Текст книги "Пират"

Глава 5

Выйдя из женевского отеля «Президент Вильсон», Ясфир пересел улицу и вошел в кафе. На часах было почти шесть часов, и помещение было заполнено клерками и чиновниками, которые торопились пропустить по рюмочке, прежде чем, покинув город, отправиться в свои загородные дома. Найдя незанятый столик в задней части ресторана, Ясфир сел, заказал кофе и приготовился к ожиданию. Она предупредила его, что вряд ли выберется раньше шести часов. Ясфир развернул парижское издание «Геральд Трибюн». Практически вся газета была полна статей о панике, охватившей Соединенные Штаты в связи с эмбарго на поставки нефти. Сначала вся страна оказалась в состоянии шока. Люди не могли поверить в случившееся. Но когда до них дошла суть дела, они стали ломать себе головы, как выкрутиться из этой ситуации. Он улыбнулся про себя. Сделать им ничего не удастся. Зима как следует пощиплет их. А к весне, когда поймут, что им потребуется не менее пяти лет, чтобы восстановить собственные источники нефти, которые они забросили из-за дешевизны импорта, они на коленях будут просить о милости.

Так и будет, если арабам удастся выступить единым фронтом. Ходят слухи, что танкеры с нефтью, зафрахтованные Америкой, идут через Оманский пролив не только из Ирана, но и из Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта и даже Саудовской Аравии. Он ни на мгновение не сомневался, что слухи соответствовали истине. Все эти страны связаны с Америкой не только узами сантиментов, но и конвертируемой валютой. Их инвестиции в американскую экономику столь велики, что они боятся подвергнуть их испытаниям из страха, что это приведет к невообразимому хаосу и потере всех их вложений. Не подлежало сомнению, что интересы нескольких лиц, которые правили этими странами, стояли на пути обретения арабским миром полной свободы. Кризис они использовали лишь для приумножения собственных богатств. И от таких людей, как Аль Фей (может, он был самым худшим из всех), необходимо избавиться еще до того, как арабы займут подобающее им место под солнцем. Те копейки, которые они дают движению – сущие гроши по сравнению с их доходами.

Пророк сказал: «Придет день справедливости». Но они не могут ждать так долго. Уже продуман план, который должен вырвать власть из рук этих людей и повернуть ее против них же. Скоро он начнет претворяться в жизнь, и в свое время они почувствуют гнев преданного ими народа.

Али Ясфир допивал вторую чашку кофе, когда в кафе вошла и остановилась рядом с ним молодая женщина. Он молча показал на соседний стул.

Сев, она сказала появившемуся официанту: «Кока-колу с лимоном». Когда тот ушел, она обратилась к Ясфиру:

– Простите, что запоздала, но мне было нелегко сразу же выбраться из дома.

– Я не беспокоил бы тебя, не будь дело столь важным.

– Понимаю. – Появился и тут же исчез официант с ее напитком. – Что случилось? – спросила она.

– Многое, – мрачно сказал он. – И, возможно, хуже всего то, что эмбарго может оказаться в опасности из-за того, что им пренебрегают.

Не сводя глаз с лица говорившего, она молча отпила кока-колу.

– Соединенные Штаты оказывают огромное давление на таких людей, как твой отец. Они угрожают конфискацией всех их вложений в Штатах.

– Мне ничего не известно. А я каждый день в офисе. Я просматриваю все бумаги, которые проходят через контору.

– Они не так глупы. Есть вещи, которые нельзя доверить бумаге. Но такая угроза в самом деле существует. И твой отец знаком с ней.

– Как? Мой отец не имеет ничего общего с производством нефти и ее поставками.

– Но он пользуется большим влиянием в Совете. Рано или поздно они будут прислушиваться к нему и к таким как он.

Закурив сигарету, она глубоко затянулась.

– В действительности дела идут не так, как нам бы хотелось, не так ли?

Али Ясфир кивнул.

– Возможно, нам придется предпринять определенные действия раньше, чем мы предполагали.

Она медленно выпустила изо рта клуб дыма.

– Ты не изменила своих намерений? – торопливо спросил он. – Ты по-прежнему верна своим убеждениям?

– Я не изменила своим убеждениям. Неужели я могу это сделать? Я никогда не забуду жестокость, с которой на нас обрушились израильские истребители. Я по-прежнему вижу лица и изуродованные тела своих друзей. Я видела ничем не вызванную жестокость со стороны израильтян. Я не изменю своим убеждениям до тех пор, пока мы не уничтожим всех их.

Он слегка расслабился.

– Я боялся, что твой американский любовник заставил тебя изменить взгляды.

Она спокойно встретила его взгляд.

– Он не мой любовник, – холодно сказала она. – Я использую его лишь для того, чтобы получить доступ ко всем делам отца.

– Значит, ты знаешь о приказе прекратить погрузку для «Арабских кукол»?

– Да.

– Ты знаешь, чем это вызвано?

– Я не уверена, но думаю, они подозревают, что Зиад имеет левые доходы. Теперь они ведут расследование, чтобы проверить это предположение.

– Для нас очень важно, чтобы рейсы бесперебойно продолжались, ибо это наш главный источник американских долларов. Как ты думаешь, пользуешься ли ты достаточным влиянием на американского приятеля, чтобы добиться аннулирования этого распоряжения?

– Не знаю, – с сомнением сказала она. – Он получил указание от моего отца прекратить погрузку.

Она посмотрела на Ясфира.

– А что если я поговорю прямо с отцом?

– Нет. Твой отец ничего не знает об этих грузах. И если узнает, то, конечно же, остановит их. Он уже отказывал нам.

– Тогда я не знаю, что могу сделать.

– Может быть, удастся убедить американца сообщить твоему отцу, что с грузами нет никаких проблем и что Зиад не получает с них никаких денег.

– Это правда?

– Конечно, нет, – с раздражением сказал он. – Не будь такой наивной. Как иначе мы могли бы заставить эту свинью сотрудничать с нами, если бы не дали ему взятки? Ты должна сказать своему другу, что «Арабские куклы» принадлежат твоим приятелям, и тебе очень хочется, чтобы у них не было неприятностей.

– Думаете, он в это поверит?

– Кто знает? Тебе лучше знать, какой властью над ним ты обладаешь.

По ее губам скользнула легкая усмешка.

– Он это сделает. Когда мой отец был в Гштаадте, мы ложились в постель по четыре раза за день. Он прямо сходил с ума. Он не отпускал меня от себя.

– Если это так, значит, трудностей с ним не будет.

– А если он откажется?

– Тогда пригрози ему, что пойдешь к отцу и расскажешь о ваших отношениях. – Он увидел удивленное выражение ее лица и торопливо добавил. – Но только в крайнем случае. Пока ты должна всего лишь обратиться к нему с просьбой. Завтра вечером мы встретимся в это же самое время и ты мне расскажешь, что он ответил.

– Что-то еще?

– Пока нет.

– Как долго мне еще здесь надо быть? – спросила она. – Я не для того прошла тренировочный лагерь, чтобы быть секретаршей. Когда у меня будет возможность делать что-то настоящее?

– Твоя сегодняшняя работа носит исключительно важный характер. Но, может быть, раньше, чем ты думаешь, придут и другие дела.

* * *

После того, как ушел специальный посыльный из консульства, Карьяж взглянул на часы. Семь часов. Открыв ящик стола, он достал ключ, который открывал чемоданчик с дипломатической почтой. Наверно, в нем было что-то очень важное, если почта, засургученная дипломатическими печатями, была послана на последнем сегодняшнем самолете из Бейрута.

Внутри был обыкновенный конверт с листиком бумаги. На конверте был машинописный текст крупными красными буквами «КОНФИДЕНЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ» – «АРАБСКИЕ КУКЛЫ».

Открыв конверт, он быстро пробежал его содержание. Оно было кратким и деловым. «Арабские куклы» служат прикрытием для синдиката по поставке наркотиков. Среди их владельцев числятся американские мафиози, корсиканец, известный как владелец фабрики по производству героина, и два ливанца, один из которых осуществляет широкие связи с владельцами маковых плантаций в Ливане и в Турции, а другой – банкир, представляющий различные группы феддаинов в их финансовых делах.

Теперь премии, выплачиваемые за отгрузку товара, начали приобретать смысл. Они нашли легальный способ переправлять наркотики в Соединенные Штаты, потому что МЕДИА не только обеспечивала доставку, но и, имея лицензионную связь с таможней США, гарантировала «чистоту» груза, который прямиком поступал к грузополучателям в Нью-Йорке. И хотя таковым был широко известный в Америке оптовый торговец импортными игрушками, Карьяж не сомневался, что имелся точно такой же договор на получение в Штатах другой определенной части груза.

Взяв телефон, Карьяж заказал срочный разговор с управляющим грузовой конторой МЕДИА в Бейруте. Ему надо было еще кое-что уточнить.

Управляющий взял трубку, задыхаясь от гордости, что разговаривает с личным помощником самого мистера Аль Фея. В первый раз к нему обращался человек, стоявший в иерархии выше Юсефа. Управляющий оказался очень покладист.

Нет, он лично ничего не знает об «Арабских куклах», кроме того, что ведут себя они очень вежливо и аккуратно оплачивают счета. Он хотел бы, чтобы все клиенты были столь же точны, но, увы, вы же знаете, с кем приходится иметь дело.

Дик посочувствовал ему, сказав, что мистера Аль Фея очень беспокоят его проблемы, и он всецело понимает его. Затем он поинтересовался, как компания получает счета, кто из его агентов занимается ими.

Управляющий рассыпался в извинениях. К сожалению, никто из его людей не позаботился об этом. Он лично полностью доверяет мистеру Зиаду, который в Париже взял на себя все хлопоты этого рода. Все, что им остается делать – точно выполнять распоряжения. И они прилагают все усилия, стараясь как можно лучше обслужить клиента, ибо таких стоящих сегодня заполучить нелегко.

Поблагодарив его, Дик положил трубку. Интересно, насколько Юсеф осведомлен о содержимом грузов. Трудно поверить, что Юсеф осмелился вести собственную политику, не согласованную с Бадром. Особенно после истории с Али Ясфиром прошлым летом в Каннах, когда Бадр отказался служить прикрытием тайной деятельности феддаинов, не обращая внимания на их мотивировки.

Значит, остается только один путь, которым эта проблема, была разрешена. Кто-то должен был выйти на Юсефа. Он задумался, насколько хорошо Юсеф знаком с Али Ясфиром. Он попытался припомнить, видел ли он их вместе в Каннах, но единственное, что всплыло в памяти, – он просил Юсефа передать Ясфиру приглашение Бадра на прием на яхте.

Едва он успел положить конверт в сейф, как вернулась Лейла. Посмотрев на нее, он припомнил, что с утра он первым делом должен позвонить Бадру.

– В чем дело? – тут же спросила Лейла. – Ты чем-то озабочен.

– Голова забита делами. – Он выдавил из себя улыбку. – Как твои друзья?

Она улыбнулась в ответ.

– Глупые девочки. Мы дружили в школе, но сейчас, думаю, я переросла их. Они могут говорить только о мальчиках.

Он засмеялся.

– Мне это кажется естественным.

– Они только об этом и думают.

– А о чем ты думаешь?

Подойдя поближе, она прислонилась к нему, уткнувшись в него лицом.

– О том, чтобы поиметь тебя, – сказала она.

Глава 6

У Бадра был радостный голос.

– Доброе утро, Дик.

– Доброе утро, шеф. Как у вас дела?

– Просто прекрасно. Мальчики очень довольны. Вы должны посмотреть, как они катаются на лыжах. Словно родились на них.

– Обязательно, – сказал Дик. – Но я должен обговорить с вами кое-какие дела. Скрамблер включен?

– Нет, – ответил Бадр. – Позвоните мне по другой линии через десять минут. Я успею его подключить.

Положив трубку, Дик проверил, включено ли в линию его собственное устройство, превращающее для подслушивающего речь в невнятную мешанину звуков. Щелкнув тумблером, он проверил, загорелся ли красный огонек. Все было в порядке.

Он припомнил события прошлого вечера. Тогда история с «Арабскими куклами» казалась ему более чем странной. Теперь она приобрела новый аспект. Лейла проявила к ней неожиданный интерес.

В типичной арабской манере она подошла к теме разговора издалека. Позанимавшись любовью, они обнаженные лежали на его постели, потягивая самокрутку. Лень и блаженство овладели ими.

– Когда вернется мой отец, – сказала она, – мы уже не сможем так встречаться.

– Найдем способ.

– У тебя уже не будет времени. Когда он здесь, у тебя минуты для себя не остается.

Он не ответил.

– Порой мне кажется, что ты в рабстве больше, чем Джаббир.

– Это не так уж плохо.

– Очень плохо, – сказала она, и ее глаза увлажнились.

– Да выбрось это из головы, – сказал он, придвигаясь к ней.

Она положила голову ему на грудь.

– Прости, – шепнула она. – Просто я начала привыкать к тебе, только начала чувствовать, как мне хорошо с тобой.

– Ты и сама прелесть.

– Я хочу тебе кое в чем признаться.

– Никаких признаний.

Но она продолжала говорить.

– Ты у меня первый настоящий мужчина. Все остальные были просто мальчишки. Я никогда с ними не испытывала того, что чувствую с тобой.

Он не ответил.

– Ты тоже это чувствуешь? Со своей женой ты испытываешь то же, что и со мной?

Он подумал о своей жене и сыновьях, что были в шести тысячах миль отсюда и почувствовал угрызения совести.

– Это нечестно, – запротестовал он.

– Прости, я говорю глупости. Больше не буду. – Она взяла из его пальцев самокрутку. – Дай мне затянуться.

Потянуло сладким ароматом. После нескольких затяжек она вернула ему сигарету. Положив ее в пепельницу, он придвинулся к ней. Застонав, она прижала его яйцо к своей груди.

– Ради Аллаха, как мне это нравится! – Она приподняла его голову. – Ты первый мужчина, который так ласкает меня. Знаешь ли ты об этом?

Он покачал головой.

– Я имела дело только с арабами. Они плохие любовники, думающие только о своем удовольствии. Все американцы так умеют любить женщин?

– Честно говоря, я не знаю.

– А тебе нравится?

Он кивнул.

Неожиданно она расхохоталась.

– Мне пришла сумасшедшая идея. В одном журнале я видела объявление о продаже надувных кукол в человеческий рост. А что если я попрошу сделать такую, как ты? Я буду держать ее у себя в комнате, и если тебя не будет во плоти, я надую ее и буду вместе с тобой.

– Ты с ума сошла. – Он рассмеялся.

– Ручаюсь, что мои друзья из «Арабских кукол» сделают мне такую, – сказала она.

Он услышал сигнал тревоги, который прозвучал ясно и громко.

– Не думаю, что они занимаются такими делами, – сказал он.

– Для меня они сделают. Компанией владеет отец Эссам Мафрад, а он близкий друг отца моей матери.

Мафрад был ливанским банкиром, представлявшим Аль-Иквах и скорее всего дедушка Лейлы был знаком с ним. Все ливанские банкиры тесно связаны друг с другом. Но следующий же ее вопрос заставил Дика отбросить мысль о случайном совпадении.

Вскочив, словно ее только что посетила неожиданная мысль, она спросила:

– Слушай, а не та ли это компания, грузы которой мой отец отказывается перевозить?

Дик кивнул.

– Он не имеет права так поступать. Они наши хорошие друзья. У них будут большие неприятности.

– Тогда скажи это своему отцу. Я уверен, что, знай он об этом, он пересмотрит свое решение.

– Не могу. Ты же знаешь моего отца. Он не любит, когда кто-то говорит ему, что он должен делать.

Карьяж молчал.

– Ведь ты можешь что-нибудь сделать. Можешь разрешить погрузку.

– А как насчет твоего отца? Он мне намылит шею.

– Он ничего не будет знать. Просто не показывай ему сообщения. У него так много дел, что он не обратит на это внимания.

– Не могу.

– Почему? Ведь, по сути, это пойдет ему только на пользу. Наши семьи давно дружат, и ты убережешь его от многих осложнений.

– Это не мое дело. У меня нет права на такие распоряжения.

– Тогда сделай это для меня. И если отец обнаружит, ты скажешь, что сделал по моей просьбе. Я всего лишь пытаюсь предотвратить трения между двумя семьями.

– Прости, – твердо сказал он.

Внезапно она разгневалась. Соскочив с постели, она стояла перед ним.

– Ты считаешь меня глупой девчонкой! – в ярости выкрикнула она. – Ты с удовольствием спишь со мной, но раз так, можешь забыть обо мне!

– Эй, подожди минутку, – умиротворяюще сказал он. – Ты меня не поняла. Я с большим уважением отношусь к твоему мнению. Я не сомневаюсь в твоей правоте, но ты просишь меня сделать то, на что у меня нет никаких прав. Но кое-что я могу. Завтра я передам твоему отцу то, что услышал от тебя и не сомневаюсь, что он разрешит погрузку.

– Мне не нужны твои подачки! – фыркнула она. – Я не хочу, чтобы ты говорил с ним на эту тему, понимаешь или нет? Ни слова ему!

– Если ты так хочешь, я ничего ему не скажу.

– Да, я так хочу. Все, что необходимо, я и сама могу ему сказать.

– О'кей, о'кей, – сказал он.

Сдернув халат со спинки стула, она направилась к выходу, но у самых дверей повернулась к Дику.

– Вы все боитесь моего отца, а я нет. И когда-нибудь вы все это увидите!

Когда она ушла, Дик долго сидел на кровати, куря сигарету за сигаретой. Да, здесь было больше, чем просто совпадение. Даже если семьи Риада и Мафрада были в близких, дружеских отношениях, то, что она в нужное время и в нужном месте изложила ему всю информацию, доказывало, что она прицельно била в одну точку.

Он задумался, стоит ли все рассказывать Бадру, но решил не торопиться. Ведь тогда ему придется раскрыть их отношения и его выставят. Как бы снисходительно Бадр ни относился ко многим вещам, все же он был ее отцом.

Может, утром она успокоится. А тем временем он должен продумать одну штуку.

Несмотря на поздний час, он пододвинул к себе личный телефон, стоявший на ночном столике, и, нажав кнопку противоподслушивающего устройства, так, что никто из домашних не мог подключиться к нему, набрал номер частного детектива, к услугам которого пришлось несколько раз прибегать.

Положив трубку после разговора с ним, он почувствовал себя куда лучше. Отныне, когда бы Лейла ни вышла из дома, она будет под наблюдением. В конце недели он получит полное представление, с кем она встречалась и каков у нее круг друзей в Женеве. И может быть, когда все будет сведено воедино, он получит возможность определить смысл ее поступков.

* * *

В офисе Дик оказался около восьми: он знал, что в это время тут никого не будет и он застанет Бадра за завтраком. Скрамблер у него, должно быть, уже подключен. Он набрал номер.

Ответил Бадр.

– Дик?

– Да.

– Поверните выключатель.

Услышав жужжание в аппарате, он нажал свой тумблер. Жужжание резко прекратилось.

– Теперь нормально?

– Отлично, – сказал Бадр. – В чем дело?

– "Арабские куклы". – Дик был краток. – Они – прикрытие. Боюсь, что мы доставляем для них наркотики.

Он быстро передал все, что стало ему известно.

Несколько мгновений Бадр молчал.

– Как мы попали в эту историю? – спросил он. – Сделка совершалась в Бейруте?

– Нет, в Париже. У меня есть информация, что контракт был заключен непосредственно Юсефом.

– Этого я и боялся. Я слышал, что он встречался с Али Ясфиром. Но я не думал, что у Юсефа хватит смелости поступать на свой собственный страх и риск. Должно быть, ему предложили слишком большой кусок.

Карьяж не мог скрыть удивления.

– Вы знали о контактах между ними?

– Да, но я думал, что Ясфир таким образом хочет как-то найти к нам подход. Очевидно, я ошибался. Я не обращал внимания на все его мелкие делишки. Все это было более-менее привычно. Но тут нечто другое.

– Что мы будем делать?

– Выбор у нас небольшой. Мы не можем вынести эту историю на всеобщее обозрение, потому что она станет для нас ящиком Пандоры. Одно слово – и мы потеряем и контакты с таможней США, и наше право на фрахт. Мы должны сами разобраться в ситуации. Первым делом вызвать Юсефа. Мы должны выяснить, как глубоко завязли в этой истории.

– Вы прибудете сюда, чтобы встретиться с ним? – спросил Дик.

– Нет. Женева полна любопытных глаз. Лучше попросите его приехать в Гштаадт для встречи со мной.

– О'кей. Вы хотите, чтобы я тоже присутствовал?

– Я думаю, вам лучше оставаться на месте. Чем меньше людей он увидит, тем лучше. Еще одна мысль пришла Дику.

– Мне довелось услышать, что семьи Риада и Мафрада находятся в близких, дружеских отношениях. Не думаете ли вы, что ваш бывший тесть мог быть связан с ними?

– Невозможно, – уверенно отреагировал Бадр. – Риад – старомодный консерватор. Он никогда не будет иметь ничего общего с таким жуликом как Мафрад, пусть даже его обсыпят золотом.

– Я так и подумал, что вам это известно, – сказал Дик.

Снова он вспомнил Лейлу, но в последний момент удержал себя от упоминания о ней. В конце недели он будет знать больше. Положив трубку, несколько минут он сидел, погруженный в раздумья. Если между семьями не было ничего общего, почему она так настойчиво подчеркивала эту важную деталь? Все это не имело смысла, по крайней мере, пока еще.

Открылась дверь и вошла его секретарша. Она остановилась в удивлении.

– Мистер Карьяж, – сказала она по-английски с резким швейцарским акцентом, – вы так рано на месте?

– Да. Мне надо было сделать несколько важных звонков.

– Не хотите ли кофе?

– Будьте любезны. И захватите свой блокнот. Я должен послать телекс Зиаду в Париж.

Но когда она вернулась с блокнотом, он передумал и решил позвонить лично. Дик уже почти допил кофе, когда Юсеф связался с ним.

– Шеф попросил меня связаться с вами и попросить вас приехать в Гштаадт для встречи с ним, если вы свободны, – сказал он.

В голосе Юсефа послышались тревожные нотки.

– Что-то случилось?

Дик засмеялся.

– Не думаю. Между нами говоря, я думаю, что ему несколько наскучило играть роль семейного человека. Может, он ищет повода выбраться оттуда.

– Дик почувствовал, с каким облегчением были восприняты его слова.

– Повод у меня уже есть. Винсент согласился на расторжение контракта с нами без того, чтобы мы платили ему больше, чем уже выплачено. Могу сказать, что шефу необходимо лично подписать документы.

– Ему это понравится, – сказал Карьяж.

Почувствовав доверительность беседы, Юсеф позволил себе заговорить в приятельском тоне.

– Шеф все еще ходит вокруг да около «Арабских кукол»?

Дик ответил точно таким же ровным голосом.

– В сущности, я не знаю. Он мне ничего не говорил. Но вы же знаете его не хуже меня. Он интересуется любым новым делом, если оно пахнет деньгами. Может, оно его и заинтересует.

– Судя по тому, что я слышал, это незначительная операция. Не думаю, что она его очень заинтересует.

– Если об этом зайдет разговор, – сказал Дик, – вы ему так и скажите.

– Это идея. – Дику показалось, что он слышит, как в голове у Юсефа проворачиваются шестеренки. – Мне тут надо еще кое с чем разобраться. Скажите шефу, что я буду на месте вечером.

– Передам, – сказал Дик и положил трубку.

Секретарша вошла в кабинет еще с одной чашечкой кофе.

– Мисс Аль Фей ждет, – сказала она, ставя поднос на стол. – Она спрашивала, будет ли с утра у вас для нее время?

– Попроси ее войти, – сказал Дик.

Лейла что-то задумала, прикинул он, наливая кофе. Обычно по утрам она никогда не появлялась в офисе.

В это утро она выглядела куда более юной, чем обычно. Подойдя к его письменному столу, она остановилась.

– Я не займу у тебя много времени, – сказала она.

– Все в порядке. Хочешь кофе?

– Нет, спасибо. Я специально зашла сказать тебе, что я очень сожалею о прошлой ночи.

– Забудь. Я уже ничего не помню.

– А я помню, – настойчиво сказала она. – Я вела себя как капризный ребенок. Я не имела права требовать у тебя такие вещи. Я не хочу, чтобы у нас испортились отношения.

– Они не испортятся.

– Честно?

– Честно, – ответил он.

Он увидел, с каким облегчением она взглянула на него, но в глазах ее был странный огонек торжества.

– Можно я приду к тебе в комнату сегодня вечером? – тем же послушным голосом спросила она.

– Я буду очень несчастлив, если ты не явишься.

– Я обещала кое-каким друзьям, что пообедаю с ними сегодня вечером. Но я управлюсь как можно быстрее и вернусь домой.

– Я буду ждать.

Обойдя стол, она взяла Дика за руки и прижала их к своей груди.

– Не знаю, смогу ли я дождаться вечера, – сказала она.

Телефон снова зазвонил. Оторвав руки от ее груди, он взял трубку.

– Боюсь, молодая леди, – с насмешливой серьезностью сказал он, – мы оба будем томиться одним и тем же. Подожди минутку, – сказал он. Прикрыв рукой микрофон, он виновато посмотрел на нее. – Видишь ли, у меня тут одно дельце.

Легко поцеловав его в губы, она направилась к дверям, но остановилась на полпути, словно ее поразила внезапная мысль.

– Кстати, ты ничего не говорил отцу?

– Нет, – ответил он, по-прежнему прикрывая микрофон.

– Отлично. – Она послала ему воздушный поцелуй. – До вечера.

До тех пор, пока не закрылась дверь, он сохранял на лице улыбку, но как только он отнял ладонь от микрофона, на лице его появилось тревожное выражение. Всем своим существом он чувствовал беду. Большую беду.