Текст книги "Темное настоящее"

28

Звонок раздался ровно в девять утра.

– Андрей Николаевич, это Блинов. Обыск у Морозова ничего не дал. Мы не нашли ни ноутбука, ни портрета Саддама Хусейна. В банке из-под кофе Морозов хранил тысячу евро, но это не преступление.

– Везите Морозова в управление. В десять часов я представлю доказательства его вины.

Через час к городскому УВД подъехал «Москвич-каблучок». Прохожие с интересом рассматривали раритетный автомобиль, каким-то чудом самостоятельно передвигающийся по городу. С пассажирского места «Москвича» вышел длинноволосый блондин, поздоровался с Лаптевым, открыл протянутый конверт, ознакомился с текстом, почесал бороду и озадаченно спросил:

– Как так могло получиться? Я не еврей, мать ребенка не еврейка, а сын наш стал евреем?

– Мальчика усыновила еврейская семья. По документам он их сын. Провели обряд обрезания, уехали в Израиль. Теперь только с помощью генетической экспертизы можно установить, что ребенок родился от русских родителей.

– Да черт с ним! – махнул рукой блондин. – Лишь бы пацану хорошо жилось, а еврей он или молдаванин – разницы нет.

Блондин стукнул ладонью по кузову «Москвича».

– Максим, выползай! Приехали.

Из кузова вылез небритый субъект лет сорока пяти с полиэтиленовым мусорным мешком. От него исходил неприятный запах, пиджак явно был с чужого плеча, на ногах – грязные кирзовые сапоги. Постовой на КПП не хотел пропускать странного посетителя внутрь, пришлось вызвать Блинова.

– Нас ждут в кабинете начальника УВД, – сообщил тот.

– Ого! – удивился Лаптев. – Наши акции растут.

– Приехал прокурор из областной прокуратуры, из отдела по надзору за полицией. Говорит, что сегодня получил жалобу на незаконный обыск и решил лично разобраться, было нарушение законных прав Морозова или нет.

– Когда бы он жалобу получил? В семь утра по сотовому телефону? – возмутился Лаптев. – Совсем страх потеряли, что хотят, то и творят. Ну ничего! Мы подготовились к поединку. Так ведь, Максим?

Дурно пахнущий субъект засмеялся, обнажив гнилые зубы.

– Мы завсегда готовы! – заверил он. – Еще бы стаканчик портвейна накатить, я бы тут всех на место поставил: и прокуроров, и обер-прокуроров, и начальнику полиции нашел бы что сказать.

В просторном кабинете начальника городского УВД работал кондиционер, было прохладно. Начальник управления полковник Лавров сидел за столом, расчищенным от бумаг. За приставным столиком разместились прокурор в новенькой форме и Попов в гражданской одежде. Морозов и незнакомый Лаптеву оперативник расположились на стульях напротив окна. Правая рука Морозова была соединена наручником с рукой оперативника. За Лаптевым в кабинет вошли субъект с мешком, Блинов и дежурный оперативник.

– Здрасте всей честной компании! – дурашливо поприветствовал офицеров оборванец. – Вот и мы! Вы не заждались?

– Андрей Николаевич, – стараясь сохранять спокойствие, сказал Лавров. – Потрудитесь объяснить, с какой целью вы привели с собой этого… этого господина?

– Я думаю, что он сам расскажет, – ответил Лаптев. – Тем более что у него есть что показать.

– Представьтесь! – потребовал начальник УВД.

– Меня зовут Максим Донцов. – Гость фамильярно подмигнул строгому полковнику полиции. – Коль фамилия Донцов, значит, хрен найдешь концов!

– От вас перегаром разит, – принюхался прокурор. – Вы что, выпивали с утра?

– У нас все спозаранку пьют, если, конечно, есть что выпить.

– У вас – это где? – перешел на официальный тон прокурор.

– Как где? – удивился Донцов. – На помойке.

– Где-где? – переспросил Лавров. – На помойке? Вы что, живете на свалке?

– В Нахаловке я живу, а свалка – вокруг нас.

– Господин Донцов проживает в нелегально построенном поселке на территории городского полигона по утилизации твердых бытовых отходов, – разъяснил Лаптев.

– Что у вас в мешке? – вступил в разговор Попов.

– Вот, полюбуйтесь! – Донцов достал из мешка черную куртку с шевроном ЧОП «Щит-2000».

– Это ваша куртка? – спросил у Морозова Попов.

– В первый раз вижу, – презрительно усмехнулся Морозов.

– Откуда у вас эта куртка? – продолжил расспрашивать начальник полиции.

– Во вторник Джинжер собрал весь поселок на пустыре и велел искать в мусоре форменную куртку черного цвета. Я нашел!

– Кто такой Джинжер?

– Старший в поселке. Есть еще Ковбой Мальборо, но он не такой авторитетный. Он как бы бригадир, а Джинжер – главный на свалке. Его слово – закон!

– Андрей Николаевич, объясните, что все это значит?

– После осмотра места происшествия я пришел к выводу, что убийство господина Борзых совершил охранник Морозов. Перед тем как открыть огонь из пистолета, он надел на руки резиновые перчатки. После убийства Морозов снял форменную куртку и вместе с перчатками поместил в мусорный мешок, который стоял в подсобном помещении. Вместо куртки со следами пороховых газов Морозов надел новую куртку, которую в этот день принес из дома. Охранник с первого этажа показал, что в субботу Морозов прибыл на службу с пакетом, в котором лежало что-то объемное. Криминалист из следственно-оперативной группы взял у Морозова смывы с рук и пробы с одежды. Естественно, следов пороха на них обнаружено не было. При осмотре места происшествия подсобные помещения тщательно не осматривались, мусор никто не проверял. В этот же мешок с мусором Морозов поместил портрет Саддама Хусейна в золотой рамке, сотовый телефон и ноутбук, похищенные из офиса Борзых. Вечером сотрудники полиции уехали. Ночью Морозов в окно выбросил во двор мешок, под предлогом проверки автомобиля вышел на улицу, переложил мешок в багажник своего автомобиля. Утром по пути домой он выбросил мешок с курткой в мусорный контейнер. Куда дел ноутбук и портрет, я пока сказать не могу, но думаю, что скоро мы это узнаем.

– Чушь! – подал голос Морозов. – Я к этой куртке отношения не имею.

– А вот и не так! – повеселел Лаптев. – Лет двадцать назад проку с этой куртки было бы немного. С нее изъяли бы следы пороховых газов, и если бы повезло, то могли бы найти выпавший волос господина Морозова. Сейчас наука ушла далеко вперед. На воротнике куртки остались потожировые следы человека, носившего ее. Анализ ДНК микрочастиц со стопроцентной гарантией покажет, что эта форменная курточка принадлежала господину Морозову. Соединим пороховые следы и ДНК, и мы получим имя убийцы. Он перед вами, господа!

– Почему вы не сообщили о ваших подозрениях компетентным органам? – спросил прокурор.

– Господин Морозов мог выбросить куртку где угодно. Он мог оставить ее на пустыре, утопить в реке, сжечь. То, что куртку нашли на свалке, – случайность.

– Донцов, вы давно живете на полигоне? – спросил Лавров.

– Лет тридцать или около того. Я как пацаном с детдома сбежал, так на полигоне и поселился. Классное местечко! У нас царят свобода слова и духа! Любой житель Нахаловки может сказать все, что думает, и его за это к ответственности не привлекут, не оштрафуют. В городе такой номер не пройдет, а у нас – запросто!

– Донцов, вы отдаете себе отчет в том, что говорите? – нахмурился прокурор. – С какой свободой слова официальные власти вас ущемляют? Вы Конституцию читали? У нас гарантирована свобода слова и волеизъявления.

– Вы, наверное, подумали, что я хочу за политику речь толкнуть? – улыбнулся остатками зубов смекалистый оборванец. – Нет, господа хорошие! Я хоть на помойке живу, но не дурак! Свобода слова у нас означает свободу говорить так, как я хочу. Встретился мне сосед, я могу его матом послать, и никто меня в полицию не потащит, никто стыдить не будет. Вот давеча…

– Хватит! – повысил голос Лавров. – Выведите господина Донцова, допросите, при каких обстоятельствах он нашел куртку. И этого… как его… Джинжера найдите и допросите.

Лаптев выглянул в окно.

– Джинжер стоит около автомобиля «Москвич-каблучок». Он готов дать показания.

– Подозрительные у вас знакомые, товарищ Лаптев! – съязвил прокурор.

– Ничего подобного! – возразил Андрей Николаевич. – Я работал в Заводском РОВД оперуполномоченным, был начальником милиции. Городской полигон находится на территории Заводского района, так что я в силу служебных обязанностей должен был знать, что там происходит.

– И что же там происходило? – продолжил иронизировать прокурор.

– Как-то раз двое бродяг украли ящик пустых бутылок. Большая ценность в середине девяностых годов! Штук шесть пузырьков боярышника купить можно. Жители Нахаловки поймали бродяг и сожгли на отвале. Живьем сожгли, чтобы другим неповадно было.

– Это… это преступление раскрыли? – опешил от неожиданного поворота прокурорский гость.

– Нет, конечно! На отвале день и ночь горит угольно-торфяная смесь, или черт его знает, что там горит. Возможно, горючий газ на поверхность выходит, а может, угольные пласты тлеют. Температура в центре пекла достигает нескольких сотен градусов. Тело человека в считаные минуты превращается в пепел. Нет тела – нет преступления!

Лаптев сел у окна, напротив задержанного охранника.

– Продолжим? – предложил он. – Господин Морозов, где портрет Саддама Хусейна?

– В первый раз о нем слышу, – не задумываясь ответил Морозов. – Курткой вы меня сможете привязать к убийству, а портрет на меня вешать не надо. Я его не брал.

Лаптев повернулся к начальнику УВД.

– Господин Морозов думает получить лет десять, выйти на свободу и продать портрет за несколько миллионов рублей. Так ведь? Не получится. Политика помешает.

– Андрей Николаевич, вы о чем хотите нам рассказать? – спросил Лавров.

– Об ИГИЛ[8]8
  Террористическая организация, запрещенная в России.


[Закрыть], конечно же! Об исламском государстве Ирака и Леванта. Включите любой новостной канал, и вы убедитесь, что у нас три главные новости: переворот на Украине, Крым и наступление ИГИЛ в Ираке. ИГИЛ – это вовсе не государство, а объединение самых безжалостных убийц на свете. Они казнят пленных сотнями. В захваченных городах не щадят ни женщин, ни детей. К сожалению, их тайные сторонники есть и у нас в России.

– Андрей Николаевич, если вы решили нам прочесть политинформацию о положении дел в мире, то давайте оставим ваше выступление до лучших времен.

– Если вы дадите мне пять минут, то через пять минут у господина Морозова вспыхнет фаза озарения, и он расскажет нам, куда спрятал портрет.

– Если я арестован, – подал голос Морозов, – то это не значит, что какой-то проходимец может меня оскорблять. Вызовите адвоката! Пока он не придет, я больше ни слова не скажу.

– Вернемся к нашим баранам! – не обращая внимания на выпад задержанного, продолжил Лаптев. – Нынче я пенсионер, человек, не обладающий властными полномочиями. Лет десять назад мой голос бы никто не услышал, но интернет, великий и могучий интернет, поменял все! Сегодня я приеду домой, выйду в интернет и дам интервью новостным телеграм-каналам. Скажу я примерно так: «Охранник офисного центра “Супер Плаза” Морозов застрелил бизнесмена Борзых, похитил у него портрет Саддама Хусейна с дарственной надписью и утопил этот портрет в сельском туалете. В отхожее место выбросил». Мне поверят, так как в моем рассказе будет достоверно доказанная отправная точка – труп Борзых.

– Только суд может признать человека виновным, – возразил прокурор.

– Телеграм-каналы, как стервятники, падали не чураются. Для них главное – выдать в информационное пространство жареные факты, рейтинг повысить, заработать новых подписчиков, а кто прав, кто виноват, кому это интересно? Новость в интернете живет сутки, потом о ней забывают, но не всегда…

– Я на тебя за клевету в суд подам, – обозлился Морозов.

– Итак, ИГИЛ! – продолжил Лаптев. – Костяк руководящего состава вооруженных формирований этой организации составляют бывшие офицеры армии Саддама Хусейна. При Саддаме они жили припеваючи, были элитой общества, но пришли американцы и изгнали их из армии без выходного пособия. Мало того, к власти в Ираке пришли шииты, а подавляющее большинство офицеров армии Ирака были суннитами. Для нас, атеистов или христиан, большой разницы между шиитами и суннитами нет, а на Ближнем Востоке принадлежность к определенной конфессии может быть вопросом жизни или смерти. Офицеры, перешедшие на службу в ИГИЛ, вовсе не фанатики джихада, они – сорняки на обочине религиозного учения, ядовитые и очень опасные сорняки, не имеющие никакого отношения к настоящему исламу. К чему я это рассказываю? Все очень просто! Пресс-служба ИГИЛ мониторит сообщения, связанные с их деятельностью. Новость о портрете любимого руководителя, выброшенном в выгребную яму, заинтересует их. Для поддержания имиджа организации, имеющей своих сторонников по всему миру, они примут решение о ликвидации человека, осквернившего память покойного президента. В городе Эль-Фаллуджа боевики ИГИЛ захватили госбанк, в хранилищах которого находилось несколько сот миллионов долларов. Зачем такая огромная сумма хранилась в наличной валюте, иракские власти не комментируют, но денежки-то в банке были! Теперь сведем все нити вместе. Руководство ИГИЛ решит отомстить Морозову за поруганную святыню. Тысяч сто американских долларов они тайно перебросят в Россию и пообещают заплатить их тому, кто скорректирует рост господина Морозова на величину головы. За сто тысяч баксов Морозову на первой же пересылке голову отрежут. Не верите? Думаете, наши бывшие коллеги, осужденные за совершение тяжких преступлений, не захотят обеспечить своим семьям достойный уровень жизни, пока глава семьи отбывает наказание? Захотят, еще как! Но этого инцидента можно избежать. Морозов! Где портрет? Выбирай: или я пошел давать интервью, или ты называешь место, где спрятал «бесценную» реликвию, которая материальной стоимости не имеет.

– Как не имеет? – не удержался от вопроса бывший охранник. – За нее на аукционе три миллиона долларов дать готовы.

– Морозов, ты подумай: кто купит за такие деньги фотографию казненного диктатора? Его сторонники из ИГИЛ? Зачем им фотка, не подскажешь? Саддам ее русскому инженеру подарил, а советский инженер для ИГИЛ – враг, которого надо безжалостно уничтожить. Убить тебя за эту фотографию – убьют, а покупать ее за миллионы никто не будет.

– Так, может, и мстить не будут? – спросил Лавров.

– Возмездие идеологическому врагу – это дело принципа. Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Представьте, что сейчас на дворе 1925 год. Господин Морозов выбросил в отхожее место портрет вождя мирового пролетариата. Долго он после этой акции проживет? Революционно настроенные матросы к классовым врагам жалости не имели.

Охранник задумался. Стоит ли рисковать жизнью ради какого-то портрета? Пожалуй, нет.

– Портрет я оставил на хранение у приятеля в гараже. Могу показать, где это.

На этом совещание было закончено. Лаптев пошел перевести дух к Попову, Блинов с Морозовым поехали за портретом.

– Классно ты его на чистую воду вывел! – похвалил пенсионера Попов.

– После куртки ему не было смысла запираться. Куртка со следами пороха и ДНК – это гарантированный приговор. Подскажи, кто этот прокурор, который вел себя как адвокат?

– Он и Морозов женаты на двоюродных сестрах. Пока мы проводили обыск, супруга Морозова позвонила сестре, попросила помочь. Прокурор вместо того, чтобы отказаться вмешиваться в ход следствия, примчался выручать родственничка, да обломился!

Прошло две недели. Морозов в следственном изоляторе целыми днями расхаживал по камере из угла в угол, прикидывал и взвешивал: не прогадал ли он, выдав полиции портрет? Не блефовал ли Лаптев с ИГИЛ? 17 июня по радио сообщили, что боевиками ИГИЛ в окрестностях Багдада был задержан переодетый в женскую одежду судья Верховного суда Ирака Рауф Рахман, в 2006 году вынесший смертный приговор Саддаму Хусейну. 18 июня Рахман был казнен. Выслушав о расправе над судьей, Морозов набожно перекрестился на угол камеры:

– Слава богу, пронесло! Вовремя я от портрета избавился.

29

Поздно вечером Лаптев и Блинов были на восьмом этаже офисного центра «Супер Плаза».

– Не рассказывай ничего о показаниях Морозова! – велел Андрей Николаевич. – Завтра я ознакомлюсь с ними и решу, как действовать дальше. А пока, как обещал, покажу реконструкцию событий 31 мая. Итак, где у нас охранник?

– Я здесь! – отозвался дежурный чоповец Свитков.

– Никого лишнего на этаже нет? Тогда начнем! Вначале посетим запасной выход. Как видишь, решетчатая дверь на лестничную клетку закрыта на замок. Ключ находится у дежурного охранника. У арендаторов и владельцев офисов ключей от запасного выхода нет, так что ни арендатор, ни посторонний человек с этой стороны проникнуть на этаж не мог. Главная лестница по выходным также закрыта. Убийца мог попасть на этаж, только поднявшись на лифте с автомобильной стоянки. Поехали вниз!

Охранник, Лаптев и Блинов спустились на цокольный этаж, вышли из лифта и тут же вновь зашли в него.

– У тебя в кармане пистолет, – сказал оперуполномоченному Лаптев. – Сегодня ты должен совершить убийство. Ты волнуешься: все ли пройдет гладко? Нет ли посторонних на этаже? Так ведь? У тебя же не железные нервы, ты человек, а человеку свойственно сомневаться, тем более в таком деле, как особо опасное преступление.

Лифт остановился. Охранник быстрым шагом прошел к кабинету Борзых, открыл ключом дверь. Лаптев и Блинов остались стоять около лифта.

– Теперь скажи, а с чего ты, убийца, решил, что на этаже никого лишнего не будет? – спросил Андрей Николаевич. – Откуда такая уверенность? Здесь в 801-м офисе работает парень. Он может выйти в туалет, расположенный в конце коридора, а может закончить работу и поехать домой. Здесь могут быть другие арендаторы, решившие потрудиться в выходной день. Здесь службу несет охранник Морозов. Ему скучно целый день пялиться в телевизор, он периодически выходит размять ноги, заглядывает в кабинеты к арендаторам. Он может задержаться в любом офисе, переброситься парой слов с хозяином кабинета. Глупо получится, если ты войдешь к Борзых, а у него охранник сидит. Отсюда вывод первый: убийца должен иметь информатора на этаже. Им может быть только охранник, и больше никто. Только охранник может дать команду: «Действуй! Все чисто, посторонних нет».

Лаптев подвел Блинова к офису Борзых. Свитков, бывший сотрудник полиции, с нескрываемым интересом слушал объяснения бывшего начальника Заводского РОВД.

– За дверью – жертва, – продолжил Лаптев. – У тебя в руках пистолет. Твоя цель – похитить портрет, но ты не знаешь, достал Борзых портрет из сейфа или нет. Сейф подключен к пульту вневедомственной охраны. Дежурный чоповец не видит на пульте, снял Борзых сейф с охранной сигнализации или нет. Твой план удастся только в одном случае: ты заходишь в офис, Борзых за столом, портрет – на столе. Ты расстреливаешь Борзых, забираешь портрет и уходишь. Никакой другой вариант тебе не подходит. Если портрет все еще в сейфе, то тебе придется или убраться несолоно хлебавши, или попытаться заставить, угрожая оружием, достать потрет из сейфа. Борзых может отказаться действовать под твою диктовку и напасть на тебя. Драка, шум – вся операция коту под хвост. Как проверить, достал Борзых портрет или нет? Надо под благовидным предлогом войти к нему в кабинет. Сделать это, не вызывая подозрения, мог только охранник Морозов, которого Борзых не только знал лично, но и видел уже сегодня. Спрашивается, зачем в этой пьесе убийца со стороны? Без дежурного охранника он ничего не может, без его информации он слеп как крот. Теперь вновь перенесись на автомобильную стоянку. Ты въехал на джипе, подошел к лифту, и тут охранник, твой сообщник, звонит по сотовому телефону и сообщает, что Борзых поехал домой. Что делать? Отменять операцию? А если в другой раз не получится отключить системы видеонаблюдения? Как ни крути, убийца со стороны – лишнее звено. Я это понял, когда осматривал здание. Я просто представил, как некто с пистолетом в кармане выходит из лифта и идет к офису Борзых, не зная, кто в офисе, на месте ли портрет, будет ли слышен выстрел. Выстрелы – это немаловажная деталь в нашей реконструкции. Проведем небольшой эксперимент, похулиганим! Свитков, у тебя есть шило или ножницы?

Охранник кивнул, сбегал в помещение с мониторами, принес ножницы. Лаптев достал из кармана капсюль от охотничьего патрона двенадцатого калибра, нанизал его внутренней стороной на острый конец ножниц.

– Из пистолета стрелять не будем, – пояснил Андрей Николаевич. – Мало того что бардак в офисе наведем, обстановку изменим, так у нас еще и нет пистолета калибром 6,35 мм! Обойдемся детским методом. Ты в юные годы щелкал капсюлями? Нет? Боже мой, какое у тебя скучное детство было! Тополиный пух не жег, бомбочки серой от спичек не начинял. Чем ты вообще занимался? В балетную школу ходил? Придется дать наглядный урок. Отходите к помещению охранника и слушайте.

Лаптев вошел в кабинет Борзых, постоял минуту, вертикально бросил ножницы на пол. Острый конец ножниц пробил капсюль, раздался грохот взорвавшейся в капсюле горючей смеси.

– Ну как? – спросил, выйдя в коридор, Лаптев.

– Негромкий щелчок было слышно, – вместо Блинова ответил чоповец. – Если бы это произошло в мою смену, я бы пошел узнать, что случилось: лампочка взорвалась или какой-то прибор из строя вышел.

– Выстрел из пистолета даже небольшого калибра будет громче, чем взорвавшийся капсюль. Стрелять, не находясь в сговоре с охранником, убийца не мог, если, конечно, он не безумец, решивший перебить всех, кто попадется на пути. Внесем небольшое разъяснение. Обычно убийства совершаются из мести, ревности, личных неприязненных отношений или корысти. Убить человека из мести можно публично. Месть, как и ревность, дурманит рассудок, отодвигает чувство страха на второй план. Как бы я поступил на месте преступника, решившего избавиться от конкурента на любовном фронте? Я бы у ворот надел на голову балаклаву, забежал следом за автомобилем Борзых на автостоянку и выпустил всю обойму ему в спину. Зачем наверх подниматься, зачем все усложнять? Мотив мести или ревности отпадает. Отбросим личные неприязненные отношения. Сообщник-охранник за информацию о Борзых деньги потребует. Согласись, нерентабельно расправляться с надоевшим человеком, если сообщнику придется заплатить кругленькую сумму. Что остается? Корыстный мотив. Борзых могли убить, чтобы похитить у него некую ценную вещь, а могли устранить, чтобы расчистить рынок сбыта или завладеть его активами. При корыстном мотиве убийца предпримет все шаги, чтобы остаться безнаказанным, неузнанным. Сведем все вместе. Без помощи охранника Морозова убийство бы не состоялось – это раз. Убийца на этаж не проникал – это два. Что в сухом остатке?

Лаптев подвел Блинова и Свиткова к помещению дежурного охранника.

– Организатор преступления дистанционно вывел из строя видеокамеру, фиксирующую передвижения у кабинета Борзых. Еще две видеокамеры перестали работать на автостоянке. В 9.00 на этаже появляется Борзых, снимает офис с пультовой охраны, сообщает Морозову, что к нему придет Любимова. Примерно в это же время на работу приходит бухгалтер Иванов из 801-го офиса. Морозов проверяет журнал посетителей и видит, что больше сегодня на восьмой этаж никто не придет. Заявок нет. Любимова – не в счет. Она появится еще не скоро. Около десяти часов Морозов под благовидным предлогом заходит к Борзых, видит портрет на столе. Дальше дело было так.

Лаптев решительно прошел в сторону 801-го офиса. Остановился у двери.

– Морозов открывает дверь, видит, что бухгалтер сидит в наушниках. Больше на этаже никого нет, можно действовать. Он возвращается к себе в комнату, надевает резиновые перчатки, достает пистолет, идет в другой конец коридора, решительно входит в кабинет Борзых и дважды стреляет ему в грудь. Убедившись за пару секунд, что Борзых мертв, Морозов оставляет пистолет на столе, забирает портрет, ноутбук и сотовый телефон. Все похищенное переносит к себе в комнату с пультом. Телефон он выводит из строя, ноутбук выключает. Запасными ключами открывает служебное помещение напротив поста охраны, находит пустой мешок, снимает форменную куртку. В куртку со следами пороховых газов он заворачивает портрет, ноутбук и телефон. Сверток помещает в мешок, мешок заталкивает между приспособлениями для мытья полов. Спрятав похищенное, Морозов идет в туалет, тщательно моет руки с мылом, умывается, надевает запасную форменную куртку. Возвращается в кабинет Борзых, включает кондиционер на обогрев. Все, дело сделано! Теперь он может вернуться к телевизору, пить чай и ждать, когда появится Любимова.

– А как же джип на стоянке? – растерянно спросил Блинов.

– Джип въехал в 10.25. К этому времени Борзых был уже мертв. Водитель джипа из автомобиля не выходил. Со стоянки он послал Морозову СМС о прибытии и через 12 минут уехал. Этот джип ввел в игру организатор убийства. Морозову он объяснил так: «Все будут считать, что убийца приехал на джипе. За свое алиби можешь не беспокоиться». Появление автомобиля с убийцей рассчитано на человека, не понимающего психологию преступника. Этим дилетантом, как ни странно, является наш бывший коллега Морозов, а вовсе не организатор преступления. Таинственный организатор с самого начала подстроил все так, чтобы Морозов был разоблачен. Если бы жители Нахаловки не обнаружили на свалке форменную куртку, то организатор подкинул бы другие доказательства. Я, кстати, не спешил выкладывать козырь, я бы еще подождал с недельку, но на Попова стали давить, и мне пришлось представить доказательства раньше времени.

– Обалдеть! – восхитился Свитков. – Теперь даже я поверил, что убийство совершил Морозов. Подписку о неразглашении брать будете?

– Зачем? – пожал плечами Лаптев. – Если раньше времени раскроешь рот, то тебя пристрелят, как Борзых. Игра-то еще не окончена!

Оставив охранника переваривать информацию, Лаптев и Блинов спустились вниз. На улице Андрей Николаевич спросил:

– Это правда, что сейчас при поступлении в МВД требуется назвать свой аккаунт в соцсетях?

– У нас – не знаю, давно приемом на службу не интересовался, а в соседние организации без странички в соцсетях не попадешь. Считается, что если у тебя нет учетной записи в интернете, то ты или социопат, или что-то скрываешь. Психолог и кадровик просматривают аккаунт, анализируют, кто у тебя друзья, кому, под каким сообщением ставишь лайки. Поставил плюсик под какой-нибудь сомнительной картинкой, и тебе в приеме на работу откажут.

– Дима, это же глупо – проверять патриотизм по картинкам в интернете! Я могу быть злейшим врагом государства, а прикидываться патриотом, лайкать верноподданнические сообщения. Слава богу, во времена моей молодости кадровики смотрели в глаза человеку, а не на события в виртуальном мире.

– Андрей Николаевич, позвольте, и я спрошу: вы охраннику серьезно сказали про убийство?

– Нет, конечно! Кому он нужен? Морозов вышел из игры, все связанное с ним – уже битая карта. С завтрашнего дня мы начнем второй этап расследования и попробуем выйти на организатора преступления, человека умного и решительного. Чтобы взять его за жабры, надо понять мотив преступления, а он пока неизвестен. Кстати, где вдова? До сих пор не объявилась? Странно. Но ничего, появится. Чтобы тебе лучше спалось, подброшу информацию к размышлению. Пистолет, которым совершено убийство, с 1982 года не покидал определенного круга лиц, прямо или косвенно связанных с Карташовым. Пистолет вручил Морозову не случайный человек, а тот, кто известен нам. Подумай, кто бы это мог быть?