Текст книги "Черный лебедь"

– Для истинной любви не существует пространства и времени, – сказала я.

– Замолчи. Это случилось после обеда. Ты ушла, а топ реге со свойственной ему тактичностью понял, что нам с Бобби необходимо поговорить наедине, и покинул нас, заявив, что у него есть кое-какие дела и что он вернется позже. Вот тогда-то Бобби и выпалил, что влюбился в меня с самого первого момента, как только увидел. Все это было очень неожиданно.

– А поскольку ты уже выбрала его в качестве потенциальной жертвы, то ничто не могло помешать развитию всепоглощающей страсти.

– Мы очень счастливы, Люси. Когда топ реге присоединился к нам, мы ему обо всем рассказали. Он сказал:» Получается, что я обрел Белинду лишь для того, чтобы вновь потерять ее «. Правда, это мило? Но он доволен. Он желает мне счастья. И, конечно, теперь ему не придется устраивать для меня сезон и заниматься всей этой суетой с подыскиванием для меня мужа.

– То есть все довольны, – заметила я.

– Но ведь Бобби тебе нравится, Люси?

– Да, конечно. Однако у меня есть одно опасение.

– Какое?

– Он слишком хорош для тебя.

Она рассмеялась, и мы продолжили обсуждение ее планов.

– Мы поженимся без лишних проволочек. Я предполагаю устроить это в Лондоне. Все может подготовить Селеста. Здесь это вряд ли возможно. Слишком многие не знают о том, что топ реге имеет дочь, в то время как Селеста является моей признанной тетушкой. Бобби постарается вернуться как можно скорее, и мы возьмемся за приготовления. В одном мы определенно согласны: это произойдет скоро.

После ее ухода я лежала в кровати, ощущая, надо признать, некоторое раздражение. У Белинды жизнь идет без сучка без задоринки; а я потеряла не только любимого отца, но и человека, за которого собиралась выйти замуж.

Бедная печальная Люси… И счастливая Белинда.

По иронии судьбы гром грянул на следующее утро.

Пришло письмо от Селесты.

« Моя милая Люси!

Джеральд Гринхэм вернулся домой. Боюсь, у меня дурные новости. Похоже, нет сомнений в том, что Джоэль мертв. Джеральд нашел доказательства этого.

Очевидно, Джоэлъ и Джеймс Хантер подверглись нападению по пути в отель. Должно быть, они сопротивлялись, и грабители убили их. Их проследили по кольцу, которое носил Джеймс Хантер. Оно достаточно необычной формы, и у властей было его описание. Вероятно, это семейная реликвия – кольцо из чистого золота с выгравированной внутри надписью.

В их семье оно считалось чем-то вроде талисмана.

Когда Джеймс отправился в Африку, мать настояла, чтобы он надел это кольцо. Боюсь, дорогая Люси, теперь нет никаких сомнений.

Джеральд дома. Все семейство в трауре. Пока не пиши им, это расстроит их еще больше. Они просили меня сообщить тебе о случившемся. Грабители были схвачены, и приговорены к смерти. Они во всем признались, так что сомнений нет.

Не знаю, как ты себя чувствуешь. Возможно, тебе лучше пока оставаться во Франции. Там тебе будет легче перенести все это. Здесь слишком многое будет напоминать о случившемся.

В любом случае я хочу, чтобы ты приняла наиболее приемлемое для тебя решение. Ты молода и со временем сумеешь забыть эту трагедию.

Господь благослови тебя.

С любовью и мыслями о тебе,

Селеста.»

Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Я воспользовалась возможностью удалиться из дома, вышла и села неподалеку от озера, наблюдая за тем, как лебеди плавно скользят по его глади. Мне казалось, что Дьявол внимательно следит за мной.

Они были такими красивыми, грациозными, так вписывались в этот идиллический пейзаж. Кто бы поверил, что столь прекрасное существо может неожиданно превратиться в воплощение ненависти!

И все же это было так.

Впрочем, невозможно было также поверить в то, что сравнительно недавно я жила счастливой довольной жизнью, видя впереди лишь продолжение того же состояния, и что все это могло почти мгновенно перемениться.

Я еще долго сидела, глядя на озеро.

Я не стала рассказывать о полученном письме, не в силах заставить себя говорить о Джоэле. Белинда пребывала в эйфорическом состоянии и, само собой разумеется, не замечала перемен в моем настроении.

Я сидела и слушала ее бесконечную болтовню о предстоящей свадьбе, о старинном доме, который она скоро увидит, о медовом месяце, который они проведут там, где она захочет. Скорее всего, это будет Венеция.

Очень романтичный город. А, может быть, Флоренция. В любом случае – Италия.

– Моn реrе оказывается очень полезным, – сообщила она. – Он осторожно навел справки относительно прошлого и нынешнего положения Бобби… финансовое состояние и тому подобное, и выяснил, что все совершенно безупречно, даже по его французскому разумению.

– Как это замечательно! – бормотала я в ответ, продолжая думать о Джоэле, о том, как он решил пойти пешком в этот отель и ушел вместе с Джеймсом Хантером навстречу своей смерти.

Следует признать, я несколько ожесточилась. Жизнь слишком безжалостно обходилась со мной, но была добра и милосердна к Белинде, и я не могла не обижаться за это на судьбу.

У меня появилась привычка сидеть возле озера.

Мне доставляло удовольствие наблюдать за лебедями.

Несколько раз я отваживалась приблизиться к самому берегу, на территорию Дьявола, отступая, когда он направлялся в мою сторону.

Лебеди завораживали меня. Как ни странно, в эти дни, наполненные печалью, они помогали мне утешиться. Они как будто говорили мне, что жизнь не всегда бывает такой, какой кажется, и нередко случается так, что посреди полного счастья обнаруживается червоточинка, разрастающаяся в ужасную катастрофу.

Я часто думала о той служанке, которая, ни о чем не подозревая, вышла из дому, чтобы полюбоваться прекрасными лебедями, и подошла слишком близко к воде. В результате она подверглась жестокому нападению и потеряла глаз.

Я тоже была близка к несчастью… но меня спас Жан-Паскаль.

Как-то раз я сидела там, наблюдая за лебедями, и в это время подошел Жан-Паскаль.

– А, вот вы где, Люси, – сказал он, – Это озеро очаровывает вас, не так ли? Я начинаю думать, что вы влюбились в старого Дьявола.

– Он интересует меня. Он такой красивый и выглядит таким спокойным и безобидным, когда плавает посреди озера.

– Да, я тоже это чувствую, Люси. В последнее время вас что-то беспокоит.

– Меня? Извините.

– Здесь не за что извиняться. Я просто думаю, нет ли у вас каких-то неприятностей. Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Вы очень добры ко мне.

– Принимать вас здесь – огромное удовольствие для меня.

– Скорее вам доставляет большую радость присутствие вашей дочери.

– Я думаю и о вас.

– Вы очень заботливы. Но мне кажется, что я злоупотребляю вашим гостеприимством. Думаю, мне пора домой.

– Это невозможно, Люси! А как же Белинда?

– Белинда вовсе не обязана возвращаться вместе со мной.

– Она будет ужасно расстроена вашим отъездом, Впрочем, как и я. Роберт вернется, как только уладит деловые проблемы, и тогда будет сразу объявлено о помолвке. Мне хотелось бы поговорить с вами о под готовке к свадьбе и так далее.

– Обо всем этом с вами поговорит Белинда.

В общем-то, я думаю…

– Люси, я уже давно хочу вам что-то сказать.

Я Полюбил вас. Я сознаю, что старше вас, но сердцем я молод. Люси, я хочу жениться на вас.

– Жениться!

– Кажется, вы удивлены. Мы ведь с самого начала ладили друг с другом, верно?

– Конечно, но…

– Так почему же нет? Вы счастливы в этом замке, разве не так?

Я не отвечала. Я не могла искренне сказать, что счастлива здесь. Меня все время мучили какие-то дурные предчувствия. Может быть, потому, что я подсознательно чувствовала его чрезмерный интерес ко мне?

А может быть, потому, что я продолжала переживать смерть отца и была не уверена в том, какова моя роль в осуждении человека, подозреваемого в убийстве? Быть может, дело в том, что человек, за которого я собиралась выйти замуж, пропал. Я приехала сюда, неся на себе все это бремя. Нет, безусловно, я не чувствовала себя здесь счастливой.

– Ах, Люси, – сказал Жан-Паскаль, – значит, это отказ.

– Вы любезный хозяин и были очень добры, пригласив меня вместе с Белиндой, но я не способна быть счастливой. Мой отец…

– Конечно. Конечно, я все понимаю. Я повел себя бестактно и глупо. – Он взял меня за руку. – Люси, я люблю вас. Я уверен, что могу сделать вас счастливой.

Я дам вам насыщенную радостную жизнь. У нас будет счастливый брак. Я обещаю, главной заботой моей жизни будете вы.

Мне очень хотелось побежать вверх по мраморным ступеням, в замок, в свою комнату, собрать вещи и удрать отсюда.

Сама мысль о браке с ним наполняла меня отвращением.

– Простите, – сказала я, – Но я не могу думать о браке.

– Возможно, я слишком поспешил.

– Нет, дело не в этом. Я не хочу замуж. Я благодарна за ваше отношение ко мне, но выйти за вас замуж не могу.

– У вас есть время подумать.

– В этом нет необходимости. Никакие размышления не заставят меня передумать.

Жан-Паскаль нахмурился. На меня опять нахлынуло беспокойство. Я была уверена, что в гневе он страшен.

Он сел на скамью, свирепо глядя на озеро.

Дьявол начал приближаться. Мне показалось, что лебедь почувствовал состояние Жан-Паскаля и решил, что этот гнев относится к нему.

Я сказала:

– Смотрите! Лебедь подплывает!

Я встала, готовясь отступить, поскольку знала: как только мы дадим ему понять, что не собираемся приближаться к берегу, лебедь вернется на середину озера.

Жан-Паскаль тоже встал, но отступать не собирался. Он огляделся в поисках оружия, быстрым движением сломал ветку с ближайшего дерева и подошел прямо к кромке воды. Лебедь взлетел и попытался атаковать Жан-Паскаля, яростно отбивавшегося от него.

Некоторое время было неясно, на чьей стороне перевес, но потом Жан-Паскаль овладел ситуацией.

Лебедь, очевидно, понял это и, неожиданно развернувшись, улетел на середину озера, где его спокойно поджидала подруга.

Я была напугана. В этой умышленно спровоцированной атаке я увидела определенный смысл. Жан-Паскаль был сердит, даже разъярен – из-за меня, конечно, из-за моего отказа. Ему нужно было на ком-то выместить свой гнев, и для этого он избрал лебедя.

Меня била дрожь. Было что-то маниакальное в том, как он обращался с этим прекрасным существом.

Возможно, он представлял, что избивает меня?

Я направилась к замку. Жан-Паскаль догнал меня, как всегда улыбающийся и учтивый.

– Настало время дать Дьяволу урок, – сказал он.

Я ничего не ответила, и он добавил:

– Люси, я не считаю ваш отказ окончательным ответом. Подумайте об этом, хорошо? Обещайте мне хорошенько подумать. Только представьте, что это может значить для вас. Мы будем счастливы вместе, Люси, я знаю. Обещайте серьезно подумать об этом.

Я понимала, что поступаю трусливо. Но я находилась в его доме, была его гостьей, и к тому же меня сильно потрясла только что разыгравшаяся сцена.

Я не смогла признаться в неприязни, которую к нему испытывала, поэтому кивнула в знак согласия.

Мне хотелось бежать отсюда, но я не знала, как это сделать. Сюда мы приехали вместе с Белиндой. Решусь ли я пуститься в обратное путешествие одна? Смогу ли все объяснить Белинде? Она не поймет.

Я пыталась отрепетировать свой монолог. Что-то вроде:» Твой отец предложил мне выйти за него замуж. Я не согласилась, поэтому не могу оставаться в его замке «. Нет, так не пойдет. Белинда скажет, что я дура, если отказала ее отцу. Я уже представляла ее комментарий:» Да это же будет просто великолепно для тебя. Мой отец богат и влиятелен. Что же касается тебя, Люси, вряд ли тебя можно назвать троянской Еленой или Клеопатрой. Тебе следует выйти за человека старше тебя. В тебе самой есть какая-то старческая рассудительность. Молодым людям это не нравится. Я думаю, его предложение – лучшее из всего, что только можно себе представить «.

Как объяснить ей, что он пугает меня, что моя плоть протестует, когда он оказывается рядом со мной! Я и не представляла, что он собирается жениться на мне.

Нужно бежать отсюда, и побыстрей.

Самое лучшее; что можно было сейчас придумать, – это уединиться и поразмышлять обо всем. Но если прогуливаться по парку, то есть вероятность лицом к лицу столкнуться с Жан-Паскалем. Я спустилась на конюшню и сумела выехать из дома незамеченной.

Через некоторое время я обнаружила, что направляюсь к дому Фицджеральдов. Довериться им во всем я, разумеется, не могла, но чувствовала необходимость побыть в их обществе и ощутила огромное облегчение, встретив их. Оба ехали верхом, очевидно, куда-то по своим делам. Они радостно приветствовали меня.

– Вы хотели навестить нас? – спросила Филлида.

– Ну, не совсем. Я просто подумала, что будет очень приятно встретиться с вами…

– Несомненно. К сожалению, мы сами отправляемся с визитом. Какая жалость!

– Приезжайте завтра во второй половине дня, – сказал Роланд. – Мы будем дома.

– С удовольствием. В какое время?

– В два… нет, в половине третьего.

– Спасибо, до завтра.

Они помахали мне руками и отъехали. Мне стало немножко легче. Я намеревалась обдумать свое положение, не желая принимать поспешных решений.

Возможно, я смогу посоветоваться с ними относительно возвращения домой. По пути сюда всеми вопросами занимался Жан-Паскаль. Мне предстояло пересечь всю страну, причем мое знание языка было далеко от совершенства. Я не была уверена в поездах и тому подобном. Мне нужна была помощь. Вряд ли стоило обращаться за ней к Жан-Паскалю. У меня было такое чувство, что он попытается воспрепятствовать моему отъезду.

Я сомневалась, следует ли объяснять Фицджеральдам мотивы моего поспешного отъезда. Нужно было подумать, все взвесить, и задержка с разговором на сутки устраивала меня.

Кое-как удалось протянуть этот день. Я сидела как на иголках, думая о том, смогу ли я бежать так, чтобы Белинда и Жан-Паскаль ничего не узнали.

На следующий день сразу после ленча я отправилась к Фицджеральдам и удивилась, обнаружив у них гостью. Это была молодая женщина, показавшаяся мне знакомой. Услышав ее имя, я все вспомнила.

– Это мадам Карлеон, – сказал Роланд, – Она – наша соседка.

– Я с нею познакомилась, – объяснила Филлида, – и это было большой удачей для меня.

– Как вы знаете, Филлида хорошо умеет это делать, – добавил Роланд.

Теперь я припомнила подробности знакомства с мадам Карлеон. Это была та самая молодая женщина, при появлении которой в холле замка Жан-Паскаль выразил явное неудовольствие.

– Это мисс Люси Лэнсдон, – представил меня Роланд.

– Я очень рада нашей встрече, – сказала мадам Карлеон по-английски, но с сильным акцентом.

– Я тоже, – ответила я.

– Мы уже встречались в замке Бурдон, – продолжала она.

– Мельком, – сказала я.

– На этот раз вы познакомитесь поближе, – сказал Роланд. – Садитесь. Мадам Карлеон многое рассказала нам о здешних окрестностях. Нам очень повезло здесь с друзьями.

Мадам Карлеон была весьма привлекательна. Ее пышные белокурые волосы были красиво причесаны, на ней был светло-синий костюм для верховой езды, прекрасно гармонировавший с цветом волос; темно-голубые глаза, короткий нос и удлиненная верхняя губа делали ее похожей на котенка, что выглядело очень мило. Говорила она довольно живо, время от времени вставляя французские слова, но изо всех сил стараясь держаться в рамках нашего языка.

Она спросила, как мне понравился замок.

– Чудесное место, – сказала она. – Я хорошо его знаю. А вы – подруга мадемуазель-Бурдон… новой дочери, не так ли?

– Да. Мы воспитывались вместе примерно до шестилетнего возраста. Потом Белинда уехала в Австралию и лишь недавно вернулась на родину.

– Очень интересно. Эта мисс Белинда весьма привлекательная девушка.

– О да. Она только что помолвлена.

– С кем-то из здешних?

– Ну, это не совсем друг месье Бурдона. Это англичанин, посещавший здесь своих друзей. Они привели его с собой к нам на обед, и… любовь с первого взгляда.

– Очаровательно, – сказала мадам Карлеон.

– И обе семьи одобряют? – спросил Роланд.

– Эта сторона – определенно. А у сэра Роберта, кажется, нет родственников.

– Как все это интересно! – заметила Филлида.

Потом продолжился прерванный мной разговор о местных достопримечательностях. Мадам Карлеон жила в Бордо и успела рассказать Фицджеральдам многое об этом городе.

– Меня всегда интересовал Бордо, – сказал Роланд, – поскольку когда-то он принадлежал Англии.

Это случилось, когда Элеонора Аквитанская вышла замуж за Генриха II. И там родился Ричард II.

– Так что мы чрезвычайно интересуемся историей этого города, – продолжила Филлида. – Мы и в самом деле прекрасно проводим время во Франции. Мы с Роландом даже подумываем, не предпринять ли нам путешествие по старому пути пилигримов – в Сан-Жак де Компостелло.

– Меня пугает мысль об этом, – сказал Роланд, – Нужно проехать через весь Медок, в долину Дордони.

Мадам Карлеон пожала плечами и развела руками:

– О, если в вас есть авантюрная жилка…

– Возможно, в один прекрасный день мы все-таки отправимся, – сказал Роланд.

Мы беседовали на эту тему, пока не подали чай.

– Анжелика этого не одобряет, – сказала Филлида. – Но она смирилась с нашим английским обычаем пить чай днем.

– А мне этот обычай кажется прелестным, – сказала мадам Карлеон.

Разговор для меня был небезынтересен, но мне хотелось поговорить с Фицджеральдами о возвращении домой, а в присутствии мадам Карлеон я не считала возможным затрагивать подобную тему. Я решила зайти к ним завтра, поскольку наступала пора уезжать. Когда мы покидали дом, мадам Карлеон сказала:

– Я проеду с вами часть пути. Мне нужно кое с кем встретиться, а это как раз по дороге.

Мы выехали вместе и успели отъехать не так уж далеко, как мне начало казаться, что эта встреча задумана заранее, так как мадам Карлеон почти сразу же начала разговор о Жан-Паскале. Она сказала:

– Надеюсь, вам в этом замке удобно.

– В общем, да.

– Надеюсь также, вы не рассердитесь на меня за то, что я скажу.

– Рассержусь? Но почему?

– Возможно, это будет выглядеть, как бы это сказать по-английски, немного дерзко. Это правильное слово?

– На этот вопрос я не могу ответить, не выслушав вас.

– Должна сказать вам, что я очень хорошо знаю Жан-Паскаля.

– О?

– Да… Настолько хорошо, насколько два человека могут знать друг друга. Вы понимаете?

– Да, разумеется.

– Это человек, не заслуживающий доверия, а особенно в отношении молодых девушек.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Он может быть… опасен.

– Да?

– Я чувствую, что должна сообщить вам… предупредить… Я понятно выражаюсь?

– Думаю, что да.

– Случаев было много. Эта девушка, ваша Белинда, это не единственный его ребенок. Их много живет в округе. Он полагает, что, будучи владельцем замка, имеет право…

– Вы говорите о праве первой ночи?

– Вот именно.

– Я прекрасно понимаю, что вы пытаетесь мне сказать. Я предполагала кое-что в этом роде.

– Мы с ним долгое время были любовниками. Мой муж… о да, я грешная женщина, я обманывала его. Я не хотела этого. Я любила его… по-своему… но я была увлечена, понимаете?

– Да.

– Мой муж раскрыл нас. Это разбило его сердце. Вскоре он умер. Он был очень болен. Я считаю, что мы убили его. А Жан-Паскаль… ему это безразлично. Он лишь щелкнул пальцами. Он обещал жениться… но нет… Не сейчас. Я ему надоела. Он подыскивает что-нибудь новенькое.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Чтобы предупредить.

– Я не нуждаюсь в предупреждениях.

– Вы так молоды, и поверьте мне, мадемуазель Лэнсдон, молодость очень влечет людей… пресыщенных?.. Я правильно сказала?

– Да, – подтвердила я, – пресыщенных. Я знаю все, и меня это по меньшей мере не прельщает.

– Тогда я рада за вас. Мне не было нужды говорить.

– Я очень признательна вам. Это так любезно с вашей стороны, но совершенно излишне, потому что я сама все поняла.

– Что ж, я рада. Он плохой человек. Он не может сделать женщину счастливой. О да, сначала он бывает совершенно очаровательным, но потом…

– В любом случае вы желали мне добра, предупреждая меня.

– Я вижу, вы такая молодая, свежая, невинная.

– Все это верно, но кое-что о жизни я уже знаю и ни в коем случае не собираюсь стать, одной из его жертв.

– И вы прощаете меня?

– Прощать вас не за что. Я благодарю вас за то, что вы обо мне побеспокоились. Вам ведь не было известно, что в этом нет никакой необходимости.

– Видите ли, я оскорблена.

Мне были понятны чувства брошенной любовницы.

У меня появилась неприятная мысль: не избавился ли он от нее именно потому, что имел виды на меня?

Я должна бежать. Мне нельзя оставаться в этом замке.

Мадам Карлеон сказала:

– Здесь я сворачиваю. Я довольна, что высказалась. Моя совесть теперь чиста. Я говорю» до свидания «. Возможно, мы еще встретимся?

Выразив надежду на это, я направилась к замку.

Белинда захотела узнать, где я была.

– Я везде тебя искала. Мне необходимо поговорить с тобой. Я написала Седеете. Моn реrе считает, что лучше устроить свадьбу прямо здесь.

– Боже милосердный! Ты только что помолвлена, и все улаживали в спешке, поскольку бедному Бобби нужно было возвращаться домой. Именно с ним ты должна советоваться относительно свадьбы.

– О, он захочет, чтобы все было так, как мне нравится.

– Я думаю, что все-таки следовало бы поинтересоваться его мнением.

– Ну и поинтересуюсь… но только после того, как мы все спланируем.

– Ты все та же, Белинда, – сказала я. – Все должно происходить так, как хочется тебе.

– Конечно, – ответила она.

Жан-Паскаль тоже выразил свое неудовольствие.

– Где вы были сегодня, Люси? – спросил он.

– Я ездила верхом и встретилась с Фицджеральдами.

– Кажется, это входит в привычку.

– Приятно встретить соотечественников за границей.

– Наверное. Но мне вас не хватало.

Мне не понравилось выражение его глаз. Я вспомнила о мадам Карлеон. Что бы он сказал, узнав, что этот день я провела с ней? Более того, что бы он сказал, узнав содержание нашего разговора? В общем-то, она не сообщила мне ничего нового, но ее слова были подтверждением сложившегося у меня мнения.

Да, нужно уезжать.

Не посоветоваться ли с Белиндой? Нет, это бесполезно. К тому же она слишком погружена в собственные дела. Она пока не собирается уезжать, ведь ей нужно дождаться возвращения Бобби и осуществления их планов. Сколько же еще я смогу выдержать в этом замке?

И тогда я подумала о Ребекке. Всю жизнь в трудных случаях я обращалась именно к ней. Мне следовало подумать об этом раньше.

Я напишу ей, объясню, что мне нужно немедленно уехать. Я знаю, что сделает Ребекка. Она приедет во Францию вместе с Патриком, и они заберут меня к себя в Корнуолл. Но, может быть, я все же сумею доехать одна?

Для начала я решила написать Ребекке. Я сделала это вечером.

« Дорогая Ребекка!

Я должна уехать отсюда. Белинда помолвлена и еще долго не уедет. Наверное, я могла бы добраться и одна, но чувствую себя очень неуверенно. Мне нужно доехать на поезде до Парижа, потом из Парижа до Кале и так далее. Только оказавшись на пароме в Ла-Манше, я буду чувствовать себя спокойно. Меня беспокоит то, что я плохо владею французским.

Дорогая Ребекка, мне необходимо немедленно вернуться домой. Помоги мне, пожалуйста. Если бы могла приехать ты, или Патрик, или вы оба… Конечно, я прошу слишком многого, но я всегда знала, что ты готова помочь, а мне до сих пор не оправиться от всех потрясений. Недавно пришла ужасная весть о том, что Джоэль убит. Этого для меня слишком много. Я чувствую себя слабой и глупой, но уверена, что ты меня поймешь. Я так хочу вернуться домой, к тебе.

Твоя любящая сестра

Люси.»

После того как письмо было написано, мне стало лучше. Я припомнила все случаи вмешательства Ребекки в мою жизнь и убедила себя в том, что и сейчас она не подведет меня.

Я ощущала удовлетворение от своего поступка.

Письмо нужно отправить завтра. Интересно, долго ли оно будет идти? Но, по крайней мере, я совершила какое-то действие.

Я легла в постель, однако не могла уснуть. Внезапно меня насторожил легкий шум в коридоре. Я села и замерла. По ту сторону двери кто-то был.

Бесшумно выскользнув из кровати, я подошла к двери. Ее ручка медленно поворачивалась.

Я прислонила ухо к двери. Оттуда доносился звук чьего-то дыхания. Я догадалась, кто там, и задрожала от страха.

Если бы это была Белинда, она громким голосом потребовала бы впустить ее. К тому же было уже поздно. Она пришла бы раньше.

Я знала, кто там стоит. Это был Жан-Паскаль, пытавшийся захватить меня врасплох.

После некоторого ожидания я услышала разочарованный вздох, а затем звук удаляющихся шагов.

Он ушел.

Все еще дрожа, я прислонилась к двери, вспоминая его – рассерженного, озлобленного, сражающегося с лебедем.

Если бы не запертая дверь, он проник бы в комнату.

Мысль об этом наполняла меня ужасом.

Я должна бежать. Я не могу оставаться здесь еще на одну ночь.

Завтра же нужно что-нибудь предпринять.

Я провела бессонную ночь, но к утру немного успокоилась. Если необходимо, придется добираться домой в одиночку. Насчет поездов все можно выяснить. Все что угодно, лишь бы не проводить еще одну ночь в этом замке. Вчера мне просто повезло! Жан-Паскаль не стучался в дверь и не просил разрешения войти. Он знал, каким был бы мой ответ. Он собирался войти в мою спальню, захватить меня спящей, ошеломить… и что тогда? Мой измученный мозг представил мне картину, которая заставила меня похолодеть от ужаса.

Я встала, отперла дверь, и через некоторое время появилась Тереза с обычным первым завтраком.

Заставив себя поесть, я умылась и оделась в костюм для верховой езды, потому что мне в голову пришла мысль выяснить все необходимое для моего отъезда у Фицджеральдов. Они много путешествуют и сумеют дать мне добрый совет.

Я спустилась в конюшню. Здесь еще никого не было. Я оседлала лошадь и поехала к ним.

Когда я приехала, они как раз заканчивали завтрак.

– Люси! – воскликнула Филлида, – Какой сюрприз!

Роланд встал и поклонился мне.

– Надеюсь, я не помешала вам… – начала я.

– Мы рады видеть вас в любое время.

– Возможно, я придаю этому слишком большое значение… – замялась я. – Но… я хочу уехать из замка.

Нужно сделать это немедленно.

– Что случилось? – спросила Филлида.

Роланд жестом заставил ее замолчать.

– Вам надо сесть на парижский поезд, – сказал он. – Это длительное путешествие. В Париже нужно сделать пересадку на Кале, а там – добраться в порт и попасть на паром. Вы говорите, что хотите уехать сегодня? Думаю, что это вряд ли возможно. Парижский поезд уходит в десять. Нет… это, пожалуй, не удастся.

– Ну, тогда завтра. Еще одну ночь я выдержу…

– Видимо, что-то случилось? – спросила Филлида.

– Давайте я налью вам кофе, – сказал Роланд, – а потом расскажете все, что сочтете нужным.

– Спасибо, я не хочу кофе.

Я внимательно посмотрела на них. Я была уверена в том, что они мои друзья, и решила довериться им.

– Жан-Паскаль Бурдон сделал мне брачное предложение.

Филлида не сумела скрыть своего отвращения, и я предположила, что мадам Карлеон уже побеседовала с ними по поводу Жан-Паскаля.

– Надеюсь, вы не приняли его?! – воскликнула она.

– Нет. Ни за что на свете!

Я заметила, что они обменялись взглядами, в которых, как мне показалось, выразилось облегчение. Мои чувства к ним стали еще более теплыми. Они были моими добрыми друзьями, и, хотя я знала их так недолго, все же могла довериться им.

– В общем, – продолжала я, – он тревожит меня.

Я знаю таких мужчин. Мне о нем известно давно. Он разрушил жизнь Ли, и она была вынуждена принять участие в действительно дурном деле. Она была матерью Белинды. Она была хорошей женщиной и никогда не поступила бы так, если бы не оказалась в отчаянном положении… по его вине. Правда, сейчас это неважно. Ли умерла, а у Белинды все складывается хорошо.

Я осознала, что говорю все это только потому, что мне трудно приступить к рассказу о Жан-Паскале, и они понимали меня.

– Итак, вы отказали ему и, как мне кажется, поступили разумно, – сказал Роланд. – А теперь вы чувствуете, что вам не следует оставаться с ним под одной крышей. Это достаточно ясно.

– Да, но прошлой ночью… Видите ли, я заперла свою дверь. Я делаю так с самого первого дня. У меня были какие-то дурные предчувствия, и я посчитала необходимым это делать. Так вот, вчера ночью он попытался проникнуть в мою комнату, и тогда я решила, что мне немедленно нужно уехать. Я уже написала сестре – моему лучшему другу – и просила ее приехать сюда, чтобы вернуться вместе с ней. Но после событий прошлой ночи я больше не могу здесь оставаться, так что письмо даже не отправлено.

– Значит, завтра?

– Да. Я как-нибудь справлюсь. Я хочу, чтобы вы точно растолковали мне, как мне ехать. Мой французский не слишком хорош, и одна я…

Они обменялись взглядами.

– Это всего лишь предположение, – сказал Роланд.

– Продолжай, Ролли! – воскликнула Филлида. – Я уже знаю, что ты хочешь сказать и, не вижу к этому никаких препятствий. Мы все равно собирались отправляться на следующей неделе.

– Если мы уедем завтра, вы сможете совершить путешествие вместе с нами, – сказал Роланд.

Я не могла скрыть своей радости и облегчения. Мне хотелось обнять и расцеловать их обоих.

– Вы… вы действительно согласны так сделать? – пробормотала я. – Ведь вы же не предполагали уезжать завтра.

– А почему бы и не завтра?

– О, вы оказываете мне огромную услугу.

– Нет, вовсе нет, – сказала Филлида. – Нам доставит радость путешествие в компании. Так будет гораздо интересней, правда, Роланд? Я в любом случае уже рвалась домой.

– Боюсь, вам придется провести еще одну ночь в замке, – сказал Роланд.

– Ничего страшного. Я запрусь изнутри, а перед этим сообщу хозяину о том, что уезжаю завтра. Думаю, никаких осложнений не будет.

– Может, вам лучше было бы остаться здесь? – предложила Филлинда. – Или даже в Бордо?

– Этого делать не стоит. В конце концов, прошлой ночью я не видела его собственными глазами. Возможно, все это только мои фантазии. Нет, я буду чувствовать себя в безопасности, зная, что могу уехать завтра.

– Итак, решено, – сказал Роланд – Давайте обговорим все подробности.

Мне не верилось в происходящее. Я сидела в купе поезда, уносившего меня в Париж. Филлида сидела рядом со мной, а Роланд – напротив. Филлида была явно взволнована тем, что называла» нашим приключением «, в то время как Роланд снисходительно улыбался ей, а заодно и мне. Я была глубоко благодарна им. Они пришли мне на помощь именно тогда, когда я больше всего нуждалась в ней. И сейчас я находилась на пути домой, причем мне не нужно было ни 6 чем заботиться. Все было сделано за меня.

Трудным был вчерашний день, и замок я покидала с тяжелым сердцем. Меня мучила мысль о том, что мой отъезд, так напоминающий бегство, является неблагодарным поступком.

Обсудив все детали с Фицджеральдами, я вернулась в замок и обнаружила, что там царит замешательство.

Меня искали. Кто-то из слуг видел, как я шла на конюшню. Я уехала рано утром, никому не сообщив, куда направляюсь. Это выглядело, по крайней мере, странным.