Текст книги "Мой ребенок Тигра"

Глава 40

Возня с цветами успокоила ее. Для огромного букета не нашлось достойной вазы, но вполне подошло ведро. Они, кажется, заняли собой маленькое помещение ванной комнаты, принявшись источать аромат и как будто бы прохладу далеких гор, но Оля не видела их. Она ругала себя за попытку выйти и разобраться с соседом, а еще за то, что не провернула нижний замок.

– Я разогрела ужин и очень надеюсь на то, что ты голоден.

Ольга не пропустила его возвращения. Она слышала, как Тигран вошел в квартиру и закрыл за собой дверь, сбросил обувь и щелкнул ручкой двери. Последних было не так много в ее новой квартире и думать о том, что Тигр ринулся на кухню, а потом заперся на ней – Ольге не приходилось.

– В комнате горит ночник, – произнес он, проигнорировав предложение об ужине. – Макар боится темноты?

Она встала рядом с Тиграном, также, как и он, заглянув в комнату к спящему сыну.

– Нет.

Она не смотрела на Тиграна, так как знала, что ей станет страшно, потому что она обязательно увидит что-то и станет задумываться, а что у него на уме. Потому что… Где он был раньше? Почему так просто назвал сына своим спустя полтора года, а не тогда, когда был у нее «в гостях» в первый раз?

– Тогда почему?

– Посмотри кто спит у его кровати.

Вуки мало-помалу становился верным спутником ее сына, проводя с ним круглые сутки. Только по утрам он приходил к ней, хватал угол одеяла и тянул его к двери, таким образом будя Багдасарову и требуя утренней прогулки для того, чтобы сделать все свои приватные собачьи дела.

– Он уже пару раз наступил на него. За Вуки я не беспокоюсь, а вот Макар пару раз потерял равновесие.

Тигран наградил ее взглядом с боку. Он был насмешливым, что заставило Ольгу чертыхнуться про себя вот уже в который раз за эти двадцать минут.

– Совсем-совсем не переживаешь?

Оля дернула плечом, ощутив какую-то разновидность смущения. Тигран поймал ее на лжи.

– Пусть спит на кухне, а еще лучше в коридоре.

Естественно, он говорил о собаке, но Ольга на секунду потерялась. Это было странно – обсуждать свои домашние дела еще с кем-то.

– Макар просит, чтобы Вук был рядом.

– Тогда поставить корзину?

– Она в углу, – откликнулась Ольга, поворачиваясь к нему. – У тумбочки, но пес предпочитает место возле кровати.

– Надо настоять, чтобы он понимал и знал кто в доме хозяин.

Багдасарова умела любить детей. Вуки – он ведь тоже был малышом, нуждался в заботе, ласке и уходе, вдруг оторванный от титьки теплой и заботливой мамы, которая наверняка тоже скучала по нему.

– Надо.

Тигран оглянулся на нее, задержал взгляд на растянувшихся в улыбке губах, а потом притянул к себе.

– Намек понял.

– Думаешь?

Ольга смяла губы, сдерживая просящуюся улыбку. Она не умела дрессировать животных, хотя, наверное, знала, как это делается на подсознательном уровне. Но заставило ее улыбаться другое – тон Тиграна. Этот тип всегда вел себя так словно он хозяин в этом доме!

– Я не люблю брать работу на дом, – сказал он как будто невпопад, как будто бы с неудовольствием, но это было не так. – Но иногда такое случается.

В таких случаях полезно вынимать что-то из головы, перекладывая на лист бумаги. Он должен быть достаточно большим, чтобы уместить на себе всю схему, а потом добавить еще что-то.

– Это было моей ошибкой и только.

Тигран продолжал говорить, не сходя с места. Он забыл про ужин и про то, где они находятся. Вероятно, он решил расправиться со всем еще в коридоре, но может Оля была не права и просто так легла карта.

– Наташкино любопытство было сильнее моих предупреждений и просьб не лезть в это дело до тех пор, пока я не раскрою всех его фигурантов. Материнские гормоны еще не вытеснили из нее журналиста, но сделали ее чересчур восприимчивой к правде и реалиям этой жизни.

Наташка не слушала мужа и «заглядывала» ему через плечо, публикуя меткие, как это называют сейчас «троллящие» статьи. Тигран подбирался к гнезду, а вот Наташа била по нему палкой – писала тексты, зля находящихся в нем ос.

– У нее хватило мозгов не подписывать их и отсылать с левых ящиков, но это не могло продолжаться слишком долго.

– Кто-то еще всерьез воспринимает прессу?

Тигран не отвечал ей, глядя в детскую.

– Мне казалось, что их время прошло.

Мир сегодня, вчера, неделю и год назад оказался переполнен самой разнообразной информацией. На данный момент реальность была такова – ложь и правда шли рядом и иной раз нельзя было понять, что есть что на самом деле.

– Эффект от статей уже не такой, как раньше, но они еще способны на кое-что.

Среди журналистов тоже имелись мастера своего дела, умело владеющие не только пером, но и остальными инструментами писательской братии. Статьи Наташи стали появляться в газетах и новостных блогах крупных издательств, потихоньку подмачивая репутацию фигурантов дела.

– С компанией Илясова…

Тигран опустил глаза на Ольгу, подумал о чем-то и продолжил говорить дальше, но больше не упоминая имен этой темной истории. Ольга не стала говорить что-либо, а уж тем более выказывать возмущения на этот счет. Багдасарова поняла его. Ее работа была связана со многими серьезными людьми и ей бы не хотелось как-то выдать себя, вдруг узнав в новом посетителе банка чью-то преступную персону.

– Стали рвать и отказываться заключать контракты зарубежные инвесторы.

Даже в той же России нашлись люди, которые не пожелали иметь дело с человеком посиживающем на пороховой бочке. У каждого богатого человека есть (и не один) скелет в шкафу, но, добравшись до вершины благополучия, такие персонажи стараются отделаться от всего, что так или иначе может бросить тень на их репутацию. Они избавляются от людей, меняют названия компаний и стараются не отсвечивать на публике. Их имена можно найти, но с большим трудом и то, если знать кого искать и только в специализированных изданиях.

– Злодеи не могли сделать ничего кроме того, что затыкать дыры и искать того, кто так много знал о них.

Бывшие преступники не были глупы и сделали правильные выводы.

– Они перетрясли всех журналистов Москвы? – не поверила в сказанное Оля, но не потому, что подозревала Тигра во лжи, а потому что это было не реально!

– Реально, если имеется тот, кто шепнет о том, что твое имя в разработке у целого отдела.

Это было умно. Стукач не рисковал ничем, ведь он получал деньги за то, что наводил на курс. Тогда как злодеи стали проверять всех, кто так или иначе был связан с органами внутренних дел.

– Вы узнали кто сделал это?

Хамиев кивнул, но сделал движение губами, которое так и говорило: «а толку?!»

– А что жена?

Он не мог запретить ей делать то, что она делала. Что-то однажды попалось ей на глаза. Что-то было сфотографировано. В конце концов у нее тоже были мозги и острый ум, интернет и старые знакомые, которые могли помочь докопаться до чего-то.

– Почему? – Ольга запнулась, проглотив слово «запретил». – На меня ты мог орать, а на нее нет?

Тигран вновь взял ее в фокус своих темных глаз, улыбнулся ими и сказал:

– Не имею привычки повышать голос на беременных женщин.

Ольга выдохнула.

– Ну разумеется.

Багдасарова тоже была женщиной и относилась к этому состоянию иначе, хотя бы потому что знала о женской солидарности и была по эту сторону баррикад.

– Я объяснил ей все, а потом, чтобы подстраховаться отобрал у нее любимые гаджеты и отвез на Кавказ.

– Она обиделась?

– Нет. Она согласилась со всем.

Наташка сама говорила о том, что беременность плохо влияет на нее. Только с каждым разом все реже и тише.

– Матери она не понравилась.

Наверное, потому что Тигран пошел против традиций – не показал невесту, не познакомил, не получил благословение и не сыграл пышную свадьбу. А еще… Потому что Гоар Микаэловне было не угодить?

– Почему ты не сделал этого?

Ольга, прижатая к телу Тиграна, чувствовала его напряжение и, чтобы хоть как-то успокоить его, стала водить по его плечам и рукам.

– Она была беременна, когда мы расписались.

Между властной Гоар и свободной от традиций Наташей случился конфликт.

– Они не были в восторге друг от друга пока там был я.

Ситуация не изменилась в его отсутствие и стала накаляться с каждым новым днем пребывания Наташи в чужой стороне. У нее не было там никого – ни знакомых, ни друзей, ни родных. Любимый человек и тот уехал. Как все мужчины в это время, Тигран вдруг стал невыносимым и бесчувственным скотиной, который, если не испортил ей жизнь, то совсем не понимал и возможно никогда не любил ее.

– Она просила приехать, а я чисто физически не мог ездить в Цовик каждую неделю.

Ехать машиной было конечно же быстрее, но и отдыхом это назвать было нельзя. Тело постоянно атакуемое нервным, физическим и умственным напряжением требовало последнего, но взамен получало истерики двух дорогих ему женщин.

– В конце концов, мы договорились, что я стану приезжать раз в две недели, постоянно созванивались, ругались, мирились и вновь ругались, а потом…

Он нарушил свое обещание.

– Вы поссорились?

– Это мягко сказано, – ответил Тигран с выделившимися (даже сквозь бороду!) скулами. – Мы разругались в пух и прах.

Он повел подбородком в сторону.

– Было сказано столько всего, что уже не выдержал я, – проговорил он, усмехнувшись. – Я все понимаю – гормоны, перестройка организма, жизнь за двоих, но я повесил трубку.

Ольга пока не видела связи между рассказанным и мусорными баками, в которых оказался Макар.

– Она ненавидела, когда поступают подобным образом, а я терпеть не мог истеричных дур.

Наташка обиделась, ждала, когда он извинится, но на звонки не отвечала – надеясь на то, что он приедет к ней, тем самым убив сразу двух зайцев – добьется его возвращения и заставит попросить прощения. Хамиеву же было не до того. Он должен был довести дело до конца, потому что на кону стояла не только честь мундира, но и безопасность собственной семьи.

– Те месяцы слились в какой-то один непрекращающийся день – задержания, допросные, оформление бумаг, вновь допросные и вновь задержания.

Тигран смотрел на Олю и качал головой.

– Ты и представить не можешь, что кроется за некоторыми стенами и окнами. Тебе лучше не знать, на что способны и как уродливы некоторые из людей.

Она не хотела знать этого. Мульти Вселенная существовала не в далеком космосе. Она находилась на этой планете, крылась в каждом человеке, его окружении, квартире, доме, районе… У Оли была своя собственная галактика и она вполне устраивала ее своим составом и содержанием.

– Тебе надо было съездить домой, – проговорила Ольга в ответ на затянувшееся молчание. – Я говорю тебе это не потому, что поддерживаю твою жену и говорю тебе что ты виноват.

Она провела по его бровям, а потом разгладила вертикальную морщинку между бровями. Тщетно.

– Потому что именно дома, в окружении близких и родных мы понимаем, что не все рутина и вообще, ради чего мы делаем все это.

Тигран кивнул.

– Натка ссорилась не только со мной, но и с матерью.

Последняя разговаривала с сыном, сначала зудела по поводу молодой жены, а потом, видя его состояние, перестала делать это, принявшись учить уму-разуму ту, которая совсем не привыкла к подобному.

– В итоге, жена уехала, ничего не сказав мне.

В очередной раз поссорившись с матерью, обменявшись обвинениями и оскорблениями, жена Тиграна собрала вещи и возвратилась в Москву, но домой не вернулась, решив перекантоваться у подружки.

– Я не обратил внимание на поведение матери.

Позже он понял почему Гоар вела себя так, как будто ждала от него чего-то, но не получив этого решила, что все к лучшему.

– Она не подумала о том, что с ней могло что-то случится.

Ольга покачала головой, прогоняя желание назвать эту женщину дурой.

– Тигран, я сейчас выдам крамольную мысль: твоя Наташа была взрослым человеком и должна была отдавать отчет всем своим поступкам.

Хамиева не была ребенком, готовилась стать матерью и, если уж на то пошло – не она первая и не она последняя, которая вдруг стала не любимой невесткой; оказалась вдали от мужа или привыкла к чему-то иному. Она сама выбрала себе такого мужчину – с его характером, профессией, родственниками и друзьями.

– Если она поступила так, то это было ее решение и…

Хамиев не давал ей отстраниться от себя. Ольга не смутилась, разозлилась и не ощутила досаду из-за вырвавшихся слов. Просто стоять так и дальше, замерев в темном провале коридора, было попросту невозможно.

– Тебя ожидает тоже самое, – выдал он, сверкнув мрачной улыбкой.

Эти слова рассмешили Ольгу.

– Ты так думаешь? – спросила она, на мгновение прикусив губу. – Я поняла, что далека от твоего идеала.

Она вернула ему фразу, брошенную им в поезде. Те слова тогда здорово удивили Ольгу. Если отбросить ее страхи по поводу сына, то с чего он решил, что он не предмет ее мечтаний?

– Ты злопамятная, – выдал Хамиев, прежде чем поцеловать ее. – Тебе говорили об этом?

Ольга качала головой. Сбившееся дыхание, страстный, требовательный и местами болезненный поцелуй, в котором было больше желания отомстить и показать, что она не права, помешали ей сказать такое простое и короткое «нет».

– Ты, Хамиев, слишком торопишься, – проговорила она наконец, каким-то чудом выскользнув из его объятий. – Ты мне должен рассказ.

Багдасарова пошла на кухню, ожидая, что он последует за ней и бросая напоследок.

– Выслушаю тебя, быть может прощу, а потом подумаю над всем остальным.

– Я ошибался.

Она оглянулась, не поверив в услышанное. Хамиев менялся прямо на глазах или же просто водил ее за нос.

– Ты не злопамятная, а самая настоящая стерва.

Глава 41

– Извини, – проговорил Хамиев, нагнав ее у микроволновки. – С тобой не так просто.

Оля повернулась к нему, посмотрев Тиграну прямо в глаза, а потом ответила, стараясь отключить эмоции и возмущение от услышанного, но самое главное от почувствованного ею.

– Мне не нравятся подобные сравнения, но еще больше бесит, когда меня проверяют таким наглым образом.

Ее называли стервой, но обычно делали это за глаза. Она узнавала об этом в числе последних. Настоящим стервам никогда не скажут о том, кто они. Такое говорят тем, кому хотят польстить и, усыпив бдительность, получить что-то.

– Это привычка.

– Ну так значит отучайся от нее или действуй тоньше.

– Я извинился, – повторил Хамиев, перед этим задержав взгляд на ее лице. – Обещаю, что стану называть тебя так только в своих мыслях.

Последние слова были забавными, но Ольга не улыбнулась, а кивнула ему в сторону стола.

– Садись и рассказывай дальше.

Жена Хамиева укрылась в доме своей подруги, по совместительству коллеги Юлии Щебетовой – редактору одного из популярных шоу на «Первом» и по жуткому стечению обстоятельств той, которая погубила ее.

– Наташа похвасталась своим авторством, а Щебетова ухватилась и предложила поучаствовать в программе.

Оля только брови приподняла в ответ на это – нельзя было быть настолько тупой и безрассудной. Ей не верилось в то, что Тигран женился на такой, но пока выходило, что все было именно так.

– Это, по ее словам, но я считаю, что все было иначе, – проговорил Тигран с дернувшейся щекой. – Один журналист сунул свой любопытный нос в дела другого.

Тигран ел заново разогретую гречку с печеночными котлетами и луковой подливой, хрустел «ленивыми» малосольными огурцами и продолжал делиться своей историей. Она «обещала» быть нелегкой, а вышла глупой, грустной и все-таки жуткой.

– Не верю, что Ната сидела перед телевизором и ни разу не заглянула во все почтовые ящики, социальные сети, мессенджеры и во все остальное от чего была отлучена все эти месяцы.

Глупой – из-за лжи двух любящих женщин, пытающихся манипулировать самым дорогим человеком, который был в их жизни, грустной – потому что пострадали в конечном счете все, потеряв все за что боролись друг с другом, а жуткой – потому что чуть было не погиб ребенок.

– Заглянула, а выйти забыла.

Тигран поднялся, пройдя к раковине и продолжил говорить только тогда, когда вымыл грязную посуду.

– Щебетова работает вместе с Познером. Я говорил с ними обоими. Старый журналюга не стал подставлять другого менее опытного, но позвал в студию главного фигуранта моего дела.

– Он согласился?

– Естественно, – Тигран вытер руки о белоснежное полотенце и только потом подобрал со стола кружку с чаем. – Это был хороший ход.

Заявившись на шоу, неизвестный (для Оли) делец убивал сразу двух, а то и трех, даже четырех зайцев – показывал, что не боится ни сплетен, ни слухов; подготовившись, умело опровергал выдвинутые в статьях обвинения и успокаивал своих компаньонов.

– А четвертый заяц?

– Его люди общались с Познером и его командой, исподволь выясняя откуда взялся интерес к их скромной персоне.

– Узнали?

– Скорее всего выписали имена и проверили их окружение.

– Не слишком ли это умно для простых преступников?

– Они и не были таковыми, – откликнулся Тигран, сверкнув глазами так, как делал один Олин знакомец в генеральских погонах, тем самым напомнив ей, что за столом с ней расположился не простой сыщик. – Среди тех, на кого охотился я, были те, кто когда-то служил в органах.

Это было еще при СССР. Но, как говорят про специалистов тех времен? Они туго знали свое дело, считали на несколько шагов вперед и умели прятаться от своих.

– Они выяснили и узнали все, – Тигран наблюдал за Олей, которая потянулась подлить ему чаю, а потом за несколькими чаинками, закружившимися в прозрачной кружке. – В том числе то, что Натала присматривала дачу в Подмосковье.

– Через Щебетову?

Тигран кивнул, вновь блеснув темными глазами и так, что Ольге стало страшно.

– Щебетова поняла, что к чему лишь тогда, когда я заявился к ней, весь наш разговор не переставая твердить о том, что ничего такого она не сказала.

На одном очень популярном сайте появился заманчивый вариант, располагающийся в том районе, о котором давно и упорно грезила Наташа. Она клюнула, не заподозрив ничего, позвонила и договорилась о встрече. Скорее всего добрый самаритянин, узнав о ее особом положении, предложил заехать за ней, но назад уже не вернул, позаботившись о том, чтобы из квартиры исчезли все ее вещи.

– Объявление, кстати говоря, до сих пор висит там.

– Ты узнал об этом за один лишь месяц?

Тигран кивнул в ответ на ее вопрос. Ольга поразилась скорости, но вслух восхищаться его способностями не стала. Все произошло слишком поздно.

– Что в моем рассказе навело тебя на эту мысль? Адрес?

– Не только. Я подумал, что этот район не мог быть выбран случайно. Перетряс всех знакомых и нашел Щебетову. Она жила в том самом доме, к которому были прикреплены мусорные баки.

Оля прикрыла глаза, а потом и вовсе закрыла лицо ладонями.

– Им не нужна была сама Наташа, так?

Зачем похищать глупого журналиста, если куда опаснее его источник информации?

– Им нужно было, чтобы я нашел способ, завел расследование в тупик и закрыл дело.

– Но ты этого не сделал? – Оля открыла глаза, только бы «не видеть» тот вечер и не думать о том, чтобы было бы, если бы она не психанула и не пошла выносить мусор. – Почему?

Все сказанное не желало укладываться в ее голове. Она не могла понять почему этот мужчина пошел на принцип и не постарался спасти ту о которой говорит с тщательно скрываемой болью?

– Потому что был уверен в том, что жена дома, – проговорил Тигран, ответив на ее вопрос, который, как оказывается она произнесла вслух и даже не заметила этого, – потому что мать лгала мне и говорила, что все хорошо.

– Почему?! – воскликнула она и тут же, испугавшись того, что разбудит и напугает Макара закрыла рот рукой, правда тут же отняла ее и продолжила уже куда тише. – Ты ведь рассказал ей о том, что тебя шантажируют?

Увиденный ответ потряс Ольгу. Тигран качал головой.

– Я заботился о ней, не тревожа понапрасну, и она платила мне той же монетой.

– Она – идиотка?

Это был глупый вопрос. Ответ был очевиден. Она была злой и эгоистичной дурой, беспокоящейся только о себе и о своем сыне. Почему она не вспомнила и не подумала о том, что не любимая невестка носит под сердцем ее внука? Ведь он был частью ее семьи!

– Хотя, что это я?! – продолжала яриться Ольга, приходя в ужас от этих отношений.

Она думала, что это у нее с теткой отношения токсичные. Ан нет! Вот, где таится полный трэш!

– Это у вас семейное!

– Потому что она плохо думала о Наташе, – ответил Тигран на ее вопрос, проглотив брошенные оскорбления. – Она была детдомовской и по ее мнению могла нагулять ребенка на стороне.

Ей казалось, что ее нельзя было шокировать ничем. История вышла невероятной. Но оказалось, что прав был Эйнштейн, говоря, что бесконечны две вещи – Вселенная и человеческая глупость[1].

– Пусть так, но это ведь не важно, когда на кону здоровье и жизнь беременной женщины, – прошептала Ольга и, не выбирая слов и выражений, добавила следующее. – Относись, как хочешь ко мне, но я считаю, что твоя мать больная на всю голову.

Ольга бы добавила еще кое-что. Она подумала о том, что Наташа оказалась права и Тигран никогда не любил ее. Иначе, как было объяснить, то, что за все это время он не навестил ее? Вместо этого она спросила следующее:

– Почему ты не поверил им?

Они должны были выслать какие-то доказательства того, что их угрозы – это не пустой звук.

– Они не могли сделать этого.

Поступи они так, все стало бы до очевидного ясно – что происходит и кто стоит за этим преступлением. Тигран мог поднять на уши всех и тогда бы сели все.

– Ума не приложу почему ты не сделал этого с ними? Почему примчался на дачу со своими…

Ольга проглотила слово «отморозки», заменив его на дружелюбное «приятелями». Тигран в ответ на это поиграл желваками и, словно нехотя, ответил:

– Это я сейчас такой…

– Порывистый? Неуравновешенный? Бешенный? Невыносимый?

Тигран кивнул, дернув уголками губ в некоем подобии улыбки.

– Никогда не поверю!

– Придется, – ответил Хамиев, вновь заскрипев челюстью так, словно пережевывал моллюсков.

Целиком! Прямо с вместе с раковинами. Так сильно скрипели его скулы, зубы, сухожилия и, вероятно, мозги.

– Если бы я поступал так каждый раз или в тех случаях, когда кто-то не так посмотрел на мою родню, то меня бы уже давно поперли с органов.

– Тогда был тот самый случай! – продолжала напирать Ольга, добиваясь чего-то более вразумительного чем вот это вот всё! – Потерпели бы твои органы!

– Был! – рявкнул в ответ Тигран, поднявшись из-за стола.

– Почему ради меня и Макара ты завалился со своим мини взводом на другой конец Москвы, а ради жены не смог нарушить ни принципы, ни инструкции?!

Он закрыл дверь на кухню, но совсем не потому, что блокировал возможность для ее побега, а чтобы деревянная створка хоть сколько-то заглушила их набирающий силу повышенный тон.

– Ты думаешь я не притащил туда всю Лубянку?!

– В смысле, – Ольга осеклась, осознав сказанное. – Ты все-таки сделал это?

– Не всю, – выдохнул он, неожиданно сбавив напор и совсем тихо, прямо на грани восприятия, – а тех, кто был готов рисковать.

Мир изменился давным-давно. Может он всегда был таким – жестоким и ни черта не благородным. У всех было что-то, что не хотелось терять, всем нужно было есть, пить, воспитывать детей с возможностью заниматься любимым делом.

– Ты не нашел их?

Ольга совсем потерялась, не ожидав такого поворота событий. В ее голове было все просто, а теперь, когда он ответил ей – это всё перестроилось и стало закручиваться в какой-то сложный рисунок головоломку.

– Нет.

Тигран закрыл глаза, сколько раз побившись затылком о стеклянные вставки в двери.

– Мы обшарили все дома, которые принадлежали Илясову. Но это ведь не значит, что у него не было тех о которых мы не знали?

Тигран был до обезоруживающего прав – у его противника было больше ресурсов, возможностей и помощников. У Хамиева же наоборот – все играло против него самого и даже он сам. Он мог вечно разыскивать Наташу и, если бы удача улыбнулась ему, то обязательно нашел, но только при условии, что искал бы.

– Как раскрылся обман матери?

– Я приехал домой.

Руководство (при условии, что он хорошее) рано или поздно узнаёт обо всем, что происходит под его началом. Тоже самое произошло с Ратниковым. Генерал пришел в ярость, но не вышел из себя окончательно только потому, что все обошлось «малой кровью», то есть никто не узнал о случившемся произволе. В дураках оказался один лишь Тигран и те, кто доверился ему.

– Когда я приехал обратно, то принялся обзванивать родильные дома и больницы. Все было бы быстрее, если бы я не накосячил ранее.

У Тиграна воплотилась в жизнь сказка про мальчика и волка. Он не кричал об этом бесконечно долго, привлекая внимание неравнодушных. Реальность внесла свои коррективы.

– Тебе отказались помогать?

– Нет, Ратников отстранил меня на три недели и это ограничивало мои возможности.

В такие моменты всегда кажется, что все вышло бы быстрее, если бы ты стал делать это сам и очень медленно, если просил об одолжении других.

– Тело Наташи обнаружилось в одном из моргов, спустя месяц после того, как я начал ее поиски. Может это случилось бы раньше, но я надеялся на больницы и знакомых, отвергая худшие варианты.

– Что сказало руководство?

Тигран дернул плечом.

– Это ничего не значило.

– Так делаются дела в вашем ведомстве?

Скулы Оли свело от горечи. Как-то это было неправильно. Ратников помог ей, а вот своему соратнику, возможно не самому дисциплинированному подчиненному – нет.

– Не так, но Ратников не спешил прощать меня, – Тигран переступил с ноги на ногу. – Я ведь уже показал, как был крут без его помощи в действительно опасном деле, настала очередь показывать себя и в чем-то простом.

– Причем тут очередность?! Это тупость! Ты ведь оказался прав! Зачем нужно было играть в салочки?

Ольга догадывалась, что причина была в злости и уязвленном самолюбии того, кто обладал властью. Вот только это был чистой воды идиотизм, когда на кону стояли такие серьезные вещи.

– Патологоанатом не заметил, что в беременной женщине нет ребенка?

От Наташи мало что осталось после долгого пребывания в реке.

– Но ты узнал ее.

– Лицо пострадало не так как все остальное.

– Но как они поняли, что это она и сообщили об этом тебе?

На что она надеялась, продолжая задавать вопросы? Что это была не Хамиева? На то, что она и малыш Тигран живы и не имеют к ним с Макаром никакого отношения.

– У нее был мой армейский жетон, – объяснил Тигран. – Отдал его, потому что она считала эти штуки ужасно крутыми, носила вместе с цепочкой и обручальным кольцом на ней.

Ольга кивнула, но в своих мыслях поморщилась – для нее, следование этой моде, было плохим предзнаменованием. Среди ее подчиненных были такие девочки. Их браки закончились также быстро как начались. Несколько случаев – это еще не статистика, но про себя Оля решила, что подобным страдать ни в коем случае не будет.

– Хелмицкий не может сказать мне рожала она или над ней постарались звери и рыбы. Тогда было все очевидно, а теперь уже и не понять ничего.

Ольга открыла было рот, чтобы спросить следующее, но Тигран продолжал, то ли предвидя ее сомнения, то ли понял что-то по ее выражению лица.

– Ее нельзя эксгумировать, – проговорил он, не сводя с нее глаз. – Ната просила кремировать ее.

Осталась Гоар. Она либо сделала ДНК тест с настоящими образцами, либо совсем чокнулась и подтасовала их.

– Она бы не стала лгать в этом, понимаешь?

Тигран сделал шаг и присел у ее ног.

– Ей не нужен был чужой ребенок тогда, не станет она обманываться и придумывать что-то теперь.

С этим нельзя было поспорить. Гоар не была сумасшедшей. Она была трудным человеком, родившимся в определенное время и месте, у людей, которые привели ей определенные взгляды на жизнь.

– Почему нельзя было просто дождаться, когда малыш появится на свет, сделать тест, а уж потом гнать взашей не понравившуюся ей девчонку?

Теперь уже было бесполезно говорить об этом. Все получилось так и иначе уже не будет. Ольга могла бы сказать ему, что не верит ни его матери, ни ему, но тогда… Она знала, чем может закончиться все. Тигран уже продемонстрировал свою нелюбовь к незавершенным делам. Оля не хотела войны с ним.

– Я хотела спросить не про твою мать, – произнесла она медленно, глядя в темные глаза, что были так близко и так низко. – Я хочу знать, что случилось тогда?

Почему Хамиеву сбросили в реку? Почему ей дали родить? Или она умерла во время родов?

– Но больше всего меня интересует другое: что с ними теперь?

_______

[1] Есть две бесконечные вещи – Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен. (с) Альберт Эйнштейн