Текст книги "Коммунисты – 21"

Последние несколько лет власть не уставала кормить страну обещаниями развернуть масштабную модернизацию экономики, покончить с опасной сырьевой зависимостью России, окончательно превращенной за 20 постсоветских лет в нефтегазовый придаток развитых стран. Между тем национальная промышленность и сельское хозяйство, лишенные должной государственной поддержки и инвестиций со стороны безответственного крупного бизнеса, продолжают деградировать и разрушаться. Ведущие экономисты и аналитики – российские, европейские и американские – настойчиво предупреждают, что мир стоит на пороге нового масштабного кризиса. И сходятся в том, что Россия с ее подорванной экономикой, сведенной к нефтяной трубе, окажется в числе стран, по которым этот кризис ударит наиболее болезненно.

В такой ситуации ответственная власть обязана бросить все силы на спасение и укрепление отечественного производства, на обеспечение продовольственной безопасности страны, на ее защиту от колебаний мировой финансово-экономической конъюнктуры. Но нынешняя российская власть действует прямо противоположным образом. Ее инициативы лишь еще больше подрывают перспективы российской экономики, безопасность и социальную устойчивость России.

Одно из главных доказательств тому – решение о вступлении нашей страны во Всемирную торговую организацию (ВТО). В числе условий присоединения к ней, на которые согласилась российская власть, – сократить вдвое объем государственного финансирования отечественного сельского хозяйства. Это повлечет за собой дальнейшую деградацию сельскохозяйственной отрасли, вынудит ее снизить объемы производства и одновременно повысить цены на свою продукцию. При этом Россия резко снижает таможенные пошлины на ввозимые из-за рубежа продукты и упрощает условия их поставки. В страну хлынет поток продуктов низкого качества, но более дешевых, чем отечественные. Именно в этом и состоит главная цель соглашений, кабальных и разрушительных для нашего сельского хозяйства. Нищающее население России, даже в ущерб собственному здоровью, вынуждено будет отдавать предпочтение импорту, более доступному по цене. Эта ситуация чревата окончательным уничтожением российского крестьянства, которое и так уже дышит на ладан из-за враждебной ему социально-экономической политики власти.

Вступление в ВТО ударит и по большинству других российских отраслей, перечеркнув последние надежды на их модернизацию, на возрождение отечественного производства. В ближайшие годы предусмотрено снижение пошлин на ввоз в страну автомобилей с 25 % до 15 %. Пошлины на ввоз узкофюзеляжных самолетов планируется сократить с 20 % до 12 %, на ввоз широкофюзеляжных – с 20 % до 7,5 %. Это резко подрывает конкурентоспособность отечественных автопрома и авиапрома на внутреннем рынке.

Не менее плачевные последствия ожидают и российскую легкую промышленность. Эксперты прогнозируют, что уже в этом году, из-за все тех же невыгодных для отечественных производителей новых правил, производство швейной продукции в стране упадет на четверть. По оценкам Российского союза кожевенников и обувщиков, производство российской обуви в 2012 году сократится в 10 раз. Если в прошлом году на российский рынок поступило 350 млн. пар импортной обуви и 100 млн. пар отечественной, то в нынешнем в нашей стране будет произведено только 10 млн. пар.

Либеральные экономисты с присущим им цинизмом рассуждают, что раз уж российская продукция не выдерживает конкуренции с зарубежной, то и жалеть не о чем – пусть отечественная промышленность умирает. При этом они умалчивают о том, что власть, действующая в интересах «глобального рынка», своими инициативами искусственно подрывает конкурентоспособность российских производителей, мешает им развиваться и выживать. И что это влечет за собой потерю рабочих мест и дальнейшее обнищание для миллионов трудящихся, занятых в отраслях, которые обрекаются на деградацию.

Одна из главных составляющих мирового финансово-экономического кризиса – это падение потребительского спроса. Сегодня оно усугубляет проблемы в экономике развитых стран. Они нуждаются в расширении внешних рынков сбыта своей продукции, не находящей спроса на рынках внутренних. Отсюда заинтересованность в подрыве промышленного производства в тех странах, чьи рынки они хотят расчистить для себя. Соглашаясь с условиями вхождения в ВТО, российская власть, по сути, спасает зарубежную экономику в ущерб собственной стране. Не случайно президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич, давая накануне Нового года интервью интернет-агентству «Свободная пресса», подчеркнул: «Нас силком загоняют в ВТО на невыгодных условиях, требуют денег на помощь Евросоюзу – все это противоречит нашим национальным интересам. В этой ситуации Россия похожа на страну, которую выбрали для очередного ограбления». В том же интервью экономист прямо заявляет, что присоединение к ВТО – часть глобального плана по «фактической ликвидации нашего экономического суверенитета».

Даже у высшего руководства России не хватает смелости утверждать, что вступление в ВТО принесет пользу стране. Вот слова премьера Путина, которые цитировали в конце года российские информационные агентства. Оценивая возможные последствия членства в ВТО, он заявил: «Фифти-фифти. Но в целом – скорее в плюс, чем в минус». Глава правительства дает понять, что нас втягивают в очередную масштабную авантюру, результат которой непредсказуем.

О какой модернизации экономики можно говорить, если эту экономику искусственно загоняют в условия, исключающие всякие возможности для ее развития? Подписанный 16 декабря российским правительством протокол о вступлении в ВТО приговаривает Россию к еще более глубокой и бесповоротной сырьевой зависимости.

Между тем нарастающий кризис мировой экономики неизбежно повлечет за собой снижение спроса на сырье и падение цен на него. Даже если нефть подешевеет на 15 % – 20 %, российский бюджет затрещит по швам. Государству придется резко сокращать социальные выплаты и отчисления из федеральной казны. При этом эксперты и экономисты не исключают, что нефтяные цены в ближайшие годы могут упасть вдвое. А это уже грозит России новым дефолтом и полным социально-экономическим коллапсом. У страны не будет средств для насыщения рынка зарубежными товарами, а окончательно разваленная отечественная промышленность окажется неспособной восполнить их дефицит.

Власть постоянно жалуется, что у России нет возможности развивать свою экономику, и стремится приучить народ к этой мысли. Проблемы с развитием экономики объясняют недостатком финансовых ресурсов. Но на самом деле даже у сегодняшней, ограбленной России финансовые возможности для развития экономики есть.

Из пятисот с лишним миллиардов долларов золотовалютных резервов как минимум 350 млрд. можно использовать для целевого инвестиционного кредитования. Вместо того, чтобы замораживать 1 триллион рублей в Резервном фонде, как сделало Министерство финансов в 2011 году, эти деньги нужно было использовать для инвестиций в экономику. Не менее 3 триллионов на те же цели можно взять из Фонда национального благосостояния. Другой действенный способ получить дополнительные инвестиции – остановить вывоз капитала из страны, благодаря чему можно было только в ушедшем году сохранить для российской экономики минимум 80 млрд. долларов.

Перечисленные источники в совокупности составляют полуторагодовой бюджет России. И эти средства в течение ближайших 5–7 лет принесли бы колоссальную отдачу. Если только их не разворовывать, а вложить в жилищно-коммунальное и социальное строительство, в дороги и другие объекты инфра-структуры.

В России во всех отраслях ее экономики катастрофически устарела материально-техническая база. Следовательно, есть необходимость ее скорейшего обновления, что создает колоссальный внутренний спрос. А это в совокупности с финансовыми ресурсами и есть важнейший фактор экономического роста, который мог бы достигать минимум 6–7 % в год. Но из-за действий нынешней власти ситуация у нас развивается совсем иначе.

О нарастающих проблемах в экономике, абсолютно не соответствующих показному оптимизму руководителей государства, сегодня говорит не только левая оппозиция. Их вынуждены признавать и некоторые чиновники. На исходе минувшего года пресса сообщила о прогнозах и выводах, которыми поделился с журналистами заместитель министра финансов Сергей Сторчак: «В 2012 году в России вероятна рецессия, то есть сокращение экономической активности. Финансовые рынки в мире и в России нестабильны. Внутреннего потенциала для роста у экономики РФ нет, вся надежда на сырьевые доходы, которые не гарантированы».

В заключение своего обращения Сторчак заявил, что советует россиянам «спешить жить, чтобы успеть до нового кризиса». Таких высказываний вполне достаточно, чтобы стало ясно: даже высокопоставленные чиновники ни в какой выход из кризиса не верят и прекрасно знают, что при их правлении стране следует готовиться к худшему.

Власть уже сейчас планирует перевести Россию на голодный паек, даже не дожидаясь ухудшения сырьевой конъюнктуры. Доказательство тому – бюджет Российской Федерации на три предстоящих года, подготовленный путинским правительством и утвержденный парламентом благодаря послушному голосованию «Единой России». Его нельзя назвать иначе как бюджетом обнищания и деградации. По большинству из важнейших для страны статей финансирования на ближайшие годы предусмотрено резкое сокращение, чреватое не только дальнейшим развалом экономики и инфраструктуры, но и социальным взрывом.

Еще недавно президент заявлял, что состояние ЖКХ в России близко к коллапсу. С 1990 года доля ветхого жилья выросла втрое, доля аварийного – в 6 раз. В неблагополучном жилом фонде проживают 43 миллиона граждан. В очереди на жилье стоят 4,2 миллиона семей. Но, выражая беспокойство на словах, на деле власть лишь усугубляет ситуацию. В федеральном бюджете предусмотрено уже в этом году резко сократить расходы на ЖКХ. Сокращение составит 96,5 млрд. рублей по отношению к расходам прошлого года. Ответственность за содержание и восстановление полуразрушенного коммунального хозяйства хотят полностью переложить на плечи обнищавшего народа.

По большинству же других статей бюджета основные сокращения запланированы на 2013 и 2014 годы. Начинать осуществление всех своих антисоциальных планов еще до президентских выборов власть попросту боится, потому что иначе выборы ей ни за что не выиграть даже с помощью подтасовок. А вот после выборов она собирается, уже ничего не стесняясь, продемонстрировать гражданам, чего стоили ее сказки о выходе из кризиса.

Расходы на национальную экономику в 2013 году снизятся почти на 114 млрд. руб., а в 2014 году – на 181,4 млрд. руб.

В 2013 году планируется на 5,5 млрд. руб. сократить расходы на образовательную сферу. С учетом инфляции за три ближайших года расходы на образование будут урезаны почти на четверть.

Согласно бюджетному прогнозу на 2013–2014 годы, заработная плата педагогов будет заморожена, независимо от темпов роста цен.

Финансовая поддержка регионов из федерального бюджета тоже снижается. Например, субсидии субъектам РФ в прошедшем году составили 510 млрд. руб. А к 2014 году они уменьшатся до 280 млрд. руб. – почти наполовину. И при этом правительство с каждым годом перекладывает все больше расходов на региональные бюджеты.

Через два года расходы на здравоохранение снизятся и будут составлять лишь 3,2 % от общих расходов российского бюджета, а расходы на культуру и кинематографию – всего 0,6 %. Таких откровенно издевательских показателей нет ни в одной уважающей себя стране мира. Вот она – истинная программа власти, которая, продолжая перетасовывать одну и ту же кадровую колоду!..

Нет сомнений, что нарастающий внутрироссийский кризис, усугубляемый кризисом мировой системы капитализма, будет постоянно усиливать общественное недовольство и социальную напряженность. И для страны, потерявшей возможность сменить правящую команду законным путем, но больше не желающей терпеть разрушительную политику, ситуация в итоге закончится масштабным социальным взрывом.

Если Путин продолжит старый курс, потрясения возможны в ближайшее время
^{(Из интервью Г. А. Зюганова для газеты «Московский комсомолец», 9.08.2012 г.)}

– Как ваше здоровье?

– Как видите – в трудах, в заботах, в борьбе за правое дело. Давно вернулся к активной работе. Пленум провели о повышении роли наших первичек. Отработали все вопросы, связанные с участием в губернаторских и местных выборах. Сейчас активно готовимся к 15 съезду и 20-летию партии – это будет в феврале будущего года. У нас почти 11 тысяч депутатов всех уровней по всей стране, работают как одна команда.

– А Олимпиаду смотрите?

– Смотрю, и с интересом. Я сам спортсмен, готовил московскую Олимпиаду 1980 года, хорошо знаю все спортивные школы, дружу со многими… Болельщик со стажем. Эта Олимпиада еще раз покажет, кто сильнее и почему. Советский Союз уверенно выступал на всех Олимпиадах. Можно разное говорить, но, выезжая на соревнования, спортсмен чувствовал себя тогда посланцем великой страны.

– Но многие из них сейчас тренируются и живут за границей…

– Я не возражаю, но когда свои тренеры по гимнастике и фигурному катанию оказались не нужны и разъехались по всему миру, а свои талантливые ребята не находят здесь спортзала для занятий, сделайте выводы! Работать за границей приходится не от хорошей жизни. Гордиться и радоваться тут нечему. Китай никогда не входил в пятерку чемпионов, но они взяли наши методики детских спортивных школ, наши школы-интернаты спортивного мастерства, и перенесли на свою почву трудолюбия и упорства, высокой дисциплины и уважения к старости. И посмотрите, как прут! А мы-то, мы-то… растаяли наши лучшие спортивные школы. Потому что если Фурсенко у нас занимается школой, а Сердюков – обороной…

– Нет уже Фурсенко!

– Как нет? Сидит в еще более красивом кабинете в Кремле, главный советник Путина!

– То есть весенние отставки в правительстве вы всерьез не принимаете?

– Да какие к черту отставки! (смеется) Это называется не отставки, а пересадки!

– Уж Кудрина-то, который был главным объектом вашей критики, отставили по-настоящему.

– Игры это и игрища, Кудрин как ходил, так и ходит в друзьях у Путина по-прежнему и надеется стать следующим премьером…

Вот 20 лет у нас перед глазами. 20 лет в никуда… Можно разное говорить про советский период, я сам – продукт той эпохи. Родился в деревне, колхоз назывался «Красный Октябрь». Учился в пединституте (я из семьи потомственных преподавателей, наш общий стаж – 320 лет, преподавали все, кроме иностранного языка). Жил на улице Комсомольская, потом – на улице 7 ноября. Никто меня за волосы не тащил, на лапу никому не давал. Прошел все ступеньки карьеры, не перепрыгнул ни одной. Работал на кафедре высшей математики, меня в райком комсомола пригласили и предложили интересную работу: я согласился, и был первым секретарем горкома, потом райкома, потом обкома… в ЦК партии прошел путь от инструктора до секретаря ЦК и члена Политбюро…

– Но генсеком-то вы стали уже в постсоветское время, в СССР едва ли смогли бы.

– Генсеком меня избрали уже после разгрома партии и страны. Кстати, этого генсека судили 1600 раз, допрашивали не один десяток раз, угрожали…

– Просто вы – генсек не той партии.

– Да. При этом мне, наверное, больше мешали и продолжают мешать здесь, чем за кордоном. Как-то я выступал в одном американском университете, а там проходили стажировку человек 200 наших предпринимателей. Встреча была в спортзале, 2000 народу. Студенты проводили меня стоя, аплодисментами. В самолете один из наших рядом сидел, и спрашивает: «не понимаю – вроде ты их ругаешь, почему тебя встретили хорошо?» У меня как раз вышла тогда работа «200 лет американской мечты», где я дал жесткую критику американского экспансионизма… Я сказал: «У них другая психология. Избирался на выборах, получил более 40 % голосов, печатается, соображает – они с уважением к этому относятся». Я даже у знаменитого Ларри Кинга два раза выступал, хотя у него только один раз все выступают!

– Путин два раза тоже выступал…

– А мне Ларри Кинг грамоту дал. У него такой формат: 15 вопросов за 15 минут, и оказалось, что я – первый, кто уложился. Обычно успевают ответить на 5–7…

А если серьезно, то сегодня надо всем сесть и задуматься. Неужели и дальше будем переть по дорожке, которая за 150 лет привела к 12 тяжелейшим финансово-экономическим кризисам. И никто не знает, мне кажется, чем закончится кризис нынешний? Одни ищут выход в военных авантюрах, другие думают деньгами пожар потушить, но ни на первом, ни на втором пути нет решения. Стучится в двери новая парадигма жизни и развития, слишком много накопилось всего, что требует основательного осмысления. А наша власть повторяет худшие зады, на которых Запад уже трижды обжегся. Ну не вылезем мы, идя по пути латания дыр финансовыми заплатками! Брожение нарастает. Надо думать, привлекать талантливых людей, а они с ними разговаривать не хотят! То им не нравятся с Манежной, то не нравятся с Болотной…

Я вам одну историю расскажу. Когда преподавал матанализ в университете, приехал один инспектор, ну и, мягко говоря, стал прижимать. Говорит: «завалю вашу группу!», и дал контрольную повышенной трудности. Стали проверять – все решили! Он обалдел. Я сам удивился. Но когда он спросил, в чем секрет, я объяснил. Группа была очень сильная, каждый четвертый решал задачи повышенной сложности. Рядом сидели просто толковые ребята – им подсказали путь решения, и они справились тоже. Сзади сидели студенты с хорошим зрением, они списали… А вот у нас в правительстве и списать не у кого! Я с некоторыми там разговаривал, так им и сказал: у вас списать не у кого! Был на коллегии в Министерстве обороны, так меня ужас охватил: министр обороны не может сформулировать 5 предложений, ставя задачи, касающиеся национальной безопасности. Ведь от его заказа зависит работа целых отраслей производства на 10 лет вперед, любая ошибка завтра обойдется в миллиарды и триллионы потерь! А образование? У Медведева сын сдавал ЕГЭ, и наконец вроде бы он осознал то, о чем я ему 5 раз говорил за последние годы. А толку?

– 4 декабря вы предвидели, что на улицу выйдет не 5, а 100 тысяч человек?

– Честно говоря, я очень хотел, чтобы они вышли гораздо раньше. Раньше нас судили, за ноги с участков вытаскивали. А тут пошло наблюдателями множество людей, которые раньше политикой не интересовались; увидели что творится и, возмущенные, вышли на улицы.

К тому все шло, но 4-го я такого еще не ожидал. Мы каждый месяц проводили акции протеста, но… Я бы очень хотел, чтобы все это объединилось в широкое движение. Мы внесли после парламентских выборов в Госдуму девять проектов законов о совершенствовании избирательной системы, и мне казалось, что Путин их поддержит…

– Не поддержал. Потом прошли выборы 5 марта…

– Под веб-камерами, в которых мало что видно.

– Президент снова Путин. Между декабрем и мартом многие ожидали, что власть начнет более внимательно относиться к обществу, оппозиции. Прошло 2 месяца со дня инаугурации. Сделала ли власть выводы и какие?

– (Вздыхает.) Это очень правильная и своевременная постановка вопроса. У меня было ощущение, что тот кризис, который разразился в конце 2008 года, и та лихорадка, которая царила в Кремле, когда они в одну ночь 200 млрд. долларов из резерва взяли и бросили 4 банкам (а их в России более 1200), и наконец тот нервный стресс, что поразил страну в ходе страшных лесных пожаров, когда Москва стояла в чаду и дыму, и последующие потрясения – от «Хромой лошади», шахты «Распадская», Саяно-Шушенской ГЭС до Крымска – все это вместе взятое потребует принятия целого ряда принципиальных решений. Мне казалось: соберут «круглый стол», все коллективно обсудят и такие решения примут. Ведь стране нужна левоцентристская политика, такая, которую пришлось проводить после дефолта 1998 года. Тогда, когда все рухнуло, Ельцин, с которым я не разговаривал с расстрела парламента, хотя мы жили в одном подъезде, сам позвонил, и, даже не поздоровавшись, спросил: что будем делать? Я сказал, что в Москве к вечеру появится 400 тысяч безработных, в основном молодые, толковые люди, которые все потеряли и долго терпеть не будут, и нужно правительство, которое пользуется доверием. Мы три часа уговаривали Примакова и Маслюкова, Геращенко, и сформировали первое левоцентристское по духу правительство ответственных перед парламентом профессионалов. Работали каждый день, обсуждали законы вечером, писали ночью и принимали утром… Тот опыт показал, что это – эффективно.

– Коалиция?

– Да, коалиция, но проводящая левоцентристскую линию. И я думал, что Путин поймет это. Когда его избрали президентом в 2000 году, мы с ним просидели целый день за городом, обсуждали… Я бы подписался под его первым посланием, где он много говорил о социальной политике, поддержке производства, диалоге с обществом, уважении к человеку труда, поддержке талантов, новой демографической политике. А потом – все сползло опять в эту грязную, вороватую ельцинскую колею. Свет клином для власти сошелся на свой кооператив, два-три подъезда своего дома, свои карманы… После последних потрясений мне казалось, что все-таки вспомнят тот опыт. Включаю ночью телевизор – с Селигера показывают выступление Путина. И опять: «большевики предали страну, разрушили империю»! Я ему уже отвечал через газету: ну какие большевики? В 1905 году всех запретили, фракцию в Госдуме в тюрьму посадили! Отставки царя-то требовали как раз либералы!

– Разве это сейчас так важно?

– Вот именно! А нас опять лбами сталкивают – то в оценке этого, то того, и все это – полная фигня!

– Значит, они ведут себя так, как будто зимой и весной ничего не было?

– Нет, так нельзя сказать. Что-то ищут, пытаются. Но оказались настолько повязаны старыми связями, обязательствами… Вот вступление в ВТО: столько лет вели переговоры, можно было все продумать, защитить свое производство, крестьянина…

– Может, просто никто не верил, что это случится.

– Дело не в этом. Понимаешь, если бы раньше приняли нас, когда еще живы были основные отрасли промышленности, а не сейчас, когда нам нечем торговать… В целом я не вижу принципиального поворота к новым идеям, к обществу. Хотя жизнь, казалось бы, за горло взяла. Сейчас вот продуют Олимпиаду, может, это подтолкнет… Я порадовался первой фразе нового тренера по футболу: победа, сказал он, не в ногах, а в сердце. Ты должен в это верить, и вся машина государственная должна способствовать этому, а она веру убивает. Горит лес в Сибири уже полтора месяца, но ведь толком-то не тушат! 200 человек там мыкается, полтора самолета отправили…

– Сибирь далеко от них.

– Тогда встает вопрос, твоя ли это страна. Мы все сейчас кровно заинтересованы в том, чтобы была разумная, конструктивная политика. Налицо все беды: нанюхались гари, наглотались грязной воды, надо садитсья и обсуждать срочные меры, садиться и обсуждать. Мы готовы, и у нас есть конкретные предложения. Недавно вот обсуждали в МГУ с участием Медведева наш законопроект об образовании. Я потом беседовал с Медведевым, и он сказал, что на три четверти согласен с нами. Поручения дал многие наши позиции учесть. А мы год не могли достучаться!

– Говорите, что хотели бы, чтобы протестное движение было единым. Но на Болотную не приходили, хотя приглашали…

– Приглашали… Мы проводили целую серию мероприятий, звали всех на Манежную, и всем, кто пришел, дали слово. Выступали и Удальцов, и его супруга, и Гудков. Предлагали: вот 9 законов, вносим и вместе отстаиваем. Если бы их приняли до выборов президента, это гарантировало бы жесткий контроль, невозможность удаления наблюдателей с участков и возможность пересчета голосов, проверку списков избирателей… Ну, создали они свой штаб, направили мы туда Доровина, Ющенко ездил. Наших на этих акциях было много, кстати…

Собрались, дали один раз выступить Клычкову – молодой, способный политик. А потом как отрубили! Смолин пришел с гитарой на Сахарова, два часа стоял, замерз – депутат с многолетним стажем, возглавляет общество инвалидов, казалось бы! Нет, так и не выступил… Значит, там совсем другие цели и интересы у организаторов митингов? Честно говоря, я не верю в желание того же Касьянова, того же Немцова, да и того же Рыжкова как-то объединять усилия ради достижения определенной цели. А главное – я не вижу у них четкой, ясной программы. Все их требования сводятся к одному: «давайте мы вместо них в Кремль сядем».

– Но там ведь не только они, там очень разные люди! Гражданские активисты, националисты, Удальцов туда тоже ходит…

– Да, он ходит.

– Говорили, что он может в КПРФ вступить.

– Удальцов был в нашем штабе протестных действий, участвовал во многих наших мероприятиях, сейчас он работает в том штабе. Я с ним встречался не раз, и каждый раз, когда он в застенках голодал, посылал к нему депутатов. Неоднократно говорил ему: у нас есть программа и сильная команда, и мы видим выход из положения на пути левоцентристской политики, если будешь придерживаться этой линии – мы готовы максимально взаимодействовать. Он был моим доверенным лицом в ходе президентской кампании… Выбор сегодня за ним.

Но еще раз хочу сказать: я знаю хорошо политику Кудрина, это был министр финансов не России, а в России. Видел, что Касьянов делал. Не верю, что они принесут что-то новое в политику.

– На сентябрь опять планируется Марш миллионов. КПРФ будет в нем участвовать?

– Мы готовы сесть и рассмотреть все предложения. Но я пока никаких конструктивных предложений от них не видел. У нас же в штабе протестных действий сейчас 38 организаций, каждый вторник собираются здесь, наметили на осень целый ряд мероприятий региональных и общероссийских. Дверь открыта, приходи, приводи своих людей!

– А вы не готовы сами сделать шаг навстречу?

– В их штабе по организации есть наши представители, но я против анархии, вакханалии и оранжевой проказы.

– Вы считаете, что в этих акциях есть опасность оранжевой проказы?

– Есть опасность плясать под чужую дудку, я бы так сказал.

– А в чем вы ее видите?

– Еще раз хочу сказать: если реально хотят добиться результата, нужно складывать усилия и выступать вместе за новый курс и новую политику. Мы готовы предложить свою программу и свою команду, и объединить на левоцентристской основе всех разумных граждан страны.

– Но далеко не все участники протестного движения – левые!

– Я считаю, без справедливости в России мы не можем жить. А без демократического устройства, как показала история, невозможно решить проблемы. Любая попытка узурпации власти и диктата заканчивается плохо. Без дружбы народов в многонациональной стране, где представлены все религиозные конфессии и верования и где отличия Бурятии и Якутии от Чечни и Дагестана – больше, чем отличия Скандинавии от Португалии или Испании, тоже невозможно двигаться вперед. Разве не объединительные идеи? И потом, можно по-разному видеть курс, но это не мешает вместе добиваться честных выборов. В октябре у нас будут выборы пяти губернаторов, вот давайте и сложим усилия.

– Где возможно выдвижение единого кандидата от оппозиции?

– Мы проведем консультации со всеми – и с Мироновым, и с Жириновским. У нас по Брянску идет Потомский Вадим, депутат нашей фракции, и я считаю, что у него есть хорошие шансы. Приглашаем в его команду всех грамотных людей. По крайней мере, местные отделения партий, представленных в Думе, откликнулись. Милости просим. Мы подготовили программу развития этой области, она граничит с Украиной и Белоруссией, а я считаю союз с этими республиками жизненно необходимым для России. В Рязани у нас Федоткин идет, тоже очень опытный человек, депутат.

– Но его кандидатуру другие партии не поддерживают?

– Сейчас отрабатываем, думаю, его тоже очень многие поддержат. Что касается Белгородской области, то там очень сильная кандидатура Савченко. Я, правда, сказал и Медведеву и Путину: «вы его передержали». Я бы на месте руководителя страны взял его первым вице-премьером, ответственным за агропромышленный комплекс, и дал бы задание: за 5 лет ликвидировать зависимость от ввозимого продовольствия.

– И что вам ответил Путин?

– Думает, наверное (смеется). Но Савченко справился бы. А там он пересидел.

– В марте многие говорили, что Путин до конца срока не досидит. Сейчас многие говорят, что досидит, и даже еще срок выдержит.

– Повторяю: если он будет проводить старый курс со старой политикой и старой командой, потрясения неизбежны, и в ближайшее время. 7 лет для этого не понадобится. Есть такой управленец Терещенко. Он писал в своей книге: «если я приехал в гостиницу проверять, а там выключатели не работают и краны текут – все остальное можно не проверять, будет только хуже». Это «хуже» сейчас практически во всех отраслях.

– Но все как-то само собой идет и идет по-прежнему…

– До поры до времени. Всем казалась незыблемой царская империя, хотя Александр Третий сказал о своем сыне «Николашка к царствованию не готов». И Советский Союз – казалось бы, огромная страна, 19 млн. коммунистов, все директора, руководители не бросят родную страну и партию, все военные клялись, давая присягу – быть верными, защищать до конца. А когда все стало расползаться и сыпаться…

Я, может, острее других чувствовал опасность, потому что был во всех горячих точках. Приехал с Кавказа с ужасом, из Прибалтики, Средней Азии, подготовил материалы, и когда их под сукно засунули и не стали рассматривать, написал в апреле 1991-го в «Советской России» статью «Еще не поздно!», а в мае – «Архитектор у развалин». За них меня на Политбюро лупили – аж кости трещали. Потом было прямое обращение к гражданам, «Слово к народу», 12 человек его подписали – мне за это 10 лет тюрьмы обещали и допрашивали не раз… Тогда я понял, что когда сломаются некоторые механизмы, остальное распадается враз. Не надо думать, что у Путина получится по-другому – сегодняшняя власть, побитая молью дикой коррупции и кумовства, слабее той. И если затрещит или загрохочет, никто ей не поможет.

– А если не затрещит и не загрохочет? Так и будет тянуться десятилетиями?

– Не-не-не. Запаса прочности уже нет. Даже если с точки зрения кризиса смотреть – в 2008 году мы еще были покрепче, производство работало понадежнее, и Резервный фонд был гораздо больше. Вот сейчас выделили правительству 200 млрд. рублей, чтобы оно могло маневрировать в случае чего, а тогда они истратили 2 трлн. за полгода, в 10 раз больше! Так что, как ни крути, им придется принимать решение…