Текст книги "Белый мамонт (сборник)"

Он помолчал и вдруг негромко сказал: «Уитни, Афра! Только Уитни!»

IX

Пыль на книгах.

Пыль на диване и на тонком платке.

Калхас считал, что каждый день разговаривал с Афрой.

Но каждый день он разговаривал с ее наведенным образом, всего лишь.

Он считал, что Афра рядом, а ее, возможно, даже не было в Мегаполисе. Она обманывала его. Из жалости, или нежелания видеть его, или из каких-то других соображений. Но обманывала. Редер был прав, предлагая Калхасу оставить поиски. Это дело профессионалов. Он даже ответ МЭМ не смог истолковать. «В будущем». Что это значит – в будущем? Несколько дней он упорно разыскивает Сеуна, а ему лгут и заставляют откровенничать с призраками. Он не хотел откровенничать с наведенным образом, а его заставили это делать. Смутная догадка тревожила Калхаса. Злясь на самого себя, он ткнул кнопку вызова.

Штурман «Гермеса» удивленно поджал губы:

«Где это ты?»

«Квартал Тойби».

«Тебе помог мой подарок?»

«Не знаю».

«Когда тебя ждать?»

«Завтра».

Такого ответа Редер не ожидал:

«У тебя в запасе есть еще пара дней».

«Но ты вот почему-то вообще не сходишь с борта».

«А мне не надо, – ответил Редер серьезно. – Я считаю Мегаполис сумасшедшим домом. Мне не хочется проводить последние дни на Земле в сумасшедшем доме. Согласись, Калхас, в некотором смысле мы бежим с Земли».

И спросил:

«Ты видел Афру?»

«Пока еще нет».

«Но увидишь?»

«Уверен в этом».

«А Сеун?»

«Мне кажется, я увижу и его».

«Ты так уверенно говоришь. – Штурман покачал головой. – Когда ты так говоришь, мне это не нравится. Ты что-то хочешь попросить, Калхас? Ну? Что на этот раз?»

«Мне нужно попасть в колонию Уитни».

«Тебя туда не пустят».

«Поэтому и прошу».

«Они не любят чужаков, Калхас. Или же по дороге, что совсем плохо, тебя перехватят Свободные Охотники. Они хорошо вооружены, Калхас. Ты не имеешь права рисковать».

«Поэтому мне и нужен бортовой флайер».

«Ага, теперь флайер, – недовольно повторил штурман. – Учти, Калхас, больше я ничего для тебя не сделаю».

И добавил, неожиданно улыбнувшись:

«Найдешь флайер на юной башне Медицинского центра».

X

 
Чтобы вечно счастье это
помнилось, его завета
знак – венок тебе я дам.
На, швыряй его всё выше,
взвей его по неба крыши
и взнеси его к звездам!
 

XI

«ГЕРМЕС» ГОТОВ К СТАРТУ.

ДИСКУССИИ В БАЛИГО: ОБЩИНЫ ИЛИ КОЛОНИИ?

ПОЯС ПРИГЛАШАЕТ СПЕЦИАЛИСТОВ ВСЕХ ПРОФИЛЕЙ.

ЧТО ДАЕТ ЗЕМЛЯНАМ И ПОЯСУ ПРОЕКТ «ГАЛИЛЕЕВЫ ЛУНЫ»?

РЕФОРМА ОБЩЕЙ ШКОЛЫ: ПОДДЕРЖИТ ЛИ РЕФОРМУ СОВЕТ МАТЕРЕЙ?

КОЛОНИЯ УИР ПОДВЕРГЛАСЬ НАПАДЕНИЮ С ВОЗДУХА. БИОСИНТ КОЛОНИИ НЕ ПОСТРАДАЛ. ДОКТОР ДЖАУН КАТЕГОРИЧЕСКИ ОСУЖДАЕТ ДЕЙСТВИЯ СВОБОДНЫХ ОХОТНИКОВ.

Флайер двигался совершенно бесшумно.

Сверху зеленый лесной массив выглядел сплошным, только на севере его прорезала извилистая высеребренная лента реки. Калхас никогда не задумывался над тем, что, собственно, находится за пределами Мегаполиса. Он знал, что большинство землян проживает в Мегаполисе, но где-то есть моря, леса, уединенные биостанции, наконец, колонии. Но такая протяженность! Он был поражен. В этих лесах могло хватить места для многих колоний. Слухи о врожденной праздности колонистов, несомненно, преувеличены. Чтобы превратить бесконечные гнилые болота в цветущий сад, следует немало потрудиться. Солнце, вода, природная органика – где найдешь лучшие условия для биосинта?..

Калхас старался не думать об Афре.

Он просто следил за зелеными массивами леса.

Кто бежит в этот влажный ад? Почему люди бросают привычные удобства Мегаполиса ради сомнительного удовольствия обживать болото?

Мутная ядовитая пелена застилала весь горизонт.

Даже на таком огромном удалении Мегаполис напоминал о себе.

Чудовищный ревущий муравейник, по поверхности и по внутренним ходам которого мечутся миллиарды суетливых, замкнутых на себя, часто очень говорливых существ. Рабочий цикл… Цикл восстановления… Цикл удовольствий… Что еще?.. Ну да, обязательные чистки… Чистки всех видов – от радиоактивной до химической… В Мегаполисе никто не остается без дела, в Мегаполисе каждый ежечасно, ежеминутно занят… А еще бесконечные эвакуации, переброски с места на место… Жизнь, на которую ты обречен с рождения, других вариантов нет… Калхас не мог сказать, что совсем не любит Мегаполис. И уж никогда бы не мог сказать что, как Афра, всем сердцем ненавидит этот всепланетный муравейник…

На пульте заиграли красные огоньки.

Знак опасности? Калхас удивленно повел головой.

Какая опасность? Откуда? Разве флайеру «Гермеса», построенному для ведения внеземных работ, может грозить на Земле какая-то опасность? Бездонное голубое небо, бесконечные лесные массивы, чудовищные башни кучевых облаков… Ага… Он внезапно увидел, как чуть выше и южнее его стремительно промелькнул плоский флайер защиты. Калхас не раз видел такие машины на полигонах. Обычно под их широкое брюхо подвешивают две-три климатические ракеты.

Он ткнул кнопку срочного вызова, и голос наблюдателя Мара, следившего за флайером с «Гермеса», заполнил кабину:

«Калхас, Калхас!.. Опасность, Калхас!.. Ты вошел в опасную зону…»

«Что может мне угрожать?»

«Свободные Охотники».

«Что им до меня?»

«Ты направляешься в колонию Уитни, а они ее блокируют. Смени курс, Калхас, иначе на тебя нападут. Переведи флайер на автоматику».

С высокого кресла пилота Калхас прекрасно видел и белые громады кучевых облаков и вывалившийся из них флайер защиты. Из-под плоского брюха нападающей машины бесшумно вырвались две ракеты, оставляя за собой нежный, тающий след. Калхас изумился. Свободные Охотники пустили в ход оружие, даже не попытавшись понять, кто перед ними?

Флайер встряхнуло.

Калхас всем телом почувствовал, как мощно гасители забирают на себя энергию взрыва. Наверное, под флайером вспух огромный клуб черного дыма, пронизанный белыми молниями. Что ж, «Гермес» мог гордиться своими машинами. А флайер уже уходил в сторону. Видимо, ракет у Свободных Охотников больше не было.

«Спасибо, Мар».

«Не за что, Калхас».

«Я в долгу перед тобой и Редером».

«Это точно».

XII

В просвете ветвей мелькнул изгиб тихой реки, высокий глинистый берег. Ниже по течению длинные мутные струи огибали ожелезненную отмель, торчали над водой легкие свайные домики. Над проточной водой жить приятнее, чем над болотом, подумал Калхас, выискивая в листве ажурную паутину многолепестковой антенны. Почему никто не обращает внимания на его прибытие? Или здесь нет служб оповещения?

Он много слышал о колонистах.

Колонисты ленивы, грязны, не любят работать.

Колонисты живут в полумраке болот, часто болеют.

Колонисты не умеют поддерживать контакты друг с другом, поэтому часто хмурятся. Мало игр, мало улыбок. То, что легкий ветерок шевелил листву, и весело рябило в глазах от солнечных зайчиков, и над поляной порхали бабочки, окрашенные в самые невероятные цвета, ничего не меняло. Все могло быть так, как о колонистах рассказывали.

Хрустнула ветка. Калхас обернулся так стремительно, что крепкий, синеглазый, густо обросший бородой человек просто не успел отпрянуть. Так и застыл, пригнувшись под приподнятой веткой.

– Я не Свободный Охотник.

– Я знаю, – человек выпрямился. – У Свободных Охотников нет таких машин. Думаю, вы с «Гермеса». Мы следили за вами от самого Мегаполиса.

– Я не заметил…

– Так и должно быть, – синеглазый удовлетворенно улыбнулся. Для среднестатистического колониста он улыбался, пожалуй, чересчур часто. – Я – Уитни. Нас семь тысяч.

– И все – Уитни?

– Все до одного. Это наш клан.

– Семь тысяч это предел для такого поселка?

– Вы хотели сказать – для биосинта? Конечно, нет. Мы просто не торопимся. – Синеглазый говорил так, будто в запасе у клана Уитни действительно была вечность.

– А можно взглянуть на ваш биосинт?

– Разве он чем-то отличается от других?

– Не знаю. Никогда этим не интересовался.

– А теперь заинтересовались? – Уитни засмеялся. Смех у него был ровный, без вызова. – У меня нет причин отказывать вам. Но вы увидите только пульт, ничего другого. Ведь биосинт – это очень большой комплекс. Даже очень большой. К тому же он нервничает при чужих людях.

– Нервничает?

– Именно так, Калхас.

– Вы знаете мое имя?

– Вас многие знают, Калхас.

Уитни приглашающе кивнул, и Калхас двинулся за ним, дивясь столь простому обращению. К огромному его удивлению они никого не встретили даже возле приземистого здания, срубленного из толстенных обтесанных бревен, еще сочащихся смолой. Запах смолы густо наполнял теплый воздух. Ни окон, ни дверей, – в здание вела только стрельчатая арка, подход к которой со всех сторон был перекрыт обширным мелким бассейном.

– Разуйтесь, пожалуйста.

Калхас послушно скинул сандалии и закатал брюки до колен.

Вслед за синеглазым бородачом он вброд перешел бассейн, наполненный прозрачной, мыльной на ощупь, но ничем не пахнущей жидкостью. Биологическая защита, решил он.

– Входите, – приветливо кивнул бородач. – Я подожду вас здесь.

– Как? Вы пускаете меня к биосинту одного? Вы не пойдете со мной?

– Нет, не пойду. Это не нужно. Нет смысла этого объяснять, только старайтесь не шуметь, Калхас. И ничего не трогайте. Все равно ничего особенного внутри вы не увидите. Что мы видим, глядя на человеческое сердце или мозг? Так и с биосинтом.

Калхас шагнул под арку.

Действительно ничего особенного.

Сумеречное помещение. Напитанная запахом смолы прохлада. Таймеры. Рабочие экраны. Нечто подобное можно увидеть и в Мегаполисе. Вот только запах… Пахло чем-то свежим, сырым… Тесто, масло… Калхас никак не мог определить природу этого запаха. В любом случае он не казался отталкивающим. А из-за бревенчатой стены, глухой, чисто выскобленной, отчетливо доносились неясные вздохи, плеск воды, звон капели, мерное живое урчание. Что-то ворочалось за бревенчатой стеной, что-то благостно урчало. Неужели это и есть будущее, о котором с таким восторгом вещает доктор Джаун? Как это может быть? Человечество веками пробивалось сквозь кровавые потрясения, сквозь боль жестокого отбора, возводило гениальные башни МЭМ, осваивало Луну, Марс, выводило на орбиты торы и цилиндры Пояса, оплетало планету единой энергетической системой, и вдруг это благостное причмокивание, мерное живое урчание, ничего не вызывающее в памяти, кроме ощущения уже давно пройденного.

Неужели это и есть будущее?

Калхас изумленно наморщил брови.

Запах начал его раздражать, но ворчание, сопение, причмокивание за стеной, нежные шлепки и плеск, звон капели звучали так чисто, так живо, что Калхасу уже не хотелось искать ответа на свой вопрос. При чем тут будущее? Он чувствовал родство с биосинтом. Этого никак не могло быть, но он чувствовал такое вот предполагаемое родство и никак не мог понять: почему так много слышав раньше о биосинте, он не видел его вблизи?

Калхас медленно вернулся под арку, перешел бассейн и сунул мокрые ноги в сандалии. Синеглазый Уитни посмотрел на него с любопытством:

– Что-нибудь ощутили?

– Не знаю, как это определить…

– А и не надо, – отмахнулся Уитни. – Я понимаю вас. Может, хотите поговорить с кем-то, кроме меня?

С губ Калхаса сорвалось:

– С Афрой Диги!

Это было как откровение.

Открыть единственную дверь.

– Хотите сказать, с Афрой Уитни? – весело поправил синеглазый бородач. Попадание оказалось стопроцентным. Калхас вовсе не надеялся так легко отыскать Афру, но, кажется, это произошло. – Она теперь Уитни. Как все мы.

– А доктор Джаун?

– Он первый Уитни.

– И я могу обоих увидеть?

– А они хотят этого? – вдруг засомневался Уитни.

Калхас не стал врать, только пожал плечами.

– Ладно. Вон та тропа выведет вас к игровому полю.

Почему к игровому? – хотел спросить Калхас, но на этот раз синеглазый объяснять ничего не стал.

XIII

Игровое поле оказалось всего лишь большой поляной, обведенной по периметру густыми зарослями низких красных кустов, почти лишенных листвы. Посреди поляны торчал высокий деревянный столб, до блеска отполированный руками. На самом верху белела плетеная корзина. Калхас автоматически отметил это и тут же забыл, потому что на поляну, отчаянно вопя, взвизгивая, выкрикивая непонятные слова, выкатилась целая орава детей, полуголых, исцарапанных. Они гнали перед собой тугой мяч, при этом каждый пытался схватить его и отправить в корзину.

Калхас ужаснулся. Он сразу вспомнил сладкий дым, нежно стелющийся по низкой изумрудной траве Общей школы и близкий печальный крик выпи. «Радость жизни можно выражать и печальным криком…» Как странно. Бхат Шакья и Ури Редхард, наверное, не умели так вопить, да и Она У, наставница, не позволила бы своим воспитанникам оттаптывать друг другу ноги.

Вот они, дети, лишенные Общей школы.

Калхас смотрел на них с ужасом. Он никогда не думал, что детей можно собрать в такую вот одну грязную орду. В колониях, вспомнил он, никто не ограничивает рождаемость. Но разве это будущее? Что имела в виду МЭМ, говоря – в будущем? Ведь МЭМ не дано ошибаться.

Вопящая толпа отхлынула, оставив у ног Калхаса мальчишку лет шести.

Он размазывал по щекам слезы. «Сеун! Сеун!» Но мальчишка даже не взглянул на Калхаса. Он весь еще был в игре.

– Почему ты не вернешься на поле?

– Я выбыл! – ответил Сеун с отчаянием.

– Этого никто не заметил. Ты можешь вернуться.

– Это против правил, – Сеун горестно провожал взглядом удаляющихся товарищей.

– Что это за игра? Чего в ней можно добиться?

– Если трижды попасть мячом в корзину… Видите, там на столбе?.. – Сеун всхлипнул. – Если трижды забросить мяч в корзину, получишь приз… Специальные добавки для биосинта, – еще более горестно всхлипнул Сеун. – Такие добавки дают право общаться с биосинтом… Можно создать что-нибудь вкусное, а можно придумать что-то такое, чему и названия пока нет…

– И это все? – удивился Калхас.

Сеун снова заплакал, размазывая по щекам грязь:

– Я хотел получить приз.

– Но выиграть у такой оравы…

– Я уже выигрывал.

– Ты?

– Я.

Сеун плакал теперь откровенно.

– Если бы игра шла на воде, я бы выиграл… – Сеун горько выговаривал каждое слово, не спуская глаз с катящейся по траве, вопящей, орудующей ногами и руками, ораве. – Я бы выиграл… – горько повторил он. – Я уже дважды выигрывал главный приз… Но на воде…

– Ну да, ты же мальчик-анаконда…

– Я выигрывал даже дважды. Мама была довольна.

– Зачем тебе третий приз?

– Как это зачем? Я уже говорил. Я хочу дружить с биосинтом.

– Это интереснее, чем заниматься в Общей школе?

– Еще бы!

– Но почему?

Калхас действительно не понимал.

– Потому что тут все мое.

– Что значит – твое?

– А то и значит, – заторопился Сеун, вытирая глаза. – Здесь мама. Здесь друзья. Здесь я гуляю, когда хочу. Здесь живет биосинт. На флайере может летать любой, – покосился он на Калхаса, – а биосинт выбирает себе помощников сам.

– Но ты весь в пыли!

– Это настоящая пыль. Она живая.

– Не понимаю. Что значит – живая пыль?

– Да так. Просто живая! Без кислот и солей.

Сеун не успел объяснить до конца. Движение на поляне вдруг приостановилось. В пронзительной тишине, разрываемой звоном цикад и резкими выкриками выпи, раздался восторженный детский голос:

– Анаконда, мы взяли игру! Ты можешь вернуться!

Сеун так же восторженно взвизгнул и бросился в самую гущу свалки.

XIV

«Уитни, Афра! Только Уитни!»

Ожидая Афру и доктора Джауна, Калхас с изумлением смотрел на детей, катающихся в пыли. Он недоумевал: неужели и там – в межзвездном пространстве, в Поясе, на мерзлых Галилеевых лунах, занимаясь делами, которые, может, единственно и являются будущим, он будет помнить эти слова?

«Уитни, Афра! Уитни!»

Да, конечно, его собственная жизнь уже вынесена за скобки сумасшедшего мятущегося мира, он как бы уже вырезан из него, но разве он работает не на этот мир? Разве тысячелетия цивилизации должны вести людей к таким вот полянкам, к клубам пыли и доисторическому визгу, а не к дальним звездам?

Столб… Белая корзина…

Он смотрел на поляну чуть ли не с ужасом.

Он не принимал увиденного, оно казалось ему невозможным, но в глубине подсознания отчетливо звучали все те же слова:

«Уитни, Афра! Только Уитни!»

Часть III. Ларвик: «Черновики» Доктора Джауна (XXIV век)

 
В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное.
Час от часу жар сильней,
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым.
Чудный день! Пройдут века –
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.
 

Ф. Тютчев

I

Отдел Особых мнений, Большой Совет.

Выборки из анкет Третьего социологического опроса.

1. Какое, на Ваш взгляд, событие (открытие, изобретение) последнего столетия существенно повлияло и продолжает влиять на ход человеческой истории?

2. Имеют ли право на существование в наши дни так называемые «закрытые» знания?

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Что вы думаете о толкователях так называемых «Черновиков» Джауна?

БО ХУ, 60 лет, технолог, биостанция «Тосон».

1. Может, биосинт. Даже наверное – биосинт. Если мы всех накормим, у нас появится время для раздумий. Думать надо уже сейчас? Ну, не знаю. Для этого мне не хватает времени.

2. Ну, я не знаю. Я бы не хотел, например, чтобы кто-нибудь вычислил и сообщил мне точную дату моей смерти. Или моих близких. Предпочитаю ничего не знать о таких вещах. Такое вот «знание» я прямо сейчас готов объявить закрытым. И правда. Может, есть смысл кое-что припрятывать на неопределенное время.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Не ответил.

РЕН ВИНС, энергетик, НТЦ (возраст не указан).

1. Конечно, МЭМ. Если система МЭМ покроет всю планету, человечество впервые в своей истории получит возможность с максимальной пользой использовать абсолютно все ресурсы Земли, даже скрытые. Если, к тому же мы увяжем МЭМ с Моноучением, человечество откроет новую эпоху. Перспективы очень хорошие, на мой взгляд. Я бы хотел дожить до этого.

2. Думаю, не все знания, которыми мы владеем, могут оставаться открытыми. Какие конкретно? Да, например, «Черновики» доктора Джауна. Толкователи «Черновиков» пугают людей. При этом они нарушают Правила Вуда, даже Девятую поправку к ним. Толкователи «Черновиков» сеют панику в НТЦ, они способствуют тому, что в Общины бегут даже те люди, которые до знакомства с разными «толкованиями» и возможности такой не допускали. Я так считаю, что толкователи приносят только вред. Вот, скажем, что делать в колонии классному инженеру Хато, специалисту по гравипереходам? Он же там не будет работать, вы понимаете? Его знания там не нужны, а мы из-за бегства инженера Хато, пусть временно, но вынуждены перенапрягать силы в У-регионах.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Не ответил.

СЕВР ДАУТ, 47 лет, постоянный представитель Южных обществ в Большом Совете.

1. Безусловно, биосинт. В определенных условиях он может свободно прокормить все население планеты и даже создать необходимые резервы. Убежден, что благодаря биосинту человек лет через триста будет выглядеть совершенно иначе. Я имею в виду физическое здоровье, духовное подразумевается. Биосинт и Общины. Биосинт и Моноучение. Вот главное.

2. Да, все знания необходимо контролировать и разделять на те, которые конкретно работают на людей, и на те, которые только еще могут начать работать. Последние не обязательно уже сейчас делать достоянием общества.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Не ответил.

ЗАКАРИА, 60 лет, дизайнер, НТЦ.

1. Биосинт.

2. Имеют.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Не вижу причин мешать прогрессу.

Выслушав директора Отдела Особых мнений, Ларвик разочарованно выпятил губы:

– Опять толкователи?

– Опять.

Холодные голубые глаза Соула плохо действовали на Ларвика.

– Толкуй они «Черновики» в своем узком кругу, – сказал Директор Отдела Особых мнений, – это одно дело. Но толкователи ведут себя так, будто отменены Правила Вуда, отменена Девятая поправка. Тот же Севр Даут. Несколько дней назад он выступил с большой лекцией в Легитаре. Из его выступления прямо следует: доктор Джаун был прав, предрекая гибель НТЦ и отдавая будущее Общинам. Конечно, не мое дело спорить с авторитетами, но существуют четко очерченные законом рамки, преступать которые никому не рекомендуется. Даже постоянным представителям Большого Совета. Посуди сам, – Соул холодно улыбнулся. – Выступление Севра Даута незамедлительно повлекло за собой категорическое требование Пояса извиниться перед космонитами за причиненный им моральный ущерб. И не только извиниться, но и компенсировать те вовсе не малые убытки, что были нанесены отменой некоторых рабочих рейсов в Пояс. Космониты решили, что отмена этих рейсов – прямая реакция на лекцию Севра Даута. И космонитов можно понять. Они нуждаются в постоянном притоке рук и умов.

Ларвик вздохнул. Пройди он отбор в школу Пилотов, ему не пришлось бы сейчас таскаться по южным и северным НТЦ. Он ставил бы свои умные исследовательские станции за орбитой Юпитера, и раздвигал границы, очерченные в свое время знаменитой экспедицией Калхаса.

– Слушай меня внимательно, Ларвик, – директор Отдела Особых мнений думал о своем. – Нас интересуют анкетные данные, касающиеся толкователей. Нас интересует то, каким образом они получают полный текст «Черновиков»? А если они работают не с оригиналом, то откуда к ним приходят подделки? В закрытые блоки памяти МЭМ, как ты понимаешь, войти можно только со специального разрешения Большого Совета. Таких разрешений за последние сто четыре года было выдано всего два, но, как это ни странно, толкователи работают с полными текстами. Понимаете? С полными. И наконец… Со дня гибели доктора Джауна прошло уже почти два века, но толкователи по сей день не устают требовать широкого обсуждения «Черновиков». Им наплевать на то, что в закрытый блок памяти свои «Черновики» поместил сам доктор Джаун.

И спросил:

– Ты видел результаты опроса?

– К сожалению, только предварительные.

– Других пока и нет, – Соул хмуро уставился в окно, занавешенное скучным тоскливым дождичком. – Попробуй вникнуть в проблему. Почему самые активные и глубокие толкователи, такие как Севр Даут, начиная с обычных требований широкого обсуждения, заканчивают требованием отнести «Черновики» к категории полностью закрытых знаний? Тут противоречие налицо. Так ведь?

II

СИИКАВА, 20 лет, обслуга флайеров, НТЦ.

1. Лайксы. Мне нравятся лайксы. От них много пользы, с ними можно поболтать. Они завязаны на МЭМ, а МЭМ плохому не научит. Только не следует подключать к МЭМ колонистов. Нечего им липнуть к нам. Пусть на собственной шкуре узнают, что значит жить без настоящих мозгов.

2. «Закрытые»? Я о таких ничего не слышал.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: А что это такое – «Черновики»? Действительно черновики, то есть недописанные, незаконченные работы? Тогда почему их не допишут, не доработают? А доктор Джаун, о котором так много толкуют, он кто? Наверное, умник, да? Из-за умников всегда много шума, так жизнь складывается. У нас одно время при вакуумных насосах дежурил инженер Джаун, так это, может, тот самый? Но он и без всяких черновиков спятил. Двух слов не умел связать.

ЧИ Ю, 60 лет, община «Сет и Сет».

1. ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН.

2. ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: ЧЕЛОВЕК ДОБР.

УМБЕРТО ХОКС, 37 лет, строитель, НТЦ.

1. Что тут спрашивать? Надо каждому помнить, что наше отношение к работе впрямую влияет на будущее. В Масляной зоне, вчера разбило щиты, так мы вынесли из шахты сразу несколько трупов. А ведь кто-то проектировал эти проклятые щиты, правда? Назовите имя этой жабы, не надо нам никаких скрытых знаний.

2. А зачем знания, если они все равно закрыты?

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Не ответил.

РОБЕРТ Д., 18 лет, воспитанник Общей школы.

1. Я полное имя свое не буду называть, не хочется, а на вопросы отвечу. Конечно, прежде всего, реалы Макуны, вот новый мир! Нам в Общей школе не позволяют посещать реалы, но мы находим разные способы. На специализацию я попрошусь в реалы. Я уже сейчас кое-что держу в голове. Ну, а всякие звезды. Чего уж? До звезд далеко, а реалы под рукой. Что заказываю в реале, то со мной и происходит. А в Космосе происходит только то, что тебе в голову не придет. Да? Считаю, что Макуна был великим человеком! Он изменил мир.

2. В нашей группе эта тема не обсуждалась.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: О «Черновиках» Джауна я слышал. Этого человека то ли зарезали, то ли он сам утонул в болоте. Точно не знаю, но такой сюжет здорово бы пошел в реалах, его можно всяко варьировать. Вот погодите, я, может быть, сам возьмусь за что-то такое. Не сейчас, конечно, а потом, после выпуска.

ЖАКЛИН Ю. ВИНЧИ, 29 лет, община «Уитни».

1. ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН. Лучше бы думали об этом. Все изобретения и открытия уже сделаны, человек имеет право отдохнуть, подумать, набраться сил. Как можно дальше от Мегаполиса. Так что, думайте о Моноучении.

2. ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН. Иначе нет смысла жить. Все разговоры о каких-то там скрытых знаниях – безответственны.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: ЧЕЛОВЕК ДОБР.

Улица тонула в сыром тумане, и все равно казалась непомерно широкой.

Ларвик поднял левую руку и встряхнул браслет, свободно облегающий запястье.

МЭМ! Только МЭМ! На первый вопрос анкеты он так и ответил: только МЭМ! Вот истинное будущее! Попал в опасную передрягу – МЭМ позаботится. Почувствовал недомогание – МЭМ всегда поможет.

Ларвик улыбнулся. Кое-кому браслеты не нравятся. Таким прямой путь в колонии. Там можно бегать босиком, рычать по-звериному, пить воду из сырых ручьев, вносить в мир дикость. Говорят, что существуют полностью одичавшие колонисты. Ларвик представления не имел, как может выглядеть полностью одичавший колонист, но острый холодок неприятия мурашками пробежал по спине.

ПОЯС ТРЕБУЕТ ИЗВИНЕНИЙ ОТ СЕВРА ДАУТА.

БОЛЬШОЙ СОВЕТ ВЫСТУПАЕТ ЗА СОКРАЩЕНИЕ ПОСТАВОК ОБЩИНАМ.

Кстати, толкователи «Черновиков» появились и в Общинах.

Это понятно. Колонии везде ищут поддержки. Их лидеры понимают, что даже в скрытых блоках памяти МЭМ нельзя спрятать то, что уже хотя бы раз попало на глаза людям. «Черновики» доктора Джауна, часто неверные, перевранные, скомпонованные из отрывков, извращенные некачественным копированием, ходят по рукам и обрастают нелепыми легендами. Возможно, доктор Джаун покончил с собой именно из-за этой странной вдруг вышедшей из-под контроля волны.

РЕАЛЫ МАКУНЫ. «БОЛЬШАЯ ИГРА». ТРИ ЧАСА БЫТЬ КОЛОНИСТОМ.

Ларвик усмехнулся. Юный воспитанник Общей школы Роберт Д., наверное, прав: Макуна, создатель реала, был великим человеком. Он первый понял, в чем остро нуждается человек. Пересекать океаны, штурмовать дальние планеты, входить в зону бурь, – да, да, это хорошо, это здорово, но это потом и… не покидая дома. Пока есть время – входи в реал, лепи образ.

А толкователи… Ну, когда-то считалось, что они всего лишь по своей воле расшифровывают темные места «Черновиков», не объясненные их создателем, пытаются заполнить вольные или невольные лакуны в тексте. Может, поначалу оно так и было. Но время показало, что уже давно с каким-то невероятным, часто отталкивающим упорством толкователи «Черновиков» навязывают землянам свое – поразительно однобокое представление о будущем.

III

ИДА ТАППИ, стажер реала Макуны, НТЦ.

1. Конечно, Общая школа. У меня растет сын в Общей школе. Я, знаете, немного рассеянная, а дети не всегда перенимают от нас только лучшее. Чаще наоборот. Не хотелось бы, чтобы сын вырос похожим на меня. Общая школа его выправит. Общая школа укрепит его волю. Боюсь, у самой меня на это сил не хватило бы. А теперь сын в надежных руках, я могу полностью отдать себя работе. Когда я бываю в Общей школе, сын все рассказывает про себя. Мы любим друг друга.

2. Не знаю.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН.

СВЕН УРИ, 70 лет, археолог, НТЦ.

1. Биосинт. Моноучение.

2. Если знания не противоречат развиваемым в обществе идеям, они должны быть открыты для каждого. Если они противоречат развиваемым в обществе идеям, их можно отложить до будущих времен.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Я слушал некоторые лекции Севра Даута. Толкователи «Черновиков» ведут себя странно. Никакой уверенности, зато много сомнений. Правда, сомнений был полон и сам доктор Джаун. Но его сомнения были другого порядка. Будь это не так, он не спрятал бы «Черновики» в самом недосягаемом блоке МЭМ. Хотя, признаюсь, мне неясна суть всех этих сомнений. Я много раз видел крыс в Масляной зоне. Они там вымахивают, что твой кролик, правда, часто болеют. Но даже больные крысы не поддаются унынию и сохраняют динамику эмоций. Если у толкователей, казалось бы, уверенных в совершенно определенном будущем, доминантой является разочарование, то я не понимаю: как они собираются утверждать свои открытия?

ЗАНДИ, 42 года, космонит, Девятнадцатый цилиндр Итиса, Пояс.

1. Пояс. Моноучение. Можно наоборот, порядок не важен. ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН. Земляне чаще должны это повторять. Это внутренне мобилизует. ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН. Это должно сидеть в подсознании каждого. Без этого ощущения человек не может делать правильный выбор. А мы всегда стоим перед выбором. Каждый день. ЧЕЛОВЕК ДОБР. Это должно входить в человека на генетическом уровне. Все остальное лишь варианты.

2. Никаких «закрытых» знаний! Никого же не пугает, что в основу многих лекарств входят сильные яды.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: В Поясе нет толкователей, но о «Черновиках» Джауна мы знаем. Это проблема не только землян, так мне кажется. Просто в Поясе мало специалистов этого рода.

АРДИ, 67 лет, Биостанция Мальд, Южный полюс.

1. Биосинт. Только биосинт. Когда мы накормим всех, люди взглянут на звезды совсем по-другому. Пока же люди заняты в основном поиском пищи и сырья. Биосинт даст свободу. Когда люди, наконец, поднимут глаза к звездам, никакие космониты не удержат нас на орбите Земли. А колонисты, те вообще не умеют мыслить, они ограничены. Они даже того еще не поняли, что биосинт ведет людей к звездам, а не к одичанию.

2. Зачем нам закрытые знания? Все должно работать.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Пусть толкуют. Лично я не вижу в этом проблемы.

Калхас покачал головой.

КЛАНЫ ШАРНИНГ И УИТНИ ЗАКРЫЛИ СВОБОДНЫЙ ВХОД.

СТАНЦИЯ КАЛХАС (ИО): ИЗВЕРЖЕНИЕ ВУЛКАНА АББАС. ГОРЯТ СКЛАДЫ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ. РАСКАЛЕННЫЕ СЕРНЫЕ ПОТОКИ ОКРУЖАЮТ РЕГЕНЕРАЦИОННЫЙ ЦЕНТР.

ДИСКУССИЯ В МОНТРЕ: ЧЕЛОВЕК СЛУЖИТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО СЛУЖИТ ЧЕЛОВЕКУ?

Ларвик предпочел бы находиться сейчас на станции Калхас.

Он хотел бы видеть Юпитер, занимающий полнеба крошечной, насквозь промороженной Ио, а он бродит по улицам НТЦ, разыскивая этих непонятных толкователей. Они, наверное, все сплошь неудачники. Ненавидят НТЦ, ненавидят Общие школы, ненавидят реалы, ненавидят биостанции и службу Эл Пи. Но при этом не хотят уходить в колонии.

Он неторопливо поднялся по исшарканным гранитам Озерной лестницы.

Пахло тиной, стоячей водой, жженым маслом, заплесневелыми фисташками – обычный запах Масляной зоны. Еще чем-то тревожным тянуло с площади Запада, но тревога эта была привычной.

КЛАНЫ ШАРНИНГ И УИТНИ ГОТОВЯТСЯ К ПРАЗДНИКУ ЛИС.

Праздник лис? Почему лис?