Текст книги "Слезы Эрии"

Граф звонко рассмеялся и совершенно серьезно ответил:

– Не могу быть уверен, я впервые ей управляю.

Пальцы Шеонны впились в подлокотники кожаного сиденья.

За время поездки никто не проронил ни слова, даже вечно болтливая Шеонна. Я пыталась наслаждаться видами вечернего Эллора, проплывающего мимо окна, но отвлекала неутихающая боль в руке. Правую ладонь жгло огнем, и яркая печать пульсировала в такт моему сердцебиению. Я в очередной раз потерла руку, пытаясь унять неприятные ощущения.

Внезапно Шейн взял меня за запястье, его пальцы опасно приблизились к ладони. Я испугалась и попыталась вырваться. Страшно было представить, что кто-то коснется моих шрамов даже через плотную ткань повязок и перчатки.

– Не дергайся.

Хватка Шейна оказалась стальной. Его ладонь замерла в нескольких сантиметрах над моей. Пальцы начало покалывать, а затем от них по руке растекся приятный холодок, унимая жар и боль.

Шейн отпустил мою руку.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарила я.

Шейн лишь кивнул в ответ и вновь уставился в окно, словно ничего не произошло. Шеонна широко улыбнулась, когда наши взгляды пересеклись.

Печать на руке мерцала еще несколько минут, но, когда мы подъехали к дому, ее свет уже погас.

Дом Артура Моорэта располагался недалеко от центральной площади Эллора. Со всего города прибывали экипажи, высаживая у широко распахнутых ворот пассажиров в вечерних нарядах. В саду перед домом уже собралась пестрая, пышущая богатством толпа.

Необычный экипаж графа обогнул длинную вереницу запряженных карет и въехал во двор. Стража, чинно стоявшая по обе стороны от ворот, никак не отреагировала. Мы вышли из экипажа и направились к входу. Толпа недовольно зароптала, многие останавливались, осуждающе качая головой. Все взгляды были устремлены к карете: гости не удивлялись этому чуду техники – их беспокоило лишь его присутствие в Эллоре.

– Зря Артур потакает твоему старческому слабоумию, – недовольно пробормотал господин Омьен. – Однажды тебя постигнет его участь.

Граф ничего не ответил на это замечание, лишь усмехнулся, пригладил седую бороду и окинул взглядом собравшихся, словно набедокуривший подросток, гордившийся результатами своей выходки.

– Почему они так реагируют? – поинтересовалась я у мужчин.

– Потому что эта конструкция – симбиоз магии и эфира, – пояснил Шейн, идущий позади нас. – Место этой штуковине на севере, в Лаарэне, но не в наших краях. Люди боятся подобных изобретений.

– Людям пора бороться со своими страхами, – вмешался в разговор граф Эридир, и его голос был необычайно тверд и серьезен. – Мир не стоит на месте, он развивается с каждым днем. Если бы не эти дурные страхи, Дархэльм стал бы уже самой могущественной империей во всех известных нам мирах.

– Страх людей не беспочвенен, – в голосе Шейна зазвенели ледяные нотки. – Разлом все еще жив в людской памяти, а мертвый Джарэм будет им вечным напоминанием о том, как опасны подобные технологии.

Граф остановился так резко, что я невольно отпрянула, наткнувшись спиной на Шейна и наступив ему на ногу. Тот аккуратно придержал меня за плечи и отстранил, словно табурет, преградивший путь.

– Джарэм уничтожили не технологии, как считает Юг, и не магия, как убежден Север! – Тенлер Эридир прожег Шейна разъяренным взглядом – таким видеть графа мне еще не доводилось. – Его уничтожили вещи гораздо сложнее и опаснее, мальчик.

Шейн выдержал взгляд графа с невозмутимым спокойствием. Гости, проходившие мимо, с любопытством оглядывались и замедляли шаг.

– Что за небывалое чудо техники в моем дворе! Инженеры Коэты ни за что бы не догадались использовать эфир, чтобы заменить лошадей. С подобным изобретением городские улицы станут гораздо чище!

Звонкий веселый голос донесся с крыльца. На пороге вырос высокий худощавый мужчина с закрученными черными усами.

– Зато их инженеры догадались использовать эфир для полета к звездам, – усмехнулся кто-то из толпы.

– Верно, – худощавый мужчина отсалютовал бокалом в сторону говорившего. – Однажды и мы поднимемся выше облаков – тогда поглядим, в чьем мире звезд больше!

По толпе пробежал довольный ропот, с дальнего конца двора раздался одобрительный свист.

– Но! – мужчина поднял указательный палец. – Я считаю, что чужие миры гораздо интереснее, чем мертвые камни, парящие в небе. И если вы разделяете мое мнение, прошу, проходите, сегодня я порадую вас диковинками из Фенра!

Воодушевленные гости ускорили шаг и потянулись в дом. Пожимая мужчинам руки и учтиво кланяясь женщинам, хозяин спустился с крыльца и направился к нам, распахнув объятия.

– Тенлер, снова наводишь переполох в моем доме? Так ты точно от старости не умрешь!

Мужчины крепко обнялись. Хозяин обменялся рукопожатиями с господином Омьеном и приблизился ко мне. В нос ударил резкий запах ментола с примесью чего-то приторно-сладкого.

– А это и есть та самая моя гостья? – он с усмешкой выделил слово «моя».

– Алесса, – представилась я, неуверенно улыбнувшись.

– Ах, где же мои манеры! – спохватился мужчина. – Артур Моорэт. Я очень рад с тобой познакомиться. Итак, гости дорогие, давайте же поторопимся.

Стоило пересечь порог особняка, как меня оглушило разнообразие звуков: игра оркестра, звон бокалов, смех женщин и голоса спорящих мужчин. Артур провел нас сквозь толпу в конец зала, где возле высокого арочного окна за столиком сидела женщина, облаченная в сверкающее блестками кремовое платье. Ее русые волосы были уложены в высокую прическу, украшенную драгоценными камнями.

– Офелия Моорэт, моя жена, – представил Артур женщину и тихо добавил, склонившись к супруге: – А это Алесса – милое дитя, о котором я тебе рассказывал.

Офелия приветливо улыбнулась, но ее улыбка показалась натянутой, будто любое проявление эмоций причиняло женщине боль.

– О, а вот и вы!

Артур подал руку подошедшей девушке, и она изящно коснулась пальцами его раскрытой ладони. За девушкой, словно тень, следовал юноша. Среди гостей, облаченных в строгие костюмы, он отличался небрежной простотой своего наряда: воздушное черное хаори с широкими рукавами, наброшенное поверх льняной белой рубашки, черные зауженные брюки и шлепанцы на босу ногу. Юноша будто намеренно пытался выделиться из толпы, показать, что он не принадлежит этому месту. Но в то же время шелковая ткань его одеяния, тэмру, вышитый золотом на накидке, и браслеты с драгоценными камнями, звенящие на руках, кричали о достатке.

– Позвольте вас познакомить, – обратился Артур ко мне. – Моя дочь Лукреция и гость нашего дома арий Эрвор. А это Алесса, моя гостья из Сильма.

Лукреция была красива. Она унаследовала от матери все лучшее: точеную фигуру, которую подчеркивало черное обтягивающее платье, мягкие черты лица, золотистые волосы и голубые глаза. Вот только правый глаз Лукреции скрывался за черной кружевной повязкой, из-под которой возле переносицы выглядывал тонкий шрам. Но даже этот недостаток не портил девушку, а придавал ее внешности утонченность.

– Когда все разойдутся, я познакомлю тебя со своими сыновьями, – продолжал Артур. – Вряд ли сейчас я отыщу их в этой толпе среди изобилия прекрасных девушек. Предлагаю тебе тоже не скучать. Развлекайся, а после мы обсудим твою… кхм… проблему.

К столику подошли двое гостей. Они вежливо поклонились Офелии – женщина ответила им слабым кивком – и обратились к Артуру и господину Омьену. Между мужчинами завязался разговор о делах Академии, и они отошли в сторону. Граф Эридир пошел за ними.

– Шейн, я бы хотела с тобой поговорить, – подала голос Лукреция.

Я оглянулась и с сожалением обнаружила, что осталась одна среди незнакомцев: Шеонна исчезла сразу, как мы вошли в дом, Шейн скрылся в толпе под руку с Лукрецией, а господин Омьен и Тенлер Эридир погрузились в увлеченную беседу с коллегами.

Внезапно передо мной остановился один из гостей – пухлый мужчина с маленькими карими глазками, скрывающимися за толстыми линзами очков. Он с минуту пристально разглядывал меня, отчего я почувствовала себя неловко, будто была каким-то занимательным экспонатом на выставке диковинок. Я огляделась по сторонам, но не нашла ни единого знакомого лица, за которое можно было уцепиться. Внезапно мужчина схватил меня за запястье и вывернул руку ладонью вверх. Я тихо пискнула от резкой боли и испуга. Ладонь обожгло, казалось, она горит изнутри и сейчас кружевная перчатка вспыхнет ярким пламенем, но под ней лишь слабо засветилась печать. Мужчина подозрительно прищурился.

– Как тебя зовут? – с нескрываемым недовольством спросил он.

– Отпустите! – рыкнула я, сдерживая дрожь в голосе.

Незнакомец слишком сильно сжимал мое запястье – я почти чувствовала, как трещат мои косточки под его мясистыми пальцами. Я готова была оттолкнуть мужчину, но неожиданно чья-то легкая ладонь опустилась поверх моего сжатого кулака и рядом раздался мелодичный тихий голос.

– Что-то стряслось, граф Роу? – поинтересовалась Офелия.

Женщина приобняла меня – я почувствовала дрожь в ее изящной руке, и вес ее тела обрушился мне на плечи.

– Не знал, что в Эллор прибыл Странник, – растерянно пробормотал мужчина: он явно чувствовал себя неловко в присутствии супруги Артура.

– У моего мужа часто бывают гости – иначе как же еще ему изучать жизнь в других мирах? И он не обязан ставить вас в известность о каждом, кого приводит в наш дом. Если вы забыли, Коллегия дала на это свое согласие.

Во время разговора на губах Офелии играла миролюбивая улыбка, но в голосе чувствовались острые иголки льда.

– Да, конечно. – Граф Роу с виноватым видом попятился. – Простите за беспокойство.

И тут же исчез в толпе.

Офелия заботливо провела рукой по моим волосам.

– Думаю, лучше тебе сегодня как можно меньше мелькать перед глазами членов Коллегии. Может, подождешь завершения встречи в библиотеке? – Вопрос, слетевший с уст женщины, не требовал никакого ответа, кроме беспрекословного подчинения. – Только прежде окажи мне любезность.

Я помогла Офелии снова занять ее место. И только сейчас я заметила, что по обе стороны ее стула располагались два колеса, а в подлокотник были инкрустированы три бирюзовых Слезы Эрии. Офелия расположилась на мягкой подушке и указала мне в сторону широкой лестницы.

– Прямо и налево. Думаю, ты найдешь там много интересного. Я велю, чтобы тебе принесли закуски.

Я послушно кивнула.

Пробраться к лестнице оказалось непросто. Толпа, собравшаяся в центре зала, тесным кольцом обступила огромную клетку, казалось, вырезанную из хрусталя, в которой томилась удивительной красоты птица – лазурные перья едва заметно мерцали, длинный черный клюв зарылся под крыло, а на макушке подрагивал пушистый хохолок. Я задержалась, залюбовавшись диковинным существом, но, поймав на себе ее взгляд, с трудом сглотнула подступивший к горлу комок. Что-то неправильное было в ее взгляде, что-то слишком осмысленное и осуждающее. Пристальный взгляд черных глаз заставлял чувствовать вину. Вину за то, что я стояла рядом с клеткой, за то, что была частью галдящей восторженной толпы, за то, что была беспомощной перед этим обществом и не могла отпереть хрустальный замок.

Меня пробрал озноб.

Внезапно из толпы выскочил ребенок. Заливаясь восторженным смехом, он нырнул рукой в клетку, поймал птицу за длинный хвост и выдернул лазурное перо. Птица вскрикнула и сжалась в тугой комок, а украденное перо в одно мгновение обуглилось в пухлых детских пальцах. Мальчик тут же залился слезами. Какая-то женщина, весело посмеиваясь, попыталась отвлечь его и унять обиженный крик. Но никто из зрителей даже не подумал о том, чтобы отчитать ребенка за жестокость. Гости словно не заметили ни вырванного пера, ни страха в глазах птицы.

Почувствовав горечь на языке, я поспешила к лестнице. Я не могла помочь этому несчастному созданию, не могла спасти, но могла уберечь саму себя от боли и чувства стыда.

Чем дальше уводил меня коридор второго этажа, тем тише звучали голоса гостей и мягче становился свет, излучаемый Слезами Эрии. Дом Артура Моорэта напоминал музей: на стенах висели засушенные образцы растений и насекомых в стеклянных рамках, необычайные маски и картины, иногда и вовсе встречалась кухонная утварь или длинные полки, заваленные разноцветными склянками, – каждая вещица имела собственную табличку с кратким описанием, указанием мира, из которого была привезена, датой и именем члена четы Моорэт, раздобывшего диковинку. В нишах встречались более габаритные трофеи: статуи, живые растения в кадках, я даже нашла чучело и едва не рухнула без сознания, нос к носу столкнувшись с ощетинившимся вепрем, покрытым острыми, как копья, иголками. Я вновь ощутила вину перед лазурной птицей. Этот зверь наглядно показывал ее дальнейшую судьбу: когда она наскучит публике, а ее перья перестанут сиять, несчастное создание займет свой каменный пьедестал в одном из коридоров особняка.

Мои плечи поникли. Стараясь выбросить мрачные мысли из головы, я поплелась дальше.

Найти библиотеку оказалось несложно. Коридор оканчивался высокой двухстворчатой дверью. Не успела я открыть ее, как услышала голос Шейна:

– Об этом не может быть и речи, Лу! – сердито прорычал он.

– Шейн! – Лукреция властно обратилась к парню. – Я вижу, чего он пытается добиться, и ни за что не пойду замуж ни за Эрвора, ни за другого отпрыска Древней Крови, которого он мне подсунет. Отец давно все решил за меня, пустил этого человека в наш дом и надеется, что мы полюбим друг друга. Но я не собираюсь оставаться с Арием под одной крышей – и тем более идти с ним под венец!

Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Шейна.

– Я покину Эллор – с твоей помощью или без нее. Но так уж вышло, что ты мне сейчас нужен, Шейн. Пожалуйста, устрой мне еще одну встречу с Маркусом, в последний раз… – голос Лукреции дрогнул от еле сдерживаемых слез и гнева, но она быстро взяла себя в руки. – Не заставляй меня напоминать о твоем долге, Шейн.

– Это не долг, а цепь, на которой ты пытаешься меня держать, – не скрывая злости, ответил Шейн. – Не так обращаются с друзьями, Лу.

Я услышала шаги, но не успела вовремя отпрянуть от двери. Она резко распахнулась, больно ударив по руке. Шейн застыл на пороге, удивленно округлив глаза. Быстро спохватившись, он крепко ухватил меня за плечо и втянул в библиотеку. Его пальцы больно сжимали кожу, а от взгляда, наполненного гневом, пробирал колючий испуг. Только стальная хватка Шейна удерживала меня на дрожащих ногах.

– Шпионишь? – процедил Шейн.

– Я… Я… Мне сказали идти в библиотеку, – запинаясь, оправдывалась я.

Шейн сильнее сжал мое плечо, и я пискнула от боли.

– И долго ты собиралась подслушивать?

От страха и чувства вины на глаза навернулись слезы. Я не знала, чего можно ожидать от рассерженного Шейна, и, испуганно втянув голову в плечи, приготовилась к худшему – удару. Но удара не последовало – вместо этого в голову словно впились десятки острых когтей, пытающихся проложить путь к моим мыслям.

– Ты действительно считаешь меня способным на такое? – раздражение в голосе Шейна улетучилось, уступив место удивлению.

Внезапно его хватка ослабла, как физическая, так и ментальная, и, воспользовавшись моментом, я отпрянула. Вперив взгляд в пол, я молчала. Обида проступала сквозь плотную завесу страха. Лучше бы Шейн ударил меня, чем лез в мои мысли.

– Вы закончили? – подала голос Лукреция.

– Закончили, – сухо ответил Шейн. – И с тобой тоже.

Он быстрым шагом покинул библиотеку, оставив меня наедине с Лукрецией. Я невольно вздрогнула, когда дверь за ним захлопнулась с глухим ударом.

Лукреция усмехнулась:

– Какой вспыльчивый и ранимый. Порой с ним очень трудно иметь дело.

– Прости меня, – я нашла в себе силы заговорить. – Я не хотела подслушивать, просто…

– Не надо. – Лукреция подняла руку, прерывая меня. – Скоро ты покинешь Гехейн, и твои любопытные ушки не доставят мне хлопот.

Я опешила от резкой смены тона Лукреции. На ее губах играла легкая, почти дружелюбная улыбка, но за ней пряталась неприязнь.

Внезапно по полу и стенам библиотеки проскользнула огромная тень, на миг заслонив свет, льющийся из окна. Только теперь я поняла, что в помещении было слишком светло для позднего вечера. Я повернулась к арочному окну у дальней стены и замерла в изумлении. Мне открылся вид на заснеженные горные вершины, над которыми на фоне пасмурного неба кружили три белоснежных дракона. Одно из этих величественных созданий пролетело настолько близко, что чуть не задело тонкое оконное стекло. Испугавшись, я отступила.

– Не бойся, – голос Лукреции вновь наполнился приторным дружелюбием. – Это Хофф – удивительный мир, принадлежащий не менее удивительным существам. Но, к сожалению, путь туда для нас закрыт, мы можем лишь наблюдать за ними издалека.

Драконы резвились в искрящемся снегу, ныряя в глубокие сугробы, будто в морскую пучину, и поднимая в воздух белоснежные облака. Зачарованная зрелищем, я подошла ближе. Краем глаза я заметила, что Лукреция нахмурилась и окинула меня оценивающим взглядом, задержавшись на красном кристалле на моей шее. Меж ее бровей пролегла недовольная морщинка: девушка не пыталась скрыть своей неприязни, демонстрируя, как ее оскорбляет мой внешний вид и безвкусно подобранное украшение.

От пристального внимания Лукреции во мне вспыхнули искорки гнева – я почувствовала себя униженной и слишком уязвимой. Но все же, когда девушка вновь отвернулась к окну, я незаметно спрятала кулон за ворот платья, не желая вновь поймать неодобрительный взгляд, обращенный к вещи, которая была мне дороже всего на свете.

– Хочешь увидеть Сильм? – вдруг предложила Лукреция, снисходительно улыбнувшись.

– Нет, – резко ответила я, не найдя в себе сил подыгрывать ее фальшивому добродушию.

Лукреция пожала плечами, но настаивать не стала. Еще некоторое время мы молча наблюдали за драконами, потом девушка коснулась стекла – оно дрогнуло и исчезло. Передо мной появилась серая стена, испещренная рунами и с высеченным на ней контуром окна.

Лукреция ушла, оставив меня бродить в одиночестве меж книжных полок и изучать комнату. Шкафы занимали лишь часть помещения; вторая половина, где располагалось окно в другой мир, предназначалась для чего-то вроде кабинета или лаборатории. В центре находилось деревянное возвышение – пол изрезали руны, а кое-где в углублениях мерцали Слезы Эрии. На столах вдоль стен громоздились всевозможные колбы, пробирки, микроскопы и неизвестные мне инструменты.

Исследовав все, что было возможно, я устроилась на мягком диванчике в углу и взяла первую попавшуюся книгу. Это оказался ботанический справочник одного из удивительных миров, в котором Артуру довелось побывать.

Постепенно шум внизу стихал, гости расходились по домам, и, как только смолкли последние звуки музыки, дом погрузился в тишину.

Через несколько очень долгих минут библиотеку наполнили звонкие голоса.

– Алесса, вот ты где! – воскликнул Артур Моорэт. – Неужели ты пропустила все веселье, прячась здесь?

– Но… – Я оглядела собравшихся: здесь были господин Омьен, Лукреция и двое незнакомых мне парней. – Мне сказали ждать в библиотеке.

– Кто? – удивился Артур, но тут же спохватился и понимающе покачал головой. – Ах, Офелия, она вечно всего опасается. Что ж, надеюсь, ты тут не скучала.

Артур обвел библиотеку рассеянным взглядом, будто только сейчас заметил, что, кроме нас двоих, тут находились еще люди.

– Ах да, позволь представить: мои сыновья Вильд и Марук.

Вильду, как и Лукреции, на вид было лет двадцать, и они с сестрой походили друг на друга как две капли воды: те же золотистые волосы, голубые глаза и мягкие черты лица. Разве что часть его лица не скрывала повязка. А вот Марук, явно самый старший из них, совершенно отличался от брата и сестры: высоким ростом и черной как смоль шевелюрой он больше напоминал отца.

Марук почтительно кивнул и одарил меня добродушной улыбкой.

– Что ж, – Артур азартно хлопнул в ладоши, – не будем терять времени! Алесса, присаживайся.

Он выставил на середину комнаты табурет, и я села, чувствуя себя неуверенно под взглядами собравшихся, словно очередная диковинка, над которой в эту минуту вершились опыты. Близнецы уютно устроились на маленьком диванчике, активно обмениваясь тихими фразами и смешками. Марук держался рядом с отцом, готовый прийти на помощь. В дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, замер Арий Эрвор – я заметила его только сейчас.

Меня успокаивало лишь присутствие господина Омьена, и я сосредоточила все свое внимание на нем, стараясь забыть про любопытные взгляды.

Не без помощи старшего сына Артур взгромоздил на свою голову странный аппарат, похожий на металлический колпак, с десятками сменяющих друг друга линз. Когда он склонился в этом облачении к моему лицу, я невольно отстранилась, но господин Омьен успокаивающе положил руку мне на плечо.

Артур на протяжении нескольких минут рассматривал меня, меняя цветные линзы, и что-то записывал в блокноте.

– Да, Велизар, ты был прав, ее мир действительно Сильм. Его след очень ясный. – Артур так яро закивал, как бы подтверждая собственные слова, что аппарат чуть не свалился с его головы, и вовремя подоспевший Марук помог отцу освободиться. – И ты догадался об этом лишь по описаниям, данным девочкой? Неужели ты прочитал мои книги? Я польщен.

– У меня не было другого выбора, – страдальчески вздохнул господин Омьен. – Серьезно, Артур, если бы ты выбрал карьеру писателя, как и мечтал, то закончил бы свою жизнь в нищете и десять лет назад.

Артур закатил глаза и передразнил господина Омьена. Я не сдержала смешок.

– Осталась последняя деталь для точности моих расчетов.

Артур порылся в куче инструментов на одном из столов и выудил металлический шприц. От взгляда на иглу засосало под ложечкой.

– Нет, Артур, – отрезал господин Омьен, преградив ему путь. – Давай обойдемся без этого – или мне придется напомнить тебе, чего стоят подобные эксперименты.

– Но с ее кровью мне будет проще открыть Дверь в Сильм, – попытался возразить Артур.

– Ты сможешь и без этого, – в голосе господина Омьена звучала угроза.

Артур скривился и швырнул шприц обратно в груду хлама на столе.

– Ладно, но без этого расчеты займут больше времени. Последним Двери в Сильм открывал мой отец – скучное это местечко.

Артур спрятал руки в карманы брюк и устало посмотрел на господина Омьена.

– Приводи девочку через три дня в залу Дверей.