Текст книги "Великая Орда: друзья, враги и наследники"
Автор книги: Гали Еникеев
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Здесь кратко остановимся на одном моменте и разоблачим одну большую и застарелую ложь антитатаристов и антиордынцев всех оттенков. Мало было известно (вернее, было полностью сокрыто от нас), что в столкновениях Московии с другими «осколками» Золотой Орды, например, с Казанским ханством, основную роль играли католики, а вовсе не оттоманы-турки, как нас убеждали историки-западники. Ухудшение отношений Московии (Московской Орды) с Казанью – вернее, с группировкой части казанской знати – начались в 1535 году, с убийства законного ордынского хана Енгалея, который правил тогда в Казани. Известно, что вместе с ханом Енгалеем был убит также пребывавший там русский ордынец, москвич Пеньков. Непосредственно после убийства хана Енгалея в Казань прибывает крымец Сафа-Гирей, взяв «для охраны своей персоны войско» (18, с. 315–319). Прибыл Сафа-Гирей «на царство» вопреки желанию большинства казанцев – то есть, в Казани был совершен антинародный и антиордынский переворот в полном смысле этого слова. Правивший до этого хан Енгалей был назначен на ханство в Казани, учитывая пожелания казанцев, притом вместо этого самого Сафа-Гирея, «правления которого не пожелал народ Казани» (там же).
Теперь вспомним, что самоуправно занявший казанский трон Сафа-Гирей был вассалом польско-литовского короля Сигизмунда, то есть его подчиненным, признавшим над собой полную власть этого короля-католика. Это известно из личных писем Сафа Гирея королю Сигизмунду, «попавших в поле зрения историков-ученых только в 1997 году» (76). В свою очередь, естественно, католик Сигизмунд, «король польский, великий князь литовский и русский», как его величает Сафа-Гирей в своих письмах, был, несомненно, человеком Папы Римского и выполнял его указания. Как видим, переворот в Казани, которым руководил Сафа-Гирей – то есть, человек католика Сигизмунда, – произошел через год после организации Ордена иезуитов, – выражаясь современным языком, «центра специальных операций» сверхгосударства Папы Римского.
Как ясно видно из письма Сафа-Гирея, он прилежно «выполнял взятые на себя обязательства» перед королем– католиком: «Являлся недругом Московскому, совершал набеги на города Муром, Владимир и Кострому» (76). Известно также, что во исполнение тех же обязательств перед католиками-иезуитами, Сафа-Гирей с 30-тысячным войском совершил набег на г. Муром в декабре 1540 года, а также пробовал грабить суда и населенные пункты в Мещерском Юрте. Но разноплеменное воинство Сафа-Гирея было наголову разбито татарским войском хана Шейхгали (хан Мещеры и Астрахани). Татары-тумени под личным командованием хана Шейхгали, разгромив войско Сафа-Гирея, отняли у него «полон русский», то есть, освободили пленников – мирных русских жителей, – и соответственно, вернули все награбленное. Сам Сафа-Гирей спасся бегством и заперся в крепости Казани, от штурма которой хан Шейхгали – также как и другие ордынцы, – воздерживался до последнего во избежание пролития крови мирных жителей (18, с. 305–330), (41, с. 412–414).
Ранее, в начале – первой половине XVI века, например, как мы видели из сведений поляка Меховского, ханов на Казань назначала Москва (73), то есть, Московская Орда (см. выше, Часть I). И при назначении хана, как было уже замечено, обязательно учитывалось желание казанцев (18, с. 305–330), (41, с. 405–414). Как видим, в конфликте между Москвой и группировкой казанской знати, закончившейся штурмом Казани в 1552 г., ведущую роль играли именно католики. В данном случае, король польский и литовский Сигизмунд, который вел в то время дипломатическое и агентурное наступление против Московии. Ну а Сафа-Гирей, примкнувший к Сигизмунду, организовал войну в тылу московитов-ордынцев. Позже, в 1560 г., польские и литовские войска короля Сигизмунда уже непосредственно вступили в войну против Московии, которую католический Ливонский орден, несмотря на периодически заключаемые «перемирия», фактически вел примерно с 1540 г. Война между Московией и казанской группировкой Сафа-Гирея и его последователей, была, естественно, огромным успехом католической дипломатии и агентуры влияния. А ведь отношения между Москвой и Казанью, как видно, например, из факта участия казанцев в войне Московии против поляков, литовцев и немцев в первой половине XVI века, и практики назначения ханов на Казань, были до того союзническими. Хотя поначалу, во второй половине XV века, после убийства хана Улу Мухаммада и распада Золотой Орды, были эти отношения весьма напряженными – пока там правили последователи «оболгарившегося отцеубийцы» Махмутека (18), (41, с. 408), (42).
Стоит упомянуть здесь и про конфликт между Казанью и Москвой в самом начале XVI века, развязанный ханом Мухаммадамином «под влиянием уговоров любимой им женщины» (18, с. 309–311). Этот конфликт был урегулирован Нурсултанбике, матерью Мухаммадамина и женой Менгли-Гирея, «Великой Орды великого хана, Дешт-и Кыпчака и всех Монголов падишаха» (41, с. 54), (108, с. 193–194).
«Нурсултанбике в 1505 году прибыла из Крыма в Москву, пробыла там 3 месяца, затем поехала в Казань, и в течение (этого) года уладила все отношения между великим князем Василием и ханом Мухаммадамином» (18, с. 312), (41, с. 409–410).
Так что, вполне могли ордынцы, представлявшие разные «осколки» Золотой Орды, ладить между собой и, как мы видели выше по многочисленным, весьма непопулярным у историков-западников фактам, весьма неплохо. Но противники использовали все возможности и достигали немалых успехов в сталкивании ордынцев между собой – и только слабели от этого их государства-орды, и несли эти столкновения только бедствия народам Московии и Великой Татарии.
Посмотрим теперь, какие события происходят в середине – второй половине XVI века внутри Московии, довольно ослабленной как войнами против католиков на западе, так и войной против узурпатора Сафа-Гирея и его последователей на востоке. Эти войны, как пытаются представить историки-западники, дескать, были «завоевательными» со стороны Московии. Но однозначных и объективных данных, подтверждающих агрессивность Московии и ее союзников-татар, в историографии не имеется, кроме документов, составленных уже в XVII и в последующих веках, при сочинении истории об «очень плохом Иване Грозном и его преплохих татарах».
Вначале обратим внимание на интересные факты, которые приводят исследователи Г. В. Носовский и А. Т Фоменко. Исходя из анализа многочисленных сведений, признанных во многом и официальными историками, они обоснованно полагают, что в Московии в 1547–1584 годы, названные официальными историками «периодом Ивана Грозного», правил не один царь. На троне Московии, вплоть до «смерти Ивана Грозного» в 1584 году, как видно по сохранившимся в историографии сведениям, сменилось четыре правителя (81). Отметим, что указанные историки– исследователи не одиноки в своем мнении. Еще «дореволюционный» русский историк, князь М. М. Щербатов в своей «Истории российской с Древнейших времен» пишет, что «Грозный в столь разных видах представляется, что часто не единым человеком является», в пользу этого говорят также многочисленные сведения из историографии, приводимые историком-исследователем А. А. Бычковым (17).
Приводить здесь все династические и иные подробности, излагаемые русскими исследователями в своих работах, полагаю излишним – каждый может ознакомиться с ними в указанных трудах. В данном случае представляет интерес сам факт неоднократной смены правителей Московии в рассматриваемый «период Ивана Грозного».
Иван Васильевич (Грозный), вступивший на трон Московии в 1547 году, по всей видимости, правил до 1553 года. Имеются сведения, что «11 марта 1553 года бояре присягнули наследнику престола Дмитрию» [13, с. 48]». Притом «присяга 1553 года показывает, что Захарьины (Романовы) нимало не сомневались в кончине государя» [6, с.
114]», то есть Ивана Грозного (81, с. 206–207). Как видим, в 1553 году в кончине Ивана Васильевича (Грозного) нисколько не сомневались как Захарьины-Романовы, так и другие бояре, прекрасно осведомленные в делах царского двора (101, с. 114).
И еще, как признают и официальные историки, и независимые исследователи истории, – в 1553–1563 годах в Московии, совместно с царем, правит «Избранная Рада», коллективный орган, главную роль в котором играл татарин Адашев[106]106
Фамилия Адашева происходит от татарского слова «Адаш» (то есть «Тезка»). Вероятно, это было прозвище-имя родоначальника Адашевых.
[Закрыть] (18, с. 328).
Видимо, уже при Романовых была придумана следующая версия: дескать, бояре, подумав, что царь Иван Грозный умер («будучи уверенными в смерти царя»), «преждевременно присягали малолетнему Дмитрию, наследнику престола из рода Рюриковичей». Но, мол, прежний царь вдруг выздоровел, а вот «царь-младенец» скоропостижно скончался. Ну и, дескать, править продолжал прежний царь Иван Грозный, почему-то «устранившись от дел», и фактически правила «Избранная Рада».
Но, скорей всего, после смерти прежнего царя Ивана IV (или болезни, приведшей к его недееспособности) новый царь был избран и правил, но вовсе не обязательно, что это был «младенец». При царе, соответственно, имелась, как обычно в Московии, Боярская Дума, или «Избранная Рада» – по аналогии с ордынским Советом Карачы[107]107
«Карачы» (искаженное транскрипциями слово «караучы») – в переводе с татарского языка означает «смотрящий, присматривающий, наблюдатель». Так называли участвовавших в правлении вместе с ханом (особенно при решении наиболее важных вопросов) представителей от народа, вернее, от значительных родственных групп населения – кланов («племен»).
[Закрыть] при хане.
Поясним, что «Избранная Рада» – это, в принципе, та же Боярская Дума, Совет бояр при царе, только историки-западники так назвали Боярскую Думу 1553–1563 гг., вслед за неким западником «Курбским». «Сочинения и письма Курбского», написанные якобы во второй половине XVI века, как известно, являются одним из основных источников романовской историографии «о плохом Иване Грозном, завоевавшем еще более плохих татар». Но вот что важно: «В русской историографии давно было высказано обоснованное мнение, что знаменитая «переписка Грозного с Курбским» является ЛИТЕРАТУРНЫМ ПРОИЗВЕДЕНИЕМ, написанным С. И. Шаховским в XVII веке!» (81, с. 202), (101, с. 37).
Видимо, историкам Романовых было необходимо представить царя Дмитрия, вступившего в правление после Ивана IV («Грозного») «младенцем», чтобы более или менее правдоподобно «объяснить» все странности версии истории Московии, сочиненной ими в XVII веке. Вымышленное «младенчество» царя Дмитрия, которому присягали после смерти Ивана IV (100, с. 48), (101, с. 114), придавало правдоподобность основной легенде – о «династии Рюриковичей-скандинавов, правившей Русью издревле». Также была основана на содержании мифа о Рюрике и «рабочая легенда» Смуты – о маленьком царевиче Дмитрии, «единственном кандидате на трон Московии, чудесным образом спасшемся от наемных убийц Бориса Годунова».
Заметим, что, по всей видимости, является вымыслом и то, что в 1553 г. «Иван IV назначил главными регентами при младенце Дмитрии своих шурьев Юрьевых-Захарьиных» (101, с. 111), то есть, будущих Романовых (81, с. 209). Понятно, для чего это было выдумано – этим подчеркивается в историографии легитимность прихода Романовых к власти в начале XVII века. Притом обвиняются Адашев, Глинские и другие из Боярской Думы и вообще многие из знати Московии в том, что они в 1553–1554 гг. годах «оттеснили от трона Романовых», которых, дескать, сам Иван Грозный назначил в регенты. Только непонятно одно – как Иван Грозный, который «занемог тяжким огненным недугом… бредил в жару, перестал узнавать близких людей» (100, с. 48), мог «назначить опекунский совет малолетнему Дмитрию»?
На самом деле «Избранная рада» (или Боярская Дума) была постоянным совещательным органом при царе, ордынском правителе (Совет Карачы). Скорее всего, Адашев был влиятельным ордынцем, одним из «карачы-биев», наряду с Глинскими[108]108
«Основателем рода Глинских, равных по значению Рюриковичам и Гедиминовичам, был «казак Мамай», то есть, потомок известного татарского мурзы Мамая (35, с. 198).
[Закрыть], которые тоже были представлены в «Избранной Раде» в рассматриваемый период, и играли в правлении Московией одну из основных ролей.
Согласно официальной трактовке истории, в период 1553–1563 гг. царь Иван IV «Грозный», выздоровевший после тяжкого недуга, «устранился от дел», и от его имени правила «Избранная Рада» во главе с Адашевым.
Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко придерживаются мнения о том, что Иван IV в 1553 году сошел с престола ввиду тяжкой болезни – невменяемости, «стал юродивым и через четыре года умер. Царем стал его малолетний сын Дмитрий» (81, с. 210). Адашев, как полагают указанные русские исследователи, был главой опекунского совета, учрежденного над малолетним царевичем Дмитрием (там же).
Но, скорей всего, царь Дмитрий (точнее, тот, кого избрали царем после Ивана IV) вовсе не был «малолетним». Просто сведения об этом царе из ордынской династии романовские историки постарались скрыть. Возможно даже, что им был Адашев, а возможно, и другой, и имя царя было на самом деле Дмитрий. Но суть не в этом. Главное в том, что Носовский и Фоменко верно определяют, что первый приход западников, группировки Захарьиных-Романовых к власти был примерно в 1563 г., и они фактически правили в Московии вплоть до 1572 г., до прихода к власти в Московии татарского хана Саин-Булата.
Заметим, что полное имя этого татарского хана Саин-Бикбулат, русские историки часто называют его Симеон Бекбулатович. Но его современники – как русские, так и татары, естественно, называли хана его настоящим именем Саин-Бикбулат. Поскольку, как мы уже знаем, в те времена, в XVI–XVII веках, как поясняет Г. В. Вернадский, даже русские в массовом порядке «брали себе татарские имена» (см. выше, Часть I). То есть, если называть вещи своими именами, и русские-московиты в подавляющем большинстве носили именно татарские имена, и таковых становилось все больше.
Видимо, возобновление в 1558 году Ливонской войны было связано с борьбой западников против ордынцев внутри Московии. Например, когда М. Глинский, один из противников западников, участвовал в походе в Ливонию, «его люди распоряжались в ПСКОВЩИНЕ (т. е. в уделе Захарьиных-Романовых. – Авт) как в неприятельской стране» [6, c. 147]» (81, с. 209), (101). Отметим, что в ходе войн на западе решающую роль в победах над польскими, немецкими, шведскими и датскими войсками, объединившимися против московитов, сыграли татары-ордынцы. В основе своей это были татары Мещерского Юрта. Всей кампанией против Ливонии руководил хан Шейхгали, «который, являясь потомком Чингисхана, носил высокий титул царя» (44, с. 41). В этой войне участвовали со своими войсками татарские царевичи Хайбулла, Токтамыш, Ибак и Бикбулат (также чингизиды) (там же). Участвовали и русские полководцы – упомянутый уже М. В. Глинский, Д. Р. Юрьев, князь В. С. Серебряный, И. В. Шереметьев, Ю. П. Репнин, И. М. Хворостнин и, кстати, также и поляк один, И. М. Лыков (44).
Сделаем краткий обзор хода войны, которую вела Московия на западе с 1558 по 1582 гг., чтобы нам легче было проанализировать ход событий внутри страны, происходивших в указанный период, так сказать, на фоне этой войны. Итак: вплоть до 1563 года на западном фронте московитам сопутствовала удача. В 1558 году московиты занимают значительную часть побережья Балтийского моря (современная Эстония), Нарву и Дерпт (Тарту), в 1563 г. был взят Полоцк. И почти вся Прибалтика, за исключением Риги и Ревеля (Таллина), оставалась под контролем Московии до 1577 г.
С 1578 г., ввиду ослабления Московии вследствие Смуты внутри страны (об этом чуть ниже), намечается перелом в ходе Ливонской войны. В 1579 г. в Новгородскую область вторглись шведы, и Московскому государству, изнуренному долгой войной, пришлось обороняться одновременно от войск двух сильных западных государств. В августе 1579 г. пал Полоцк, за ним Сокол.
Оставив Полоцк, московиты отступили с главными силами вглубь страны и попытались начать мирные переговоры. В июне 1580 г. к королю польскому и великому князю литовскому Стефану Баторию были направлены русские послы для переговоров о мире. Но в сентябре «поляки заняли Великие Луки, затем Невель, Заволочье и другие города, в результате чего большая часть территории бывшего Ливонского ордена, с таким трудом завоеванная Россией в долгой и изнурительной войне, оказалась в руках Батория. В мае 1581 г. шведы взяли Нарву» (93). Таким образом, Московское государство «потеряло выход к Балтийскому морю, дававший ему возможность осуществлять прямые торговые и дипломатические сношения со странами Западной Европы» (там же).
В 1582 г. заключается Ям-Зампольский мир, через полгода было подписано перемирие со Швецией. «Россия потеряла завоеванную было Ливонию, к Швеции отошли невское устье и балтийские земли. Их удалось вернуть в 1590 г., с тем, чтобы утратить в Смутное время» (35).
Чуть ниже мы узнаем, в чем была истинная причина того, что эта длительная война закончилась так неудачно для Московии, приняв такой неожиданный оборот после ее фактической победы.
Как видим, в конце 1550-х – начале 1560-х гг. лучшие и основные силы Московской Орды были скованы на Западе противостоянием войскам нескольких европейских государств. В этот момент западники, как обоснованно полагают Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко, и захватывают власть в Москве. «В 1563 году послы Константинопольского патриарха привезли в Москву решение Вселенского Собора, подтвердившего право московита на царский престол». В том же году состоялась «присяга на верность царю» (якобы повторная присяга «Ивану Грозному» – по версии официальных историков).
После этого, «отставив Адашева и Сильвестра, царь стал вершить дела в узком кругу родни, не считаясь с вековой традицией. Знать негодовала на царя и еще больше – на Захарьиных. Их интригам приписывали гибель Адашева» (101, с. 171) (выделено мной. – Г.Е.).
Именно с этого времени начинается террор «опричнины», который приписан историками-западниками Ивану Грозному и его татарам.
Вспомним теперь и весьма малоправдоподобную историю о том, что якобы Иван IV (переставший узнавать близких ему людей – см. выше) «назначил главными регентами при младенце Дмитрии своих шурьев Захарьиных» (101, с. 111), то есть, будущих Романовых (81, с. 209). Эта легенда появилась уже, видимо, после свержения Адашева и его соратников, и фактического прихода к власти Захарьиных-Романовых в 1563 году. А возможно, версия эта возникла много позже, во второй половине XVII века, уже при сочинении основы романовской историографии в целом – и составлении якобы старинных летописей (там же, с. 217).
Как вполне обоснованно полагают Носовский и Фоменко, присяга 1563 года была не «повторной присягой Ивану IV Грозному», как хотят это представить историки-западники, а была принесена присяга новому царю, сменившему царя Дмитрия, вступившего на трон после Ивана IV.
По всей видимости, царем в 1563 году стал несовершеннолетний Иван, он был, по официальной версии, вторым сыном Ивана IV. При этом царе регентами были уже именно Захарьины-Романовы. Притом, как полагают Носовский и Фоменко, царевич этот был воспитанником западников Захарьиных-Романовых (81, с. 211). Но опять-таки, суть дела не в возрасте царя и не в династических подробностях, видимо, сочиненных позже. Суть в том, что к власти пришла, как правильно указывают русские исследователи, именно прозападная группировка. И последующие события, отражение которых, хотя и в искаженном виде, – в толковании историков-западников, – дошли до нас, говорят именно об этом.
Захарьины-Романовы, придя к власти, начинают уничтожать своих противников – «русско-монгольскую знать старой Ордынской династии» (там же). К противникам Захарьиных-Романовых принадлежала, «как традиционно известно», то есть, как признают и официальные историки, «практически вся старая боярская знать Московии» (там же). Этот террор западников и был представлен в сочиненной ими в XVII году историографии «опричниной Ивана Грозного». Обратим внимание, что «опричные архивы, содержавшие судные дела периода террора, полностью погибли» (101, с. 10). То есть, никаких объективных доказательств, документов того времени нам не оставили, вся история «опричнины Ивана Грозного» – это только «гипотезы» (выдумки) позднейших сочинителей.
Ордынцы, надо полагать, более или менее разобравшись в сути происшедшего, предпринимают ответные меры против переворота и террора западников. «Так в 1563 году в Московии началась гражданская война – подлинное начало Смуты на Руси» (81, с. 211).
Видимо, «учреждение «опричнины» в 1564 году» и разгул террора в Московии вплоть до 1568 года (массовые казни бояр) приходятся на время, когда западники имели преимущество внутри Московии. Их преимущество было, во– первых, во внезапности, во-вторых, в скрытном захвате власти, в-третьих, был удачно выбран момент – особенно способствовало успеху западников отвлечение основных сил ордынцев войной на западе (см. выше).
Становится понятными и следующие действия «царя Ивана» и западников, пришедших к власти вместе с ним в Московии в середине – второй половине 60-х годов XVI века: «Не доверяя преданности татар, царь разместил их по гарнизонам в недавно завоеванных городах и крепостях Ливонии и Швеции» (31). Проанализируем эти сведения: получается опять, как в случае с «назначением на царство» хана Саин-Булата, что-то вроде утверждения «не доверяя – доверил». Вообще-то, общеизвестно, что «в недавно завоеванных городах», которые перед этим еще принадлежали противнику, остающимся сильным и опасным, гарнизоны формируются из самых надежных воинов и возглавляются самыми преданными – это железное правило войны.
Но все становится понятным, если иметь в виду, что не доверял татарам-ордынцам именно новый «царь Иван» и его регенты-западники. Ведь именно в недавно завоеванных у католиков и других западных противников городах эти татары и не были опасны для прозападного правительства, поскольку были связаны тем, что должны были удерживать собственные завоевания, притом по убеждению, а не по принуждению. Да и логика простая подсказывает – тех, кому не доверяешь, безопаснее держать ближе к своим друзьям (притом сильным), а не возле своих врагов. Вот и старались «несовершеннолетний царь Иван» и его регенты-западники держать татар-ордынцев подальше от себя и поближе к своим союзникам-католикам.
Далее также находим подтверждения сказанному. «Боясь неповиновения внутри государства и особенно усиления своего старинного врага – царя Крыма, подстрекаемого, как он обнаружил, его же [Грозного][109]109
«[Грозного]» – это примечание переводчика. Сам Джером Горсей называет «Ивана Грозного» так: «царь Иван» или, что чаще, «князь Иван».
[Закрыть] знатью и подданными, он (царь Иван. – Г.Е.) набрал огромную армию из поляков, шведов и собственных подданных, числом в 100 тысяч конных и 50 тысяч пеших». Войско это было набрано царем Иваном, как сообщает Горсей, «как для своей собственной охраны и силы (о чем он постоянно заботился), так и для решающего сражения с Крымом» (31). (Выделено мной. – Г.Е.).
Как видим, молодой царь Иван, который был воспитанником и сторонником прозападной группировки, размещает ордынские войска на отдаленных западных окраинах (так как боится их). Одновременно царь Иван (правительство западников) формирует огромную, притом новую, верную западникам армию, в которую входили именно те, с которыми до прихода к власти западников воевала московия. То есть, как видим, новая армия правительства западников состоит преимущественно «из поляков, шведов» (именно их в числе войска указывает Горсей вначале, а затем уже – «собственных подданных Ивана»). Эта армия из шведов и поляков предназначена была в основном для подавления сопротивления, оказываемого западникам внутри Московии (см. чуть выше: «боясь неповиновения внутри государства»).
Как полагают Носовский и Фоменко, разгром Новгорода (на самом деле, как они полагают не без оснований, Ярославля, древней столицы Ордынской Руси), который официальные историки вслед за западными публицистами приписывают «Ивану Грозному и его татарам», совершили западники (81). Англичанин Горсей пишет об этом периоде: «История не знает столь ужасной резни. Разрушенный такими действиями город (Новгород. – Г.Е.) был оставлен безлюдным и пустынным, а царь вернулся с армией и пленными из Ливонии в город Москву» (31). Как видим, войско «царя Ивана», то есть западников, продвигаются в Московию с запада, притом с армией, сформированной, как было отмечено чуть выше, из «поляков и шведов». Продвижение этой армии напоминало вторжение неприятеля (в принципе, так оно и было): «По пути он («царь Иван». – Г.Е.) приказал своим военачальникам и другим чиновникам выгнать из городов и деревень в округе на 50 миль людей всех сословий: дворян, крестьян, купцов, монахов, старых и молодых, с их семьями, добром и скотом и отправить их очистить и населить разрушенный Новгород. Это было новой казнью, так как многие из них умерли от чумы, зараженные воздухом города, в который они попали; такая мера не могла пополнить население, хотя много людей разного возраста были согнаны туда из отдаленных мест» (31). Таким образом, примерно вплоть до конца 60-х годов XVI века западники воюют с народом Московии, и проводят карательные мероприятия при помощи наемной армии из иностранцев – как видим, об этом сохранились многие согласующиеся друг с другом сведения.
Что интересно, именно в это время западники в первый раз пытаются писать новую историю Московии (остались следы «начинаний»). «При этом преследовались явные политические цели, что собственно, и не скрывается. Летописи писались на французской бумаге, закупленной за рубежом, а именно, во Франции» (81, с. 211), (101, с. 20).
Следует здесь заметить особо: вообще-то, добротной бумаги в Московии, как и в Улусе Джучи, в те времена хватало вполне. Например, ханские ярлыки Великой Орды на русском и татарском языках, татарские исторические источники XIII–XVII веков, государственные документы Московии с визами великих князей на татарском языке написаны на отличной бумаге преимущественно «восточного» (ордынского) происхождения (107), (108), (109). Так что никакой нужды «закупать бумагу для летописей», да еще во Франции, не имелось. Отметим также: о том, что бумага была именно закуплена, также нет никаких сведений. Факт лишь в том, что была бумага для этих «летописей» привезена из Франции. Но, скорее всего, были привезены уже написанные «летописи» и прочие «исторические документы» – оружие политической борьбы западников против Орды. Вспомним также, что штаб-квартира ордена иезуитов размещалась в то время именно во Франции – в Париже, где незадолго до рассматриваемого времени под руководством Антонио Поссевино прошла успешная борьба католиков против их врагов.
В общем, «Романовы-Захарьины, плотно курируемые и опекаемые со стороны иезуитов, подводили под свою династию «прочный исторический фундамент» (81, с. 212). Как было уже сказано, примерно в это время появляются упомянутые выше легенды о «родоначальнике русских князей скандинаве Рюрике», «о римских корнях» Московских царей и их государства, о «татаро-монгольском нашествии», о прежних князьях-ордынцах – «рабах завоевателей-татар» и т. п. Тогда же, видимо, был уничтожен и «архив Грозного». Именно тогда, скорей всего, попали в руки иезуитов и «исчезли в одночасье» как библиотека древних тюркских книг, так и множество документов Ивана Грозного и его предшественников-ордынцев (2, с. 972).
Как видим, многие факты говорят именно о том, что в период с 1563 до конца 60-х годов XVI века «власть в Московии принадлежит Захарьиным-Романовым, управляющим страной от имени молодого царя Ивана» (81, с. 214). В принципе, и современная официальная история согласна с тем, что Захарьины-Романовы управляли страной со двора царевича Ивана (100, с. 165), – по крайней мере, официальные историки, в определенной мере, признают сей факт. Только, повторим, что молодой царь Иван, бывший на троне в указанный период, в официальной романовской историографии был заменен выдуманным «Грозным царем, правившим непрерывно в течение 50 лет» (81, с. 214).
Но, надо полагать, ордынцы должны были и могли организовать достойный отпор западникам – ведь Захарьины– Романовы вели себя в стране именно как оккупанты-крестоносцы. Понятно, что многое из тех событий сокрыто историками-западниками, и многое все еще продолжает, как видим, скрываться или преподносится нам в искаженном виде.
Впрочем, отсутствие видимого сопротивления режиму западников в начале их правления, в принципе, вполне объяснимо – ведь приход западников к власти в 1563 году был внешне вполне, так сказать, «легальным», в отличие, например, от переворота 1446 года, совершенного шемякинцами-западниками против московского князя-ордынца Василия (42). В этом основное отличие борьбы западников против ордынцев Московии на данном и последующем этапах Смутного времени: под руководством иезуитов – умельцев по делам тайной войны – западники захватывают власть так, что мало кто поначалу может догадаться об их истинных намерениях.
Молодой царь Иван, воспитанник западников Захарьиных-Романовых, возможно, был избран вполне легитимно, также Собором. Но вот о том, что он был воспитанником Захарьиных-Романовых, как и об истинных намерениях последних и об их связях с католиками-иезуитами, возможно, знал очень узкий круг лиц, с самого начала посвященный в детали сего «мероприятия». Поэтому поначалу многие, в том числе и многие ордынцы, возможно, поддержали молодого царя Ивана, потомка ордынских царей. Активное сопротивление режиму западников началось, видимо, лишь к середине-концу 1560-х годов – после основательной «зачистки» Москвы от ордынцев, начала массовых казней, разгрома Новгорода-Ярославля. То есть, тогда, когда уже был явно виден антинародный, антиордынский и западнический характер их правления.
Но остались в историографии сведения, которые говорят о том, что к концу 1560-х годов в Московии и Улусе Джучи начинается вооруженное сопротивление Орды против западников, которое переходит в успешное контрнаступление. Выше (Часть I) мы упоминали о, казалось бы, абсурдном факте, описанном Горсеем: о том, что «московский царь Иван просил убежища в Англии» (31) в страхе перед собственным народом. Сей факт, видимо, имел место, но просил убежища, естественно, не «Иван Грозный, правивший Московией с 1547 г.». Видимо, ввиду того, что положение западников стало довольно шатким, после того как развернулась против них вооруженная борьба ордынцев, и начались переговоры об эвакуации за границу молодого царя Ивана и его приближенных.
Но поначалу, в период гонений на них, многие ордынцы уходили из Московии на «татарские просторы» – на Дон, Урал, в Поволжье, особенно в Мещерский Юрт и в Перекопскую Орду (Крым). Как говорят многие факты, приведенные выше, крымцы, как и все остальные татары, отнюдь не были врагами московских ордынцев.
Как известно, в 1571 году татары-ордынцы под командованием крымского хана Давлет Гирея подходят к Москве, разгромив перед этим 150-тысячную «русскую армию царя Ивана», состоявшую, как мы уже знаем, в основном из поляков и шведов (см. выше). Скорей всего, участвовали в разгроме западников и войска русских князей-ордынцев и татарских ханов и мурз из других юртов. Также известно, что незадолго до этого, узнав о подходе ордынского войска к Москве, молодой царь Иван покинул столицу, войско и «умчался в Ростов» (81, с. 213), (100, с. 169).
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.