Текст книги "Мой ребенок Тигра"

– Разошли это всем, до кого дотянешься.

Через несколько часов имя мужа пропадет из списка тех, кто вызывает стопроцентное доверие. Кредитные организации, производители, поставщики, транспортные компании – надежные и проверенные юридические лица с сегодняшнего дня начнут думать иметь ли дела с Денисом Владимировичем Карповым.

– Нет какого-то особого состояния и уникального положения, – повторила она слова мужа, бросив взгляд в сторону смартфона.

Через мгновение темный экран осветился, выдав серую аватарку и имя отчество того, от чьего решения, ума и профессионализма могла измениться ее жизнь и решиться судьба брошенного малыша.

– Оля?

Ее сердце забилось в тревоге и одновременно в предвкушении, стоило ответить на звонок и услышать в динамике голос Виктора Степановича.

– Я слушаю вас, – проговорила она настолько спокойно насколько могла в эту минуту.

В это мгновение Ольга перестала дышать, боясь спугнуть что-то близкое, радостное и настоящее. Кажется, само сердце замерло, почувствовав приближение перемен.

– Ты точно хочешь этого?

Она удивилась этому вопросу. Сильно. Почему он спрашивает? Думает, она не понимает, что ребенок – это не товар, который можно сдать обратно.

– Да, Виктор Степанович.

– Тогда иди к Локоновой завтра, – проговорил тот, щелкая ручкой, – и самое главное – ничего не бойся.

Глава 4

Ольга все думала о словах генерала. Разговор был коротким, но все не выходил у Ольги из головы. Ей казалось, что у каждого предложения в нем был второй и очень тревожный смысл. Как будто генерал узнал что-то такое, но рассказывать ей не захотел, увидел судьбу и варианты развития отношений словно одна из тех мифических мойр, что вила и складывала узор судьбы.

«Пообедаем сегодня вместе?»

Ольга сначала отложила пилькнувший смартфон в сторону, но потом подобрала и написала сообщение. Был это откат после ее действий или нет, но Денис дал знать о себе в максимально короткие сроки.

«Не думаю, что это хорошая идея.»

Супруг не отвечал ничего до самого последнего момента, затем прислал сообщение о том, что ждет ее под окнами банка.

– Будешь выставлять нас на посмешище? – перезвонил Денис, как только понял, что не дождется ответа. – Пусть все будут в курсе того, что мы поссорились?

Ольге уже было все равно на это. Ссора с мужем была ничем не лучше той новости, что она не могла забеременеть или же, что надумала усыновлять найденного малыша. Она не знала благодаря кому ее сотрудники были в курсе новостей ее личной жизни. Одно время пыталась выяснить кто является их источником, но не нашла. Потом и вовсе махнула на это рукой. Если ее злопыхатели и пытались выставить в черном свете, то им это не удавалось. Отдел работал, как швейцарские часы, опережал поставленные задачи, а руководство так и вовсе демонстрировало более чем отличное отношение.

– Не с той стороны ты заходишь, Карпов, но ладно.

На какой-то момент Ольгу посетило чувство вины и досады за содеянное – ссора явно не стоила тех сложностей, что она учинила своему мужу. Она ругнула себя за собственную импульсивность – так давала знать о себе горячая кровь Багдасаровых, но после короткого монолога поняла, что все не зря, а уж когда оказалась в ресторане, просматривая меню, так и вовсе похвалила себя за это.

– Мне нужны деньги.

– Забыл портмоне дома? – поинтересовалась Ольга, просматривая раздел с десертами. – Не волнуйся – я заплачу.

– Нет.

Названная сумма не поразила воображение Ольги (все-таки она работала в банке и видела, как выдают на руки или завозят в хранилище целые состояния), но заставила отложить меню в сторону.

– Зачем?

Секундное промедление. Взгляд глаза в глаза. Денис наконец открыл рот и выдал гениальное:

– Просто надо.

Ольга пожала плечами, потянувшись к стакану с водой.

– Жду тебя в банке, – проговорила она, облизнув влажные губы. – Заполняй бумаги…

Подсознание пыталось пробиться к сознанию, но Ольга не хотела слушать его и верить в эти нашептывания. До этого дня Денис просто рассказывал ей обо всем. Это не было условием, но это было естественно. Ольга распоряжалась не своими деньгами, а средствами огромной организации и легкомысленные ответы здесь не работали.

– С каких пор ты доверяешь мне заниматься бумажной волокитой?

– С тех самых пор, как ты говоришь мне: «просто надо».

Ольга отослала официанта обратно. Аппетит пропал и стало тошно.

– Оль, перестань.

– Что? Если ты просишь меня дать на бензин – это одно, а если речь идет о цифрах с шестью нулями, то это совершенно другая история.

Ей в этом диалоге не нравилось абсолютно все. Сумма, которая понадобилась Денису была слишком велика для карманных денег и слишком мала для каких-то серьезных начинаний. К тому же, он отказывался говорить зачем ему это.

– Мне нужны деньги без заполнения документов, кредитной истории и часов ожидания.

Карпов взглянул на часы, отдернул рукава темно-синего пиджака с выглядывающими из-под нее манжетами нежно-голубой рубашки. Ольге всегда нравился этот ансамбль, потому что очень шел ее мужу – стройнил, подтягивал и демонстрировал не бросающийся в глаза, но ощутимый шик.

– Ты куда-то торопишься?

Она и сама вынуждена была признаться – обед только начался, а уже превратился в вечность. К тому же поведение мужа вновь заставило предаться размышлениям о его верности. К кому он так спешил?

– Оль, мне нужны деньги и не спрашивай зачем.

Деловые встречи не терпели опозданий и ради них можно было поступиться личной жизнью или спланировать все так, чтобы не смотреть на часы, тем самым обижая собеседника. Денис знал эти нехитрые правила, но сейчас забыл о них или делал это специально, чтобы обидеть ее.

– Это так не работает, – она откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. – Ты знаешь это.

– Придется сделать так, чтобы было иначе.

Ольга качала головой, не собираясь соглашаться с ним. Она знала, ждала и боялась продолжения. Все должно было закончиться ультиматумом. Не иначе.

– Ты могла бы дать часть из своих денег.

Она не сделает этого даже не потому, что ей жаль и она алчная стерва, не потому что у них брачный контракт и они обсудили все до свадьбы, а потому что он не пояснял ничего.

– Денис, тебе надо объяснить мне что происходит, а не просто требовать от меня что-то. Так было всегда и так должно быть сейчас. Меня пугает твоя настойчивость и настроение последних дней. Ты во что-то ввязался? Тебе угрожают? Твои бухгалтера не справились с расчетами и не предусмотрели все? Тебя подвели инвесторы, компаньоны, поставщики? Может быть страховая отказывается выплачивать что-то и затягивает процесс? Что?!

Денис не смотрел на нее, скользил взглядом по залу и не отвечал на ее вопросы.

– Тебе придется достать деньги.

Ольга поднялась из-за стола. Она словно со стенкой разговаривала и не могла добиться чего-то более-менее вразумительного.

– Иначе, я не стану усыновлять этого ребенка.

Ольга сначала опустила сумку на место, но потом все же взяла себя в руки и, подхватив ее, вышла из ресторана. Она ждала этого и получила то, что притягивала. Мысли неслись словно сумасшедшие, прогоняя самые разные варианты ситуаций. Ольга шла вперед, обходила прохожих, то и дело останавливалась, чтобы вернуться обратно, но все же продолжала свой путь. Все рушилось прямо на глазах. Макар должен был сделать их семью полной, скрепить их союз, а в итоге одномоментно показал его несовершенство, ткнул ей в то, что все нужно только ей и на то, что у Дениса какие-то другие планы, задачи и жизнь.

– О, Боже!

В какой-то момент она опомнилась, поймала такси и отправилась домой, чтобы забрать сумку с деньгами и отвезти ее в офис, но поняла, что Денис опередил ее – шоппер был пуст. Звонить и спрашивать у мужа куда он дел ее деньги было бесполезно. Он взял их, сделал это в ее отсутствие и не предупредил. На то, что Ден вернет их обратно Ольга даже не надеялась.

– Хорошо, – проговорила Ольга в телефонную трубку, набрав номер Дениса. – Но потом ты расскажешь мне для чего они тебе понадобились.

Ей нужно было выиграть время, чтобы понять в каком направлении двигаться дальше.

– Договорились.

Денис согласился слишком легко, но Ольгу это уже не волновало. Ультиматум подкосил ее, а кража – добила. Посоветоваться и поделиться было не с кем. Родители погибли в авиакатастрофе. Другие родственники были, но к большому сожалению Оли она не была так близка с ними. Лучшая подруга перестала узнавать ее. Она могла приехать к Вишневецкой и рассказать ей все, но получить нужных слов – нет. Их дружба пережила стажировки и работу в противоположных концах света, но разрушила ее автокатастрофа и свалившиеся после нее проблемы со здоровьем.

– Алина Станиславовна, – проговорила она в трубку, сбросив цифры ноль и два. – Могу я приехать к вам?

Мать Лиры замялась, стала говорить что-то о самочувствии дочери. Ольга поняла, что уже слышала все это, кажется, что выучила ее речь наизусть. Раньше чаще, а потом реже она звонила ей и справлялась о здоровье подруги. Новости были неутешительными и всегда одними и теми же – Лира пережила инсульт, впала в забытье и вела себя странно.

– Мне нужно увидеться с ней. Назовите адрес.

После Ольга позвонила на работу, переключилась на удаленный рабочий стол и, сунув ключи в замок зажигания, отправилась в далекое Подмосковье. Ей нужно было увидеть ее, рассказать все пусть и пустоту и прийти к нужному ответу. Она осталась совершенно одна и тот ответ, что бился на задворках сознания должен был вымести из ее жизни ссор и грязь. Оказалось, что «они» подкрались к ней слишком близко.

– Не надо, Оля.

Алина Станиславовна попыталась отговорить ее, но появившаяся в общей гостиной женщина решила иначе.

– Ольга Витальевна, – представилась она просто. – Я – тетя Лиры.

Карпова поняла, что не смотря на все происходящее в своей жизни удивлена происходящим в этом доме.

– Она будет рада видеть вас.

Мать Лиры всегда была достаточно властной и влиятельной женщиной, но тут она уступила и даже подчинилась другой, даже в половину не такой эффектной как она сама.

– Лирок! К тебе пришли!

– Сырок! – отозвалась стоящая у окна девушка[1]. – Видела уже!..

Ольга остановилась, поняв, что этот мир решил окончательно добить ее. Голос Лиры, опирающейся на клюку, был совсем другим, не похожим на то блеяние-мычание, каким Ольга запомнила его в последний раз. Она говорила, стояла и даже двигалась по-другому – с насмешкой, уверено и, даже не смотря на трость, грацией.

– Неужели решила навестить меня, Багдасарова?

Ольга оперлась на дверь, простояв у нее пару секунд, вглядываясь лицо подруга потом отбросив все, ринулась к девушке в жемчужного цвета пижаме.

– Сырок, – прошептала она, назвав старым, ненавистным ей прозвищем и заключив ее в объятия. – С вишней!

Она сжимала ее в объятиях так крепко и сильно, не обращая внимания ни на что какое-то время, чувствовала себя странно – сломленной несчастьями, но как будто вернувшейся домой. Подруга влияла на нее каким-то совершенно мистическим образом – была куда больше чем просто близким человеком, подпитывая энергией и заставляя чувствовать полной.

– Ты вернулась! Боже! Прости меня! Прости! Ты вернулась!

В конце концов та обняла ее ответ, ударив упавшей под ноги клюкой.

– Привет, Оль, Муми-Тролль.

Старинное прозвище, вначале обидное, а потом тайное, ставшее частью самых теплых воспоминаний заставило окончательно увериться, что все правда, нахмуриться, вспомнив разговор с Алиной, а потом разрыдаться.

– Не думаю, что надолго.

– Я не знала. Правда! Я ведь звонила и спрашивала!.. Приезжала к тебе!

Она старалась объяснить, ощущая дикое чувство вины перед той, кого всегда считала близким человеком, а потом отстранилась и взглянула ей в лицо, поняв, что совсем потерялась в этой горе-Вселенной.

– В смысле?

Лира в ответ пожала плечами, приняв трость от никуда не девшейся тетки, сказала ей: «все в порядке, я справлюсь» и направилась к креслу.

– Не знаю когда начнется следующий приступ, – проговорила она, усаживаясь среди подушек. – Но рада видеть тебя пока я в сознании.

Ольга не понимала. Она слышала, что чем-то подобным страдают старики, но Лира…

– Так тоже бывает, – проговорила Вишневецкая, обложив себя несколькими подушками, а затем кивнула на кресло напротив. – Рассказывай, что у тебя стряслось.

Карпова, глядя на сломанную подругу, устыдилась своего внезапного порыва-желания рассказать ей все. Она приехала к ней с одним единственным эгоистичным желанием – выговориться, но имела ли она на это право? Ее проблемы были поправимы, тогда как у Лиры…

– Все в порядке, – успокоила ее проницательная подруга. – Мне будет полезно подумать еще о чем-то кроме как об этом.

Лира обвела взглядом комнату, тяжело вздохнула и сложила руки на животе, неожиданно бережно погладив его.

– Не обращай внимания, – Лира раздраженно покачала головой и убрала руки. – Дурная привычка.

Вместо того, чтобы сесть в кресло Ольга придвинула пуф и села к ней в ноги, глядя на нее сверху-вниз. Обычно, бывало, наоборот – когда становилось плохо кому-то из них, то тот сидел в кресле, а та, что готовилась слушать сидела в ногах, успокаивала и протягивала салфетки.

– Это звездец, Вишневецкая, – проговорила еще не отправившаяся от потрясения Ольга. – Я – такая сволочь, бросила тебя и пропала на целую вечность, но ты должна выслушать меня!

Подруга слабо улыбнулась в ответ на это, выслушала ее и сделала это, не перебивая и как надо изредка подбадривая вопросами-междометиями.

– И? – спросила она, когда Ольга наконец выдохлась. – Что ты сделала?

Ольга отвернулась, покачав головой. Она чувствовала себя монстром, потому что желание обратиться в органы правопорядка с заявлением о краже не просто никуда не делось, а окрепло и кажется приобрело навязчивый оттенок.

– Ничего?

Наверное, это было непохоже на нее. Ольга не раскачивалась в трудных ситуациях, а действовала и обычно ее решения были правильными.

– Я только что оттуда, – повторила Ольга, наблюдая за прикасающейся к животу и отдергивающей себя от этого занятия подругой. – Поняла, что если не выговорюсь перед тобой или кем-то, например, Алиной, то просто наломаю дров.

Лира кивнула, но горящий взгляд светлых глаз никуда не дела.

– Ты знаешь, что скажет мама – посоветует решить дело по-тихому и без скандала, – Лира дернула уголком рта, покосившись в сторону двери. – Я бы и сама так сделала – просто закрыла бы перед ним дверь и оставила в том мире в котором ему так комфортно, но…

Вишневецкая поджала губы и мотнула подбородком с таким выражением лица, что Ольга в миг почувствовала себя лучше – она не была чудовищем. Она была женщиной, которая не хотела быть жертвой.

– Он шантажирует тебя ребенком…

Лирка неожиданно улыбнулась ей, наградив теплой улыбкой.

– Кто бы мог подумать Оль. Ты и я…

Она запнулась, но, как будто проглотив окончание фразы, быстро продолжила.

– Теперь станешь мамой.

Ольга кивнула, смахнув набежавшие слезы.

– Этот мудак может испортить все, – проговорила она, едва справившись с тем, чтобы назвать мужа словом покрепче. – Я разобралась с одной проблемой, а тут он…

Лира потянулась к ней, прикоснувшись к плечу и сжав его в болезненном жесте.

– Оль, он крадет деньги, и я ясно вижу, что это продлится какое-то время пока он не получит все. Потом ты останешься без всего – без собственных накоплений и без того, что оставили тебе родители, с ребенком на руках и при смехотворных декретных. Я-то помогу тебе, но ты сама что скажешь себе потом?

Лира была права. Не стоило думать, что она справится совсем и будет не хуже фантастической суперженщины. Не в деньгах счастье, однако, они помогают не пропустить и не потерять его моменты.

– Если эта грымза придерживала новости, дожидаясь денег, то не имеет совершенно никакого значения будет Денис с тобой завтра или нет. Я вообще не уверена в том, что наступит это завтра и он не станет тянуть кота за хвост оттягивая усыновление.

Разговор с подругой и взгляд со стороны, который во многом совпадал с ее прежними мыслями действительно помогли Ольге, заставили ощутить себя целой и как будто бы сильной. Сиюминутное желание бежать из дома прочь покинуло ее, оставив на своем месте уверенность. На обратном пути до Москвы она сделала всего два звонка – одним из которых был адвокату по бракоразводным процессам Артемию Золотареву.

– Увидимся утром, – проговорил юрист, выслушав все обстоятельства предстоящего дела. – Или нужна еще какая-то помощь?

Ольга выдохнула, глядя на темные окна собственной квартиры и решаясь на еще один крутой поступок в своей жизни. Отчего-то спокойная жизнь не желала принимать ее в свои объятия – сначала гибель родителей, странное завещание, что обещало все и не давало ничего, тернистый путь к успеху и завоевание своего места под солнцем.

– Мой будущий бывший ограбил меня…

– Сколько?

Ольга назвала сумму, продолжив.

– Я с минуты на минуту, собираясь вызвать полицию. Мне нужен…

– Я понял, – проговорил юрист в трубку. – Пришлю к тебе своего толкового помощника, он избавит тебе от долгого маринования нашими правоохранительными органами и, если что сможет дать показания в суде.

_______

[1] Историю Лиры Вишневецкой можно прочитать в романе «Дочь кучера. Мезальянс»

Глава 5

– Что ты устроила, Оля?!

День все не кончается, превращаясь в земную разновидность ада. Управляющий домом, понятые, участковый, дознаватели, следователи, криминалисты, помощник юриста – одни просто смотрят, другие ходят по ее квартире, передвигают вещи и фотографируют, третьи спрашивают, записывают и протягивают документы на подпись. Будущий бывший муж сначала теряется в присутствии людей в форме, затем изображает из себя хозяина, старается быть деловым и крутым, а потом…

– Что ты устроила, Оля?!

Она узнает и не узнает своего мужа столько в нем притворства, наигранного изумления и знакомой ей «нормальности». Она так часто видела его таким – строгим и одновременно насмешливым, как будто бы говорящим: «эта не та проблема, из-за которой следовало бы огорчаться».

– Я устроила? – Ольга усмехнулась, особо не ожидая ответа, но все же соглашаясь с ним. – Угрожаешь, шантажируешь, вымогаешь и крадешь деньги у меня ты, а устроила что-то я?

Эта ситуация, как бы не пытался ее убедить следователь в обратном, переросла размеры ссоры. Скандалят – не так. Она видела и знает, как это бывает. Не всю жизнь она прожила в статусном, благополучном, защищенном от всех бед районе Москвы. Были в ее жизни общежития, съемное жилье в самых разных районах столицы и даже света.

– Ты совсем поехала на этом ребенке!

Она «удивляется» несмотря на то, что ее сначала бесит, а потом веселит тот факт, что он пытается выставить ее, как поехавшую на ребенке мамашу.

– Причем здесь Макар?

Ольга стучит ноготками по лакированной поверхности стола, отбивая ритм какой-то мелодии, растягивает губы в милой улыбке, эффектно приподнимает то одну бровь, то другую, всем своим видом демонстрируя, что ей все ни по чем и она владеет собой и ситуацией в целом. Язык ее тела говорит, что она не волнуется, но один только Бог и она сама знает, что на самом деле творится в ее душе. Ей – плохо и хуже всего то, что после, когда она вернется домой она будет одна.

– Я хочу усыновить ребенка, а не страдаю послеродовой депрессией.

Присланный помощник юриста объясняет следователю, что они действительно проходят процедуру усыновления, весьма однозначно давая понять, что все слова Дениса – это только попытка манипулировать мнением следствия.

– Еще раз объясни всем нам: как связано мое желание усыновить сироту с тем, что ты вытащил из квартиры то, что не принадлежит тебе?

– Мы – семья и все имущество общее.

Лучше бы он молчал, ей-Богу, или вызвал адвоката. Им правят эмоции и шок от происходящего, именно они заставляют его говорить все это и не дают увидеть, как выглядит Денис со стороны. Ольге и Даниле (помощнику юриста) все это на руку, потому что именно эта беседа поможет им избежать лишних вопросов и новых попыток (со стороны следствия) решить все дело мирно в ближайшем будущем.

– У нас брачный договор, – напоминает ему Ольга. – В нем четко прописано то, что у нас общее, а что принадлежит только тебе или мне.

– Ты не усыновишь его без меня, – наконец говорит человек напротив, глядя на нее ненавидящим взглядом.

Дознаватели, следователи, конвой, помощник юриста – они навидались всякого, но даже им не по себе. Они выходят и оставляют их одних в неказистом и даже уродливом кабинете. Ей кажется, что она уже видела такой где-то.

– Ты ошибаешься, – говорит она ему просто. – Я сделаю это.

– Но это случится не завтра.

Ольга жмет плечами.

– Не делай вид, что тебе все равно Багдасарова. Им ты можешь бросать пыль в глаза, а мне – не надо. Хочешь сказать, что с легкостью подождешь еще три месяца?

Она дергает плечиком. Именно так она и сделает, потому что у нее нет другого выхода.

– Забери заявление.

– Нет.

Она поднимается из-за стола, возвышаясь над человеком, которого еще этим утром она считала родным.

– В ресторане ты ни с того начал, – она поправляет сумку. – Ты мог бы объяснить мне все, а ты принялся шантажировать меня.

Денис не отвечает ей. Ольга не уверена, что когда-нибудь забудет его взгляд – мрачный, ненавидящий, тяжелый.

– Даже если ты разведешься со мной, они все равно найдут способ получить свое.

Он начинает говорить в последний момент, когда уже Ольга готова уйти. Он не смог переиграть ее и испугался, что она уйдет вот так и оставит его здесь.

– Они найдут тебя! Им плевать на подписанные нами бумажки! Ты слышишь меня?! Я пытался уберечь тебя от этого!

Его слова врезаются в спину словно дротики в доску на стене. Вот так выглядит его забота – ее найдут несмотря ни на что.

– Им?

– Это очень серьезные люди.

Ольге становится не по себе от того, что она видит в глазах мужа – ему страшно.

– Я проигрался в карты, – произносит он глухо. – Увлекся и поставил на кон больше, чем имел.

Денис рассказывает ей все о том роковом дне. Он говорит об усталости, об отсутствии поддержки и о том, что он перестал чувствовать себя нужным в их доме, делая акцент на том, что это главные причины того, что он нашел себе новое развлечение. Потом Карпов молчит, ожидая ее реакции, но Ольга чувствует себя в один миг опустошенной. Ожидаемые и наконец полученные слова признания мужа не принесли облегчения. Она понимала, что за всеми его поступками стоит что-то, но не ожидала, что он приплетет ко всему случившемуся ее. Усталость, отсутствие поддержки, ощущение ненужности… Кажется за всем этим скрывается одно – эгоизм и только.

– Спасибо, что не стал играть на меня, – выдавливает она из себя.

Она садится обратно и смотрит на мужа не менее долгим взглядом. Если Денис боится кого-то, то это действительно серьезные люди. Она ведь тоже не в «Камеди Клаб» работает, но муж вместо того, чтобы обратиться за помощью к ней предпочел повести себя таким образом.

– Ты мог бы продать компанию.

Он не хотел делать этого – вот что она увидела в его лице. Он думал над таким вариантом, но не пожелал поступить таким образом. Иначе, у него бы ничего не осталось. Правда выплыла бы наружу, а так был шанс, что замороченная на ребенке Ольга испугается, да и возьмет да сделает так как хочет он.

– Ты тупой и жадный мудак, Денис.

Она усмехается, но эта эмоция выходит больше горькой, чем самодовольной.

– Я не стану забирать заявление, реши эту проблему самостоятельно и так, я быть может поверю тебе, что ты заботился о нас, а не о себе.

Она закрывает дверь, идет по новым коридорам власти, дергает подбородком в ответ на приподнятые брови Данилы и делает вид, что не видит, как на нее смотрят все эти люди.

– Я так понимаю, что вы решили стоять на своем?

Ольга кивает.

– Так будет лучше и главным образом для него самого.

Проблема решилась лишь отчасти. Ольга Багдасарова действительно натворила дел, устроила вендетту, взяв в зрители сотрудников, подчиненных и совсем уж посторонних людей, но именно она помогла увидеть ей истинный размер разверзшейся пропасти.

– Когда я смогу вернуть деньги?

Ей нужно поговорить еще о чем-то. Только бы не думать, что все пропало.

– Это займет какое-то время. Сумма не маленькая сами понимаете.

Больше того – Ольга знала это, успев наслушалась за время работы в банке всякого, но продолжала задавать вопросы и слушала Данилу, который своим голосом успокаивал демонов ее души.

– Они так сильно нужны вам?

Ольга поджала губы и сделала короткое движение в сторону.

– Нет, – откликнулась она легко. – Но сами знаете копейка рубль бережет, а тут совсем другие суммы.

Помощник юриста сказал быстрое и смущенное: «да-да» и Багдасарова буквально услышала, как он ругает себя и про себя. Такая вот тавтология.

– Давайте я подброшу вас до дому?

Данила даже не думал сдаваться. Этот день вымотал всех, но тот сами несмотря ни на что продолжал быть любезным и обходительным.

– Не надо, – откликнулась Оля со всей мягкостью, на которую была способна в данную минуту. – Наверняка, вас уже ждут дома с горячим ужином и ищущим взглядом у окна.

Так и было. В глазах юриста словно разлилось что-то теплое. Ольга не была провидицей, просто предположила самые вероятный вариант и тут же с грустью подумала о том насколько хватит этих двоих.

– Я возьму такси, – улыбнулась она все еще смущенному парню. – Не беспокойтесь обо мне.

– Куда вы, если не секрет?

Ольга пожала плечами.

– Если у вас есть друг, – начал Данила, стараясь при этом не смотреть Ольге в глаза. – Вы можете сказать об этом, думаю, даже понимаете, что должны сделать это.

Данила Егорович был невозмутим говоря все это. Даже слишком. То есть старался казаться таковым. Ольга все понимала, сердилась этому интересу и все-таки улыбалась, глядя на этого взрослого мужа, но все еще мальчика, который еще не нарастил броню цинизма. Его босс Золотарев и бровью бы не повел, постарался бы рассмотреть все с неприличным даже для его профессии вниманием.

– Покатаюсь по городу, а потом поеду домой.

Возвращаться в разрушенное гнездо ужас, как не хотелось. Ольга доехала до закрытого жилого комплекса, прошлась по внутреннему двору, вмещавшему в себя парк, фонтаны, детский городок и спортивную площадку, взглянула на темные окна и побрела к парковке на минус первом этаже.

– Что с тобой не так, Оля? – спросила она себя, взглянув в зеркало заднего вида, прежде чем вырулить на улицы ночной Москвы. – Где ты ошиблась, Багдасарова?

Ей нечего было делать дома. Понятно, что она начнет убираться, приводить квартиру в порядок после десятка вытоптавших ее ног, чтобы в конечном счете задуматься о том, чтобы продать жилье, которое так долго выбирали и обставляли; осознать, что она осталась одна и расплакаться тому, что день встречи с теперь уже с самым главным человеком в ее жизни вновь откладывается.

– Что-то не так, – повторила она новую разновидность вопроса, то и дело переводя взгляд с дороги на то, что позади нее. – Что-то не так.

Задавала она себе это вопрос не просто так. Несмотря на то, что она поступила правильно и сделала несколько шагов прочь от отравленных отношений, Ольга вновь вспомнила слова дальней подруги из Петрозаводска, уехавшей за супругом на край света:

«Как бы ни был не прав мой муж, я все равно буду стоять за его плечом и молча подавать патроны.»

А что сделала Оля? Она сдала Дениса и не пожалела о содеянном, потому что не смогла выкинуть из головы его последних слов. Он мог просто покаяться-повиниться, а он переложил ответственность на нее. Задуматься над значением слова – так и вовсе не любила его.

– Виктор Степанович, – проговорила она в трубку, чувствуя себя так, словно очутилась в школе.

Почему так? Да потому что выходило так будто у нее семь пятниц на неделе. Сегодня не замечаю, завтра ненавижу, послезавтра реву, а еще через три дня плачу. Вот и у нее так – вчера ей нужна была помощь, а сегодня все изменилось и вроде бы понятное дело – жизнь, в которой бывает и не такое, но чувство было и нельзя было деться от него никуда.

– Это Ольга Багдасарова, то есть Карпова, еще Карпова.

– Здравствуй, Оля, – прозвучало в динамике вместе с шуршанием бумаг. – Узнал тебя, не волнуйся.

Зря он сказал ей это. Ольга, не отрывавшая взгляд от дороги, блестящей от прошедшего недавно дождя и отражающей огни центра, осознала, что слова вылетели у нее из головы.

– Что-то случилось?

– Да. Мне все еще нужна ваша помощь, но боюсь, что даже вы не сможете помочь мне.

– Вот как? Любопытно.

По тону генерала Ольга поняла, что смогла удивить его, но слов из песни выкинуть не могла. Никто не даст ей усыновить ребенка с таким «багажом» – с одной стороны муж одной ногой в тюрьме, а с другой замаячивший на горизонте бракоразводный процесс со всеми вытекающими из него «бонусами» и это даже не нервы, а то на что обращают внимание органы опеки и попечительства – условия жизни.

– Приезжай-ка ты ко мне.

– На Лубянку?

Виктор Степанович удивил ее не меньше – время было позднее даже для популярной отговорки «задержался». Багдасарова знала, что у него семья и пусть дети выросли, но есть жена Регина Вячеславовна, которая души не чает в своем Витеньке.

– Помнишь дорогу? Лиду я уже отпустил. Оля?..

Она сказала: «да» или все же ей показалось это? Если бы не грохот, противный визг покрышек и свой собственный, то Ольга бы решила, что ее свалило в обморок. Мир вокруг нее закружился, ремень впился в грудную клетку, смартфон вылетел из рук, вцепившихся в руль, заскользив по полу авто, стукаясь о кресла, двери, стекла, приборную доску, коробку передач и даже «заиграв» между педалей, прямо под ногами продолжающими выжимать газ, сцепление тормоз, а в конец вытянувших педаль тормоза.

– Твою мать, – проговорила Багдасарова, поглядев на пустой участок дороги перед собой, подернутый сизой дымкой сожженных покрышек.

Запах от них стоял даже в салоне, а еще воцарилась тишина. Ольга впервые за все это время испугалась, подумав, что умерла и именно так выглядит тот мир – тихим, безмолвным и замершим. Ей рано на тот свет, на нее надеются, верят в ее возвращение и конечно же ждут!

– Бам! – раздалось с боку, нарушив тишину и прогнав все прошлые мысли.

Потом Ольга зажмурилась, каким-то наитием ощутив опасность слева. Ее засыпало крошкой стекла из разбитого окна, а потом и оглушило от ворвавшегося салона громоподобного крика.

– Ты что, твою мать, творишь, дура?!!

Кажется, ее схватили за грудки, встряхнули, а потом, отпустив, открыли дверь и вытянули наружу. Сделано это было очень легко, словно бившийся в припадке мужик только и делал, что вытаскивал шокированных дамочек из авто.

– Тачку насосала, права купила, а мозг включить забыла?! Или нечего включать?!