Текст книги "Мой ребенок Тигра"

Глава 21

Тигран проворочался всю ночь. Несмотря на усталость, сон все не шел, а если и был, то балансировал на грани реальности, позволяя слышать и видеть все, что происходило в пределах квартиры и комнаты. В конце концов он встал, решив, что лучше пройтись и сделать что-то, чем валяться в кровати, думая о другой, быстро занявшей образ жены девчонке. Прогулка до круглосуточного магазина, утренняя прохлада летнего дня, который обещал превратиться в пекло – все это отвлекло, сняло сонливость и окончательно прочистило мозги.

– Не спится тебе? – обратился он к «болтающему» на инопланетном языке темноглазому малышу.

Хамиев остановился у цыганской люльки, сделанной из всего, что было в доме, бросив один единственный, но такой долгий взгляд в сторону кровати со спящей в ней женщиной.

Он выругался, но сделал это про себя, чтобы не дай Бог не разбудить «Златовласку».

Белье, которое Тигран все-таки купил ей, было на Ольге, огибая эластичными полосками бедра и талию.

Сначала ему не давала покоя их ночная встреча в коридоре, а точнее раздражающая чужим запахом Илюхина футболка – не выветрившийся аромат резкого парфюма перебивал так понравившийся ему запах женщины; потом мысль, что под ней могло быть ничего, потому что она отказалась надеть это безобразие, а теперь вот это.

Выглянувшие из-под одеяла ноги и бедра, кончик пшеничной косы и спрятанное под цветастым одеялом все остальное.

Многими часами ранее он ждал, что Ольга скажет что-нибудь, возмутится или прокомментирует его выбор, когда развернет скромную крафтовую упаковку, но этого не произошло.

Скорее всего тому виной была усталость.

Она же помешала ей открыть ему тогда, когда Тигр постучал в дверь их спальни и не дала проснуться при первых утренних возгласах пробудившегося сына.

– Дадим поспать твоей маме?

Тигран вышел из спальни, цапнув с тумбочки термос с бутылочкой, но по мокрой руке понял, что нужно возвращаться обратно, но не затем, чтобы разбудить и напугать женщину тем, что он стоит и пялится на нее не в силах оторвать взгляд от покрытым золотистым загаром стройных ног, а за памперсами и одеждой для Макара.

– Ты прав – не дело мне пялиться на твою маман, – проговорил Тигр не без досады, после того как все-таки «затормозил», разглядывая покрытую родинками ягодицу и получил оплеуху крошечной ладонью слева. – Обойдемся памперсами.

Тигран закончил управляться с липучками-застежками, устроив пеленальный столик прямо на стиральной машинке с нежно-голубой накидкой сверху.

– Солнечные и воздушные ванны, поговаривают, закаляют молодой организм – выдал он, то о чем казалось бы и не знал, – и помогают нагулять аппетит.

Наверняка, подслушал в какой-то утренней передаче, собираясь на работу.

– Но с этим я вижу у нас с тобой проблем нет.

Возиться с ребенком по утру – купать, кормить и говорить с ним, по-своему истолковывая каждый младенческий возглас, оказалось очень естественно. Скупое на слова, но богатое на эмоции общение с маленьким человеком отвлекало и дарило умиротворение.

– Будь молодцом, – велел он мелкому, усмехнувшись его активным барахтаньям.

Пора была уходить, но делать этого упорно не хотелось. Ему желалось остаться и посмотреть на пробуждение Ольги, увидеть какую жизнь она ведет обычно и чем черт не шутит поучаствовать в ней, но надо было отправляться организовывать новую жизнь, в которой не должно было быть ее.

– Твою мать! – выругался Тигран спустя время стоило громыхнуть новыми ключами от будки стоянки. – Черт!

Мысль, что он запер Ольгу в квартире обожгла слишком поздно, когда Тигран уже не смог бы вернуться домой, «прозябая» под присмотром тех, к кому напросился в новые работники. Смартфон в его кармане был «новым», сверкая на солнечном свету разбитыми гранями стекла и полупустой записной книжкой из имен тех, кто ни за что и никогда не позвонил бы ему самостоятельно.

К тому же, по официальной версии, активно внушаемой всем и вся, Тигран был одинок и обозлен на мир вокруг. Дома, соответственно, его тоже никто не ждал.

Это было официально, продумано, правильно.

– Просто потерпи, а потом можешь орать сколько тебе не пожелается! – продолжал не то молиться, не то убеждать женщину, которая никак-никак не могла слышать его.

Он даже не мог вернуться в тот дом, как есть и сразу же после смены. Ему не хотелось переживать ни о чем после, например о том, что Ольга запомнится кому-нибудь из тех, кто не был чист перед законом. Такие имелись вокруг Тиграна в избытке. Он помнил их по сводкам, по доскам «разыскивается» и по старым мелким делам, что попадали в его руки когда-то.

– Что случилось?

Бугай, которого определили присматривать за ним (по официальной версии напарник) возник рядом незамедлительно, заглянул в его смартфон и…

– Соседи просили быть дома, – придумал Тигр на ходу, – собрались менять трубы, но видимо не судьба.

– Потерпят, – согласился Михей и вновь исчез из поля зрения, отправившись патрулировать территорию с фурами.

Тигран остался один, покрутил смартфон в руках, да и убрал его обратно в карман. Проверять, а есть ли у Михея глаза на затылке не хотелось, также как ставить под удар едва начавшуюся операцию.

– Потерпи, девочка, – проговорил он себе под нос, – дома ведь есть все для нормального существования.

Это было слабым оправданием. Сделанные за жизнь наблюдения говорили о том, что с теми, у кого есть дети случалось что-нибудь неожиданное куда чаще, чем с обычными людьми. Потому Тигран думал об этом, даже тогда, когда нашел более-менее успокаивающую мысль, что у Ольги, несмотря на светлую голову были какие-никакие мозги, смартфон, Золотуха и служба спасения.

– Ольга?! – Тигран не выдохнул, а выкрикнул ее имя стоило двери открыться. – Оля!

Вернувшись в квартиру спустя три дня, он не ожидал, что не встретит никого. Тачка Карповой стояла припаркованной у дома. Все вещи были на месте. В квартире царил идеальный порядок, пахло домом – чистотой, едой, ребенком и женщиной. Но не было тех, о ком он думал все эти дни. Не отвеченные звонки лишь всколыхнули едва улегшуюся тревогу и раздраконили раздражение.

– Господи скажи, что ей понадобилось сходить до «Магнита» или «Дикси»! – шептал он себе, цепляя разряженный смартфон к подзарядке. – Я прошу тебя!

Гаджет не «сдох». Электронная приблуда, которая сделала из людей зомби больше, чем прежде, словно ощутив его напряжение, не отключилась и не стала предупреждать о необходимости подзарядки, вероятно почувствовав свой вероятный конец при таком развитии ситуации.

– Возле дома? – протянул он потрясенно, потому что ну не смог бы пройти мимо этой женщины. – Да ладно!

Тигран не поверил увиденному, выглянул в окно, поискал глазами Ольгу, но не нашел и… Хамиев не вспомнил как оказался внизу и стал прохаживаться среди машин на около домовой стоянке, ожидая, что найдет под их днищем оброненный смартфон. Карты перестроились и стали показывать ее местоположение чуть дальше, а не у самого подъезда и даже не на детской площадке.

– Оля!

Тигр молился, просил и сулил ей одно все эти дни, но вышло так, что он обманул ее и провидение в том числе. Он заметил ее на лавочке, такую красивую и умиротворенную, в простеньком светлом платье и с книжкой в руках и вместо того, чтобы выдохнуть, порадоваться и побрести обратно, удивляясь тому, что она выбралась и разгадывая ее сообразительность, решил все в один момент.

– Ты что здесь делаешь?!

Ему нужно было разрубить этот узел из мыслей, переживания и эмоций уже сейчас. Он зая

– Тебе, где сказали быть? Дома!

– Вы сами-то как представляете это? Вас не было три дня!

Вместо всего обещанного он наорал на нее, разозлил и оскорбил, оправдав свою фамилию на все двести процентов. Что хуже всего – он напугал и это после того, как она взглянула на него самым первым согревающим сердце взглядом, который лучше всяких слов сказал ему, что она ждала его.

– Давно не были в обезьяннике? – наконец спросила у него Ольга, вновь появившись перед ним и преградив дорогу, всем своим видом – воинственным, взбешенным и одновременно холодным давая понять, что не свернет с пути угроз и обязательно выполнит обещанное.

Честно говоря, ему надо было туда. Желательно с чем-нибудь тривиальным, подтверждающим его полную оторванность от мира и говорящим о том, как он плевал на все прошлые ценности.

– Дура! – бросил Тигран ей в след, остро сожалея о том, что все так сложно, что не может он догнать и объяснить ей все, а она, испугавшаяся и разозленная не может увидеть истинного положения вещей.

Хамиев не стал продолжать сцену. Не сделал он это по многим причинам, но главным образом потому что не пожелал впутывать ни в чем неповинных людей в свою «новую» жизнь, лишенную присутствия добрых самаритян. Такие умели запоминать незначительные детали, вытаскивать из памяти лица и мстить, используя увиденное.

– Приятного аппетита, козел.

Эта женщина заставляла думать о себе. Ольга дурила его, притворялась и каждый раз открывалась с какой-то новой для него стороны. Пять секунд назад она делала вид, что смирилась (ей-Богу он бы понял это!), щебетала и увещевала, а еще через пять устроила ароматный душ и проговорила пожелание на чистом, лишенном акцента (хотелось бы сказать давно забытом, но нет) армянском языке.

– Вот это женщина! – Тигран, несмотря на свой мокрый вид, захохотал. – Нашла управу!

Эмоция вышла неожиданной и стала своего рода откровением, но веселье вышло не долгим. Поступок ее был очень женским – неожиданным, коварным и обезоруживающим. После такого ни о какой серьезной ссоре и речи быть не может.

– Ирина Александровна, здравствуйте!  – проговорил он в трубку, отсмеявшись и набрав телефон той единственной, которая могла снабдить Ольгу ключами от Илюхиной хаты. – Это Тигран и я по делу.

Он медлил какие-то мгновения, отряхиваясь от варенных овощей и подбирая со стола упавшие куски мяса. Мозг несмотря на усталость продолжал работать на каких-то предельных мощностях,

– Если у вас появится Ольга… Это ведь вы дали ей ключи?

Он кивал, слушая громкие объяснения женщины.

– У меня разряжается телефон, – проговорил Тигран, сиюминутно порадовавшись правдивости фразы. – Просите все, что хотите, но, если Оля появится у вас, задержите ее у себя.

– Что-то случилось?

– Ей нельзя сейчас быть со мной.

Сказал он одно, а подумал совершенно противоположное – это ему нельзя было быть с ней. Надо было тысячу раз подумать, прежде чем соглашаться, но кто же знал, что за простым желанием помочь стоит нечто большее?

Глава 22

– Это никогда не закончится, да? – спросила Ольга у сына, бросив взгляд на бесполезную тачку.

Она перехватила Макара покрепче и, обернувшись, посмотрела на третий этаж дома позади. Розовые занавески на окнах всколыхнулись, говоря о том, что Ирина Александровна только что стояла у окна и наблюдала за ней.

– Скажете, что это совпадение? – спросила она у вышедшей к ней женщины. – Никогда не поверю, что спущенные шины моей «AydI» совсем никак не связаны со словами Бориса Егоровича.

Хозяин гостеприимного дома вот уже в который раз твердил Ольге о том, что ее машинка слишком приметная и более чем наверняка стоит на заметке у каждого нечестного на руку «гайца». Ольга соглашалась, брала такси, но сегодня, когда все закончилось в том не было никакой необходимости. Приписка, сделанная Карповым в документах – перестала иметь силу после того, как Ольга перестала быть ему женой и переоформила все имеющиеся у нее документы.

– Район у нас не совсем благополучный, – проговорила тетя Ира неуверенно и даже с каким-то шокированным выражением лица. – Хулиганья хватает!

Выражения лица и тон женщины ясно говорили о том, что в происходящем виновата не она

– Тупой нынче гопник пошел, – проговорила Оля, посмотрев на возмущающегося, судя по тону поддерживающего ее сына. – Вместо того, чтобы снять колеса и продать их, они взяли и спустили их.

Автомобиль был нужен ей. Пришла пора возвращаться в квартиру – убираться, собирать вещи и встречаться с риелторами.

– Вот что ты придумала?

Ольга передала ребенка женщине, вынув смартфон из кармана.

– Ирина Александровна, – начала она, понимая, что и сама привязалась к людям. – Нельзя тянуть дольше и злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Так никто не спорит, – отозвалась женщина, поправив на Макаре трикотажную шапку с вышитым по центру паровозиком. – Езжай, а дите оставь со мной.

Интуиция шептала Ольге, что тут все не так просто, а вот логика сбивалась с толку и говорила, что произошедшее с автомобилем – действительно чья-то злая шутка. Зачем было портить ей машину теперь и таким глупым образом?

– Вы говорили, что собираетесь на дачу?

Ольга протестовала, но не для виду. Ей было действительно неудобно. Они с Макаром задержались у них на невероятно долгий срок и несмотря на то, что все это время Ольга старалась не быть обузой, помогая всем, что было в ее власти, она все равно ощущала некое давление. Как будто кто-то накинул ей на плечи тяжелый плащ и не дает снять его.

– Урожай пора собирать и вообще!

– Завтра поеду, – ответила женщина, целуя ладошку сына, – еще лучше с Борькой на выходных.

Тетя Ира продолжала говорить с Олей, а сама общалась – то строила рожицы, то дула в ладошки Макару, чем несказанно веселила его.

– Оль, ты, что не доверяешь мне? – наконец спросила она.

Ольга усовестилась – чуть было не бросилась в краску, но поняла что-то тетя Ира берегла этот вопрос «на сладенькое».

– Нет, – откликнулась Багдасарова, закончив оформлять заявку в приложении Яндекс-такси. – Просто странно взять и отправиться куда-то без него.

– Ой, я тебя так понимаю, но ты сама посуди, что Макар будет только отвлекать, а ты все сделаешь и вернешься обратно.

Вообще-то она предполагала, что дела закончатся далеко за полночь и не предполагала, что вернется обратно в этот день.

– Не устали вы от нас? День и ночь с нами нянькаетесь.

Ольга не преувеличивала, когда говорила все это. Макар дал «прикурить» всем (как выразился Борис Егорович), попробовав прикорм из брюссельской капусты.

– Ольга! Вот когда вырастут твои дети, тогда ты поймешь меня!

Подъехавшее такси заставило закончить странный разговор.

– Будь умничкой, – попросила Багдасарова сына, перед этим чмокнув его в щечку. – Веди себя хорошо.

Усевшись в такси, она еще долго смотрела назад, ожидая увидеть, как расплачется сын на руках тети Иры, но так и не дождалась этого. Машина свернула направо, скрыв Ирину Александровну и Макарку за стеной из уже начинающих желтеть деревьев.

– Первый раз оставляете? – поинтересовался водитель, взглянув на нее в зеркало заднего вида.

Ольга кивнула, смахнув набежавшие слезы, попинала себя за бабскую дурость и за излишнюю сентиментальность, а через какое-то время, а именно тогда, когда они вдруг заглохли в каком-то пустынном дворе, удивилась тому, как быстро доехал водитель с момента оформления заказа и вдруг с ужасом поняла, что даже не взглянула на номер автомобиля доверившись цвету и узнаваемому названию.

– Господи! – взмолилась Ольга, отстегивая ремень безопасности. – Ничему меня жизнь не учит! Ничему!

Все было так хорошо все это время. Она была верхом благоразумия – решала все вопросы с Золотаревым исключительно по телефону, не появлялась на квартире, в попытке сэкономить на чем-то, брала такси, слушала старших и не велась на провокационные просьбы Темы взять и переселиться к нему на квартиру.

– Стало быть приехали.

Полный позитива голос таксиста нисколько не успокоил взвившуюся Ольгу. Мало ли существует на свете психов, творящих черные дела с улыбкой на лице?!

– Оплачено через…

Ольга не стала дослушивать, выпорхнула из авто, бросив короткое: «спасибо!» в своей импровизированной молитве мирозданию, но не сделала и двух десятков шагов, чуть было ли не попятившись обратно.

– Хотел отдать ключи от квартиры, – проговорил знакомый ей мужчина, оказавшийся рядом в пустынном дворе с рыжими заброшенными многоэтажками.

Неандерталец стоял оперевшись о капот не менее знакомого внедорожника, играя и звеня блестящими ключами. Пахнущий осенью ветер овевал его темные волосы, взъерошивал их и как будто рекламировал с самых разных подсвечиваемых еще теплым солнцем ракурсов.

– Привет.

Ольга промолчала в ответ на это, но вовсе не потому, что ей нечего было сказать на эту заботу. Её отпустило. Мысли о Макаре, который вновь останется один, если вдруг ее пристукнут здесь, отступили, развеявшись. Но сердце поднялось и еще билось где-то в горле, в висках стучало, руки так и вовсе онемели от вонзившихся в ладони ногтей. Настигшее облегчение отозвалось слабостью в ногах и легким головокружение в глазах.

– Оль? – хамло оттолкнулся от авто и оказался рядом с ней в мгновение ока. – Ты в порядке?

Ольга кивнула, облизнула губы, собираясь съязвить на тему того, что подобный образ жизни и ситуации с резким выбросом адреналина в кровь вполне обычное дело для нее, но не смогла. Горло сдавил спазм и черт его знает, что было тому виной – волнение или удивление.

Оля?

Впервые он обратился к ней так. Все время было что-то рявкающее, выдающее его недовольство, насмешку, презрение и злость.

Оль?

Теперь была она. Это было странно, удивительно и приятно. Раньше она мало задумывалась о том, как же приятно, когда ее зовут по имени. Особенно вот так, отличающегося от всего прежнего. Обеспокоенно.

– Почему нельзя было просто позвонить мне?

Наконец прошептала она, подняв голову, чтобы смотреть в глаза человеку, рядом с которым она то и дело, что чувствовала себя непроходимой тупицей, той самой взбалмошной блондинкой, что не учится ни на чужом, ни на собственном опыте. Совсем не важно, что каждый месяц она подкрашивает отросшие корни, выжигая темный цвет, который делает ее так сильно похожей на ворону. Ощущение никуда не девалось стоило только этому хаму появиться в поле ее зрения. Сначала была машина, потом приемная ФСБ, собственная квартира, чужая двушка в спальном районе, а теперь вот это.

– Я бы забрала их у вас.

– А ты бы вышла?

Он, кажется, улыбнулся при этом вопросе. Где-то в глубине темных глаз сверкнула искра, как тогда, когда он улыбался. Почему «кажется»? Ольга не успела хорошо узнать его. Кажется, что он не умел делать это, каждый раз смотря на нее с какой-то настороженностью и все-таки злостью, словно она была виновата перед ним в чем-то.

– Обязательно, – ответила Ольга, даже не думая отступать от него. – Борщ не единственное блюдо, которое я умею готовить.

– Так будет лучше, – ответил он, усмехнувшись перед этим ее замечанию о супах. – Чтобы никто не видел меня рядом с вами.

Он обнимал ее, придерживал одной рукой, прижимая к себе, и также как она рассматривал ее лицо. Ольга гадала какой он без всей этой растительности на лице, но больше думала об его ответе, ведь он не выдерживал никакой критики.

– Ни с тобой. Ни с Уховыми.

– А таксист?

– Он мой знакомый.

– Вы так уверены в нем?

– Да. Бывших ментов не бывает.

Ольга пришла в себя окончательно. Положительные эмоции лечили ничем не хуже (а может быть даже лучше) самых дорогих препаратов. Совсем, как встряска с бандитами и долгами, которая прогнала едва родившуюся душевную боль от подлости уже бывшего мужа.

– Тогда бы подбросили в почтовый ящик, – предложила она еще один вариант, поймав себя на мысли, что рада тому, что он не воспользовался ни одним из ее способов. – Не все спускать шины моего автомобиля.

Ольга едва сдержала просившуюся в мир улыбку. Рука Тиграна сползла с ее талии прямо на ягодицу, но не для того, чтобы опуститься окончательно, а чтобы застыть на ней в легком, едва ощутимом прикосновении.

– Я этого не делал.

– Значит кто-то другой пытается понравиться мне?

Мальчишки обзывают девчонок дурами и дергают их за косички, мужчины постарше делают тоже самое, но вместо дерганья за волосы совершают «подвиги» в куда больших масштабах.

– Да.

Ей досталось это короткое слово, прежде чем он поцеловал ее. Этот жест, прикосновение, вдруг прозвучавшая нежность тоже были неожиданными, удивительными и конечно же приятными. Ведь он целовал ее все еще напряженную, ожидающую подвоха и продолжения той борьбы, в которую превратилось их общение.

– Кто-то другой.

Он повторил за ней, отразил эхом окончание ее же фразы, целуя так легко и осторожно, как касался ее. Ольга не могла понять чего больше в его прикосновениях: осторожности или бережности, но отвечала на его поцелуй, также легко, как двигались его губы, поймав себя на сиюминутном ощущении-сожалении, что не может ощутить прикосновения к его коже, так как он, ведь Тигран придерживал, направлял и все-таки гладил ее лицо.

– Хватит.

Все закончилось, оборвавшись на полу вздохе, полу стоне, когда она наконец нашла то, что искала – провела пальцами по его шее, запуталась в воротнике куртки и все же соскользнула ими на его ключицу.

– Хватит, – повторил он еще раз и отставил ее от себя.

Именно отставил, приподняв на короткое мгновение в воздух, обжег прикосновением рук сквозь тонкую ткань платья и украл у нее что-то.

Да-да! Украл!

В одиноком дворе колодце витало нечто большее, чем случилось и могло бы быть, но забранное чужой волей.

– Мне пора, – сказали ей и даже повторили, прежде отвернуться, обдав ароматом терпкого парфюма. – Мне пора.

Ольга сжала, оказавшиеся в ладони ключи, обернулась на то место, где должно было быть такси, не нашла его и потянулась к болтающейся на плече сумке. Она потерялась. Все произошедшее действительно потрясло ее и выбило из колеи.