Текст книги "Месяц знойных ласк"

Глава 14

Дрожа от волнения, Аллегра взяла из шкафа чемодан и начала бросать в него одежду. Она сильнее нервничала, думая о том, что потратила столько денег на покупку вещей, которые рекламировала Франческа.

Пройдя в ванную, она собрала туалетные принадлежности. Вернувшись в спальню, положила средства для макияжа в косметичку и застегнула молнию на чемодане.

Прерывисто дыша, она закрыла шкатулки с драгоценностями и положила их в сумку. Потом положила туда и дневник Александры. Если ей придется провести какое-то время в больнице или даже дома, она прочтет дневник.

Услышав звук закрывающейся двери, она подняла голову. Это мог быть только Тобиас. На мгновение ей показалось, что он остановится у ее двери и постучит, но он прошел мимо.

Она услышала, как он идет по лестнице, а потом закрывает кухонную дверь.

Гул двигателя его внедорожника был едва слышен из-за дождя. Погода ухудшалась, ветер усиливался, а дождь лил сильнее.

Через десять минут весь багаж Аллегры лежал в ее тесном кабриолете. Она завела двигатель и подняла крышу. Было еще слишком рано для визита к врачу, поэтому она решила поехать к себе домой и выгрузить вещи.

Набирая скорость на подъездной дорожке, усеянной листьями, она позвонила Дженис и сказала, что, скорее всего, поедет в больницу во второй половине дня. И попросила ее поработать вместо Майка до конца недели.

Через час, оставив вещи в квартире и посоветовавшись с врачом, Аллегра позвонила Дженис и сообщила, что ее положили на один день в госпиталь Милосердия. К счастью, ее врач, Алисия Ортез, проработала в госпитале несколько лет и отправила Аллегру прямо в кардиологию.

После того как медсестра проверила ее пульс и смерила артериальное давление, Аллегру положили в палату и подключили к электрокардиографу. Через полчаса вошел врач, проверил ее данные и задал несколько вопросов о том, что могло спровоцировать ее состояние.

Ей хотелось ответить, что кое-кто разбил ее сердце. Как только она подумала об этом, ее пульс подскочил, и врач нахмурился. Она сделала медленный глубокий вдох, постаралась успокоиться и упомянула смерть Эсме и стресс на работе. Он кое-что отметил в графике, прикрепил планшет к краю ее кровати и ввел ей лекарство для восстановления активности сердца. Если это не сработает, ей предложат сделать электроимпульсную кардиоверсию, но она согласится на нее только в крайнем случае.

Ожидая, пока подействует лекарство, Аллегра отключила телефон и положила его на прикроватную тумбочку. Дженис знает, где она и почему, поэтому не станет звонить. И меньше всего ей сейчас нужно ждать звонка Тобиаса или надеяться, что он позвонит. Подобное поведение только навредило ей за последние шесть лет.

Аллегра взяла дневник Александры и начала его читать.

Через час она отложила его в сторону.

История, написанная Александрой, была очень личной и неожиданной. У нее был роман с Джебедайей, и они планировали пожениться. Предположительно, обручальное кольцо, которое Аллегра подогнала под свой размер, было подарено Александре Джебедайей.

К сожалению, муж Александры, богатый и влиятельный английский аристократ, славился рукоприкладством. Считалось, что Александра покинула Англию после его смерти, но на самом деле он не умер. Решив вернуть свою сбежавшую жену, он отправился в Америку и узнал, где она живет. Предупрежденная адвокатом, Александра забрала детей и сбежала.

Она поселилась в Нью-Йорке, надеясь затеряться в городе, но муж в конце концов нашел ее и там. Он решил отобрать у нее дом и все ее активы. Оставив Александру после травм в больнице, он вернулся в Англию.

Но он не получил ничего. Зная о риске, Александра вкладывала деньги от продажи нефти в алмазы, которые закопала в саду таунхауса. Незадолго до того, как умереть от полученных травм, она приказала Эсме выкопать драгоценности, продать половину и отдать деньги ее сыну – дедушке Аллегры. Эсме могла продать все алмазы, если ей потребуются деньги.

Эсме явно повезло в любви больше, чем Александре, поэтому она сохранила большую часть ее украшений и никогда их не носила. Она спрятала драгоценности Александры, а потом завещала их Аллегре.

* * *

Тобиас вошел в свой офис в центре города и бросил портфель на стол. Он закрыл дверь, подавая знак ассистентке, что хочет побыть один. Ему не хотелось, чтобы Джин подслушала его телефонные переговоры.

Целый час он провел в социальных сетях, просматривая аккаунты Хэллидея и Фишера, и нисколько не удивился тому, что Талли сообщил ему о них.

У обоих мужчин была сомнительная репутация и тяга к молоденьким женщинам. Все указывало на то, что компания «Бернс – Штайн– Хэллидей» опорочила имя Аллегры, потому что Хэллидей был племянником одного из партнеров, а Фишер – женат на дочери старшего партнера. Самое интересное в том, что компания не в первый раз покрывала Фишера и Хэллидея.

Тобиас поблагодарил Талли и повесил трубку. Потом подошел к большому окну с видом на городские здания и море. Ветер усиливался, из-за ливня город казался серым, но Тобиаса волновало совсем другое.

Аллегра столкнулась с ужасной несправедливостью, но, несмотря на шумиху, которую подняли в Интернете Фишер и Хэллидей, Тобиас не знал о реальных фактах. И Аллегра не говорила с ним на эту тему. Она ему не доверяла, потому что считала: он с радостью поверит в любую чушь о ней.

Взяв портфель, он спустился на улицу на лифте и взял такси до торгового центра «Атреус». Через несколько минут он вошел в ювелирный салон Амбрози. Упомянутый Аллегрой ювелир Кларк подтвердил, что Аллегра приносила украшения на оценку.

Тобиас просмотрел два листа документа, который ему вручил Кларк. Все драгоценности были изначально проданы Александре Мэллори. Ожерелье от Фаберже стоило несколько десятков миллионов.

Фаберже. Такие украшения люди вроде Хэллидея и Фишера не раздают в качестве подарков. Эти драгоценности – удачные инвестиции. Богатые семьи покупают их, чтобы подстраховаться на случай разорения.

Поблагодарив Кларка, Тобиас вышел из салона и зашагал по торговому центру.

Наконец до него стало доходить. В ту секунду, когда он увидел бриллианты и почувствовал их вес, он вспомнил давние споры своих родителей, в основном из-за драгоценностей, которые отец дарил любовницам. Потом он вспомнил скандал, связанный с тем, что Аллегра якобы принимала украшения в обмен на секс, и земля едва не ушла у него из-под ног.

Ему не хотелось признавать, что Аллегра лгала ему. Он думал, что отлично знает ее, но в те моменты позволил страсти и эмоциям затуманить его суждения. Он задавался вопросом, не обманули ли его.

Теперь он понимает, что сделал совершенно неправильный вывод. Он просто не доверял Аллегре и ревновал ее, думая, что она переспала с Фишером и Хэллидеем.

Если бы он мог врезать себе, сделал бы это. Он совершил непростительную ошибку.

Тобиас вышел на улицу, где лил дождь, поймал такси и позвонил Аллегре, направляясь к своему офисному зданию. Она не ответила, и тогда он дважды позвонил в спа-центр.

Дженис взяла трубку. Аллегры не было в спа-центре, она была в больнице.

У Тобиаса похолодело в груди. Он почему-то сразу решил, что Аллегра попала в аварию.

– Почему она в больнице?

– О, у нее проблемы с сердцем. – Она указала название ее заболевания. – Но я не думаю, что с ней что-то серьезное, потому что она сама поехала в госпиталь Милосердия.

Тобиас повесил трубку. Его сердце бешено колотилось. Мать Тобиаса умерла от сердечного приступа. В то время ему было восемнадцать, но он по-прежнему помнит, что тогда чувствовал.

Такси остановилось у его офисного здания. Он заплатил таксисту. Госпиталь Милосердия находился на Коконат-Гроув – это примерно в пятнадцати минутах езды от его офиса. Он вошел в лифт и спустился в гараж. До того как открылись двери, он позвонил в госпиталь и выяснил, что Аллегра лежит в кардиологии.

К тому времени, когда он добрался до своего внедорожника, Тобиас нашел в Интернете сведения о заболевании Аллегры. Судя по всему, причиной рецидивов болезни часто был стресс.

Нервничая, Тобиас сел за руль, завел двигатель и поехал к выходу.

Он сделал ставку на то, что не поверил объяснениям Аллегры насчет драгоценностей. Он видел ее потрясение и то, как она прижала руку к груди в области сердца. И вот теперь она попала в больницу.

Он вспомнил события двухлетней давности, когда ему позвонил отец Линдси и сказал, что она потеряла ребенка. Тобиас даже не знал о том, что она беременна. Брайс Хоувелл понятия не имел, что ребенок погиб после того, как Тобиас бросил Линдси ради другой женщины.

Он приехал в больницу и прошел в кардиологию. Оказалось, что Аллегра выписалась десять минут назад. Он облегченно вздохнул. Если она выписалась из больницы, значит, с ней все в порядке.

Через несколько минут он встретился с лечащим врачом Аллегры, но тот отказался сообщать ему подробные сведения, потому что Тобиас не был ее родственником или мужем.

Стиснув зубы, Тобиас вышел под проливной дождь.

Он здорово напортачил. Но этого больше не повторится. Если Аллегра примет его, он позаботится, чтобы ей оказали лучшую медицинскую помощь. С этого момента он обязан знать об Аллегре абсолютно все. Если понадобится, будет носить ее на руках.

Тобиас промок до нитки, когда наконец сел за руль. Сняв мокрый пиджак и галстук, он бросил их на заднее сиденье. Рубашка прилипала к телу, но он не обращал на это внимания. Застряв в пробке, он позвонил Аллегре и снова не получил ответа.

Она вряд ли поедет на работу, потому что уже поздно. Но так как Тобиас не желал упускать ни одной детали, он позвонил Дженис.

Та подтвердила, что не получала известий от Аллегры с тех пор, как она отправилась в госпиталь. Тобиас снова набрал номер Аллегры, а потом сосредоточился на дороге.

Он включил местную радиостанцию, которая объявляла штормовое предупреждение. Судя по всему, ураган, который должен был обрушиться на Персидский залив, теперь обрушится на Майами. Хотя было всего пять часов, стояли сумерки, и он включил фары.

Сильные порывы ветра хлестали по внедорожнику, когда Тобиас поехал к дому Эсме. Если Аллегры там не окажется, он поедет к ней домой. Он обязательно ее найдет.

Глава 15

Аллегра приехала в дом Эсме. Она не хотела туда возвращаться, но, находясь в больнице, вспомнила картину, которую оставила в пляжном доме. Прочитав дневник Александры, она просто не могла не забрать картину.

Припарковавшись на подъездной дорожке, она заметила, что Хосе, муж Марты, уже закрыл ставни на окнах. Света в окнах не было, а значит, Тобиаса в доме нет.

Выйдя из машины, Аллегра быстро пошла к пляжному домику. На ней была непромокаемая куртка, а вот джинсы мгновенно промокли. Когда она добралась до дома, ветер усилился, на море начался шторм, воздух наполнился солеными брызгами, от которых щипало глаза.

Заметив, что Хосе оставил одну ставню пляжного дома открытой, она попыталась закрыть ее, но потом поняла, что защелка сломана. Ругаясь себе под нос, она решила оставить ставню в покое.

Убирая с лица мокрые волосы, обошла террасу, держась за поручни. И тут увидела лодку, которая была привязана веревкой в конце короткого пирса. Торопясь, Хосе наверняка забыл убрать лодку в сарай. Судя по высокому приливу и волнам, лодка разобьется о пирс.

Аллегра быстро спустилась по ступенькам к пляжу и вышла на мокрый пирс. Взявшись за боковой поручень, она осторожно зашагала вперед. Держась рукой за поручень, она встала на четвереньки и стала отвязывать лодку.

Нахлынула волна. Смахнув воду с глаз, Аллегра продолжала работать. Она наклонилась вперед и схватилась за веревку, чтобы подтянуть лодку ближе. Она почти развязала узел, когда услышала, что ее зовут по имени, и повернула голову. Шокированная, она увидела сурового Тобиаса, который приказывал ей бросить лодку.

В этот момент накатила очередная волна, на этот раз выше предыдущей, и залила пирс. Взвизгнув, Аллегра попыталась удержаться за деревянный поручень, но тот оказался слишком скользким.

Лодка приподнялась на волне и слегка ударила Аллегру по голове. Тобиас подскочил к ней, обхватил за талию и вывел на плотно утрамбованный песок, уже усеянный корягами и водорослями. Потом он наклонился и поцеловал ее твердыми и солеными губами.

Подняв голову, он уставился ей в глаза:

– Я думал, что потерял тебя. Что, черт побери, ты здесь делаешь?! Разве ты не слышала штормовое предупреждение?

– Я отвязывала лодку…

– Если Хосе попросил тебя отвязать лодку, то я его уволю.

Не замечая рева ветра и волн, Аллегра смотрела в его серебристые глаза, обрамленные иссиня-черными ресницами.

– Он меня не просил.

– Значит, это была твоя идея. Почему-то я не удивляюсь. – Тобиас снова притянул ее к себе, его объятие казалось гораздо интимнее поцелуя.

Аллегра обвила руками его торс, наслаждаясь теплом его тела.

Тобиас поднял голову.

– Из-за тебя меня чуть инфаркт не хватил. Тебе не следовало сюда приходить, – категорично сказал он. – Здесь очень опасно. Кроме того, ты только что выписалась из больницы.

Аллегра насторожилась:

– Как ты узнал об этом?

Тобиас потащил ее к пляжному дому.

– Я весь день пытался дозвониться до тебя. В конце концов я позвонил Дженис, и она сказала мне, где ты…

– Ты меня искал?

– Я сходил с ума, стараясь тебя найти, – мрачно ответил он.

Сначала Аллегра не знала, что думать или чувствовать, а потом рассердилась. Она считала, что между ними все кончено. Она оплакивала потерю. А теперь Тобиас вдруг забеспокоился о ней.

– Нам нужно идти в дом. В течение часа шторм достигнет пика.

Аллегра взглянула на море. С каждой минутой оно становилось все неспокойнее, а видимость ухудшалась, сгущался туман.

– А как же лодка?..

– Забудь о ней. Будет очень хорошо, если сегодня не размоет пирс.

Тобиас обнимал Аллегру за талию, словно не мог позволить ей уйти. Отчасти ей хотелось нежиться и радоваться в его объятиях, осознавая, что он прыгнул в воду, чтобы спасти ее. Отчасти ей не терпелось высказать ему в лицо все свои обиды.

Они поднимались по ступеням, и ветер трепал их одежду. Тобиас наклонился и поднял пиджак, который, должно быть, снял по пути к пирсу. Аллегра оглянулась. Пирс был почти полностью затоплен. Она вздрогнула, глядя, с какой скоростью поднимается вода.

Она свирепо посмотрела на Тобиаса:

– Ты не должен был рисковать.

– Ты испугалась за меня?

Поймав его взгляд, она не скрывала своих чувств. Тобиас был крепким и сильным, но море – жестоким. Хотя он обидел ее, от мысли о том, что с ним могло что-нибудь случиться, ей стало не по себе.

– Да, испугалась.

Он повел ее по ступенькам на защищенную подветренную сторону пляжного дома. Через несколько секунд он открыл дверь, и они вошли внутрь.

Тобиас захлопнул дверь. Стало немного тише, однако вой ветра и рев волн, обрушившихся на пляж, по-прежнему был пугающе громким.

В холле было темно из-за закрытых ставен. Тобиас включил свет, когда они вышли из холла на кухню.

– У тебя кровь на голове, – сказал он.

Аллегра коснулась головы рукой и поморщилась. Она почувствовала под пальцами небольшую шишку.

– Меня задело лодкой.

Тобиас осторожно ощупал ее рану.

– Это просто ссадина, но надо обработать ее антисептиком. И приложить лед.

Пока Аллегра садилась за кухонный стол, Тобиас открыл холодильник, взял поднос с кубиками льда и высыпал их на чистое кухонное полотенце. Он протянул ей лед, и она прижала его к голове. Потом он ушел в ванную комнату, из которой принес пушистые белые полотенца и аптечку.

Он набросил ей на плечи полотенце, и только после этого она поняла, что замерзает в мокрой одежде.

Тобиас сел рядом с ней, обхватив ногами ее ноги, открыл аптечку и взял антисептик. Аллегра старалась не замечать, как завораживающе красиво выглядит Тобиас в легкой рубашке, прилипающей к его загорелой коже.

Он разделил ей волосы на пробор и обработал ссадину антисептиком.

– Жаль, что Эсме не сказала мне, что у тебя сердечное заболевание.

Она вздрогнула от его прикосновения.

– Когда я сильно нервничаю, у меня начинаются проблемы с сердцем.

Тобиас долго смотрел на нее со странным выражением лица, потом встал, убрал антисептик в аптечку и начал открывать дверцы шкафа. Взяв полотенце со льдом, Аллегра снова прижала его к голове и стала наблюдать, как Тобиас готовит кофе. Он поставил на кухонный стол коробку со свечами и положил зажигалку на случай, если отключится электричество. Когда по кухне распространился насыщенный аромат кофе, Тобиас снял мокрую рубашку и бросил ее на спинку стула. Взяв полотенце, он вытерся. Потом оперся бедром о стол и скрестил руки на груди.

– Почему ты не сказала мне, что у тебя супра-вентрикулярная тахикардия?

Аллегра отвела взгляд от его груди.

– Если ты помнишь, мы мало разговаривали. – Она положила полотенце со льдом на стол, встала и начала искать кружки. – Я не сказала тебе, потому что не считала это важным.

– Это важно.

Тобиас взял ее за руки, когда она поставила на стол сахар и положила чайные ложки. Она внезапно очень разволновалась.

Переплетя свои пальцы с ее пальцами, он притянул Аллегру к себе.

– Я искал тебя, потому что мне надо было извиниться за то, что произошло сегодня. Потом Дженис сказала мне, что ты попала в госпиталь Милосердия с сердечным заболеванием. Я разминулся с тобой в больнице всего на несколько минут.

Он слегка ослабил объятия.

– Ты знаешь, что до встречи с тобой я был с Линдси.

– Вы жили вместе.

– Два года. Линдси хотела выйти замуж, родить детей и все в таком роде. Я согласился на брак. Она уже планировала свадьбу, но я понял, что у нас ничего не получится, и мы расстались.

В скупых словах он объяснил, почему ему трудно доверять людям после развода своих родителей. Тогда ему было десять лет. У его отца были любовницы, и в конце концов он бросил свою жену ради одной светской львицы, и мать Тобиаса озлобилась.

– Вот почему я выбрал Линдси, – сухо сказал он. – Я искал надежную женщину в основном потому, что не хотел быть похожим на своего отца. Потом я увидел тебя на пляже и по уши влюбился. Прибавь к этому чувство вины из-за того, что я расстался с Линдси, потому что хотел тебя.

Тобиас отпустил Аллегру, подошел к окну, на котором не были закрыты ставни, и мрачно уставился на шторм.

– Но это было не самое худшее. Я не знал, что Линдси беременна. Вскоре после нашего расставания у нее случился выкидыш. – Он пожал плечами. – Я стал винить себя во всем и начал отрицать, что я хочу тебя.

Сильный порыв ветра ударил по пляжному дому, но Аллегра почти ничего не замечала, переживая шок от откровения Тобиаса.

– Мне очень жаль, что ты потерял ребенка, – тихо сказала она. – Когда именно у Линдси случился выкидыш?

Тобиас повернул голову, его взгляд посуровел.

– На следующий день после того, как мы с тобой переспали.

И внезапно все обрело смысл. Аллегра всегда задавалась вопросом, почему Тобиас так равнодушно бросил ее, хотя их страстно влекло друг к другу. Теперь она знала: он переживал потерю и винил себя.

– Ты не виноват в том, что она потеряла ребенка, – сказала она.

Выражение его лица было отстраненным.

– Как такое может быть?

Потом, начитавшись в Интернете сплетен об Аллегре, он убедился, что у него нет с ней будущего.

Хотя Аллегра по-прежнему злится и обижается, пора поговорить о том, что произошло в гостевой спальне сегодня утром.

– А как ты объяснишь свою реакцию на украшения? Я предполагаю, ты прочел какую-то ложь в Интернете, которую Хэллидей и Фишер писали обо мне.

Тобиас помрачнел.

– Эта ложь задела меня за живое, потому что мой отец потратил небольшое состояние на украшения для своих любовниц. Мне было тошно от мысли о том, что ты переспала с Фишером и Хэллидеем. Когда я вышел в гараж и увидел шкатулку и драгоценности, которые рассыпались на сиденье твоей машины, я сорвался.

Она глубоко вздохнула:

– Ты понимаешь, как мне было обидно?

Тобиас подошел к Аллегре, обнял ее за плечи и притянул к себе:

– Детка, прости, что я причинил тебе боль. Прости за то, что мне потребовалось так много времени, чтобы признать правду. Когда ты ушла от меня, я чуть не свихнулся.

Внезапно в доме выключился свет.

Тобиас что-то пробормотал себе под нос. Через несколько секунд он зажег свечу и поставил ее в стакан. Потом он расставил на кухне еще три свечи, и комната наполнилась теплым мерцающим светом.

Он налил кофе, положил в него сахар и протянул кружку Аллегре.

– Выпей! – резко произнес он. – Ты ужасно бледная.

Она вдохнула насыщенный аромат. Обычно она пила кофе с молоком. Но сейчас горячий черный и сладкий кофе казался ей нектаром.

– Нам нужно поговорить еще кое о чем, – сказал он. – Я попросил Талли собрать информацию о тех двух мужчинах, которые пытались разрушить твою репутацию.

Аллегра резко подняла голову. Тобиас говорил так, словно она была ни в чем не виновата. Она слегка вздрогнула, потому что от резкого движения у нее заболела голова.

– Зачем?

– Сплетни в Интернете не имеют с тобой ничего общего. И, как выясняется, именно у этих двух человек сомнительная репутация.

– У них много денег и власть. – Она смело посмотрела Тобиасу в глаза. – Фишер пытался соблазнить меня в моем кабинете.

В глазах Тобиаса читалась холодная ярость, по спине Аллегры пробежал холодок. Она по-настоящему осознала, что Тобиас – спецназовец, воевавший в самых опасных местах на планете.

– Я убью его, – тихо сказал он.

– Не надо. Я врезала ему степлером.

– Что ты сделала?

– Это был большой степлер, – удовлетворенно произнесла она. – И Фишер упал.

В глазах Тобиаса появились искорки веселья.

– Я знаю, как они с тобой поступили, – проворчал он. – Вот почему я попросил Талли собрать о них сведения. Он накопал убедительные доказательства того, что и Хэллидей, и Фишер под вымышленными именами регистрировались на сайтах знакомств и встречались с женщинами многие годы. Было несколько обвинений в их адрес, которые вскоре отзывались, наверное, потому, что женщинам либо угрожали, либо их подкупали. Выражаясь вежливо, они вели себя как хищники.

Он скрестил руки на груди.

– Но, как оказалось, «Хант секьюрити» и предприятия, которыми владеют семьи Мессена и Атреус, ведут дела с «Бернс – Штайн – Хэллидей». Я отправил Бернсу по электронной почте отчет о расследовании и сообщил ему, что, если они продолжат работать с Хэллидеем и Фишером, это будет иметь для них последствия. Кроме того, они обязаны как можно скорее возместить тебе ущерб, иначе они будут иметь дело со мной.

У нее перехватило дыхание. Она думала, что эта история осталась в прошлом и она исцелилась, но тяжесть в груди говорила об обратном. Конечно, ей было обидно. Она старательно училась и работала, а потом, практически в мгновение ока, лишилась всего.

Наконец она хрипло произнесла:

– Что ты имеешь в виду под возмещением ущерба?

– Для начала они принесут тебе извинения. Есть закон о домогательствах на рабочем месте, но они его игнорируют. Потом они выплатят тебе компенсацию за разрушенную карьеру.

– Я уволилась по собственному желанию, – сказала Аллегра.

– Ты уволилась из-за того, что случилось.

– Я не могу подать на них в суд.

– Поэтому в суд на них подам я, – ответил Тобиас.

Это было так романтично. Тобиас наконец-то решил помогать Аллегре.

Он на ее стороне, а это означает, что «Бернс– Штайн – Хэллидей» конец. Не хотела бы она оказаться на их месте.

– Но ты не вернешься на работу к этим клоунам. У тебя отличный бизнес, и, насколько я понимаю, помещения на курорте принадлежат тебе.

Аллегра почувствовала восхитительное тепло в груди. Тобиас говорил с ней решительным и сексуальным тоном. Обычно она не подчинялась приказу, но решила подчиниться на этот раз, потому что была полностью согласна с ним. И ей нравилось, что он собирается защищать ее.

– Зачем мне к ним возвращаться? Это все равно что снова участвовать в конкурсе красоты. Мне нравились конкурсы, и я любила побеждать, но потом они мне надоели…

– Детка, я тебя не понимаю.

Она терпеливо посмотрела на него:

– Дело в том, что мне нравилось учиться и чего-то добиваться, но я получала диплом не для того, чтобы работать на дьявола.

Тобиас закрыл рукой рот, чтобы она не видела, как он смеется. Однако его плечи подрагивали от смеха.

– Я полагаю, ты имеешь в виду Бернса…

– Именно его. Я даже не знаю, почему ты задал этот вопрос. И вернемся к аренде… Поскольку в Майами меня все устраивает, и вдобавок к этому я наконец-то нашла подходящего парня, я, конечно, здесь останусь.

Его глаза сверкнули от эмоций, а ее сердце дрогнуло.

Тобиас что-то пробормотал себе под нос, взял кружку из рук Аллегры, а потом обнял девушку. Они оба были промокшими и просоленными, им надо было принять душ и переодеться, но Аллегра не хотела отказываться от таких моментов. Она хотела обнимать Тобиаса, потому что, несмотря на все сказанное, по-прежнему боялась, что их новое единение уйдет.

– Жаль, что я не знала о твоих отношениях с Линдси два года назад, – сказала она.

– То же самое я могу сказать о тебе и о Хэллидее и Фишере, – мрачно произнес Тобиас и прижался лбом к ее лбу. – Мы этого не знали, но я почти уверен, что об этом знал кое-кто другой.

– Эсме?

– Она знала, что я влюбился в тебя.

Душа Аллегры запела от счастья – яркого и опьяняющего. У нее даже закружилась голова. Она отстранилась от Тобиаса и вгляделась в четкие контуры его лица.

– Ты меня любишь? – спросила она, чтобы быть увереннее.

Тобиас усмехнулся:

– Я влюблен по уши.

Она медленно растянула губы в улыбке.

– Я тоже люблю тебя. – Ей хотелось танцевать или пробежать победный круг, но она просто крепко обняла его.

Тобиас наклонился и поцеловал ее. Когда он прервал поцелуй, Аллегра вцепилась руками в его плечи, наслаждаясь теплом его тела и устойчивым биением его сердца.

– Мне не верится, что это происходит, – сказала она. – Это похоже на сон.

Тобиас потянулся к спинке стула, куда бросил свой пиджак, и вытащил из бокового кармана маленький футляр для драгоценностей.

– Мы можем сделать это еще реальнее. Если только ты согласна.

Открыв футляр с логотипом «Амбрози», он вынул из него обручальное кольцо с бриллиантом – простое, но потрясающе прекрасное.

– Какое красивое.

– И оно новое, – решительно произнес он. – За ним не стоят никакие истории.

Она быстро вздохнула:

– Ты купил его для меня.

Тобиас опустился на колено:

– Аллегра Мэллори, любовь моя, ты выйдешь за меня замуж?

Она могла дать только один ответ:

– Да, да, да!

Аллегра вытянула руку, и он надел кольцо ей на палец. В ее глазах стояли слезы радости.

Вот теперь у нее и Тобиаса все будет по-настоящему хорошо.