Текст книги "Мой пылкий лорд"

Люсьен остановился и посмотрел на нее. Она окинула его нерешительным взглядом, словно не была уверена, стоит ли продолжать.

– Дальше, – мягко подтолкнул он.

– После ее смерти папа совсем развалился. Они очень любили друг друга. Мне кажется, он был рад умереть. Я так скучаю по ним! – Она отвела глаза. – Когда я смотрю на Гарри, я до сих пор вижу их. Я так рада, Люсьен, что он у меня есть. Я для него все сделаю… – Здесь голос ее прервался, и глаза наполнились слезами.

– Я верю, что сделаете, – прошептал Люсьен, резко притянув ее в свои объятия. Он крепко и долго держал Элис, а бурые мертвые листья летали вокруг на ветру. Закрыв глаза, он запечатлел пылкий поцелуй на ее волосах.

В это мгновение, пока он обнимал ее, в нем произошли какие-то перемены. Он и сам не понял, какие именно. Сначала Люсьен пытался унять ее боль, а в следующее мгновение почувствовал себя так, словно кузнечный молот пробил зияющую дыру в самой большой, самой толстой стене, которую он выстроил вокруг своего сердца. Оттуда хлынул свет – живительный свет, от которого ему стало больно.

Он немного отодвинулся и обхватил ее нежное лицо обеими руками, чтобы она могла посмотреть ему в глаза. Своими большими пальцами он вытер слезы, катившиеся по ее щекам.

– Если вам что-нибудь будет нужно – что угодно, – прошептал он неистово, – я хочу, чтобы вы пришли ко мне. Вы понимаете?

– Ах, Люсьен, – начала Элис, пытаясь высвободиться.

Он удерживал ее нежно, но крепко.

– Я говорю серьезно, вам не придется быть одной. Я ваш друг и всегда буду им для вас. И для Гарри.

– Почему? – прошептала она с заметным вызовом. – Какое вам до нас дело?

Ее вопрос напомнил ему снова, что она по-прежнему не доверяет ему. Люсьен покачал головой, опять его ловкое красноречие подвело его.

– Потому что вы мне нравитесь, – просто сказал он.

– Вы меня почти не знаете.

– Я знаю достаточно. Вам не нужно прямо сейчас верить мне, Элис. Со временем вы поймете, что это правда. Пойдемте, – сказал он, заставляя себя выпустить ее из своих объятий после короткой неловкой паузы. Его потрясло, как яростно захотелось ему защитить ее от всякого зла. – Мы почти пришли.

Спустя мгновение, все еще не придя в себя от его удивительного обещания, Элис пошла за ним. Люсьен шагал перед ней по тропинке – широкоплечий, властный. Он смотрел на нее все внимательнее и внимательнее, и она не знала, радоваться этому или ужасаться. Она бы вообще не поверила его клятве верности, если бы не тот факт, что свое обещание защищать ее он распространил и на Гарри. Этого Элис никак не ожидала.

Из леса они вышли на раскисшую дорогу, которая поворачивала к кучке из пяти или шести коттеджей, стоявших неподалеку. Поднялся ветер, донесший до них гостеприимный запах печного дыма из труб. Придерживая клетчатую салфетку, закрывавшую корзину, чтобы ее не сдуло ветром, Элис посмотрела на свинцовые тучи, наползавшие с запада, потом заметила ворон, встревоженно летевших по небу, которое стало унылого белесого цвета.

– Мы ненадолго, – пробормотал Люсьен. – Судя по всему, пойдет дождь.

Она кивнула. Подойдя к этой необычной деревушке, Люсьен подвел ее к очаровательному домику с белеными стенами, толстой соломенной крышей и аккуратными белыми ставнями. Он провел ее в калитку, доходившую до пояса, и дальше по дорожке, по обеим сторонам которой росли хризантемы. Потом постучал в дверь, но не стал ждать разрешения войти. Он просто открыл ее и заглянул внутрь.

– Мистер Уитби!

– А, молодой господин Люсьен, – послышался оттуда слабый, дрожащий и очень пристойный старческий голос. – Входите! И простите меня, я, должно быть, задремал.

Элис, которая попыталась заглянуть в дом из-за спины Люсьена, почти ничего не увидела – все загораживали его широкие плечи.

– Простите, что разбудил вас, – ласково сказал Люсьен.

– Ничего страшного, дорогой мальчик, ничего страшного.

– Прибыли ваши книги, – сообщил Люсьен, – и еще я привел кое-кого познакомиться с вами.

– Вот как?

Люсьен открыл дверь пошире и вошел в дом, сделав перед собой изящный жест, приглашающий Элис войти. Охваченная любопытством, она прошла мимо него в коттедж и тут же оказалась в поле зрения проницательного человека в очках, который сидел, сгорбившись, в мягком кресле.

– Мистер Уитби, разрешите познакомить вас с мисс Элис Монтегю, дочерью барона Гленвуда. Мисс Монтегю, я с огромным удовольствием представляю вас герою моего ужасного детства, – язвительно проговорил Люсьен, – моему самому уважаемому наставнику мистеру Сеймуру Уитби.

Элис присела перед стариком в реверансе.

– Как поживаете, сэр?

С огромным усилием, опираясь на палку, мистер Уитби поднялся на ноги. Элис запротестовала было, не желая, чтобы он затруднял себя и вставал при ее появлении, но Люсьен коснулся ее рук и покачал головой. Сердце у нее сжалось – она поняла, что джентльмен всегда остается джентльменом, даже если выглядит на сто лет. Она подошла к старику и поддержала его. Он погладил ее по руке, благодаря за помощь.

– Я очень рада познакомиться с вами, сэр, – приветливо сказала Элис.

Он поднял подбородок и посмотрел на нее сквозь очки острым взглядом. Его впалые губы медленно растянулись в задушевной улыбке.

– Ах, дитя, вы так же добры, как и красивы. Можно предложить вам чаю? К сожалению, в настоящий момент моя экономка в церкви, но думаю, мы и сами справимся. Господин Люсьен, закройте же дверь!

– Простите, – пробормотал тот с мальчишеской улыбкой и выполнил приказание.

– Я двадцать пять лет пытался научить этого малого закрывать за собой двери, – сказал Элис мистер Уитби, сверкнув синими глазами. – Счет, греческий – все это он усваивал с ходу, но научиться закрывать двери никак не мог.

Совершенно очарованная, Элис усмехнулась и с улыбкой посмотрела на Люсьена. Старый джентльмен обхватил искривленными пальцами ручку палки.

– Положение мистера Уитби было весьма незавидно – он должен был обучать меня и всех моих братьев перед тем, как мы поступали в школу, – сказал Люсьен.

– Это, наверное, было ужасно трудно! – воскликнула девушка.

– Геракл должен был совершить двенадцать подвигов, у меня было пятеро юных Найтов.

Элис рассмеялась.

– Ну что ж, мне невероятно интересно послушать что-то из ваших рассказов, но прошу вас, сядьте. Думаю, что выпить чаю будет очень мило. Вы должны позволить мне его приготовить. Чтобы соблазнить вас, мы прихватили сдобных булочек и бисквит, а ваш ученик принес книги. А знаете, мистер Уитби, почему бы вам не взять подушку? Люсьен, подайте мне вон ту подушку с кушетки. – Он тут же выполнил ее просьбу, а она сунула подушку за спину старика, который снова опустился в кресло. – Не пододвинуть ли вас к огню? Люсьен, пододвиньте-ка кресло.

– О Господи, мне вовсе не хочется причинять столько хлопот! – запротестовал мистер Уитби, явно восхищенный ее заботливостью.

– Какие же это хлопоты? – с ласковым упреком проговорила Элис.

На мгновение Люсьен встретился с ней глазами и ответил ей глубоким, задушевным взглядом, выражавшим признательность. Он передвинул кресло старого учителя ближе к огню, потом пододвинул поближе мягкую оттоманку и, усевшись на нее, вынул книги. Мужчины завели разговор о новых изданиях, а Элис пошла на кухню и обнаружила, что большой котелок с водой поставлен на очень слабый огонь, как и должна была бы сделать, по ее мнению, рачительная экономка, уходя из дома. Рядом она нашла кухонные мехи и раздула огонь, чтобы вода снова закипела. Кейро сочла бы подобные занятия немыслимыми, унижающими ее достоинство, но Элис это не волновало. Она очень любила заботиться о других.

– Вчера ночью ветер был очень сильный, верно? – спросил Люсьен у старика, когда она вернулась в гостиную, чтобы взять заварочный чайник.

– Еще бы, у меня с окна сорвало ставень, – сообщил мистер Уитни.

– Вот как? Где?

– Прямо здесь, с окна гостиной. Утром миссис Малоун прислонила его к стене.

Люсьен встал.

– Пойду повешу его.

Мистер Уитни запротестовал, но Люсьен отмахнулся от его протестов.

Элис одобрительно улыбнулась.

– Чай скоро будет готов.

– Я сию минуту вернусь. – Он улыбнулся ей через плечо, и улыбка эта согрела ее до глубины души, а потом вышел и плотно закрыл за собой дверь. Она почувствовала, что покраснела и что на губах у нее легкая улыбка, только когда заметила, что мистер Уитби внимательно смотрит на нее.

– Все это весьма любопытно, – сказал старик, глядя на нее поверх очков.

– Что такое, сэр? – Пытаясь скрыть смущение, Элис начала раскладывать булочки и бисквит.

– Раньше господин Люсьен никогда не приводил ко мне молодых леди. – Он поднял свои белые кустистые брови и выжидающе посмотрел на нее. – Он уже просил вас?

– Простите, сэр?

– Он уже сделал вам предложение? Брачное предложение, дитя мое?

Потрясенная, Элис уставилась на него. От удивления по всему ее телу побежали мурашки. Задрожав, она опустила глаза, и румянец ее стал еще ярче. Она не посмела объяснить, в результате каких странных обстоятельств она оказалась в обществе Люсьена.

– Мистер Уитби, лорд Люсьен и я не более чем друзья.

Старик фыркнул.

– Значит, вы не замечали, как он смотрит на вас, мисс Монтегю. Вы, разумеется, не позволили смутить себя его лукавым обращением?

Элис посмотрела на него, потом улыбнулась и невольно вздохнула.

– Все, что он делает, смущает меня.

– Не стану спорить, этому малому не всегда легко дается откровенность, но это только потому, что он никогда не был полностью уверен в том, что он желанный гость в этом мире. Люсьен давно уже сравнивает себя с господином Деймиеном, – сказал старик в ответ на ее вопрошающий взгляд. – Он никогда не чувствовал себя равным своему брату-близнецу, в особенности потому, что много болел в детстве, в то время как Деймиен отличался завидным здоровьем.

– Люсьен был болен? – спросила она, пораженная.

– А как же, ему повезло, что он выжил. Разве он вам не рассказывал?

Широко раскрыв глаза, Элис покачала головой.

– Ах ты Боже мой! Он сочтет меня болтливым старым дураком за то, что завел об этом речь, но скажу вам по секрету – у него была астма. В течение многих лет в детстве она не давала ему возможности проводить время с Деймиеном и другими детьми. Бóльшую часть времени он проводил в одиночестве – или, на худой конец, со мной. Он так и не понял, как приноравливаться к людям, по крайней мере без особых усилий. Но я скажу вам одну вещь – в результате он страшно много читал. Он на три года обогнал своих одноклассников к тому времени, когда уехал в Итон. Может быть, у Деймиена были мускулы, но у Люсьена отличная голова, – сказал он с заговорщицкой улыбкой.

– Но ведь сейчас он уже не страдает от астмы?

– Нет-нет. Он вырос из нее, когда ему перевалило за десять лет, слава Богу. – Старый учитель грустно покачал головой. – Но к тому времени все-таки успели сложиться определенные стереотипы в их взаимоотношениях. Деймиен уже давно взял на себя роль защитника Люсьена – близнецы всегда были очень преданы друг другу, – но, как вы можете себе представить, это нанесло значительный ущерб гордости Люсьена. После выздоровления он во всех своих занятиях, в особенности в спорте, безжалостно выжимал себя до предела. Ему мало быть равным с другими, право же, мало, для удовлетворения своей гордости он должен превзойти их.

– Чтобы доказать самому себе? – прошептала Элис.

– Вот именно. Так что видите, моя дорогая, вам нужно быть с ним очень осторожной и очень терпеливой, но обещаю вам, он этого достоин. Люсьен редко к кому привязывается, нелегко дарит свою любовь, но когда это происходит, он бывает непоколебим. Мне дороги все мои молодые господа, но признаюсь – Люсьен всегда был моим любимцем. Видит небо, – старик вздохнул, – ему необходимо было быть чьим-то любимцем.

Элис все еще размышляла над этим, когда мгновение спустя дверь отворилась и вернулся Люсьен, принеся с собой запах ветра.

– Заметьте, дверь я захлопнул, – сообщил он, плотно закрывая ее за собой. – Ставень повешен, сэр. К несчастью, погода упорно ухудшается. – Он снял свой плащ и бросил его на кушетку.

Элис взяла коробку с чаем и поспешила на кухню, где котелок уже потихоньку закипал. Она согрела фарфоровый чайник горячей водой, потом отмерила в него четыре чайные ложки цейлонского чая, по одной на каждого гостя и одну – для чайника. Пока чай заваривался, она копалась в чужой кухне и наконец нашла чашки, маленькие тарелочки и ложки, сахар и молоко. Вскоре после этого она вернулась в гостиную, неся поднос с чайными принадлежностями.

Внезапно оробев, она никак не могла заставить себя встретиться взглядом с Люсьеном, подавая ему чашку на блюдечке. Глядя на них, старик улыбнулся с понимающим видом. Элис села и вдохнула пар, идущий из чайника, с вежливым видом глядя, как мужчины обсуждают книги, но на самом деле она продолжала размышлять об одиноком детстве Люсьена. Руки у нее слегка дрожали от разнообразных чувств, вызванных откровениями мистера Уитби. Осознав теперь, как серьезен был Люсьен, сказав, что он одинок, она медленно подняла глаза от чайных листьев, в расположении которых скрывалась неведомая судьба, к его точеному лицу.

Приветливо улыбаясь, Люсьен спорил со стариком о какой-то теории Гиппократа. Просто невероятно, до какой степени эта сцена показала, насколько он был откровенен, сказав ей о своем одиночестве. Этот красивый, обаятельный человек отчаянно нуждался в том, чтобы кто-то любил его.

Внезапно Элис почувствовала, как в горле у нее образовался комок. Ей стало страшно совестно за то, что она вчера обидела его. Теперь она знала, как трудно ему протянуть кому-нибудь руку. Люсьен выбрал ее, а что она сделала? Нарочно оборвала его, и все от трусости. Она только и сумела, что сидеть тихонько у камина и подавлять желание броситься к нему и обнять его от всей души. Неожиданно Люсьен посмотрел на нее. Он застал ее врасплох, потому что вся ее душа отражалась в это мгновение в ее глазах.

– Нам пора возвращаться, чтобы не попасть в непогоду. – Он многозначительно посмотрел за окно.

Вспыхнув, Элис проследила за его взглядом и увидела, что на улице потемнело.

Она молча кивнула, и, пока они прощались с мистером Уитни, Элис изо всех сил старалась скрыть свое смятение. Люсьен положил в камин полено, растроганная Элис поцеловала старика в щеку. Когда они вышли, Люсьен поплотнее закутался в плащ и смущенно посмотрел на небо.

– Похолодало, нас может настигнуть буря. Пожалуй, стоит переждать здесь.

– Мистер Уитби устал от нашего визита, Люсьен. Я уверена, что будет просто дождь.

Он задумчиво посмотрел на нее, кивнул и поспешно повел по садовой дорожке к калитке, где они столкнулись с миссис Малоун, экономкой, возвращавшейся из церкви. Раскланявшись с ней, молодые люди вышли из сада мистера Уитби и зашагали по грязной дороге.

Вдали неумолчно и оживленно звонили колокола деревенской церкви. Дул сильный ветер, принося с собой таинственные перемены, словно он явился затем, чтобы унести прочь прежнюю жизнь Элис. Она обратила лицо к этому яростному, очистительному вихрю и увидела, как с хриплым криком взлетела вверх ворона, расправив крылья, борясь с ветром. Потом начали падать первые капли дождя. Элис и Люсьен удивленно посмотрели друг на друга.

– Пошли. – И Люсьен, который больше не нес ни книги, ни корзину, взял ее за руку. Ветер взъерошил его черные волосы.

Дождь припустил сильнее, и они побежали рука об руку по дороге к тропинке, а потом нырнули в потемневший лес.

Глава 8

– Идем, идем, – говорил Люсьен, увлекая Элис вперед.

Они бежали по лесу, перепрыгивая через упавшие деревья.

– Скорей, скорей! – торопил он девушку, помогая ей подниматься по уступам тропинки.

Поначалу переплетение ветвей защищало их от легкого дождика. Листья неслись, закручиваясь спиралями на холодном ветру, который дул порывами во всех направлениях. В лесу стемнело, и, поскольку ветер усиливался, все вокруг пришло в движение. Деревья раскачивались, листья и ветки бились друг о друга. Элис все время смотрела на Люсьена, чтобы не терять бодрости. Он решительно пробирался по лесу, черный плащ развевался за его спиной. В его самообладании было что-то почти сверхъестественное, словно он сам вызвал эту бурю.

Перед ее внутренним взором Люсьен появился в образе неустрашимого солдата, рвущегося в бой среди клубов черного дыма. Она черпала успокоение в мысли о том, что военные обычно прекрасно ориентируются на местности. Плохая погода, конечно же, не может напугать капитана Люсьена, но, услышав раскаты грома, Элис не могла уже поручиться за себя. Нервничая все сильнее, она держалась ближе к нему, настолько близко, что чувствовала тепло его тела. Она заметила, что небо, видневшееся в разрывах между качающимися деревьями, стало свинцового цвета, как глаза Люсьена.

Они были уже на полпути к Ревелл-Корту, когда моросящий дождик превратился в ливень. Они побежали, за несколько минут промокнув насквозь под потоками ледяной воды. С оглушительным шумом ливень обрушивался на ковер из сухих листьев и скоро превратил крутую тропу, по которой они с трудом поднимались вверх, в поток грязи. Элис не могла себе представить, что им предстоит преодолеть еще милю, прежде чем они окажутся под крышей. Она уже промокла до нитки, ее отороченный мехом плащ, платье, перчатки и ботинки – все это погибло, как погибнет и она сама, если кто-нибудь узнает, что она жила в доме Люсьена Найта одна, без компаньонки. Потом прямо у них над головой раздался оглушительный удар грома. Испуганно вскрикнув, Элис инстинктивно подалась к Люсьену.

Он обнял ее, чтобы успокоить.

– Ничего страшного.

Она прижалась к нему, но сквозь вой ветра и гром почти не слышала, как он мягко успокаивает ее. Элис взглянула на него, лицо у нее посерело.

– Быстрее!

Он кивнул и еще крепче ухватил ее за руку. Склон стал более пологим, тропинка вилась то туда, то сюда. Они бежали, не останавливаясь. Ветер набросился на них, как стая демонов, гнал их по потемневшему лесу, швырялся листьями, кусочками коры, сучками, ломал ветви, которые падали по обеим сторонам тропы. Приблизившись к очередному подъему, крутому, как лестница, они замедлили бег. Повсюду на тропе, точно острова среди грязи, лежали большие камни.

Люсьен прокладывал путь. Он поднялся на гору, шагая впереди Элис, то и дело оборачиваясь, чтобы подтянуть ее за руку. Элис брела, шатаясь от страха, зубы у нее стучали от холода, лицо было забрызгано грязью, колени дрожали. Буря неистовствовала в долине, ревя как колдун, попавший в ловушку. Когда молния ударила в них с неба и раздался удар грома, словно мир раскололся надвое, Элис коротко вскрикнула от ужаса, резко подалась назад и поскользнулась на жидкой грязи. Почувствовав, что падает, девушка окликнула Люсьена.

Он был от нее на расстоянии вытянутой руки. Люсьен круто развернулся и увидел, что она потеряла равновесие. Падая навзничь, Элис успела заметить испуганное выражение на его лице. Она почувствовала, что ее колено ударилось о камень, но ее падение затормозило тонкое деревце, лежавшее сбоку от тропинки. Левым плечом она ударилась так сильно, что у нее дух захватило.

Люсьен был уже рядом, он спустился к ней с поразительной быстротой, а она лежала на боку, и дождь лил на ее застывшее лицо.

– Элис! – Люсьен опустился перед ней на колени. Как только он прикоснулся к ней, она снова смогла дышать.

Элис резко втянула в себя воздух и посмотрела на него, чуть не плача от страха и унижения.

– Не шевелитесь, просто дышите, – приказал он подчеркнуто спокойным голосом.

Элис снова вдохнула, потом села и с отвращением оглядела грязь на себе и налипшие на нее скользкие листья.

– Не нужно садиться.

– Я испачкалась!

– Благодарите Бога, что не сломали себе шею, – прошептал Люсьен. – Вы не ударились головой?

– Нет, только плечом, – сказала Элис; губы у нее дрожали. Она принялась массировать свое левое плечо.

– Дайте мне посмотреть, нет ли перелома, – коротко приказал Люсьен.

Она вскрикнула, когда он сосредоточенно ощупал пальцами плечевой сустав и ключицу до основания шеи. По его жесткому лицу текли струи дождя, дыхание вырывалось легким облачком пара. Элис смотрела на него, совершенно несчастная. Она казалась себе полной дурой, покрытой грязью с головы до пят.

Его стиснутые губы смягчились.

– Где еще болит?

– Колено.

Она была настолько потрясена, что даже не возражала, когда он поднял ей юбки выше колен. Элис посмотрела на него испуганно, увидев на колене кровь, проступившую сквозь белый чулок.

– Вы можете им подвигать?

Она осторожно согнула колено несколько раз.

– Вы, похоже, просто очень сильно ударились. – Люсьен встретился с ней взглядом и увидел в ее глазах слезы. Лицо его мгновенно смягчилось. – Милая, – прошептал он, обнимая ее, – тише, не нужно плакать. – Люсьен прижимал Элис к себе, укрывая от дождя и бури, и она чувствовала, как у него бьется сердце. – Господи, как вы меня напугали! – Отодвинувшись, он вынул из жилета промокший носовой платок и стер грязные полосы с ее лица. Элис почувствовала, что рука у него слегка дрожит. – Обхватите меня, – потребовал он.

Поскольку голос его звучал резко и он избегал ее взгляда, Элис решила, что ему противно или он разозлился из-за ее неловкости, но она была слишком огорчена, чтобы спрашивать. Девушка подчинилась без возражений. Он взял ее на руки и поднялся. С решительным видом Люсьен некоторое время рассматривал подъем, а потом начал уверенными шагами подниматься вверх с Элис на руках. Поначалу она волновалась, хотя вряд ли сумела бы самостоятельно взобраться на гору с таким разбитым коленом, но вскоре Элис поняла, что она в хороших руках. Девушка удивленно смотрела, как земля быстро проносится мимо. Люсьен наклонил голову навстречу дождю, и Элис чувствовала, как напряженно работает гибкая мощь его мускулистого тела.

Она смотрела на Люсьена с благодарным восторгом. Щеки у него горели от холода, черные волосы намокли. На вершине горы он на мгновение остановился, перевел дух, потом прищурил глаза от дождя и энергично зашагал дальше. Она обвила его руками за шею, положила голову на его широкое плечо и с каждым ударом грома прижималась к нему все теснее. Наконец они добрались до обзорной площадки на горе. Когда он пошел к ней, Элис нахмурилась.

– Люсьен, право же, мне не хочется сейчас любоваться видами.

– Тихо, не волнуйтесь.

Дождь, хлеставший прямо в лицо с горы, раздражал ее. Элис знала, что мокрый известняк, по которому ступал Люсьен, направляясь к карнизу, очень скользкий. Не успела она спросить, что он собирается делать, как Люсьен начал спускаться вниз по ненадежной тропке, которая вилась вокруг выступающей части горы. Раньше она этой тропы не замечала, наклон был почти отвесным. Глаза ее широко раскрылись, и она крепко обхватила Люсьена за шею, потому что прямо под ними был обрыв в долину. Элис заглянула за край обрыва, испугавшись до головокружения, но при этом рассмотрела, что под выступающей частью горы примостилась площадка, к которой, очевидно, они и направлялись. Да, это укрытие, но если он поскользнется, если сделает хотя бы один неверный шаг, они оба погибнут. В одиночку Люсьен, пожалуй, и удержался, но с Элис на руках ему это не удастся.

Люсьена, кажется, это не тревожило. Элис два-три раза успела затаить дыхание в самые страшные мгновения, пока он не вышел на площадку.

Оказавшись в безопасном месте, Люсьен осторожно поставил ее на ноги. Элис сердито глянула на него, до того напуганная их схваткой со смертью, что у нее не осталось сил бранить его.

– Смотрите, – сказал он, указывая на что-то у нее за спиной. Его глаза сияли с перепачканного грязью лица.

Элис обернулась и увидела, что площадка расположена перед входом в пещеру. Выступ скалы нависал над входом, как крыша.

– Пещера связана с Ревелл-Кортом через Грот, – пояснил Люсьен, тяжело дыша. – Там темно как в могиле, но видит Бог, мы по крайней мере будем защищены от стихий. Как ваше плечо?

– Ноет.

Он нахмурился, потом вошел в пещеру и зажег хранившийся там фонарь. Одной рукой Люсьен поднял фонарь, а другую протянул девушке.

– Вы сможете идти?

– Смогу, колено не очень болит.

– Если понадобится, обопритесь на меня. Нам придется идти еще примерно двадцать минут.

– Как здесь темно, – прошептала Элис, взяв его под руку и вглядываясь в пустой коридор в известняке. Тусклого света фонаря едва хватало, чтобы осветить дорогу на шаг вперед.

– Не бойтесь, – шепнул он, потом снял с себя плащ и укутал в него Элис.

– Люсьен, плащ нужен вам, – запротестовала она. – Вы простудитесь и умрете.

– Тихо, у вас зубы стучат. Пошли, держитесь рядом со мной.

Она подчинилась, наслаждаясь теплом его тела, которое все еще хранил тяжелый шерстяной плащ.

– Смотрите, куда ступаете, – сказал Люсьен и поднял фонарь повыше.

Они исчезли в отверстии, словно пещера поглотила их. Им пришлось пробираться вперед по сырому скользкому тоннелю. Услышав, что кто-то бьет крыльями наверху, Элис прижалась к Люсьену. Нечего было и спрашивать, что это за существа.

– Какая у вас любимая песня? – бодро спросил он, почувствовав ее смятение.

– Я не знаю. А что?

– Ну, насколько мне известно, каждая молодая благовоспитанная леди должна иметь в своем репертуаре по крайней мере одну хорошую песню, чтобы демонстрировать свои музыкальные таланты на званых обедах. Я уверен, что вы проходили через это испытание, мисс Монтегю.

Элис через силу улыбнулась.

– Уверяю вас, когда заходит речь о подобном развлечении гостей, я убегаю из гостиной.

– Не можете же вы быть хуже меня! Я полностью лишен музыкального слуха.

– В это я не верю!

– Ладно – я солгал, – признался Люсьен с проказливой улыбкой. – А вы действительно не любите петь?

– Я ничего не имею против пения или музыки, я протестую против публичного унижения.

Он рассмеялся, и она улыбнулась в ответ. Смех его отозвался от давящих стен пещеры и раскатился по темному коридору впереди них веселым эхом.

– Или унижения от отсутствия публики, – добавила она с досадой. – Вроде того как Джек и Джилл скатились с горы.

Люсьен фыркнул и обнял ее за плечи.

– Ну-ну, бедняжка, – пробормотал он, ласково поглаживая ее, – я очень рад, что с вами не случилось ничего серьезного. Спойте-ка мне песенку, чтобы скоротать время.

– Совершенно исключено, одного унижения перед вами вполне достаточно. Люсьен, как вы думаете, сколько летучих мышей живет в этой пещере? Сотни? – Она с трудом сглотнула, когда что-то черное и пищащее пролетело прямо у них над головами. – Тысячи?

Но он не ответил, а тихонько запел. Голос у него был низкий и густой, как теплый шоколад. То была самая приятная песенка, которую Элис когда-либо слышала, с задумчивой мелодией и стихами о том, как рыцарь-трубадур возвращается из крестового похода к своей возлюбленной даме. Элис слушала, очарованная, и вскоре совсем забыла о темноте и нетопырях, о пронизывающем до костей холоде, даже о своем ноющем плече. Люсьен пропел последние слова, и нежная мелодия тихим эхом отразилась от стен тоннеля. Спустя мгновение он искоса бросил на нее взгляд, полный мальчишеской неуверенности, но когда он прочел в ее глазах обожание, то не смог скрыть своей радости.

Она сжала его руку.

– Спойте еще.

– Я бы спел, дорогая, но мы пришли.

Элис с трудом отвела взгляд от его красивого лица. Он поднял фонарь, и она увидела, что путь им преграждает большая деревянная дверь, аккуратно вставленная в стены пещеры. Люсьен осторожно высвободил руку и подошел к двери, в небольшом естественном углублении в стене он нащупал ключ, отпер ее и впустил Элис.

Холодок пробежал по ее спине, когда она вдруг поняла, что по этому тоннелю можно убежать из Ревелл-Корта. Когда непогода стихнет, пожалуй, уже завтра, она сможет ускользнуть, пока Люсьен будет заниматься фехтованием в своей студии. При мысли об этом сердце ее гулко забилось – мысль показалась ей предательской. Элис знала, что сумеет найти дорогу из дома до Грота и отпереть дверь в тоннель, как это сделал Люсьен. Может быть, ей помогут в деревушке, где находится коттедж мистера Уитби, и она, конечно же, найдет кого-то, кто отвезет ее до ближайшего трактира, где останавливается дилижанс, который доставит ее домой, в Гленвуд-Парк, к Гарри.

Отрезвленная этой идеей, Элис тайком озиралась, когда они по тоннелю шли к Гроту. Потом, чувствуя себя немного виноватой, она взглянула на Люсьена. Он внимательно смотрел на нее своими проницательными глазами. Элис поняла, что он заметил, как она обернулась на дверь. Заглянув ей в глаза, Люсьен словно прочел ее мысли о предполагаемом побеге. Казалось, он в точности знал, о чем она думает, но не произнес ни слова.

Когда они вошли в Грот, воспоминание о ее эротическом сне, в котором Люсьен был главным действующим лицом, вспыхнуло у нее в голове во всех его соблазнительных, непристойных подробностях. Запылав жгучим румянцем, Элис старалась не встретиться с ним глазами. Он посмотрел на нее с легким укором, потом пошел вперед к огромному вырезанному из камня дракону, держа в руках лампу.

Конечно же, входя в тоннель, он знал, что Элис задумается о побеге. Однако девушка уже поняла, что Люсьен пошел на этот риск, чтобы спасти ее от разбушевавшейся стихии. Элис огляделась, сладкая мелодия его песенки все еще пульсировала в ее крови. Из небольших отверстий в высоком скалистом куполе в помещение проникали лучи жемчужно-серого цвета. Дождь также проникал сквозь них, изливаясь тонкими, как нити, потоками. Лучи света играли на завитках пара, образовывавшего дымку над горячим источником. Ритмичный стук дождевых капель тихо отзывался по всей огромной пещере безмятежной и убаюкивающей музыкой. Хотя Элис и видела Грот раньше, ей показалось – вернее, она почувствовала, – что он теперь совершенно другой.

Было так, словно, выйдя из подземного тоннеля, она оказалась в новом мире, с виду прежнем, но совершенно обновленном – или, может быть, она видела его теперь другими глазами. Грот был не притоном зла, а пещерой для сакральных мистерий, подумала Элис, скользя взглядом по затейливо вырезанному дракону и высоким коринфским колоннам.

Она посмотрела на Люсьена, который только что закончил зажигать все свечи в высоких металлических поставцах. Он принес горящий канделябр и поставил его у пузырящегося горячего источника.

– Что вы делаете? – настороженно спросила Элис.

– Гм, как бы это выразиться поделикатней? – Повернувшись к ней, он с задумчивым видом снял свои порванные кожаные перчатки. – Моя дорогая мисс Монтегю, у вас стучат зубы. Вас бьет дрожь вот уже более получаса, вы ушибли плечо и вся в грязи. Вы, моя дорогая, сейчас влезете в воду.

Элис с изумлением посмотрела на огромный бассейн в центре Грота, потом на Люсьена.

– В эту воду?