Электронная библиотека » Фридрих Незнанский » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "Вспомнить себя"


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 03:06


Автор книги: Фридрих Незнанский


Жанр: Полицейские детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Да ну? Ах-ха-ха! – рассмеялся старик. – Да-а, есть многое на свете, друг Гораций... Так вы не ответили.

– О свободе-то? Борюсь, профессор, вся жизнь – в борьбе.

– Это ошибка, Александр Борисович, не бороться надо, а отстаивать. И кого же на этот раз вы хотите отстоять?

Турецкий рассказал. От начала и до сегодняшнего дня, не рассчитывая, что его собственная миссия на этом кончается. Лина сидела рядом, прижавшись щекой к щеке Саши, и внимательно слушала разговор.

– Берите карандаш, Александр Борисович, и записывайте. Сейчас я продиктую вам две фамилии и телефоны. Вы позвоните и сошлитесь на меня. И можете быть уверены, что вас примут и выслушают незамедлительно. Но от госпитализации советую не отказываться, одно другому не мешает. Итак, записывайте...

Лина посмотрела, чьи фамилии записал Турецкий, и многозначительно покачала головой.

А Саша, заканчивая разговор с профессором, поблагодарил его, пожелал здоровья и пообещал, когда вернется в Москву, обязательно навестить.

– Ты чего головой качаешь? – удивленно спросил у Лины.

– А ты знаешь, чья вот эта фамилия? – она указала на первую в списке. – Это заместитель директора Государственного научного центра судебной и социальной экспертизы. О большем и мечтать невозможно. А второй – крупнейший в стране специалист в области психиатрии и судебно-медицинской экспертизы. И это даже я знаю. Ничего себе – компания! Наш Володя теперь должен будет тебе при жизни памятник поставить!

– Ну, с памятником-то мы как-нибудь разберемся, а вот с твоей подругой – еще вопрос. И я не знаю, что в данный исторический момент для меня важнее.

– Нет, ты, конечно, неисправим... А что за пример, о котором упоминал профессор? Почему это ты так ехидно ухмылялся?

– Я тебе расскажу, но с условием, что ты никогда и никому об этом не протреплешься. Принимается? – она кивнула. – Речь у нас шла об одном маньяке-насильнике. Я дело его расследовал. Откуда что берется да как такое вообще возможно?! Ну и прочие эмоции. А профессор рассказал собственный случай, как однажды в поезде, вернее в тамбуре, посреди ночи, он – в высшей степени интеллигентный, грамотный, умный, достойный, интеллектуал в высшей степени, светоч науки, можно сказать, и прочая, и прочая – вдруг, ни с того ни с сего, совершил насилие над невзрачной, никчемной женщиной, с которой бы днем и рядом не остановился. И, что странно, оба они получили неслыханное наслаждение, долго не могли разорвать объятий, а затем избегали смотреть в глаза друг другу – от дикого стыда. Это просто пример, который стал иллюстрацией к одному из посылов профессора, но никак не самоцель. А лично мне он о многом говорит и объясняет, кстати, кое-что важное из области непознанного в человеке.

– Да, интересные у вас беседы...

– Между прочим, – сказал, поднимаясь, Александр Борисович, – странная улыбка Джоконды у меня, видевшего, кстати, великий оригинал, решительно никаких эмоций не вызывает, в то время как вот от твоей хочется беситься – может, от желания перебеситься наконец! Не знаешь, в этом – причина? Или оно уже навсегда – в подкорке? Как у маньяка, – последнее слово он произнес, коверкая и по складам.

Лина не отвечала, она хохотала...

Но дать ответ пришлось.

После беседы с главврачом Алексеем Кондратьевичем, почтенным и холеным седовласым шестидесятилетним мужчиной – типичным представителем «высокой» ученой интеллигенции. Ему пенсне не хватало и трости с костяным набалдашником.

Но, несмотря на свой старомодный вид, он, по словам Лины, никогда не был ретроградом и даже следил за модой, насколько она его устраивала. Однако и отчасти босяцкий вид Турецкого его не смутил – следователь, бегать приходится, нельзя отличаться от толпы. «Понятное дело» – так и читалось в его глазах.

Александр Борисович и начал с того, что не стал его переубеждать, а просто извинился за свой внешний вид. Командировка, мол, а мы все – рабочие лошади. И вот, кстати, пример – тот же «полковник Володя» – странный парадокс. И, что любопытно, – это позже отметила и Лина, – между мужчинами немедленно установился невидимый паритет.

С легкостью опытных игроков в пинг-понг они быстро обсудили все проблемы, которые могли возникнуть в связи с новым пациентом. Александр Борисович пересказал, – не все, конечно, а главное, – из того, что предложил Зильбер, назвал и фамилии рекомендованных им для консультации врачей, не показывая виду, что знает, кто они, – чтобы дать Алексею Кондратьевичу повод рассказать о них, удивиться и даже обрадоваться столь лестному предложению профессора Зильбера. Очень остроумного, между прочим, собеседника. И это тоже сыграло, вызвав улыбку понимания со стороны доктора. Словом, спектакль был разыгран тонко и точно. Расстались, довольные друг другом и уверенные во взаимных симпатиях.

Уже на улице Лина сказала:

– Ну, ты все-таки неподражаем! Так обыграть нашего деда!.. Он же в восторге остался. И можешь быть уверен, что теперь любая моя просьба в отношении нашего Володи будет немедленно удовлетворена.

– Вот что делает слово, – Турецкий поднял палец. – Недаром же сначала было именно Слово! А где твое?

Сам напросился, и – получил...

– Сашенька, – после не слишком долгого раздумья, уже сидя в машине Турецкого, сказала Лина, – я должна сказать тебе серьезно. А ты не сердись, не кричи и постарайся дослушать. Может, поймешь, что я думаю прежде всего о тебе, а уже потом о себе самой...

– Да не надо обо мне думать, черт возьми! – закричал он. – Я сам о себе думаю, сколько можно говорить?..

– И тем не менее. Вот послушай, а потом решай. И я буду молчать и слушать тебя, обещаю.

– Ну, говори, – устало выдохнул он.

– Видишь ли, я далеко не все знаю, но что-то вижу, о чем-то могу догадываться. Ты ж ведь шуточками стараешься отделываться, а я-то знаю, что это не от легкого характера, а от тоски душевной, когда готов под любую крышу спрятаться, чтобы укрыться от ненастья... У тебя дочь, и ты от нее никуда не денешься. У тебя свой мир, и в другом тебе будет просто скучно поначалу, а потом, я не исключаю, и гадко. У тебя – жена, любишь ты ее или нет, не в том суть, ты ее ревновал и продолжаешь ревновать. И это не от хамского чувства собственника, а опять от боли, от несправедливых обид – и от жизни полученных, и от близких людей. Но есть поступки, очевидно не прощаемые – такие как предательства. А есть временные: стоит сесть и подумать, как они тают, становясь мелкими и незначительными по самой сути своей. А мы нередко из мухи да старательно начинаем лепить слона, и злимся оттого, что большой зверь не получается, и снова виним тех, кто нам мух подсовывает. Прости, что я так долго говорю. Я заканчиваю. Вот мое предложение. Ты сегодня встретишься со своей супругой. Если она мчится сюда, чтобы выяснить с тобой отношения, значит, ей это надо, помоги ей. Пусть поймет – либо то, либо другое. И тебе тоже это полезно – разобраться. Если ты сам поймешь, что был в чем-то не прав, значит, еще останется возможность сохранить семью. Но если твои сомнения останутся и, не дай бог, окрепнут еще больше, ты ведь знаешь, где меня найти...

– Знаю, но... Да, слушай, какая интересная деталь сегодня неожиданно всплыла... – И он стал рассказывать о телефонном семизначном номере, который сегодня, вероятно, чисто машинально, по привычке, набрал на его «мобильнике» Володя. – Ты понимаешь, что это значит?

– Ну конечно! – горячо откликнулась она. – Это же – след!

– Молодец! Верно! Я теперь засяду за телефон и прозвоню по всем справочным городов – крупных, губернских! И где-нибудь мы найдем того абонента, которому Володя может быть известен. Меня сегодня прямо током пронзило, когда я это дело увидел... Да-а... – Он снова поскучнел. – Это позволит мне, к слову говоря, ни перед кем не оправдываясь, задержаться здесь на сколько мне будет нужно... Но...

– Что «но», милый?

– Ты почему-то не хочешь мне поверить? – грустно спросил Александр.

– Да верю я тебе, глупый... Но сейчас не во мне дело. Дело в тебе. Я хочу, чтоб ты в себе разобрался. А я? Скажу честно. Я и так счастлива, что судьба познакомила меня с тобой. И за эти короткие ночи благодарна. И за то, что ты есть. И будешь! Ты же никуда еще не уезжаешь, верно? Надо же и твое дело закончить. Даже два! И мы все равно вынуждены будем встречаться. И у меня снова будет радость. Вон сколько всего еще впереди... А то, что мы пытаемся искусственно оттянуть прощание, это плохо. Прощаться надо легко. Я в том смысле, что прощание рассматриваю как переход души из одного состояния в другое. Больше того скажу. Если у тебя вдруг, ни с того ни с сего, как у того твоего профессора, вспыхнет дикое желание сжать меня в объятьях, можешь быть уверен, что у тебя это немедленно получится... А сейчас у меня к тебе просьба: отвези меня ко мне домой. Но не поднимайся, еще светло. А завтра?.. Давай не будем строить планов, давай просто доживем...

Александр молчал. В первый раз ему нечем было крыть. Лина права. Даже если больше ничего у него с Иркой не получится, он обязан дать ей последний шанс. Есть же Нинка! Есть единственное дело, которому он обучен по-настоящему, все остальное – действительно семечки... Ах, как она, к сожалению, права! И как горько осознавать, что вся твоя правота – не больше, чем самоутешение...

И все-таки единственное свое спасение он видел в той, что сидела рядом. И понимал, что речь тут не о внезапной страсти, захватившей обоих, а в каком-то поразительном понимании друг друга. В самом деле, почему нельзя предположить, что они шли долгие годы навстречу друг другу и вот наконец встретились, узнали, ахнули и упали в объятья друг друга?.. Да, кто-то живет в одном браке всю жизнь – и счастлив. Или уверяет себя и окружающих в этом. А другой меняет жен и тоже всю жизнь счастлив, по крайней мере так сам он уверяет. А кто-то, как Славка Грязнов, однажды обжегшись, уже не подпускает к себе близко никого, даже самых красивых женщин, уверяющих его в своей любви. В постель – это, пожалуйста, сколько угодно. А четвертый, пятый – тянет свою волынку и говорит, что счастлив по-своему. Черт их всех разберет! Одно жаль: ты никогда не сможешь сделать так, чтобы твое счастье не принесло несчастья твоим близким, другим... Но ведь если где-то прибавится, то – по закону великой Природы – в другом месте ровно столько же убавится? Не здесь ли истина?..

Александр подъехал к углу дома, в котором жила Лина. Наклонился к ней, поцеловал в левый уголок губ и сказал:

– До завтра. Я знаю.

Она долгим взглядом посмотрела на него и молча вышла из машины. А он сдал назад, развернулся и уехал.


Под яблоней в саду Валентины Денисовны уже привычно горела «люстра» – большая лампа под жестяным абажуром, закрепленная на ветке. А люстрой ее называл Сергей Иванович, это что-то из их, морской терминологии. У Турецкого люстра ассоциировалась исключительно с хрусталями, Колонным залом, плафонами театров и давнишней мечтой каждого российского обывателя – чешским так называемым «водопадом».

Но как эту лампу ни назови, а под ней и среди ночи было светло, как днем. Даже иной раз мешало.

Вот и сейчас под «люстрой» вся новороссийская семья была в сборе. Из гостей – Плетнев и Мила. Александр Борисович заметил, что они, похоже, уже и не расставались. Следить он, разумеется, за ними не собирался, но где-то в глубине души, в тайных закоулках ее, вроде бы даже испытывал некое удовлетворение. Ну правильно, какого черта за чужими женами ухлестывать? Есть же на свете красивые, незамужние девушки – вот и ухаживай!

Но эти мысли были так, поверхностные, пустые, потому что разговор-то был вполне серьезный. Александр Борисович, занимаясь устройством Володи, на допросе Платонова в прокуратуре не присутствовал и теперь слушал как бы отчет о происходившем сразу от двоих: существо дела – от Плетнева, а эмоциональную оценку – естественно, от Милы. И, надо сказать, ему очень нравились оценки обоих.

А попутно «шалила» лукавая мыслишка: вот и славно, они уже и думают где-то одинаково...

Но, отвлекаясь от пустяков, он мог сказать, что присутствие этой девушки, Людмилы, было делом полезным для следствия, больше того – находкой. Она разбиралась досконально в том, в чем обычно сильны только узкие специалисты. Запомнилось слышанное где-то выражение, в Доме писателей, что ли? Сказано было так: узкий специалист подобен лошади в шорах; она видит, конечно, свою дорогу более узко, но зато, несомненно, дальше. Это правильно.

И Мила смотрела далеко. Так, во всяком случае, казалось.

До последнего времени, то есть фактически до этого застольного разговора, об имени исполнителя, звучавшем как Уайт Спайдер, то есть «белый паук», они не распространялись, держали втайне. Во избежание утечки. Могли бы разболтать, и исполнитель немедленно бы скрылся. Но теперь Турецкий решил, что Миле довериться можно, и, переглянувшись с Плетневым, они решили назвать наконец мифического «паука».

Оказалось, что Мила знала о нем. Ну, в том смысле, что слышала. И знала многое о «подвигах» Уайта Спайдера. А весь его секрет заключался, как сказала она, в том, что «паук» еще нигде и ни разу не оставил своих следов. Еще известно, что он – хакер высочайшего класса. Информация была интересной, и Милу попросили рассказать об этом человеке-загадке поподробней.

– Обычно, – начала она, – вычислить нормального пользователя можно без труда. Пусть даже у него будет сотня ников, то есть имен, и каждым из них он воспользуется всего несколько раз, а затем сменит его. Либо поменяет компьютер. Ну, это чтобы сложней было вычислить. И тем не менее его можно достать.

– Как одноразовые стволы у килллеров, – привел самый доходчивый, с его точки зрения, пример Плетнев, вызвав у остальных улыбки. – Их даже – как правило, это делают профессионалы – оставляют на трупе. Подтверждая тем самым, что это не случайное, а именно заказное убийство. Но отпечатки-то пальцев нередко остаются.

– Пальцевые отпечатки – это уже другой разговор, – вмешался Турецкий. – Это говорит о небрежности. Профи никогда так не поступит, он в перчатках станет работать либо тщательно протрет ствол, прежде чем оставить его на месте преступления.

– Ой, страсти-то какие! – Валентина Денисовна сжала ладонями щеки. – Да вы ешьте лучше, чем такое на ночь-то глядя!

– Так это – наша жизнь теперь такая, Валентина Денисовна, – ухмыльнулся Антон. – Ну и как же их все-таки можно достать? – он повернулся к Миле.

– Не торопись... Вот, скажем, в конце девяностых, если кто помнит, много писали и даже показывали по телевидению о наших, российских, хакерах. Чего они натворили? Ну, известный Левин умыкнул из американского «Сити-банка» что-то около трех миллионов долларов.

– Мамочки мои, надо ж?! – снова «заохала» хозяйка, для которой такие сведения, да и разговоры, сами по себе были внове.

– А целая компания, там среди них музыкант был, студенты, кажется, из Баумановского и кто-то из Прибалтики, уже в открытую, в сети составив виртуальную компанию, стали выкачивать деньги из американских компьютерных магазинов. Открывали в наших банках счета и благополучно перекачивали на них доллары. Я могу сказать, что от хакеров пострадали не менее десятка крупнейших мировых банков. Ну, а про виртуальные магазины и говорить нечего, так наловчились, что поднялась настоящая паника. Вы ж, наверное, помните, какими заголовками пестрела мировая пресса? Просто потрясно! «Хакеры залезли в сети Пентагона!», «Московские хакеры опустошают американские магазины!», «На Европу надвигается эпоха электронных грабежей!» и т. д. Это крупные акции. А сколько было помельче? Ну, к примеру, с помощью специально созданной программы один наш российский хакер, известная уже личность, подбирал ключи к адресам абонентов электронной почты, скачивал оттуда сведения коммерческого и конфиденциального характера, а потом продавал их самим же пользователям. А не хочешь платить, продам конкуренту, сопернику. Ну а про снятия денег со счетов с помощью фальшивых кредитных карточек, так этим, по-моему, только отъявленный трус не занимался. Так что поле деятельности хакеров, как вы видите, обширно. А законы, по которым надо наказывать преступников, еще очень несовершенны. Но, это уж вам виднее...

– Так, а этот Спайдер, паук, он-то чем знаменит? – вернулся к своему вопросу Плетнев.

– Погоди, Антон, сейчас расскажу. Но вы в принципе раз уж занялись этой темой, должны знать о возможностях современных «взломщиков компьютеров». Я вам просто перечислю несколько позиций, а уж вы делайте выводы, насколько это опасно. Итак, хакер может запустить программу, способную автоматически проникнуть в сотни включенных в сеть компьютеров. Далее, он может использовать поставляемые вместе с системой диагностические программы для обнаружения слабых мест в ее защите. Что, собственно, и произошло у нас в процессе проникновения этого Спайдера в систему Платонова и его коллег. То есть проник, обнаружил слабые места. Но это только начало. Теперь хакер может похищать и изменять данные, модифицировать файлы. Что опять-таки и было сделано в нашем случае. Мгновенное возрастание напряжения до невероятной величины, которого, в сущности, никогда не было, вызвало автоматическое отключение всей системы... То есть, другими словами, хакер может заблокировать работу сети и вывести из строя программное обеспечение системы. И наконец, как итог всего, вместе взятого, он может превращать средства проникновения в компьютеры, выполненные, естественно, на высочайшем профессиональном уровне, в главный источник своих доходов. А при заказном характере – и в источник доходов своего заказчика. Это – если хакер выступает в роли исполнителя. Как ваш киллер с пистолетом... А Уайт Спайдер? О нем определенно известно только то, что он уже восемь лет появляется и исчезает бесследно.

– Неужели так ни разу не засветился? – спросил Турецкий.

– В том-то и дело. Он появляется, взламывает систему и тут же исчезает. По отдельным сведениям, он жил где-то на территории России. А сейчас вроде бы обретается в Норвегии. Но это все – довольно условно. Зато за последние восемь лет – пять взломов. Да каких!

– Интересно, – улыбнулся Турецкий, переглянувшись с Плетневым.

– Он залез в картотеку секретных агентов британской Ми-6...

– Ни фига себе! – присвистнул Антон.

– Далее, он вскрыл список стратегических объектов нашего Генштабы Минобороны.

– И нигде – ни-ни? – усомнился Турецкий.

– Не-а, – засмеялась Мила. – А вот с Международным банком у него вышла накладка. Он успел скачать со счетов несколько миллионов долларов. Помните, об этом и по телевизору показывали, и в Интернете было порядочно информации...

– Но его же поймали, – возразил Турецкий, – я где-то читал. Не помню уже...

– В том-то и дело, что поймали, да только не его. Там какой-то дурак похвастался на одном форуме, что он, мол, и есть тот самый знаменитый Уайт Спайдер. И его сразу засекли. И англичан, и наших, да и всех остальных тоже это вполне устроило. А чего, преступник найден, дело закрыто. У вас разве не было подобного, Александр Борисович?

– Пхе! Да сколько угодно. Главное ж, – отрапортовать!.. Но деньги свои он, по-моему, так и не получил? Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь, – улыбнулась Мила. – Ничего у него в тот раз не получилось.

– Да, но погодите, если этот хрен был не Спайдером, то как же перехватили деньги-то? – ничего не мог понять Плетнев.

– А вот как. Спайдер отправлял деньги, которые скачивал из Международного банка, на швейцарский счет. И уже эту операцию спецслужбы успели отследить. Я думаю, что сейчас вообще обращают особое внимание на те банковские счета, на которых вдруг начинает проявляться подозрительная активность. Особенно в тех банках, которые до последнего времени казались наиболее устойчивыми. Вот и наш хакер прокололся. Но... успел заметить за собой опасность. И ушел. А если бы снял деньги со счета, его бы мгновенно вычислили. Ну и, соответственно, арестовали бы. Тут вопрос стоял просто: да или нет. Деньги или свобода. И он выбрал...

– Свободу! – закричал восторженный мальчишеский голос из темноты кустов. – Он выбрал свободу! – повторил Вася, выходя из тьмы на освещенное пространство перед столом. За ним вышла Ирина с сумкой в руке.

Их появление конечно же выглядело эффектно.

Но первой отреагировала, как ни странно, Мила.

– А ты, мальчик, откуда это знаешь? – спросила она.

– А я в Интернете прочитал, тетя...

– Васька, ее зовут тетя Мила. А это мой сын Васька, – представил он его Миле.

Турецкий продолжал сидеть молча. Но вскочила Валентина Денисовна:

– Ирочка! Да что ж ты не предупредила-то? Мы бы встретили!.. И машина есть... Племянничек дорогой, ты что, не узнаешь? – она обескураженно повернулась к Александру.

– Ну, отчего ж не узнаю? – ответил он, поднимаясь со стула. – Мила, это моя супруга – Ирина... Ира, а это – Мила, или Людмила Сергеевна. Она нам помогает в расследовании, как узкий специалист... Ну, как долетела? Что так поздно? Решила отдохнуть? – все три вопроса он задал без паузы и взял из рук жены нетяжелую сумку, – видно, лишь самое необходимое захватила, на длительный отдых не рассчитывала. И, не дожидаясь ответа, обернулся к Валентине. – Тетка, так куда сумку нести? Где мы Ирину спать положим? Ты вызвала, тебе и устраивать, – с улыбкой и тоже без пауз произнес он. – Садись, Ира, – он взглядом показал на свой стул, – сейчас тетка кормить тебя... вас будет. Кстати, чего вдвоем? Прокатиться решили? Так и Катю захватили бы... веселей отдыхать. Или она занята на работе?

Лицо Ирины, по мере того как говорил Александр, теряло свою первоначальную радость ожидания.

– Да, она, к сожалению, занята, – ответила сдержанно. – А у вас тут весело? Мы шли по улице, смех слышали. Да, Вася?

Но мальчику все ее переживания были до фонаря.

– Пап! А вы еще расскажете мне про Уайта Спайдера? А, тетя Мила?

– Отчего же, можно, – ответила Мила, – но не сейчас. Уже поздно становится, а мне добираться далеко, – и объяснила Валентине Денисовне и Сергею Ивановичу: – на Цемдолину.

– О-о, не близко! – покачал головой Сергей Иванович. – Проводить бы... вон, у Саши машина. А то ночью?..

– Саш, тебе сейчас не нужно? – спросил Антон. – Ты не мог бы?

– Мог бы, какой разговор! Но не об этом речь, чего вы все повскакивали? Давайте сперва разберемся в нашей диспозиции, так сказать, а потом решим. Тетка, не тяни, корми людей ужином. Разберемся, кто где спать будет, а потом и делом займемся. Ира, пойдем, я покажу, где умывальник...

Они с Ириной ушли к летней кухоньке, и пока жена мылила руки и умывалась под соском рукомойника, Александр, сняв с ветки полотенце, держал его в руках, чтобы подать.

– А чего это ты вдруг решилась?

– Очень хотела тебя увидеть, чтобы... – она подняла глаза и уставилась в его лицо. Но особой к себе любви Турецкий как-то не разглядел. Или просто темно уже было?

– Ага. И Костя наверняка посоветовал, да?

– Да, если хочешь, – уже жестковато ответила Ирина.

– Ха! Понятно, – иронически хмыкнул он. – Охрана нравственности...

– Дурь собачья! Я просто соскучилась! И мне еще надоела наша вечная неопределенность. Ты хочешь уйти? Ты хочешь остаться? Ты хочешь сохранить семью? Ты хочешь ее разрушить? Я ничего не знаю, чего ты хочешь...

– Во-первых, хочу, чтобы ты не кричала. Здесь у нас никто не кричит, люди живут спокойные. Ну, постреливают иногда. Вот, снова пять трупов... Но это не система. А во-вторых, хочу узнать, Ваську-то зачем прихватила? Или уже невозможно расстаться?

– Это не я его, это он меня прихватил. Уже в аэропорту поставил перед фактом. Я ж его у Кати оставила. А он всех обманул. К папе, говорит, хочу! Ну, что было делать? В милиции его оставлять – до возвращения? Или Катерину сидеть ожидать? Так его ж теперь и не заставишь. Я уж и сама разозлилась, чуть не отшлепала... Но ребенок же... Это – не метод...

– Опоздала. Раньше надо было. А теперь он сам отшлепает кого хочешь... И он что, тут собирается жить? Антон снимает номер в гостинице, между прочим.

– Ну, я не знаю, как его можно теперь в гостиницу. Одного? На весь день? Я тебя не понимаю.

– Ну а я очень хорошо все понимаю. На полотенце, брось потом сюда и пошли к столу. Я уже поужинал и займусь делом.

Они вернулись к столу, где Валентина Денисовна уже накрыла на два прибора. Васька уже ел наваристую уху, стукая ложкой о тарелку.

– Вася, а руки? – строго спросила Ирина.

– Вася, в чем дело? – уже грозно добавил Плетнев.

– Ну теть Ир, ну пожалуйста, – заныл он. – Пап, а я платком вытер.

– Ладно, и чтоб больше этого не было, – заявила Ирина, садясь и оглядываясь на мужа.

А он подошел к стоящим Антону с Милой и сказал:

– Машина сейчас в вашем распоряжении...

– А мне недалеко, Александр Борисович, – улыбнулась Мила. – Я в «Снасти», это на набережной, у Числа свой мотоцикл оставила.

– Это что за число такое? – улыбнулся и Турецкий.

– Главный администратор интернет-кафе, – пояснил Плетнев. – У него вместо имени семь цифр...

– Шесть, – поправила Мила. – Заменяет имя. Все зовут Числительным.

– Понятно. А семь – это у меня. Сегодня мой полковник набрал на телефоне семь цифр, машинально, думаю. Сам не помнит, что такое и откуда. Любопытная задачка, да? Вот буду теперь обзванивать. И хорошо, если только Россию, а вдруг весь бывший Советский Союз?.. Ладно, езжайте... Хотя... минутка еще есть?

– Сколько угодно, – охотно ответила Мила.

Ее, похоже, все больше забавляла сложившаяся ситуация. Ведь Антон уже успел рассказать о причинах, по которым они с Турецким оказались здесь. А тут еще жена Александра Борисовича примчалась, да парня с собой привезла. Теперь и Антон тоже больше не свободный человек. Интересно, как это будет сочетаться одно с другим?

Плетнев почувствовал, о чем она думает, и решил, что Ирина, наверное, зря притащила Ваську с собой. Надо было хотя бы предупредить, что ли. Ну, не ставить, во всяком случае, перед фактом. Нет, вовсе не в том дело, что Антон не хотел бы видеть сына, он действительно уже успел по нему соскучиться, но дальше-то как быть? Опять же получится так, что Васька будет у всех перед глазами маячить. Антону сын, конечно, не мешает, но остальным?.. Неловко получилось... Да и с Милой теперь станет совсем сложно... Черт возьми, один непродуманный шаг – и столько проблем сразу!..

А между тем Турецкий прямо-таки насел на тетку: расскажи да расскажи! Она отмахивалась, пустяки это, мол, бабьи сплетни.

– Нет, моя дорогая, хватит! Я лучше тебя знаю, что пустяки, а о чем думать придется. Рассказывай, – закончил он жестко. – Только не громко, а то мы тут раскричались маленько... Ребята, а вы садитесь, посидите еще немного. Тут появилась у меня одна мыслишка, надо бы проверить... Ну, слушаем.

– Да ничего такого не было, – снова затянула свое тетка. – Просто шла я тут и, сама того не желая, подслушала разговор двух девчонок. Подружки они, соседки, Олеська и Наташенька. Милые были девочки... Я, значит, из «Услады» возвращалась... У меня там по калькуляции-то как получается?..

– Брось ты свою калькуляцию! – перебил ее Сергей Иванович. – Людям это неинтересно. Ты про главное говори.

Сергей Иванович присутствовал при рассказе Валентины, когда Сашка забежал среди дня пообедать, и ему тоже показалось кое-что интересным, он даже сегодня с утра небольшую разведку совершил – к приятелю...

– А ты не перебивай, я сама знаю, чего главное, а чего – нет! – сварливо отозвалась тетка. И продолжила спокойно: – Иду, значит, стало быть, и слышу разговор. Наташенька, так получалось, жаловалась на то, что тех денег, что в этом ихнем «бутике», прости господи, Олеська столько потратила, сколько б Пармен, папашка ее, он стармех на «Аркадии Первенцеве», где еще мой Левушка, вечная ему память, – она перекрестилась, – ходил, и за год не заработал. А эта паршивка, понимаешь, и говорит: «А для моего Славика, – говорит, – это и не деньги никакие. И вообще, жена не должна интересоваться деньгами, стало быть, мужа». Ишь ты, думаю? Это откель у тебя муж-то? Сама сопля еще. Муж... Славка... Так и он тоже – сопляк! Видала я его, парнишка, ничего особого. Ни кожи, как говорят, ни рожи. И откуда у людей деньги-то такие берутся? Не понимаю. Или бизнес такой имеют?.. Ну, вот и все, сказала. А больше-то – чего?

– А больше ничего и не надо, – усмехнулся Турецкий. – Тут вопрос в другом... Скажи-ка, Антон, ты ж уже знаком со всеми работниками электростанции, которые были в смене, когда произошла авария?

– Был, знаю, список есть. А что, какие подозрения?

– А нет у меня пока никаких подозрений. Меня просто интересует, кого это наш Липняковский все никак найти не может? Парнишка какой-то, если не изменяет память. Слесаренок. Незадолго до аварии на работу его приняли. Крутился там весь вечер, когда это случилось, я показания той дамочки читал. Тетя Шура, что ли? Поэтому и запомнил... А потом исчез незнамо куда. Ни на работе, ни дома, судя по материалам. И никто ведь на это дело не захотел обратить внимание. Устроился на работу, исчез куда-то, то ли в непонятный отпуск, то ли что-то у него со здоровьем. Никто не знает. И главное, зовут-то его, я сегодня специально утром посмотрел как? Станислав Найденов, вот так, Славик и получается. Или Стасик – каждый зовет как хочет, – Станислав Игоревич... Мила, что с вами? Вам нехорошо?

Все обернулись к девушке, которая сидела с застывшим, как каменная маска, лицом.

– Нет, – словно очнулась она. – Устала, наверное, и потом... Мне надо подумать немного...

– Да, вам отдохнуть надо, – Турецкий со скользящей улыбкой взглянул на Плетнева, и тот словно бы смутился.

– Ну, так мы поедем, что ли? – спросил Антон неизвестно у кого, обращаясь в пространство.

– Еще минутку, – попросил Турецкий. – Ну, коротко говоря, попросил я тетку вспомнить того Славку, что она видела однажды у Олеськи, которая называет себя Алисой.

И снова чуть вздрогнула Мила, на что немедленно обратил внимание Александр Борисович.

– И тетка стала вспоминать, но окончательно вспомнила, когда я показал ей уже сегодня, недавно, фотокарточку этого Станислава, которую взял из его личного дела. Это он, тетка?

– Он, Славик, – вздохнула Валентина Денисовна. – Он у нее и был тогда...

– Алиса? – словно опомнился Плетнев и посмотрел на Милу. – Постой, так это она? «Серебристая рыбка»? Или как там ее? Ну, на записке было написано...

– «Докторша Си», – вздохнув, произнесла Мила.

– Точно! Я еще в первый вечер, когда тебя искал, слышал... Точно, она вон в том доме живет! – Антон показал рукой вправо. – Я еще ее расспрашивал, как найти Валентину Денисовну... Но я, Саш, честно, связи еще не улавливаю.

– Говори тише, не надо, чтобы нас вся округа слышала. А я думаю, что по этому поводу самым лучшим нашим консультантом может оказаться именно Людмила Сергеевна. Только ей надо дать время подумать, вспомнить и сопоставить, так?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации