Текст книги "Умная пуля"
Автор книги: Фридрих Незнанский
Жанр: Полицейские детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Бегущий человек
Володя Поремский очнулся в темной комнате. Руки и ноги были свободны. На нем не было никакой одежды. Он ощупал стены. Бревенчатый сруб. Похоже на баню. Голова раскалывалась. Желудок рвался наружу, но он знал: рвать уже давно нечем.
Дверь отворилась. От яркого света Поремский за–жмурился. Заглянул мужчина и произнес:
– Ну что, очухался? Выходи.
Поремский, прикрываясь ладошкой, вышел. С виду дачный поселок. Конвой три человека. Его отвели в баню. Володя помылся и надел приготовленное армейское нижнее белье.
Затем его провели в небольшой, с баскетбольную площадку, зал. В углу располагались тренажеры, груши, штанги, пол застлан матами.
Дверь отворилась, и выскочили с десяток пацанов. С виду лет по двенадцать – четырнадцать, в белых кимоно. Они стали бегать кругами, приближаясь к Володе. Ничего хорошего он не ожидал. Один из них сделал резкий выпад и попытался нанести удар, но промахнулся. Зато другой смог, но тут же отлетел к стене. В этот момент раздался хлопок, и упавший, прихрамывая, вернулся в строй.
Поремский увидел мужчину лет сорока с плоским, как у китайца, лицом, покрытым светлыми пигментными пятнами. Рядом с ним стояла вчерашняя красотка. Она что-то шепнула старшему. Тот кивнул, хлопнул в ладоши. Бег прекратился. Девушка приблизилась к настороженному Володе. Посмотрела в глаза и произнесла:
– Ты еще ничего не понял?
– Нет, – ответил он.
– Дерись без правил. А призом буду я.
– Я не дерусь с женщинами и детьми, – произнес он.
– Жаль. Мне показалось, ты не похож на быдло, – процедила она сквозь зубы. – Учти, они пойдут до конца.
Раздался хлопок, и кошмар повторился снова. Володя решил продержаться дольше, не увеча сильно нападавших. Правда, двоих, самых опасных, а следовательно, наносящих самые сильные удары, удачно вывел из строя. Одному вывернул ногу, другому сломал руку. Давние занятия рукопашным боем не прошли даром.
Наконец, почувствовав, что сил осталось немного, упал. На него посыпался град ударов. Но сила в них была уже не та. Раздался хлопок. Избиение прекратилось.
– Он еще достаточно крепок для пары боев. Отнесите, – послышалась команда.
Расслабленного Поремского схватило несколько рук, и его поволокли головой вперед. Забросили в тот же самый сруб. Он неподвижно полежал, приходя в себя. Понял, что надо бежать. Но как и куда?
Дверь резко распахнулась. Заскочившие пацаны профессиональными движениями набросили ему на руки и ноги веревки. Растянули в виде звезды и молча исчезли. Дверь захлопнулась. Однако в полной темноте одиночества не чувствовалось. Чиркнула и воспламенилась бензиновая зажигалка. Это была она. Девица поставила источник огня на пол и при его мерцающем свете начала медленно раздеваться.
Володька почувствовал, что он умер не весь. Она склонилась над ним и запустила руку в штаны. Удовлетворенно хмыкнула. Затем медленно стащила их и, страстно урча, набросилась на него. Поремский почувствовал, как теряет ощущение реальности происходящего. Словно его напичкали наркотиками и поселили в кинофильм о вампирах. Девица оседлала его и устроила небольшое родео. Во время резких движений зажигалка, задетая ногой, упала и погасла. Но она, забившись в экстазе, этого не заметила.
Наконец женщина-вамп встала. В темноте послышалось шуршание одежды. Затем раздались слова:
– Я здесь потому, что живу по закону: отдаюсь только сильнейшему. Сегодня ты победил. Постарайся уснуть и набраться сил. Завтра они будут играть в «бегущего человека». Внимательно смотри под ноги. И избегай западного направления, там болото и много непроходимых мест.
Она вышла. Заскочившие пацаны снова его развязали. Володя попробовал совершить несколько простых движений. Тело практически не повиновалось. О том, чтобы сейчас разбросать их и вырваться, не могло быть и речи. Дверь захлопнулась.
Владимир, пошарив руками по полу, нашел зажигалку. Зажег. Сруб был без окон и чердака. Создавалось ощущение, что изначальное его назначение быть тюрьмой. Зажигалка имела отверстие для использования в качестве брелка. Он оторвал тесемку со своей белой рубахи и, просунув в него, повязал вокруг талии. Затем провел небольшую медитацию и уснул.
Резкий свет в дверном проеме неожиданно ослепил. Никого в нем не оказалось. Поремский медленно поднялся и вышел. Пацаны стояли одетые в тщательно подогнанный камуфляж. В руках каждый сжимал пистолет ТТ с накрученным на ствол глушителем.
Вчерашний «китаец» произнес, обращаясь к строю:
– Сегодня отрабатываем погоню по следу. Перед вами достаточно сильный, молодой противник. Он опытен и хитер. Поэтому форы ему не дается. Стрелять можно, как только покинет загон. За каждое ранение сто баксов. Смертельная пуля – штука.
Он обернулся к Володе:
– Ну, что стоишь? Вперед!
– Вот так, – спокойно потягиваясь, произнес Поремский, – без последнего слова и приговора?
– Приговор? Будет тебе приговор, мент поганый. Мальчонку одного сдал в Шереметьеве? За это прими что полагается, – прозвучал ответ.
Из толпы, ухмыляясь, выдвинулся тип со знакомой физиономией. Постукивая пистолетом по ладони, он произнес:
– Первый выстрел мой. Поняли?!
Володя слегка повел плечами. И, рванувшись, молниеносно нанес удар пяткой под глаз. Громила рухнул. Поремский, перемахнув ограду, побежал к лесу. За ним с радостным гиканьем, словно в игре в «войнушку», мчались пацаны.
– Не стрелять! Всех поубиваю! – вопил обиженный, вставая на колени и разряжая ствол. – Он мой!
Володя был босиком, поэтому несся по тропинкам, внимательно выискивая возможные сюрпризы. Дважды попадались груды битых бутылок. Он подобрал один из осколков с горлышком. Время от времени раздавались хлопки, но пули пролетали довольно далеко.
Поремский сразу взял такой темп, что преследователи выдохлись через пятнадцать минут. Затем перешел на более спокойный. Решил для увеличения разрыва держаться одного направления. Однако через полчаса уперся в отвесную стену из кирпича высотой около четырех метров. Деревья возле нее были спилены. Подход к стене был густо покрыт витками колючей проволоки. Она же проходила и поверху. Оставалось определить размеры этого загона.
Володя повернул направо и побежал в сторону обещанного болота, оглядываясь на возможных преследователей. Почва стала мягкой. Он почувствовал запах болота и потянулся в том направлении. Наконец попал в непролазные топи, перемежаемые частыми кочками.
Быстро сделал осколком бутылки разрез в покрывале мха и влез под него, выдавив находившуюся там воду. Недаром он провел детство в тундре. Сквозь растительность не только сносно дышалось, но и неплохо слышалось, как бегают, матерясь, малолетние киллеры. Несколько раз они были так близко, что едва не наступали ногами. Торф под спиной согрелся, и Поремский заставил себя уснуть.
Володя уже просчитал противника. На ночь они должны оцепить загон. А под утро начнут поиск с собаками. Смущало одно обстоятельство. Хотя он и понимал, что его немедленно пристрелят, убивать малолетних пацанов все равно не мог.
Стемнело. Поремский покинул свое убежище. Бросил взгляд на небо. Запомнил расположение звезд. Где был запад, он уже помнил. Пошел обратно к лагерю.
На тропинках посверкивали осколки битых бутылок. Неожиданно блеснула струна растяжки. Володя быстро нашел саму мину. Она оказалась сигнальной. Он ее аккуратно снял и зажал в руке. Вскоре решение созрело. Он облизал палец и, определив направление легкого ветерка, повернул против него к забору.
Убедившись, что поблизости не выставлены посты, проверил свою зажигалку. Она работала. Быстро начал собирать вокруг сосны валежник. Таким образом соорудил пять легковоспламеняющихся ворохов.
Произнеся: «Да простят меня Гринпис и местные белки», поднес огонь к хвойной ветке. Весело заполыхал разрастающийся костер. Кинулся к следующему. Зажег. Потом еще. Оглянулся. Позади оставалось несколько кустов и незаросшее пространство у забора. Впереди занимался неплохой пожар. Послышались крики и хруст ломающихся веток.
Огонь еще можно было остановить. Поэтому, едва пламя осветило первые фигуры, он привел в действие мину. Выдернул чеку и направил цилиндр в сторону людей. Первые двое были поражены ракетами, даже не успев ничего понять. После того как попал в третьего, попытки тушения прекратились. Противник залег. Началась беспорядочная стрельба. Слышались вопли обожженных и свист мины. Из-за толстого ствола Порем–ский выпустил вслепую оставшиеся двенадцать ракет, стараясь покрывать равномерно все пространство за линией огня. Время играло на него. Деревья заполыхали. Бушующая стихия стала неуправляемой. Вскоре противник в панике бежал от страшного лесного пожара.
Но это была лишь локальная победа. Допустим, огонь перекинется на лагерь и выгорит все. Конечно, если мозги у главного работают, он сейчас на подходе рубит деревья и кустарники. Все равно Поремский остается в каменном мешке. Пожар не может остаться незамеченным. Необходимо только дождаться.
Он подошел к стене. Отбросил палкой спираль колючей проволоки. Затем, вооружившись горлышком разбитой бутылки, начал копать землю. Огонь, несмотря на легкий ветерок в сторону лагеря, неумолимо подбирался и к нему. Жар становился нестерпимым. Не–ожиданно рука наткнулась на нечто коричневое, круглое. Он разгреб землю и вытащил человеческий череп. Следов мягких тканей на нем не сохранилось. Обливаясь потом, продолжил лихорадочно рыть, выбрасывая кости наружу. Владимир понимал, что так нельзя поступать с уликами, однако, если не успеет спрятаться, сам станет таким же вещественным доказательством.
Яма уже была глубиной сантиметров семьдесят, а фундамент забора все не кончался. Вдруг послышался странный посторонний свист. Инстинктивно Порем–ский упал на дно своего окопа. И вовремя. Рядом раздался взрыв. Посыпались комья земли. Они нашли где-то миномет и начали обрабатывать пространство.
Через некоторое время обстрел прекратился. То ли запас мин иссяк, то ли огонь дошел до минометов, а может, решили, что достаточно. Он поднял голову. В заборе на высоте метров трех зияло отверстие. А неподалеку догорал вырванный с корнем ствол небольшого дерева.
Поремский лихорадочно подскочил к нему. Сбил кусками мха огонь. Подтащил к забору. Упер верхушку на край дыры и пополз по черному обжигающему стволу. Добрался до отверстия. Вцепился в него руками. Подтянулся. В темноте слева сверкнули фары. Это преследователи догадались на своем джипе объехать контрольную полосу вдоль забора. Володя проскользнул в отверстие, отбросив ногой ствол дерева. Рухнул на мягкую почву. Полежал пару секунд и, поднявшись, поковылял в чащу…
Глава 8
Умная пуля
Курбатов приехал в институт с единственной целью: найти таинственного Степанова и выяснить, что это за проект «Умная пуля». Пропустили его как старого знакомого, безо всяческих проволочек. Ощущая затылком внимательный взгляд, Курбатов, пройдя мимо лифта, направился к лестнице. Однако, сделав пару шагов, вернулся. Вахтерша, вытянувшись, торжественно докладывала по телефону, вероятно, очень важную информацию. Александр пошел к лифту.
Выяснив, что его «пасут», и не желая засвечивать свои планы, Курбатов направился к выделенному ему кабинету. Сел и принялся просматривать папки с планами научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, бухгалтерские отчеты, расходные накладные и приходные ордера.
Александр помнил просьбу Турецкого разобраться с поставками продукции института в ближневосточные страны и внимательно изучал весь доступный материал. Как вскоре выяснилось, самое дорогое изделие из отправляемых на экспорт оказалось гуманитарной детской игрушкой «Поймай рыбку».
Дверь скрипнула. Вошел сам Чабанов. Лучезарно улыбаясь, как старому знакомому, произнес:
– Александр Михайлович! Что же это вы сразу за бумаги? Не зашли ко мне чаю попить. А то есть и покрепче!
– Да вот, как-то неловко отнимать рабочее время у научного светила. А у меня просто будничная работа с документами. Это в кино следователи бегают и стреляют, чтобы поймать преступника. На самом деле мы ближе к бухгалтерам. Я простая бумажная крыса, которая пытается в груде пустой породы отыскать алмаз истины.
– Есть успехи?
– Кое-какие вопросы возникают. Кстати, может, просветите? Например, по зарубежным поставкам. Меня интересуют вот эти контракты, – произнес Курбатов, протягивая бумаги вспотевшему Чабанову.
– А это наша, так сказать, конверсионная продукция. Когда-то сверху навязанная. Мы взялись за нее с присущим серьезному производству отношением. Разработали технологическую карту, поставили на поток. Однако времена изменились. Реализацией пришлось заниматься нам же самим. Вот на Ближнем Востоке с превеликим трудом нашли покупателей. Можно только удивляться, кому мы мешаем? Чистая прибыль стране, институту, людям. Нет. Постоянные препоны. Вставляют палки в колеса. То ли вымогают, то ли конкуренция.
– Эти силы не могли быть заинтересованы в физическом устранении академика Жбановского? – быстро спросил Курбатов.
– Нет, все вопросы по товарам народного потребления курирую я. И его смерть на плане поставок никак не скажется, – пояснил Чабанов.
– Тогда, извините, ничем не могу помочь. Это дело для простого опера по экономическим преступлениям. Моя прерогатива – убийства. Да, а ради праздного любопытства можно посмотреть на производство? – лениво произнес Курбатов.
– Так оно сейчас законсервировано, – почему-то напрягся профессор. – А цеха временно превращены в склады для хранения произведенного товара. Ладно, не буду отвлекать. Если возникнут вопросы, в письменном виде отдайте референту. Мы попытаемся дать на них исчерпывающие ответы.
Едва Чабанов удалился, Курбатов вынул из потрепанного кожаного портфеля белый халат. Накинул его и затерялся в лабиринтах коридоров среди сотен сотрудников. Он довольно быстро нашел путь к производственным цехам. Они располагались в подвальном помещении.
Поиски привели к огромным металлическим воротам с расположенной рядом маленькой дверцей. Слева от нее висело небольшое приспособление для считывания информации с карточки. Курбатов даже не стал выяснять, что является носителем: магнитная лента или штрих-код. Он вытащил сигарету, прикурил и, присев на ступеньку, принялся терпеливо дожидаться, когда они откроются сами.
Через пятнадцать минут заскрипели и поползли по рельсе в сторону огромные ворота. За ними стоял защитного цвета КамАЗ с кузовом, груженным одним деревянным ящиком. Курбатов, отметив, что в упаковке такого размера можно легко не только перевозить, но и хоронить трупы, спокойно прошел. Автомобиль газанул, наполняя пространство черным дымом, и тронулся. Александр на всякий случай скользнул по номеру: 450. Буквы запоминать было бесполезно. Его математический ум предпочитал исключительно цифры.
Чабанов оказался прав. Все свободное пространство было заставлено, завалено, загромождено коробками с детской игрушкой. Он заметил что-то подсчитывающую женщину в синем халате. Подойдя к ней, немного задыхаясь, спросил:
– Женю Степанова не видели?
– Так он в своей каморке.
– Это где? – уточнил Курбатов.
– Вон то стеклянное сооружение.
Курбатов неуверенно оглядел хрупкую конструкцию. Однако выхода не было. Кряхтя, начал подниматься по металлическим жердочкам. Под его весом они прогибались и скрипели, грозя вообще обломиться. Отворил дверь. Вошел. Молодой человек с неопрятной растительностью на щеках и подбородке, зажав в тисках лазерный прицел на гибком шарнире, водил по стене лазерной указкой. Прицел поворачивался за ней следом. Два лучика почти сливались. Второй если и запаздывал, то на доли секунды. Невольно залюбовавшись игрой, Курбатов немного постоял молча. Затем произнес:
– Вы, если не ошибаюсь, Степанов?
– Да, – ответил молодой человек. – А вы из какой лаборатории?
– Я не из лаборатории, – ответил Курбатов, – я из прокуратуры.
– Тогда садитесь, – предложил Степанов.
– Извините, профессиональное, но у нас принято говорить «присаживайтесь».
– А, да. У меня знакомый летчик никогда не говорит слово «последний», заменяя его на «крайний».
– Я расследую дело об убийстве академика Жбановского. Есть ряд вопросов по проекту «Умная пуля».
– Знаете, я не уверен, что имею право рассказывать все первому, извините, встречному. Покажите ваш документ.
Курбатов предъявил служебное удостоверение. Степанов его разглядел со всех сторон и со вздохом вернул обратно.
– Убедил? – спросил Курбатов.
– Нет, – ответил ученый. – Если бы мне приходилось видеть такой документ раньше, может быть. А так, при современном развитии полиграфии, верить какой-то бумажке глупо.
– Хорошо. Вам приказания Чабанова будет достаточно?
– Что вы! Он даже не знает! – замахал рукой исследователь.
– Что же тебе требуется? Официальный вызов на допрос? Сейчас оформим. Вопрос только, успеешь ли ты доехать до прокуратуры. Вот. Придумал. Держи мобильный. В меню третий номер – дежурный следственной части Генпрокуратуры. Звони и попроси соединить с помощником генерального прокурора Турецким. Вот у него и расспросишь обо мне. Или проще, спроси на проходной. Работает ли прокуратура в институте и как фамилия следователя? Можешь еще и о внешности справиться, хотя при нашем развитии пищевой промышленности…
– Я готов, – оторвался от своей игрушки Степанов. – Что вас интересует?
– Другое дело. Вообще, расскажите подоплеку.
– Что тут скромничать. Идея моя. Однако мало ли кому в голову что приходит. Главное – физическая реализация. За что я благодарен Жбановскому, так это за его научное чутье, хватку. Я знаю, сколько светлых голов не могут реализовать свои проекты из-за идиот–ского тщеславия. Сейчас времена Эдисонов прошли, хотя считается, он первый начал эксплуатировать чужие мозги. Для меня главное – реализация проекта, воплощение мечты в «железе», материализация идеи. В конце концов, главное – благо Родины. А под чьим именем, не важно. Я бы даже сравнил свой труд с рождением ребенка. Для отца логичнее: пусть он живет в чужой семье, чем вообще не появится после девяти месяцев вынашивания.
– Для матери, – уточнил Курбатов.
– Что для матери? – не понял Степанов.
– Мать обычно детей вынашивает, – пояснил Александр.
– Пожалуй, да, – махнул рукой ученый, показывая, насколько это не важно. – Так вот. Приношу ему идею. Он мгновенно ее оценивает. Составляем соглашение об авторстве, соавторстве и вознаграждении и – вперед.
– Знаете, в этом есть еще один положительный момент. Ваше имя не фигурирует среди знающих секрет. И только благодаря этому вы живы, – произнес Курбатов. – Профессора убили исключительно из-за этого мифического оружия.
– Ни фига себе! Что же делать? Я жить хочу! – запаниковал, теребя бородку, Степанов.
– Поэтому, пока до вас не добрались, берите отпуск, и мы обеспечим надежным местом, где будет все для окончания экспериментов. А пока продолжайте.
– По сути, пуля – это не совсем пуля, хотя и не без этого. На начальном этапе дается некий импульс, и она просто выстреливается. Причем не обязательно с помощью порохового заряда. Это может быть бесшумная пневматика или даже арбалет. Но на конечном отрезке траектории превращается в ракету. У нее появляются стабилизаторы и микроскопический маршевый двигатель. Заряда пока хватает на двадцать метров любых маневров. Если прописать программу заранее, то пуля может, влетев в это окно, сделать три полных облета по периметру и попасть в лоб человеку, находящемуся в любом месте.
– И что, она действительно существует? – поразился Курбатов.
– В таком виде – да. Опытный образец и чертежи у меня, а второй экземпляр был у Жбановского. Все же он ведущий специалист в области ракетных двигателей и все расчеты проводил сам, – ответил Степанов.
– Вы представляете, что значит такое оружие в руках к-киллера? – заикаясь, воскликнул следователь. – Он просто узнает распорядок дня жертвы и, проезжая по соседней улице, делает выстрел ввверх. А пуля, влетев в окно, находит его в своем рабочем кресле во время заседания. Или спокойного сна. Да где угодно. Правильно я понял?
– Да, – подтвердил Степанов. – Но оно разрабатывалось не для криминала. Мечта была расправиться с терроризмом. Представляете, там, в Буденновске, каждому бандиту – персональная пуля. Один залп – и несколько человек получают по пуле. Проблема сейчас только в системе наведения и поиска. Видите, как лучик гоняется за зайчиком? Мы разработали несколько вариантов… Один весьма забавный. Тело человека содержит некие вещества – порфирины. Под воздействием лазерного облучения они начинают светиться сами. Причем спектр излучения значительно отличается от того, каким облучали. Это дает возможность создания самонаводящейся системы. Такой образец уже существовал, но разобран. Если в укрытии один или несколько человек, которых необходимо уничтожить, то они просто не имеют шансов на спасение. Мало того, уже были опыты по избирательному прицеливанию. Существуют такие соединения, называемые сансибилизаторами. В принципе они разрабатывались как одно из направлений борьбы с раковыми опухолями. Так называемая фотодинамическая терапия. Там принцип прост. Вводят в опухоль фоточувствительное вещество. Оно проникает внутрь раковых клеток. Затем облучают лазером. Вещество вспыхивает, и клетка взрывается изнутри. Проблема в том, что свет видимого спектра не способен проникнуть глубже нескольких миллиметров в ткани. Так вот, если дать человеку принять, допустим, с бокалом виски, например, родехлорин, то при облучении его светом длиной волны в пятьсот тридцать нанометров отклик будет на порядок сильнее и длиной пятьсот шестьдесят нанометров. Уловил?
– Да, но лучше продолжай разжевывать, как для слабо соображающего, – пожелал Курбатов.
– Пуля найдет жертву даже на балу по случаю приема английской королевы, – образно разъяснил ученый.
– Ах, твою мать! – выругался Курбатов. – Остается только напоить бандитов виски.
– Ну, это не проблема. Отдельные результаты есть. Жбановский уже вел переговоры по пробным испытаниям. Через два месяца оружие должно было пройти апробацию в Чечне. Выбирается наиболее неспокойный район. Проблема в чем? Днем все мирные жители. Эдакие овечки трудолюбивые. Ночью несколько человек устраивают нападение на федералов. Потери несутся в первые секунды боя. Дальнейшая перестрелка ничего не дает. Поутру начинается зачистка. Ищутся опаленные брови, ороговевшие указательные пальцы. Как правило, страдают те же мирные жители, которые в эту ночь просто спали. Достигнут второй результат. Недовольство народа. А теперь представим: вводим каждому мужчине сансибилизатор. Притом что он абсолютно безвреден, выводится в течение двух недель. Обстрел. В ответ выпускается несколько пуль. И если там есть меченый, они найдут его.
– Научная фантастика! – сделал вывод Курбатов.
– Вот-вот. Мы тут сотрудничаем с одним медицинским институтом для идентификации конкретной личности.
– Как называется учреждение? – вспотев от информации, спросил Курбатов.
– Институт медицинских и биологических препаратов имени Марасевича.
– Е..! – вновь выругался Курбатов. – Имя профессора Волобуева ни о чем не говорит?
– Это научный руководитель разработок по нашей тематике, – подтвердил Степанов.
– Его убили, – проинформировал Курбатов.
– Что? – оглядываясь, спросил Степанов.
– Застрелили в лифте, – уточнил следователь.
– Я с вами. Сейчас соберу документацию. А отпроситься в отпуск смогу и по телефону.
– И образец ружьишка прихвати, – напомнил пораженный открывшейся информацией Курбатов.
Через несколько минут раздался призывный крик. Александр подбежал и обнаружил Степанова стоящим перед пустым помещением.
– Еще утром стояло здесь… На том столе… А устройство для программирования пули осталось.
– Оно в единственном варианте?
– Да.
– Что из себя представляет оружие без него? – задал вопрос Курбатов.
– Детская игрушка, – ответил Степанов.
– А по «мозгам» пули невозможно «крякнуть» принцип ее программирования?
– Хорошему хакеру по зубам, – почесывая пятерней заросшую шею, произнес Степанов, – однако без наших данных о баллистике, диаграмм изменения параметров с расходом горючего и других результатов, установленных исключительно в ходе многомесячных расчетов, поверяемых бесконечными опытами, это ни к чему не приведет.
– Ну немного успокоил. Где данные? – выдохнул Курбатов.
Вскрыв сейф, Степанов вынул несколько лазерных дисков. Затем схватил отвертку и, вскрыв компьютер, вытащил винчестер. Вместе с Курбатовым они отправились к выходу. Следователь подошел к женщине, сидевшей в будке с надписью: «Диспетчер». И спросил:
– Не подскажете, сколько автомобилей сегодня покинуло склады?
– Сегодня? Да ни одного не было.
– Точно?
– Так у нас отчетность строгая. Вот сколько надо всего оформить. – Она показала толстую тетрадь.
– А вы не отлучались? – дал ей шанс Курбатов.
– Нет, не отлучалась. А ты, собственно, кто? Предъяви документы и пропуск в закрытую зону! – грозно перешла в наступление женщина.
– Пожалуйста, – Александр протянул ей раскрытое удостоверение. – Вы все поняли? А теперь, если не скажете правду, мы вас будем вынуждены арестовать как соучастницу. На этом КамАЗе был вывезен похищенный опытный образец стоимостью два миллиона долларов. И суду надо будет доказать, что вам дали за соучастие тысячу долларов, а не тридцать тысяч. Ведь это совсем другая статья.
Женщина вспыхнула:
– Что? Тысячу? Да мне ни рубля не заплатили! Ничего себе, сразу в тюрьму! За что?
– За преступную халатность при исполнении служебных обязанностей, – сформулировал Курбатов.
Она внезапно обмякла, раскисла и залилась слезами.
– Приказали мне пропустить.
– Кто?
– Начальство, – оттягивала неприятный момент женщина.
– Не виляйте. Кто это мог заставить вас?
– Профессор Чабанов. Лично. Он еще предупредил, чтобы никому ни под каким предлогом не рассказывала. Что теперь будет? Он выкинет меня?
– Ничего не будет. Вы нас не видели. Мы вас не спрашивали. Хорошо запомнили?
– Да, – ответила она.
– Номерок не помните?
– Четыреста пятьдесят НЮ, а первую букву забыла.
– Ну и ладно. А насчет миллионов не волнуйтесь. Я пошутил. Ничего ценного не пропало, – попытался успокоить ее Курбатов.
Вышли из мастерских и направились к автомобилю следователя. Уже в нем Курбатов достал мобильный телефон и, выбрав из памяти фамилию Турецкий, позвонил.
– Александр Борисович. Попробуйте через ваших знакомых с Петровки пробить КамАЗ четыреста пятьдесят НЮ. Может, где застрял? Похоже, игрушку вывезли на нем.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.