Текст книги "Уголовная ответственность за геноцид (статья 357 УК РФ)"

Изложенное в данном исследовании позволяет сформулировать предложение по законодательному совершенствованию ст. 357 УК РФ. Считаем верным и обоснованным изложить диспозицию этой нормы следующим образом: «Деяния, направленные на полное или частичное уничтожение расовой, национальной, этнической, религиозной или иной обладающей отличительными культурными признаками группы путем убийства двух или более членов этой группы или причинения тяжкого вреда их здоровью, воспрепятствования деторождению, принудительной передачи двух или более лиц, не достигших 16 лет, из одной такой группы в другую соответствующего вида группу, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на уничтожение такой группы».

Заключение

Проведенное исследование показало, что появление в уголовном законе России самостоятельной нормы, предусматривающей ответственность за геноцид, закономерно. Эта норма с необходимостью вызвана к жизни многочисленными событиями, выступающими социальными основаниями криминализации геноцида в законодательстве нашей страны.

Формальным основанием криминализации геноцида в России стало положение ст. V Конвенции ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» 1948 года, предусматривающее обязательства договаривающихся сторон по приведению своего законодательства в соответствие с текстом данного акта. И хотя норма о геноциде в УК РФ прямо происходит из международного права, в ходе исследования было показано, что при решении вопроса об уголовной ответственности за это преступление в Российской Федерации применению подлежит только ст. 357 УК РФ. Ввиду отсутствия каких-либо отсылок к международному праву в тексте этой статьи (в случае ее применения) отсутствует необходимость обращения к положениям Конвенции ООН 1948 года. Норма о геноциде, закрепленная в Римском статуте Международного уголовного суда 1998 года, также не подлежит применению российскими судами, поскольку данный акт не прошел процедуру ратификации, а содержащаяся в нем норма о геноциде не подпадает под признаки общепризнанной нормы международного права.

Потенциальное применение ст. 357 УК РФ возможно в отношении действий, содержащих признаки геноцида и совершенных за пределами России иностранными гражданами в силу универсального принципа действия уголовного закона. Международный суд ООН и Европейский суд по правам человека в своих решениях указали на отсутствие территориальных ограничений в вопросе уголовно-правового преследования геноцида и подтвердили возможность привлечения к ответственности совершивших это преступление лиц национальными судебными органами государств в рамках универсальной юрисдикции. Деяния, имевшие место в дальнем зарубежье, например Камбодже 1975–1979 годов, Югославии 1991–1995 годов, Руанде 1994 года и сопредельных государствах, в частности в Южной Осетии 2008 года и Украине в 2014 году, демонстрируют, что перспектива применения ст. 357 УК РФ в отношении деяний, совершенных за рубежом, наиболее вероятна. При этом не исключается возможность привлечения лиц к ответственности за геноцид и в рамках иных принципов действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, предусмотренных ст. 11, 12 УК РФ.

Проведенный анализ работ, полностью или частично посвященных норме об ответственности за геноцид в российском УК, показал, что на данный момент в доктрине не сложилось общепризнанных позиций о большинстве признаков состава этого преступления. С учетом возможностей потенциального применения ст. 357 УК РФ, а также наивысшей общественной опасности данного преступления изложенная ситуация с разночтением содержания его признаков не допустима.

В ходе исследования было предложено новое системное понимание объекта геноцида: родовым объектом преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, выступает мир и безопасность человечества, что подтверждает название раздела 12, в котором находится ст. 357 УК РФ. Вопреки тому, что название единственной главы этого раздела совпадает с его наименованием, видовым объектом геноцида нужно признать только безопасность человечества. Угроза данному объекту создается ввиду потенциального сокращения культурного или генетического разнообразия человеческого рода в результате совершения геноцида, который посягает на безопасность человечества опосредованно, то есть через безопасность указанных в норме человеческих групп. Поэтому основным непосредственным объектом геноцида выступает подрыв безопасности национальных, этнических, расовых и религиозных групп, под которыми следует понимать общественные отношения, обеспечивающие объективное отсутствие угрозы социального характера существованию национальной, расовой, этнической или религиозной группы. Изложенное понимание объектов геноцида в классификации по степени общности охраняемых уголовным законом общественных отношений (по вертикали) соответствует особенностям соотношения родового, видового и непосредственного объектов, каждый последующий из которых должен быть ýже предыдущего по объему.

Особенностями обладает основной непосредственный объект геноцида, совершаемого путем принудительной передачи детей из одной группы, указанной в диспозиции ст. 357 УК РФ, в другую соответствующую группу. Угроза безопасности расовой группы объективно не может быть создана при совершении принудительной передачи детей из одной расовой группы в другую, так как признаки расовой принадлежности лица не смогут быть утрачены. Совершение геноцида данными действиями может создавать угрозу безопасности только для групп, имеющих какие-либо культурные отличия. Поэтому основным непосредственным объектом геноцида, совершаемого путем принудительной передачи детей, выступает безопасность исключительно национальной, этнической или религиозной группы.

Решение вопроса о наличии дополнительных обязательных и факультативных объектов геноцида зависит от действий, которыми он совершается. Если одни действия всегда причиняют вред какому-либо дополнительному объекту, то другие – его не затрагивают. Поэтому, вопреки распространенному мнению, такие объекты, как жизнь, здоровье человека, его личная свобода нужно отнести к дополнительным факультативным объектам геноцида. В ст. 357 УК РФ законодатель строго не ограничил перечень проявлений геноцида, указав на «иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение». Способы совершения этого действия, в свою очередь, могут затрагивать, помимо основного непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, и другие общественные отношения. Однако ввиду того, что в диспозицию ст. 357 УК РФ законодатель не включил ни одного деяния, способного затронуть половую свободу и неприкосновенность, названные объекты не охраняются нормой об уголовной ответственности за геноцид, а посягательства на них должны получать самостоятельную правовую оценку по совокупности с геноцидом.

Среди потерпевших – членов национальной, этнической, расовой или религиозной групп – существенной спецификой обладают дети, в отношении которых производится принудительная передача. В итоге анализа требований ведомственных правовых актов Министерства образования и науки было обнаружено, что в современной России в 16 лет у ребенка уже должна быть сформирована устойчивая основа личности, характеризующая его как представителя национальной, этнической или религиозной группы. Этот вывод подтверждают и результаты проведенного нами социологического исследования. Поэтому под детьми в ст. 357 УК РФ предлагается понимать лиц, не достигших 16 лет и являющихся представителями национальной, этнической или религиозной группы. Передача детей старшего возраста не сможет создать угрозу безопасности национальной, этнической или религиозной группы, к которой он принадлежит.

В результате исследования был сделан вывод о том, что с точки зрения объективной стороны геноцид характеризуется только активной деятельностью, направленной на уничтожение национальной, расовой, этнической или религиозной группы. Такая деятельность может реализовываться одним из следующих действий:

1. Убийство двух или более членов национальной, этнической, расовой или религиозной группы. Возможность совершения геноцида путем убийства лишь двух лиц позволяет защитить не только большие, но и малые национальные, этнические и религиозные группы.

2. Причинение тяжкого вреда здоровью двум или более членам указанных в диспозиции ст. 357 УК РФ групп. Формулировка этого признака в ст. 357 УК РФ соответствует признаку Конвенции 1948 года «причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства». Причинение членам группы средней тяжести или легкого вреда здоровью не является серьезным в смысле Конвенции 1948 года, так как не может повлиять на возможность самореализации лица как представителя национальной, этнической, расовой или религиозной группы и, как следствие, создать угрозу ее существованию.

3. Принудительная передача детей. Это действие состоит в захвате двух и более лиц, не достигших 16 лет, после которого возможно их перемещение. В большинстве случаев в дальнейшем происходит передача ребенка третьим лицам, за исключением ситуации, когда ребенок остается у представителей чуждой группы, захвативших его. Все эти действия направлены на последующее удержание ребенка, в результате которого он утратит или не получит тех социально-культурных отличий, которые характеризуют его как члена национальной, этнической или религиозной группы.

4. Насильственное воспрепятствование деторождению. Данное действие заключается в насильственных действиях в отношении беременной женщины, делающих невозможным рождение ребенка, а также в насильственных действиях, осуществляемых до момента зачатия и объективно ему препятствующих. Стерилизация, кастрация и прерывание беременности, подпадая под признак как причинения тяжкого вреда здоровью, так и под воспрепятствование деторождению, должны квалифицироваться по последнему признаку. Эти действия приводят не к ограничению возможности исполнения своей социальной роли в качестве представителя группы, что характерно для причинения тяжкого вреда здоровью, а к невозможности репродукции свойственной воспрепятствованию деторождению. Запрещение браков между представителями одной демографической группы не может рассматриваться как воспрепятствование деторождению, поскольку объективно не создает препятствий для рождения детей.

5. Создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов национальных, расовых, этнических или религиозных групп, состоит в активных действиях лица, создающих потенциальную угрозу полного или частичного физического уничтожения этих групп. Опасные для жизни условия могут создаваться непосредственно на территории нахождения этих групп, в процессе их переселения, а также на территории, куда группа была переселена. Следовательно, насильственное переселение, указанное в ст. 357 УК РФ, не является самостоятельным признаком, но выступает описанием признака «иное создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов национальных, расовых, этнических или религиозных групп».

Субъектом преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, выступает вменяемое физическое лицо, достигшее к моменту совершения преступления возраста 16 лет. Изучение обнаруженной проблемы обоснованности установления такого минимального возраста, с которого может наступать уголовная ответственность за геноцид, показало, что решение законодателя отвечает существующим социальным условиям. Анализ положений Федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования показал, что (согласно требованиям этого акта) 16-летний ребенок в России должен уже наверняка уметь не только определять себя с точки зрения национальной, этнической, религиозной и расовой принадлежности, но и ориентироваться в многообразии социальных явлений в современном поликультурном, полиэтничном и многоконфессиональном мире на основе сформированного у него целостного мировоззрения. Это позволяет ребенку ужé в 16 лет осознавать социальную значимость преступления геноцида и нести ответственность за его совершение.

Геноцид совершается с прямым умыслом и специальной целью. В ходе работы был доказательно сформулирован вывод о том, что содержание вины будет отличаться в зависимости от действий, путем осуществления которых совершается это преступление. Такая двойственность обусловлена тем, что для некоторых действий законодатель предусмотрел обязательное наступление последствий, а состав геноцида в силу названного обстоятельства по способу описания объективной стороны является формально-материальным. В одном случае лицо осознает общественную опасность действий, направленных на уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной групп, совершаемых путем убийства двух и более представителей этих групп или причинения вреда их здоровью, предвидит возможность или неизбежность наступления последствий соответственно в виде смерти двух и более лиц или тяжкого вреда здоровью двух и более лиц и желает их наступления. В другом – лицо осознает общественную опасность действий, направленных на уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы, осуществляемых путем насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы, и желает их совершения.

Цель геноцида может состоять в стремлении уничтожить указанные в диспозиции ст. 357 УК РФ группы полностью или частично. В ходе исследования обнаружено, что субъективная направленность на частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы заключается в стремлении истребить представителей группы, объединенных по качественно-количественным признакам, что в свою очередь создаст угрозу существованию всей группы или ее территориально обособленной части. К объективным обстоятельствам, способным указывать на цель геноцида, следует относить широкомасштабность совершенных действий, высокую интенсивность их совершения, позволяющую предполагать возможность достижения цели, а также объективно существующий план уничтожения национальной, этнической, расовой или религиозной группы.

Всестороннее понимание содержания нормы достигается при уяснении особенностей ее соотношения с составами других преступлений. Отдельное внимание в работе было уделено исследованию соотношения геноцида с преступлениями экстремистской направленности, в частности с убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, совершенным по экстремистским мотивам. Было обнаружено, что норма, предусматривающая ответственность за геноцид, частью своего содержания конкурирует с п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ. В случае если лицом, достигшим возраста 16 лет, по мотиву расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды совершаются действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, расовой или религиозной группы, путем убийства членов такой группы или причинения тяжкого вреда их здоровью, то квалификация должна проводиться по ст. 357 УК РФ как по специальной норме.

Принятие постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», указавшего, что высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, должны квалифицироваться по ст. 282 УК РФ, обусловило необходимость проведения разграничения этого преступления с публичными призывами к совершению геноцида, предложение о криминализации которых было высказано в работе. В результате мы пришли к выводу о том, что эти деяния имеют существенные отличия в признаках объективной стороны состава, а также различную субъективную направленность. Преступление, предусмотренное ст. 282 УК РФ, совершается с целью возбудить ненависть либо вражду. Цели побудить кого-либо к уничтожению какой-либо группы в данном случае не преследуется.

В работе сделан вывод о том, что в целом геноцид в уголовно-правовом смысле не является одним из преступлений экстремистской направленности. В отличие от этих деяний, состав геноцида не содержит такого обязательного признака, как экстремистский мотив. Однако к группе преступлений экстремистской направленности могут быть отнесены конкретные акты геноцида, совершенные с этим мотивом.

Особенности соотношения геноцида с другими преступлениями зависят от действий, которыми он совершается, а также и от конкретных разновидностей проявления того или иного действий. Так, геноцид, совершенный путем принудительной передачи детей, конкурирует частью своего содержания с такими преступлениями против личности, как похищение человека и незаконное лишение свободы. В случае совершения таких деяний лицами, достигшими 16 лет, со специальной целью геноцида квалификация должна осуществляться по ст. 357 УК РФ. Геноцид по признаку принудительной передачи детей может также заключаться в их купле-продаже или совершении в отношении них иных сделок, то есть путем совершения некоторых деяний, предусмотренных ст. 127.1 УК РФ. Содеянное в данном случае также полностью охватывается ст. 357 УК РФ и дополнительной квалификации не потребует. В результате проведенного исследования было обнаружено, что, вопреки существующему мнению, геноцид не может осуществляться путем совершения деяний, предусмотренных ст. 127.2 УК РФ и 153 УК РФ. Такие деяния должны всегда получать самостоятельную правовую оценку. По признаку насильственного воспрепятствования деторождению геноцид выступает специальной нормой по отношению к причинению тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), похищению человека (ст. 126 УК РФ) и незаконному лишению свободы (ст. 127 УК РФ). Однако геноцид никогда не будет специальной нормой к должностным преступлениям, так как законодатель не указал каким-либо образом на возможность совершения преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, должностным лицом. Следовательно, при наличии в содеянном необходимых признаков всегда будет иметь место совокупность геноцида и должностных преступлений.

Сравнительный анализ определений геноцида в ст. 357 УК РФ и ст. III Конвенции 1948 года показал, что законодатель пытался сформулировать понятие этого преступления в максимальном соответствии с международно-правовой нормой. Однако некоторые признаки были имплементированы с допущением неточностей. Во второй главе мы указывали на несоответствие формулировки «создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов группы» в российском уголовном законе положению Конвенции 1948 года. В международном правовом акте говорится о полном или частичном физическом уничтожении группы (deliberately inflicting on the group conditions of life calculated to bring about its physical destruction in whole or in part), тогда как в ст. 357 УК РФ – о физическом уничтожении ее членов. Был сделан вывод о необходимости исключения термина «члены» из формулировки этого признака в норме о геноциде в УК РФ.

В целом же определения геноцида в ст. 357 УК РФ и в Конвенции 1948 года практически совпадают. При этом важно, что норма о геноциде в международном правовом акте, существуя к моменту принятия действующего УК РФ уже 48 лет, ни разу не подвергалась изменениям. Она уже не отвечала новым вызовам посягательств на безопасность человеческих групп, которые, в свою очередь, обрастали новыми признаками. Таким образом, норма об ответственности за геноцид в УК РФ «впитала» в себя архаичность конвенционного определения данного преступления. В этом заключается проблема поиска путей модернизации ст. 357 УК РФ.

Попытки совершенствования нормы о геноциде в соответствии с потребностями новой социально-правовой действительности предпринимались на уровне национальных уголовных кодексов зарубежных стран. Однако в подавляющем большинстве случаев выбранные направления модернизации этих норм по результатам исследования были оценены нами негативно и в качестве модели для внесения изменений в ст. 357 УК РФ выбраны не были. Так, включение в объективную сторону геноцида действий сексуального насилия, как это сделано в УК Испании, признано необоснованным. Такие действия фактически не способны привести к уничтожению национальной, этнической, расовой или религиозной группы.

В вопросе выбора направлений модернизации ст. 357 УК РФ целесообразным оказалось обращение к ранним доктринальным разработкам понятия геноцида. Существовавшая еще до принятия Конвенции 1948 года и имевшая сторонников после этого концепция культурного геноцида была, на наш взгляд, необоснованно отвергнута и не нашла отражения в тексте этого международного правового акта. Уничтожение культуры человеческой группы лишает социальную общность проявлений собственной идентичности и может привести к ее исчезновению, чему есть многочисленные исторические примеры. Поэтому видится необходимой криминализация культурного геноцида как нового альтернативного действия, предусмотренного диспозицией ст. 357 УК РФ. В случае ее осуществления это деяние не станет исключительным среди других признаков объективной стороны геноцида. Ведь они уже содержат действия, направленные не на физическое уничтожение группы, а на фактическое ее исчезновение. Последнее характерно и для культурного геноцида. Наиболее органичным способом осуществления криминализации культурного геноцида является исключение термина «физическое» из формулировки признака «создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение этой группы».

Следующий вариант модернизации норм о геноциде – расширение перечня подлежащих охране человеческих групп. Способы такого расширения в законодательстве зарубежных стран разнообразны: от указания на какой-либо дополнительный вид общностей, например политическую группу, до любой социальной группы. Анализ перечня групп, указанных как в Конвенции 1948 года, так и в ст. 357 УК РФ, показал, что их объединяет наличие уникальных отличительных признаков, позволяющих провести идентификацию: биогенетические характеристики у расовой группы и культурная идентичность в случае с религиозными, национальными и этническими группами. Поскольку отличительной культурой обладают не только названные группы (и ввиду этого их уничтожение представляет для человечества не меньшую опасность), то предлагается расширить норму о геноциде в российском УК, предусмотрев возможность совершения этого преступления в отношении любой группы, обладающей отличительными культурными признаками. Под культурой группы мы понимаем накопленную ею за период существования совокупность знаний и умений, воплощенную в нормах жизни, в предметах материальной и духовной культуры и направленную на самосохранение, воспроизводство, самосовершенствование ее и человечества в целом.

Выводы, полученные в результате проведенного исследования, выявили необходимость реформирования действующего уголовного законодательства России в части регламентации ответственности за геноцид. В связи с этим предлагается изложить диспозицию ст. 357 УК РФ в следующей редакции: «Деяния, направленные на полное или частичное уничтожение расовой, национальной, этнической, религиозной или иной обладающей отличительными культурными признаками группы путем убийства двух или более членов этой группы или причинения тяжкого вреда их здоровью, воспрепятствования деторождению, принудительной передачи двух или более лиц, не достигших 16 лет, из одной такой группы в другую соответствующего вида группу, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на уничтожение такой группы».

Ратифицировав Конвенцию ООН 1948 года, Россия взяла обязательства по приведению своего законодательства в соответствие с положениями этого акта. Но, помимо собственно геноцида, в международно-правовом акте предусматривается ответственность и за прямое публичное подстрекательство к его совершению. Проведенное исследование показало, что с точки зрения ч. 4 ст. 33 УК РФ данное деяние не является подстрекательством. Используя терминологию действующего уголовного закона, эти действия могут быть названы публичными призывами к совершению геноцида. В случае если такое деяние осуществляется в рамках создания условий для дальнейшего совершения геноцида, то ответственность должна наступать как за приготовление к совершению преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ со ссылкой на ч. 1 ст. 30 УК РФ. Однако самостоятельной нормы, предусматривающей ответственность за публичные призывы к совершению геноцида вне приготовительной деятельности к его осуществлению, в УК РФ не предусмотрено. Поскольку подобные деяния являются общественно опасными и существуют правовые основания их криминализации, то мы предлагаем включить норму об ответственности за данное преступление в УК РФ. Реализовать это возможно путем внесения в УК РФ новой ст. 357.1, диспозицию которой предлагается изложить как «публичные призывы к совершению геноцида, направленные на полное или частичное уничтожение расовой, национальной, этнической, религиозной или иной обладающей отличительными культурными признаками группы».

В заключение еще раз отметим, что геноцид – это сложное, исторически изменяющееся явление, сопровождающее человечество на протяжении всей его истории, проявляющееся в различных формах, имеющее самые разнообразные пространственно-временные характеристики и закрепленное как самостоятельное преступление не так давно. Посягая на безопасность национальных, этнических, расовых, религиозных групп и, таким образом, на безопасность всего человечества, геноцид представляет, пожалуй, наибольшую общественную опасность среди всех запрещенных уголовным законом деяний. В связи с этим проблема изучения и совершенствования нормы об уголовной ответственности за геноцид – это особо актуальная задача, решение которой выступает важной предпосылкой безопасного существования как отдельных демографических и социальных групп, так и в целом всего человечества.