Текст книги "Мой ребенок Тигра"

Глава 42

– По их словам выходило так, что ее не хотели убивать.

Тигран, проговорив это, уткнулся ей в колени, сжав ее ноги, а потом вновь поднял лицо, засверкав в ее сторону таким взглядом, что Ольга поняла, что он решился на что-то.

– Мол, подержали бы какое-то время, да подальше от главных фигурантов моего дела, чтобы в последствии она не могла ответить на вопросы: кто, что и где, да и отпустили бы.

– Но что-то пошло не так?

– Именно.

Тигран кивнул. За какие-то считанные минуты (что значит час по сравнению со всей жизнью) он осунулся и стал выглядеть еще хуже, чем в день своего приезда в Цовик. Тогда он был черным от усталости, а теперь измученным.

– Наташка, вместо того чтобы сидеть ровно хотя бы здесь, попыталась сбежать и была возвращена обратно. Ей стало плохо. Пока отморозки думали, что делать с ней и как доложить об этом руководству – она умерла.

– Так просто?

В уме промелькнула первая догадка, как именно появился на свет Макар, перед глазами пронеслись первые страшные кадры, но Ольга отбросила их и постаралась забыть также быстро, как придумала, потому что это было плодом ее воображения.

– Те, у кого спрашивал я настаивали именно на этом варианте, клялись мне что не причиняли ей вреда…

– Но как они могли утверждать это, если ее держали в каком-то другом месте? – спросила Оля, проглотив ком слез. – Не навещали же они ее, не справлялись о здоровье и не приглашали врачей.

– Именно. Я не верил им ни тогда, ни сейчас. Все произошло по их указке и виноваты были именно они.

Несмотря на уверения бандитов, Тигран понял, что в момент возвращения Наты на квартиру, в жуткий и теперь уже сравненный с землей район случилось что-то. Она сопротивлялась, упала и ударилась – это было самое безобидная из имеющихся у Тигра версий.

– Скорее всего ее ударили или просто не особо церемонились, когда затаскивали обратно. В ее положении любая травма могла считаться, как «опасная для здоровья матери и малыша».

– А что сказали те, кто был там?

Это был логично – сдать Тиграну всех, кто был виноват в произошедшем напрямую и хотя бы частично, но смягчить свою собственную участь.

– А их не было.

– В смысле?

Ольга остановилась на мгновение, перестав дотрагиваться до его висков и приглаживать жесткие волосы.

– Я думаю, что они избавились от них, таким образом спрятав концы в воду, – проговорил Тигр, глядя на нее снизу-вверх. – Они не думали, что я приду к ним.

– Почему?

Сам Бог велел идти Тиграну именно к ним, потому что его подозрения, обвинения и конечные претензии строились не на ровном месте.

– Потому что я уже проверял их, облажался и получил выговор от начальства.

– Но ведь ты не придумал угрозы и требования свернуть дело?

– Это были происки врагов и конкурентов, – пояснил Тигран. – Все было сделано очень умно.

– Они пытались сделать из тебя дурака.

Хамиев в ответ мрачно усмехнулся. Все было именно так, но перестало быть таковым с обнаружением трупа.

– Ты хотела знать, как я поступил с ними?

Оля кивнула. Она очень хотела знать, а хватило ли у него «яиц», чтобы сделать то, что не прощают и не дают судить другим.

– Я отправил их в плавание по сточным водам.

Он никого не убил прямым способом. Тигран, забыв о должностных инструкциях, погрузил уродцев в авто и отвез на очистное сооружение.

– Я стрелял по ним, не целясь, чтобы они плыли куда угодно, но только не к ближайшему берегу.

Возможно, он ранил их, но Хамиеву было плевать на это и на многое другое. Скоты, затеявшие все это, не были достойны какой-то другой участи.

– Туда же, где нашли Наташу?

Тигран сделал движение глазами, означающее «да» на многих языках этого мира.

– Заехал на кладбище, а потом поехал сдаваться и чуть было не сбил одну идиотку.

Их дороги не должны были пересечься, но сделали это в одной определенной точке. Тигр ехал, чтобы передать свою судьбу одному конкретному человеку, а Ольга, чтобы принять ее и из тех же рук.

– То есть. Мы так никогда и не узнаем, благодаря кому Макар оказался на той помойке?

Ольга не знала, чтобы она сказала ему, если бы узнала и вдруг встретила. Она бы благодарила его за проявленную милость и за пришедшую на ум догадку (ведь мало кто знает о том, что ребенок может быть жив в теле почти умершей женщины) или набросилась с кулаками за то, что не отвез и не подбросил к дверям какой-нибудь больницы.

– Меня не закрыли только лишь потому, что за меня заступился Ратников и теперь я, выходит, что его вечный должник.

Багдасарова вздохнула, а потом поднялась и оказалась рядом с мигом поднявшимся Тиграном, не ставшим сидеть у ее ног. Она, как и когда-то вновь уткнулась носом в его грудь и ключицы, а потом отодвинула его от себя, решив, что уже однажды совершила ошибку, сократив дистанцию между ними в невероятно короткие сроки.

– Оставайся сегодня у меня? – предложила она, противореча себе же. – Диван на кухне раскладывается.

Кажется, за язык ее потянул ангел-хранитель, как будто устав работать с вверенной упертой душой привычными способами.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Мужчина провел костяшками по ее щеке и улыбнулся, в уже ставшей привычной манере, откуда-то из глубины глаз.

– Ты еще успеешь вернуться к добровольному рабству, – возразила Ольга, складывая руки у него на поясе. – Но могу поспорить, что не сможешь сказать мне, когда появишься дома в следующий раз.

– Дома?

– Именно.

Ольга не стала объяснять ему еще что-то. Ей казалось, что она уже сказала лишнего – безумно и опрометчиво было привечать в доме человека, связанного с криминалом, но… Что-то говорило ей, что еще можно что-то исправить.

– Макар спрашивает о тебе каждый день, – проговорила она, обернувшись и посмотрев на его отражение в темной поверхности окна. – Неужели не хочешь пообщаться с сыном?

В награду она получила улыбку и даже попытку поймать ее реальную, а не образ в черной поверхности стекла, но Оля сбежала, чтобы скрыть противоречивую себя и, чтобы достать набор для гостей, постельное белье, одеяло и подушки.

***

Хамиев уже спал, скрипя диваном на кухне, а Ольга… Она сначала ждала чего-то – храпа в том числе, а потом поняла, что думает о собственной беспечности и обо всем сказанном Тиграном. Кажется, в двух выматывающих мыслительных процессах крылось что-то, но что именно Ольга пока понять не могла.

– Спи, Багдасарова, – прошептала она себе. – Ответы на вопросы придут в фазе быстрого сна.

Откуда она знала это? Подсмотрела в одном очень интересном медицинском сериале. Но вопреки всем ожиданиям ей в ту ночь не снилось ничего. Показалось даже, что вот она закрыла глаза и тут же открыла их, услышав голоса.

– Тише! – просил Тигран, обращаясь к громкому Макару. – Давай не будем будить маму?

Она сама предложила ему остаться, и сама подумала плохо – выскочила в коридор, из которого доносились обрывки разговора и выдохнула, прислонившись к стене. Вуки с еще не отцепленным поводком уже обнюхивал ее ноги, оставлял грязные следы на светлой плитке и размахивал хвостом.

– Мама! – улыбнулось ее чудо, принявшись дергать за бегунок на молнии куртки. – Боброе утро!

– Доброе, – она поправила-поприветствовала сына и сидящего у его ног, развязывающего шнурки на ботинках Тиграна. – Где это вы были?

Макар, освободившись от куртки и от ботинок, бросился к оставленному у двери пакету, подтаскивая его к ней.

– Смотри!

Ольга присела на корточки, мало беспокоясь о своём внешнем виде. Она рассматривала утренние покупки, которыми хвастался сын – свежий хлеб, сливочное масло, пакет с футболкой.

– Мы выпили все молоко, – прокомментировал Тигран, смерив ее преувеличенно внимательным взглядом. – Прогулялись до магазина, но немного не успели к завтраку.

Это вновь произошло с ней – она спала, как убитая, презрев опасность в виде не такого уж и безобидного мужчины. Она выдохнула, прогоняя этим жестом все первые утренние чувства. Она ведь сама предложила остаться у себя* С чего решила, что он захочет выкрасть его? Он же сказал ей, что не собирается забирать его у нее!

– Что это с тобой?

Тигран подошел к ней, но перед этим подтащил к себе Вуки, отцепив поводок и запустив его в ванну.

– Вуки!

Сын, не обращая внимания на грязь (так было всегда) пронесся по полу в ванную комнату.

– Который час?

Она отклонилась, чтобы заглянуть в комнату и бросить взгляд на расположенные на тумбочке часы, но была возвращена на место двумя сильными руками, припавшими ее к мужскому телу.

– Одиннадцать, – Тигран проверл по ее бедрам, а потом вновь вернул руки на талию. – Что случилось?

Олька бы ни за что не призналась ему в собственной паранойе, но этого и не нужно было. Кажется, он все понял самостоятельно.

– Всего лишь заметила одну тенденцию, – откликнулась Ольга, вдруг осознав, что стоит неумытая и непричесанная перед ним. – Где ты, там грязные полы.

Тигран хмыкнул, но прикоснулся к ее губам в легком поцелуе.

– Это поправимо.

Глава 43

Тигран покинул их дом не в тот же вечер и даже не на следующий. Ольге казалось, что он хочет сделать это. Она не могла понять, чего в этих опасениях больше надежды или все-таки неприятия. Однако, что-то мешало ему – быть может это было то самое ощущение дома, быть может рано просыпающийся сын (а она предполагала, что Хамиев сбежит поздней ночью, когда все будут спать) или же она сама. Последняя причина была такой себе по важности. Она видела, что Тигр вновь старается держаться особняком и не позволяет себе сближения, как это случилось в тот день, когда он целовал ее и отталкивал, комментируя поцелуй издевательскими замечаниями.

– Тигран! – потрясла она его за плечо одной рукой, а другой провела по лицу, сгоняя дремоту.

Это произошло через неделю. Как раз в тот день, когда она пришла к нему и растолкала среди ночи, вдруг получив то самое откровение, на которое так надеялась тем памятным вечером.

– Оль?

Она оказалась под ним, уложенной на подушки так быстро, что и глазом не успела моргнуть, напряглась на мгновение и тут же расслабилась, глядя ему в лицо.

– Не стоит ничего усложнять, – проговорил он глухо, подминая его под себя. – Я думаю, что мы оба понимаем это.

– Разве?

– Да.

Говорил он, а одно, а на деле выходило другое – он гладил ее лицо, ощутимо приятно врезаясь в кожу пальцами, прикасался к губам и давил тяжестью тела, упираясь в живот особо выступающими, кажется, что каменными частями.

– Ты понимаешь, что после этого я захочу вернуться?

Он спрашивал и тревожил существо вибрациями своего низкого голоса, но продолжал целовать, начав эту изводящую и разжигающую пытку.

– А не остаться? – спросила она, лихорадочно пытаясь вспомнить то зачем пришла и решить так ли нужно это сейчас.

Это было очень важно, но не так притягательно и интересно, как то, что происходило между ними в данную минуту.

– И это тоже.

– Мне кажется, что я хочу этого.

Она прикасалась к нему также легко, как и он к ней, но в какой-то момент, психанув, запустила руку в волосы и притянула к себе, желая получить более глубокий поцелуй, а не эти дразнящие и выводящее из себя легкое нечто.

– Тигран!

– T’amer[1]! – выдохнул он ей в губы, прежде чем врезаться в них безумным поцелуем.

Хмыкнувшая (и чуть-чуть вскинувшаяся) на это восклицание Оля получила то, к чему стремилась, оказавшись в «огне», задохнувшись в горячих, чувственных и все более захватывающих ощущениях. Он целовал ее, требовательно и жадно, с вырывающимся из груди стоном на каждое движение губ, прижимал к себе, проскользнув ладонью под ягодицы, прижимал к разгоряченному паху, заставляя льнуть к нему и желать, чтобы все это прекратилось сейчас. Ведь это было пыткой – находиться так близко, ощущать его тепло и не чувствовать его всей поверхностью кожи.

– Тигр!

Ее встряхнуло, стоило ему поднять край майки и прикоснуться к груди губами, заключить ее в плен горячего рта, облизнуть и потянуть на себя. Бережное и нежно, тянущее и дразнящее ощущение заставило застонать, тут же оборвать себя, прикусив губу, и впиться в его плечи пальцами. Он перелег рядом, стянул с нее майку, отбросив вещь в сторону, а потом посмотрел на вскочившую на ноги Олю.

– Иди сюда! – потребовал он, глядя на нее. – Ольга!

Сердце ее стучало в горле и мешало сказать «нет». Она прикрывала грудь рукой, но не потому, что ею вдруг овладела девичья скромность, а потому что в этой квартире жил еще один человек – маленький мальчик, любящий путешествовать среди ночи до кухни, чтобы попить воды.

– Моя кровать – выдавила она, разворачиваясь на носочках, – больше твоей!

Он нагнал ее и прижал к стене, как раз в тот момент, когда она переступила порог спальни, перед этим отшвырнув от себя что-то. Отсутствие грохота подсказало, что это одежда.

– Ты вовремя.

В коридоре раздались шаги маленьких ног. Дверь не щелкнула под их весом, а мягко закрылась, не без помощи нажавшего на ручку Тиграна. Он держал дверь, а сам опустился на колени, вместе с ее брюками для сна и прячущимися под ними трусиками.

– Да! – это было ответом на его слова и на прикосновения губ. – Что ты делаешь?

Тигран не просто раздевал ее, рыча на каждое неугодное ему движение, когда Ольга переступила через кучку одежды, наконец оставшись без нее. Он целовал ее, проводил по губам, проникал между ними, заставлял Олю балансировать на грани реальности и удовольствия, раз за разом цепляться ему в плечи, волосы и звать, бесшумно, произнося имя одними губами.

– Yes khent’anum yem k’vo hamar, gite՞s:[2] – произнес он, прежде чем вновь поцеловать, проникнуть в рот и подхватить под бедра. –Yes mtatsum yem k’vo masin, T’amer[3]

Ольга охнула от резкого, сильного и точного ощущения наполненности и все-таки облегченно выдохнула. Сейчас становилось ясно, что тело ждало этого и жаждало, лучше понимая, что так необходимо ему, чем говорило забитое мыслями и условностями сознание.

– Каждый день?

Она улыбнулась. Эмоция вышла случайной, но понравилась ему. Тигран задержал взгляд на ее губах, подхватил ее за бедра, оторвав от пола, и понес в кровать.

– Всегда.

***

– Тигр? – она позвала его, перед этим облизнув раскрасневшиеся губы, – Тигран!

Его Златовласка наконец открыла глаза и посмотрела на него укоризненным взглядом. Последний не просуществовал очень долго, сменившись на влажный, полный новой, еще не прозвучавшей истомы. Тигран притянул ее еще ближе и продолжил свое занятие.

– Оля?

В ответ на это она поймала его пальцы, блуждающие от внутренней стороны бедер.

Тигр водил по нежной коже где-то невесомыми, а где вовсе не такими прикосновениями, обрисовывая плавные изгибы женщины. До того, как Ольга окликнула его и накрыла его руку своей, в попытке удержать от этой не слишком замысловатой ласки, он рисовал по покрытому испариной телу то ли путь, то ли узоры, обрисовывая линию живота, ямку пупка и радующую глаз (и не только) округлость груди.

– Щекотно? – поинтересовался Тигран с видимым спокойствием.

Она волновала его, больше, чем он показывал это.  Почему? Это было немного забавно, как она реагировала на это, сердясь и отдаваясь с куда большей страстью, чем прежде. Забавно и волнительно.

– Чуть-чуть, – откликнулась она, все-таки привстав на локте и перебросила на другое плечо, волнистые, выпавшие из окончательно развалившейся косы пряди.

На самом деле они не могли успокоиться вот уже несколько часов как. Все горизонтальные поверхности помимо действительно вместительной кровати были очищены от всего, что до этого стояло на них – ламп, ваз, органайзеров, электронных часов, чьи цифры теперь освещали пол и цветов. О последних позаботились – не смахнули их на пол, а переставили на полку выше, а потом принялись тестировать образцы мебельной промышленности.

– Хамиев!

Он запустил руку ей в волосы, вот уже в который раз ощутив прилив отличного от всех удовольствия, притянул к себе, невзирая на ее сопротивление, и попытку оттолкнуть его, поцеловал, продолжая движение бедрами, чтобы вновь получить заряд энергии, ее протяженный стон и частое-частое звучание своего имени.

– Я люблю тебя, – проговорил он ей в губы, нехотя освобождая ее от себя. – Слышишь меня?

Олька выдохнула слабое «да», зарываясь в ворох подушек. Тигр продолжал рассматривать ее спину, усеянную россыпью родинок и оставленных жарким солнцем канапушек. Но в конце концов заставил себя подняться, с неким удовлетворением оглядеть беспорядок комнаты, залитой первыми лучами солнца, подобрать одежду, одеваясь, и накрыть одеялом спящую женщину.

– Тигран?

Она нагнала его в коридоре. Взлохмаченная и сонная Оля смотрела на него встревоженным взглядом, запахиваясь в наспех накинутый халатик. Одного взгляда на это шелковое одеяние было достаточно, чтобы понять, чтобы под этой вещью на ней ничего нет и осознать, что он хочет вернуться обратно в кровать, к пропахшим манго подушкам, теплым объятьям и горячим поцелуям.

– Надо уходить.

Тигран, несмотря на попытку ретироваться тайно, притянул ее к себе и прикоснулся к ее еще не остывшим губам своими.

– Я не за этим.

Признание было таким себе. Оно не было успокаивающим, а больше сердящим, как сама женщина в его руках. Багдасарова не пыталась его удержать, не давила на чувство вины и долга. Она даже не хвалила его.

– Не впечатлил я тебя и все было так плохо?

Женщина рассмеялась, но практически тут же проглотила смешок и отпрянула от него. Он ждал, что она ответит что-нибудь на это, но его укротительница сказала другое:

– Кто-то знал о том, что ребенок еще может быть жив, – она говорила, но мгновенно переключившейся от игры к делу Тигр чувствовал ее неуверенность. – Такими знаниями владеют не все.

– Или кто-то пересмотрел сериалов по «Fox Life»?

Она кивала, всем своим видом демонстрируя смущение и наверняка думая о том, что говорит глупость, решив поиграть в детектива.

– Возможно и так, – она быстро облизнула губы. – Но на Макаре не было ни царапины.

– Что ты хочешь сказать, что это сделал врач?

Она зябко повела плечами.

– Я читала об этом, – сказала она, глядя на него снизу-вверх после того, как он вновь притянул ее к себе. – Существует мнение, что не стоит сразу обрезать пуповину и отсоединять ребенка от плаценты.

Кто-то позаботился о ребенке таким странным способом или же просто поступил по наитию и теперь это выглядело, как улика.

– Если бы это был врач, то он был тем еще уё****. Не считаешь?

Она часто, но неуверенно закивала, соглашаясь с ним в этом.

– Я должна была сказать тебе об этом. Быть может ты вспомнишь кого-то повернутого на чем-то подобном? Любителя медицинских сериалов? Медике недоучке?

Тигран кивнул, задумавшись и перебирая в голове всех тех, кто фигурировал в том деле и кого он встретил позже.

– Хамиев!

Она нагнала его еще раз, но в этот раз на ступеньках, не озаботившись тем, чтобы надеть тапочки, сверкая загоревшими ногами и малиновыми ноготками по грязным ступенькам внешне чистого подъезда. Тигран практически сразу поднял ее в воздух, скользнув под полы халата. Как и думалось прежде: под ним не было ничего. Это тревожило сознание по многим причинам.

– Ты что творишь?

Он шел обратно, возвращая назад свою ношу.

– Я вспомнила еще кое-что, Тигр, – она поцеловала его, но не в губы, сначала у носа, а потом под глазами, оставляя легкое мгновенно пропадающее ощущение губ. – Ратников в тот вечер спросил меня: действительно ли я хочу усыновить именно этого ребенка?

Он поставил ее на порог квартиры, прямо к залаявшему на их приближение Вуки, который тут же понял, что ошибся и, чтобы загладить оплошность, приветливо замахал все еще куцым хвостом.

– Этот вопрос не был странным буквально до вчерашнего дня. Ты так не думаешь?

______

[1] Укротительница! (армян.)

[2] Я без ума от тебя, знаешь? (армян.)

[3] Я думаю о тебе.

Глава 44

– Дом сталинской застройки, высота потолков четыре метра, есть возможность для улучшенной планировки.

Ольга почти не слушала знакомого риэлтора, сидящего рядом с ней и заполняющего анкету по квартире, которую она решила выставить на продажу. Она рассматривала происходящее за окном. День выдался по-зимнему замечательным – морозным, солнечным, искрящимся, с редкими снежинками с крыш и облаками пара изо рта, вентиляции метро и канализационных люков.

– Ольга Николаевна, с вами все хорошо?

Багдасарова кивнула, отвлекшись от происходящего за окном.

– Да, – она приподняла уголки губ в приветливой улыбке. – С чего вы решили, что что-то не так?

– Вы побледнели.

Ольга отмахнулась от ее слов. Чувствовала она себя хорошо и причин для беспокойства не было.

– Вы закончили? – осведомилась она, кивнув на кипу бумаг у рук Марины.

Внешне хрупкая Звягинцева как будто бы смутилась и протянула ей исписанные листы, а через какое-то время поинтересовалась.

– Вы совсем мало прожили на этой квартире, – кажется, ей очень хотелось поболтать. – Можно спросить почему переезжаете?

Все было очень просто – Оля поднакопила средств для покупки дома. Два года в декрете не прошли для нее даром – она решила попробовать поработать на себя, сделала это, испробовав более-менее интересные для себя варианты, и пришла к выводу, что все неплохо. Минусы, конечно, тоже были, но это касалось лишь вопроса времени и самоорганизации, а вот плюсы…

– Нам стало тесно в ней.

Вдаваться в подробности и рассказывать обо всех причинах, пусть их было и немного, Ольга конечно же не собиралась. Жизнь научила ее тому, что этого делать не стоит – никогда не знаешь, чем может обернуться эта откровенность в будущем.

– Завидую вам.

Теперь Оля не видела смысла находиться в пыльной и загазованной Москве. Прежде она отдавала предпочтение городу из-за  трансфера, не желая тратить время на ранние подъемы, многочасовые поездки и стояние в пробках, а теперь у нее были дети – Макар и растущий не по дням, а по часам пёс.

– Когда-нибудь и у вас так будет.

– Хорошо бы.

Оля подняла глаза на Марину, коротко улыбнувшись ей.

– Прибавление, наверное, тоже играет не маловажную роль?

Багдасарова не сразу откликнулась на ее слова, пытаясь разобраться в непонятном для нее почерке, а потом махнула рукой – попросит прислать электронный вариант. Она еще не избавилась от привычки контролировать все и вся – даже рекламные буклеты.

– Что простите?

Теперь настал черед Ольги беспокоиться о своей собеседнице – девушка сошла с лица, видимо осознав, что сказала что-то лишнее.

– Я говорю о пополнении, – проговорила она, запинаясь и бросая взгляд в сторону ее живота. – Оно, наверное, тоже…

– Ничего подобного, – не то оборвала, не то успокоила ее Ольга. – Всего-то подвернулся дом, хочу заселиться в него до нового года.

Это было правдой. Она много-много раз ездила смотреть небольшой уютный домик со всякими умными людьми, разбирающимися в жилье, фундаментах, отоплении, электричестве и даже наняла частного детектива (по совету, конечно же), чтобы он «потерся» среди местных и поузнавал «что, как и почему». Дом ждал их с самого марта, а она все думала стоит или не стоит. Цена была, как говорила ее старая знакомая – не за бесплатно. Появление пса перевесило чашу весов в пользу покупки.

– Просто у меня мама акушер и я с самого детства с ней, – неловко пыталась объясниться все более и более бледнеющая девушка. – Умею видеть такие вещи.

– Это исключено.

Ольга передала бумажки Марине, стараясь сделать в самой что ни на есть невозмутимой манере, но понятно для нее эта тема была не самой безболезненной. У нее не получилось ничего с Денисом, не вышло ничего и с Тиграном.

– Ольга Николаевна, я правда не хотела.

– Принесите, пожалуйста, воды!

Багдасарова пожалела о том, что не сумела совладать с первой эмоцией. Марина же поняла все по-своему. Быть может подумала, что Олька откажется от ее услуг, потому что та сглазила и сунула свой нос в чужие дела.

– Я правда не хотела, – по щекам Марины вдруг покатились слезы. – Я не хотела!

Оля отодвинула бумаги в сторону, приняла у официанта стакан воды и попросила принести чаю.

– Булочки с корицей будут очень даже кстати.

Девушка пила воду, глядя перед собой. Потом оставила стакан в сторону и обратила свой взгляд на нее. Она стала похожа на испуганного зверька.

– Вы ничего такого не сказали, – Оля постаралась улыбнуться, чтобы хоть немного успокоить ее, – но реагируете так, как будто бы беременны вы.

На самом деле симптомы подходили минимум под три недуга, но Оля не стала озвучивать их. Она ведь не врач, чтобы заниматься этим.

– Чего вы так разволновались?

Она кивнула официанту, произнося губами бесшумное «спасибо», а потом вновь повернулась к разволновавшейся, вытирающей слезы девушке.

– Просто!.. Просто нервы ни к черту!

Она судорожно выдохнула, взявшись за кружку с принесенным чаем, сделала несколько глотков, а потом вновь попыталась объяснить.

– Я рассталась с молодым человеком, – проговорила Марина и сделала еще один глоток чая с чудесным запахом смородины. – Мы семь лет были вместе и снова надо начинать все сначала, а тут вы.

Оля не видела поводов для грусти.

– У вас еще все впереди и быть может оно и лучше, что вы расстались сейчас?

Утешительница из Оли была никакая. Кажется, в таких случаях принято было говорить: «какой же он козел!» А вот она предлагает поискать плюсы в таком положении вещей.

– Наверное, вы правы, – выдохнула Марина, вытерев щеки с вновь проявившимися веснушками. – Извините меня за мое замечание.

Ольга покрутила булочку, отщипнув от нее самый пропитанный корицей кусочек, да и отодвинула тарелку со сдобой. Ее уже за беременную принимают, а она пирожками давится.

– Хочется порадоваться вместе с человеком, но не все спешат афишировать такие вещи.

– Просто нечему радоваться. Вот и все.

– Да? – проговорила она, совсем неловко пытаясь скрыть неверие. – Наверное, я ошиблась.

Кажется, что смущение ее собеседницы можно было потрогать рукой таким явным оно было.

– Вы лучшая из моих клиентов, – продолжала говорить то бледнеющая, то вновь краснеющая Марина. – Мне бы не хотелось, чтобы вы отказались от моих услуг, как это было с моими коллегами.

Ольга не думала об этом. От прежних риэлторов она отказалась, потому что люди были неприятны ей. Она могла позволить себе это и не видела повода, чтобы не воспользоваться этой возможностью.

– Перестаньте расстраиваться.

От дальнейшего разговора Олю отвлек телефонный звонок. Звонила Ирина Алексеевна, у которой находился ее Макар. Она, ее дача, то удовольствие с которым Макар носился по ней были еще одной причиной почему Ольга решилась на покупку дома и даже нашла его в том же СОТ. А еще был Кавказ, который дал ей в полной мере оценить прелести собственного дома.

– Оленька, как у тебя дела?

– У меня нормально, а у вас?

Ольга прислушивалась к голосам на заднем фоне. Ей надо было услышать Макара.

– Ты не могла бы заехать в аптеку, когда поедешь к нам?

– Что случилось?

Оля старалась, чтобы ее голос звучал спокойно без истерических ноток.

– Ничего страшного. Наточила нож и кажется, перестаралась – порезалась и израсходовала все пластыри, бинты и перекись водорода.

– Хорошо. Как Макар?

– Дует на палец, – рассмеялась Ирина Александровна. – Борька приедет только завтра, а у меня кровь все не останавливается.

– Бориса Егоровича нет дома? – Оля нахмурилась, вспомни, что та говорила ей, прежде чем взять Макара к себе. – Как же вы справляетесь?

– Нормально.

Оля увидела воочию, как Ирина Александровна махнула рукой. Она часто так делала.

– Макар – совершенно чудесный ребенок. Он играется со щенком. Илья бы за это время разнес весь зал.

Оля выдохнула, послушала еще немного женщину, а потом повесила трубку.

– Все в порядке, Марина, – Ольга поднялась с места, подобрав сумку. – Покажете мне все, когда перенесете это в электронный формат?

Марина принялась заверять ее, что все сделает в лучшем виде. Но ведь на самом деле ей не требовалось делать это?

– Все будет хорошо, Марина.

Ольга попрощалась с девушкой, вышла на улицу и огляделась по сторонам в поисках аптеки. Несмотря на то, что они встретились с агентом по продаже недвижимости в центре и цены здесь были, как «половина крыла от боинга» она поспешила в близлежащую «ФармацевтЪ». Таким образом она узнавала так до конца не исхоженный город (даже коренному москвичу не была доступна эта супер способность) и не наматывала круги.

– Лейкопластырь, три упаковки бинта, вату, перекись водорода, йод, – начала перечислять она, остановившись напротив двойного окошка.

– Вам какой лейкопластырь?

– А какой есть?

Перед ней высыпали образцы, но Оля даже не стала заморачиваться с тем, чтобы разбираться в чем их различие.

– Давайте все.

– А бинт?

– Пожалуйста, обычный.

Ольга вышла из аптеки, кажется, что одурманенная запахами корвалола и валерианы. Покупки радовали, даже несмотря на то, что совершались в таком месте, отвлекали и будоражили одновременно.

– Столько всего!

Ирина Александровна забрала пакет из ее рук, на этот раз не став ругаться за ее расточительность. Привыкала, наверное, что Ольга не экономит на людях, которых привыкла считать близкими.

– Прячется от тебя, – шепнула она, прежде чем уйти в ванну. – Соорудили шалаш из одеял.

Ольга кивнула, ощутив, что соскучилась по этому дому. Люди, жившие в нем, не были родными, но так уж вышло, что стали близкими за все это время.

– Куда пропал мой маленький мальчик?

– Не знаю! Не знаю! – подыграла ей женщина. – Пойду пересыплю все в аптечку.

Ольга повесила пальто на крючок и пошла бродить по дому, «пытаясь» найти сына. Через несколько долгих минут она нашла его.

– Мама!

Макар полез обнимать ее и, зацепившись за край одеяла, разрушил сооружение, завалив себя и щенка текстильной кучей. Ольга хохотала, глядя на шевелящиеся комки одеяла, щекотала их, тем самым дезориентируя, и заходилась в новом приступе смеха пуще прежнего. Макар и Вуки выглядели презабавно.

– Оль, я чего-то не знаю?

Ирина Александровна возникла на пороге комнаты, держа в целой руке коробку с экспресс-тестом на беременность.

– Ведь просила же положить в другой пакет, – откликнулась в ответ Олька, поднявшись и потянувшись за попавший в не тот дом коробкой.

Она мгновенно почувствовала себя так словно попала в баню, а посмотрев в зеркало современного серванта, поняла, что выглядит точно также.

– Сказали, что я похожа на беременную. Маловероятно, но решила, что надо провериться.

– Так! Ты должна мне рассказать все! Почему я ничего не знаю о твоем Амуре?

Ирина Александровна была не права. Она знала об этом Амуре побольше Оли. Но только Багдасарова не спешила посвящать кого бы то ни было в свои ночные дела. Почему в ночные? Тигран остался на неделю один-единственный раз, а потом стал захаживать только ночами. Разве это можно было назвать отношениями? Это было развлечение. О таком не говорят.

– Потому что нечего рассказывать. Мы встречаемся. Ночами.

Ирина Александровна охнула, прижав руку к груди. Но! Шальной взгляд в ее голубых глазах никуда-никуда не делся. Она хотела знать все.