Текст книги "Записки о поисках духов. О чем умолчал Конфуций"

– Ты не видел, есть ли кто на станции?

– Только что был один ученый муж, – был ответ, – он там читал книгу, потом решил отдохнуть, но как будто еще не спит.

Тяжело вздохнув, человек ушел. Вскоре появился другой, с красной повязкой на голове. И он позвал начальника станции, начальник и тут откликнулся. Снова был вопрос:

– Ты не видел, нет ли кого на станции? Начальник ответил то же, что и прежде. Тогда начетчик его спрашивает:

– Кто это приходил недавно, одетый в черное?

– Свинья-матка из северного хлева, – ответил тот.

– А кто в красной головной повязке? – был следующий вопрос.

– Старый петух из западного курятника.

– А сам-то ты кто?

– Я – старый скорпион. Тут начетчик затаился и всю ночь читал книгу, не смея прикорнуть. Вот небо осветилось. Люди со станции пришли взглянуть на него и спрашивают с изумлением:

– Как это вам удалось остаться в живых – единственному из всех?

– Принесите-ка меч, – отвечает начетчик, – я попробую для вас изловить оборотня.

И вот он, сжимая меч, отправляется в то место, где провел вчерашнюю ночь, и в самом деле захватывает старого скорпиона – огромного, с лютню-пипа? – с ядовитым жалом длиною в несколько чи. В западном курятнике он ловит старого петуха, а в северном хлеву – старую свинью.

Он истребил всех трех тварей. После этого злодейства на станции утихли, и уже больше ни с кем там не случалось бед.

18.439

Во время царства У в округе Лулин в комнате на втором этаже главной почтовой станции завелась нечисть. Все ночевавшие там умирали. По этой причине никто из чиновников-гонцов не смел оставаться на станции на ночь.

Уже в наше время Тан Ин, уроженец округа Дань-ян, весьма отважный воин, был послан в Лулин и остановился на ночлег на этой станции. Служители предупреждали его, что этого нельзя, но Ин их не послушал. Сопровождающих он отослал наружу, а сам устроился на станции, вооружившись только кинжалом.

Прошла третья стража. Вдруг стало слышно, что на станцию кто-то стучится. Ин издали крикнул:

– Кто там?

– О вас необходимо доложить ревизору – правителю округа, – последовал ответ.

Ин позволил человеку войти. Получив необходимые сведения, человек ушел. Через некоторое время на станции снова раздался такой же стук и слова:

– О вас должно доложить начальнику управления. Ин снова впустил человека – тот был одет в черное. Когда и этот ушел, Ин ничуть не усомнился, что имел дело с людьми. Но вот еще раз послушался стук и было объявлено:

– Ревизор округа и начальник управления направляются к вам.

Вот теперь Ин усомнился и говорит себе: «В эту ночь происходит что-то небывалое. Ведь ревизор округа и начальник управления не должны ходить вместе». Он понял, что это оборотни, и пошел им навстречу, сжимая в руке кинжал. Увидел двоих в полном облачении – они вошли вместе. Когда пришедшие уселись, начальник управления завязал с Ином беседу. А пока беседа еще не кончилась, ревизор округа вдруг встал и зашел Ину за спину. Ин повернулся назад и поразил его ударом кинжала. Начальник управления вскочил и побежал прочь. Ин кинулся ему вслед и настиг у задней стены станции. Несколько раз его ударив, Ин вернулся и лег.

Наступил рассвет. Он вместе со своими людьми пошел в разведку и, пойдя по кровавым следам, поймал обоих. Тот, кого называли начальником управления, оказался старым боровом, а ревизор округа – старым лисом. Наваждения же с этой поры прекратились.

Цзюань девятнадцатая

19.440

В округе Миньчжун, что в области Дунъе, есть гряда Юнлин, протянувшаяся на несколько десятков ли. В топях на северо-запад от нее обитал большой змей длиной в семь или восемь чжанов и толщиною в десяток обхватов. В этих местах распространено было устрашающее предание, гласившее, что змей навлекал гибель на военных наместников в Дунъе и подчиненных им высших чиновников. Чтобы избежать бед, ему приносили в жертву волов и баранов.

Но вот змей то с помощью снов, то с помощью пророчеств, ниспосланных шаманкам, стал сообщать людям свое желание получать на съедение девочек лет двенадцати-тринадцати. И военный наместник и начальники приказов были этим опечалены. Они велели разыскивать девочек, рожденных служанками, и дочерей из домов преступников и кормили ими змея. Когда наступал день жертвоприношений в восьмую луну, очередную девочку отправляли к выходу из его логова, змей выползал оттуда и заглатывал ее. Так продолжалось несколько лет. Уже девять девочек были принесены в жертву. Пришла пора очередного жертвоприношения – не могли найти подходящей девочки. В уезде Цзянлэ в семье Ли Даня было шесть дочерей и ни одного сына. Младшую из дочерей звали Цзи. Она объявила, что готова пойти к змею. Но ее отец и мать даже слышать об этом не хотели.

– Прошу батюшку и матушку послушать мое суждение, – сказала им Цзи, – у вас шесть дочерей и ни одного сына. Одной дочерью больше, одной меньше – это все равно. Я, ваша дочь, не выказала такой преданности родителям, как Ти-Ин. Если я не смогу принести себя в жертву, значит, вы меня зря кормили и одевали. Рождение мое не пошло вам на пользу – так лучше мне умереть пораньше. А теперь за бренное тело вашей Цзи вы сможете получить малую толику денег. Что же тут плохого – так послужить родителям.

Отец и мать, любя и жалея ее, никак не соглашались. Но Цзи тайно ускользнула из дому, задержать ее не сумели. Властям она заявила, что ей нужен хороший меч и собака-змееяд.

Настало утро жертвоприношений восьмой луны. Она отправилась в храм и села там, спрятав за пазухой меч. Собаку тоже взяла с собой. Еще раньше она приготовила несколько даней рисовых оладий, политых медовым соусом, и сложила их у входа в логово. Змей выполз наружу – голова как жбан для зерна, глаза как зеркала, по два чи в поперечнике. Привлеченный запахом лепешек, змей принялся их пожирать. Тогда Цзи спустила собаку. Собака впилась в змея, а Цзи из-за ее спины нанесла несколько ударов мечом. От острой боли змей кинулся прочь, выбрался во двор и там издох.

Цзи вошла в логово, нашла в нем кости девяти девочек, вынесла их наружу и оплакивала в таких словах:

 
Все вы трусливыми, слабыми были,
Пищей для змея вы послужили.
Сколь все это прискорбно!
 

Потом девочка Цзи медленным шагом вернулась домой.

Весть о случившемся дошла до Юэского вана. Он посватался к Цзи, и она стала его супругой. Отца ее пожаловал начальником уезда Цзянлэ. Мать и старшие сестры – все получили награды.

С той поры в Дунъе не стало больше нечистых тварей. А песенку в народе поют до нашего времени.

19.441

В годы правления Цзиньского У-ди под девизом Сянь-нин начальником ведомства работ стал Вэй Шу. У него в присутственном месте завелись две огромные змеи, длиною каждая с десяток чжанов. Поселились они на верхней площадке карниза присутствия и оставались там несколько лет. Люди об этом не знали, только удивлялись, куда пропадают маленькие дети, а также куры, собаки и другая живность.

Прошло время. И вот однажды ночью одна из змей выбралась в зал и там, проползая мимо столба, наткнулась на лезвие ножа. Поранившись, она ослабела и не смогла подняться наверх, после чего ее обнаружили. Были подняты подчиненные – несколько сот человек, – они долго били змей и наконец их прикончили. Осмотрели место, где они обитали: пространство под крышей было заполнено костями.

После этого строение, где было управление, разрушили, а потом отстроили заново.

19.442

Во время Ханьского У-ди наместником в области Янчжоу стал Чжан Куань. Еще до этого два старика поспорили между собою из-за участка земли в горах. Они с тяжбой пришли в областное управление. Но за несколько лет дело о межах не было решено. Куань, просмотрев дело, велел им явиться. Вглядевшись в этих двух старцев, Куань по их виду заподозрил, что перед ним нелюди. Он приказал стражникам, вооруженным трезубцами, ввести тяжущихся в присутствие и спросил:

– Вы что за оборотни?

Старцы хотели удрать, но Куань крикнул: «Схватить их!» – и они превратились в змей.

19.443

Чжан Фу, человек из Синъяна, плыл на лодке по реке Хуаньешуй [126]. Ночью появилась некая девица, весьма красивой внешности. Она в одиночестве плыла в челноке. Приблизившись к Фу, она сказала ему:

– День клонится к вечеру. Я опасаюсь тигров и ночью плыть не смею.

– Как тебя зовут? – спросил Фу. – Почему ты отправилась в путь налегке, даже шляпы на тебе нет? Вот-вот должен налететь дождь. Ты можешь укрыться от ливня у меня в лодке.

Он принялся с ней заигрывать. Потом девушка перешла в его лодку, и они легли спать, а челнок девушки привязали сбоку к лодке Фу. Примерно в третью стражу дождь прошел, засияла луна. Фу стал разглядывать девушку – а это большой кайман положил голову ему на плечо! Фу вскочил в испуге, хотел схватить каймана, но тот вмиг скрылся в воде. Обернулся к челноку – а там кусок сухого дерева длиною около чжана.

19.444

Cе Фэй, даос из Даньяна, отправился в Шичэн, чтобы купить там котел для своих плавок [127]. Возвращаясь оттуда, он не успел добраться до дому. В горах он нашел храм над ручейком и, войдя туда для ночлега, громко возгласил:

– Я, посланник Небесного Владыки, останавливаюсь здесь на ночлег!

Он все боялся, что кто-нибудь стащит его котел, и мысли о такой беде не давали ему покоя. Во вторую стражу кто-то подошел к дверям храма и позвал:

– Хэ Медный! – А когда Медный отозвался, сказал: – В храме есть человеческий запах. Чей это?

– Один человек. Он назвал себя посланником Небесного Владыки, – отвечал Медный.

Через некоторое время вопрошавший ушел, но пришел другой, позвал Медного, задал ему тот же вопрос. Медный ответил то же, что и раньше, и тот тоже тяжко вздохнул и удалился. От испуга Фэй не мог заснуть. Тогда он поднялся, окликнул Медного и спросил его:

– Кто это только что приходил?

– Белый кайман. Он живет в норе на берегу ручья, – ответил тот.

– А сам-то ты что такое?

– Я – большая черепаха, живу в скалах на север от храма, – был ответ.

Так Фэй постепенно все выведал. Когда рассвело, он объявил жителям этой местности:

– Никаких духов в этом храме нет, только твари вроде черепах да кайманов. Нет смысла тратить вино и пищу им на жертву. Прихватите-ка заступы, давайте до них доберемся.

Нашлось много людей, засомневавшихся в своих духах. Они собрались, раскопали норы и всех поубивали. Потом разрушили храм, прекратили жертвоприношения, после чего все стало тихо и мирно.

19.445

Когда Кун-цзы бедствовал во владении Чэнь [128], он слушал музыку и пение на постоялом дворе. Ночью появился человек ростом примерно в девять чи, одетый в черное платье и высокую шапку. Он закричал так, что все кругом задрожало. Цзы-Гун спросил, приблизившись к нему:

– Ты кто такой?

Но тот схватил Цзы-Гуна и зажал подмышкой. Тогда вызвал его на бой Цзы-Лу. Он сражался с ним во дворе, но сколько ни бился, одолеть человека не смог. Кун-цзы, внимательно наблюдая бой, обнаружил, что у человека в его броне время от времени открывается просвет величиной с ладонь.

– Почему ты не проверишь его броню? – спросил он. – Потяни и подними вверх.

Цзы-Лу сделал, как было сказано, и без особого труда швырнул человека на землю. Оказалось, что это – огромная рыба-Кунь длиною около девяти чи. Кун-цзы рассудил так:

– Для чего приходят к людям такие твари? Я слышал, что когда живое существо стареет, к нему привязывается всяческая нечисть. Она появляется вслед за одряхлением. Что же означает этот нынешний приход? То ли, что меня постигнет нужда и бескормица, то ли, что мои спутники заболеют? Ведь известно, что создания из числа шести видов домашних животных [129], а также черепахи, змеи, рыбы, крокодилы, травы и деревья, к которым подолгу привязываются духи, могут стать оборотнями, и называют эти создания «пятью сосудами» [130]. В магических предписаниях, связанных с пятью стихиями, встречаются все существа, входящие в число «пяти сосудов». «Сосуд» такой стареет, а постаревшие твари становятся оборотнями. Надо убить такую тварь – и все, никаких невзгод больше не будет. Может быть, Небо не схоронило еще знамения для меня, и не связывает ли оно этого с моей судьбой? Если это не так, то для чего эта тварь пришла сюда к нам?

Музыка и пение еще не кончились, а Цзы-Лу уже отварил рыбину. Вкуса она оказалась отменного. Больные от нее поднялись, и на следующий день все пустились дорогу.

19.446

В округе Юйчжан служанка в одном доме подошла к очагу и вдруг увидела человечков ростом в несколько цуней, выходящих из стенки очага. Случайно служанка ступила и туфлей раздавила одного из них. Вскоре после этого появились многие сотни таких человечков, одетых в траурное ветхое платье из рогожи. Они несли гроб и совершили похоронный обряд, соблюдая полностью весь скорбный ритуал. Потом вошли в сад и скрылись под перевернутой лодкой. Служанка подошла и заглянула туда – да это все мыши-самки! Сразу же она вскипятила воду, обварила и поубивала их всех.

Больше такого не случалось.

19.447

Ди Си, человек из округа Чжуншань, умел делать тысячедневное вино. Выпивший пьянел на тысячу дней. Жил тогда в том же округе некто по фамилии Лю и по имени Сюань-Ши, большой любитель выпить. Пошел просить вина, но Си отказал:

– Мое вино еще не перебродило, не смею вас поить.

– Хотя оно еще и не готово, – отвечает Ши, – но одну-то чарку можно дать? Ведь верно?

Слыша такие речи, Си согласился и дал ему отведать вина, а тот сразу же потребовал:

– Чудесно! Дайте-ка еще!

– Сейчас уходите, – возразил Си, – придете в Другой раз. Ведь от одной только этой чарки можно заснуть на тысячу дней.

Ши пошел прочь, красный, словно от стыда. Едва добрался до дому – упал пьяный, как умер. Домашние, нисколько в его смерти не усомнившись, оплакали и схоронили его.

Когда прошло три года, Си сказал себе: «Сюань-Ши должен уже протрезвиться, нужно сходить узнать, что и как».

И вот он идет в дом Ши и спрашивает:

– Дома ли Ши?

– Уже подходит срок снятия траурных одежд после смерти Сюань-Ши, – сообщили ему удивленные домашние.

– Вино у меня отличное, – перепугался Си, – захмелевший от него спит тысячу дней. Сегодня ему пора проснуться!

Он велел домочадцам вскрыть склеп, взломать гроб и проверить, так ли это. Из склепа поднимались испарения до самого неба. Когда по совету Си склеп вскрыли, то увидели, как Сюань-Ши протяжно зевнул и промолвил:

– Отлично! Как я был пьян! – После чего спросил: – Эй, Си, что за штуку ты изготовил? От одной чарки я так захмелел – только сегодня проснулся. Вон, как солнце уже высоко!

Люди, пришедшие к захоронению, начали насмехаться над ним. Винный дух, исходивший от Ши, ударил им в нос, и они все провалялись пьяными по три месяца.

19.448

Чэнь Чжун-Цзюй, когда он был еще не в чинах, долго жил в доме Хуан Шэня. Он впервые постучался в его ворота, как раз когда жена Шэня рожала ребенка, но в доме никто об этом не знал.

Так ли сяк ли, но он услыхал, как кто-то говорит:

– В пристройке появился на свет человек, но входить туда нельзя.

Послышался стук дверей, кто-то сказал:

– Сегодня можно пройти через задние двери.

Один из людей сразу же отправился и сразу же вернулся. Приживальщики его спрашивают:

– Ну, кто там? Как его имя? Сколько ему дается лет?

– Это мальчик, – сообщил ходивший, – зовут его Ну, ему должно исполниться пятнадцать лет.

– Из-за чего ему суждено умереть?

– Он умрет от острого орудия.

Чжун-Цзюй предупредил семью в доме, где он стал жить:

– Я умею гадать. Ваш сын умрет от острого орудия.

Отец и мать перепугались и потом не давали сыну ничего острого. Когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, нужно было пробуравить отверстие в балке. Кончик бурава показался из балки. Ну решил, что это сучок, и прицепился к нему снизу. Бурав из балки выпал, пробил ему мозг, и он умер.

Впоследствии, став правителем округа Юйчжан, Чжун-Цзюй послал служителя в дом Шэня с подарками и велел расспросить, где сейчас Ну. Домашние поведали, что произошло. Услыхав об этом, Чжун-Цзюй произнес со вздохом:

– Вот что значит судьба!

Цзюань двадцатая

20.449

Во время Цзинь в округе Вэйцзюнь была сильная засуха. Крестьяне совершили моление в Пещере Дракона и, получив дождь, в благодарность собирались приступить к жертвоприношению. Сунь Дэн увидел это и сказал:

– Этот дождь ниспослан больным драконом, разве же от него смогут взрасти злаки? Если не верите мне – понюхайте воду.

Вода и в самом деле оказалась гнилой и вонючей. Дело было в том, что как раз тогда на спине у дракона вскочил огромный нарыв. Услыхав речи Дэна о нем, он превратился в старца и стал просить Дэна исцелить его, а потом добавил:

– Излечи мою хворь, и я награжу тебя.

Не прошло и нескольких дней, как пролился настоящий ливень. Кроме того, в трещине среди утесов открылся колодец. Видимо, колодец этот пробил дракон в благодарность за исцеление.

20.450

Су И, женщина из Лулина, искусная повитуха, была ночью внезапно унесена тигром. Через шесть или семь ли тигр добрался до своего логова и, осторожно положив И на землю, сел рядом, охраняя ее. Она увидела тигрицу, которая никак не могла разрешиться от родов, вся извивалась, близкая к смерти, и с надеждой смотрела на женщину. Су И принялась за свое привычное дело и извлекла трех детенышей. Роды кончились благополучно. Тигрица, посадив И себе на спину, отвезла ее домой. А потом несколько раз приносила к ее дому свежее мясо.

20.451

Гуай Шэнь в своих заботах о матери выказывал крайнюю сыновнюю почтительность. Однажды к нему явился подбитый стрелком черный журавль. Силы журавля истощились, и он доверился Шэню. Шэнь подобрал и кормил его, лечил его рану, а исцелив, выпустил.

Прошло время. К его воротам ночью прилетели журавли. Шэнь со свечой в руке пошел посмотреть, кто это. Он увидел, что птиц двое – журавль и журавлиха, каждый из них в клюве принес по светлой жемчужине – в благодарность Шэню за его заботы.

20.452

Во время Хань жил Ян Бао, происхождением из Хуннуна. Когда ему было девять лет, он приехал на северный склон горы в уезде Хуаинь и увидел, как желторотый воробей, сбитый ушастой совой, упал под деревом, где за него принялась медведица. Бао пожалел воробья, подобрал его, посадил в короб для платков и стал кормить желтыми цветами.

Прошло дней сто. Перья у воробьишки отрасли, он начал улетать по утрам, но вечером возвращался. Однажды ночью, в третью стражу, когда Бао читал свои книги и еще не лег, перед ним появился отрок в желтых одеждах, троекратно поклонился Бао и произнес:

– Я – посланец Повелительницы Запада Си-ванму. Она послала меня на Пэнлай, но на беду меня сбила ушастая сова. Вы меня пожалели и выходили, растрогав вашими благодеяниями.

И он преподнес Бао четыре браслета из белой яшмы, сказав при этом:

– Пусть ваши дети и внуки будут столь же чисты и белы, как эти браслеты. И пусть они поднимутся на три высших поста в стране.

20.453

В уезде Суйсянь, возле речки Чжашуй есть холм Перерубленная Змея. Суйский хоу выезжал в поход и увидел большую змею, перебитую посередине. Подозревая, что эта змея волшебная, он велел людям срастить ее с помощью особого снадобья. После этого змея смогла уползти. Вот почему холм называется Перерубленная Змея.

Прошло около года. Змея отплатила хоу, принеся ему в пасти ясную жемчужину. В поперечнике жемчужина была в целый цунь, цвета чисто-белого и по ночам излучала свет, напоминавший сияние луны – она могла озарить помещение словно свеча. Впоследствии ее называли «Жемчужина Суйского хоу», или «Жемчужина Волшебной Змеи», или же «Жемчужина Ясная Луна».

На юг от того холма расположен пруд Суйского вельможи-дайфу Цзи Ляна.

20.454

Кун Юй, по второму имени Цзин-Кан, уроженец уезда Шаньинь, что в округе Гуйцзи, во время императора Юань-ди за заслуги в походе на Хуа И получил титул хоу.

Когда Юй был еще мал, он как-то проезжал почтовую станцию Юйбутин и увидел у человека на дороге черепаху в клетке. Купив черепаху, Юй выпустил ее в речку Юйбуци. Черепаха, выплыв на стремнину, несколько раз проплыла мимо него, каждый раз поворачивая голову влево.

Когда ему за его заслуги был пожалован титул хоу, он стал хоу речки Юйбуци. Отлили печать, на которой получилась черепаха – с головой, повернутой влево. Плавку повторили трижды, но все получалось, как на первой печати. Мастер по печатям довел это до слуха Юя – и тот, поняв, что это – воздаяние благодарной черепахи, стал носить эту печать у пояса.

После ряда перемещений он получил место левого пушэ высочайшей канцелярии и был пожалован званием Полководца Колесниц и Всадников.

20.455

В Гучао однажды бурно разлились воды Цзяна, но вскоре вновь вернулись в старое русло. В одном из переулков осталась огромная рыбина весом в десять тысяч цзиней, погибшая через три дня. Весь округ собрался, чтобы ее съесть. Не ела только одна старая старушка. И вот ей явился некий старец, сказавший:

– Это был мой сын! К несчастью, с ним случилась такая беда. Ты одна не ела его, и я щедро тебя отблагодарю. Если у каменной черепахи возле восточных ворот глаза покраснеют, значит, город скоро провалится.

Старушка начала ходить туда и смотреть каждый день. Нашелся один сорванец, все время дразнивший ее – и старушка рассказала ему всю правду. Тогда сорванец решил над ней подшутить и покрыл глаза черепахи красной краской. Старушка увидела это и поспешила прочь из города. Появился отрок в синих одеждах. Он ей представился: «Я – сын дракона» – и повел старушку на гору. А город провалился, и образовалось на его месте озеро.

20.456

В государстве У некий Дун Чжао-Чжи, уроженец уезда Фуян, как-то переправлялся на лодке через реку Цяньтанцзян. В самой середине залива он увидел муравья, плывшего на коротенькой тростинке. Гонимый страхом, муравей добегал до одного конца, а потом поворачивал к другому. Чжао-Чжи промолвил: «Он тоже боится смерти!» – и хотел взять муравья в лодку. Но другой человек в лодке стал браниться:

– Нечего разводить жгучих и ядовитых тварей! Я и этого растопчу!

Все-таки Чжао-Чжи пожалел муравья и шнурком привязал тростинку к лодке. Лодка достигла берега, и муравей получил свободу. Той же ночью Чжао-Чжи увидел во сне мужчину в черных одеждах, со свитой человек в сто, который сказал с поклоном:

– Ваш покорный слуга – царь среди муравьев, Упал, не остерегшись, в реку – и теперь благодарит вас за спасение его жизни. Если вы окажетесь в какой-нибудь крайности, вам нужно будет только сообщить об этом мне.

Прошло лет десять. В этих местах завелись разбойники. Чжао-Чжи был ложно обвинен, что он – их главарь, и заключен в тюрьму в Юйхане. И тут Чжао-Чжи вспомнил свой сон о муравьином царе и подумал, что крайность пришла и нужно срочно сообщить ему о своей беде. Но где царь сейчас и как ему сообщить? На этом раздумья его были прерваны: соузник спросил, в чем дело, и Чжао-Чжи поведал ему все без утайки.

– Для этого нужно только поймать двух-трех муравьев, посадить на ладонь и сказать, что полагается, – посоветовал тот.

Чжао-Чжи поступил, как было ему сказано, ночью и в самом деле во сне ему явился человек в черной одежде.

– Вам надо спешно скрыться в горах Юйхан-шань, – рассудил он, – раз в Поднебесной смуты, значит, скоро будет указ об амнистии.

После этих слов Чжао-Чжи пробудился. Муравьи успели уже совсем изгрызть его колодки, и он смог выйти из тюрьмы. Переправившись через реку, он скрылся в горах Юйханшань. Вскоре вышла амнистия, и Чжао-Чжи оказался вне опасности.

20.457

Во времена Сунь Цюаня жил Ли Синь-Чунь, человек из уезда Цзинань, что в округе Сянъян. В доме он держал собаку по кличке Черный Дракон. Любил ее чрезвычайно. Она следовала за ним повсюду дома и в путешествиях, и он, когда пил и ел, всегда оставлял и ей кусочек.

Но вот однажды он был вне стен города и так напился, что не смог дойти до дому, а лег в траве. А тут правитель округа Чжэн Ся выехал на охоту. Увидав, что трава на поле слишком густа, он послал человека выжечь ее огнем. То место, где лежал Синь-Чунь, было как раз на подветренной стороне. Пес, увидав набегающий огонь, стал зубами тянуть Чуня за одежду, но Чунь даже не шевельнулся. Недалеко от места, где лежал Чунь, протекала речка – до нее было триста пятьдесят бу. Пес помчался туда, вошел в воду, весь промок, подбежал к лежащему и сбрызгивал с себя воду по кругу. Так он спас хозяина от большой беды. Когда же у него иссякли силы, и он не смог добираться до воды, он погиб возле своего хозяина.

Вскоре Синь-Чунь проснулся, увидел, что собака уже мертва, а шерсть по всему ее телу мокрая. Он был этим крайне огорчен и, видя вокруг подступавшие вплотную следы огня, громко зарыдал.

О случившемся доложили правителю округа, и правитель с сожалением произнес:

– Собака в благодарности за милости превзошла людей. Сравнится ли с этим псом человек, не помнящий добра?

Он приказал схоронить собаку в гробу и в саване. И посейчас в Цзинани есть курган Верной Собаки высотой около десяти чжанов.

20.458

В годы под девизом Тай-син простолюдин из округа Уцзюнь по имени Хуа Лун завел собаку. Кличка ее была Хвост-Щит, и она следовала за хозяином повсюду. Через некоторое время Лун отправился на берег Цзяна для заготовки тростника. Вокруг него обмоталась огромная змея. Пес вступил со змеей в бой и загрыз ее до смерти. Лун лежал ничком без сознания, а пес выл – словно бы плакал по нем. В это время по зарослям плавала взад и вперед лодка. Бывшие на ней люди удивились поведению собаки, последовали за ней и обнаружили лежавшего без чувств Луна.

Пес отказывался от пищи и принялся за еду только тогда, когда Лун пришел в себя. Лун еще больше полюбил его – не менее, чем самых близких родственников.

20.459

Правителем округа Лулин был Пан Ци, по второму имени Цзы-Цзи, уроженец Тайюаня. Он рассказывал о своем отдаленном предке – сам не знал, в каком поколении, – как тот был приговорен к тюремному заключению, но вину свою отрицал, утверждая, что оговорил себя, не вынеся пытки. Оказавшись в тюрьме, предок обнаружил сновавшую вокруг него вредоносную медведку. Он обратился к ней со следующим увещеванием:

– Призываю тебя обрести душу. Как было бы прекрасно, если бы ты смогла уберечь мою жизнь от смерти!

И с этими словами бросил ей свою кашу. Медведка съела всю еду без остатка и ушла. Вскоре она стала появляться снова и снова, каждый раз увеличиваясь в размерах, чему предок в душе удивлялся, но каждый раз опять ее кормил.

Так она приходила и уходила, и через несколько десятков дней стала огромной как свинья. Когда же после доклада императору [131] пришла пора свершения казни, медведка ночью подкопала основание стены, проделав большую дыру, потом разломала колодки, и приговоренный смог вылезти наружу и скрыться. Потом вышла амнистия, и он остался жив.

С тех пор семья Пан из поколения в поколение совершала моления медведке в храме Четырех Сезонов – там, где был главный городской перекресток. Но поздние поколения несколько обленились и уже не желали готовить для нее отдельную пищу, а просто собирали ей в жертву остатки от других молений. Так это остается и поныне.

20.460

В уезде Дунсин округа Линьчуань один человек отправился в горы, поймал там обезьяньего детеныша и принес его домой. После этого по его следам к его дому пришла обезьяна-мать. Человек же этот привязал обезьяну к дереву во дворе и показывал ее людям. Мать, когда он появлялся, хлопала себя по щекам, словно бы хотела умолить этого человека, только что речь не была ей дана. Но тот так и не пожелал отпустить ее дитя, а в конце концов ударом прикончил его. Обезьяна-мать скорбно закричала, бросилась с дерева вниз и погибла. Этот человек вскрыл ее и увидел, что все ее внутренности были разорваны на мелкие кусочки.

Не прошло и полугода, как вся его семья была поражена моровым поветрием, и род его прекратился.

20.461

Юй Дан, уроженец Фэнчэна, охотился в ночное время. Повстречав громадного оленя-Чжу, выстрелил в него. Внезапно Чжу проговорил:

– Юй Дань, ты своим выстрелом убил меня!

Пришло утро. Он нашел этого Чжу и принес его домой. В скором времени Дан и сам умер.

20.462

В уезде Хайянь, что в округе Уцзюнь, на почтовой станции к северу от города жил один солдат, уроженец Сяпэя, звали которого Чэнь Старший. Во время Юань-ди, императора государства Цзинь, он как-то остановился на ночлег в Хуатине, охотился в диких полях на восток от города и вдруг увидел огромного змея, длиной чжанов в шесть-семь, а толщиной с лодку измещением в сто ху. Весь в черных и желтых разводах, змей спал у подножия холма. Чэнь пустил стрелу и убил его, но никому об этом не решился рассказать.

Прошло три года. Он опять охотился – были с ним еще и другие люди. Добравшись до места, где в тот раз увидел змея, он объявил своим спутникам:

– Вот тут я некогда убил огромного змея.

В ту же ночь во сне явился ему какой-то человек в темно-синей одежде и черной головной повязке, который вошел к нему в дом и учинил ему допрос, после чего сказал:

– Я в тот раз напился до умопомрачения, а ты, по неотесанности своей, убил меня. Я был тогда пьян и лица твоего не запомнил, потому за три года так и не смог тебя опознать. Но сегодня пришла пора предать тебя смерти.

Солдат этот в страхе пробудился. На следующий день у него заболел живот, и он умер.

20.463

Возле уездного управления в Цюнду жи бедном доме одна совершенно одинокая престарелая женщина. Каждый раз, когда она ела, появлялась змейка с рогами на голове и устраивалась у нее на лежанке. Старушка жалела ее и уделяла ей от своей трапезы. Змейка постепенно росла и стала наконец змеею длиной в целый чжан.

У начальника уезда был скакун. Змея ужалила коня, и он умер. Начальник вознегодовал и повелел старушке выгнать ее.

– Она под кроватью, – сообщила старушка. Начальник стал рыть землю, уходил все глубже и глубже, но так ничего и не нашел. Тогда он разгневался еще сильнее и велел убить старушку. Змея же, благодарная ей за ее доброту, подала голос:

– Злой начальник! За что ты убил мою матушку? Я тебе за нее отомщу!

С этой поры каждую ночь гремел гром или поднималась буря, и так продолжалось дней сорок. Все простые люди, наблюдавшие это, в испуге твердили заклинание:

– Сгинь, ты, с рыбьей головой!

И вот в одну ночь в городе провалилась земля на пространстве в сорок квадратных ли и образовалось озеро. Местные жители так и назвали его: Провальное озеро. Только на домик старушки гнев змеи не обрушился.

Дом ее сохранился и доныне. Когда рыбаки ловят в озере рыбу, они ночуют в этом домике. Каждый раз, как поднимается буря, стоит им оказаться возле домика, все утихает, и никаких бед с ними не случается. А в озере ясно проступают городские стены и башни.

В наши дни озеро обмелело. Люди этих мест ныряют в воду и достают старые куски дерева, твердые и отполированные, похожие на черный лак. В нынешнее время принято эти куски дерева дарить на свадебное изголовье.