Текст книги "Черный лебедь"

– Да, и я здесь частенько бываю. В общем-то, наверное, большую часть времени я провожу именно здесь. Виноделие – это ведь нечто вроде страстного увлечения. Я хотел бы убедить свою матушку вернуться сюда, но она предпочитает оставаться возле императрицы. Возможно, в один прекрасный день все изменится.

– Селеста никогда сюда не приезжает, – сказала я.

– Селеста… ах, бедная Селеста! Брак оторвал ее от родины и сделал женой политика.

– Возможно, сейчас она захочет вернуться?

Жан-Паскаль пожал плечами:

– Она не говорит о своих желаниях. Она знает, что здесь ее дом, наше родовое гнездо. Если ей захочется вернуться, она всегда может это сделать.

– Быть может, так и случится. Селеста не слишком счастлива в Лондоне.

– Да. Но не будем говорить здесь о печальных вещах. Мы должны приятно проводить время, я настаиваю на этом. Верно, Белинда?

– Да, я тоже настаиваю. Перестань хмуриться, Люси. Ты должна всему радоваться.

– Вот видите, – сказал Жан-Паскаль, – это приказ. Теперь давайте подойдем к замку так, словно вступаем в него.

Мы поднялись по внушительной мраморной лестнице, у подножия которой стояли две огромные мраморные вазы с зелеными кустами, склонявшими ветви до земли.

Оглянувшись, мы увидели, что подъездная аллея выходит на лужайку, расположенную прямо перед домом.

Жан-Паскаль велел нам повернуться к замку.

– Вы видите, что над зданием возвышается башня, – сказал он, – В старину ее называли сторожевой башней. В тревожные дни там, наверху, сидел человек, чьим долгом было следить за приближающимися и предупреждать обитателей замка обо всех подозрительных. Обычно дозорные проводили там время, распевая песни или играя на флейте. На этот пост всегда ставили какого-нибудь музыканта, поскольку он мог там практиковаться в своем искусстве. Я помню, как там выставляли пост в семидесятые годы, когда все ожидали неприятностей. Пока люди слышали пение или игру на флейте, они знали, что все в порядке.

У нас был свой дозорный. Эти песни так и назывались:

« песнями дозорного «, многие из них сочинены прямо там, наверху. Вот видите, башня в центре, а чуть ниже – то, что называют дворцом, то есть та часть замка, где живет семья.

Он махнул рукой в сторону лужайки:

– А здесь устраивались рыцарские турниры.

В средние века замок был центром жизни всей округи.

Вы видите своды, поддерживающие лестницу, там собирались нищие и бродяги. В те времена им выносили объедки со стола. Теперь все, конечно, иначе.

Мы прошли в холл.

– В средние века здесь была главная гостиная, – продолжал свой рассказ Жан-Паскаль. – Взгляните наверх, и вы увидите отверстие в крыше, где когда-то была отдушина, через которую выходил дым. Но сто лет назад замок перестраивали, и теперь у нас здесь большой камин с трубой, через которую уходит дым. Присмотревшись повнимательней, вы можете заметить в центре холла место, где когда-то располагался очаг. Посмотрите на эти изразцы. Замок действительно изменился со времен средневековья, но мы гордимся прошлым, и наше семейство старалось по возможности сохранять все в первозданном виде. Однако если что-нибудь причиняло чрезмерные неудобства, тогда, конечно, мы приводили и это в соответствие с требованиями времени.

Он рассказывал, и я живо представляла себе картины былого. Я видела нищих под лестницей и гостей в роскошных костюмах, стоящих на ступенях той же лестницы в теплый летний вечер. Я думала о предыдущих поколениях Бурдонов, о том, какую они вели жизнь. Похоже, она у них шла неспешно… даже в разгар дня.

Жан-Паскаль показал нам салон и столовую – помещения, появившиеся в Замке в течение последних двух столетий; мы осмотрели дополнительное крыло замка, пристроенное для того, чтобы иметь больше спален для гостей. Здесь была смесь древности и… ну, не совсем современности, но, во всяком случае, более поздних периодов, чем эпоха строительства замка Бурдон.

Теперь я понимала, почему Жан-Паскаль гордился замком и какой трагедией для его семьи была необходимость покинуть свой дом. Меня удивляло, отчего они не стремятся обратно. Жан-Паскаль ответил:

– Мои родители были преданы Наполеону и Евгении. Они проводили большую часть времени при дворе – гораздо большую, чем здесь, и, когда император с императрицей вынуждены были отправиться в изгнание, мои родители сочли своим долгом присоединиться к ним.

Здесь было так много интересного, что осмотр замка длился очень долго.

– Когда-то, – сообщил нам Жан-Паскаль, – дворянские семьи отсылали своих сыновей и дочерей для воспитания в другие семейства. Не знаю, откуда появился этот обычай; возможно, считалось, что родители излишне снисходительны к своим детям. Здесь тоже воспитывали молодых людей и девушек. Мужчины должны были усваивать светские манеры, уметь сражаться на турнирах и так далее, чтобы достойно показать себя при дворе, когда настанет их время.

– А девушки? – спросила Белинда.

– О, их учили, как быть хорошими женами и матерями, как ублажать своих мужей.

– А мужчин учили ублажать своих жен? – спросила я.

– Ах, мисс Люси, это как раз то, что они знали без всякого обучения. Я вижу, вы настроены скептически. Вы не верите, что у мужчин есть некоторые врожденные свойства?

– Я уверена, что их нет. Как мне кажется, было бы неплохой идеей понемножку обучать их тому же, что считалось необходимым для женщин.

Жан-Паскаль снисходительно улыбнулся.

– Может быть, вы и правы, Люси, – согласился он. – А теперь позвольте я покажу вам, где девушки обучались вышиванию, пению, игре на музыкальных инструментах и искусству очаровывать мужчин. Это помещение всегда называли девичьей комнатой. Там все сохранилось в неприкосновенности. Мне нравится думать о девушках, которые находились здесь… такие юные… такие хорошенькие, хрупкие, столь страстно желающие обучаться.

Он посмотрел на меня с выражением, которого я не поняла, но от которого почувствовала себя несколько неуютно.

Мне хотелось бы отбросить дурные предчувствия, которые это место вызывало во мне. Теперь это ощущение было не таким сильным, как накануне ночью, но оно оставалось. Я убедила себя, что во всем виноваты необычная обстановка и, конечно, моя мнительность.

Мы осмотрели замок и вернулись в холл, когда дверь неожиданно распахнулась и вошла какая-то женщина. Она была одета в костюм для верховой езды, из-под серой шляпы выбивались роскошные золотистые волосы.

– Жан-Паскаль! – воскликнула она, устремляясь к нему с улыбкой. – Я узнала о твоем возвращении.

Жан-Паскаль был заметно раздосадован. Я никогда не видела на его лице такого выражения. Он казался даже сердитым.

– А, Клотильда, – сказал он, – я сейчас занят… демонстрирую замок своим гостям.

– Как интересно! – Она явно чего-то ждала.

– Мы увидимся позже.

Его слова изумили ее. Я не понимала, почему он не представляет нас друг другу. Ее это, очевидно, тоже удивляло, потому что она сделала шаг к нам и остановилась, выжидающе глядя на нас.

У Жан-Паскаля не было иного выхода, кроме как действовать в соответствии с правилами хорошего тона.

– Моя дочь Белинда… Мадемуазель Лэнсдон, – пробормотал он. – И… э… мадам Карлеон.

Мы с Белиндой на вымученном французском выразили свой восторг от знакомства с ней.

– А теперь нам пора, – сказал Жан-Паскаль:

– Увидимся как-нибудь в другой раз, Клотильда.

Несколько секунд она пристально смотрела на него, а затем повернулась и вышла из холла. Я слышала, как отдавались ее шаги на мраморных ступенях.

Жан-Паскаль быстро пришел в себя от этого, похоже, неприятного для него эпизода.

– Вы еще далеко не все видели, – сказал он, – У нас здесь великолепные конюшни и множество лошадей. Так что вы сможете поездить верхом и осмотреть окрестности.

Услышав стук копыт, я предположила, что это отбывает разгневанная мадам Карлеон.

Любопытно, в чем здесь было дело?

Прошло несколько дней. Кажется, Жан-Паскаль действительно решил, что пребывание здесь должно доставить нам удовольствие. Мне было неясно, собирается ли он поселить здесь Белинду постоянно. Насколько я понимала, он ею интересовался… и, возможно, сам задавал себе вопрос, хочет ли он присутствия взрослой дочери в своем доме. Вероятно, некоторое время это будет даже занятно, но не станет ли это потом утомительно? Я не сомневалась, что Белинда хочет жить рядом с ним. Его образ жизни устраивал ее. Ей было бы очень интересно жить в замке, посещать королевское семейство в Фарнборо и путешествовать вместе с отцом, то есть вести жизнь, совсем не похожую на довольно однообразное существование, которое мы вели в Лондоне.

Жан-Паскаль не оставлял без внимания и меня. Он интересовался мои мнением по всем вопросам и всегда внимательно выслушивал ответы. Всем своим видом он показывал, что стремится угодить мне. Бывали моменты, когда мне казалось, что Белинда несколько беспокоится из-за того подчеркнутого внимания, которое он уделяет мне.

Он сообщил, что по соседству у него есть друзья и знакомые, для которых он собирается устроить званый обед. Он не сомневался в том, что приглашения нанести ответные визиты не замедлят последовать.

Белинда с нетерпением ожидала этого. Она жалела о том, что мы находимся так далеко от Парижа.

С каким удовольствием она посетила бы магазины этого города!

Мне по-прежнему время от времени приходила в голову мысль сбежать от них. Я ощущала необходимость побыть в одиночестве. Каждый день я надеялась на то, что прибудут новости от Джоэля. Селеста уверила меня, что немедленно даст знать, если выяснится что-то новое. Гринхэмы, конечно, будут держать ее в курсе событий, зная, что я беспокоюсь не меньше, чем они.

Осмотр земель вокруг замка доставил мне особенное удовольствие. Они были обширны: там рос небольшой сосновый лес, куда можно было удалиться и почувствовать себя на некоторое время как бы в глуши; возвращаясь оттуда, было очень интересно смотреть, как на глазах вырастают центральная башня замка и две круглые – по углам. На некотором расстоянии от замка его гармоничная красота производила особенно сильное впечатление.

Мне нравилось бродить по берегу озера и наблюдать за лебедями; оба лебедя держались в стороне и редко подплывали к берегу. Тот, что покрупней, самец, всегда плыл первым. Он выглядел очень величаво, постоянно сопровождаемый своей подругой. Небольшие утки были попроще и подружелюбней. Они часто подплывали к берегу, надеясь выклянчить какие-нибудь лакомства.

В тот день я была особенно задумчива, убеждая себя, что скоро поступят новости от Джоэля. Время шло, и если что-то могло проясниться, то в самом ближайшем будущем. Вестей не было уже так долго, и я начинала отчаиваться, предполагая, что никогда больше не увижу Джоэля.

Я добрела до берега озера и стала наблюдать за лебедями. Более крупный лебедь целеустремленно поплыл ко мне, а тот, что поменьше, послушно следовал на ним. Я подумала, как они красивы, как утонченно грациозны, как безмятежны. Они подплывали все ближе и ближе. Я удивилась. Раньше они всегда старались держаться на расстоянии.

И тогда я услышала стук копыт и обернулась.

В мою строну галопом мчался Жан-Паскаль. Он был один.

Не знаю, почему я вдруг почувствовала беспокойство. В замке у меня часто появлялись странные ощущения. Особенно эти дурные предчувствия, от которых мне было никак не избавиться. Мне казалось, что слуги внимательно наблюдают за нами – за Белиндой и мной – и о чем-то перешептываются между собой.

Несколько раз я уловила слово» англичанки»и убедилась, что предметом их сплетен были именно мы.

– Люси! – Жан-Паскаль выкрикивал мое имя, и в его голосе слышалась тревога. – Сюда, ко мне, быстрее!

Я не двигалась… и в этот момент услышала шум крыльев. Я резко обернулась. Большой черный лебедь летел прямо на меня. Жан-Паскаль спрыгнул с лошади и сильным толчком отбросил меня в сторону. Теперь лебедь переключил свое внимание на него. К счастью, не земле лежал довольно крепкий сук, и Жан-Паскаль, сохранивший хладнокровие, поднял его. Он сделал это как раз вовремя, чтобы защититься от нападавшей на него птицы. Отступив на несколько шагов, он начал отбиваться.

Несколько раз черный лебедь вновь пытался атаковать его, а затем неожиданно повернул и полетел обратно в сторону озера. Я все еще стояла как вкопанная, а лебеди уже плыли к середине озера. Как обычно, один за другим, словно ничего не случилось.

Жан-Паскаль положил руки мне на плечи.

– Весьма неприятная история, – сказал он и взял меня за руки, – Вы вся дрожите, – заметил он.

– Все случилось так быстро… Я даже не поняла, в чем дело.

Он отпустил мои руки и обнял меня.

– Милая маленькая Люси, все уже закончилось.

Он прижал меня к себе, и мне захотелось кричать от страха, потому что он напугал меня не меньше, чем лебедь. Я пыталась высвободиться, но он крепко держал меня, – Вот видите, – сказал он, – я подоспел вовремя.

Надеюсь, я всегда буду оказываться под рукой, когда понадоблюсь вам.

Я сумела высвободиться.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала я. – Но почему этот лебедь пытался напасть на меня, а потом еще и на вас?

– Мне следовало предупредить вас заранее. Этот Лебедь весьма злобный старикан, несмотря на свой пристойный вид. Мы называем его Дьявол. Вот его маленькая приятельница – та очаровательна. Она никогда не позволяет себе таких выходок. Не стоило бы ей водиться с этим старым дьяволом. Кстати, ее зовут Анже. Как видите, у нас здесь есть и дьявол, и ангел. Вы подошли слишком близко к озеру, которое Дьявол считает своей собственностью. Он не любит, когда люди вмешиваются в его дела. Нам приходится вести себя осторожно, чтобы не рассердить его. Мне, конечно, следовало вас об этом предупредить.

– Он очень опасен, раз был готов напасть на вас.

– Он ни к кому не относится с уважением. Совершенно не испытывает благодарности к тем, кто заботится о нем. Есть в нем какое-то высокомерие. Бог знает, что случилось бы с вами, если бы я не подошел вовремя. Он мог бы изуродовать вам лицо… разодрать нос или выклевать глаза. У него мощные крылья. Это великолепное создание. Мой Бог, сама мысль о том, что вы могли пострадать… Я очень зол на себя. Мы здесь так привыкли к этому дьяволу, что иногда забываем предупредить людей, как он опасен. А особенно опасен для тех, кто не предупрежден. Никогда не подходите к самому краю озера, а когда прогуливаетесь здесь, заранее позаботьтесь о крепкой палке на случай, если потревожите дьявола.

– Но зачем вы держите такую опасную птицу в своем озере?

– Он поддерживает там чистоту… и вы должны признать, что он великолепен.

– Это я признаю, но ведь он так опасен!

– Ну, мы с ним хорошо знакомы. Все слуги знают Дьявола, а теперь знаете и вы. Вы становитесь одной из нас, Люси.

– Вы поразительно гостеприимны.

К нам приближалась Белинда. Увидев нас вдвоем, она нахмурилась. Мне хотелось сказать ей, как я рада ее видеть, поскольку наедине с ее отцом я чувствовала себя очень неуютно.

Мы рассказали ей о случившемся.

– Поверь, Люси, ты сама спровоцировала его, – сказала Белинда.

– Это могло случиться с кем угодно, даже с тобой.

– Я знала, что лебеди могут вести себя так, во всяком случае самцы.

Жан-Паскаль рассмеялся:

– Вот видите, Белинда уже повидала жизнь. Она знает, как опасен мужчина, столь отличающийся от мягкой, очаровательной женщины.

– Это не всегда так, – сказала Белинда.

– А вот это как раз то, что вы должны хорошо усвоить: не стоит делать обобщений, – сказал он. – Всегда существуют исключения из правила.

Мы вернулись в замок, и я поднялась к себе в комнату. Я все еще была потрясена – не только нападением лебедя, но и тем, как Жан-Паскаль прижимал меня к себе, и тем, что я видела в его глазах, когда он говорил со мной.

ФИЦДЖЕРАЛЬДЫ

Когда мы жили в Мэйнорли, Белинда и я много ездили верхом, да и в Лондоне, пожалуй, тоже. Как говорил мой отец, необходимо держать себя в форме, и я в последнее время частенько разъезжала в обществе Селесты по окрестным деревенькам. В общем, наездницей я была неплохой.

Я продолжала время от времени ездить верхом и здесь, с Белиндой и Жан-Паскалем, но искала возможности побыть в одиночестве. Меня все более угнетало отношение Жан-Паскаля ко мне. Возможно, я была наивна, но вовсе не невежественна. Я уже заметила, что он относился к тем мужчинам, которых интересуют все женщины, встречающиеся на их жизненном пути.

Я не считала себя особенно привлекательной, однако находилась рядом и жила под его крышей. Мне стало казаться, что пора уезжать отсюда.

По правде говоря, он пугал меня. Необходимо было дать ему понять, что я не из тех, кто пускается в легкие интрижки, в которых он наверняка обладал большим опытом. Он был отцом Белинды, и это значило, что по возрасту он мог быть и моим отцом. Конечно, возраст не играет роли, если речь идет о настоящей любви, но любовь к Жан-Паскалю? Эта мысль претила мне. Безусловно, приятная внешность, он учтивый светский человек, и некоторые, наверное, способны влюбиться в него. Что же касается меня, то при его приближении я чувствовала лишь отвращение.

И при этом я жила в качестве гостьи под его крышей!

Нет ничего удивительного, что все это мучило меня. Я намекнула Белинде на то, что оставаться здесь до бесконечности мы не можем и пора подумать о возвращении. Она изумленно посмотрела на меня:

– Мы не пробыли здесь и двух недель.

– Это достаточно долгий срок для пребывания в чужом доме.

– В чужом доме? Но это дом моего отца.

– Да. Твоего отца, но не моего. Я как раз думаю, не пришла ли пора мне…

– Ради чего ты хочешь вернуться? Предполагалось, что здесь ты сумеешь отвлечься, оставишь мысли о прошлом, а где найти лучшее, чем здесь, место для этого?

– Я только думала…

– Ты идиотка, Люси. Перестань думать! Просто получай удовольствие от происходящего. Мне кажется, здесь чудесно. И не серди моего отца.

– Как будто я этим занимаюсь!

– Он очень хорошо относится к тебе. Он старается, чтобы ты здесь не скучала.

– Да, я знаю. И все-таки мне лучше уехать и оставить вас вдвоем.

– Не болтай чепухи, – сказала Белинда.

Как обычно, приняв решение, она полагала, что дело улажено раз и навсегда. Я поняла, что говорить с ней о возвращении домой бесполезно.

Меня радовали лишь те дни, когда я могла побыть одна. Однажды я отправилась в небольшой лесок в окрестностях замка. Я знала, что Жан-Паскаль с Белиндой с утра собираются осмотреть виноградники.

Предполагалось, что я поеду вместе с ними, формальной договоренности об этом не было, так что я просто спряталась, и, когда они собрались выезжать, меня нигде не могли отыскать.

После их отъезда я ощутила пьянящее чувство свободы. Я пошла на конюшню, где по моей просьбе конюх оседлал лошадь. Мне предстояло наслаждение от езды верхом в одиночестве.

Это было чудесное утро. Возможно, днем стало бы слишком жарко, но пока погода стояла идеальная.

Я постоянно напоминала себе о необходимости примечать дорогу в незнакомых местах. Если бы я заблудилась, меня лишили бы главного удовольствия – верховых прогулок в одиночку.

Я покинула окрестности замка и минут через десять оказалась в небольшой сосновой роще. Ко мне приближалась какая-то всадница. Ее облик показался мне знакомым. Она остановила лошадь, и мы несколько озадаченно взглянули друг на друга, пытаясь припомнить, где мы до этого встречались. Внезапно женщина улыбнулась.

– Я знаю! – воскликнула она. – Конечно же, это было на пароходе, пересекавшем Ла-Манш. Я Филлида Фицджеральд. Вы помните? Нам удалось немножко поболтать тогда.

Я сразу вспомнила: это та приятная женщина, которая ехала вместе со своим братом в окрестности Бордо, чтобы поправить здоровье.

– Я хорошо вас помню.

– А вас зовут…

– Люси Лэнсдон.

– Совершенно верно. Что за совпадение! Впрочем, в этом нет ничего неожиданного, ведь мы соседи. Не правда ли, ведь здесь прекрасно?

– Безусловно. Вам уже лучше?

– Да. Я говорила вам о том, что собираюсь поправить здоровье? Мне действительно стало гораздо лучше. Даже мой брат доволен.

– Он здесь?

– Он остался дома.

– Вы остановились где-то поблизости? – спросила я.

– Да, совсем рядом. Мы сняли дом. Нам не очень хотелось жить в отеле, поэтому мы осмотрелись и подыскали подходящее жилье. В последнее время сюда стали ездить многие. Некоторые предпочитают снимать домики, а не жить в отелях.

– Наверное, так.

– Моему брату это правится гораздо больше. Это милый небольшой дом, красиво расположенный, неподалеку отсюда. Рядом, в небольшой хижине живет супружеская пара. Они обслуживают нас.

– И долго вы собираетесь здесь находиться?

– Вероятно, еще несколько недель. Ничего определенного мы не решили. Мы сняли этот дом на месяц, но, если захотим продлить договоренность, я думаю, это будет несложно. А как идут дела у вас?

– Я остановилась в замке Бурдон.

– Да, вы говорили, что у вас там друзья. Должно быть, там великолепно. Послушайте, а почему бы вам не заехать ко мне на чашечку кофе? Анжелика – наша обслуга – варит изумительный кофе.

– Мне кажется, это прекрасная мысль.

– Тогда поехали. Роланд будет смеяться. Он говорит, что я коллекционирую людей. Ну да, мне нравится знакомиться с людьми, и я люблю с ними поговорить. В конце концов, мы уже знакомы, правда? Мы ведь встречались на пароходе.

– Вы правы.

Рассмеявшись, она развернула лошадь в том направлении, откуда приехала. Я последовала за ней.

Мы проехали около мили и добрались до деревни Ленгор.

– Здесь очаровательно, – сказала она, – а особенно в рыночные дни. Я люблю делать там покупки. Они смеются над моим акцентом, но я и сама могу посмеяться над собой. Я понимаю, как ужасен мой французский. Наш дом стоит на самой окраине деревни.

Мы подъехали к дому. Это было небольшое строение из серого камня, окруженное красивым садом. .Филлида показала мне хижину, где жила Анжелика со своим супругом. Там виднелась полоска травы, на которой копошились несколько цыплят, в то время как курица гордо восседала на низкой каменной стене, наблюдая за своим потомством.

– В некотором отношении жизнь здесь примитивна, – сказала Филлида, – но мой брат говорит, что мы сюда приехали именно за этим. Здесь есть пара амбаров и поле, так что места нам хватает. Мы взяли напрокат лошадей, пока живем здесь, и Пьер, муж Анжелики, присматривает за ними, а также за цыплятами и парой гусей. Как видите, это настоящая деревенская жизнь.

Она открыла дверь, и мы очутились в комнате с каменными стенами и изразцовым полом. Здесь располагался огромный очаг с котлом, висевшим на цепи.

Отсюда она проводила меня в другую комнату, где стояли два кресла и диван. Ее брат встал и отложил в сторону книгу, которую читал. Он выглядел озадаченным, и Филлиде пришлось объяснить ему ситуацию.

– Взгляни, кого я нашла! – воскликнула она. – Это же мисс Люси Лэнсдон. Ну же, Роланд, ты должен помнить! На пароходе, по дороге сюда. – Она повернулась ко мне, – В отличие от меня Роланд плохо запоминает людей, но мы-то с вами успели тогда поболтать, а он видел вас лишь минуту.

– Нет, я помню, – сказал он и протянул мне руку. – Как вы поживаете, мисс Лэнсдон? Очень рад вас видеть.

– Правда, интересное совпадение? – спросила Филлида. – Мы случайно столкнулись лицом к лицу в сосновой роще. Я сразу же вспомнила, как мы познакомились и как разговаривали.

– Мне очень приятно, – сказал ее брат.

– Не выпить ли нам кофе? – спросила Филлида. – Я заманила ее сюда обещаниями попробовать особого кофе Анжелики.

– Проходите, садитесь, – пригласил он.

– Совершенно верно, а я схожу распоряжусь насчет кофе.

Она вышла, и мы остались вдвоем с Роландом.

Я сказала:

– Похоже, вы уютно устроились.

– О да. Это лучше, чем отель.

– Несомненно.

– Хозяева обо всем заботятся, так что моей сестре не нужно ни о чем беспокоиться.

– Ей теперь лучше? Насколько я понимаю, она приехала сюда поправлять здоровье.

– Климат ей подходит, но я не знаю, долго ли мы здесь проживем. Возможно, мне придется вернуться, но хотелось бы быть уверенным в том, что до нашего отъезда она хорошенько окрепнет. У нее слабая грудь.

Наш климат слишком влажен для нее. Сухой теплый воздух годится ей больше.

– Она кажется совершенно здоровой.

– Такова Филлида. Она отказывается признаваться в своей болезни. У нее крепкий дух.

– Вы с ней, очевидно, очень дружны?

– Как брат и сестра. Но, должен признаться, между нами существует особая близость. Наши родители умерли, погибли в железнодорожной катастрофе.

Потерять их обоих одновременно… Вы можете представить, что это значит. Она сказала, что будет заботиться обо мне, а я сказал, что буду заботиться о ней.

– Что ж, вы оба хорошо справляетесь с этим.

Вернулась Филлида.

– Вот-вот подадут кофе, – сказала она. – А пока я хочу показать мисс Лэнсдон дом.

– После кофе, – сказал Роланд.

– Нет, сейчас. Это займет всего несколько минут. – Она состроила гримаску. – Показывать здесь особенно нечего, так что я управлюсь за пять минут, как раз к тому времени, когда появится кофе. Знаете ли, это не замок Бурдон. Я не перепутала название?

Оно запомнилось мне, потому что я слышала его раньше.

– Да, совершенно верно.

– Полагаю, он огромный и впечатляющий.

– Пожалуй, так.

– Ну, давайте осмотрим наш убогий приют. Ты оставайся здесь, Ролли, на случай, если Анжелика принесет кофе.

Из гостиной она провела меня наверх по винтовой лестнице. На следующем этаже было две комнаты.

– Это – лучшая в доме спальня, мои владения.

Роланд настоял на том, чтобы я поселилась именно здесь. А в другой комнате у нас то ли гардеробная, то ли гостиная. Здесь есть еще один этаж… скорее чердак.

Мы поднялись по лестнице в комнату, где часть потолка была наклонной и нужно было нагибаться, чтобы подойти к небольшому окну, выходившему на лужайку с цыплятами. Теперь там появились и гуси.

Филлида рассмеялась.

– В своем роде это даже забавно. Я уверена, это очень отличается от вашего замка. Роланд спит здесь. Трудновато, конечно, все время забираться сюда, но и забавно. Временно, разумеется.

– Ну вот, это все. Замок Фицджеральд. А теперь – вниз, пить кофе.

С кофе она не преувеличила. Он оказался великолепным.

Я находила их обоих интересными людьми, и мне нравилась их очевидная привязанность друг к другу.

Они дали мне почувствовать, что гость-англичанин особенно приятен им.

– Как чудесно, что можно нормально поговорить, правда, Роланд? Вместо того, чтобы выжимать из себя слово за словом. Причем, если удается составить осмысленную фразу, в ответ они разражаются немыслимой скороговоркой, ошибочно решив, что ты владеешь их языком. И уж тогда тебе совсем конец, – засмеялась .Филлида.

Они хотели узнать обо мне побольше. Я понимала, что они помнят о случившейся трагедии, поскольку они тщательно старались избегать этой темы. Наконец я сама сказала:

– Мой отец был застрелен возле нашего дома.

Возможно, вы читали об этом.

– Да, – тихо подтвердил Роланд. – Должно быть, это стало для вас ужасным потрясением.

Я кивнула.

– Но у меня много добрых друзей, и особенно – моя сестра. Правда, она живет в Корнуолле, а это довольно далеко от Лондона.

– Вероятно, вы часто навещаете ее, – сказал Роланд. – Да, и надеюсь еще не раз съездить туда. Мне кажется, она предпочла бы, чтобы я переехала туда и жила вместе с ее семьей.

– Но вы еще не решили? – спросила Филлида – .

– Ну, я чувствую себя несколько…

Они обменялись взглядами, и я поняла, что они постановили сменить тему.

– Пожить некоторое время в деревне любопытно и даже занятно, – сказал Роланд, – правда, сомневаюсь, чтобы это продолжалось долго.

– А где ваш дом? – спросила я.

– Вообще-то мы из Йоркшира. Мы занимаемся шерстью. Но мне приходится много бывать и в Лондоне. У нас там есть небольшая квартирка. Рано или поздно все замыкается на Лондоне. В свое время мой отец решил, что нам нужна там контора, чтобы лучше управляться с делами, хотя большей частью, конечно, все делается в Йоркшире. Отец умер как раз после того, как открыл контору, которой должен был руководить я.

– Давайте выпьем еще кофе, – предложила Филлида. – Анжелика проявляет неудовольствие, если мы не отдаем должное ее искусству.

– Обычное явление у хороших поваров, – добавил Роланд.

– И долго вы собираетесь оставаться во Франции? – спросила Филлида, наполняя мою чашку.

– Я еще не знаю. Многое зависит от Белинды.

– Она путешествует вместе с вами?

– Да. – Я почувствовала необходимость дать некоторые объяснения. – Это племянница Моей мачехи.

Именно ее отец владеет этим замком.

– Понятно, – сказал Роланд.

– Надеюсь, вы тоже немножко задержитесь, – добавила Филлида. – Встретить в чужой стране соотечественника – всегда большая радость.

Роланд снисходительно улыбнулся ей.

– Ты хочешь сказать, что не согласен со мной, Роланд? – настаивала она.

– В данном случае согласен.

– Вы должны навещать нас почаще, – сказала Филлида.

– Я бы не против, – ответила я. – Но это как раз напомнило мне, что пора идти. – Я взглянула на настенные часы, – Через час в замке садятся за стол.

Если я опоздаю, они начнут беспокоиться за меня.

– Мы вас проводим, – сказал Роланд. – Наверное, это займет около получаса, Филлида?

– Думаю, что да. Мы действительно близкие соседи.

– Что ж, времени у меня не так много.

– Я вижу, мисс Лэнсдон начинает волноваться, – сказал Роланд, – поэтому давайте собираться.

Я подумала, что он добрый и внимательный человек. Этим он напоминал Джоэля и резко отличался от Жан-Паскаля.

Через пять минут мы уже выехали. По пути Мы обсуждали окрестные пейзажи. Да, утро я провела очень интересно.

Фицджеральды оставили меня недалеко от замка.

Это было предложение Роланда. Думаю, Филлида предпочла бы проводить меня до дверей в надежде познакомиться с Белиндой или же с Жан-Паскалем.

Однако Роланд мягко и настойчиво убедил ее в своей правоте. Он был очень тактичен. Он считал, что мне лучше приехать одной, чтобы отпала нужда в немедленных объяснениях.

Итак, я успела вовремя. Давно мне не было так хорошо. Приятно было сознавать, что совсем рядом у меня есть друзья.

Когда я спустилась вниз к завтраку, Белинда и Жан-Паскаль уже сидели за столом.

– Как вы провели утро, Люси? – спросил Жан-Паскаль.

– О… я каталась верхом.

– Мы не могли найти тебя, – пожаловалась Белинда. – Моn реrе начал беспокоиться.

– Я знала, что вы собираетесь на виноградники.

Мне показалось, что я буду там лишней.

– Но мы рассчитывали, что вы поедете с нами, – сказал Жан-Паскаль – – Там было очень интересно, – добавила Белинда. – Ты упустила массу впечатлений.

– Я тоже интересно провела утро.

– Как именно? – спросила Белинда.

– Я была в гостях.

На несколько секунд наступило молчание. Потом Жан-Паскаль спросил:

– В гостях? У кого?

– Когда мы пересекали Ла-Манш, я познакомилась с молодой женщиной. Мы с ней немножко поболтали.

Разве я вам не рассказывала?