где и очищаются от своих погрешностей через скорби вещественной жизни. Эти миры для них – истинные чистилища, но в их власти освободиться от них старанием о нравственном своем усовершенствовании. Земля есть один из этих миров.

20. Бог, будучи правосуден и благ, не осуждает тварей Своих на вечные наказания за временные их погрешности; Он представляет им во всякое время средство к преуспеванию и исправлению зла, которое они могли сделать. Бог прощает, но требует раскаяния, исправления и возвращения к добру; так что продолжение наказания соразмеряется с устойчивостью духа во зле; следовательно, кара была бы вечная для того, кто бы вечно оставался на дурном пути: но лишь только слабый свет раскаяния озарит сердце грешника, Бог простирает к нему Свое милосердие. Итак, вечность мук должно принимать в относительном, а не в безусловном смысле.

21. При воплощении своем духи приносят с собою все приобретенное ими в своих предыдущих существованиях; вот причина, по которой люди имеют инстинктивно особенные способности, хорошие или дурные склонности, кажущиеся врожденными. Дурные природные склонности суть остатки несовершенств духа, который от них не совсем еще освободился: это признаки прежних его недостатков и первородный грех в истинном его смысле. При всяком существовании он должен очищаться от некоторых из своих несовершенств.