Текст книги "Уголовная ответственность за геноцид (статья 357 УК РФ)"

Помимо запрещения геноцида, совершаемого рассмотренными действиями, Конвенция 1948 года в ст. III закрепляет также ответственность за заговор с целью совершения геноцида, покушение на совершение геноцида, соучастие в геноциде, прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида. Дела по обвинению лиц в совершении данных деяний становились предметом рассмотрения Международного трибунала как по Руанде246246
  См.: International Tribunal for the Rwanda. Judgment Prosecutor v. Ferdinand Nahimana, Jean-Bosco Baryagwiza, Hasan Ngeze (Case No. ICTR-99-52-T) of 03.12.2003 // UNICTR.ORG: официальный сайт Международного трибунала по Руанде. – URL: http://www.unictr. org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr-99-52/trial-judgements/en/031203.pdf (дата обращения: 20.08.2013); International Tribunal for the Rwanda. Judgment Prosecutor v. Simon Bikindi (Case No. ICTR-01-72-T) of 02.12.2008 // UNICTR.ORG: официальный сайт Международного трибунала по Руанде. – URL: http://www.unictr.org/sites/unictr.org/files/ case-documents/ictr-01-72/trial-judgements/en/081202.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть], так и по бывшей Югославии247247
  См.: International Tribunal for the Prosecution of Persons Responsible for Serious Violations of International Humanitarian Law Committed in the Territory of the Former Yugoslavia. Judgment Prosecutor v. Mitar Vasiljevic (Case No. IT-98-32-A) of 25.02.2004 // ICTY.ORG: официальный сайт Международного трибунала по бывшей Югославии. – URL: http:// www.icty.org/x/cases/vasiljevic/acjug/en/val-aj040225e.pdf (дата обращения: 20.08.2013); International Tribunal for the Prosecution of Persons Responsible for Serious Violations of International Humanitarian Law Committed in the Territory of the Former Yugoslavia. Judgment Prosecutor v. Miroslav Kvocka, Mlado Radic, Zoran Zigic, Dragoljub Prcac (Case No. IT-98-30/1-А) of 28.02.2005 // ICTY.ORG: официальный сайт Международного трибунала по бывшей Югославии. – URL: http://www.icty.org/x/cases/kvocka/acjug/en/kvo-aj050228e. pdf (дата обращения: 20.08.2013); International Tribunal for the Prosecution of Persons Responsible for Serious Violations of International Humanitarian Law Committed in the Territory of the Former Yugoslavia. Judgment Prosecutor v. Milorad Krnojelac (Case No. IT-97-25-A) of 17.09.2003 // ICTY.ORG: официальный сайт Международного трибунала по бывшей Югославии. – URL: http://www.icty.org/x/cases/krnojelac/acjug/en/krn-aj030917e.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть].

Российское уголовное законодательство также предусматривает ответственность за обозначенные деяния. Так, в гл. 7 УК РФ раскрываются вопросы, связанные с институтом соучастия в преступлении. Квалификация деяний, совершенных в соучастии, будет наступать при применении ссылки на ст. 33 УК РФ. В ч. 3 ст. 30 предусматривается ответственность за покушение на преступление. Заговор с целью совершения геноцида, указанный в Конвенции 1948 года, очевидно соответствует сговору на совершение преступления как одному из способов приготовления к преступлению (согласно ч. 1 ст. 30 УК РФ). Находясь в Общей части УК, нормы о соучастии и неоконченной преступной деятельности распространяются на все умышленные деяния, ответственность за которые установлена частью Особенной, в том числе и на преступление, предусмотренное ст. 357 УК РФ.

Проблемным является определение возможности привлечения кого-либо к уголовной ответственности по действующему УК РФ за прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида. Для решения этого вопроса необходимо понять, что такое «прямое и публичное подстрекательство»: ведь подобная понятийная конструкция не характерна для УК РФ.

На наш взгляд, термин «прямое» означает, что должно иметь место склонение к совершению конкретного преступления (геноцида), причем призыв к его совершению должен высказываться определенно и недвусмысленно, а не подразумеваться за текстом обращения.

Содержание признака публичности раскрывается в постановлении Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». В п. 4 этого акта говорится о том, что под публичностью понимается выраженное в любой форме обращение к другим лицам с целью побудить их к осуществлению преступления. Публичными будут являться: обращения к группе людей в общественных местах, на собраниях, митингах, демонстрациях, распространение листовок, вывешивание плакатов, размещение обращения в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая сеть Интернет, например на сайтах, в блогах или на форумах, распространение обращений путем веерной рассылки электронных сообщений и т. п.248248
  См.: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 28.06. 2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2011. № 8.


[Закрыть] Анализируя приведенный перечень, можно увидеть, что все примеры публичных обращений адресуются неопределенному кругу лиц. Иными словами, лицо обращается не к конкретным субъектам. Индивидуальные характеристики лиц его не интересуют. Именно такой характер обращений и является определяющим признаком публичности.

Руководствуясь изложенным пониманием прямого и публичного подстрекательства к совершению геноцида, указанного в Конвенции 1948 года, можно увидеть, что это деяние отличается от подстрекательства к преступлению, предусмотренного в ч. 4 ст. 33 УК РФ. Последнее характеризуется индивидуальной определенностью, поскольку возбуждать решимость к совершению преступления можно только у конкретных лиц249249
  Такой позиции придерживаются: Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении. М.: Статут, 2013. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. С. 217; Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная): науч.-практ. пособие. М.: Проспект, 2010. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Шеслер А.В. Уголовное право. Общая часть: учебник / А.Ф. Мицкевич [и др.]; под ред. А.Н. Тарбагаева. С. 224.


[Закрыть]. Прямое публичное подстрекательство к геноциду, согласно Конвенции 1948 года, не обладает признаком индивидуальной определенности адресатов. Напротив, оно обращено к неопределенному кругу лиц. Используя терминологию российского уголовного законодательства, мы считаем верным назвать такие деяния публичными призывами к совершению геноцида, приняв во внимание составы преступлений, предусмотренные ст. 280 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности), ст. 205.2 (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма), ст. 280.1(публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации) ист. 354 (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны) УК РФ.

В УК РФ прямо не предусмотрено ответственности за публичные призывы к совершению геноцида. Означает ли это невыполнение Россией своих международных обязательств, которые вытекают из ст. 5 Конвенции 1948 года? С одной стороны, такие действия могли бы рассматриваться как приготовление к совершению геноцида. Часть 1 ст. 30 УК РФ имеет открытый перечень форм приготовления к преступлению, что дает возможность говорить о приготовлении, когда действия совершаются умышленно и создают условия для совершения преступления. Публичные призывы могут создать благоприятные условия для совершения геноцида. История геноцида знает факты, иллюстрирующие это. По закону уголовная ответственность наступает за приготовление к совершению только тяжкого или особо тяжкого преступления. Геноцид является преступлением особо тяжким. Следовательно, есть определенные основания для того, чтобы полагать: уголовная ответственность за приготовление к геноциду, совершенное в форме публичных призывов к его совершению, предусмотрена ч. 1 ст. 30 УК РФ.

Нельзя не заметить, что приготовление к совершению преступления может иметь место, когда лицо в последующем само, без помощи соучастников, было намерено осуществить это преступление250250
  См.: Корнеева А.В. Теоретические основы квалификации преступлений / под ред. А.И. Рарога. М.: Проспект, 2008. С. 98; Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная): науч.-практ. пособие. М.: Проспект, 2010. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. В рассматриваемых нами публичных призывах к совершению геноцида невозможно сделать однозначный вывод о том, собирается ли лицо в последующем совершить геноцид или рассчитывает на его совершение со стороны других лиц. Только в первом варианте есть возможность понимать публичные призывы к совершению геноцида как стадию приготовления. Во втором же случае такие действия больше похожи на организацию совершения преступления.

Организатор преступления обычно не намеревается выполнять деяния, образующие объективную сторону, но, в частности, организует совершение преступления другими лицами. Такое понимание публичных призывов к совершению геноцида не противоречит признакам деятельности организатора, указанным в ч. 3 ст. 33 УК. Однако в учебной и научной литературе по уголовному праву указываются только такие формы организации преступления (например подбор соучастников, разработка плана, распределение ролей)251251
  См.: Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении. М.: Статут, 2013. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Шеслер А.В. Уголовное право. Общая часть: учебник / А.Ф. Мицкевич [и др.]; под ред. А. Н. Тарбагаева. С. 223.


[Закрыть], которые, бесспорно, не могут иметь место при единичном одностороннем контакте призывающего к совершению геноцида лица и получателей такого призыва. Более того, цель организатора (соединение усилий других лиц), отмечаемая в литературе, посвященной проблемам уголовного права252252
  См.: Там же; Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. С. 212.


[Закрыть], также не может реализовываться в случае призыва к неопределенному кругу лиц.

Все рассмотренные проблемы уголовно-правовой квалификации публичных призывов к совершению геноцида мы считаем необходимым решить на законодательном уровне. Схожие по содержанию деяния законодатель предусматривает в качестве признаков объективной стороны самостоятельных составов преступлений, например ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности). Следовательно, решение названой проблемы возможно путем введения в УК отдельной нормы, предусматривающей ответственность за публичные призывы к совершению геноцида.

Примеры публичных призывов к совершению геноцида содержат события в Украине конца 2013 – начала 2014 года. В указанный период в приграничном с Россией государстве имело место множество фактов призывов к уничтожению тех или иных групп населения. Многие из них зафиксированы на видео и размещены в сети Интернет. Сюжет большинства из записей следующий: в ходе массовой акции перед скоплением людей встает не идентифицируемое на видео лицо, которое в мегафон выкрикивает лозунги, повторяемые в последующем толпой. Содержание обращения «Москалей на ножи!» не вызывает сомнений и заключается в призыве к окружающим вырезать русских253253
  Видеозаписи размещены по электронному адресу: http://www.youtube.com/watch?v= 9iR4AjS_o3c; http://www.youtube.com/watch?v=0Ux_xAV03lI; http://www.youtube.com/ watch?v=0Ux_xAV03lI; http://www.youtube.com/watch?v=RkDGY_NIPPg. (дата обращения: 10.03.2014).


[Закрыть]. Среди более содержательных и резонансных фактов призывов к уничтожению групп населения можно выделить выступление депутата Украинского парламента Ирины Фарион. В своем выступлении на одном из митингов она назвала русских врагами Украины и далее призвала собравшихся окропить свою свободу кровью врагов254254
  Видеозаписи размещены по электронному адресу: http://www.youtube.com/watch?v= mqk4PYlDmhw. (дата обращения: 10.03.2014)


[Закрыть]. Данный призыв понимается однозначно и в дополнительном толковании не нуждается. Равно как и размещенное в сети Интернет видеообращение Александра Музычко от 5 марта 2014 года, в котором автор призывает «зачистить Украину и Крым от русскоязычных граждан»255255
  Белая книга нарушений прав человека и принципа верховенства права на Украине (ноябрь 2013 – март 2014) // MID.RU: официальный сайт министерства иностранных дел Российской Федерации. – URL: http://www.mid.ru/bdomp/ns-dgpch.nsf/ 03c344d 01162d351442579510044415b/38fa8597760acc2144257ccf002beeb8/$FILE/ATTAQMRR.p df/Belaya%20kniga.pdf(дата обращения: 06.05.2014).


[Закрыть].

Важно заметить, что очень близкие по содержанию деяния становились предметом рассмотрения Международного трибунала по Руанде и получали однозначную квалификацию по ст. III Конвенции 1948 года. В своей работе аналитику данных дел проводит М.Т. Гигинейшвили256256
  Гигинейшвили М.Т. Подстрекательство к геноциду в практике международных трибуналов // Теория и практика общественного развития. 2015. № 24. С. 112–114.


[Закрыть]. Так, за подстрекательство к геноциду (в международно-правовом понимании этого термина) был осужден Х. Нгезе, который в своих распространяемых публично саркастических статьях называл тутси тараканами и призывал хуту «убить тараканов». Суд признал метафору «убивать тараканов» именно прямым призывом, поскольку адресаты уяснили в точности тот смысл, который автор вкладывал в свое послание257257
  Гигинейшвили М.Т. Подстрекательство к геноциду в практике международных трибуналов // Теория и практика общественного развития. 2015. № 24. С. 112–114..


[Закрыть]. Таким образом, призыв обладал обеими необходимыми характеристиками: он был как прямым, так и публичным. Отметим, что высказывания И. Фарион и Х. Нгезе крайне схожи даже по форме.

По всей видимости, по политическим соображениям изложенные факты, имевшие место на Украине (конец 2013 – начало 2014 года), не получили надлежащей правовой оценки в этой стране. Правовые препятствия для надлежащей их квалификации отсутствовали, так как ч. 2 ст. 442 Украинского УК предусматривает ответственность за публичные призывы к геноциду258258
  Уголовный кодекс Украины от 05.05.2001 (ред. 06.02.2007) // LAW.EDU.RU: Федеральный правовой портал Юридическая Россия. – URL: http://law.edu.ru/norm/norm.asp? normID=1243122 (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть], что является несомненным достоинством этого уголовно-правового акта. С другой стороны, отсутствие подобной нормы в УК РФ не позволяет дать правильную уголовно-правовую оценку этим фактам со стороны России и действовать в отношении совершивших указанные деяния лиц в силу принципа универсальной юрисдикции. Описанная ситуация актуализирует необходимость криминализации публичных призывов к совершению геноцида в отечественном уголовном законе.

Исследовав объективные признаки состава геноцида, считаем возможным провести его анализ, используя принятые в уголовно-правовой доктрине классификации составов преступлений.

По конструкции элементов выделяют простой и сложный составы преступлений. Простые составы характеризуются одномерностью, то есть все обязательные признаки должны быть представлены в единственном числе259259
  См.: Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. I / Ю. В. Голик [и др.]; под ред. А.И. Коробеева. С. 317.


[Закрыть]. Состав геноцида, безусловно, является сложным. Осложнен он, в первую очередь, большим количеством дополнительных обязательных и дополнительных факультативных объектов. Это обстоятельство обусловливает сложность в конструкции объективной стороны. Она, как мы видели, представлена различными альтернативными действиями, которые могут образовывать геноцид.

Одна из основных классификаций составов преступлений, принятых в уголовном праве, в качестве критерия деления использует способ описания объективной стороны. На его основе выделяют формальные, материальные и усеченные составы.

Объективная сторона формальных составов характеризуется одним обязательным признаком – деянием260260
  См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. С. 58.


[Закрыть]. В материальных составах обязательными признаками, помимо деяния, являются последствия и причинная связь между ними261261
  Там же.


[Закрыть]. В усеченных составах момент окончания перенесен на стадию приготовления или покушения на преступление, когда основная цель деятельности преступника находится за рамками состава и на квалификацию не влияет262262
  См.: Там же; Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная): науч.-практ. пособие. М.: Проспект, 2010. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

По вопросу определения состава геноцида в данной классификации в теории уголовного права сложились самые разнообразные позиции. Наименее представлена в доктрине точка зрения, согласно которой геноцид имеет сложно-комбинированный по конструкции объективной стороны состав преступления, где можно обнаружить и материальные, и формальные, и даже усеченные составы263263
  См.: Безверхов А.Г., Решетникова Д.В. О классификации конструкций составов преступлений по моменту их юридического окончания // Общество и право. 2010. № 5. С. 79–83. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. На этом основании делается вывод об усеченно-формально-материальном составе геноцида264264
  См.: Безверхов А.Г. О проблеме конструирования составов преступления по моменту их окончания // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. 2012. № 1. С. 76.


[Закрыть]. Близкая к изложенной и гораздо более распространенная в литературе позиция определяет состав геноцида как формально-материальный265265
  Эту позицию разделяют: Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества. С. 102; Гранкин И.В. Автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Гранкин Игорь Викторович. М., 2005. С. 11; Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безопасности человечества: сравнительный и международно-правовой аспекты. М.: Юрлитинформ, 2007. С. 296; Бриллиантов А.В., Косевичев Н.Р. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. А. В. Бриллиантова. М.: Проспект, 2010. – Доступ из справочно-правовой системы «Консультант-Плюс»; Колчевский И.Б. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.П. Верин [и др.]; отв. ред. В.И. Радченко, науч. ред. А.С. Михлин, В.А. Казакова. М.: Проспект, 2008. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

В науке высказана и иная (представленная небольшим количеством исследователей) позиция, согласно которой в ст. 357 УК законодатель обозначил общественно опасные последствия преступления геноцида – полное или частичное уничтожение расовой, этнической, национальной или религиозной группы. Значит, преступление будет оконченным с момента наступления указанных последствий, а состав геноцида является материальным266266
  См.: Демидов В.Н. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.И. Булавин [и др.]; под ред. А. А. Чекалина, В. Т. Томина, В.В. Сверчкова. М.: Юрайт-Издат, 2007. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Балеев А.С. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / А.С. Балеев [и др.]; под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. С. 941.


[Закрыть].

В противовес этой точке зрения заметим, что в диспозиции ст. 357 УК РФ законодатель говорит не об уничтожении, а о действиях, на него направленных. Это значит, что момент окончания геноцида не связан с наступлением такого последствия, как полное или частичное уничтожение расовой, этнической, национальной или религиозной группы. На основании сказанного некоторые авторы делают вывод о том, что состав геноцида формален267267
  См.: Кочои С.М. Уголовное право. Общая и Особенная части: краткий курс. М.: Волтерс Клувер, 2010. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Наумов А.В. Научно-практическое пособие по применению УК РФ / В. П. Верин [и др.]; под ред. В.М. Лебедева. М.: НОРМА, 2005. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Согласно последней точки зрения, встречающейся в науке, состав геноцида можно отнести к разновидности усеченных268268
  См.: Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 122.


[Закрыть]. В основе этой позиции лежит тезис о том, что потенциальный результат действий лица, совершающего геноцид, в виде полного или частичного уничтожения национальной, этнической, расовой или религиозной группы обозначен законодателем. Однако ввиду крайне высокой опасности законодатель предусмотрел ответственность за геноцид как оконченное преступление до наступления этих последствий. Таким образом законодатель признал оконченным преступление уже на стадии покушения, когда оно начало посягать на объект, создало угрозу безопасности групп, однако еще не причинило последствий, на которые было направлено.

С нашей точки зрения, последние две позиции содержат ошибку в обосновании. С одной стороны, действительно, преступление, предусмотренное ст. 357 УК РФ, признается оконченным независимо от того, удалось ли виновным лицам добиться полного или частичного уничтожения группы как таковой или нет. С другой – момент окончания формальных составов, согласно используемой классификации, не связан законодателем вообще ни с какими последствиями, а не только с теми, на которые направлена деятельность субъекта. При этом такие действия, образующие геноцид, как убийство или причинение тяжкого вреда здоровью членам расовой, этнической, национальной или религиозной группы, образуют геноцид лишь при причинении соответствующих последствий двум или более лицам. Описание объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, совершенного указанными действиями, позволяет отнести геноцид к материальным составам. Все иные альтернативные действия не связаны законодателем с наступлением последствий, что соответствует описанию объективной стороны формальных составов. Поэтому, с нашей точки зрения, нужно согласиться с одной из упомянутых ранее позиций и отнести состав геноцида к числу формально-материальных.

2.3. Субъект геноцида

Следующим элементом состава преступления геноцида является субъект. Согласно общепризнанной в науке уголовного права позиции, субъект преступления – это вменяемое физическое лицо, достигшее к моменту совершения общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, возраста наступления уголовной ответственности269269
  Такое определение дают, например: Павлов В.Г.Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления / В.Н. Кудрявцев, Н.И. Коржанский, В.Б. Малинин, В.Г. Павлов, А.И. Рарог; отв. ред. В.Б. Малинин. С. 517; Спасенников Б.А. Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. I: Преступление и наказание / Ю. В. Голик [и др.]; под ред. А.И. Коробеева. С. 384.


[Закрыть]. Из данного определения в науке уголовного права выделим такие обязательные признаки субъекта преступления:

1) субъект преступления – только физическое лицо;

2) лицо, являющееся субъектом преступления, должно отвечать критериям вменяемости;

3) лицо должно достигнуть установленного уголовным законом возраста.

В доктрине общепризнана позиция, согласно которой, по действующему УК РФ, субъектом преступления может быть только физическое лицо270270
  См.: Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб.: Юрид. центр-пресс, 2001. С. 72.


[Закрыть], а значит, и за преступление, предусмотренное ст. 357 УК РФ, ответственность могут нести только физические лица.

В работах, посвященных геноциду как преступлению по международному праву, выдвигались предложения о признании государства возможным субъектом исследуемого преступления. За рубежом профессор Левит в своем проекте международного уголовного кодекса 1929 года предусматривал международные преступления, совершаемые государством, и международные преступления, совершаемые гражданами государства271271
  См.: Арутюнян М.А. Понятие преступлений против мира и безопасности человечества // Юридический мир. 2009. № 8. С. 62–64. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. В отечественной уголовно-правовой доктрине В.И. Степаненко относил преступления против мира и безопасности человечества к международным преступлениям, ответственность за которые могут нести не только физические лица, которые направляют и осуществляют государственную политику, выражающуюся в международном преступлении соответствующего государства, но и сами государства как таковые272272
  Там же.


[Закрыть].

Концепция ответственности государств за геноцид действительно поддерживалась одним из разработчиков Конвенции 1948 года – профессором В. Пеллой. Поскольку государство представляет нацию, то при совершении геноцида ответственность, по мнению Пеллы, должна возлагаться на нацию273273
  См.: Аванесян В.М. Геноцид: криминологическое исследование: дис. … канд. юрид. наук. С.115.


[Закрыть]. Поэтому данный исследователь среди санкций за совершение геноцида государствами называл такие, как изъятие имущества у граждан государства, блокада, эмбарго и штраф в отношении государства274274
  Там же. С. 118.


[Закрыть]. Нельзя не заметить, что реализация этих наказаний неизбежно ухудшит экономическую обстановку в стране и не позволит реализовать в том числе социальные функции государства. Затронув все население страны, данные санкции рискуют быть направленными и против потерпевших от геноцида, так как это преступление многократно осуществлялось в отношении этнорелигиозных групп в рамках одного государства.

Имея указанные недостатки, предложения В. Пеллы не нашли воплощения в первом международно-правовом акте, предусматривающем ответственность за геноцид. Согласно ст. IV Конвенции 1948 года: «Лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в ст. III деяний, подлежат наказанию независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами». Из приведенной статьи видно, что этот акт международного права к субъектам геноцида относит исключительно физических лиц. Государство может преследоваться лишь за невыполнение своих обязательств по предотвращению геноцида. На это указывают как современные исследования по вопросам международного права275275
  Видус Д.Э. Ответственность государств за геноцид // Международное право и международные организации. 2012. № 2. С. 92–102. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть], так и судебная практика Международного суда ООН276276
  Case concerning Application of the Convention on the Prevention and Punishment of the Crimeof Genocide (Bosnia and Herzegovina v. Yugoslavia) Preliminary Objections of 11.07.1996 // ICJ-CIJ.ORG: официальный сайт Международного суда Организации Объединенных Наций. – URL: http://www.icj-cij.org/docket/files/91/7349.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть]. То есть ст. 357 УК РФ соответствует положениям Конвенции 1948 года, предусматривая ответственность за совершение геноцида только для физических лиц.

Субъект преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, должен отвечать критериям вменяемости – обязательного признака субъекта любого преступления. Согласно ч. 1 ст. 21 УК РФ невменяемым является лицо, которое «не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики». Следовательно, способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих деяний и руководить ими – это те критерии, которым должно отвечать лицо, чтобы выступать субъектом преступления по данному признаку. Наличие психического расстройства, не исключающего указанных способностей, не влияет на характеристику лица как субъекта преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ.

Различные авторы сходятся во мнении относительно определения возраста субъекта геноцида. Субъектом преступления, предусмотренного ст.357 УК РФ, будет любое вменяемое физическое лицо, достигшее 16 лет. Законодатель не включил ст. 357 УК РФ в перечень преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 20 УК РФ, ответственность за совершение которых наступает с 14 лет. В случае совершения действий, подпадающих под признаки геноцида, лицом в возрасте от 14 до 16 лет ответственность может наступать по иным нормам и, в частности, по соответствующим статьям раздела VII УК РФ «Преступления против личности» при наличии объективных и субъективных признаков этих преступлений в совершенном деянии.

Сам факт необходимости достижения субъектом геноцида 16 лет по действующему российскому уголовному праву в доктрине сомнений не вызывает. Интерес представляет обоснованность этого решения законодателя и целесообразность установления такого низкого возраста для привлечения к уголовной ответственности лица за геноцид.

В тексте Конвенции 1948 года отсутствуют какие-либо указания на возраст, при достижении которого возможна ответственность за геноцид. Предполагается, что он должен определяться самостоятельно в национальном праве каждого государства. Иначе данный вопрос решен в Римском статуте 1998 года. Этот новейший международно-правовой акт, предусматривающий ответственность за геноцид, в ст. 26 исключает из своей юрисдикции деяния лиц, совершивших геноцид и не достигших возраста 18 лет. И хотя данный акт не имеет юридической силы на территории России, следует ли ориентироваться на него в вопросе определения возраста уголовной ответственности и повысить его до 18 лет?

На наш взгляд, ответ на этот вопрос должен быть отрицательным. Ориентиры для определения нижнего предела возраста уголовной ответственности для всех правовых систем заложены международно-правовыми актами ООН. Так, согласно ст. 4.1 Пекинских правил данный вопрос должен решаться с учетом аспектов эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости, так как минимальный возраст уголовной ответственности весьма различается в зависимости от исторических и культурных особенностей277277
  Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) от 29.11.1985 (Принята резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи ООН) // UN.ORG: официальный сайт Организации Объединённых Наций. – URL: http://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/beijing_rules.shtml (дата обращения: 10.11.2013).


[Закрыть]. В отечественном уголовном праве ориентиры для решения исследуемой проблемы разработаны в доктрине и подтверждают изложенные рекомендации Пекинских правил. Отмечается, что, устанавливая возраст уголовной ответственности, законодатель исходит из соответствующих исторических условий развития общества, типичных для большинства подростков условий развития и формирования на разных стадиях жизненного пути, характерных для нашего государства278278
  См.: Павлов В.Г. Субъект преступления. С. 84.


[Закрыть]. Учет изложенных обстоятельств должен показать возможность для большинства лиц в определенном возрасте осознавать социальное значение совершаемых деяний279279
  Такой позиции придерживаются: Павлов В.Г. Субъект преступления. С. 85; Питецкий В.В. Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. А.Н. Тарбагаева. С. 151.


[Закрыть]. Полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы – это цель деятельности лица, совершающего геноцид. Как мы видим, социальное значение этого преступления многогранно и сложно для осознания. Оно проявляется в отношениях между названными видами групп и требует способности не только идентифицировать себя как члена группы, но и отличить одну группу от другой. В связи с этим в нашей стране возникает проблема способности лица уже в 16 лет осознавать такое социальное значение геноцида. В противном случае возраст уголовной ответственности за данное преступление должен быть увеличен.

В рамках исследования объекта геноцида в нашей работе мы проанализировали положения ныне действующего Федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования. Был сделан вывод о том, что согласно требованиям этого нормативного акта, 16-летний ребенок в России должен уже наверняка уметь не только определять себя с точки зрения национальной, этнической, религиозной и расовой принадлежности, но и ориентироваться в многообразии социальных явлений в современном поликультурном, полиэтничном и многоконфессиональном мире на основе сформированного у него целостного мировоззрения. Фактическое наличие таких способностей было подтверждено результатами социологического опроса, которые также были изложены при характеристике объекта геноцида. Не были изложены лишь итоги исследования, касающиеся способности к расовой идентификации лиц в возрасте 16 лет. Из двухсот респондентов свою расовую принадлежность смогли указать 190 человек (ответ: европеоидная раса) и лишь десять затруднились с ответом на этот вопрос. Назвать несколько других известных расовых групп сумели 160 опрошенных. Факторы, определяющие расовую принадлежность, успешно указали 152 респондента. Так, 106 человек указали, что на отнесение лица к той или иной расовой группе влияют его внешние физиологические признаки; 46 респондентов отметили влияние на расу человека расовой принадлежности его родителей; 48 человек не смогли ответить на этот вопрос. Как мы видим, способность расовой идентификации россиян в 16 лет также подтверждается проведенным исследованием.

Таким образом, в России лица в возрасте 16 лет способны идентифицировать себя и других лиц по признакам национальной, этнической, расовой и религиозной принадлежности. Несовершеннолетние уже в этом возрасте могут видеть разнообразие этнорелигиозных групп и понимать основы их существования. Фактическое наличие таких возможностей продемонстрировали результаты социологического опроса. Это значит, что текущий уровень развития российского общества позволяет большинству лиц в 16 лет осознавать социальную значимость преступления геноцида и нести ответственность за его совершение. Значит, законодатель обоснованно установил минимальный возраст, с которого может наступать уголовная ответственность за геноцид.

На основании всего изложенного можно заключить, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, выступает вменяемое физическое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 16 лет. Стоит также упомянуть о том, что преступления этнической направленности, к которым относится и геноцид, в большинстве своем носят групповой характер280280
  См.: Мартиросян А.С. Изучение геноцида в современной зарубежной доктрине международного уголовного права // Общество и право. 2014. № 2. С. 120.


[Закрыть]. Это связано с тем, что данные преступления во многом являются следствием конфликтов между целыми этнорелиги-озными общностями. Эти конфликты происходят в масштабах государства или региона281281
  Подробнее об этом см.: Кузьмина Н.В. Активизация деятельности организованной этнической преступности как следствие изменения криминальной ситуации в современной России // Миграционное право. 2009. № 3. С. 15–22.


[Закрыть].

Позицию, согласно которой субъект преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, является общим, разделяет подавляющее большинство исследователей геноцида. Однако зачастую при характеристике субъекта этого преступления авторы указывают и на специальные признаки лиц, совершающих геноцид. Так, представляет интерес точка зрения, высказанная В.П. Малковым, согласно которой в качестве субъектов геноцида необходимо рассматривать лиц, занимающих государственные должности государственной гражданской, военной и правоохранительной службы РФ и гражданской службы субъектов РФ, а также частных лиц, достигших 16 лет282282
  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / В.К. Дуюнов [и др.]; отв. ред. Л. Л. Кругликов. 2005. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Акцент на специальных признаках субъекта делает также В.А. Батырь283283
  См.: Батырь В.А. Международно-правовые проблемы квалификации преступления геноцида и «Катынское» дело.


[Закрыть]. На обязательное участие лиц, использующих свои особые полномочия (наряду с участием идеологов и исполнителей) при фактическом осуществлении геноцида, указывают авторы криминологических исследований284284
  Титова К.Ю., Урда М.Н. Геноцид: криминологическая характеристика личности преступника // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия История и право. 2015. № 4 (17). С. 74.


[Закрыть]. Косвенно о возможности совершения геноцида специальным субъектом упоминает и Конвенция 1948 года, указывая, что лица, совершившие геноцид, «подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными лицами». Действительно, убийства и причинения тяжкого вреда здоровью могут совершаться сотрудниками правоохранительных органов вопреки своим полномочиям. Противоречащие естественным правам человека акты проведения переселения, запрещения половых контактов и в результате воспрепятствование деторождению, а также передача детей могут осуществляться должностными лицами различных государственных структур. При этом ст. 357 УК РФ говорит лишь об общем субъекте геноцида – вменяемом физическом лице, достигшем 16 лет. Этот тезис основан на том, что никаких признаков, относящихся к субъекту преступления, ст. 357 УК РФ не содержит. Сказанное означает, что все лица, независимо от служебного положения, при совершении геноцида будут нести ответственность по ст. 357 УК РФ. С другой стороны, возникает вопрос о правильной и полной квалификации такого деяния, поскольку должностные преступления предусматриваются самостоятельной главой 30 УК РФ. Эта проблема будет рассмотрена в параграфе, посвященном соотношению геноцида с другими преступлениями.