Текст книги "Слава. Звёздный посланник"

Кстати, Орланд сказал, что за его поимку, скорее всего, назначена большая награда – так он славится искусством возбуждать женщин и доставлять им удовольствие, и если госпожа пожелает…

Госпожа не желала. Но известием о награде очень заинтересовалась. Главное тут было то, что надо сделать так, чтобы ее не кинули с деньгами. Хоть какой-то стартовый капитал будет в загашнике…

Последнюю ночь Слава и Лера снова провели в жарких объятиях, вжимаясь друг в друга со всей силой страсти. Их бурные ласки и телодвижения чуть не развалили шалаш, выстроенный хлопотливыми керкарами.

Без шалаша жить было не очень-то приятно – ровно, как по расписанию, около полуночи шел дождь, теплый, но довольно-таки мокрый, как с неудовольствием обнаружили земляне во время первой своей ночевки. Не зря в прерии все росло и процветало…

Рассвет застал их тесно прижавшимися друг к другу. Они не спали – лежали молча, обнявшись, глядя друг другу в лицо так, как будто запоминали любимые черты.

И Слава и Лера понимали, что они могут никогда больше не увидеться. Что ждет впереди Леру? Этого не мог предположить никто.

Глава 9

Лера оглянулась – с высокого обрыва была видна глыба Шаргиона. Отсюда он казался похожим на скалу или утес, каким-то волшебным образом оказавшийся на берегу озера. Вот только недавно его не было – и вдруг появился. Она надеялась, что в эти места не часто забредают охотницы, а потому посещение места приземления местными жительницами виделось не очень вероятным. Впрочем, а что бы они узрели? Следы пребывания каких-то людей? Шалаш? Кострища? Ну да. И еще – огромный утес, неизвестно откуда взявшийся в этом месте – происки богов, не иначе. Кто же еще может перемещать такие массы камня? А Шаргион и выглядел как камень – черный, обугленный, холодный. От его жемчужной оболочки не осталось и следа. Глыба глыбой.

Лера грустно вздохнула и пошла дальше, звонко хлопнув по голой заднице своего «провожатого», медленно и со стенаниями шедшего впереди. Он с трудом залез на высокий берег и теперь стоял, наклонившись и уперев руки в колени. Орланд тяжело дышал, по его лицу текли крупные капли пота.

– Ну чего ты встал-то? – с досадой сказала Лера. – Тут высоты метров сто, а ты изображаешь, будто влез на величайшую вершину мира!

– Госпоже хорошо, госпожа с детства тренируется! А я всю жизнь безвылазно в Мужском доме! Попробуйте посидеть на одном месте много лет! Тоже будете задыхаться. Простите, госпожа, я лишнее сказал! – Парень испуганно взглянул на сердитое лицо Леры, та досадливо отмахнулась:

– Ладно, ладно, пошли!

Они вышли сегодня утром, на рассвете, когда светило только что показало свой желтый бок из-за горизонта, окрасив воду озера в розово-желтый цвет. Слава и Лера попрощались, обнялись и поцеловались, и теперь девушке все время казалось, что на груди и руках остался тонкий запах мужа, она до сих пор ощущала его могучие руки, крепко обнимавшие ее плечи.

Лера вздохнула и продолжила путь, отбросила лишние мысли и попыталась сосредоточиться на главном.

Дорога шла через прерию, идти предстояло далеко – около ста километров. Лера шла с голыми руками, как была – в одних шортах, кроссовках, без оружия и каких-то приспособлений для выживания. Слава настаивал, чтобы она взяла с собой меч-копье одного из погибших керкаров, но Лера не согласилась – эта штука точно привлекла бы внимание, так как выглядела совсем нездешней – даже металл был другим. Он не походил на то, что делали местные умельцы – это они выяснили у Орланда. Парень достаточно насмотрелся на орудия убийства, навешанные на женщинах, которые приходили к нему в комнату. Лера улыбалась в ответ на беспокойство Славы, муж пытался вооружить ее по полной. Она сказала, что если и выглядит как Мальвина, только лысая, то внутри у нее сидит Карабас-Барабас, и тот, кто попробует ее обидеть, в этом скоро убедится. Так что нечего волноваться, ее оружие всегда при ней – и она потянулась, а потом выбросила вперед руки, из пальцев тут же вылезли острые, как бритва, когти. После этого Слава досадливо махнул рукой и отказался от мысли вооружить жену как следует.

Идти оказалось довольно легко – надо было лишь придерживаться троп, ведущих в южном направлении, и все. Прерия была изрезана звериными тропами, истоптана и покрыта следами жизнедеятельности разнообразных тварей, некоторые из них волей-неволей вызывали уважение хотя бы своим размером – Лера, выйдя из-за поворота тропы, чуть не «подорвалась» на громадной, как гора, лепешке. Она постояла у этого реликта, парящего под лучами светила и собирающего тучи мух, потаращила глаза и решила, что надо быть осторожнее. Если такая тварь наступит – как минимум останешься калекой, а скорее всего, просто щелкнешь под могучей ногой – и все. Орланд, увидев «сооружение», благоговейно сказал:

– Это ругара! Они выше деревьев! Их нельзя убить никаким оружием, можно только поймать, если выкопать большую яму. Много мяса, много! Но они уже редко встречаются – так мне говорили. Только на севере еще есть, в глухих местах. Похоже, что один из них зашел сюда! Уходить надо – они вроде как стадами ходят, и вокруг них всегда бегают хищники! Можно сильно пострадать!

Лера не стала спорить, только прибавила шаг, поторапливаясь за бегущим вприпрыжку спутником.

Орланд шел шустро, даже при том, что на его спине болталась котомка с кусками жареного мяса, взятыми в дорогу. Несмотря на протесты парня, котомка была торжественно надета на его спину, это сопровождалось словами, что теперь парень хоть чем-то будет полезен в этой жизни.

Около полудня начались первые неприятности: в очередной раз свернув на тропу, тоннелем проходящую в высокой траве, путники натолкнулись на существо, похожее на помесь леопарда и волка – угловатый, пятнистый, с торчащими из пасти клыками, зверь предупреждающе прошипел два раза и, прижавшись к земле, стал подкрадываться к Орланду, стоявшему впереди и застывшему от ужаса, как столб.

Лера автоматически рванулась вперед и успела к тому моменту, когда зверь, распрямившись, как пружина, прыгнул на человека, нацелившись ему прямо в горло. Хотя по размеру он не превышал крупной собаки, исход этого прыжка был бы однозначным – это становилось понятным, стоило только посмотреть на его белые клыки, торчавшие из-под верхней губы.

Нога в кроссовке встретилась с раскрытой челюстью зверя на половине пути, в воздухе прозвучал явственный хруст – челюсть сломалась, как картонная, настолько силен был удар девушки. Зверь захрипел, он катался по траве и заливал ее кровавой пеной, но не потерял сознания, и Лера, метнувшись к его загривку, как молотом, ударила сверху рукой с такой силой, что перебила позвонки. Зверь сразу обмяк, пару раз дернулся и застыл, глядя на мир остекленевшими желтыми глазами.

Орланд шумно выдохнул – с момента нападения до гибели зверя прошло максимум две или три секунды – парень даже не успел сообразить, что сейчас умрет. Эта истина только сейчас дошла до его разума, и он опустился в траву, мелко дрожа и шмыгая носом.

Лера пожала плечами, потом подошла к зверю и потыкала его кроссовкой.

– Орланд, что это за зверюга?

– Это шасс! Очень опасный зверь! Чтобы его убить, нужно быть великой воительницей! Они абсолютно бесстрашны, дерутся, пока не умрут. А из их шкуры делают браслеты и пояса – они стоят хороших денег. Шассы в неволе не размножаются, а в прерии найти и убить их очень трудно – они прячутся, и когда видят, что их обнаружили, нападают на охотницу – это мне рассказала одна женщина, когда приходила год назад. Показывала браслеты из шкуры шасса и перевязь. А еще у нее была юбка из шасса – все завидовали. Это признак великой охотницы и воительницы! А ты смогла голыми руками, без оружия, убить такого зверя! Воистину ты великая госпожа!

– Ценится, говоришь? – задумчиво сказала Лера. – Нельзя такое сокровище бросать на потраву стервятникам… ну-ка, посиди тут, я сейчас!

Она оттащила шасса в сторону, стала так, чтобы Орланд не видел, что она делает, и, выпустив один из когтей, легко, как стальным ножом, вспорола шкуру зверя от паха до горла. Затем, поддевая шкуру и раздвигая ее в стороны, стала освобождать агрессора от того, что так прельщало воительниц.

Через двадцать минут окровавленный сверток лежал у нее в руках, он был вручен Орланду, закатывающему глаза от отвращения и нежелания тащить увесистую неприятную штуку.

Парень успокоился только после резонного напоминания Леры о том, что, во-первых, он должен угождать своей госпоже, а во-вторых, если ее руки будут заняты, она не сможет защитить его драгоценное тело.

До вечера они шли без приключений, вот только Лера постоянно слышала в траве шуршание, повизгивание, попискивание – как будто за ними кто-то крался. Вначале она была очень насторожена, а потом перестала обращать на это внимание – скорее всего, за ними крался кто-то из падальщиков, привлеченных запахом крови.

Остановились они на ночлег возле большого прозрачного ручья – вокруг него на берегах оказалось довольно чисто и сухо. Лера выбрала себе углубление – что-то вроде небольшой ямы возле куста, растущего на берегу, выстлала его свежей травой, которую нарвала на лугу.

Наскоро поужинав остатками мяса, путники разошлись по своим местам – Орланд, глядя на Леру, тоже «свил» себе гнездо, закидал его листьями и травой. Расположились на ночлег уже в сумерках. Лере-то было все равно – она прекрасно видела ночью, да и не уставала так, как парень, но он уже начал спотыкаться и канючить, что скоро помрет от усталости. Пришлось остановиться.

На удивление, в этом мире оказалось мало кровососущих летающих пакостей вроде москитов или комаров, потому спать было приятно. Тело обдувал ночной ветерок, отогнавший дневную тридцатиградусную жару и даже заставивший слегка замерзнуть уже привыкшую к жаре девушку.

Посреди ночи Орланд попытался подкрасться под бочок к Лере, мотивируя это тем, что должен обогреть и обслужить такую крутую госпожу, оставшуюся без мужского внимания.

Плакал он недолго – Лера не стала бить его сильно. Так, слегка поддала для профилактики. Потом его нытье сменилось слабым храпом, следом уснула и Лера, которой не снилось ничего – она провалилась в сон, как в колодец. Часть ее мозга не спала, постоянно оценивая ситуацию вокруг, впитывая звуки и запахи. Но все было тихо – кричали ночные птицы, стрекотали насекомые, шуршали в кустах падальщики и грызуны, подгрызающие корни трав и деревьев. Шла обычная ночная жизнь, но к спящим людям никто не рисковал подходить – от них пахло кровью, а еще – шассом, запах которого знало большинство обитателей прерии.

Утром Лера искупалась в ручейке, с наслаждением поплескалась в небольшом затончике, простирнула шорты, а потом загнала в воду Орланда, решительно не желавшего лезть в ручей и с криками утверждавшего, что водичка совершенно ледяная, настолько, что у него отпадут все его прелести. Прелести не отпали, и скоро они тащились по тропе дальше на юг.

Пейзаж вокруг слегка поменялся – травы стали ниже, и путники легко могли увидеть горизонт, теряющийся вдали. Эта планета была раза в полтора больше Земли, так что горизонт оказался очень далеко, а отсутствие в этом месте гор позволяло видеть на большое расстояние.

Ручьев и речек стало меньше, земля сделалась суше, а солнце пекло все сильнее. Лера, которая и раньше была довольно смуглой, загорела еще на планете Нитуль, под бьющими, как копья, лучами светила, именуемого тут Жарс, или Солнце, мгновенно потемнела. В ускоренном обмене веществ есть свои преимущества – солнечных ожогов она могла не опасаться.

К торной дороге они вышли уже к вечеру, когда солнце зависло низко над линией горизонта.

Это было что-то вроде тракта, соединяющего север и юг, – так сказал ей Орланд. На дороге оказалось довольно пустынно, только вдалеке виднелась группка всадников, разглядеть которых как следует на таком расстоянии было невозможно. Лера попыталась увидеть, что это за всадники, но бросила затею, добившись лишь рези в глазах, появившейся из-за желания разглядеть фигурки поподробнее.

Вздохнув, она зашагала дальше по пыльной дороге под уверения парня, что этот путь совершенно точно ведет к главному городу клана Зерехт – Грусту, и если они поднажмут, то к ночи окажутся на месте – так ему думалось.

Лере было все равно, чего там ему думалось, она молча подтолкнула спутника вперед, заставив прибавить шаг, – ночевать в поле не хотелось, тем более что есть у них было нечего. Сырое мясо она могла глотать без отвращения, но хотелось как-то и супа похлебать. В кочевой дикой жизни имеются, конечно, романтические моменты, но только тогда, когда ты в любой момент можешь вернуться к цивилизации, принять горячий душ, посидеть в теплом туалете и поесть нормальной еды. И, кроме того, ей не нравилось, когда посреди ночи небеса поливали ее хоть теплым, но довольно противным дождиком.

Примерно через час интенсивной ходьбы ей показалось, что фигурки всадников, маячивших впереди, увеличились в размерах. Она вначале не поверила своим глазам, а потом убедилась, что те действительно стали побольше.

Поразмыслив, Лера решила, что или они с Орландом идут очень быстро, так быстро, что догоняют людей на лошадях, или же… или те стоят на месте и чего-то ждут. А чего ждать, когда ты едешь по своим делам? Да мало ли чего – например, спутник в кустики побежал. Или захотелось полюбоваться пейзажем и обсудить политические вопросы. Или дождаться путников, шкандыбающих далеко позади – посмотреть, что это за чучела таскаются по дороге пешком.

Все эти варианты развития событий могли существовать, так что Лера насторожилась и остановила болтовню Орланда, который рассказывал о своей очередной клиентке, подарившей ему книгу о любви женщины и ее мужчины, которые убежали на далекий север и нашли там свое счастье, – потом их отловили воительницы клана и выпустили ей кишки. Рассказ, конечно, был очень интересным и животрепещущим, особенно в плане выпускания кишок за обладание общественным мужчиной без законных на то оснований. Но надо было заняться кое-чем, что Лера откладывала до последнего и что собиралась сделать перед тем, как они вступят в контакт с местными жителями.

– Абракадабра! – громко произнесла землянка, и Орланд пошатнулся, схватившись за голову. Он посмотрел на спутницу мутным взглядом, потом его глаза прояснились, и парень зашагал дальше, забыв, о чем говорил до того.

Лера облегченно вздохнула, но в душе ее оставались сомнения – сработало ли?

Это странное для здешних мест слово было «спусковым крючком» для включения процесса «промывания мозгов». Как только Лера его произнесла, она сразу стала для Орланда не странной пришелицей, обладающей толпой многоножек, а крестьянкой, идущей на поиски лучшей жизни и случайно нашедшей его в лесу.

Все события последних дней выветрились из головы парня, остались дурным сном. Он лишь знал, что госпожа Лера, бывшая хуторянка, ведет сдавать его главе клана за вознаграждение. И ничего более. Вот только шкура шасса выпадала из общей картины, и Орланд время от времени поглядывал на этот вонючий сверток на своем плече, мучительно пытаясь понять – откуда эта штука взялась.

Глядя на всадниц, стоящих на дороге и ожидающих путников, Лера слегка пожалела, что настояла на том, чтобы не брать ничего из достижений цивилизации – ну, за исключением шорт и кроссовок. Она посчитала, что любой предмет, который не был сделан в этом мире, мог породить подозрения и вызвать агрессию со стороны аборигенов.

Слава долго пытался настоять на том, чтобы у нее были с собой какие-то особые штуки – например, игольный лазер, но она со смехом отказалась – от толпы он ее все равно не спасет, от выстрела из лука – тоже. А так она выглядела абсолютно безопасной, беззащитной и неагрессивной. Что же касается способности защитить себя – Слава, вероятно, забыл, кто она такая! И слишком уж опекает ее, кудахча, как заботливая наседка над несмышленым цыпленком. После такого наезда Слава сдался, махнул рукой и сказал, что она подвергает опасности эту цивилизацию, потому что, если ее убьют, ему придется огнем и мечом пройти через планету и вырезать всех, кто предположительно участвовал в ее гибели.

Конечно, он шутил – но только слегка. Лера знала, что случись с ней что-то подобное, муж действительно пойдет на такие страшные меры, а потом сам ужаснется. Потому она решила не рисковать – если получится.

Не получилось. Всадники увеличились в размерах, и стало видно, что они сидят на животных, очень похожих на лошадей, только с длинными ушами, как у кроликов, и короткими хвостами. Лера немного удивилась – как они такими короткими хвостами отгоняют насекомых? Потом вспомнила, что в этом мире летающих кровососущих нет, так что и отгонять их не требуется. А зачем тогда лишние метелки? Только репьи собирать.

– Это воительницы клана Зерехт! – с испугом сказал Орланд. – Вон на них пояса цвета клана! Я был с ними со всеми! Главная у них Герса – вон та, со шрамом на щеке. Ой-ей… и Зукра тут… такая злая женщина! Она всегда любила меня щипать, причинять боль! Ей даже какое-то время запрещали ходить ко мне – после того, как я весь покрылся синяками! А Герса неплохая, справедливая женщина. Хорошо, что она здесь… боюсь, как бы проблем с Зукрой не было!

Лера внутренне подобралась, как пантера, внешне ничего не изменилось – миленькая девушка, худенькая, стройная, с круглыми крепкими бедрами и красивыми обнаженными плечами, маленькая крепкая грудь и полные, сочные губы. Одно привлекало внимание: цвет волос – платиновый. Как будто она раньше времени поседела. Но и это не было чем-то экстраординарным – воительницы тоже отличались короткими прическами и разнообразной окраской волос – от ярко-рыжего до седого.

Седой была женщина, восседающая на черном скакуне. Она привлекала внимание умными серыми глазами, оглядывающими мир словно бы сквозь прицел снайперской винтовки. На ее лице от левого уха до самой шеи змеился шрам, зигзагом заходящий на скулу и слегка искривляющий губы, будто она кривилась на несовершенство и гадостность этого мира. Женщина, как и все остальные, была увешана оружием – от перевязи с семью небольшими стальными ножами до меча в поцарапанных ножнах, удобно расположившегося на седле перед ней. Ее прикрывало подобие топика – тонкий шарф, стягивающий грудь. Оно и понятно – в таком возрасте отвисающая грудь, мешающая двигаться и наносить удары, только в тягость. На вид женщине было лет под пятьдесят, не меньше.

Лера не удивилась бы, если бы женщины этого мира отрезали себе грудь для того, чтобы лучше нести воинскую службу. По крайней мере, на Земле нечто подобное было описано историками – амазонки отрезали себе одну грудь, чтобы ловчее было стрелять из лука. Было это на самом деле или нет – оставим сей вопрос на совести историков вроде Геродота.

Воительниц оказалось семеро, и они полностью перегородили дорогу своими лошадьми. Лера и Орланд подошли к «заградотряду» и остановились.

Все молчали – и всадницы и путники. Никто не говорил ни слова, а Герса внимательно рассматривала Леру. Осмотрев девушку с ног до головы, задержала взгляд на ее странном наряде – видимо, шорт в этом мире не носили. Все воительницы были одеты в юбки разной длины, прикрывающие их мускулистые ноги до середины бедра. Лера тоже рассматривала своих «собеседниц», она с интересом отметила, что женщины не были похожи на «шифоньеры» – они оказались плотненькими, очень мускулистыми – видимо, из-за упражнений и повышенной силы тяжести. Но в общем-то женщины оставляли ощущение акробаток, цирковых спортсменок – ухоженные, породистые и сильные, как дорогие кобылы. Их тела покрывало множество амулетов, фигурок, украшений из кости и драгоценных камней, и, усмехнувшись про себя, Лера подумала о том, что женщины во всем мире одинаковы, даже если это мир амазонок. Все любят украшения, все хотят выглядеть лучше других.

– И что бы это значило? – хрипловатым приятным голосом спросила Герса. – Почему наш мужчина идет с незнакомой девчонкой пятнадцати лет?

Лера подняла брови – какие пятнадцать лет? Неужели она выглядит так молодо? Впрочем, запросто. С точки зрения этих женщин она только что перешагнула порог зрелости – пятнадцать лет. Ее фигура, довольно хрупкая на фоне их мускулистых коренастых тел, оставляла ощущение детскости, как и небольшая грудь, похожая на грудь тинейджерки. У нее не было ничего, указывающего на ее взрослость – украшений, вещей, шрамов, – так кто она для этих воительниц? Девчонка, подросток!

– Мое имя Лера. Я иду в город искать свою судьбу. Когда проходила мимо леса, увидела вот этого мужчину, который рассказал мне, что убежал из Мужского дома и боится возвращаться назад. Я приказала ему идти за мной, и теперь веду к главе клана. Вот и все.

– И все! – надменно усмехнулась одна из воительниц, молодая девушка лет двадцати с резкими, жесткими чертами и надменным выражением лица. – Эта глупая крестьянка говорит – и все! Небось попользовалась нашим мужчиной, а теперь – и все?! Орланд, скот ты эдакий, сколько раз в день ты ее удовлетворял вместо того, чтобы исполнять свои обязанности в клане? Эй, ты, сучка, пошла вон отсюда! Мы сами отведем его в клан, а ты пошла вон! Иди убирать козье дерьмо! Много вас таких прется в Груст, скоро из-за навозниц шагнуть некуда будет! Одни крестьянские рожи вокруг! Орланд, быстро ко мне, тварь неблагодарная! Я с удовольствием отхлещу тебя плеткой!

– Стой, Орланд! – резко и холодно приказала Лера. – Никуда он не пойдет. Я сама доставлю его к главе клана. Спасибо за ваше предложение сопроводить меня, но мы доберемся.

– Что-о-о? Ты посмотри, какая наглая маленькая тварь! Ты как смеешь так разговаривать со мной, воительницей восьмого ранга?! – Зукра тронула лошадь голыми загорелыми коленями и через секунду оказалась рядом с Лерой. Подняв плеть, она сверху вниз ударила наглую девку, желая оставить кровавую черту на ее излишне безупречной гладкой спине.

Вернее, попыталась ударить – неведомым образом всадница вылетела из седла и со всего маху грохнулась о дорогу, подняв клуб пыли и хакнув от удара так, что было слышно метров за пятьдесят.

Зукра потеряла сознание, а Лера стала задумчиво наматывать плеть на свой кулак, как будто это был ремешок дамской сумочки. Всадницы оторопели, а Герса спокойно спросила с легкой улыбкой на суровом лице:

– А что за сверток на плече у Орланда? Если судить по тому, что я вижу, это шкура шасса? Где ты ее взяла, девочка?

– Добыла. Он хотел нами позавтракать, пришлось его убить.

– И чем же ты его убила? – недоверчиво прищурилась женщина. – Где твои меч, лук?

– Я убила его ножом. Нож был старым, не выдержал и сломался, я его выбросила. Шасс напал на меня и наткнулся на нож. Повезло. Мне. А ему – нет.

– И ей – тоже, – усмехнулась Герса, кивнув на бездыханную Зукру, – эй, проверьте, она там живая? Брякнулась очень даже крепко. Случайно наткнулась на… Лера, говоришь, тебя звать? И где же ты, Лера, научилась так быстро двигаться? На вид ты совершеннейший бутончик цветка, и не подумаешь, что можешь так легко расправиться с опытной воительницей, и какого – восьмого ранга! Что-то подозрительна ты мне, одуванчик… шагай-ка с нами, а вернее, запрыгивай позади меня на круп лошади, так будет быстрее. Доставлю тебя к главе, пусть она решает, что с тобой делать. Орланд, забирайся на коня позади Шеки. Что, Зукра, неужто теперь ты научилась не распускать руки без нужды? Я тебе сколько раз говорила – прежде чем что-то делать, подумай, стоит ли? Вот тебя этот бутончик и научила уму-разуму.

– Я эту тварь проучу! – злобно пообещала Зукра. – Я ей башку снесу!

– Снесешь. Когда я тебе позволю. А пока затаскивай свой зад на лошадь, и быстро к главе. Хотела получить награду за Орланда? Вот тебя жадность и подвела. Боги тебя наказали. А девочка не проста, ох как не проста. Гляньте – она даже бровью не двинула, как будто валять в пыли воительницу восьмого ранга для нее обычное дело, не стоящее внимания. А шкуру положи вон туда, к Дерге. Дерга, прицепи покрепче, эта штука стоит немало, жалко было бы потерять. Поехали!

Лера легко вскочила на коня позади воительницы и зажала ногами круп лошади. Ощущение было странным – под ней ходили мощные мышцы великолепного животного – она раньше никогда не ездила на коне, от падения ее спасало только чувство равновесия.

Герса как будто почувствовала напряжение пассажирки и спокойно сказала:

– Что, никогда не ездила на лошади? Держись за мою поясницу, а то свалишься на дорогу. Сейчас побыстрее поедем, нам нужно успеть до вечерней поверки. Держись!

Лера только успела вцепиться в ее поясницу, как Герса гикнула и пустила коня крупной рысью. Лошадь шла иноходью, вытрясая из девушки все внутренности. Она не могла отыгрывать движения лошади, привставая на стременах, и потому ее внутренности норовили выскочить через рот, а зад терпел неисчислимые страдания, ежесекундно соприкасаясь с жестким крупом лошади.

Пытка продолжалась около получаса – через это время кони влетели в город, въехали в высокие деревянные ворота и, пронесясь по широким улицам, усыпанным снующим, как муравьи, народом, оказались на площади, где уже строились, переговариваясь и посмеиваясь, сотни женщин в воинских нарядах.

Когда зад Леры расстался с пыточным местом и она оказалась на своих ногах, девушка смогла как следует рассмотреть контингент, построившийся на плацу.

Здесь было великое разнообразие фигур и мастей – рыжие, седые, черноволосые, русые, коренастые, худые, плотные, субтильные – сотни женщин, увешанных оружием разнообразного вида и расцветки.

Лера заметила, что преобладали длинные тонкие мечи, называемые на Алусии «ганцел», только ганцел имел больший изгиб, а эти оказались совсем прямыми. Рукояти мечей не имели гард – длинные, шероховатые на вид, с возможностью работы двумя руками одновременно.

Бормочущая толпа затихла, сотни глаз повернулись в сторону прибывших. Воительницы стали пихать друг друга в бока, показывая на Орланда и Леру, стоящих рядом, после чего наступило полное и даже гнетущее молчание.

Орланд под взглядом множества глаз съежился, опустил руки и прикрыл мужское достоинство, как будто боялся, что женщины сейчас его кастрируют своими взглядами. Молчание продолжалось с минуту, потом насмешливый голос из толпы звонко крикнул:

– Ну что, попался?! Теперь тебе придется попотеть вдвойне! Мы тут тебя заждались! Держись, Орлик!

– Тихо-о-о! – зычно крикнула Герса. – Выровнять ряды! Глава идет!

На пороге деревянного здания, у которого построились воительницы, показалась довольно высокая для этого мира женщина лет тридцати пяти с очень развитыми мускулистыми ногами и руками, на которых перекатывались могучие мышцы. Она напоминала какую-то бодибилдершу, употреблявшую гормональные средства. Только вот в этом мире не было гормональных средств – как она могла накачать такую мускулатуру? И это при том, что излишняя мускулатура мешает работе на мечах – мышцы должны быть длинными, эластичными, приспособленными для развития огромной скорости. Здоровенные бугаи в мечном бою не процветают. Какой-нибудь малыш, субтильный, но быстрый, может разделать здоровяка под орех. Но, похоже, эта женщина являлась исключением из правил. Ее движения были скупы, отточены, совершенны. Она не двигалась, а перетекала из позы в позу. Теперь стало ясно, как она смогла добиться такого высокого положения и почему никто не осмеливался бросить ей вызов. Никаким колдовством и отравлениями здесь не пахло. Это был зверь – дикий, сильный, могучий, как торнадо, сносящее все на своем пути.

Глава осмотрела притихшее общество, сразу вытянувшееся во фрунт при ее появлении, мельком окинула взглядом странную фигуру Леры рядом с ее спутником, сгорбившимся в позе смирения, сотницу, салютующую ей обнаженным мечом, и неожиданно красивым грудным контральто сказала:

– Сотники, сдать данные о численном составе гарнизона для выдачи жалованья. Отсутствующие на поверке без уважительной причины лишаются недельного жалованья. Объявляю переаттестацию рангов через месяц – не сдавшие зачет и не подтвердившие свой ранг будут оштрафованы в размере месячного заработка. У вас есть неделя, чтобы подтянуть владение мечом до необходимого уровня. Сотница Герса! Доложи о поимке беглого Орланда – кто его привел, кому выдать награду в пять золотых.

Сотница сделала два шага вперед, молниеносным движением оправила меч в ножнах и, отдав что-то вроде пионерского салюта, начала:

– Согласно твоему приказу, глава, мы отправились на поиски беглеца на север. Как ты и предполагала, беглец двигался в указанном направлении. Однако нашли его первыми не мы, а вот эта девчонка, назвавшаяся Лерой. С ее слов, она крестьянка, отправилась в город на поиски лучшей доли. По дороге случайно увидела беглого мужчину и захватила его, желая доставить в город и передать тебе. Также, по дороге, она случайно (Герса нарочито выделила слово «случайно») встретила шасса, убила его и сняла шкуру. Потом, когда мы встретили ее и беглого мужчину, она случайно (!!!) вышибла из седла воительницу восьмого ранга Зукру и лишила ее сознания. Я доставила и мужчину, и эту самую Леру для твоего решения. Доклад окончен!

– Я вызываю Леру на бой до смерти! – вдруг послышался звонкий голос, полный сдерживаемой ярости. Из строя выскочила Зукра и указала обнаженным мечом на землянку, стоявшую чуть в стороне. Глава удивленно замолчала, глядя на нарушительницу устава, потом медленно ответила:

– Да, ты имеешь право вызвать эту девушку на смертельный бой. Но много ли чести убить необученную крестьянку? И еще меньше чести погибнуть от руки крестьянки! Бой всегда подчинен богам, и никто не знает, чем он закончится! Ты хорошо подумала? Я могу пропустить мимо ушей твой вызов. И кстати, вне зависимости от того, состоится бой или нет, ты получишь пять ударов плетью у столба наказаний. За нарушение строя и невоздержанность.

– Я отвечу! – презрительно сплюнула Зукра. – Но этой твари башку снесу! Поганая крестьянка, смеющая поднимать руку на воительницу! Жалкая тварь должна быть наказана!

– Хорошо. После окончания боя, если ты выживешь, десять ударов плетью – дополнительно пять за плевок на священный плац. Ты не в крестьянском хлеву, научись сдерживать свои эмоции, у тебя уже восьмой ранг, а ты ведешь себя как несмышленая девчонка! Посмотри на крестьянку – она невозмутима, как будто ей сообщили о предстоящем дожде! Учитесь все, как надо встречать смерть! Но прежде чем состоится бой, я должна выдать награду за поимку мужчины. Девочка, подойди ко мне!

Лера сошла с места и встала перед главой, внимательно посмотревшей в глаза непонятной крестьянке с белыми волосами. Женщина достала из пояса небольшой мешочек с завязками и передала его девушке: