Текст книги "Бессердечное милосердие"

Двадцать

Той ночью мы пировали. В воздухе стоял запах свечей и жареной свинины. Я сидела рядом с Ротом за высоким столом, лицом к дверям на дальнем конце. Младшая сестра Рота расположилась слева от меня – милая девушка по имени Вейл, которой от брата достались не только светлые волосы, но и нежный, властный дух.

Из сотен воинов Рота, живших здесь раньше, осталось всего шестнадцать. Эти последние мужи сидели за столом возле гигантского тиса и мало интересовались мною и другими Сестрами. Я не сомневалась, что они уже сочли нас погибшими, как и всех остальных, кто приходил на помощь, и даже быстрее прочих, раз уж мы были женщинами.

Тригв и остальные сидели вместе за столом, среди кучки слуг с пустыми глазами и странно тихими детьми. Сначала Дарующие Милосердие не сводили с меня глаз, неловко ерзая на деревянных скамейках, но потихоньку и они успокоились, особенно после подачи блюд – вкусной свинины с медовыми яблоками, буханки хлеба на закваске и тушеной соленой капусты.

Рот не проявлял тревоги за своих воинов. Часто случается, что при первой встрече люди разражаются тирадами и пытаются привлечь внимание слушателя, но этот ярл говорил мало, а на вопросы отвечал тихо, неторопливо. Пока мы трапезничали, он спросил нас, каким путем мы пришли в Голубой Ви, и как давно я странствовала, торгуя смертью.

За пиром я изучала ярла-затворника, чье имя и беды теперь были известны во всем Ворсленде.

Ярл Рот вел себя с присущей его сану серьезностью, но не думаю, что он был намного старше меня. Высокие свечи на столе полыхали ярко, и я видела, что его кожа была гладкой, не тронутой морщинами, за исключением розового рубца. Лоб его был широким, бороду он не носил, а в распущенные волосы было вплетено по косе с каждой стороны.

Его сестра носила такую же прическу – распущенные волосы и две косы. Своей бледностью, выгнутыми бровями и широким ртом Вейл напоминала Джунипер. Она взяла хлеб, оторвала ломоть и полила его медом из миски, стоявшей меж нами.

– В Голубом Ви самый лучший мед во всем Ворсленде, – хвалила она, вручая мне хлеб.

Я откусила добрый кусок. Сиропообразная сладость растеклась по языку.

– Моя наставница, Сигги, говорила, что мед слишком сладок для Сестер Последнего Милосердия, и торговцы смертью должны вкушать лишь горькую еду.

Рот склонил голову.

– Не могу согласиться. Пока мы живы, нужно вкушать все возможные удовольствия.

Вейл кивнула, щекоча косами розовые щеки.

– Ты прав, брат. Простые удовольствия подобны ревущим огням во времена лютых метелей. Ну, например, мягкая, хорошо сшитая одежда; ленивые собаки, что дремлют день напролет; верная семья и старые друзья… Что может быть лучше?

– Ничего, – ответил Рот, – кроме чести. И славы.

Ярл вновь повернулся и долго на меня глядел. Затем отодвинул свой стул от стола и похлопал рукой по колену.

– Вика, ко мне!

Седая тощая собака встрепенулась и побрела к хозяину от теплого места возле очага. Она облизнула руку Рота, щекоча ладонь черным носом, и вежливо села в ожидании. Рот отдал ей объедки и кусок медового хлеба в придачу. Собака аккуратно брала каждый кусочек и жадно глотала. Потом Вика обосновалась под столом у наших ног и довольно фыркнула.

– Собаки едят, спят и гоняются за кроликами, – начала я. – От славной охоты они получают удовольствие, легкость и острые ощущения. Как Квиксы.

– Что вы знаете о Квиксах? – с любопытством спросил Рот.

– Мы спасли двоих. И чуть было не присоединились к ним, прежде чем приехать сюда.

Вейл повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами.

– Вы спасли двух Квиксов? Я часто мечтала бежать в Бесконечные Леса. Хотя я не очень хорошо обращаюсь с луком и стрелами.

– Слышала, жизнь их чудесна, – ответила я с улыбкой. – Отточи навыки стрельбы из лука и присоединись к ним. Ты, кажется, достаточно жизнерадостна, чтобы понравиться им.

– Фрей, ты подстрекаешь сестру связаться с бандой лесных разбойников?

Я рассмеялась.

– Да.

Рот тоже засмеялся, хотя лицо его омрачилось, будто неправильно было веселиться в столь смутное время.

Весь обед я ждала, что Рот расскажет о ней. О Логафелл. Но он молчал. Наконец я отодвинула тарелку.

– Зверь придет сегодня вечером, ярл Рот? Нам со спутниками нужно подготовиться.

– Пожалуйста, зови меня Рот. И нет, не сегодня вечером. Снег прекратился, а луна полная и яркая. Зверь любит охотиться в темноте. – Он взял паузу. – Какой у тебя план, Фрей? Как вы хотите убить великана, унесшего столько жизней? У вас наверняка есть план, раз вы проделали столь дальний путь.

– Как я могла придумать план, не представляя полной картины?

– Верно-верно. Обычно воины ждали нападения Логафелл, после чего бросались в атаку с поднятыми мечами. Таков и ваш план?

– Нет. Будучи Сестрой Последнего Милосердия, я выучилась терпению. Научилась быть тихой, как сама смерть. Я не хочу атаковать великана на открытой местности, но попробую заманить в логово. Так ведь охотятся на волков.

– Логафелл трудно выследить, невзирая на размеры. Ни в грязи, ни на снегу не найдете следов. – Ярл сделал паузу. – Но я призвал мистиков, и они скоро прибудут.

Я пожала плечами.

– Быть может, они и помогут. Хотя после Болот Красных Ив я до мозга костей сыта мистиками.

Рот склонился вперед, положил локти на стол. При свечах его щеки выглядели изможденно.

– Ты заинтриговала меня этой историей, Фрей. Расскажи же о своем странствии.

Я кивнула.

– Дай осушить пару стаканов вайта, и я притворюсь рассказчицей.

Я услышала смех и посмотрела в зал: Тригв разговаривал с миниатюрной девушкой, которая сидела напротив за столом. У нее были темные волосы и желтая туника королевского врачевателя.

Джунипер тоже нашла собеседника – молодого юношу в тяжелой медвежьей накидке. Глаза юнца казались грустными, но улыбка – милой и честной. Точно не воин Рота – должно быть, предсказатель.

Ярлы всегда нанимали провидцев и гадалок, чтобы те советовали, когда сажать урожай или начинать войну. Мистики жили в одиноких хижинах за пределами Зала, общаясь с богами. Мне вспомнилась хижина возле каменной ямы, где женщины жарили свинину.

В юношеском лице я пыталась разглядеть намек на провидческие способности, но даже если таковые и были, в своем деле паренек не был хорош и явно не помог Роту победить Логафелл.

Я вновь оглядела толпу. Нашла Ови возле Джунипер, которая, как и обычно, держалась особняком. Я ожидала того же и от Руны, но, к своему изумлению, увидела, что та толковала с девушкой своего возраста с синей татуировкой на левой стороне лица.

Татуировка говорила о принадлежности к Ликующим Звездам с южных Небесных островов, а с темными волосами она и вовсе выглядела, как одна из Сестер. Она была общительной и веселой, разговаривала и шутила со всеми подряд, в то время как Руна казалась скрытной и сдержанной.

Потом я потеряла счет времени. Слуга выкатил несколько бочек с медовухой, и я начала пить… и пить… и пить… Как и все вокруг меня.

Когда Рот встал и затянул первые куплеты из песни «Нож, Огонь и Снег», я присоединилась к нему вместе с остальными. Голос мой слился с толпой, но начал подыматься выше и выше, до самой крыши.

Далее мы пели «В темноту», затем «Следуй за волками». Пили и пили, пели и пели. И пока губы изрекали знакомые слова, что-то затрепетало в моем сердце – то ощущение, что я испытала в Мерроу, но не признавала до настоящего времени.

Принадлежность.

Этот Зал Пиршеств, несмотря на могучее древо и громадные потолки с замысловатыми резными колоннами… Это был дом.

Бремя одиночества, Милосердия, странствий и чужаков… До сих пор я не понимала цену сего. Нас встретили, как воинов в прямом смысле слова. Домочадцы Рота отложили страхи и печаль и опустошили погреба, чтобы приветствовать нас едой и песней. Несмотря на скудный год, несмотря на горе.

Смелый, славный прием…

Прием отважных, кто пока не сражался со Зверем и не умер, как все остальные.

Это меньшее, что могли они сделать.

Это все, что им оставалось.

* * *

К полуночи я была очень пьяна и меня клонило в сон. Я уже хотела залезть под стол и свернуться калачиком вместе с собакой Рота… когда вдруг Руна закричала.

Зверь. Логафелл пришла. Хель.

Мой плащ и топор лежали в куче позади стула, куда я сама их отбросила во время празднества. Я нащупала кинжал, свернув на пол тарелки и кубки.

Но меня остановили.

– Это лишь драка. – Рот кивнул на Ликующую Звезду.

Звезда смотрела на Руну, которая стояла подле тиса. Обе схватились за оружие.

– Индиго вздорная и бесстыдная, – сказал ярл, – но все ее любят. Она пришла в прошлом году с труппой передвижного театра и осталась. Думаю, устала от странствий.

– Знакомое чувство, – подметила я.

Наши глаза встретились.

– Индиго готовилась в лучницы, прежде чем стала артисткой. Она клялась в верности с луком в руке. Умоляла позволить ей охотиться на чудище, но я отклонил ее просьбу, поскольку она поддерживает дух моих солдат. Нельзя терять ее. – Он сделал паузу, и рот изогнулся в слабой улыбке. – Интересно, сколько времени она будет драться с одной из вас. Любит она выступать перед странниками, но в последнее время к нам никто не захаживает.

Индиго. Людям Ликующих Звезд дают имена оттенка синего, среди них: «Кобальт», «Скай». Вот уж очаровательная черта. Черта, о которой я давно позабыла.

Руна вновь громко выругалась, затем сбросила плащ и ботинки, раздевшись до тонкого белья. Ликующая Звезда последовала примеру. Это был жест доброй воли – не вытащишь теперь кинжал из потайных карманов. Они будут драться кожа к коже, кость к кости.

Воины Рота восстали как один, оттолкнули столы, чтобы расчистить место перед гигантским тисовым деревом. Руна с ее соперницей, татуированной девушкой, встали друг напротив друга и двинулись по кругу, как коршуны.

Мельком я заметила движение зеленых волос, и в ту же секунду возле плеча появилась Джунипер.

Девушки продолжали кружить, оценивая друг друга, прежде чем сделать первый ход. Этим двум, очевидно, драться было не впервой, хотя раньше я никогда не видала, чтобы Руна вступала в бой.

Мы с Ротом поднялись на ноги, приблизились к толпе, собравшейся вокруг воительниц. Вейл и Джунипер стояли позади. Я заметила гнев Руны по сжатым губам и стеклянному взгляду – верный знак, что она опьянела.

Индиго, напротив, была воодушевлена предстоящей битвой. Она смеялась и вопила безобидные насмешки.

Руна напала первая. Она бросилась к Индиго и швырнула ее в ближайший стол, после чего грациозно увернулась от несущегося в ее сторону кулака.

Обе девушки были мускулистыми и сильными, точно волки. Воины Рота разразились одобрительными криками – драка приобрела интересный поворот. Прижав руку к ребрам, Руна выстрелила кулаком в нижнюю часть спины противницы. Индиго кашлянула, повернулась, ударила Руну прямиков в лицо.

Драка не утихала. Драка набирала обороты. Одна падала, потом – другая, но никто из них не оставался на земле надолго.

Я поймала взгляд Тригва, и он мне подмигнул. Он наслаждался дракой, как и все остальные.

Руна шибанула лбом в нос Индиго, но тут же улетела в сторону от удара в живот. Ярко-красная кровь струилась по лицу Индиго, и теперь обе девушки выкрикивали друг другу оскорбления, хотя слов разобрать я не смогла за одобрительными возгласами толпы.

Джунипер охватила тревога. Я хотела ее успокоить, но сердцем переживала за бой, поэтому не могла сдержать улыбку, когда Руна наконец одержала победу: Ликующая Звезда споткнулась о лежащего охотника, который умудрился уснуть в таком шуме, и Руна воспользовалась моментом, ударив соперницу коленом в грудь. Из уст Руны посыпались ругательства, пока Индиго извивалась под напором Сестры.

Наконец Индиго взвыла от отчаяния… и тут же расхохоталась.

– Дивный бой! – воскликнула она. – Достойный бой! – Она потянула руку и вытерла кровь с лица. – Может, еще разок?

Спустя мгновение обе девушки рассмеялись.

Протянув руку, Руна помогла Индиго подняться на ноги. Обе они оделись, все еще смеясь, и подошли к ярлу Роту, что стоял во главе толпы. Они испрашивали его прощения, как велела традиция.

Рот слегка смутился.

– Давно мы не любовались столь славной дракой, – объявил он. – Вы обе сражались достойно.

После его слов я приблизилась к Руне, коснулась фиолетового синяка, что расцвел возле ее левого глаза.

– Что, во имя Хеля, могла сказать эта особа, чтобы вынудить тебя на голый бой?

Руна только пожала плечами, но Индиго посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я лишь полюбопытствовала у Сестры Последнего Милосердия, убивала ли она когда-нибудь не больных да умирающих, а здоровых и сильных. А еще мне стало интересно, с чего решила она, что победит нашего Зверя. – Она снова разразилась смехом, наполнив Зал раскатистой трелью. – Ей мои вопросы оказались не по нраву.

– И это все? – Я глянула на Руну. – Я бы на ее месте тоже удивилась.

– Я быстро теряю терпение. – Руна положила руку на ребра и вздрогнула.

– А я никогда не держу зла. – Индиго подошла ближе к Руне и обняла за плечи. – Так что давай-ка дружить.

Я рассмеялась.

– А теперь ступайте к врачевателю, чтобы та вас подлатала. – Я кивнула на темноволосую девушку в желтом – она стояла возле очага, все еще беседуя с Тригвом.

Девушки направились в ее сторону, раскачивая длинными темными косами.

В первую же ночь в Голубом Ви Руна вступает в голый бой.

Зал постепенно опустел. Нет медовухи – конец веселью. Слуги скрылись за гобеленами, а воины достали меха и бросили возле открытого очага.

Я вернулась к высокому столу и забрала плащ и топор. Мы спали бы у огня, если бы мужчины освободили для нас место.

Я услыхала свое имя и обернулась, ожидая увидеть Тригва. Но вместо Тригва передо мной предстал Рот.

– Приходи в мои покои да принеси с собой вайта.

Я помедлила секунду, а затем кивнула.

– Позволь для начала поговорить со спутниками.

Я оглядела зал. Тригв стоял воле целительницы, пока та осматривала Руну. Индиго стояла рядом и наблюдала. Джунипер с молодым человеком в медвежьей шубе гладили собаку. Наконец я заметила и Ови возле тисового дерева, которая, вероятно, была довольно пьяной, потому что сидела со скрещенными ногами позади Вейл, заплетая той маленькие косички.

Много раз я просила Ови заплести мне волосы, но она никогда не соглашалась, а тут склонилась над головой незнакомки, чтобы быстрыми пальцами создать прическу из мягких прядей.

– Вейл умеет расположить к себе, – Рот кивнул в сторону пары. – Видел, как одним лишь взглядом она приручает диких собак. Кажется, она наложила магическое заклятие на твою стойкую подругу. Твои спутники чувствуют себя как дома, Фрей.

Наши глаза встретились.

– Люди склонны думать, что безжалостные Сестры Милосердия угрюмы и одиноки, но истина в обратном. Мы жаждем общества и легко заводим друзей. Это природа странника – людям обычно не нужно торопиться, чтобы завязать отношения, но мы встречаем людей лишь мимоходом и должны брать все от этих знакомств.

Рот улыбнулся.

– Я согласен. Так давай же возьмем все.

* * *

Я последовала за ярлом к большому гобелену с изображением двух баркасов. Он был соткан в оттенках желтого, черного и синего, а по краям его плясали мифические существа. Уверенно, но медленно мы прошли по темному залу. Рот давно повредил ногу и научился ходить плавно, не перенося вес на правую сторону.

Резко он повернул налево и распахнул тяжелую дверь.

Спальня ярла оказалась скромной по сравнению с Залом, но царствовали здесь уют и тепло. В двойном очаге пылал огонь. На каждой стене висели щиты – одни казались новыми, а на других были вмятины, сколы и выцветшая краска. Шкуры покрывали кровать, тяжелый резной каркас которой был достаточно широким, чтобы вместить четырех, возможно, пятерых взрослых мужчин.

Рот пересек комнату, взял высокую бутылку с деревянной стойки в углу и принялся наливать вайт в два маленьких черных рога. Я бросила плащ и топор на пол, села в широкое, простое кресло возле очага. Шкура из овчины лежала у моих ног, и я тотчас подняла ее и накинула на колени.

– От кого достались тебе серебряные волосы? – спросил Рот через плечо.

– Мать родилась среди финских охотников. Она влюбилась в моего отца, когда ее семья проходила через Ворсленд.

– Ты бывала в Финнмарке?

– Нет, но хотела бы побывать и найти родных.

– В каком краю они проживают? У меня есть дальние родственники недалеко от Сумеречного моря.

Я пожала плечами.

– Фамилия Сенд очень распространена у финнов, и они тоже были странниками. Даже и не знаю, откуда мне начинать поиски. – Я сделала паузу. – Вы задаете слишком много вопросов.

Он протянул мне рог, затем опустился в кресло подле меня.

– Да. Теперь твоя очередь. Спрашивай все, что пожелаешь.

– Как ты повредил ногу?

Всегда считала, что о некоторых вещах лучше спрашивать напрямую.

– В детстве забрался на вершину гигантского тиса… но быстро свалился. Врачевателя в те времена не было, и кость зажила неправильно. – Он сделал паузу. – Люди шептались за спиной, что «калека никогда не станет ярлом». Говорили, что боги не позволят. Они по сей день верят, что Зверь нападает на Голубой Ви по моей вине. Потому что «сломленный человек правит сломанной землей».

Рот цитировал «Сагу о Кровопускателе» – одним из персонажей в саге был однорукий ярл по имени Скольт, который призвал дракона с высоких холмов, и тот принес с собой разрушения, огонь, кровь и смерть.

Я сделала глоток из рога; вайт обжег горло. Я внимательно смотрела на встревоженного, изнеможденного Рота, который и к ужину едва прикоснулся.

Он долго не протянет. Он умрет вместе со своим ярлством.

Хорошо, что Сестры явились.

Я кивнула на его правую ногу.

– Травма мешает выследить Зверя?

Рот выпил вайт залпом. Поднялся, наполнил рог.

– Да. Не могу идти к Зверю, а она не может идти ко мне. Так и живем.

– Как жаль, – сочувствовала я искренне. – А что с…

– Иберской лошадкой? – Рот покачал головой. – Впервые, когда напала Логафелл, я выехал с тридцатью другими людьми верхом на лошади. Она убила всех, кроме семи лошадей и всадников, что скакали верхом. Я продал их и получил золото для объявленной награды.

Я удивилась. Всегда полагала, что ярлы купались в деньгах, но, кажется, не все так просто.

Я встала, подошла к нему. Налила выпить и глянула на щеку Рота.

– Откуда шрам?

– Сражался с деннскими пиратами. Они прибыли к Молчаливому морю в надежде найти клад в Элшленде, но как только узрели, что на тех берегах не осталось злата, прямиком отправились сюда. Мы встретили их холодным зимним деньком. Тогда я был четырнадцатилетним хлюпиком, да еще с поврежденной ногой. Я попросился в дорогу, и меня усадили на невысокую лошадь. Я видел, как пал мой отец, и тогда спрыгнул с лошади и встал над его телом. Плечом к плечу с его людьми я сражался с пиратами, пока каждый из них не пал замертво. Так я завоевал ярлство. – Он сделал паузу. – Это последний вопрос?

Я тихо засмеялась.

– Не совсем. Остался один: ты всех воителей, что пришли бороться с Логафелл, приглашаешь в свои покои после пиршеств?

– Нет, не всех.

Он потер скулу ладонью и улыбнулся. Голубые глаза вспыхнули, и я мельком увидела того человека, каким был Рот до появления Зверя: гордый, смелый, беззаботный и веселый.

Многих людей я повидала во время своих странствий, но Рот поразил меня – таких людей за всю жизнь по пальцам пересчитаешь.

Такой человек меняет тебя к лучшему.

Я подвинулась к Роту у огня и принялась рассказывать. Рассказывала все, от Сигги до мертвой девушки на перекрестке дорог; от Гунхильд до Морских Ведьм; от Королевы-Затворницы до Квиксов.

Он был отличным слушателем, тихим слушателем. Он прервал только один раз, чтобы расспросить о воскрешении Королевы-Затворницы. Я рассказала все, что припомнила. Поведала об ощущении крови на ладонях и о сиянии, что возникло из сердца и ослепило комнату яркой вспышкой.

Рот вытянул правую ногу, когда я закончила, и отстраненно помассировал бедро.

– Если ты права, то это означает начало ведьмовской войны… – Он сделал паузу. – Ветра Ворсленда переменчивы. Чуешь сама?

– Да, временами. – Я встала, снова налила вайта, не забыв и про флягу.

Вернулась на стул, посмотрела на Рота.

– Не таким я представляла Голубой Ви.

– А чего ожидала?

– Зал, где мужики с дикими взглядами плюются оскорблениями. Я готовилась защищать свою честь и честь Сестер Милосердия. Я была готова драться.

Рот улыбнулся, но на этот раз грустно, без искры.

– Раньше так и было, но они повидали смерть друзей и лишились надменности и высокомерия. Они не смеют больше отказаться от помощи, даже если она исходит от женщин.

Я кивнула и закутала ноги в овчину.

– И все же я никак не ожидала, что стану распивать ликер вместе с ярлом в его покоях, рассказывая истории возле очага.

Рот тихонько рассмеялся.

– Ищи простых удовольствий, Фрей. Не задавай вопросов.

Мы помолчали, глядя на умирающее красное пламя в очаге.

– Чего ты хочешь от жизни? – спросил Рот чуть погодя.

Я закинула ногу на ногу и положила руку на колено.

– Славы хочу. Хочу, чтобы запомнили.

– Твои спутники тоже ищут славы?

– Такие мысли проносятся сквозь все женские сердца. – Потребовалось время, чтобы осознать, что слова мои стали отголоском слов Королевы-Затворницы – той фразы, что она молвила в хижине.

Я вздрогнула.

Рот, который внимательно следил за мной, заметил дрожь.

– Что же ты с Квиксами не ушла? Была бы уже в Зеленом Диком Лесу, охотилась бы и жила свободной, как ветер и вода. А здесь ты встретишь свою погибель, как и все остальные. И мне жаль.

– А вдруг не умру, – возразила я. – Вдруг одолею Зверя. Стоит попробовать.

– Да-да. – Он сделал паузу. – Только глупцы ищут величия, Фрей.

– Наставница моя, Сигги, говорила то же самое. Я ей не верила. Никогда.

Рот только смеялся.

Тогда он рассказал мне о Логафелл. Рост ее, говорил он, был выше двенадцати футов. Так утверждали очевидцы, которые видели одно из нападений. Поговаривали, что она Йотун – великан древнего Ворсленда, о котором говорится в сагах.

– До ее прихода той страшной весенней ночью у меня было сто шестьдесят восемь воинов. – Рот ухватился за подлокотники кресла, и костяшки его пальцев заметно побледнели. – Первые две ночи она пыталась прорваться в ворота, но они держались стойко. На третью ночь она устроила поджоги. Все до одного, будь то мужчина, женщина или ребенок, отправились на тот свет. Она всех моих воинов погубила, пока мы мчались на помощь через Цветущую долину в кромешной тьме. Я потерял тридцать в ту ночь, а остальных – в течение лета.

– А теперь их и вовсе шестнадцать.

– Верно. Шестнадцать. – Рот вздохнул. – Не густо. Многие из моих воинов – это фермеры да пастухи. Они жили в трех больших деревнях поблизости, которые первыми и сгорели. Зверь как будто знала, что их нужно спалить дотла в первую очередь.

– Она знала. – Я глотнула вайта и ахнула, когда напиток обжег заднюю стенку глотки. – Люди Голубого Ви правы. Зверь – это Йотун. Матушка Хаш рассказала, что Логафелл – никто иной, как выживший великан, которые раньше жили к северу от Скальских гор на Диких Ледяных Равнинах.

Рот кивнул.

– Я так и думал.

Я принялась расплетать свою длинную косу, а закончив, встряхнула серебряными волосами, рассыпала их по плечам и почесала пальцами голову.

– Скажи-ка, сколько странников захаживало в ярлство, надеясь расправиться со Зверем и получить награду?

– Тридцать семь. Все молодые. Все мужчины. Они приходят. Они пируют. Они ждут нападения. Они бросаются по ее следам, хотя я предупреждаю их, что это – ловушка. И больше они не возвращаются. – Рот помолчал. – Деревенские поджоги – это лишь обманный маневр. Так она выманивает воинов, а затем губит каждого из них. – Рот глянул на свою ногу и нахмурился. – Четыре недели назад у Флинна было видение: великан кралась по Слякотной пустоши, светлые волосы спадали до пояса, кожа гладкая, как камень, в кулаках зажаты кости, на пальцах гнутые кровавые когти. Восемь красных волков бежали за ней по пятам. Я послал группу из двадцати пяти воинов на тот бесплодный участок земли, чтобы найти ее логово. Так их след и простыл. Будь у меня иберские лошади, я бы сам привел их в сердце пустоши. Вместо этого я застрял здесь, пируя, попивая медовуху да вайт. Наблюдая, как гибнут мои люди. Не хуже ли это смерти?

Рот поднялся, чтобы наполнить рог, и я заметила, что он слегка покачнулся.

Сколько он выпил? Сколько выпила я?

– Что еще произошло, когда вы встретили Морских Ведьм? – спросил ярл, вернувшись к очагу. – Ты не была многословна, рассказывая о них.

Я откинулась на спинку кресла, тихо рассмеялась.

– Матушка Хаш утопила меня в Молчаливом море, чтобы показать видение. Затем вернула меня к жизни и рассказала секрет убийства великана в обмен на обещание, что я покончу с Королевой-Затворницей.

Рот проницательно посмотрел на меня и наклонился вперед.

– Секрет?

Я кивнула.

– Хаш поведала, что ее слабое место – на шее.

Рот задумался.

– Даже если это правда, чтобы добраться до шеи, нужно близко подойти к Зверю. А это уже нелегкий подвиг.

– Не спорю.

– Она не дура, эта королева Морских Ведьм.

– Точно нет. И в грядущей ведьмовской войне ей понадобится вся ее хитрость.

– Как и всем нам. – Он сделал паузу. – Мне кажется, что Логафелл – это начало, но не конец. Ты и правда способна убить Зверя, Фрей?

Я вспомнила сагу об Эргилле, о храбром фермерском мальчике, который победил дракона. Хватит ли мне смелости сразиться с Логафелл?

Ветер подул в ближайшее окно, и меховая занавесь захлопала по раме.

Неистовые ветры – это знак, за которым следят боги.

Я внезапно вздрогнула, и по спине тут же побежали мурашки. Пламя в очаге взревело, как будто в ответ, и огонь наколдовал танцующие тени.

* * *

– Фрей? – Рот произнес мое имя чуть позже, после очередного обоюдного молчания. Я почти спала, свернувшись калачиком на овчине, точно кошка. Огонь, тепло, пир, медовуха, вайт – все сделало свое дело.

– Да? – я отозвалась.

– Ты связана с человеком, что пришел с тобой?

Я замешкалась.

– И да… и нет. Мы связаны дружбой, но не любовью.

– Ах. Тогда это еще глубже.

– Так и есть.

Я посмотрела на Рота. Он тоже устал – веки потяжелели, и он расслабился, откинувшись на спинку кресла.

Внезапно он помолодел. Стал слишком юн для такой беды.

– Рот?

– Да?

– Твоя мать мертва, как и отец?

– Да.

– Ни дяди, ни тети, ни бабушек и дедушек?

Он покачал головой.

– Значит, ты похож на нас – на меня, Тригва и других Сестер. Ты один.

– У меня есть Вейл.

Правда же. У него была сестра.

– Рот?

– Да?

– Как тебя зовут?

– Эска.

Я улыбнулась.

– Тригв рассказывал «Сагу о Лунном Змее». Мальчик по имени Эска берет волшебный меч и оправляется спасать мир.

– Любил в детстве эту сказку. Ты знаешь конец?

Я покачала головой.

– На далеком севере Обин является на свадьбу Эски, переодетый в нищего. Крадет меч и вонзает его в древний ясень, который от старости обратился в камень. Тогда Обин заявляет, что тот, кто вытащит меч из дерева, унаследует ярлство Эски. Говорят, меч по сей день в том древе.

Я сонно подняла брови.

– Ты в это веришь?

– Не знаю. Когда был молодым, то был полон решимости найти его. Мечтал собрать друзей и вместе с ними отправиться через Зеленый Дикий Лес в поисках затерянных земель Эски и меча, захороненного в каменном дереве.

Я села, положила руку на руку Рота.

– Это приглашение? Если так, то даю согласие. Я буду сопровождать тебя в путешествии Лунного Змея, как только покончу с Логафелл. Но я попрошу первой попытать шансы с мечом.

Рот засмеялся.

– Договорились.

Я глубоко вздохнула и нехотя поднялась из кресла.

– Можно взять овчину к очагу в Зале? – Я, как настоящий странник, привязалась к черному шерстяному меху.

– Конечно.

Рот встал, поднял плащ с пола, накинул мне на плечи. Пальцы ярла так и норовили коснуться моей шеи, пока он возился с застежкой.

– Бери любые меха, какие найдешь. И скажи мужам освободить место возле огня. Не хочу, чтобы ты замерзла ночью.

Пару мгновений я не сводила глаз с него, но потом подняла топор и взяла мешок.

– Разбуди меня, если придет Зверь, Эска Рот.

– Не придет. Не сегодня. Спи крепко, Фрей.

Так я и сделала.