Текст книги "Мальчики с кладбища"

Ну хоть что-то сегодня шло по плану.

Ядриэль провел Джулиана по лестнице в свою комнату и закрыл за собой дверь. Он сразу же подошел к своей прикроватной тумбочке, распахнул ящик и вытащил футболку, в которую был замотан портахе. Он все еще был там, необнаруженный и нетронутый. Он тяжело сел на край матраса, прижал портахе к груди и вздохнул с облегчением.

Его секрет все еще был в безопасности.

– Сколько нам придется ждать Марицу? – нетерпеливо спросил Джулиан, скрестив руки на груди.

– Столько, сколько ей потребуется, чтобы уговорить родителей, – ответил Ядриэль, вставляя портахе в ножны на бедре. – Не волнуйся, она умеет находить выход из любой ситуации.

Джулиан скептически хмыкнул и плюхнулся на кровать рядом с ним.

Ядриэль изучал лицо Джулиана, пока тот хмуро смотрел в потолок, пытаясь уловить оттенки ежеминутно меняющихся эмоций, но видел лишь, что парень выглядит уставшим. Нежная коричневая кожа под глазами потемнела. Возможно, это была игра света, но Ядриэлю показалось, что Джулиан выглядел бледнее. Нет, «бледнее» – не совсем подходящее слово; менее плотным? И недосягаемым.

– Я просто хочу найти своих друзей, – наконец сказал Джулиан.

Ядриэль почувствовал себя немного виноватым. По большей части Джулиан до сих пор послушно делал все, о чем его просили, а вот Ядриэль все еще не выполнил свою часть сделки. Джулиан был расстроен, и Ядриэль хотел приободрить его, но не знал, как это сделать в данную минуту.

Может, стоило отвлечь его.

– Покажи мне, как они выглядят, – предложил Ядриэль, подбирая с пола ежегодный альбом[76]76
  Публикуемый в конце каждого учебного года альбом, рассказывающий о самых интересных моментах в жизни школы.


[Закрыть].

Обычно у его семьи не было денег на ежегодник. И только на втором году обучения папа впервые купил ему альбом, хоть им и было туго без дохода мамы-медсестры.

Помимо того, что он был лидером брух, Энрике также работал независимым подрядчиком, чтобы сводить концы с концами. Большинство его сотрудников составляли другие мужчины-брухи, но проекты попадались крайне редко. Кормильцами в семьях брух были женщины – докторицы, доулы[77]77
  Специалистка по сопровождению родов. В отличие от акушерки, доула прибегает к немедикаментозным методам, таким как психологическое и эмоциональное воздействие, обезболивающий массаж, ароматерапия и т. д.


[Закрыть], медсестры и психологини.

Вопреки всему, его отец каким-то образом раздобыл пятьдесят долларов на ежегодник. Ядриэль провел пальцами по глянцевым страницам.

Он выжидающе посмотрел на Джулиана, который несколько секунд упрямо лежал, а затем сдался и сел рядом.

– Кого ищем? – спросил Ядриэль, листая страницы.

– Флака вылетела в конце прошлого года, – сказал Джулиан. – Ее здесь не будет. А вот Рокки – возможно.

– Фамилия?

– Рамос.

– Наша параллель?

– Ага.

Ядриэль перелистал к букве «Р», изучая страницы на предмет «Рамоса», но мальчика с именем Рокки нигде не было.

– Вот, – Джулиан прижал палец к странице, но Ядриэль уже перелистнул ее – страница прошла сквозь руку Джулиана. Ядриэль отлистал обратно, чтобы посмотреть, на кого он указывает.

– Это Рокки, – сказал Джулиан.

Рокки – а точнее, Ракель Рамос, – была хорошенькой девушкой с высоким холеным хвостом и яркими чертами скучающего лица. В перегородке носа у нее был пирсинг. Кажется, он где-то ее видел, но не мог сказать наверняка – что неудивительно, когда ходишь в школу с тысячами учеников.

Губы Джулиана искривились в ухмылке.

Ядриэль перевел взгляд с него на фотографию.

– Красивая, – сказал он, сам не понимая почему. Он поерзал. – Она, типа, твоя девушка? – спросил он как можно небрежнее.

Джулиан фыркнул:

– Не. – Он откинулся назад, опершись на локти. – Я не встречаюсь с девушками.

Ядриэль закатил глаза и усмехнулся.

– Что? Ты у нас, значит, mujeriego[78]78
  Бабник (исп.).


[Закрыть], да? Так много дам, что глаза разбегаются? – спросил он с раздражением.

– Нет, олух, – сердито сказал Джулиан, не отрывая глаз от страницы. – Я гей.

Ядриэль моргнул. Вот это… новости. Он уставился на Джулиана.

– О. – В голове он пытался совместить новую информацию с образом мальчика, сидящего рядом.

Джулиан поднял глаза.

– Проблемы? – спросил он, сверля Ядриэля взглядом и приподнимая бровь.

– Э-э… нет-нет. – Щеки Ядриэля вспыхнули жаром.

– Рокки лесбиянка, – как ни в чем не бывало продолжил Джулиан. – Так что мы друг друга сто́им.

– Правда?

Он кивнул:

– Квиры как волки, – сказал ему Джулиан. – Мы путешествуем стаями.

– Я… я тоже. В смысле… – Ядриэль прочистил горло. – Мне нравятся парни. – Его грудь сжалась, пока он ждал ответа Джулиана.

Но Джулиан только медленно моргнул, словно ожидая от Ядриэля чего-то более интересного.

– Круто, – сказал он после того, как Ядриэль больше не предложил никаких фактов о себе.

Джулиан кивнул на ежегодник.

– Лука Гарсия.

Ядриэль не понимал, что чувствует – облегчение или раздражение невозмутимостью Джулиана.

Он снова откашлялся и пролистал страницы, пытаясь не обращать внимания на трепет в груди. Он украдкой взглянул на Джулиана. Он произнес эти слова так… нет, не небрежно – легко. Для Ядриэля каминг-аут перед кем-либо был целым испытанием, которое он оттягивал и о котором слишком много думал. Он всегда сходил с ума от волнения, ожидая реакции и гадая, примут ли его и поймут ли, что это вообще значит, когда транс-юноша признается в том, что он гей.

Но Джулиан и глазом не моргнул. В его словах был намек на вызов – его совсем не волновало, что о нем подумают.

Такая манера поведения была одновременно устрашающей и впечатляющей.

Ядриэль нашел Луку Гарсиа, но вместо фотографии в альбоме был черный квадрат с надписью «ФОТОГРАФИЯ НЕ ПРЕДОСТАВЛЕНА».

– Ой. – Джулиан сердито смотрел на пустой квадрат. – Я и забыл, что в тот день его не было в школе. Он, э, болел, – быстро сказал он, избегая зрительного контакта.

Ядриэль приподнял бровь, заметив, как покраснели щеки Джулиана. Он явно лгал, но Ядриэль не понимал почему. Зачем врать по мелочам?

– Найди Омара, – сказал Джулиан, махнув рукой Ядриэлю, чтобы тот перевернул страницу. – Он был здесь. Омар Дейе.

Ядриэль хотел услышать от него ответы, но вместо этого покачал головой и вернулся к первым фамилиям на «Д».

– Он похож… – осекся Ядриэль.

– …на мудилу? – усмехнулся Джулиан. – Да, знаю, – сказал он с нежностью и улыбкой на лице.

Омар Дейе сидел неподвижно, выпрямив спину и выпятив подбородок, глядя в камеру с презрением. У него была темная кожа, стрижка-ежик и задумчивое выражение лица. Челюсть были напряжена, словно он стиснул зубы.

– Кусает, но не лает, – добавил Джулиан, качая головой.

– Ты имеешь в виду, «лает, но не кусает», – поправил Ядриэль. Его внимание привлекло знакомое лицо. – А вот и ты, – сказал он, прижимая палец к словам «Джулиан Диас».

На Джулиане была та же старая кожаная куртка-бомбер с капюшоном. Широкая улыбка выпячивала ямочки на щеках и образовывала морщинки на носу и в уголках глаз. Он смотрел мимо камеры и, судя по размытым контурам, смеялся.

При виде такого лица нельзя было не улыбнуться в ответ.

– Эй, ты че, смеешься надо мной? – оскорбился Джулиан, но тоже усмехнулся.

– Нет! – Из груди Ядриэля вырвался смех. – Просто ты выглядишь…

– Да, да, да! А сам-то? Давай посмотрим, как ты выглядишь! – потребовал Джулиан, жестом прося его перевернуть страницу.

Смех тут же стих в горле Ядриэля. Он резко захлопнул ежегодник:

– Давай не будем. – Он пересек комнату и сунул книгу обратно на полку.

Джулиан сидел на месте, нахмурившись и неловко посмеиваясь. Недомолвка Ядриэля сбила его с толку.

Правда же была в том, что Ядриэль не хотел показывать Джулиану свою фотографию из ежегодника, потому что под ней значилось не «Ядриэль Велес Флорес». Без юридической смены имени, требовавшей времени и денег, школа отказалась использовать его настоящее имя. Под болезненно неловкой фотографией тиснением было указано его мертвое имя.

В кармане зажужжал телефон – как раз вовремя.

Мы снаружи

Джулиан оживился.

– Идем?

– Ага, – усмехнулся Ядриэль. – Давай, пойдем… – Когда он открыл дверь, снизу донеслись голоса и запах готовящейся еды. – Черт, – прошипел он. – Лита вернулась. – Как всегда, ее голос звучал громче остальных.

Джулиан недовольно застонал.

– Подожди секунду, – сказал ему Ядриэль, выскальзывая за дверь. Он осторожно спустился по первым нескольким ступенькам, чтобы подсмотреть, что происходит внизу. Лита командовала тремя брухами, заносящими на кухню коробки с едой.

Ядриэль с раздражением вытащил телефон и попросил Марицу отвлечь Литу.

Не могу. Мальчикам нельзя внутрь, забыл?

– Черт. – Тогда ему придется разбираться со всем самому. Нужно создать отвлекающий маневр, чтобы Джулиан мог незаметно выскользнуть через входную дверь. Ядриэль проскользнул обратно в свою комнату. – Ладно, вот как мы поступим…

Джулиан подскочил и с треском захлопнул ежегодник, лежавший у него на коленях.

– Что ты делаешь? – потребовал ответа Ядриэль.

Джулиан сморгнул:

– В смысле?

– Что ты…

– Ничего! – Испуганное выражение, в совокупности с порозовевшими щеками, было до смешного виноватым. – Смотри! – сказал Джулиан, пытаясь сменить тему и наобум открывая и закрывая альбом.

Лицо Ядриэля исказилось от замешательства.

– Я взял его в руки и могу двигать! – сказал ему Джулиан, сверкнув улыбкой.

– Допу-у-устим. – Ядриэль подошел ближе. – Но почему ты…

Джулиан быстро встал с кровати, откинув ежегодник в сторону. Маркер «Шарпи» провалился сквозь его колени.

– Марица совсем заждалась, наверное? Пойдем, – сказал он, направляясь к двери. – Прокрадемся и найдем моих друзей, – сказал ему Джулиан, выходя в коридор.

Ядриэль покачал головой и взял ежегодник. Прежде чем убрать его, он открыл страницу со своей фотографией. На него смотрело собственное лицо – с улыбкой, больше напоминавшей гримасу боли. На нем было то же черное худи, а волосы были тщательно уложены.

Он уже собирался захлопнуть альбом, как вдруг заметил, что мертвое имя под фотографией было зачеркнуто маркером.

Под ним кривыми буквами было выведено: «ЯДРИЭЛЬ».

9

– Могу просто выпрыгнуть из окна, – предложил Джулиан, пока они стояли наверху лестницы, пытаясь придумать план.

Ядриэль повернулся к нему.

– Что? – спросил он, озадаченно глядя на Джулиана и поигрывая медалью со Святым Иудой.

Джулиан уставился на нее и коснулся того же места на собственном теле.

– Ты шутишь? – спросил Ядриэль.

Джулиан закатил глаза и встретился взглядом с Ядриэлем:

– А что мне будет? Не умру же я.

– Есть проблема посерьезнее – люди увидят, как ты выпадаешь из окна.

– Тогда придумывай сам!

– Тс-с! – Ядриэль замолк и прислушался, но болтовня внизу продолжалась как ни в чем не бывало. – Есть, конечно, соблазн выбросить тебя из окна…

Джулиан открыл было рот, но Ядриэль прервал его:

– Думаю, лучше всего будет просто выйти через переднюю дверь.

– Ты только что сказал, что мы никому не можем позволить увидеть меня…

– Да, значит, нужно действовать хитро. – Ядриэль тяжело вздохнул, пытаясь успокоить нервы. – Пойду на кухню и отвлеку их, а ты проскользнешь через дверь, понял?

Джулиан неуверенно кивнул.

– Держись ближе, – сказал он, медленно спускаясь по лестнице. По телу Ядриэля прокатилась дрожь, словно спины коснулись ледяными пальцами.

– Понял, patrón, – произнес ему Джулиан на ухо, обдувая шею прохладным ветерком.

Не настолько близко.

Они спустились по лестнице, и Джулиан прижался к стене у входа на кухню. Ядриэль бросил на него взгляд и вошел внутрь.

– Привет, Лита, – сказал он, встреченный какофонией приветствий. Все взгляды обратились на Ядриэля, и он съежился от внезапного внимания.

Лита поманила его к себе, и Ядриэль перебрался на другой конец комнаты, встав таким образом, чтобы Лита и другие брухи повернулись к гостиной спинами.

– Проголодался? – спросила Лита. – Мы готовим тамале!

Женщины выстроились вдоль стойки, образовав конвейер по сборке тамале. Одна из них обмазывала внутреннюю сторону кукурузных листов масой, следующая начиняла их мясом, а третья заворачивала листы и передавала их Лите – та клала их в большую кастрюлю для варки.

– Э-э-э, – заколебался Ядриэль. Джулиан глянул на него из-за угла, ожидая дальнейших указаний. Ядриэль должен был отвлечь их внимание.

И он прекрасно знал, как это сделать.

– Прибереги для меня тамале на потом? Есть совсем не хочется. – Все четыре женщины тут же посмотрели на него. – Как-то неважно себя чувствую.

Брухи столпились вокруг него, наполнив комнату болтовней. Они спрашивали у него, где болит, и трогали за щеки и лоб, проверяя температуру, а Ядриэль заставлял себя стоять смирно.

– У меня в сумке мазь «Вапораб»!

– Заварю ромашку!

Он слегка кивнул Джулиану, и тот начал красться к двери.

– Сними футболку, – приказала ему Лита. – Возьму-ка я яйцо! – Она собиралась повернуться к холодильнику, но Джулиан только наполовину пересек комнату и был у всех на виду.

– Нет! – крикнул Ядриэль, и все, включая Джулиана, подпрыгнули на месте.

Лита сжала четки и уставилась на Ядриэля.

– Нет? – оскорбившись повторила она.

– Я… я в порядке, правда, – запинаясь пробормотал Ядриэль.

Поняв намек, Джулиан пронесся сквозь дверь.

Холодная волна облегчения обрушилась на Ядриэля.

– Но… – начала спорить Лита.

– Я правда в порядке, – сказал он ей, выдавливая улыбку. – И очень спешу – мне нужно встретиться с Марицей.

Лита нахмурилась.

– У нас важные дела, школьные, – добавил он, зная, что школа – беспроигрышное оправдание. – Большой проект.

Брухи повернулись к Лите, и та на мгновение задумалась, поджав губы.

Но в конце концов кивнула:

– Ладно…

Ядриэль бросился к двери.

– Но не допоздна! – крикнула ему вслед Лита.

– Я скоро!

– И мы тебя хорошенько обмажем мазью, когда вернешься! – донесся до Ядриэля голос Литы, когда он выскочил наружу и сбежал по ступенькам.

Джулиан ждал его у мавзолея цвета морской пены.

– Все норм? – спросил он, шагая в ногу.

– Да, но меня сегодня, похоже, забальзамируют «Вапорабом», – ответил Ядриэль.

– Ах, – ухмыльнулся Джулиан. – Лекарство от всех болезней.

– И правда, – со смехом согласился он. Внимание Ядриэля привлекли голоса, и он повернул голову вправо, тут же узнав затылок папы.

– Мой папаня…

– Тише! – шикнул Ядриэль.

Джулиан мотал головой, оглядываясь по сторонам:

– Что такое?

– Пригнись! – Ядриэль припал к земле за каменным саркофагом.

Хоть раз Джулиан его послушался.

– Что такое? – снова спросил он шепотом. – А?

Ядриэль осторожно выглянул из-за большой каменной плиты:

– Мои папа и брат, – пробормотал он.

Джулиан придвинулся ближе, обдав Ядриэля холодом, и тоже украдкой выглянул из-за плиты.

Впереди рядом друг с другом стояли отец Ядриэля и Диего. Энрике держал руку на плече сына. Они разговаривали с двумя женщинами. Ядриэль узнал в пожилой женщине Беатрис Сиснерос. Она была духом с короткими белыми волосами и тяжелой шалью на плечах. Рядом с ней стояла Сандра Сиснерос, ее дочь.

– Ты точно готова? – спросил Энрике.

– Что они делают? – мягко спросил Джулиан у Ядриэля.

– Похоже, Диего собирается освободить ее дух. – Ядриэль почувствовал укол зависти.

После того как мальчикам исполнялось пятнадцать, они обычно еще пару лет наблюдали за старшими и только потом освобождали собственных духов. Для Диего это первый раз.

– Да, уверена, – сказала Беатрис с теплым смешком. – Я так боялась оставить Сандру одну, но мы все обсудили. – Она улыбнулась своей дочери – та попыталась улыбнуться в ответ, но ее подбородок дрогнул. – Последние пару дней я чувствовала, как подкрадывается холод, – сказала она, плотнее заворачиваясь в шаль. – Нужно это сделать сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Слишком поздно? – тихо повторил Джулиан.

– До того, как она станет maligno, – сказал ему Ядриэль. Он кивнул на Беатрис. – Видишь, как она поблекла?

С Беатрис сошел цвет – она словно была черно-белой фотографией. Смотреть на нее было все равно что смотреть сквозь запотевшее окно – детали были размытыми и слегка рябили.

– Одни духи бледнеют, прежде чем стать maligno, а другие пропускают этот этап и просто теряют над собой контроль без предупреждения. – Ядриэль никогда не видел процесс собственными глазами, но о нем то и дело говорили мужчины постарше.

Он украдкой взглянул на Джулиана. Тот побледнел и тяжело сглотнул.

– Пора нам обеим двигаться дальше, – сказала Беатрис.

Энрике кивнул.

Сандра и Беатрис обменялись тихими словами. Диего завозился со своим портахе.

Беатрис протянула руку, обхватив призрачной ладонью щеку дочери.

– Глупышка! Я вернусь в День мертвых! А теперь пойдем, меня ждет муж.

Сандра подошла к Диего и вручила ему красные четки – свой портахе, привязь к миру живых.

Энрике ободряюще сжал плечи Диего и что-то сказал ему на ухо. Диего шагнул вперед. В одной руке он держал четки, а в другой – длинный изогнутый клинок. Свисавший с рукояти амулет-калавера подрагивал, но рука Диего была твердой.

– Muéstrame el enlace, – сказал Диего сильным и ровным голосом. Ядриэль вспомнил, как неуверенно и нетвердо прозвучали эти слова из его собственных уст во время неудачной попытки освободить Джулиана.

Золотая нить ожила – она тянулась от портахе к центру груди Беатрис.

Та улыбнулась, и на старческих щеках появились ямочки.

– ¡Te libero a la otra vida!

Диего рассек кинжалом воздух.

В момент, когда он перерезал нить, Беатрис закрыла глаза. Вспыхнул золотой свет. Беатрис исчезла во взрыве сияющих оранжевых лепестков.

– Вау, – выдохнул Джулиан, наблюдая за каскадом светящихся цветов. Глаза и рот завороженно раскрылись.

Бархатцы гасли, пока не стали обыкновенными оранжевыми лепестками, осеявшими могилу Беатрис.

Сандра вздохнула. Энрике улыбнулся Диего, и тот просиял в ответ.

– Молодец, mijo, – сказал Энрике, заключая Диего в крепкие объятия.

В горле у Ядриэля застрял комок, а в глазах защипало.

– Пойдем, – сказал он, вставая и поворачиваясь к воротам.

Джулиан озадаченно посмотрел на Ядриэля, скрючившись за саркофагом.

– Нужно поскорее убраться отсюда…

– Ядриэль?

Он резко встал и развернулся. Энрике уставился на него, насупив лоб. Диего вернул Сандре четки Беатрис и погрузился в разговор с ней.

– Э-э… – Глаза Ядриэля переметнулись на Джулиана, который пригнулся ниже, пытаясь скрыться из виду. – Папа. Привет.

Энрике подошел ближе. Ядриэль запаниковал, не зная, что делать.

Джулиан что-то пробормотал. Ядриэль, хоть и не умел читать по губам, распознал ругательство. Джулиан словно спорил сам с собой, скривив лицо в отвращении. Ядриэль не понимал, что тот делает, пока Джулиан не кувыркнулся и не исчез в саркофаге.

Ядриэль втянул воздух, глядя на то место, где исчез Джулиан.

Энрике остановился возле саркофага.

– Куда-то собрался? – спросил он, глядя на рюкзак Ядриэля.

– Э, да. – Ядриэль попытался собраться с мыслями и сосредоточиться. – Мы с Марицей хотим немного погулять.

Энрике насупился еще сильнее.

– Не думаю, что это хорошая идея. Сейчас небезопасно…

Ядриэль напрягся.

– Все будет хорошо. Она взяла с собой мальчиков. Нам нужно поработать над проектом для школы, – быстро добавил он.

– Вот оно что. – Это, по-видимому, его успокоило, но не сильно. Ядриэль заметил, что на нем та же одежда, что прошлой ночью. Клетчатая рубашка была помята и наполовину выбилась из джинов. Интересно, он успел хоть раз вздремнуть после смерти Мигеля?

– Мне пора… – Ядриэль ждал, когда папа наконец-то развернется и уйдет. Он перенес вес с одной ноги на другую, но Энрике не двинулся с места.

– Хотел проверить, все ли у тебя в порядке… – неловко осекся Энрике, почесывая спутанные волосы. – И извиниться. – Веки поникли от усталости. – Anoche[79]79
  Вчера вечером (исп.).


[Закрыть]…

– Все нормально, – прервал его Ядриэль. Об этом он говорить не хотел – тем более при Джулиане.

Интересно, слышал ли он их из каменного гроба?

– Я не хотел тебя обидеть… – украдкой смотрел на него отец, подбирая нужные слова.

Ядриэль тяжело сглотнул. Было несправедливо, что отец выглядел таким смятенным, а Ядриэль чувствовал себя из-за этого таким виноватым. Он хотел сохранить внутри себя гнев – ведь он заслужил право на обиду, разве нет? И все же он чувствовал свою вину. Пускай Энрике говорил и делал глупые, обидные вещи, он все равно его отец. Было больно видеть его таким расстроенным.

Но прямо сейчас ему нужно было поскорее закончить этот разговор, чтобы отец ушел.

– Слушай, пап, все правда в порядке…

– Я по-прежнему учусь, – коротко рассмеялся он. – Твоя mamá понимала тебя лучше. И без нее… – Он замолчал и внезапно нахмурил лоб, глядя мимо Ядриэля. – Без нее… – Он снова осекся, переводя взгляд на саркофаг.

Ядриэль напрягся:

– Папа, – сказал он, переводя внимание на себя.

Энрике вздрогнул, и его взгляд вернулся к Ядриэлю.

– Давай отложим этот разговор до лучшего времени? – Ядриэль обошел плиту, чтобы встать между своим отцом и местом, где спрятался Джулиан. – Я спешу.

Энрике нахмурился, глубокие складки рта под усами опустились.

– Но…

– Марица ждет меня…

– No quise lastimarte[80]80
  Я не хотел тебя обидеть (исп.).


[Закрыть], Ядриэль. – Тихий голос Энрике заставил Ядриэля приостановиться.

Пальцы сжались в кулаки. В животе бурлила горькая смесь из вины, гнева и смущения. Щеки раскраснелись от стыда. Он уставился на армейские ботинки.

Ядриэль подавил желание ответить «все в порядке», потому что все было не в порядке. Извинения Энрике не отменяли сказанного. Оговорка, пусть и ошибочная, была куда более красноречивой, чем извинения.

Почему Ядриэль всегда спускал им все с рук? Он больше не хотел проявлять понимание. На сей раз у него не было желания прощать.

Слова Энрике остались без ответа: между надгробий к ним подплыли голоса Диего и Сандры.

Отец вздохнул.

– Сегодня ужин, – сказал он. – Будь дома дотемна, ладно?

– Ладно. – Наступила длинная пауза, после которой отец выдавил слабую улыбку, развернулся и пошел к Диего и Сандре.

Ядриэль ждал, чувствуя, как сердце отбивает секунды в груди, пока все трое наконец-то не направились обратно к дому.

Ядриэль быстро крутанулся и постучал костяшками пальцев по крышке саркофага.

– Джулиан! – шикнул он. – Можешь вылезать…

Джулиан выпал из саркофага, тяжело приземлившись на спину. Он со сдавленным воплем попятился назад, отряхивая руки и ноги.

– На мне что-нибудь есть? – спросил он. Он выглядел нелепо, поворачивая шею туда-сюда и проверяя, нет ли на нем паутины или костной пыли.

– На тебе ничего нет, – ответил ему Ядриэль, сдерживая смех.

Грудь Джулиана вздымалась и опускалась, натягивая белую футболку. Лицо исказилось в ужасе. Он, уставившись, смотрел на Ядриэля дикими темными глазами.

– Срань господня, – выдохнул он. – Вот мерзость-то…

– Вставай, нужно свалить отсюда, пока нас кто-нибудь не заметил, – сказал ему Ядриэль, направляясь к воротам.

Джулиан вскочил на ноги и погнался за ним, отряхивая руки на бегу.

– Там было темно и воняло! Я прикоснулся к чему-то склизкому… – Джулиан осекся, вздрогнув всем телом. – Не знаю, сколько там провело это тело, но явно недостаточно! – Лицо скривилось в отвращении. – Вот бы там просто был скелет!

– Разложение занимает от восьми до двенадцати лет, – сказал ему Ядриэль, обходя колумбарий.

Джулиан снова вздрогнул, выдохнув всем телом. Когда он догнал Ядриэля, тот почувствовал на себе пристальный взгляд.

– Что такое? – огрызнулся он сквозь стиснутые зубы, чувствуя себя уязвимо. Его нервы были оголены до предела.

– Неловко вышло, – просто ответил Джулиан.

Ядриэль удивлено рассмеялся над полным отсутствием речевого фильтра у Джулиана. Его невозмутимая честность была грубоватой. В то же время было приятно поговорить с кем-то начистоту.

– Да, еще как, – согласился Ядриэль. Высокие ворота со стоном распахнулись, и он выскользнул наружу.

Джулиан собирался что-то сказать. Ядриэль уже предвкушал очередную порцию вопросов, но положение спасла Марица:

– Че так долго? – Она стояла у каменной стены, сердито упершись кулаком в бедро. По бокам от нее сидели мальчики.

Джулиан отступил на несколько шагов, выставив ладони.

– Эй, эй, эй!

«Мальчики», а именно два тридцатикилограммовых питбуля, сидели по обе стороны от Марицы, и их большие квадратные морды с купированными ушами доставали до середины ее бедер. Они сидели неподвижно, больше походя на серебристо-синих каменных горгулий, чем на собак. Их широкие кожаные ошейники и шлейки были прикреплены к поясу вокруг талии Марицы.

– Слегка задержались, – ответил Ядриэль, а затем повернулся к Джулиану. – Что, собак боишься?

– Это не собаки! – заявил Джулиан, тыча в них.

Ядриэль закатил глаза и повернулся.

– Донателло, Микеланджело! – позвал он. Те тут же опустили челюсти, весело вывалив языки.

– Как черепашки-ниндзя? – спросил Джулиан, все еще соблюдая безопасную дистанцию.

– Нет, – отрезала Марица, стрельнув в него взглядом. – Как итальянские художники эпохи Возрождения, pendejo. – Она споткнулась, когда мальчики потянулись к Ядриэлю.

Джулиан выставил ладони:

– Упс, ошибочка вышла.

– Я бы ни за что не назвала своих благородных собак в честь каких-то тупых черепах из мультиков, – проворчала Марица.

Донателло и Микеланджело ластились к Ядриэлю, слюнявя его джинсы и требуя, чтобы их погладили. Когда они с Марицей гуляли по городу после школы, София и Айзек обычно заставляли их брать с собой мальчиков. Гиганты прятали ранимую душу внутри, зато были внушительными снаружи – люди обходили их стороной, а то и вовсе перебегали через дорогу.

– Вы просто большие лапочки, да? – заворковал Ядриэль. – А Джулиан – просто большой ребенок, да? – Он бросил на Джулиана красноречивый взгляд.

В ответ Джулиан нахмурился, но по-прежнему не двинулся с места.

Марица усмехнулась.

– Они тебя не укусят, даже если бы захотели, – заметил Ядриэль. – А кроме того, они не видят тебя. – Он встал, пока возбужденные собаки не сбили его с ног.

– Не видят? – Джулиан осторожно подошел ближе. Он на всякий случай махнул рукой перед мордой Донателло. Огромная собака принюхалась, но спустя мгновение продолжила лизать колено Ядриэля. – Почему кошка меня видит, а они – нет? – спросил он.

Ядриэль посмотрел на собак.

В возбужденном состоянии Микеланджело вилял так сильно, что шлепал себя по морде собственным хвостом. Донателло – тот, что покрупнее, – сидел на задних лапах, прикрыв глаза. Он пыхтел и радостно пускал слюни на Ядриэля.

– Вот почему, – усмехнулся Ядриэль.

Джулиан засмеялся, и его плечи расслабились, пока он не вернулся к привычному состоянию беззаботной непринужденности.

– Я возмущена твоими намеками, – фыркнула Марица, отталкивая Микеланджело бедром. – Папа спас их от какого-то подозрительного типа, пытавшегося продать их возле продуктового магазина в картонной коробке. Видишь их уши? – Она потерла большим пальцем небольшой кусок того, что осталось от правого уха Донателло. – Это бойцовское купирование. Питбулям укорачивают уши, когда готовят их к собачьим боям, – объяснила она, – чтобы их противникам было не за что уцепиться.

– По той же причине я стригусь как можно короче, – небрежно сказал Джулиан, взъерошивая темные волосы.

Ядриэль уставился на него. Он это серьезно? Он снова посмотрел на изогнутый шрам за ухом.

– Их собирались обучить поиску по запаху, чтобы отыскивать привязи, – сказал ему Ядриэль. – Но они не прошли проверку.

– Однако любить я их из-за этого не перестала, – проворковала Марица, целуя каждую огромную морду в макушку.

– Для команды Скуби-Ду нам не хватает только рыжей девчонки в сапогах по колено, – сказал Джулиан, довольный собой.

– То есть я Велма? – возмутилась Марица. – Но я Фред!

– Очевидно, я Фред, – продолжил Джулиан, как бы не замечая ее.

Марица усмехнулась, и они с головой погрузились в споры о том, кто из них больше подходит на роль Фреда.

Ядриэль покачал головой.

– Эй! – Они захлопнули рты и посмотрели на него только после того, как он щелкнул пальцами. – Так куда мы идем? Где ошиваются твои друзья?

– По-разному. – Джулиан на мгновение задумался. – Но если они решили залечь на дно… – Он осекся, словно ему не понравился ответ. Он слегка покачал головой. – У железнодорожных путей есть подземный переход, где мы обычно тусуемся; давайте сначала посмотрим там.

– Туда можно дойти пешком? – спросил Ядриэль. – С собаками нас в автобус не пустят.

– Да, конечно. У меня и моих ребят нет проездных и тому подобной роскоши.

«Роскошь» – последнее слово, которым бы Ядриэль описал хлипкую карточку, купленную ему родителями по школьной скидке.

– Мы всегда ходим пешком или гоняем на скейтах. – Вдруг что-то вспомнив, Джулиан добавил: – Надеюсь, они нашли мой скейтборд.

Марица бросила на Ядриэля осуждающий взгляд. Тот лишь пожал плечами.

– Эй, а у тебя день рождения в следующем месяце? – спросила она у Джулиана.

Тот моргнул:

– Да, тринадцатого… Постой, как ты?..

Лицо Марицы было воплощением самодовольства:

– Видишь? – спросила она у Ядриэля. – Я же говорила. – С этими словами она повернулась и зашагала к железнодорожным путям. Донателло и Микеланджело трусили перед ней, словно телохранители с бочкообразными грудями.

– Но как ты?.. – Он повернулся к Ядриэлю. – Откуда она знает?

– Ведьмина интуиция! – бросила Марица через плечо.

Ядриэль не удержался от смеха и набрал скорость, чтобы догнать ее. Джулиан гнался за ними, требуя ответов.