Текст книги "Украина и соседи: историческая политика. 1987-2018"

Раздел ІІ
Акторы

В этом разделе мы рассмотрим основных акторов, действующих в сфере исторической политики. Начнем с государственных институтов, затем обратимся к негосударственным организациям и закончим рассмотрением роли профессиональных историков в разработке и реализации исторической политики. Мы ограничимся простым описанием функций интересующих нас акторов, содержательная сторона их деятельности будет рассмотрена в следующем разделе.

Рассуждая о «политике памяти», уже упомянутые нами политологи М. Бернхард и Я. Кубик предложили типологию «мнемонических акторов». В зависимости от способов действия последних они предлагают различать такие типы: 1) мнемонические «воители»[199]199
  Семантически термин «воители» в русском языке несет некую позитивную нагрузку. Правильнее было бы сказать «бойцы», хотя в некоторых случаях уместнее было бы слово «разбойники».


[Закрыть] (warriors): акторы, стремящиеся установить некую единую, неизменную и «единственно правильную» версию прошлого, противопоставляемую всем другим версиям. Они верят в существование исторической истины и считают ее основанием идентичности; 2) «плюралисты» (pluralists): акторы, признающие наличие и обоснованность других версий прошлого. В отличие от воителей они готовы к диалогу и поиску версий прошлого, сочетающихся в едином пространстве памяти; 3) «уклонисты» (abnegators) сознательно избегают активного участия в дискуссиях и дебатах по поводу разных репрезентаций прошлого, отказываясь рассматривать его как хранилище сведений, имеющих практическое значение для настоящего; 4) «прожектеры» (prospectives) обращаются к прошлому лишь в одном практическом аспекте: как к реестру ошибок, которые нужно учесть для построения светлого будущего. Пребывая вне власти, они, как правило, весьма критичны к ее действиям в сфере исторической памяти; становясь частью власти, они становятся нетерпимыми к альтернативным взглядам на прошлое и настоящее и навязывают свою точку зрения всему обществу, фактически становясь «воителями»[200]200
  Bernhard M., Kubik J. (eds.). Twenty Years After Communism: The Politics of Memory and Commemoration. Oxford University Press, 2014. Р. 13–14.


[Закрыть].

Предложенная типология акторов, разумеется, не охватывает всего разнообразия их типов и, как отмечают сами авторы, относится только к обществам, где наличествует политический плюрализм и демократия. В случае с Украиной, как и с большинством посткоммунистических «режимов памяти», можно утверждать, что в сфере исторической политики доминируют или «воители», или «прожектеры».

Глава 1. Государственные институты

Президент Парламент Правительство Национальный банк Украины Укрпочта Суды Служба безопасности Украины (СБУ) Украинский институт национальной памяти (УИНП) Местные органы власти и самоуправления Архивы и музеи

История Украины после 1991 года – это непрерывный процесс борьбы между различными ветвями власти за перераспределение полномочий. После принятия парламентом Конституции Украины (1996) в стране утвердился достаточно условный вариант президентско-парламентской республики. В 2005–2009 годах после драматических электоральных протестов 2004 года, получивших название «оранжевая революция», и внесения изменений в Конституцию (2004) можно говорить о возникновении парламентско-президентской республики. В 2010 году Конституционный суд Украины под нажимом В. Януковича и его политических сторонников вернул президентско-парламентскую форму организации власти, при этом значительно расширив полномочия президента. В 2014 году парламент вернул парламентско-президентскую республику, однако взаимоотношения между ветвями власти по-прежнему строятся на политической целесообразности, ситуативных союзах и под сильным влиянием внешних акторов, в данном случае «Запада».

Наиболее самостоятельной фигурой в сфере исторической политики был и остается президент. Он располагает относительно мобильными бюрократическими структурами, позволяющими быстро принимать и реализовывать решения (или имитировать их исполнение). Подразделения президентской администрации на местах (городские, областные, районные администрации) самостоятельной роли, как правило, не играют (они фактически являются органами центральной исполнительной власти), однако от них напрямую зависит адекватная реализация указаний президента на местах. Формально указы и распоряжения президента обязательны к исполнению всеми органами исполнительной власти. На практике – «возможны варианты». «Президентская вертикаль» не может похвастаться высоким уровнем исполнительской дисциплины.

Правительство (Кабинет министров) осуществляет в основном техническое и финансовое обеспечение решений, принимаемых президентом, и законов, поставляемых Верховной радой. В состав центральных органов исполнительной власти входит Украинский институт национальной памяти, созданный в 2006 году, его статус и роль периодически меняются в зависимости от политической конъюнктуры. Из министерств и ведомств, составляющих систему органов исполнительной власти, на постоянной основе в разработку и реализацию исторической политики вовлечено Министерство образования и науки. Достаточно техническую роль играет Министерство культуры, в ведении которого находится ряд мемориальных комплексов и музеев. Другие центральные органы исполнительной власти (министерства, комитеты, комиссии) вовлекаются в историческую политику спорадически, как правило в связи с реализацией памятных мероприятий.

Верховная рада призвана играть определяющую роль в исторической политике через законодательную деятельность. Частично она с этой ролью справляется. Именно парламент утверждает государственную символику, устанавливает памятные даты и принимает законы, определяющие историческую политику. Одновременно он играет роль общественной трибуны в артикуляции и представлении взглядов тех или иных групп интереса. Парламент – место продвижения разных вариантов исторической политики, представленных политическими силами и партиями, занимающими места в зале заседаний. Поскольку значительная часть законопроектов, касающихся исторической политики, не становится законами, парламент в этом (и во многих других отношениях) нередко является инструментом пиара определенных депутатов или политических сил и средством давления групп интереса в вопросах исторической политики. В некоторых случаях он становится ареной идеологического противостояния, а иногда играет самостоятельную роль в отстаивании одного из вариантов этой политики.

Местные органы государственной власти представлены двумя группами институтов. Во-первых, это уже упоминавшаяся «президентская вертикаль» – районные, городские и областные администрации, которые по идее должны обеспечивать целостность государственной политики в отношении прошлого и призваны проводить в жизнь решения президента и правительства. Во-вторых, это органы местного самоуправления (областные, городские, районные, поселковые и сельские Советы). Они могут адекватно исполнять, а могут игнорировать и саботировать решения центра или имитировать их исполнение, а в определенные моменты вообще выступать самостоятельными субъектами исторической политики. В особенности это касается мэрий, областных и городских Советов – они больше зависят от местных избирателей, мнение которых может сильно расходиться с позициями центра.

Все перечисленные органы власти и местного самоуправления участвовали и участвуют в разработке и реализации исторической политики на Украине на более-менее систематической основе.

Несмотря на столь разветвленную инфраструктуру и большое количество самых разных институтов, непосредственно или опосредованно участвующих в разработке и реализации исторической политики, роль государства в этой сфере остается проблематичной как с точки зрения наличия стратегий, так и с точки зрения способности к их практическому воплощению.

В Администрации президента существуют структурные подразделения, которые имеют прямое или косвенное отношение к формированию и реализации исторической политики. Это Главный департамент по вопросам гуманитарной политики, Главный департамент информационной политики и Департамент государственных наград[201]201
  Структура Адміністрації Президента (http://www.president.gov.ua/administration/apu-structure).


[Закрыть]. В основном они выполняют технические функции, связанные с подготовкой и обеспечением реализации решений президента. Аналитическую работу призван выполнять Национальный институт стратегических исследований (НИСД)[202]202
  Официальный сайт института: http://www.niss.gov.ua/.


[Закрыть], который время от времени обращается к вопросам разработки исторической политики. В 2005 году в институте, судя по всему, начиналась разработка некоей стратегии и была подготовлена аналитическая записка о концептуальных основах государственной политики памяти[203]203
  Симоненко І. Концептуальні засади державної політики пам’яті. Аналітична записка (http://www.niss.gov.ua/articles/269/).


[Закрыть]. Поскольку соответствующей концепции так и не появилось, а историческая политика развивалась как результат взаимодействия спонтанных интересов разных общественных сегментов и групп интересов, можно предположить, что НИСД разделил судьбу всех других подобных аналитических центров: экспертные рекомендации и предложения практически не использовались в реализации исторической политики.

Непосредственное влияние на формирование этой политики президент может осуществлять через свои указы, распоряжения (согласно Конституции – обязательные для выполнения всеми органами власти), обращения или проекты законов[204]204
  Политике памяти президентов Украины посвящено подробное исследование культуролога А. Гриценко: Гриценко О. Президенти і пам’ять. Політика пам’яті президентів України 1994–2014): підґрунтя, послання, реалізація, результати. Київ, К. І. С., 2017


[Закрыть].

Указы и распоряжения президента в основном носят распорядительный характер: они определяют перечень коммеморативных мероприятий и распределяют задания по организации этих мероприятий между институтами власти. Если взять в качестве примера один из центральных объектов исторической политики после 1991 года – Голодомор, то в 1993–2015 годах обращение президентов к этой теме выглядело так: Л. Кравчук издал 1 указ, посвященный 60-летию трагедии; Л. Кучма – 2 указа и 1 распоряжение; В. Ющенко – 15 указов, 2 распоряжения, 1 обращение и 3 законопроекта; В. Янукович – 1 указ (к 80-летию трагедии); П. Порошенко – 2 указа[205]205
  Подсчитано по: http://zakon2.rada.gov.ua/laws/main/1451050681323240/page. Указанный здесь источник не всегда сохраняет актуальность, поэтому при новом обращении к нему следует идти по ссылке (http://zakon.rada.gov.ua) и обращаться к поисковой системе. В данном случае поисковым словом было «Голодомор».


[Закрыть].

В процессе развития института президентства выработался некий алгоритм продуцирования коммеморативных указов, появилась некая регулярность: например, указы к очередной годовщине провозглашения независимости или указы к круглым датам наиболее значимых событий (Голодомор, победа во Второй мировой войне).

Президент может также определять историческую политику через подписание или наложение вето на законы, принятые парламентом, – через подконтрольные ему фракции в Верховной раде, через местные государственные администрации (выполняющие роль местных органов исполнительной власти) и, наконец, через прямые поручения органам исполнительной власти и подконтрольных ему министерств и ведомств[206]206
  Согласно Конституции, президент вносит на утверждение Парламента кандидатуры председателя СБУ, назначает половину состава Национального совета по телевидению и радиовещанию, назначает послов, глав местных администраций. Во времена В. Ющенко СБУ и Министерство иностранных дел были весьма активными промоутерами его исторической политики.


[Закрыть].

От позиции президента и его личного отношения к проблемам прошлого во многом зависит алгоритм и интенсивность исторической политики.

Первый президент Украины Л. Кравчук, пришедший на свой пост прямиком из идеологического аппарата ЦК КПУ, не создавал политическую конъюнктуру, он к ней приспосабливался. Л. Кравчука можно считать довольно типичным представителем идеократии, политиком, поднявшимся на вершины власти через структуры, осуществляющие ее идеологическое обеспечение. Это наложило отпечаток на всю его политическую карьеру, пиком которой стала должность президента. Л. Кравчук пришел к власти, используя лозунги своих недавних оппонентов из лагеря «национал-демократов», поэтому, с одной стороны, его действия в сфере исторической политики имели инерционный характер (он продолжал «восстанавливать историческую справедливость»), а с другой – их содержание и направленность определялись необходимостью легитимации его собственной власти, что требовало утверждения подходящего для этого исторического мифа. Л. Кравчук не стал «изобретать велосипед»: в качестве основы для исторической политики он избрал стандартный этнонациональный миф «возрождающейся нации» (сформировавшийся на рубеже XIX–XX веков). Точнее, этот миф избрал его.

При Л. Кравчуке – и как заведующем идеологическим отделом ЦК КПУ в конце 1980-х, и как президенте – начался процесс конструирования коллективной/исторической памяти о Голодоморе. Только в первом случае Л. Кравчук был оппонентом «националистического мифа о голоде», а во втором он содействовал тому, чтобы 60-летие трагедии было отмечено на государственном уровне как геноцид украинцев. В сентябре 1993 года президент принял участие в международной научной конференции «Голодомор в Украине 1932–1933 годов: причины и последствия» – его присутствие стало символическим свидетельством заинтересованности высшей власти в «восстановлении исторической правды» о голоде 1932–1933 годов.

Открывая конференцию, Л. Кравчук заявил: «Я целиком согласен с тем, что это была спланированная акция, что это был геноцид против собственного народа. Но тут я не ставил бы точку. Да, против собственного народа, но по директивам из другого центра»[207]207
  Леонід Кравчук (Президент України). Ми не маємо права знехтувати уроками минулого! Голодомор 1932–1933 рр. в Україні: причини і наслідки. Міжнародна наукова конференція. Київ, 9–10 вересня 1993 р. Матеріали. К., 1995. С. 10.


[Закрыть]. За десять лет до этого, на 50-ю годовщину голода 1932–1933 годов, тот же Л. Кравчук, правда в ипостаси заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПУ, принимал активное участие в контрпропагандистских акциях, направленных против «развязанной на Западе антисоветской кампании по поводу так называемого „50-летия искусственного голода на Украине“»[208]208
  Подробнее см.: Литвин В. Украина: политика, политики, власть. На фоне политического портрета Л. Кравчука. К., 1997. С. 98–101.


[Закрыть]. Впрочем, об этом старались не вспоминать ни бывшие диссиденты, поддерживавшие Л. Кравчука, ни представители диаспоры, против чьих «националистических измышлений» о голоде он еще совсем недавно так рьяно боролся. Политически важным для них было не то, что он говорил и делал раньше, а то, что он говорил и делал в настоящий момент.

Л. Кравчук положил начало коммеморациям, связанным с депортацией крымских татар. Его указом дата 18 мая 1994 года была впервые официально отмечена как День скорби и памяти по крымским татарам, армянам, грекам, «лицам других национальностей»[209]209
  Указ Президента України «Про заходи щодо вшанування пам’яті жертв депортації з Криму». № 165/94, від 14.04.1994 (http://zakon3.rada.gov.ua/laws/show/165/94).


[Закрыть]. При нем же был дан старт масштабному проекту «Реабилитированные историей», посвященному сбору информации о жертвах политических репрессий в Советской Украине[210]210
  См.: http://www.reabit.org.ua/.


[Закрыть].

Волею случая Л. Кравчук оказался участником ритуала передачи ему как первому президенту Украины государственных символов Украинской Народной Республики (1918–1920). Этот ритуал должен был символизировать правопреемственность УНР и современной Украины и был одним из первых публичных действий в сфере исторической политики в современной Украине[211]211
  См.: http://www.istpravda.com.ua/videos/2012/01/22/69657/ – фрагмент видео этого события.


[Закрыть]. Пикантность этому акту придало то обстоятельство, что символы УНР Л. Кравчуку, в недавнем прошлом представителю «верхов» КПУ, передавал глава Организации украинских националистов (мельниковцев) М. Плавюк (мельниковцы к этому времени практически перешли на позиции «демократического национализма»).

При Л. Кравчуке была предпринята попытка начать издание многотомной «Истории украинского народа»[212]212
  Симоненко Р. Г. До концепції багатотомної «Історії українського народу» (міжнаціональний та міжнародний аспекти). Київ: Інститут історії України АН України, 1993.


[Закрыть] – этот масштабный проект не состоялся из-за отсутствия средств, поскольку Украина при Л. Кравчуке переживала глубочайший социально-экономический кризис.

Конкурент Л. Кравчука на выборах 1994 года и его преемник на посту президента Леонид Кучма, являясь по своему складу технократом, относился к вопросам интерпретации и репрезентации прошлого в политической жизни сугубо прагматично. С одной стороны, он использовал их для укрепления собственной легитимности, с другой – старался не допускать в этой сфере эксцессов, приводящих к общественным конфликтам.

Именно при нем сформировался базовый набор ритуальных коммеморативных практик Голодомора, освященных государством (включая День памяти жертв Голодомора), при нем (правда, без его личной инициативы) развернулась работа по исторической реабилитации ОУН и УПА, хотя сам он избегал высказываться на эту тему. При Л. Кучме была введена в обращение национальная валюта, представлявшая своего рода портретную галерею знаковых исторических персонажей. Л. Кучма установил важную для украинского национального самосознания государственную коммеморативную дату – День украинского казачества[213]213
  Указ Президента України «Про день Українського козацтва», 07.08.1999. № 966/99 (http://zakon3.rada.gov.ua/laws/show/966/99).


[Закрыть], вообще же теме популяризации истории и развития казачества в современной Украине посвящено семь его указов[214]214
  Подсчитано по: http://zakon3.rada.gov.ua/laws/main.


[Закрыть].

В то же время Л. Кучма отдавал должное советско-ностальгическому варианту исторической памяти, поддерживая соответствующие ритуально-символические практики. Например, он издал девять указов, восемь распоряжений и подписал один закон[215]215
  Подсчитано по: http://zakon3.rada.gov.ua/laws/main/1451063892868621/page2.


[Закрыть], посвященный «Великой Отечественной войне 1941–1945». При нем и при его негласном содействии были отмечены юбилеи В. Щербицкого и Ленинского коммунистического союза молодежи Украины (ЛКСМУ), по его указам и распоряжениям на государственном уровне было отмечено 60-летие воссоединения украинских земель[216]216
  17 сентября как дата «воссоединения» (1939) – дата из советского календаря. Национальный/националистический нарратив в качестве даты «воссоединения» культивирует 22 января 1919 года – день провозглашения акта объединения Западно-Украинской Народной Республики и Украинской Народной Республики. Тот же Л. Кучма ввел коммеморативную дату День соборности, посвященную этому событию.


[Закрыть], узаконен День защитника Отечества (23 февраля, дата из советского календаря), введен День партизанской славы (22 сентября), отмечено 60-летие организации «Молодая гвардия».

Социолог В. Середа, посвятившая специальное исследование дискурсивным практикам украинских президентов, считает, что Л. Кучма придерживался «двойной стратегии»: с одной стороны, он следовал канонам классического национального нарратива, с другой – использовал эффект национальной амнезии, «конструировал именно такую модель исторического прошлого, которая способствовала „консолидации нации“ благодаря отказу от любых идеологических экстрем: как крайне левой (коммунизм), так и крайне правой (этнический национализм), а также замалчиванию конфликтных и контроверзийных событий»[217]217
  Середа В. Особенности репрезентации национально-исторических идентичностей в официальном дискурсе президентов Украины и России // Социология: теория, методы, маркетинг. 2006. № 3. С. 93.


[Закрыть]. Можно достаточно уверенно утверждать, что Л. Кучма в своей прагматической исторической политике исправно следовал канонам стандартного национального нарратива, но при этом намеренно или в силу обстоятельств инкорпорировал в него элементы советского. При нем доминировала амбивалентная модель коллективной/исторической памяти.

Точно так же он избегал конфликтных ситуаций в международных проявлениях исторической политики: он был активным участником примирения с Польшей (в вопросе об украинско-польском конфликте на Волыни и в Галиции в 1943–1944 годах) и сторонником сотрудничества с Россией в области «общего прошлого». В частности, он достаточно спокойно отнесся к скрытому сопротивлению российской дипломатии, выступившей против признания Организацией Объединенных Наций Голодомора 1932–1933 годов на Украине актом геноцида, при нем на государственном уровне была отмечена 350-я годовщина Переяславского соглашения (1654) – правда, в последнем случае праздновалось не «воссоединение Украины с Россией», а годовщина «казачьей рады»[218]218
  Указ Президента України «Про відзначення 350-річчя Переяславської козацької ради», 13 березня 2002 р. (http://zakon5.rada.gov.ua/laws/show/238/2002).


[Закрыть]. Во времена Л. Кучмы оживились научные контакты между украинскими и российскими историками, была создана украинско-польская и украинско-российская комиссии историков.

Некая «амбивалентность» исторической политики Л. Кучмы иногда выливалась в откровенные курьезы. Например, в 2001 году почетное наименование «имени князя Данилы Галицкого» получила воинская часть, полное имя которой было следующее: 24-я механизированная Самаро-Ульяновская Бердичевская Железная ордена Октябрьской Революции трижды орденов Красного Знамени орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия[219]219
  Указ Президента України «Про присвоєння почесного найменування „імені князя Данила Галицького“ 24 механізованій Самаро-Ульянівській Бердичівській Залізній ордена Жовтневої Революції тричі орденів Червоного Прапора орденів Суворова і Богдана Хмельницького дивізії» (http://zakon3.rada.gov.ua/laws/show/268/2001).


[Закрыть].

Под занавес своей президентской карьеры Л. Кучма опубликовал книгу, само название которой – «Украина – не Россия» достаточно четко выразило его отношение к репрезентациям прошлого: здесь он следовал формату, заданному самой ситуацией пребывания на посту главы суверенного государства.

Следующий президент, Виктор Ющенко, подобно Л. Кравчуку вписывается в образ представителя идеократии: он достаточно четко постулировал необходимость «духовного возрождения» украинцев как предпосылки для развития во всех других областях жизни нации. В. Ющенко вошел в новейшую историю Украины как «исторический президент» – в том смысле, что именно в период его правления историческая политика вышла на беспрецедентные для Украины интенсивность и масштабы, а мобилизация государственных институтов на ее реализацию достигла апогея: именно при В. Ющенко в реализацию исторической политики впервые были вовлечены «непрофильные» органы власти: Служба безопасности Украины и судебная власть.

Кроме институтов президентской вертикали (местные государственные администрации) непосредственное участие в разработке и реализации исторической политики приняли органы власти, которые обычно выполняют чисто техническую роль в этой сфере: Министерство иностранных дел, Служба безопасности Украины, Министерство юстиции, Государственный комитет по телевидению и радиовещанию. Был создан специальный орган исполнительной власти – Украинский институт национальной памяти (2006), принят первый в истории Украины «мемориальный» закон[220]220
  Закон України «Про Голодомор 1932–1933 років в Україні» (http://zakon2.rada.gov.ua/laws/show/376-16).


[Закрыть], прямо заявивший о праве государства регулировать и регламентировать общественное мнение в сфере коллективной/исторической памяти, предприняты попытки ввести административную и уголовную ответственность за отрицание Голодомора и Холокоста (детальнее см. раздел III, главу 2). Общее количество указов, распоряжений, поручений (включая один «мемориальный» закон), посвященных Голодомору, переваливает у В. Ющенко за сорок[221]221
  Здесь не учтены документы, посвященные персоналиям и «регулярным» датам (например, годовщины независимости).


[Закрыть] – здесь он абсолютный чемпион среди украинских президентов.

В исторической политике В. Ющенко идейные/идеологические и морально-этические мотивы тесно соседствовали с утилитарными. Инструментализация коллективной/исторической памяти вполне вписывалась в общую линию противостояния с политическими оппонентами В. Ющенко и нередко использовалась для их моральной и политической дискредитации или для давления на них (например, в вопросе о квалификации Голодомора 1932–1933 годов как геноцида украинцев). Усилия в области исторической политики тесно переплетались с текущими задачами политической борьбы. В 2009 году, выступая на митинге, посвященном 18-й годовщине независимости Украины, В. Ющенко предложил три пункта плана выхода из очередного (точнее сказать, перманентного) внутриполитического кризиса. Первым пунктом был такой: «Продолжить курс на возрождение, восстановление собственной исторической памяти»[222]222
  В. Ющенко повідомив про свій план із відродження України (http://www.rbc.ua/ukr/news/v_yushchenko_soobshchil_o_svoem_plane_vozrozhdeniya_ukrainy__1251100605).


[Закрыть]. Все предложения В. Ющенко по выходу из политического кризиса 2006–2007 годов обязательно содержали пункты, касающиеся исторической политики[223]223
  См. подробнее: Касьянов Г. Danse macabre: голод 1932–1933 років у політиці, масовій свідомості та історіографії (1980-ті – початок 2000-х). Київ: Наш час, 2010. С. 59–68.


[Закрыть].

При В. Ющенко окончательно утвердился канонический вариант коллективной/исторической памяти о голоде 1932–1933 годов как о Голодоморе – массовом голоде, целенаправленно организованном Москвой с целью уничтожения украинского крестьянства как основного носителя украинской национальной идентичности и опоры украинской независимости/государственности.

При нем наблюдались наиболее интенсивные действия по конструированию знаковых сегментов коллективной/исторической памяти, вписывающихся в общую линию «изобретения традиции» в рамках национального/националистического эксклюзивного нарратива памяти: победа «украинцев над московитами» в Конотопской битве (1659), «геноцид украинцев» в Батурине (1708), бой под Крутами (1918), Украинская революция 1917–1921 годов, Голодомор 1932–1933 годов, Организация украинских националистов (ОУН), Украинская повстанческая армия (УПА). В. Ющенко приложил немалые усилия для создания и повышения статуса новых мест памяти (национальный музей «Мемориал жертв голодоморов в Украине»[224]224
  С июля 2015 года он называется «Национальный мемориальный музей жертв Голодомора».


[Закрыть], гетманская столица в Батурине, историко-культурный заповедник в Глухове, Национальный историко-культурный заповедник «Быковнянские могилы»).

В. Ющенко был первым президентом, предпринявшим попытку на системном уровне начать «декоммунизацию» символического пространства, по крайней мере в двух его указах содержатся прямые утверждения необходимости демонтажа памятников и устранения топонимики, связанной с «коммунистическим тоталитарным режимом».

Именно при В. Ющенко резко активизировался внешний вектор исторической политики в связи с его стремлением добиться на уровне международных организаций (ООН, Европарламент) признания голода 1932–1933 годов геноцидом украинского народа, а также из-за его желания обогатить общенациональный пантеон весьма противоречивыми историческими фигурами (Р. Шухевич, С. Бандера), явно не вызывавшими энтузиазма в Израиле, Польше и Европарламенте, не говоря уже о России, политическое руководство которой развернуло самую настоящую «войну памятей» со всеми своими европейскими соседями (за исключением Беларуси).

Подводя итоги своему президентству, закончившемуся довольно печальным провалом попытки повторно занять главный офис страны (5,45 % голосов), В. Ющенко заявил: «Мне приятно, что нация наконец узнала о настоящей цели войны под руководством Богдана Хмельницкого, о победе Выговского под Конотопом, о гетмане Иване Мазепе, о Пылыпе Орлике, об Украинской и Западно-Украинской народных республиках, о государстве гетмана Скоропадского, о Голодоморе, о сталинских репрессиях, о подвигах Украинской повстанческой армии»[225]225
  Ющенко перерахував свої досягнення на посаді президента, 17.10.2009 (http://tsn.ua/ukrayina/yushchenko-pererahuvav-svoyi-dosyagnennya-na-posadi-prezidenta.html).


[Закрыть]. Можно предположить, что обо всем упомянутом «нация знала» и до В. Ющенко, поскольку все упомянутые персонажи, факты и события уже содержались в школьном курсе истории, однако нельзя отрицать того обстоятельства, что он значительно расширил тематическое пространство исторической политики и серьезно радикализировал те компоненты нарратива памяти, которые не имели четко артикулированной идеологической нагрузки в публичном дискурсе. Практически все базовые компоненты национального мифа были созданы или воссозданы до В. Ющенко, его выдающаяся роль заключалась в масштабной политической инструментализации этого мифа и радикализации украинского этносимволизма.

Несмотря на вполне очевидную тенденцию к доминированию эксклюзивной модели с центральным национальным/националистическим нарративом памяти, в исторической политике В. Ющенко наблюдались отклонения как в сторону инклюзивной, так и смешанной модели. В. Ющенко не решился посягнуть на центральный исторический миф советско-ностальгического нарратива памяти: «Великую Отечественную войну». Более того, он предпринимал не слишком успешные попытки найти модель примирения ветеранов УПА и Красной армии.

Впрочем, именно при В. Ющенко возросла конфликтность исторической политики. Конфликт развивался не только в рамках соперничества советско-ностальгического и национального/националистического нарративов памяти. Версия национального/националистического нарратива памяти, продвигаемая В. Ющенко, вызывала критику и недовольство его политических союзников из либерального лагеря.

Достаточно антикварные представления о национальной идентичности самого президента и части его окружения, апеллирующие к культурническому национализму образца второй половины XIX – начала XX столетия, серьезно противоречили реальности начала XXI столетия. Они становились как предметом манипулятивного использования политическими оппонентами В. Ющенко на Украине и в соседней России, так и объектом раздражения и неприятия союзников из числа либеральной интеллигенции. Чрезмерное влияние сегментов украинской диаспоры, прямо или косвенно связанных с идеологией ОУН(б), и доморощенных националистов из числа союзников В. Ющенко только усиливало упомянутую антикварность и «крен» в XIX столетие.

Виктор Янукович, сменивший В. Ющенко на посту президента, не стал изобретать чего-либо принципиально нового в области исторической политики. Он вернулся к испытанной еще во времена Л. Кучмы линии поведения, которая заключалась в том, чтобы избегать идеологически острых тем, а при необходимости призывать к плюрализму мнений. 14 мая 2010 года, выступая на заседании Общественного гуманитарного совета при президенте Украины, он заявил, что необходимо достичь взаимопонимания в отношении исторических фигур, которые вызывают противоречия в обществе, и высказался за «постепенность и деликатность» в решении таких вопросов[226]226
  Янукович назвал «наибольший деструктив» в Украине (www.unian.net/rus/news/news-376684.html).


[Закрыть].

Заметим, что, как и для технократа Л. Кучмы, для В. Януковича вопросы исторической политики имели второстепенное значение[227]227
  В. Янукович вообще не любил «гуманитарные темы», достаточно часто попадая в комические ситуации в связи с необходимостью высказываться по этим вопросам. Наиболее известные его оговорки связаны именно с такими сюжетами: от него Украина узнала о поэтессе «Анне Ахметовой», о «русском поэте» А. Чехове. Широкое распространение получил анекдот о том, что В. Янукович якобы назвал галичан «геноцидом нации» (вместо «генофонда»). Непосредственная встреча с исторической памятью ознаменовалась и одним из самых комических эпизодов в президентской биографии В. Януковича, когда в мае 2010 года на церемонии в мемориале Славы в Киеве на него упал снесенный сильным ветром массивный венок.


[Закрыть] и его подход к ним был обусловлен или требованиями подтверждения общественной легитимности его правления, или вызовами политической конъюнктуры.

В. Янукович вполне успешно эксплуатировал стандартный национальный нарратив памяти для поддержания своей легитимности как президента всей Украины. В частности, он не стал посягать на основной сакральный символ коллективной/исторической памяти – Голодомор. Самым его «резким» движением в этой области стал публичный отказ от продвижения тезиса о Голодоморе как геноциде украинцев. 27 апреля 2010 года, выступая на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы в Страсбурге, В. Янукович заявил, что «признавать Голодомор как факт геноцида против того или иного народа будет неправильно, несправедливо»[228]228
  Янукович сказав депутатам ПАСЕ, що Голодомор – не геноцид (http://eunews.unian.net/ukr/detail/193461).


[Закрыть].

Отказ от «геноцидной» версии Голодомора был необходимым для В. Януковича символическим жестом, снимавшим напряжение в одном из аспектов отношений с Россией. Все остальные компоненты соответствующего исторического мифа и связанных с ним идеологических практик остались нетронутыми. Обязательный визит к Мемориалу жертв Голодомора в Украине, введенный лично В. Ющенко, остался частью протокольных мероприятий для лидеров иностранных держав наряду с возложением венков к Вечному огню и памятнику Неизвестному солдату на Аллее Славы (символу советских коммеморативных практик). В этом смысле символически показательным стал визит в Киев президента РФ Д. Медведева 17 мая 2010 года – он посетил Мемориал жертв голодоморов в Украине, тот самый, на открытие которого демонстративно отказался приехать по приглашению В. Ющенко.

26 ноября 2010 года, в День памяти жертв Голодомора, на сайте президента появилось обращение, в котором В. Янукович назвал голод 1932–1933 годов «Армагеддоном», выступил против спекуляций вокруг количества погибших и призвал говорить «правду, и только правду»[229]229
  См.: http://www.president.gov.ua/news/18809.html.


[Закрыть]. На следующий день он в компании с премьер-министром Н. Азаровым принял участие в траурных мероприятиях у Мемориала жертв голодоморов в Украине.

Подобно Л. Кучме, В. Янукович избегал высказываний на тему ОУН и УПА, отдав ее на откуп идеологическим спикерам приведшей его к власти Партии регионов, которые активно пользовались жупелом национализма для дискредитации политических оппонентов. Именно при В. Януковиче, официально выступавшем за единую Украину, активизировались публичные конфликты между носителями двух нарративов эксклюзивной модели коллективной/исторической памяти: национального/националистического и советско-ностальгического (подробнее см. раздел III, главу 1). Как и его предшественники, В. Янукович поддерживал центральный исторический миф советского времени (Великая Отечественная война) – он подписал семь указов, прямо касающихся различных юбилейных дат, связанных с этим событием[230]230
  Подсчитано по: http://zakon5.rada.gov.ua/laws/main/1453141165681673/page.


[Закрыть]. При нем активизировалось обращение к мифу о войне в разных его ипостасях. В. Янукович прилежно исполнял обязанности в сфере изобретения/формирования традиции, отмечая своими указами годовщины независимости Украины и принятия Конституции.

Последний «коммеморативный» указ В. Януковича был подписан 13 февраля 2014 года, за неделю до бегства с Украины. Он посвящался 60-летию вхождения Крыма в состав Украины[231]231
  Указ Президента України «Про відзначення 60-ї річниці входження Криму до складу України» від 13.02.2014 (http://zakon5.rada.gov.ua/laws/show/73/2014).


[Закрыть].