Текст книги "Слезы Эрии"

– Кто родители девочки? Дитя каких миров эта полукровка?

– Я думал, ты спросишь об этом в самом начале своей тирады.

Омьен запустил руку во внутренний карман плаща и извлек пробирку, наполненную алой жидкостью. Артур одобрительно усмехнулся и потянулся к пробирке, но Омьен отдернул руку.

– Прекрати, Велизар, сейчас нет публики, перед которой стоит играть, – обиженно скривился Артур. – Ты же знаешь, что я никогда не имел дела с магией крови.

– О да, знаю. Ведь игры с запретными практиками буквально отразились на лице твоей дочери.

Велизар едко усмехнулся, поняв, что сумел задеть друга, и наконец отдал ему пробирку. Артур откупорил ее – и сладкий запах, незаметный для людей, тут же наполнил комнату. Тамиру удивленно прянул ушами, когда знакомый металлический аромат достиг его носа, и беззвучно оскалился. Он уже знал запах этой крови. Знал даже ее вкус – с недавних пор она текла в его жилах.

Хранитель Дверей отошел к дальней стене, вдоль которой извивались сотни тонких стеклянных трубочек, и опрокинул содержимое пробирки в пузатую реторту у самого пола. Стена ожила: руны, высеченные в сером камне, слабо замерцали, кровь в сосуде забурлила, поднялась к горлышку и разделилась на два потока. По одной из трубочек она взмыла вверх, под самый потолок, наполнив круглый сосуд, руны над которым вспыхнули золотом, а по второй отплыла в дальний угол.

Артур с любопытством следил за движением крови.

– Ребенок Гехейна и Джииро, – изумленно выдохнул он. – Но… Ведь в Джииро нет магии и кристаллов, подобных Слезам.

– Не забывай, что этот ребенок появился из Сильма. Вполне возможно, что ее родители странствовали через миры и в одном из них нашли кристалл.

– Возможно… – рассеянно согласился Артур.

Он продолжал изучать сосуды, недоверчиво сощурившись.

– Девчонка – лиирит по материнской линии. Хоть что-то в этой ситуации стало понятнее.

– О чем ты?

Артур махнул рукой в сторону книжных полок.

– Тогда в моем доме она читала книгу из Коэты.

– Это невозможно, – отмахнулся Велизар. – Она не чистокровна и не может использовать Силу лиирит.

– А что ты ответишь, если я скажу, что в Сильме не говорят на нашем языке, как и в Коэте, в Джииро и сотнях других миров? – Заметив замешательство друга, Артур усмехнулся. – Что ж, поздравляю, Велизар, это самый уникальный экземпляр в твоей коллекции.

Теперь настала очередь Омьена погрузиться в мысли.

– Может, ей помогает кристалл? Ты ведь сам носишь подобные переводчики, – предположил он.

Артур машинально приложил руку к груди, где, судя по всему, скрывался кулон с зачарованной Слезой Эрии.

– Это может быть правдой. Но… – Артур рассеянно растрепал волосы. – Я не понимаю, зачем ты устроил этот спектакль с ее несостоявшимся возвращением, заставив меня потратить столько Сил. Почему ты просто не рассказал мне?

Омьен покосился на друга.

– Я не мешал твоим ритуалам, – возразил он. – Я даже надеялся, что ты сумеешь провести ее в Сильм и поможешь мне узнать больше о происхождении кристалла.

Артур задумчиво посмотрел в окно. Когда он вновь обернулся к Омьену, в его взгляде читалась тревога.

– Ты не думал, что если кто-то открыл для девочки эту Дверь и теперь не выпускает ее отсюда, то рано или поздно он явится за ней или за кристаллом?

Омьен криво улыбнулся, и Артур обреченно всплеснул руками.

– Ты на это рассчитываешь, – понял он.

– Теперь это единственный способ выяснить правду.

– Да поможет нам всем Саит! – сокрушенно выдохнул Артур и рухнул в кожаное кресло.

Велизар Омьен глухо засмеялся. Он по-хозяйски распахнул створки дубового шкафчика у стены, достал бутылку коричневого стекла и наполнил два бокала. Едкий запах спирта защипал чувствительный нос тамиру. Кот скривился и осторожно попятился, – сегодня он вряд ли услышит от этих людей еще что-то интересное.

Неловко развернувшись, зверь выполз из тесного вентиляционного тоннеля, с силой оттолкнулся задними лапами, перемахнул через узкий проход на соседний шкаф – и замер как вкопанный. У одного из столов стоял человек. В его тонких пальцах теплился слабый свет Слезы Эрии: кристалл тихо дрожал, будто потревоженный хрусталь, воздух вокруг него уплотнился, над острыми гранями повисла едва различимая дымка, из которой доносились тихие голоса мужчин, находящихся по ту сторону стены. Внезапно человек насторожился, медленно поднял голову – и его льдисто-голубые глаза уставились прямо на тамиру.

Арий Эрвор нахмурился.

Сердце зверя пропустило удар. Он бросился прочь. Закипевшие в нем чувства не были похожи на страх – они были вязкими, горькими на вкус, будто…

Прежде чем я сумела разобраться в чувствах, зародившихся в душе тамиру, он резко вытолкнул меня из своей головы.

Мое сознание будто с силой вогнали обратно в двуногое человеческое тело, выбив воздух из легких. Я резко подскочила на кровати, тяжело дыша. Мне отчаянно хотелось сбежать из этого дома, оказаться как можно дальше от призраков, обитающих в его зеркалах, от людей, спящих в соседних комнатах, от секретов, плодящихся по темным углам, и даже от Эспера, который распоряжался моими мыслями и эмоциями так, словно был им хозяином. Но я не могла пошевелиться: даже сейчас тамиру железной хваткой приковывал меня к постели.

«Куда же ты побежишь? – проворчал зверь. – Будешь скитаться по городским улицам и просить милостыню? Спрячешься в лесу и станешь жить там как дикарка? И как долго ты сможешь продержаться одна среди хищников?»

Я не отвечала, протестующе сжав челюсти. Но Эсперу не нужны были слова. Он ощутил вскипающую во мне злость и миролюбиво добавил:

«Алесса, твое место рядом с людьми, а не с дикими животными».

Хватка тамиру ослабла, я вновь получила контроль над собственным телом, но теперь сама не торопилась вставать с кровати.

«Разве ты не хочешь узнать правду о себе? – не унимался Эспер в моей голове и тут же прочитал ответ в моих мыслях: – Хочешь. Так почему бы не позволить Омьену найти ответы, которых он так жаждет? Он окажет тебе большую услугу».

«А ты? – спросила я, чувствуя, как обжигают горло подступающие слезы. – Чего хочешь ты?»

«От тебя? Ничего. Я просто любопытный путник, случайно спасший твою жизнь», – спокойно ответил Эспер.

Я чувствовала: тамиру не врал. Но и не говорил всей правды.

Его разум убаюкивал меня, закрывая отяжелевшие веки, и я не нашла в себе сил, чтобы воспротивиться.

Или не захотела их искать.

Глава 8

Горячая вода разливалась по дну раковины, скрывая бледно-розовые цветы на белом фаянсе за клубами пара. Я провела ладонью по запотевшему зеркалу, и в мутной полосе отразилось бледное лицо с острыми скулами и опухшими от вчерашних слез глазами.

Только я. И никаких призраков.

При воспоминании о человеке из зеркала на задворках сознания загудел колючий страх, но Эспер тут же прихлопнул его, словно муху, не позволяя разрастись. Я не возражала.

Когда Шейн и Шеонна ворвались в мою спальню, услышав звук разбитого стекла, то смогли добиться от меня только сумбурного лепета о неясной тени в отражении, привидевшейся мне в полумраке. Рассказать кому-то о Призраке значило признать его реальность. Вместо этого я пыталась забыть о нем, как о ночном кошмаре, убеждая себя в том, что это была лишь игра моего встревоженного разума. И Эспер позволял мне заниматься самообманом – до тех пор пока ложь приносила успокоение.

Сегодня тамиру практически не касался моего разума. Он отгородился непроницаемой стеной и лишь изредка отлавливал вспыхивавшие искорки страха, тайком прислушиваясь к мыслям, которые вновь находились в моей власти.

Я выкрутила латунный вентиль крана, похожий на распустившийся цветок, с инкрустированной в сердцевину Слезой Эрии и зачерпнула холодную воду. Алый кристалл тихо звякнул о фаянс, когда я склонилась над раковиной, чтобы умыть лицо. Впервые кулон казался мне тяжелым. Я смотрела на него в отражении зеркала и не узнавала – он стал очередным чужаком, скрывающим от меня свои тайны.

Я потянулась к замочку, но неожиданно пальцы нащупали лишь непрерывную нить мелких звеньев. Недоуменно нахмурившись, я прокрутила ее – и не обнаружила заветного крошечного карабина. Тогда я попыталась снять цепочку через голову, но и этого не вышло – металл болезненно впился в кожу.

Эспер молча наблюдал за моими потугами, смущенно прижимая уши, когда в моей голове всплывали самые искренние, отборные ругательства.

В конечном счете я сдалась. А потом скорее почувствовала, чем заметила, как тамиру поднял взгляд к Слезе Эрии, парившей под потолком. Я протянула к ней руку и поманила пальцами. Кристалл ожил, легонько подпрыгнул на месте, будто радуясь обращенному на него вниманию, и опустился в мою ладонь. Я крепко сжала осколок и, чувствуя перед ним странную вину за то, что собиралась сделать, приложила его к кулону на шее. Кристаллы издали тихий звон, соприкоснувшись. Слеза Эрии ярко вспыхнула, едва не ослепив меня, а после ее свет начал стремительно таять, уплывая в сердце алого кристалла на моей шее. Спустя несколько секунд в моей руке остался лишь безжизненно-пустой полупрозрачный камень.

Эспер склонил голову набок. Я ощутила далекие отголоски его любопытства.

– Что же ты такое? – сокрушенно выдохнула я, без сил опустившись на бортик ванны. Я словно увязла в липкой паутине, сотканной из секретов, – и не знала, как из нее выпутаться.

Но я точно знала, кто мне в этом поможет. Эспер прав: может, господин Омьен и скрывал корыстные мотивы за добротой и благодетельностью, но он мог оказать мне большую услугу. Теперь, когда мне известны его планы, остается лишь предоставить ему возможность действовать – искать ответы за меня – и выжидать, не выпуская его из виду. К счастью, теперь для этого у меня были две пары глаз, а не одна.

Сейчас я была благодарна Эсперу за то, что ночью он не позволил мне поддаться эмоциям и сбежать из дома Омьенов.

Вслух я этого не произнесла: не хотела, чтобы зверь ликовал от победы надо мной, – но дрогнувший кончик его хвоста подсказал, что тамиру все понял и без слов. Недовольно поджав губы, я попыталась направить поток своих мыслей в другое русло.

Незадолго до того, как проснувшиеся альмы расселись на моем подоконнике, Эспер выскользнул в окно. Я спустилась в столовую – и тут же нос к носу столкнулась с господином Омьеном.

– Здравствуй, Алесса! – произнес он, доброжелательно улыбнувшись.

По моей спине пробежали мурашки. Смотреть в глаза этому человеку, притворяясь, что я ничего не знаю, оказалось не так-то просто. Мне хотелось наброситься на него с криками, высказать все, что я думаю о его секретах. Мне была отвратительна мысль о его ночных визитах для изучения кристалла, на которые он не имел права. Но вместо этого я лишь крепко сжала кулаки за спиной и выдавила из себя усталую улыбку.

– Доброе утро.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался господин Омьен. Его голос звучал искренне, но я уже не верила в его заботу.

– Все еще напугана, – честно призналась я.

– Да, понимаю… – Он кивнул и, спохватившись, похлопал себя по карманам. – Кстати, о страхе: я хочу, чтобы ты надела это и не снимала в ближайшем будущем.

На моем запястье тотчас сомкнулся изящный браслет: ряд ограненных бусин из Слез Эрии, нанизанных на блестящую серебряную цепочку, столь длинную, что потребовалось сделать три витка. Я подняла руку, любуясь, как свет играет на бирюзовых кристаллах.

Браслет не был похож на те «часы», что носили Элья и сам господин Омьен: слишком много бусин.

– Что это? – Я вопросительно выгнула бровь.

– Эта вещь сдержит Силу Зверя, – пояснил мужчина. – Я сам наложил заклятие на Слезы – они помогут взять эмоции под контроль, если ты окажешься на грани.

– Спасибо… – рассеянно пробормотала я, не зная, как реагировать на подарок: благодарить за заботу или ожидать подвоха от зачарованной вещи.

«Симпатичный ошейник», – съехидничал Эспер.

Я чуть было не фыркнула в ответ, но вовремя прикусила язык.

– И еще, – продолжил господин Омьен, задумчиво потирая бороду, – мне жаль, но с твоим возвращением придется повременить. В свете открывшихся обстоятельств Хранителю Дверей придется пересмотреть свои расчеты – это займет несколько дней.

«О, как неожиданно!» – вновь усмехнулся тамиру.

Господин Омьен поднялся в кабинет, а я ненадолго задержалась в столовой, с недоумением разглядывая украшавший мою руку браслет.

Почему я не видела ничего подобного у Шеонны?

Немногим позже, за завтраком, я получила ответ на свой вопрос:

– Огонь не любит, когда его сковывают, – объяснила подруга. – Цепочки всегда плавятся и обжигают, поэтому мне остается лишь учиться контролировать эмоции – но это, как ты знаешь, не всегда получается.

Господин Омьен не запер меня в доме, не стал ограничивать в передвижении по городу, не приставил хмурого надзирателя в лице Шейна. Это одновременно и радовало, и тревожило. Его словно вовсе не беспокоило то, что за мной и кристаллом действительно кто-то может прийти, пока я буду одна, что я могу навлечь на себя еще какую-нибудь беду или чрезмерное внимание Коллегии. Хотелось верить, что его спокойствие было напускным и за ним скрывался хорошо продуманный план. Я надеялась, что господин Омьен действительно держит ситуацию под контролем и мне нечего бояться. Но все же ни я, ни Эспер не теряли бдительности.

С Шеонной мы расстались в малом читальном зале, примыкавшем к кабинету Артура Моорэта. Она убежала незадолго до того, как по коридорам Академии разнесся мелодичный звон колоколов: после ссоры с отцом подруга, как самая покорная дочь, вновь вернулась к занятиям, а я мысленно делала ставки, насколько хватит ее терпения.

Предоставленная самой себе, я первым делом принялась за книги о лиирит и Детях Зверя. О златооких людях никаких записей найти не удалось – если таковые и существовали, то хранились где-то в недрах библиотеки и на их поиск могли уйти недели или даже месяцы. А вот Дети Зверя, как и тамиру, уже давно стали героями городского фольклора. Почти все истории, попадавшиеся мне, были одинаковы: в них говорилось о людях с душой, запятнанной тьмой, которые однажды осквернили Источник своим прикосновением и, насильно подчинив себе первородную Силу, обратили ее против добрых, ни в чем не повинных людей.

В очередной раз пересекая уже знакомый узкий коридор меж книжных стеллажей, я неожиданно заметила, что дверь в кабинет Артура приотворена. Теплый свет, льющийся за порог, поманил меня, будто мотылька в распахнутую ловушку. Замерев у входа, я с минуту прислушивалась к тишине, царившей в зале Дверей. После чего, неуверенно толкнув тяжелую дверь, заглянула в комнату и внезапно столкнулась с Лукрецией. Девушка испуганно отпрянула, ее единственный глаз широко распахнулся. Но она быстро совладала с эмоциями и, скрыв растерянность под маской надменности, властно расправила плечи и смерила меня сердитым взглядом.

– Что ты здесь делаешь?

– Дверь была открыта… – начала объяснять я.

– И ты, как обычно, решила сунуть свой любопытный нос в чужие дела, – перебила меня Лукреция.

Пренебрежение, звучавшее в ее голосе, задело меня, распаляя злость. Я не совершила ничего дурного или постыдного, чтобы теперь оправдываться или терпеть обвиняющий тон.

– Если тебе есть что прятать, закрывай за собой дверь, – не выдержала я.

Лукреция раздраженно поджала губы.

– Скорее бы ты со своим любопытством исчезла из этого мира, – едко бросила она и вышла из кабинета, намеренно задев меня плечом.

Оставшись одна, я огляделась. Внимание сразу же привлекла стена, от пола до потолка увитая сотнями тоненьких трубочек. Сейчас она казалась безжизненно серой: реторта у основания пустовала, руны, выбитые в камне, были едва различимы.

На краткий миг в душе поселились сомнения: был ли реальным услышанный мной разговор, на самом ли деле этой ночью господин Омьен и Артур Моорэт обсуждали меня, и магия открыла им удивительную истину о моей семье? Во мне вспыхнула решимость. Я должна выяснить это, должна убедиться в том, что именно моя кровь кипела в этих стеклянных сосудах и зажгла руны Гехейна и Джииро. Мне нестерпимо хотелось вновь увидеть их Силу, но на этот раз собственными глазами. Я бросила взгляд на стол Артура в поисках чего-нибудь острого.

– Помочь? – вдруг раздался за спиной веселый голос.

Я вздрогнула. В проеме, лениво облокотившись на дверной косяк, за мной наблюдал Арий Эрвор.

Страх ледяными когтями подобрался к горлу. Я вспомнила этого человека из ночного видения. Вчера и сегодня он появился здесь не просто так. Он шпионил. Но за кем? Что ему было нужно? И самое главное – от кого: от меня, Артура или господина Омьена? Я потянулась было к алому кристаллу, теперь спрятанному под воротом платья, но вовремя одернула себя.

Арий неспешно вошел в комнату и остановился прямо передо мной. Его выискивающий, горящий любопытством взгляд скользнул по книжным полкам и по широкому столу Артура, ненадолго задержавшись на стене со стеклянными трубками, и замер на моем лице. Тонкая черная бровь вопросительно приподнялась: Арий все еще ждал ответа.

– Нет, – напряженно сказала я и неуверенно потерла ладонь, которую еще пару минут назад была готова пронзить иглой или кончиком ножа.

– Правильный выбор. – Губы Ария растянулись в лукавой улыбке. – Зачем резать и без того израненные ручки, когда мы уже знаем, кто ты?

Мое сердце встрепенулось, словно птица с подбитым крылом. Я хотела спрятать перевязанные серыми лентами кисти за спину, но Арий ловко поймал меня за запястье. Я пискнула от страха, пытаясь вырваться, но парень держал крепко.

– Значит, это и правда была ты, – удовлетворенно произнес Арий, изучая взглядом серебряную цепочку с нанизанными бусинками Слез Эрии, и весело усмехнулся. – А я ведь почти поверил, что всему виной неудачные эксперименты студентов с магией. Эти ребята частенько наводят переполох в городе, но еще никогда не связывались с первородной Силой. И меня очень удивило, когда сегодня утром трое второкурсников каялись перед Коллегией. – Он провел указательным пальцем по зачарованным кристаллам, при этом не сводя с меня взгляда. – На твоем месте я бы спрятал этот браслет от чужих глаз, он буквально кричит: «Посмотрите на меня, я Зверь из ваших кошмаров!»

– Отпусти! – набравшись храбрости, прорычала я.

Арий криво улыбнулся, хватка ослабла. Но, прежде чем я успела отнять руку, улыбка резко сползла с его лица и пальцы еще крепче впились в запястье, сжав его до боли, меж бровей пролегла хмурая морщинка. Он смотрел на меня так, словно видел впервые и не узнавал.

– Отпусти! – повторила я.

Я отчаянно дернула руку, решив, что мне хватит сил бороться, но запястье пронзило острой болью. Арий застыл, будто каменное изваяние, прожигая меня взглядом, от которого в жилах стыла кровь.

Звать на помощь не имело смысла: никто бы не услышал моего крика в этой части библиотеки. Я оказалась беззащитна перед лицом опасности. Даже Эспер не спешил вмешиваться, молча наблюдая за происходящим моими глазами, – я чувствовала его напряженное внимание на задворках сознания. Тамиру был где-то неподалеку: скрывался в вентиляционных туннелях Академии и выжидал, пока я, дрожа от страха, злилась на собственную беспомощность и его бездействие. Но, несмотря на это, именно разум Эспера казался мне сейчас самым надежным убежищем. Я потянулась к его звериной сущности, ощущая прилив новой небывалой уверенности и силы, совершенно не замечая, как тону в них.

Я больше не чувствовала боли и всепоглощающего страха, не видела перед собой напряженного взгляда Ария. Все мое внимание было сосредоточено на его шее, там, где под светлой кожей в такт сердцебиению пульсировала жилка. Я знала, какой тонкой она была, как легко в нее войдут острые клыки и как приторно-сладок вкус горячей крови. Я знала, что смогу себя защитить.

Я вновь попыталась отдернуть руку – безуспешно – и тут же бросилась в атаку. Но Арий неожиданно отпустил мое запястье, уклонился и отвесил мне звонкую пощечину. Щеку обожгло – я ощутила вкус собственной крови на прокушенной губе.

Боль отрезвила меня. Вернула мой разум обратно в слабое, беззащитное человеческое тело. Сердце неистово колотилось в груди: я едва не вцепилась зубами в шею человека, подобно дикому зверю.

Подобно Эсперу.

– Откуда в тебе столько злости, пташка? – ошеломленно произнес Арий.

Не задумываясь, я оттолкнула его и бросилась прочь, не разбирая дороги. Мне хотелось убежать как можно дальше, забиться в темный чулан, спрятаться от самой себя и от той жажды крови, которую в меня вселяла Связь с тамиру. Эспер, удивленный и напуганный не меньше моего, пытался возвести между нами новую стену, но я по-прежнему не могла его отпустить. Наши разумы сплелись в тугой клубок, словно сцепившиеся в схватке змеи.

Страх и злость кипели в моей груди. Набегая как морские волны, они сталкивались и с грохотом разбивались друг о друга, тут же сливаясь в единое целое. Эспер безуспешно пытался взять контроль над моими чувствами и успокоить меня.

Пролетев через широкий коридор, я ворвалась в просторную дамскую комнату, едва не поскользнувшись на кафельном полу, – и в этот самый миг познала магию зачарованных господином Омьеном Слез. Мои эмоции подошли к той самой грани, когда Сила Зверя готова была вырваться наружу. Руку пронзила острая боль, словно в нее вонзились сотни ледяных иголок, медленно прокладывая себе путь вверх по предплечью. Вены набухли от напряжения, и под кожей засиял тусклый бирюзовый свет.

Боль привела меня в чувство, и какое-то время я не ощущала ничего, кроме нее. Я прижала руку к груди и обессиленно рухнула на колени.

«Больше не делай так, не пытайся спрятаться в моем разуме», – недовольно произнес Эспер.

«Я не хотела», – виновато оправдывалась я.

В ответ тамиру ласково коснулся моего сознания, обволакивая теплом. Я закрыла глаза и позволила ему хозяйничать в моей голове. Меня наполнило приятным спокойствием. Носа коснулся запах сырой земли и свежескошенной травы, а на оголенные лодыжки опустился пушистый мягкий хвост, как будто нас с Эспером не разделяли коридоры и стены и тамиру был рядом, свернувшись вокруг кольцом, оберегая меня от тревог внешнего мира.

Не знаю, сколько времени я провела в уборной, разглядывая разноцветные пятна света. Лучи струились сквозь витраж в высоком арочном окне: исполинский ворон распростер крылья над бескрайней долиной, наполовину заслонив высоко повисшее солнце. Золотистый свет разливался по дверям запертых кабинок, в то время как зеленый и темно-синий стелились по белой плитке, словно ковер.

Вскоре в коридоре послышались нарастающие голоса: занятия закончились, студенты покидали лекционные залы – и я поспешила уйти. Толпа душила. Я чувствовала на себе любопытные взгляды, отражавшие немой вопрос: что в закрытом крыле забыла девчонка не из числа учеников и не облаченная в мантию? Другие же изучали меня даже более пристально – в их взгляде читалось недоумение; и я не сомневалась: они видели сияние моей души и знали, что я не принадлежу их миру.

Я минула очередной поворот коридора и едва не столкнулась с полным низкорослым мужчиной. Я вовремя отпрянула, он удивленно поправил съехавшие на кончик приплюснутого носа очки. Почти сразу же я узнала эти маленькие прищуренные глазки, которые смотрели с подозрением и жгучим интересом.

Позади графа Роу возвышался худощавый мужчина, облаченный в длинную черную мантию с вышитой на груди эмблемой Коллегии – точно такие же крылья красовались и на пиджаке графа.

– О, милая леди! – Граф попытался обворожительно улыбнуться, но от получившегося оскала по коже пробежали мурашки. – Не ожидал встретить вас здесь. Что вы делаете в Академии?

– Я… – Подбирая подходящие слова, я махнула рукой в сторону коридора, откуда только что появилась. – Я была в библиотеке.

– Изучаете наш мир в обмен на рассказы о своем? Что ж, справедливо. А знаете, я бы с радостью послушал пару историй о вашем мире.

Граф Роу дружески коснулся моего плеча, но я отдернула руку, будто от удара током. Лицо мужчины резко переменилось: улыбка исчезла, брови нахмурились. Маленькие глазки прожигали, словно пытаясь заглянуть в душу. Я сжалась, ожидая ощутить колючее прикосновение чужого разума, но, к счастью, ничего не произошло.

– Знаете, какой вопрос не дает мне покоя в последнее время? – Граф поправил сползавшие очки. – Почему гостья Артура Моорэта не живет в его доме?

По моей спине пробежал холодок.

– Потому что Лукреция Моорэт и думать не желает о том, чтобы в доме жила такая очаровательная гостья, – раздался голос, и на плечо вальяжно опустилась рука Ария, пригвоздив меня к месту. – Переживает, что я не устою. Да и как тут устоять, верно?

Арий одарил меня своей самой очаровательной улыбкой, и я крепко сжала челюсти, сдерживая раздражение, рвущееся наружу. Меня злило присутствие этого человека – и еще больше злило мое бессилие перед графом и его молчаливым помощником. Мне хотелось оказаться как можно дальше от этих людей и этого места.

– Не думаю, что это подобающее поведение для почти обрученного господина, – недовольно ответил граф, демонстративно окинув взглядом шумную стайку прошедших мимо студентов.

– Вы так считаете? – удивился Арий, разыгрывая растерянность. Затем, задумчиво покивав каким-то собственным мыслям, он добавил: – Знаете, граф, с самого детства я восхищаюсь вами. Я прочитал все ваши труды и не раз посещал Императорскую обсерваторию в Фангрине, чтобы лицезреть созданную вами звездную карту. Это поистине великое произведение искусства и образец мастерства: звезды из крупиц Слез дышат, словно живые. – Арий восхищенно описывал увиденное им в обсерватории, еле сдерживая рвущиеся наружу эмоции, словно юный поклонник, наконец-то получивший шанс выразить кумиру свое почтение. Пока он говорил, и без того красные щеки графа заливались краской от лести. – Я настолько восхищен вами, граф, – продолжал Арий, – что во многом стараюсь подражать вам, прислушиваясь к вашим наставлениям. Я даже не мог удержаться, чтобы не поинтересоваться вашими хобби. О, они оказались столь же любопытны, как и ваши труды. Никогда бы не подумал, что трактир Красной Розы такое прекрасное место. Я восторгаюсь вашим вкусом. А вот рыжая бестия Торра оказалась не очень восхищена вашим… талантом.

Арий лукаво улыбнулся – граф вмиг побагровел от злости. Помощник за его спиной на секунду растерял всю свою сдержанность, прикрыв смешок коротким покашливанием в сжатый кулак, но быстро совладал с собой.

– Да как ты смеешь, ще…

– Ох, кажется, мы уже опаздываем на обед к Артуру, – прервал Арий графа, не скрывая довольной улыбки и упиваясь своей маленькой победой. Он вскинул руку и посмотрел на изящный серебряный браслет с нанизанными на него кристаллами, один из которых слабо мерцал, показывая текущий час. – Не будем заставлять его ждать.

Ладонь Ария все еще покоилась на моем плече, и я не сопротивлялась, когда он провел меня мимо рассерженного графа. У арочного выхода я обернулась. Граф неотрывно следил за нами, прожигая взглядом.

Оказавшись в пустом коридоре, Арий замедлил шаг.

– Знаешь, пташка, – задумчиво произнес он, – когда ты сбежала, я все думал, откуда в таком хрупком теле с такой ранимой душой вдруг появилась эта звериная злость. И, мне кажется, я нашел ответ.

Я почувствовала его горячее дыхание у самого уха. Арий медленно и глубоко втянул воздух, словно смакуя каждую нотку моего запаха.

– От тебя пахнет зверем, – прошептал он мне на ухо, и игривость ушла из голоса, уступив место звону льда. – Лесным хищником, беглецом и отцеубийцей.

Арий резко остановился и схватил меня за подбородок, заставляя поднять голову. Я испуганно уперлась руками в его грудь, не в силах отвести взгляда от пронзительно-голубых глаз.

– Ты видишь меня? – злость в голосе Ария холодила кровь. – Если тебе дорог этот человек, то приди и забери ее, брат.