Текст книги "Вендетта для Святого"

Глава VIII
Как Дино Картелли откопал свое, и как Святой принес жертву

Ворота в поместье Дестамио стояли открытыми настежь. Такое Святой увидел впервые, и сердце его забилось чаще при мысли, что это может означать. В тусклом свете, падавшем от входных дверей, он заметил маленький, но мощный и современный автомобиль, стоявший перед домом. Он был развернут к воротам, словно наготове к скорейшему отъезду; было ясно, что в этом автомобиле человек, известный как Алессандро Дестамио, выскользнул из своего тайника в деревне, а положение автомобиля подсказывало, что бегство еще не кончилось. Тем не менее, именно здесь могло все кончиться.

Саймон пришел пешком, оставив свой автомобиль ярдов за двести, чтобы его мощным рокотом не насторожить чуткие уши. Теперь он, подкрадываясь, слышал доносящиеся из дома равномерные удары, грохот которых с успехом мог заглушить все наружные звуки. Несколько удивленный таким шумом в доме, Святой интуитивно понял его причину, и глаза его загорелись довольной улыбкой.

Минутой раньше, любуясь открывавшимися перед ним видами, он внимательно осмотрел окна верхнего этажа. Все они были закрыты, за исключением одной из рам, положение которой показывало, что окно не заперто изнутри. Окно это выходило на балкон, образованный портиком над главным входом. Для прекрасного спортсмена влезть по колонне и оказаться в комнате наверху было ненамного труднее, чем войти через крыльцо.

Проходя через комнату, услышал тяжелое дыхание, потом вдруг у кровати зажегся ночник, высвечивая мумифицированные черты дядюшки, сидевшего в постели в ночной сорочке, застегнутой под самое горло, и в настоящем ночном колпаке с кисточкой. Святой ему ободряюще улыбнулся.

– Буон джорно, – сказал он. – Я хотел только взглянуть, все ли у вас в порядке. Теперь прошу полежать спокойно, пока принесут завтрак.

Беззубый старческий рот расплылся в улыбке, давая понять, что его узнали, и дядюшка послушно лег.

Саймон выскочил в коридор, куда подал слабый свет с лестницы; он хотел проверить, дома ли Джина. Лестница вела в маленький коридорчик с четырьмя дверьми. В одной из них ключ торчал снаружи. Прислушавшись, он понял, что там кто-то есть, и, не ища других объяснений, повернул ключ и шагнул внутрь.

В пустой комнате, куда через единственное окно в скошенном потолке начал уже проникать бледный рассвет, сидела Джина, которая при виде Саймона бросилась к нему в объятия.

– Ну, ты жива и здорова, – сказал он, – это отлично.

– Меня обвинили в том, что я показала тебе склеп. Я, разумеется, отрицала, но без толку. Дядя Алессандро приказал донне Марии держать меня под замком, пока не скажу, что тебе еще известно, и обещал позаботиться, чтобы ты больше не доставлял ему хлопот. Я думала, что он тебя прикончит, как это делают в гангстерских фильмах.

– Полагаю, так могло случится, – сказал он, – но и у других бывали такие планы, только все без толку.

– Но как ты сбежал? Что случилось?

– Я тебе все расскажу позднее. Но самый важный ответ ты услышишь уже скоро, когда мы с Алем встретимся в последний раз.

Он с трудом отогнал от себя соблазн ее нежного, дрожащего тела.

– Ну, за мной.

Они вышли в коридор. Снизу по-прежнему доносился грохот.

– Что это? – шепнула она.

– Думаю, дядюшка Аль открывает еще один склеп, – сказал он тоже шепотом. – Увидим.

Когда они оказались в холле, Святой достал пистолет, первый раз с того момента, когда вошел в дом.

Двери в комнату, тот самый унылый салон, где принимали официальных гостей, были раскрыты настежь, открывая царивший там беспорядок. Мебель из дальнего угла была беспорядочно сдвинута в сторону, ковер свернут, а плиты пола разбиты тяжелой кувалдой. Потом ломом было пробито отверстие в слое бетона под плитами. В отверстии показалась ржавая железная плита, которую Дестамио как раз выворачивал ломом. Он был без пиджака, грязный, растрепанный, истекающий потом и сопящий от ярости и чрезмерных усилий.

Донна Мария, положив одну руку на спинку кресла, а другой судорожно сжимая полу фланелевого халата, закрывавшего ее формы до щиколоток, стояла неподвижно, наблюдая за разрушением с беспомощной обреченностью.

– Ты мне обещал, что никаких неприятностей не будет, – причитала она. – И прежде всего обещал, что уедешь за границу и не вернешься и что у нас всегда будут деньги.

– Я вернулся не по своей воле, – рявкнул Дестамио. – Что мне оставалось делать, если американцы меня выслали?

– Потом ты снова обещал, что все будет в порядке, что не будешь нас вмешивать в свои дела. А теперь все это свалилось на нас.

– Не моя вина, что этот негодяй Темплер стал всюду совать свой нос, понятно? Но теперь все кончено.

Ворча и ругаясь, он, наконец, оторвал стальную плиту и с грохотом отшвырнул ее в сторону. Присев, залез в образовавшееся отверстие и вытащил оттуда дешевый фибровый чемодан, покрытый пылью и грязью. С трудом подняв его, вставая, и небрежно поставил на полированный столик.

– Я забираю свое, и больше ты меня не увидишь.

Саймон решил, что ждать более драматического момента для своего появления не стоит. Не потому, что утратил вкус к драматическим ситуациям, а потому, что лучший момент мог уже и не представиться. Он пнул двери, распахнув их еще шире, и спокойно вошел в комнату.

– Фамосе ультима пароле[35]35
  Famose ultime parole (итал.) – славные последние слова.


[Закрыть], – сказал он.

Головы Алессандро Дестамио и донны Марии, словно дернутые невидимыми нитями, совершили одновременный и резкий поворот, едва не сломав их шеи. При виде чужака глаза их чуть не вылезли из орбит.

Дестамио сделал инстинктивное движение к боковому карману.

– Не советую, – вежливо заметил Святой, чуть приподняв револьвер, чтобы тот был лучше виден.

Дестамио опустил руку и выпрямился. Глаза его вернулись на место, и по направлению взгляда Саймон понял, что в комнат за ним вошла Джина.

Не поворачивая головы, Саймон свободной левой рукой сделал широкий жест, приглашая ее сопоставить разгром в помещении с пыльным чемоданом на столе.

– Игра называется "поиски клада". Но боюсь, что Аль жульничает. ОН все время знал, где все спрятано, потому что закопал его сам после того, как ограбил банк в Палермо, где работал под другим именем.

– Это правда, дядя Алессандро? – тихо спросила Джина.

– Я тебе не дядя, – последовал нетерпеливый ответ охрипшим голосом. – Никогда не был твоим дядей, и ничьим дядей, и вообще забудь об этих глупостях.

– Его настоящее имя – Дино Картелли.

Глаза Картелли-Дестамио пылали от ненависти, когда он взглянул на Саймона.

– Ладно, умник, – буркнул он по-английски. – Теперь давай действуй. Расскажи мне, что ты раскопал.

– Ну, раз ты просишь, – вежливо ответил Святой. – Посмотрим, что можно сделать. Дино – человек многосторонне одаренный, с большими амбициями, так что забудем про сказочку об Алессандро Дестамио. Когда-то у него был хорошее место здесь в Палермо, в филиале английского банка, но перспективы такой карьеры казались ему недостаточными. Вступил в ряды мафии и начал думать о быстрых способах извлечения из банка крупных сумм денег.

Глаза Картелли сузились и забегали, и Саймон знал, что он лихорадочно ищет выхода, и, именно чтобы выиграть время, дал ему возможность говорить.

– Неплохое начало, – прохрипел Картелли, – что дальше?

– Была это идея самого Дино, потихоньку доившего кассу и узнавшего о ревизии, или он выполнял приказ более высокопоставленных лиц – это уже другое дело и ничего на сей счет сказать не могу, да это и неважно. Главное, что банк был ограблен бандой, которая ворвалась туда, когда Дино работал до глубокой ночи. Считается, что он героически дрался, пока не погиб, искалеченный до неузнаваемости, но все вы в состоянии догадаться, как было на самом деле.

– Ну-ну, говори, – сказал Картелли, – ври дальше.

– Для дебютанта номер был хоть куда, – невозмутимо продолжал Саймон. – В действительности нападавшие были приятелями Дино, и он сам их впустил. Помог им управиться с сейфом и забрать добычу, потом поменялся одеждой с кем-то, кого привели в качестве жертвы, и того прикончили так, что никто не усомнился, что это честный служащий Дино Картелли. За то, что исчез, Дино получил свою долю, изрядная часть которой в этом чемодане. Я полагаю, мафия забрала остальное, и все были довольны, за исключением страховой компании, которая понесла большие убытки. И может быть, кроме убитого без лица. Кто это был, Дино?

– Никто, – хрипло ответил Картелли, – может тот, кто предал мафию? Не знаю. Не говори мне, что тебя интересует этот сукин сын!

– Возможно, и нет, – ответил Святой. – Если мафия сама расправляется с заблудшими овцами, это их дело. Но потом, через много лет, в один прекрасный день, когда Дино и думать забыл о том убийстве, дела вдруг пошли наперекосяк. Один глупый старый англичанин, турист по имени Астон, который когда-то работал с Дино в банке, через столько лет вдруг узнал его в ресторане в Неаполе, отчасти по шраму на подбородке, оставшемуся на память о какой-то их стычке в молодости. И Астон был слишком глуп и упрям, чтобы дать себя убедить в ошибке. И тогда без особого волнения Дино его ликвидировал. Тут я им заинтересовался, и все, что произошло за последнее время, – это результат усилий Дино подкупить меня или убрать.

– А мой дядя? – спросила ошеломленная Джина. – Он-то тут причем?

– Твоего дяди нет в живых, – мягко сказал Саймон. – Перед приездом сюда я посетил мавзолей и закончил свои изыскания. Алессандро Дестамио действительно умер в Риме в 1931 году, как ты и подозревала, и Дино занял его место. Но семейные узы были достаточно сильны, чтобы урну Алессандро поместить в фамильном склепе. Почему они одолжили Дино свое имя, можно только догадываться.

– Я скажу тебе, Джина, – вступила в разговор донна Мария, голос ее дрожал от ненависти. – Твой дядя был добрым человеком, но промотал все наше состояние. Он умирал, когда Дино предложил помочь содержать дом и семью. Я согласилась, когда поняла, что он не собирается жить с нами, но вначале он не сдержал слова, а теперь хочет забрать у нас все.

– Вам нужно было оставить его добычу в залог, пока еще был шанс, – сказал Святой, коснувшись замка чемодана.

Матрона гордо выпрямила всю свою солидную фигуру.

– Я не воровка: – заявила она. – Я не коснулась бы краденых денег.

Саймон пожал плечами, не понимая капризов человеческой натуры:

– Хотел бы я видеть разницу между ними и деньгами, которые он присылал вам из Америки.

– Она еще забыла, – ядовито вставил Картелли, что дядюшка сам был когда-то в мафии доном...

– Ста цитто[36]36
  Sta zitto (итал.) – молчи.


[Закрыть]! – взвизгнула Донна Мария.

– И она была не против его помощи. А потом, когда его парализовало и он стал ни на что не годен, дон Паскуале предложил ему наш уговор как своего рода ренту, которую он с удовольствием принял.

– Хватит, вильяччо[37]37
  Vigliacco (итал.) – трус.


[Закрыть]! Дядюшка больной, умирающий, не смей так говорить о нем!

– Я говорю правду, – жестко отрезал Картелли. Потом перешел на английский. – Слушай, Святой. Эти люди для тебя ничего не значат. Я прикончил Астона и хотел убрать тебя для самообороны. Ничего личного. Да, на этот раз я остался в дурака. Ты натравил на меня жандармов, и даже мафии я стал неугоден, раз принес им столько неприятностей. Н мы с тобой еще можем договориться.

Замок чемодана под пальцами Святого отскочил. Он поднял крышку и взглянул на содержимое – старательно связанные и аккуратно уложенные пачки банкнотов, судя по размеру и цвету содержавшие валюту разных стран.

– Насчет этого? – спросил он.

– Да. Не стоило их трогать. Все время обходился без них, да и в швейцарском банке у меня достаточно, чтобы не умереть с голоду, когда покину Италию. Возьми это, дай немного старухе и Джине, остальное оставь себе. Здесь достаточно, чтобы компенсировать все твои неприятности. – Отчаянная мольба зазвучала вдруг в его хриплом голосе. – Никто ничего не узнает, если дашь мне шанс выйти отсюда.

Саймон Темплер, присев на стол, в глубокой задумчивости водил пальцем по пачкам банкнотов в открытом чемодане. Казалось, он напряженно пытался услышать, какой совет даст ему внутренний голос. Наконец он поднял взгляд и усмехнулся.

– Ладно, Дино, – сказал он. – Раз так хочешь, уходи.

Джина тихо вздохнула.

Картелли не издал ни звука, схватил свой пиджак и, торопливо одевая его на ходу, исчез.

Саймон проводил его до дверей и закрыл их на запор.

Подождал, пока маленький автомобиль не уехал.

Когда он вернулся в гостиную, донна Мария ждала в кресле, закрыв лицо руками, а Джина уставилась на него с видом обманутой в своих ожиданиях.

– И ты позволил ему уехать, – с вызовом сказала она. – За его краденные деньги!

– Ну, его аргументы были убедительны, – весело ответил Саймон.

– И думаешь, я к ним прикоснусь?

– Ты заговорила как донна Мария. Так не прикасайся. Но я уверен, что банк или страховая компания выложат изрядную сумму за возврат этих денег. Что в этом плохого?

– Но после всего, что он натворил, после убийств...

Снаружи до них вдруг донеслись звуки тормозящих автомобилей, грохот, крики, выстрелы, снова крики и еще несколько выстрелов. И тут же снова тишина.

– Что это? – шепотом спросила Джина.

Саймон закурил, испытывая истинное удовольствие.

– Думаю, это было последнее появление Дино на публике, – спокойно сказал он. – Как он и обещал, никогда теперь не вернется за этим сувениром своей бурной юности. Но, – тут он перешел на итальянский из-за донны Марии, которая тупо подняла голову, полная страха перед своими догадками, – алчность сбила его с пути истинного, и только справедливо, что алчность его подвела. Пока он выкапывал свои деньги, я просто тянул время, чтобы меня успели догнать полиция и военные. Этим вечером много чего произошло, и мне будет, сто тебе рассказать. Но шеф полиции оказался умным малым, и я знал, что не пройдет много времени, пока он догадается, куда я поехал.

– Полиция, – тупо повторила донна Мария.

Саймон в упор взглянул на нее.

– Марко Понти не такой, как все остальные тут на Сицилии. Думаю, я сумею уговорить его похоронить Дино Картелли под его собственным именем как убитого при попытке к бегству. Перед этим он выкопал свою часть добычи от ограбления банка, которую прятал в доме Дестамио, где его с детства гостеприимно принимали как друга, ничего не зная о его связях с мафией. Думаю, он не будет возражать оставить дядюшку на милость Всевышнего, перед которым он и так скоро предстанет. Думаю, Марко все это устроит, если вы согласитесь не удерживать Джину против ее воли.

– Но куда я поеду? – спросила Джина.

– Туда, где светит солнце и где ты сможешь танцевать, смеяться и веселиться, как это должна делать красивая девушка в твои годы. Можно попробовать Сен-Тропез, для смены обстановки. Или Копенгаген, Нассау или Калифорнию, или любое другое место, которое ты мечтала увидеть. Если хочешь, я поеду с тобой.

Ее дивные глаза все еще пожирали его с вызывающим восхищением, когда резкий дребезг звонка у входа отвлек их, но не надолго.