Текст книги "Новый Органон"

XVII

Приходится почти постоянно предостерегать и наставлять людей, чтобы они, видя, какое значение мы придаем формам, не переносили того, что мы говорим, на те формы, к которым до сих пор привыкло созерцание и размышление людей.

Ибо, во-первых, мы сейчас не говорим о Соединенных формах, которые представляют собой (как мы сказали) сочетания простых природ, возникшие из общего хода вещей в мире, как, например, лев, орел, роза, золото и тому подобное. Ибо говорить о них будет время тогда, когда мы подойдем к Скрытым Процессам и Скрытым Строениям и к нахождению того, как они открываются в так называемых субстанциях, то есть в конкретных сущностях.

Опять-таки, пусть не отнесут наши слова (даже применительно к простым природам) к отвлеченным формам и идеям, или вовсе не определенным в материи или плохо определенным. Ибо, когда мы говорим о формах, то мы понимаем под этим не что иное, как те законы и определения чистого действия, которые создают какую-либо простую природу, как, например, теплоту, свет, вес во всевозможных материях и воспринимающих их предметах. Итак, одно и то же есть форма Тепла или форма Света и Закон Тепла или Закон Света. Мы никогда не отвлекаемся и не отходим от самих вещей и от практики. Поэтому когда мы говорим, например, при исследовании формы Тепла: «Отбрось тонкость» или «Тонкость не относится к форме тепла», то это значит то же, как если бы мы сказали:

«Человек может ввести тепло в плотное тело», или наоборот: «Человек может удалить или отнять тепло из тонкого тела».

Но если кому-нибудь и наши формы покажутся несколько абстрактными по той причине, что они смешивают и сочетают разнородные вещи (ведь кажутся весьма разнородными и тепло небесных тел и тепло огня, красный цвет в розе и тому подобном и красный цвет радуги или лучей опала или алмаза, смерть от утопления, смерть от огня, от удара мечом, от апоплексии, от атрофии – и все же они сходятся в природе теплоты, красного цвета, смерти), то пусть он знает, что его разум пленен и опутан привычкой, кажущейся целостностью вещей и обычными мнениями. Ибо совершенно очевидно, что хотя эти вещи разнородны и чужды одна другой, однако они сходятся в той форме или Законе, которые управляют теплотой или красным цветом или смертью. Невозможно сделать независимым могущество человека, освободить его от общего хода природы, расширить его и возвысить до новых задач и способов действия, кроме как обнаружением и открытием форм этого рода. И все же после этого единства природы, которое есть основное дело, в дальнейшем в свое время будет сказано о разделениях и ответвлениях природы как обычных, так и более глубоких и более истинных.

XVIII

Теперь пора предложить пример Исключения или Отбрасывания природ, которые обнаруживаются посредством Таблиц Представления как не принадлежащие к Форме Теплоты; при этом отметим, что дляисключения какой-либо природы достаточно не только отдельных таблиц, но даже какого-либо из отдельных примеров, содержащихся в этих таблицах. Ведь из сказанного явствует, что каждый противоречивый пример разрушает предположение о форме. Тем не менее мы иногда удваиваем или повторяем Исключения для большей наглядности и для того, чтобы яснее показать применимость таблиц.

ПРИМЕР ИСКЛЮЧЕНИЯ ИЛИ ОТБРАСЫВАНИЯ ПРИРОД ОТ ФОРМЫ ТЕПЛОТЫ

1. Посредством солнечных лучей: отбрось элементарную природу128128
  Это относится к одному из основных положений физики перипатетиков (последователей Аристотеля), которые все в природе разделяли на небесное и элементарное. Теплота солнечных лучей не зависит от земных явлений («элементов») и в то же самое время по свойствам сходна с огнем. Это соображение Бэкона и выдвигает в противовес указанному положению физики перипатетиков.


[Закрыть].

2. Посредством обычного огня и особенно посредством подземных огней (которые чрезвычайно удалены и большей частью ограждены от небесных лучей): отбрось природу небесных тел.

3. Посредством нагревания всякого рода тел (таких, как минералы, растительные тела, внешние части животных, вода, масло, воздух и остальные) одним лишь приближением к огню или к другому горячему телу: отбрось всякую особенность или тонкость строения тел.

4. Посредством раскаленных железа и металлов, которые нагревают другие тела и все же нисколько не уменьшаются в весе или массе: отбрось соединение или смешивание вещества с веществом другого горячего тела.

5. Посредством кипящей воды и воздуха, а также посредством металлов и других твердых тел, нагретых, но не до огненности или красного каления: отбрось свет и блеск.

6. Посредством лучей луны и других звезд (за исключением солнца): также отбрось свет и блеск.

7. Посредством сравнения раскаленного железа и пламени винного спирта (из которых раскаленное железо имеет больше тепла и меньше света, пламя же винного спирта – больше света и меньше тепла): также отбрось свет и блеск.

8. Посредством раскаленных золота и других металлов, которые наиболее плотны в целом: отбрось разреженность.

9. Посредством воздуха, который чаще всего оказывается холодным и все же остается разреженным: также отбрось разреженность.

10. Посредством раскаленного железа, которое не возрастает в объеме, а остается в том же видимом размере: отбрось пространственное движение или стремление к расширению в целом.

11. Посредством расширения воздуха в градусных склянках и подобных приборах, где воздух явно движется, перемещаясь и расширяясь, но не приобретает, однако, заметного увеличения тепла: также отбрось перемещение и стремление к расширению в целом.

12. Посредством легкого нагревания всех тел, без какого-либо разрушения или заметного изменения: отбрось разрушительную природу или насильственную придачу какой-либо новой природы.

13. Посредством согласия и единообразия действий, которые исходят от тепла и холода: отбрось как расширяющее, так и сжимающее движение в целом.

14. Посредством возникновения тепла от трения тел: отбрось первоначальную природу. Первоначальной природой мы называем ту, которая положительно присутствует в природе и не вызывается предшествующей природой.

Существуют и другие природы: ведь эти таблицы мы составляем не как совершенные, а только для примера.

Все и каждая из упомянутых природ не принадлежат к форме Теплоты. И человек освобождается от всех упомянутых природ при работе над теплотой.

XIX

В Исключении заложены основы истинного Наведения, которое, однако, не завершено до тех пор, пока не утверждается в Положительном. Само же Исключение никоим образом не совершенно и не может быть таким с самого начала. Ибо Исключение (как это вполне явствует) есть отбрасывание простых природ; а если мы до сих пор не имеем хороших и истинных понятий о простых природах, то каким же образом могло бы быть исправно Исключение? Некоторые же из упомянутых выше понятий (как понятие об элементарной природе, о природе небесных тел, о разреженности) суть смутные и не вполне определенные понятия.

Итак, зная и не забывая о том, к какой работе мы приступаем, а именно: к тому, чтобы сделать человеческий разум соответствующим вещам и природе, – мы никоим образом не успокаиваемся на том, что мы разъяснили до сих пор; мы идем дальше, изобретая и подавая разуму еще более сильную помощь, которую мы теперь и добавим. Действительно, в Истолковании Природы ум должен быть так подготовлен и образован, чтобы удерживаться в должных степенях уверенности и все же помнить (особенно вначале) о том, что настоящее во многом зависит от дальнейшего.

XX

Так как истина все же скорее возникает из ошибки, чем из спутанности, мы полагаем, что после того как составлены и взвешены три таблицы Первого Представления (как мы их предложили), будет полезно позволить разуму снарядиться и сделать попытку Истолкования Природы в положительном – как на основании примеров таблиц, так и на основании тех примеров, которые встретятся. Попытку этого рода мы называем Льготой Разуму, или Началом Истолкования, или Первым Сбором Плодов.

ПЕРВЫЙ СБОР ПЛОДОВ ОТ ФОРМЫ ТЕПЛОТЫ

Должно заметить, что форма вещи (как это вполне ясно из уже сказанного) присуща всем и каждому из примеров, в которых пребывает сама вещь. Ведь иначе она не была бы формой. Следовательно, совершенно не может быть никакого противоречащего примера. И все же в одних примерах, – а именно в тех, где другие природы меньше мешают и препятствуют природе формы и подчиняют ее, форма оказывается гораздо более заметной и ясной, чем в других. Примеры этого рода мы называем Проблесками или Указующими Примерами. Итак, должно перейти к Первому Сбору Плодов от формы Теплоты.

Из всех примеров и из каждого из них видно, что природа, ограничением которой является Тепло, есть Движение. Это более всего обнаруживается в пламени, которое всегда движется, и в кипящих жидкостях, которые также всегда движутся. Это также обнаруживается в возбуждении или возрастании тепла посредством движения, как в случае раздувальных мехов и ветра, – об этом смотри Пример 29 Таблицы 3. Также и в движениях другого рода – об этом смотри Пример 28 и 31 Таблицы 3. И снова это обнаруживается в затухании огня и тепла от всякого сильного давления, которое обуздывает и прекращает движение, об этом смотри Пример 30 и 32 Таблицы 3. Это обнаруживается также и в том, что всякое тело разрушается или, во всяком случае, весьма заметно изменяется всяким огнем или сильным и бурным теплом. Отсюда явствует, что тепло производит смятение и замешательство и резкое движение во внутренних частях тела, которое постепенно склоняется к разложению.

То, что мы сказали здесь о движении (а именно что оно является как бы родовым понятием для Тепла), не надо понимать в том смысле, будто тепло рождает движение или движение рождает тепло (хотя и это в некоторых случаях истинно), но в том смысле, что это самое Тепло или самая сущность Тепла есть Движение и ничто другое, ограниченное, однако, отличиями, которые мы скоро присоединим, предпослав некоторые предостережения, чтобы избегнуть двусмысленности.

Тепло для ощущения есть относительная вещь и относится к человеку, а не ко Вселенной; и оно правильно считается воздействием Тепла только на животный дух. Более того, в самом себе тепло есть изменчивая вещь, если одно и то же тело (сообразно предрасположению чувства) дает восприятие как тепла, так и холода, как это явствует из примера 41 Таблицы 3.

Однако не должно смешивать с формой Тепла сообщение Тепла, то есть его свойство передаваться, вследствие которого тело нагревается при приближении к горячему телу. Ибо теплое – это одно, а согревающее – это другое. Ведь посредством движения трения придается тепло без какого-либо предшествующего теплого тела, почему и исключается согревающее из формы Тепла. Даже и там, где теплое получается вследствие приближения теплого, это происходит не от формы Тепла, а всецело зависит от более высокой и более общей природы, а именно – от природы уподобления или самовоспроизведения, о которой надо сделать особое исследование.

Понятие же об огне вульгарно и ничего не стоит. Оно составлено из совмещения тепла и света в каком-либо теле, как, например, в обычном пламени и в телах, раскаленных до красного цвета.

Итак, устранив всякую двусмысленность, можно наконец перейти к истинным отличиям, которые ограничивают Движение и приводят его к форме Тепла.

Итак, первое отличие состоит в том, что Тепло есть Распространяющее движение, при котором тело стремится к расширению и к получению большего объема или размера, чем тот, который оно имело ранее. Это отличие более всего обнаруживается в пламени, где густой дым или испарение явно расширяется и раскрывается в пламя.

Это также обнаруживается во всякой кипящей жидкости, которая явно раздувается, поднимается и испускает пузыри, продолжая свое расширение до тех пор, пока не превращается в гораздо более протяженное и расширенное тело, чем была сама жидкость, то есть в пар, или в дым, или в воздух.

Это также обнаруживается во всяком дереве и топливе, где иногда бывает выпот и всегда – испарение.

Это обнаруживается также в плавлении металлов, которые нелегко раздуваются и расширяются (будучи весьма плотного строения). Однако их дух, расширившись сам в себе и стремясь к еще большему расширению, просто толкает и принуждает более плотные части обратиться в жидкое состояние. А если огонь будет еще усилен, то он разлагает многие из этих частей и обращает их в летучее состояние.

Это обнаруживается также в железе или в камнях, которые хотя и не становятся жидкими и текучими, однако размягчаются. То же самое происходит с деревянными палками, которые, слегка нагревшись в горячей золе, становятся гибкими.

Но лучше всего это движение обнаруживается в воздухе, который явно и непрерывно расширяется от небольшого количества тепла, согласно Примеру 38 Таблицы 3.

Обнаруживается это также и в противоположной природе Холода. Действительно, Холод стягивает тело и заставляет его сужаться, так что во время сильных холодов гвозди выпадают из стен, бронза трескается; также и нагретое и внезапно выставленное на холод стекло трескается и ломается. Точно так же и воздух сжимается от легкого охлаждения, как это явствует из Примера 38 Таблицы 3. Но об этом будет сказано подробнее в исследовании о Холоде.

Неудивительно, что от Теплоты и Холода исходит много общих действий (о чем смотри Пример 32 Таблицы 2), если два из следующих отличий (о них сейчас скажем) оказываются общими той и другой природе, хотя в этом отличии (о котором мы теперь говорим) действия диаметрально противоположны одно другому. Ибо тепло дает распространяющее и расширяющее движение, а Холод – сжимающее и собирательное движение.

Второе отличие есть видоизменение предыдущего. Оно заключается в том, что хотя Тепло и есть движение расширения или движение в стороны, но при этом такое, что тело одновременно стремится вверх. Ибо нет сомнения в том, что существует много смешанных движений. Например, стрела или дротик, одновременно двигаясь вперед, вращается и, вращаясь, двигается вперед. Подобным же образом и движение Тепла есть одновременно и расширение и стремление вверх.

Это отличие обнаруживается, если вставить в огонь клещи или железную палку. Если их держась перпендикулярно за верхушку, то рука скоро обожжется, если же держать со стороны или снизу, то рука обожжется гораздо позднее.

Это также заметно при перегонках посредством спускания жидкости вниз. Этим пользуются для нежных цветов, ароматы которых легко исчезают. Ибо практика показала, что огонь надо располагать не снизу, а сверху, чтобы он менее сжигал. Ведь не только одно пламя устремляется вверх, но также и всякое нагретое вещество.

Надо также сделать опыт над этим явлением в противоположной природе Холода; а именно: не сокращает ли холод тело, спускаясь книзу, подобно тому, как тепло расширяет тело, поднимаясь кверху. Для этого надо взять две одинаковые железные палки или стеклянные трубки и, немного нагрев их, приложить губку с холодной водой или снегом к одной снизу, а к другой сверху. Мы полагаем, что более быстро охладится до конца та палка, где снег положен сверху, чем та, где снег положен снизу, – обратно тому, что происходит при тепле.

Третье отличие состоит в том, что тепло не есть движение равномерного расширения всей массы, но расширения в малейших частицах тела и одновременно затрудненное, сдерживаемое и отражаемое; так что тело принимает переменное движение, постоянно порывистое, пытающееся, устремляющееся и возбужденное отталкиванием. Отсюда и возникает неистовство огня и тепла.

Это отличие более всего обнаруживается в пламени и в кипящих жидкостях, которые постоянно дрожат и поднимаются маленькими частями и снова опускаются.

Это обнаруживается также и в тех телах, которые обладают столь твердым строением, что не разбухают и не увеличиваются в объеме, будучи нагретыми или раскаленными, как, например, раскаленное железо, у которого самый резкий жар. Обнаруживается это также и в том, что в самую холодную погоду очаг горит наиболее жарко.

Обнаруживается это также и в том, что, когда воздух расширяется в градусной склянке без какой-либо помехи или отталкивания, то есть равномерно и однообразно, тепло не воспринимается. Также и при заграждении ветров значительное тепло не воспринимается, хотя они и вырываются с величайшей силой; это происходит потому, что движение совершалось всей массой без переменного движения в частицах.

Надо также сделать опыт, чтобы установить, не жжет ли пламя сильнее по сторонам, чем в середине.

Это обнаруживается также и в том, что всякое горение совершается через малые поры горящего тела. Так что горение подкапывает, проникает, разрывает, прокалывает тело, как если бы действовали бесчисленные игольные острия. От этого получается, что все крепкие водки (если они сообразны тому телу, на которое воздействуют) имеют действие огня, – в силу их природы – разъедающей и пронизывающей.

Это отличие (о котором мы теперь говорим) обще с природой холода, в котором сжимающему движению препятствует стремление к распространению, подобно тому как в тепле распространяющему движению препятствует стремление к сжатию.

Итак, проникают ли части тела внутрь или наружу, сущность этого одинакова, хотя и совершенно неодинакова сила, ибо у нас нет на поверхности земли ничего такого, что было бы чрезвычайно холодным. Смотри Пример 27 Таблицы 9.

Четвертое отличие есть разновидность предыдущего, заключающаяся в том, что движение прокалывания и проникновение должно быть довольно быстрым, а отнюдь не медленным. И хотя оно совершается посредством частиц очень малых, однако не до крайней тонкости, а несколько более крупных.

Это отличие обнаруживается в сравнении тех действий, которые исходят от огня, с теми, которые исходят от времени или возраста. Ибо возраст или время сушит, истребляет и испепеляет не менее, чем огонь; или лучше сказать, гораздо более топко. Но так как движение этого рода весьма медленно и совершается посредством очень незначительных частиц, то тепло не воспринимается.

Это также обнаруживается в сравнении растворения железа и золота. Ибо золото растворяется без возбуждения тепла; железо же растворяется с бурным возбуждением тепла, хотя и почти в такой же промежуток времени, как золото129129
  Об ошибке Бэкона в приписывании растворяемому железу выделения тепла см. предыдущие примечания ко второй части афоризмов.


[Закрыть]. Это значит, что внедрение кислоты в золото совершается легко и тонко, и части золота уступают легко. В железе же внедрение совершается грубо и со столкновением, и у частей железа – большее упорство.

Это также обнаруживается до известной степени в некоторых гангренах и омертвениях, которые вследствие тонкости гниения не вызывают большого тепла или боли.

Итак, пусть это будет Первым Сбором Плодов или Началом Истолкования для формы Тепла, совершенным посредством льготы Разуму.

На основании этого Первого Сбора Плодов Истинная форма или определение Тепла (того, которое относится ко Вселенной, а не только к чувству) состоит в следующем, если изложить это в немногих словах: Тепло есть Движение распространения, затрудненное и происходящее в малых частях.

Но это распространение особого вида: распространяясь кругом себя, оно, однако, уклоняется несколько вверх.

Деятельность частей также особого вида.

Она не медленная, а возбужденная и обладает некоторой стремительностью.

То же самое и в отношении к действию. Здесь определение таково: если ты сможешь вызвать в каком-либо естественном теле движение распространения или расширения и обуздать это движение и направить его в себя само таким образом, чтобы расширение не происходило равномерно, но поочередно, то допускаясь, то подавляясь, то ты, без сомнения, произведешь Тепло.

При этом нет различия, элементарное ли это (как говорят) тело или испытавшее влияние небесных тел; светоносное или темное; тонкое или плотное; расширяется ли оно свободно в пространстве или ограничено пределами своего первоначального размера; склоняется ли к растворению или пребывает в своем состоянии; животное ли это тело или растительное или минеральное, вода, или масло, или воздух, или какое-нибудь другое вещество, способное воспринять указанное выше движение. В отношении же к чувству тепло есть то же самое, но рассматриваемое с той стороны, которая соответствует чувству130130
  «В отношении же к чувству тепло есть то же самое, но с той аналогией, которая соответствует чувству». Вполне точно передать это место чрезвычайно трудно. В предисловии ко всему своему «Восстановлению» («Distributio Operis») Бэкон также применяет термин «аналогия», но для другого противопоставления. Смысл этого места – субъективное восприятие тепла чувством.


[Закрыть]. А теперь должно перейти к дальнейшим вспомогательным средствам.

XXI

Дав Таблицу Первого Представления, пример Отбрасывания или Исключения и Первый Сбор Плодов при их посредстве, следует перейти к остальным вспоможениям разуму для Истолкования Природы и истинного и совершенного Наведения. Предлагая это, мы будем прибегать к Холоду и Теплу там, где будет необходимость в Таблицах. Там же, где будет необходимо лишь немного примеров, мы будем прибегать ко всему другому, чтобы не было неясности в исследовании и все учение протекало в менее узких пределах.

Итак, прежде всего мы будем говорить о Преимущественных Примерах; во-вторых, о Поддержке Наведения; в-третьих, об Очищении Наведения; в-четвертых, о видоизменениях Исследования сообразно с Природой Предмета; в-пятых, об Особых природах в отношении к исследованию, то есть о том, что следует исследовать ранее и что позднее; в-шестых, о Пределах Исследования или Обозрения всех природ во Вселенной; в-седьмых, о Выведении к Практике или о том, что относится к Человеку; в-восьмых, о Приготовлении к Исследованию и, наконец, о Восходящей и Нисходящей Лестнице Аксиом.

XXII

Среди преимущественных Примеров мы прежде всего укажем Единичные Примеры. Единичные Примеры – это те, что обнаруживают исследуемую природу в таких предметах, которые не имеют с другими предметами ничего общего, кроме этой самой природы; или, наоборот, обнаруживают отсутствие исследуемой природы в таких предметах, которые подобны другим предметам во всем, кроме этой самой природы. Ибо очевидно, что такого рода примеры устраняют извилины пути и ускоряют и подкрепляют Исключение; так что немногие из них заменяют многие.

Например, если исследуется природа Цвета, то Единичные Примеры суть призмы, кристаллические камни, которые дают цвета не только в себе, но и вне себя – на стенах; также роса и т. д. Действительно, они не имеют ничего общего с постоянными цветами в цветках растений, цветных камнях, металлах, древесине и т. д., за исключением самого цвета. Отсюда легко заключить, что Цвет есть не что иное, как видоизменение изображения посланного и воспринятого света131131
  «Цвет есть не что другое, как изображение, как разнородность изображения посланного и принятого света». В этих словах Бэкон приводит теорию итальянского ученого и философа XVI в. Телезия, которого он считал родоначальником опытной науки – «первым из новых людей».


[Закрыть]: в первом случае вследствие различных углов падения, а во втором – вследствие различия тканей и строения тела. И эти Примеры единичны в отношении сходства.

В этом же исследовании Единичными Примерами служат разноцветные жилы в мраморе – белые и черные – и пестрота окрасок в Цветах одного и того же вида. Ибо белые и черные части мрамора и белые и красные пятна в цветах гвоздики сходятся почти во всем, за исключением цвета. Отсюда легко заключить, что у цвета мало общего с внутренней природой тела, но что он заключается только в более грубом и как бы механическом распределении частей. Эти примеры Единичны в отношении различия. И тот и другой род мы называем Единичными Примерами, или Дикими, заимствуя это слово у астрономов132132
  «И тот и другой род мы называем Единичными Примерами, или Дикими, заимствуя это слово у астрономов». Относительно слова «Дикий» (Ferinus) комментаторы Бэкона предполагают описку. В астрономии слово Ferinus было применяемо не слишком часто. Гораздо чаще встречается другой, на него похожий термин: Feralis – «пагубный, гибельный». В «Математическом лексиконе» Vitalis (1668), который представляет для своего времени наиболее полное собрание астрономических терминов, слово Feralis относится к планете, оторвавшейся от остальных планет и потому угрожающей бедствием.


[Закрыть].

XXIII

На второе место среди преимущественных Примеров мы ставим Переходящие Примеры. Это те примеры, в которых исследуемое свойство переходит к зарождению, если его ранее не было, или, наоборот, переходит к разрушению, если оно ранее было.

Итак, в том и другом переходе эти примеры всегда двойственны; или, лучше сказать, это один пример в движении или в переходе, проведенный до противоположного состояния. Но примеры этого рода не только ускоряют и подкрепляют Исключение, но также вводят в тесные пределы Положительное суждение или самую форму. Ибо необходимо, чтобы форма вещи была чем-либо таким, что придается в переходе этого рода или, наоборот, что разрушается или устраняется переходом этого рода. И хотя каждое Исключение продвигает положительное суждение, однако на одном и том же предмете это происходит более прямым путем, чем на различных. Форма же (как это явствует из всего, что сказано), выступающая в чем-либо одном, ведет ко всему. Чем проще был Переход, тем более ценным становится пример. Помимо того, Переходящие Примеры очень полезны для практики, ибо, представляя форму в сочетании с производящим или устраняющим ее началом, они в некоторых случаях ясно указывают на практику, а отсюда легким становится также переход к ближайшему. Однако в этом имеется некоторая опасность, которая требует предосторожности: эти Примеры могут слишком близко привлечь форму к производящему началу и заполнить или, по крайней мере, опутать разум ложным мнением о форме, полученным из рассмотрения Производящего начала. Ибо Производящее начало всегда предполагается не чем другим, как опорой или приносителем формы. Но правильно сделанным Исключением этому легко помочь.

Итак, пора представить образец Переходящего Примера. Пусть исследуемой природой будет Белизна. Переходящий Пример ее порождения есть целое стекло и толченое стекло равным образом – простая вода и вода вспененная. Ибо целое стекло и простая вода прозрачны, но не белы, толченое же стекло и пенящаяся вода белы, но не прозрачны. Итак, следует исследовать, что происходит от этого Перехода в стекле или в воде. Ведь очевидно, что форму Белизны приносит и сообщает это раздробление стекла и волнение воды. Между тем мы не находим тут ничего, что произошло бы, кроме измельчания частей стекла и воды и вхождения воздуха. Но мы немало продвинулись вперед к открытию формы Белизны, установив, что два тела оба прозрачные, но в неравной степени (то есть воздух и вода, воздух и стекло), сложенные вместе в малых частицах, дают Белизну вследствие неодинакового преломления лучей света.

Но надо здесь привести также пример опасности и предосторожности, о которых мы говорили. Разум, совращенный производящими началами этого рода, легко заключит, что для формы белизны всегда требуется воздух или что белизна производится только посредством прозрачных тел. А это ложно и опровергается многочисленными Исключениями. Скорее надо будет заключить (отбросив воздух и тому подобное), что вообще тела однородные (относительно их проводящих свет частей) дают прозрачность; неоднородные тела простого строения дают белизну; неоднородные тела сложного, но упорядоченного строения дают остальные цвета, за исключением черного; неоднородные же тела сложного, но совершенно беспорядочного и спутанного строения дают черный цвет.

Итак, представлен переходящий Пример порождения исследуемой природы белизны. Пример же перехода к устранению этой же природы Белизны есть опавшая пена или растаявший снег. Ибо вода теряет белизну и получает прозрачность после того, как она становится сплошной и не смешанной с воздухом.

Никоим образом нельзя опустить указание, что под переходящими примерами надо понимать не только те, что переходят к порождению и устранению, но также и те, что переходят к увеличению и уменьшению; ибо они также направлены к открытию формы, как это вполне явствует из сделанного выше определения формы и Таблицы Степеней. Поэтому одинаковый смысл с примерами, приведенными выше, имеет пример бумаги, которая бела, когда она суха, но увлажненная (приняв воду и исключив воздух) менее бела и склоняется более к прозрачности.

XXIV

На третье место среди преимущественных примеров поставим Указующие Примеры, о которых мы упомянули в Первом Сборе Плодов о Тепле. Мы их называем также Проблесками или Освобожденными и Преобладающими Примерами. Это те примеры, которые указывают исследуемую природу обнаженной и самостоятельной, а также в ее возвышении или высшей степени ее могущества, то есть ставшей независимой и освобожденной от препятствий или, по крайней мере, господствующей над ними силою своих свойств и подавляющей и сдерживающей их. Ибо если каждое тело принимает формы многих природ в конкретном сочетании, то одна форма притупляет, подавляет, разбивает и связывает другую. Поэтому отдельные формы затемняются. Однако встречаются некоторые предметы, где исследуемая природа преимущественно перед другими пребывает в своей силе – или по причине отсутствия препятствий или по причине преобладания ее свойств. Примеры этого рода для формы более всего показательны. Однако и этими примерами надо пользоваться с осторожностью, сдерживая стремительность разума. Ибо все то, что выставляет форму на вид и как бы подталкивает ее навстречу разуму, должно быть взято под подозрение и проверено строгим и тщательным Исключением.

Например, пусть исследуется природа Тепла. Указующий Пример распространяющего движения, которое (как сказано выше) представляет собой преимущественную часть формы тепла, есть воздушная градусная склянка. Ибо пламя, хотя и явно показывает распространение, однако, вследствие мгновенного угасания, не показывает увеличения в распространении. Кипящая же вода не столь хорошо показывает распространение воды в своем теле по причине легкого перехода воды в пар и воздух. Раскаленное железо и тому подобное не только не показывает увеличения распространения, но наоборот, само распространение, вследствие подавления и отражения испарений плотными и густыми частями тела (которые укрощают и обуздывают распространение), становится совершенно незаметным для чувства. Градусная же склянка ясно указывает заметное, увеличивающееся, продолжительное и непреходящее распространение воздуха.

Далее пусть, например, исследуется природа Веса. Указующий пример веса есть живое серебро. Ибо оно своим весом намного превосходит все, за исключением золота, которое немного тяжелее его133133
  В соотношении удельного веса ртути и золота Бэкон неоднократно ошибался. Он считал, что это соотношение выражается как 39: 40. В действительности же оно приблизительно равно 7: 10.


[Закрыть]. Но живое серебро более ценный пример для указания формы Веса, чем золото, ибо золото твердо и устойчиво, что очевидно связано с плотностью, а живое серебро жидко и переполнено духом и все же во много раз превосходит тяжестью алмаз и те тела, которые считаются наиболее твердыми. Это указывает, что форма Тяжелого или Весомого зависит только от количества материи, а не от плотности соединения.

XXV

На четвертое место среди преимущественных примеров поставим Скрытые Примеры, которые мы также называем Сумеречными примерами. Они как бы противоположны Указующим Примерам. Ибо они выставляют исследуемую природу в ее низшей силе, как бы в пеленках и зачатках и как бы совершающую первую попытку, скрытую и подчиненную противной ей природой. Примеры этого рода имеют большое значение для открытия форм, ибо подобно тому как указующие легко ведут к отличиям, скрытые превосходно ведут к родам, то есть – к тем общим природам, по отношению к которым исследуемые природы суть не что иное, как ограничения.

Например, пусть исследуется природа Плотности или природа того, что само в себе имеет границы, противоположность чему есть Жидкое или текучее. Скрытые примеры – это те, которые представляют некоторую слабую или низшую степень плотности в текучем. Таков, например, водяной пузырь, который есть как бы плотная и ограниченная пленка, сделанная из тела воды. Сходны с этим и капли, которые, если есть запас воды, текут нитью настолько тонкой, чтобы вода не разрывалась, но если нет воды в количестве, достаточном для того, чтобы она могла течь, вода падает круглыми каплями, которые наилучшим образом предохраняют воду от потери непрерывности. Но в тот самый миг, когда прекращается нить воды и начинается ее падение каплями, вода сама делает скачок вверх для избежания разрыва. Даже и у металлов, которые при плавке жидки, но более вязки, разжиженные капли часто отодвигаются вверх и так держатся. Нечто подобное наблюдается в примере детских зеркал, которые дети часто делают из тростника при помощи слюны, где также видна устойчивая пленка воды. Но еще лучше это обнаруживается в другой детской игре, когда берут воду и, сделав ее несколько более вязкой посредством мыла, дуют в нее через пустой тростник, пока из воды не образуется как бы целый зáмок пузырей. Введенный воздух придает воде такую плотность, что она выдерживает некоторое перенесение без потери непрерывности. Но лучше всего это замечается в пене и в снеге, которые приобретают такую плотность, что их почти можно резать, хотя они и представляют собой тела, образованные из воздуха и воды, а то и другое – текучие тела. Все это ясно указывает, что Жидкое и Плотное суть только вульгарные и опирающиеся на чувство понятия; на деле же всем телам присуще стремление избегнуть разрыва. В однородных телах (каковыми являются жидкости) оно слабо и шатко, а в сложных и разнородных телах оно более живо и сильно, потому что приближение разнородного связывает тело, а введение однородного его распускает и ослабляет.