Текст книги "Мальчики с кладбища"

22

– Джулиан! – Ядриэль сунул портахе обратно в ножны и пополз к нему.

Джулан распластался по полу, содрогаясь всем телом от конвульсий. Он то появлялся, то исчезал – в одну секунду он был здесь, а в следующую – от него оставался только размытый контур. Ядриэль видел лишь белки его глаз.

Спина Джулиана выгнулась, а лицо исказилось от боли. Мышцы на шее вздувались и натягивались. Пальцы скребли по каменному полу. Из горла вырывались ужасные стоны, сопровождаемые звоном колоколов.

– ДЖУЛЗ! – заорал Ядриэль.

На белой футболке Джулиана расцвело багровое пятно – из груди сочилась кровь.

Он не знал, что делать, не знал, что происходит. В отчаянии он прижал ладони к груди Джулиана, чтобы остановить кровотечение, но руки прошли сквозь него. Ядриэль снова и снова выкрикивал имя Джулиана, пытаясь заставить его посмотреть на себя, вернуть его обратно, но ничего не помогало.

Когда прозвенел двенадцатый удар, все остановилось.

Тело Джулиана обмякло. Лицо расслабилось. Он влажно, хрипло выдохнул и исчез.

На сей раз он не вернулся.

– ДЖУЛИАН! – Ядриэль запаниковал, вертясь влево и вправо в поисках мальчика. Он испугался, что найдет злобный дух Джулиана, прячущийся в углу, но церковь была пуста.

Что, черт возьми, произошло? Куда он делся?

Двери церкви распахнулись.

– Ядриэль! – Марица неслась мимо скамей. Ее юбки развевались позади, а яркие кудри были растрепанны. – Что такое? – спросила она, сжимая в кулаке телефон и оглядываясь. Она была сбита с толку, но готова к драке.

– Он исчез! – выдавил Ядриэль.

Выражение ее лица смягчилось.

– Мне очень жаль…

– Нет! Я… у меня не получилось; не сработало! – Ядриэль поднял ожерелье и портахе с пола. Кинжал вернулся в нормальное состояние. – Он вдруг рухнул и… и он умирал… – Ужасная сцена по кругу повторялась у него в голове.

– Ядз, – мягко сказала Марица, неуверенно шагая ближе. – Он уже мертв.

– Я знаю! – прорычал он. – Но он умирал, а потом просто исчез! И я не освободил его! – добавил он, когда Марица начала качать головой.

– Что-то не так, – сказала она.

– Да неужели! – рявкнул он.

– Я не только про Джулиана, – нетерпеливо сказала ему Марица. Она выставила перед ним телефон. На экране засветились сообщения. – Паола написала мне, – сказала она, и краска сошла с ее лица. – Мигель не вернулся.

– Что? – Сердце Ядриэля ухнуло. Подтверждаются худшие опасения. День мертвых официально в силе. Все духи теперь были на кладбище вместе со своими семьями. – Значит, его дух действительно где-то заперт! Почему мы не смогли его найти? – вопрошал Ядриэль. – Почему до сих пор нет следов?

– Не знаю, но происходит что-то еще. – Марица решительно выпрямилась. – Я…

Она споткнулась, схватившись за грудь. В ту же секунду жгучая боль пронзила сердце Ядриэля, согнув его пополам. Ядриэль инстинктивно скреб грудь, пытаясь вырвать то, что ее пронзило, но в ней ничего не было.

– Что это? – спросила Марица сквозь стиснутые зубы.

– Скорее кто, – сказал Ядриэль.

Голос Марицы дрогнул:

– Кто-то умер?

Ядриэль покачал головой, бешено оглядывая церковь. Нет, кто-то не умер. Пока.

– Кто-то умирает, – сказал он, прерывисто дыша. Боль была сильной, но постепенно притуплялась. Что-то беспокойно дергало его за ребра. Кто бы это ни был, этот человек был близко и в огромной опасности.

– Где? – спросила Марица, обыскивая взглядом деревянные балки и пустые скамьи. – Откуда исходит боль?

Он не знал, но дерганье было слишком знакомым. Оно напоминало то чувство, что он испытал, когда их впервые потянуло в церковь и он нашел Джулиана.

Но как это могло быть болью Джулиана? Как он мог умирать, когда уже был мертв?

Они должны были его найти, но как?

Ядриэль выхватил кинжал и размазал по лезвию немного свиной крови.

– ¡Muéstrame el enlace! – позвал он, подняв над головой ожерелье Джулиана.

Золотая нить ожила. Она пролетела мимо алтаря Смерти и врезалась в дверь.

– Она не будет гореть долго, – сказал Ядриэль, уже направляясь к двери. – Но мы можем последовать за ней к нему…

– Стой! – Марица схватила его за руку. – Может, сбегать за подмогой?

– У него нет времени, Марица! Ты сама почувствовала! – сказал он.

Взгляд Марицы метнулся к входной двери, затем обратно к Ядриэлю.

Он был готов вырваться из ее хватки и сбежать, если бы она попыталась удержать его.

Но вместо этого она отпустила его и топнула ногой.

– Черт! – Шумно выдохнув, она откинула кудри и выпятила грудь. – Погнали!

Ядриэлю не нужно было повторять дважды.

Ему пришлось ударить изношенную деревянную дверь плечом, прежде чем та со стоном распахнулась, оцарапав камень. Старая ризница была темной и пыльной. Вдоль стен стояли книжные шкафы со старыми текстами, а также множество скульптур ацтекских воинов и плита с иероглифами майя. За стеклянной витриной покоилась золотая маска бога солнца инков. В глубине комнаты стоял массивный стол. Рядом валялся перевернутый стул.

Ядриэль пересек комнату, следуя за золотой нитью к месту, где она исчезала – в полу за столом. В почти кромешной тьме Ядриэль провел рукой по потертому камню. Когда его глаза привыкли, он смог различить квадратный контур зеленого света, исходящий из-под пола. Пальцы нащупали ручку и с силой дернули.

Он приподнял тяжелый люк и сдвинул его в сторону. В глубину уходили земляные ступени. Нить опускалась вниз.

Он заколебался лишь на мгновение. Спускаться по таинственной лестнице в недра старой церкви было одновременно опрометчиво и опасно, но если Джулиан там, то Ядриэль шел за ним.

– Будь осторожен, – предупредила Марица, следуя вниз.

Лестница завивалась в землю. Пока они спускались, Ядриэль прижимал руку к гладкой каменной стене, чтобы не упасть. Он освещал дорогу с помощью портахе и золотой нити, но те уже начинали тускнеть.

Ядриэль выругался себе под нос: забыл бутылку со свиной кровью на алтаре.

Но по мере того как теплое сияние угасало, по стенам заплясали слабые сине-зеленые огоньки – вроде тех, что танцевали в бассейне Марицы, когда они плавали в нем по ночам летом. Они пускали волны и мерцали, становясь ярче по мере погружения. Ядриэль следовал за ними.

Воздух стал влажным и наполнился запахом копалового ладана.

Когда ступеньки наконец достигли дна, то привели их в комнату.

Даже не комнату, а пещеру; Ядриэль разглядел ее лишь мельком – чистая вода, горящие свечи, мокрый камень, – как вдруг увидел призрачную фигуру Джулиана, привалившуюся к огромной каменной глыбе.

– Стой! – зашипела Марица позади. Ее пальцы оцарапали его спину, когда он метнулся к Джулиану.

– Джулиан! – Ядриэль упал на пол и потянулся к нему, но его руки прошли сквозь плечо Джулиана. Контуры размылись и расплылись, их почти не было видно. Ядриэль боялся, что в любую секунду он полностью исчезнет.

Джулиан дышал поверхностно и быстро, его лицо исказилось в гримасе.

– Что случилось? Где мы? – невнятно спросил он, смыкая пальцы на пропитанной кровью футболке, прилипшей к груди.

– Я не знаю, – признался Ядриэль, отрывая взгляд от лица Джулиана, чтобы осмотреться. Сперва он не мог поверить своим глазам.

Это был древний склеп, который, вероятно, годами скрывался под старой церковью. Ровный звук капающей воды эхом отражался от стен пещеры. Вдоль стен стояли свечи, их пламя было высоким и потрескивало. В стенах были вырезаны гробницы, внутри которых покоились каменные саркофаги. Посреди пещеры полукругом были выложены четыре большие каменные плиты. Свет и тени выхватывали маленькие изображения, вырезанные по бокам: фигуры и лица, а также несколько голов ягуара – символ Бахлама. На каждой плите лежало тело. Головы были немного приподняты, и Ядриэль лишь смутно различил лица в свете костра.

У него перехватило дыхание.

Джулиан.

Два Джулиана.

Дух Джулиана оставался рядом с ним, почти бессознательный. Но на плите, к которой он привалился, лежало тело Джулиана из плоти и крови. Он был болезненно бледен. Грудь с трудом вздымалась и опускалась, белая футболка сочилась ярко-красным.

Это был Джулиан, и он был жив, хоть и из последних сил.

Прямо над сердцем из его груди торчал кинжал. Ядриэль сразу его узнал. La garra del jaguar. Один из запрещенных ритуальных кинжалов, которые искала Лита. Он был сделан из маслянистого кремня, который поблескивал в свете огня. Рукоять представляла собой вырезанную голову ягуара с разинутой пастью, чьи толстые клыки кусали гарду. Его глаза были круглыми и выпученными. От рукоятки кинжала в воздух клубились струйки золотого дыма.

Ядриэль встряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок, чтобы придумать разумное объяснение. Как мог Джулиан быть жив, если рядом лежал его дух?

Дух Джулиана стонал и мерцал.

– Не закрывай глаза! – рявкнул Ядриэль, когда веки Джулиана начали опускаться. Он не знал, что происходит, но выбраться отсюда они могли только вместе с Джулианом – точнее, ими обоими.

Джулиан заставил себя открыть темные глаза. Они поплыли, прежде чем найти лицо Ядриэля.

– Ядз. – Голос Джулиана был сдавленным, глаза расширились и стали более настороженными. Испуганными.

Рядом с Джулианом лежали еще три тела с воткнутыми в грудь одинаковыми кинжалами. Сердце Ядриэля ухнуло. Он узнал лицо слева.

Это был Мигель. Но, в отличие от Джулиана, он не двигался. Его тело было неподвижно, а глаза закрыты. Кожа бледная, безжизненная. Кинжал ягуара, пронзивший его сердце, был темным и неподвижным, а в воздухе не витали струйки. Камень под Мигелем был залит темной запекшейся кровью.

Тем временем ручейки крови Джулиана стекали по каменной плите к его ногам, а затем в водяной омут с водой, вырытый в земле. Вода сенота была прохладного, светящегося синего оттенка. В его недрах клубились темные волнистые тени. Кровь Джулиана медленно и ровно капала в него.

– Собрино.

Ядриэль поднял глаза.

Перед ним стоял высокий мужчина. Его обнаженная грудь была обмотана шкурой ягуара – золотой с черными и коричневыми пятнами. Голову увенчивала корона в виде верхней челюсти и головы ягуара с нефритовыми сферами вместо глаз. Толстые желтоватые клыки упирались в его брови. За спиной веером раскинулись перья – черные и ядовито-зеленые.

– Тио? – сказал Ядриэль, прищуриваясь в темноте и не веря своим глазам.

Тио Катрис улыбнулся.

– Собственной персоной! – сказал он, раскидывая руки в стороны. Его ладони были покрыты чем-то темным и блестящим. – ¡Ven, Ven! – Он потянулся к Ядриэлю и поднял его на ноги.

Ядриэль встал и посмотрел на него в изумлении.

Тио не отпускал запястье его руки, которая все еще сжимала клинок.

– Твой собственный портахе, – сказал он, посмеиваясь с удивленным неверием. Он изучил клинок, вращая руку Ядриэля то в одну сторону, то в другую. – Когда я увидел тебя с ним вчера, то сразу понял, что это такое.

На шее тио Катриса висел амулет из оникса в виде головы ягуара. Тот внимательно смотрел на Ядриэля горящими золотыми глазами.

– Тио, что ты здесь делаешь? – спросил Ядриэль дрожащим голосом.

– А он работает? – спросил он с живым интересом.

Ядриэль кивнул.

Тио Катрис снова рассмеялся, покачивая головой:

– Я знал, что ты сможешь, – сказал он со злобной гордостью. По-прежнему держа его за запястье одной своей рукой, тио обхватил шею Ядриэля другой, притянув его к себе.

Что-то глубоко внутри – нечто вроде первобытного инстинкта – пустило дрожь по телу Ядриэля.

Тио Катрис наклонился, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я так горжусь тобой, собрино, – искренне сказал он с широкой улыбкой. – Они сомневались в тебе. – Он убрал руку с шеи Ядриэля и прижал ее к груди. – Но я знал, что у тебя получится. – Когда тио Катрис уронил руку, то оставил на груди размазанный отпечаток.

Кровавый отпечаток.

Ядриэль ахнул и вырвался из его хватки:

– Тио, что ты делаешь? – Его глаза метались по пещере. По сеноту и телам. Мигелю и Джулиану. Кинжалам и крови.

– Начинаю новую эру, Ядриэль, – сказал ему Катрис, вытянув окровавленные ладони в стороны.

Ядриэль покачал головой. Невозможно. Не может быть.

– Я не…

– Слишком долго наш род терял свою силу. Брухи – вымирающая порода, – важно сказал ему Катрис. – Это мой единственный способ вернуть силы, в которых мне было отказано. Присвоить то, что должно быть моим по праву.

– По праву? – повторил Ядриэль.

– Благодаря древним ритуалам, от которых наши предки давно отказались, я стану самым могущественным брухо, что ходил по миру живых, за несколько тысячелетий, – сказал его тио, разминая пальцы.

Дух Джулиана, лежащий рядом с Ядриэлем, за счет одной лишь силы воли встал на колени.

– Я не понимаю, – сказал Ядриэль.

– Запретный ритуал. Человеческое жертвоприношение, Ядриэль, – терпеливо объяснил он. – При участии лапы ягуара и самого Бахлама.

Сердце Ядриэля ушло в пятки.

– Ты не можешь этого сделать!

– Tranquilo, – мягко сказал тио Катрис. – Все хорошо, я должен сделать это ради себя, ради нас обоих, – подчеркнул он. – Брухи изгнали нас. Они игнорировали нас и отказывали нам в наших правах, не дав ни единого шанса. – Тио Катрис выпрямился. – Я был первенцем лидера брух, но мне было отказано в праве пойти по стопам отца. – Он посмотрел на Ядриэля с жалостью. – Никто из них не верил в тебя, Ядриэль. Твой отец и брухи никогда не понимали тебя. И даже не пытались. Ты отличаешься от них, поэтому они избегали тебя, как и меня. Но я всегда верил в тебя, – твердо сказал он.

– Тио, ты не можешь этого сделать, – пытался возразить Ядриэль, отчаянно взывая к здравому смыслу своего дяди.

– Это единственный способ, – сказал тио Катрис, жестом указывая на четыре жертвенных плиты. – Когти ягуара выкачают их души одну за другой и заключат их в этот амулет, – сказал он, касаясь головы ягуара у себя на шее. – Это медленный процесс – нужно по очереди выкачивать из каждого кровь и душу, – но скоро он будет завершен. Как только последняя капля крови упадет в сенот, придет Бахлам. В качестве награды четыре духа, заключенные в амулете, дадут мне силы, которыми наш род не обладал тысячелетиями.

Тио Катрис подошел к бурлящему бассейну, в который стекала кровь Джулиана.

– Конечно, нужно было найти жертвенные тела, но я на удивление легко подобрал людей на улице. Людей без дома и семьи. – Он вздохнул и покачал головой. – Людей, по которым никто не будет скучать.

Гнев переполнил грудь Ядриэля, почти лишив его зрения.

– Ты…

– Мне было больно использовать Мигеля, – сказал Катрис, отходя в сторону и оглядываясь на алтарь. – Но он пронюхал, чем я здесь занимаюсь, – увидел, как я тащу твоего друга через задние ворота, – и не оставил мне выбора.

Ядриэль вспомнил ту ночь, когда все почувствовали смерть Мигеля, и его поиски. Вспомнил болезненный удар в своей груди, поставивший его на колени. Вспомнил присутствие энергии в старой церкви. И понял, что Мигель все это время был у него под ногами и умирал, а вместе с ним и Джулиан.

Вот почему его потянуло в старую церковь – он почувствовал, что что-то не так. Просто не знал насколько.

Тио Катрис впервые удостоил Джулиана взглядом.

– Мне очень жаль, что именно твой друг должен завершить церемонию.

Дух Джулиана оскалил зубы, его лицо исказилось от гнева и боли. Теперь он уже был больше похож на самого себя – и кипел от злости.

– Он был с тобой все это время? – спросил Катрис, приподнимая бровь в любопытстве. – Хорошо же ты его прятал.

– Ты не можешь вызвать Бахлама! – едва не орал Ядриэль, сжав кулаки по бокам. – Если он придет из Шибальбы, то…

– Знаю, – прервал его Катрис с торжественным кивком. – Когда Бахлам восстанет, кладбище будет заполнено духами умерших брух. Он сможет сделать все, что делал в древние времена – затащит их души в Шибальбу и заточит их там на вечность. – Жестокая улыбка скривила рот тио. От нее у Ядриэля заледенела кровь в жилах. – Они будут страдать, а живым брухам придется столкнуться с последствиями своих действий. Я покажу им, какую серьезную ошибку они совершили, и не дам им пощады.

К горлу Ядриэля подступила тошнота. Он думал о своих бабушке и дедушке, тетях и дядях, маме. Все они были на кладбище, праздновали и, вероятно, беспокоились о нем. Они понятия не имели, что их ждет. Что с ними будет, если Ядриэль ничего не предпримет? Он их потеряет. Он больше никогда их не увидит.

– Наконец-то они увидят в нас равных, – сказал тио, снова обратив безраздельное внимание на Ядриэля. – Они никогда по-настоящему не оценят нас и не дадут нам возможности показать, на что мы способны. Но вместе мы сможем ткнуть их лицами в собственную неправоту. – Когда он улыбнулся, Ядриэль уже почти не узнавал его.

Неужели это тот же человек, который утешал Ядриэля, когда тот чувствовал себя таким одиноким? Тот же человек, который взял Ядриэля под свое крыло, когда даже собственный отец избегал его? Ядриэль не хотел в это верить.

– Они никогда не примут нас, Ядриэль, – мягко сказал он, потянувшись к нему. – Это единственный способ доказать им.

Ядриэль уклонился от его руки.

– Нет, не единственный!

Тио вздохнул – не сердито, а устало.

– Ядриэль…

– Я рассказал папе! – Он не мог вернуть Мигеля и двух других людей, которые потеряли свои жизни, но если он сумеет переубедить тио, то спасет от той же участи всех остальных. – Он знает о моем портахе, о том, что Смерть благословила меня как брухо, о том, что я и есть брухо!

Тио Катрис застыл с выражением абсолютного шока.

– Он сказал, что когда мама вернется в День мертвых… – Живот скрутило при мысли о том, что она ждет его на кладбище, не подозревая, что им всем грозит опасность. – …они поговорят с Литой и другими брухами. – Ядриэль тяжело сглотнул. – Он сказал, что я смогу поучаствовать в акеларре.

Катрис отпрянул, словно этими словами Ядриэль отвесил ему пощечину. Какое-то время он просто смотрел на Ядриэля. Неверие сменилось болью, а та быстро затуманилась гневом. Улыбка и та немногая доброта, что были на лице тио Катриса, превратились в камень.

– Вот как, – сказал он холодным, как лед, голосом.

– Пожалуйста, тио, – умолял Ядриэль горящим горлом. – Мы можем поговорить с ними, можем разрешить ситуацию, но ты должен остановиться, пока не слишком поздно.

Тио Катрис натянуто улыбнулся.

– Мне очень жаль, Ядриэль, – сказал он отстраненно и безразлично. – Я возьму то, что принадлежит мне. – Тио глубоко вздохнул. Золотые сгустки, исходящие из кинжала в сердце Джулиана, зазмеились по воздуху и нырнули прямо в ноздри Катриса.

– Не надо! – умолял Ядриэль, но тио проигнорировал его.

Болезненный крик вырвался из горла призрачного Джулиана. Его спина выгнулась, а руки и ноги искривились под неестественным углом. Ядриэль бросился к нему на колени, но ничего не мог поделать. Тело Джулиана то появлялось, то исчезало. Ядриэль не мог прикоснуться к нему. Ему ничего не оставалось, кроме как смотреть, как Джулиан корчится от боли.

Катрис перестал вдыхать и выдохнул. Невидимая сила освободила дух Джулиана.

Он обмяк безжизненной массой. Конечности отяжелели, а грудь поднималась и опускалась от быстрых, поверхностных вдохов.

– Ядз, – простонал он.

– Держись! – приказал Ядриэль, хотя понятия не имел, как все это остановить.

Катрис подошел к сеноту. Он взял свечу и уронил ее в бассейн. Поверхность вспыхнула электрическим сине-зеленым пламенем. Земля содрогнулась, и пол под коленями Ядриэля завибрировал. Низкое громовое рычание заполнило склеп, эхом отразившись от стен.

– Он почти здесь, – прошептал Катрис. В его глазах плясали кислотные огоньки. Пламя волнообразно извивалось.

Ядриэля переполняли горе, боль предательства и парализующий страх. Он не мог думать и едва дышал из-за тесноты в легких.

Катрис бормотал древние слова, которые Ядриэль не понимал. Затем вытащил кинжал и провел лезвием по ладони.

– Нет! – крикнул Ядриэль, но было уже поздно.

Катрис зашипел сквозь зубы и сжал кулак. Кровь покапала в воду. Пламя заполыхало, отбрасывая на стены яркие сине-зеленые огни.

Ядриэль увидел, как под водой задвигалась огромная лапа. Из сенота поднялась спина – изгиб переливающегося черного меха. Пятна отливали двумя оттенками: ядовито-зеленого и синего цвета птицы кетцаль. Гигантская голова вырвалась на поверхность, обнажив огромные белые зубы и кроваво-красный язык.

Ядриэля охватила неистовая паника, в горле застрял сдавленный крик. Он пополз назад, оказавшись между Джулианом и сенотом. Он не верил собственным глазам.

Рот ягуара – достаточно большой, чтобы проглотить человека – широко распахнулся и ушел обратно под воду.

У Ядриэля не было плана, но если он что-нибудь не предпримет, то потеряет все. Мама и остальные родственники попадут в ловушку Шибальбы, и он больше никогда их не увидит. Папе, Лите, Диего и всем остальным брухам грозит смертельная опасность. Джулиан, чье тело истекало кровью на каменном столе, умрет, а его дух окажется в ловушке амулета вместе с душами Мигеля и остальных. Никто не обретет покой. Никто не будет в безопасности.

Ядриэль должен остановить пришествие Бахлама.