Текст книги "Уголовная ответственность за геноцид (статья 357 УК РФ)"

В ч. 5 ст. 6(а) предусмотрена и альтернатива признаку «явная линия аналогичного поведения». Убийство согласно указанной норме может рассматриваться как геноцид, если оно «являлось поведением, которое само по себе могло привести к уничтожению»210210
  Элементы преступлений от 09.09.2002 (Приняты Ассамблеей государств-участников Международного уголовного суда).


[Закрыть] групп. Представляется, что единственным случаем, когда убийство одного лица уничтожает группу, является причинение смерти члену группы, состоящей из двух человек. Только в этом случае группа прекращает свое существование. Однако трудно представить себе национальную, этническую, расовую или религиозную группу столь малочисленной.

С нашей точки зрения, в вопросе определения минимального количества жертв геноцида, совершенного путем убийства, норма в Конвенции 1948 года и принятая на ее основе норма о геноциде в российском уголовном законодательстве являются более совершенными. Нормативно закрепленная возможность совершения геноцида путем убийства одного лица могла бы привести к злоупотреблению в использовании нормы об ответственности за данное преступление. Но Конвенция 1948 года и ст. 357 УК РФ обоснованно не дают оснований для такого толкования.

Вторым альтернативным признаком объективной стороны, предусмотренным в диспозиции ст. 357 УК РФ, является причинение тяжкого вреда здоровью членам национальной, этнической, расовой или религиозной группы. Данный признак характеризуется активным поведением лица – совершением действий в отношении членов названных групп. Они должны быть причинно связаны с наступившими в результате их совершения последствиями, обозначаемыми категорией «тяжкий вред здоровью» и в самом общем виде указанными в ч. 1 ст. 111 УК РФ. Более детально эта категория раскрывается в Правилах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека211211
  Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» от 17.08.2007 № 522 // СЗ РФ. 2007. № 35. Ст. 4308.


[Закрыть]. Согласно данному акту к тяжкому вреду здоровью лица относят вред, опасный для жизни человека; потерю зрения, речи, слуха либо какого-то другого органа, или утрату органом его функций; прерывание беременности; психическое расстройство; заболевание наркоманией либо токсикоманией; неизгладимое обезображивание лица; значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть; полную утрату профессиональной трудоспособности212212
  Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» от 17.08.2007 № 522 // СЗ РФ. 2007. № 35. Ст. 4308.


[Закрыть]. Нормативно установлены также Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, которые раскрывают каждое приведенное понятие с точки зрения медицины213213
  Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» от 24.04.2008 № 194н // Российская газета. 2008. № 188.


[Закрыть]. В целом установление содержания рассматриваемого признака в ст. 357 УК РФ за счет высокого уровня разработанности вопросов причинения тяжкого вреда здоровью в отечественной уголовно-правовой науке214214
  См.: Коробеев А.И. Преступления против личности в уголовном праве Беларуси, России и Украины / П.А. Андрушко, А.А. Арямов, А.И. Коробеев [и др.]; ред. А.И. Чучаев. М.: Проспект, 2014. С. 235–349.


[Закрыть] не должно вызывать трудностей.

Проблему представляет соотношение этого признака в ст. 357 УК РФ и в Конвенции 1948 года. В международно-правовом акте рассматриваемый признак обозначен как «причинение серьезных телесных повреждений и умственного расстройства». Тяжкий вред здоровью, как было указано выше, может быть причинен как в форме психического расстройства, так и в различных проявлениях физического вреда. Классификация вреда здоровью на физический и психический является устоявшейся в науке уголовного права России215215
  См.: Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. II: Преступления против личности / А.С. Горелик [и др.]; под ред. А.И. Коробеева. СПб.: Юрид. центр-пресс, 2008. С. 289.


[Закрыть]. То есть ст. 357 УК РФ предусматривает возможность причинения как телесных повреждений, так и умственного расстройства, а следовательно, в этой части противоречий Конвенции 1948 года и ст. 357 УК РФ не усматривается.

Иной вопрос – трактовка серьезности этих последствий. В Конвенции 1948 года не говорится о том, насколько серьезными они должны быть. В уголовном законодательстве РФ различают легкий, средней тяжести и тяжкий вред здоровью. Некоторые авторы считают, что понятие серьезного вреда в Конвенции 1948 года по объему шире тяжкого вреда здоровью216216
  См.: Аванесян В.В. Геноцид: криминологическое исследование: дис. … канд. юрид. наук. С. 100.


[Закрыть]. Е.Д. Панкратова предлагает под «серьезными» повреждениями понимать также и вред здоровью средней тяжести217217
  Панкратова Е.Д. Геноцид по российскому и международному уголовному праву // Научные основы уголовного права и процессы глобализации: материалы V Российского конгресса уголовного права (27–28 мая 2010 года).М.: Проспект, 2010. С. 82–85.


[Закрыть], а не только тяжкий, как указывается в ст. 357 УК РФ. Этот вывод автора основан, в частности, на анализе решений международных уголовных трибуналов, где признак серьезности повреждений трактуется крайне широко218218
  См.: International Tribunal for the Rwanda. Judgment Prosecutor v. TharcisseMuvunyi (Case No. ICTR-2000-55A-T) of 12.09.2006 // UNICTR.ORG: официальный сайт Международного трибунала по Руанде. – URL: http://www.unictr.org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr-00-55/trial-judgements/en/060912.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть].

На наш взгляд, критерием, определяющим серьезность повреждений, является объективная возможность создания угрозы уничтожения национальной, этнической, расовой или религиозной групп219219
  См.: Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 109.


[Закрыть]. Такая возможность, безусловно, имеет место при причинении вреда здоровью, который либо опасен для жизни в момент причинения, либо влечет последствия тяжкие настолько, что лицо не способно в полной мере осуществлять свою социальную роль представителя группы, указанной в ст. 357 УК РФ. Последнее может иметь место при потере лицом способности к коммуникации или к восприятию окружающего мира через зрительный, слуховой аппарат, при полной потере способности к труду или существенном ее ограничении, при наличии психического расстройства, заболевания токсикоманией и наркоманией, а равно в случае наступления других последствий, характерных для причинения тяжкого вреда здоровью. Все эти последствия серьезно ограничивают возможность лица реализовывать себя в обществе в качестве представителя одной из указанных в норме о геноциде групп. Такое состояние в зарубежной литературе иногда определяют термином «социальная смерть»220220
  См.: Scott R. M. War rape, natality and genocide // Journal of Genocide Research. 2011. № 13. P. 10.


[Закрыть]. Нарушение связи лица с группой, к которой оно принадлежит, может создать угрозу безопасности существования всей группы.

Отрицательных последствий для организма, подобных описанным выше, нет в причинении вреда здоровью средней тяжести. Вред средней тяжести характеризуется длительным расстройством здоровья (от 3 недель до 3 месяцев) либо стойкой утратой трудоспособности менее чем на одну треть221221
  Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» от 17.08.2007 № 522 // СЗ РФ. 2007. № 35. Ст. 4308.


[Закрыть]. Следовательно, после причинения вреда здоровью средней тяжести организм либо восстанавливается полностью, либо наблюдается лишь частичная утрата трудоспособности. В качестве примеров вреда здоровью средней тяжести можно привести легкие расстройства чувствительности, сухожильных рефлексов без нарушения движений в конечностях и функции тазовых органов, легкие нарушения координации, легкое повышение тонуса мышц и снижение силы в конечностях, умеренные двигательные расстройства, нарушения чувствительности, единичные эпилептические припадки и др.222222
  Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» от 24.04.2008 № 194н // Российская газета. 2008. № 188.


[Закрыть] Названные последствия, разумеется, можно расценивать как серьезные, но не применительно к геноциду, поскольку они не могут существенно повлиять на возможность самореализации лица как представителя национальной, этнической, расовой или религиозной группы.

Таким образом, понятие «геноцид» в Конвенции 1948 года и ст. 357 УК РФ в данной части совпадает, а замена термина при имплементации лишь привела понятийный аппарат, используемый в международной норме, в соответствие с российским национальным законодательством. Последнее является безусловным достоинством нормы о геноциде в российском законодательстве.

Диспозиция ст. 357 УК РФ при описании рассматриваемого признака объективной стороны геноцида говорит о «причинении вреда их здоровью». Местоимение «их» используется вместо словосочетания «членов группы» во избежание тавтологии. Как местоимение, так и заменяемое им существительное в ст. 357 УК РФ стоят во множественном числе. Буквальное толкование законодательного текста приводит к выводу, что для признания преступления оконченным необходимо причинить тяжкий вред здоровью двум или более лицам. С нашей точки зрения, нужно привести описание этого признака в соответствие с используемой в УК РФ терминологией и изложить его как «причинение тяжкого вреда здоровью двум или более представителям этих групп». Покушение на причинение тяжкого вреда здоровью или его фактическое причинение одному лицу при наличии субъективных признаков геноцида должно квалифицироваться по ст. 357 УК РФ со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ.

Следующее действие, образующее геноцид, изложено в ст. 357 УК РФ как принудительная передача детей. Мы уже упоминали, что опасность этого действия состоит не в физическом уничтожении членов групп, а в лишении ребенка возможности приобрести в процессе воспитания тот пласт культурного опыта, который характеризует и отличает одну человеческую группу от другой. Таким образом, ребенок фактически не сможет быть членом группы, отличительным культурным наследием которой он перестает обладать либо не может его получить. В результате совершения таких действий прекращается воспроизводство группы, и она может полностью исчезнуть.

Формулировка принудительной передачи детей, подобно другим действиям, указанным в ст. 357 УК РФ, генетически связана с положениями Конвенции 1948 года. Однако международно-правовая норма раскрывает этот признак иначе, говоря о насильственной передаче детей из одной человеческой группы в другую. Возникает вопрос о наличии различий в содержании действий, охватываемых рассматриваемым признаком геноцида по российскому законодательству и указанных в Конвенции 1948 года. Для его решения проанализируем различия формулировок указанных понятий.

Во-первых, в Конвенции 1948 года говорится о насильственной передаче детей, тогда как в ст. 357 УК РФ – о принудительной передаче. Хотя термины в названых актах и отличаются, но, на наш взгляд, содержательное различие между положениями Конвенции 1948 года и ст. 357 УК РФ в исследуемой части отсутствует.

Очевидно, что при создании Конвенции 1948 года не принимались во внимание дефиниции понятий «насилие» и «принуждение», выработанных доктриной для ныне действующего УК РФ. Как отмечают современные исследователи, принуждение, помимо физического или психического насилия, включает в себя также ненасильственные действия по ограничению свободы волеизъявления лица223223
  Гертель Е. Разграничение понятий «насилие» и «принуждение» в уголовном праве // Уголовное право. 010. № 5. С. 17–19. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Передача детей может осуществляться с использованием такого ненасильственного принуждения, например, когда волеизъявление родителей ребенка ограничивается путем запирания детей в помещении без непосредственного воздействия на их организм. Возможность передачи детей подобным способом нельзя было не учитывать при создании Конвенции 1948 года. Поэтому мы считаем, что российский законодатель верно интерпретировал рассматриваемый признак, адаптировав его форму под терминологию, используемую в действующем УК РФ. Следовательно, именно принуждение является обязательным способом геноцида, совершаемого в форме передачи детей. Принуждение может быть направлено на родителей ребенка или лиц, их заменяющих (родственников, опекунов). Представляется возможным использование принуждения и в отношении самих детей, а также третьих лиц, например педагогов детей, оказывающих сопротивление при осуществлении передачи.

Во-вторых, имеется отличие конвенционного определения рассматриваемого действия от определения, данного в ст. 357 УК РФ. Оно заключается в том, что норма российского УК не указывает, что дети должны передаваться из одной человеческой группы в другую. Такое упущение законодателя нельзя признать оправданным, поскольку в данном случае теряется важный признак геноцида, позволяющий обнаружить его общественную опасность. Действительно, при его отсутствии не становится ясно, почему законодатель предусмотрел ответственность за передачу именно детей, а не всех представителей групп, а также то, как подобные действия могут затронуть безопасность этих групп. Ведь передача ребенка от одних представителей, например этноса, другим членам того же этноса, угрозы безопасности данной этнической группы не создает, принципиально не отличаясь по эффекту от передачи взрослого.

Показанный же выше механизм геноцида, совершенного рассматриваемыми действиями, позволяет сделать однозначный вывод о том, что уничтожение группы возможно только при передаче ребенка представителям другой человеческой группы, отличной от той, к которой принадлежат родители ребенка. При этом важно, чтобы вид группы, на исчезновение которой направлена деятельность виновного, соответствовал группе, в которую происходит передача. Например, с целью уничтожения национальной группы необходимо передать ребенка в другую национальную группу, вне зависимости он религиозной или расовой принадлежности получателей. Только таким образом возникает препятствие для усвоения тех качеств, которые определяют личность как члена той или иной группы, или создается угроза утраты этих качеств. Напомним, что передача детей возможна только в отношении представителей национальной, этнической или религиозной группы, не достигших 16 лет. Угроза безопасности расовой группы, определяемой физиологическими признаками, передающимися по наследству, при совершении геноцида путем принудительной передачи детей объективно не может быть создана. В России угроза безопасности национальной, этнической или религиозной группы не может создаваться при передаче несовершеннолетних, достигших 16 лет и сформировавших свою устойчивую этнорелигиозную ориентацию.

Ряд авторов предполагают, что принудительная передача детей при осуществлении геноцида может заключаться в передаче ребенка не только представителям другой национальной, этнической или религиозной группы, но и в специальные детские учреждения224224
  См.: Князькина А.К. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.В. Грачева [и др.]; под ред. Г.А. Есакова. М.: Проспект, 2012. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Левандовская М.Г. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.В. Грачева [и др.]; отв. ред. А.И. Рарог. М.: Проспект, 2011. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Мы считаем необходимым согласиться с тем, что подобные действия могут создавать угрозу безопасности указанным группам. Стоит лишь уточнить, что такая передача должна осуществляться не в любые учреждения. В качестве таковых могут выступать лишь те, пребывание в которых способствует утрате отличительных признаков, характеризующих группу, из которой был отнят ребенок. Так, в учреждении могут запрещаться любые проявления этнорелигиозной идентичности или идентичности конкретных групп. Учреждение, большинство воспитанников которого относится к группе, отличной от той, из которой ребенок был изъят, в рамках своей деятельности должно ограничивать проявление идентичности этого ребенка, чтобы деяние могло рассматриваться в качестве геноцида.

Возможна также ситуация, когда субъекты, отнявшие ребенка у родителей или лиц, их заменяющих, оставляют его себе, не передавая, ни в специальные учреждения, ни иным получателям. Подобное деяние может подпадать под рассматриваемый признак объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ. Важным условием такой квалификации является принадлежность виновных к национальной, этнической или религиозной группе отличной от той, к которой относится ребенок. Лишь в этом случае оставленный у себя ребенок фактически окажется передан в другую человеческую группу, чем и будет создана угроза основному непосредственному объекту геноцида.

Обобщая изложенное выше, стоит заключить, что процесс принудительной передачи детей в другую группу может состоять из нескольких этапов. В качестве таковых выступают захват, перемещение и удержание ребенка. Захват выражается в неправомерном установлении физической власти над ребенком, сопряженном с ограничением его свободы передвижения. Наиболее вероятна ситуация, когда после захвата ребенок перемещается в место, где будет осуществляться его удержание другими лицами или самим захватчиком. Перемещение может состоять в перевозке ребенка или перемещении другим способом. Однако возможна ситуация захвата ребенка и дальнейшего его удержания при отсутствии перемещения в место, куда он был доставлен на законных основаниях родителями или лицами, их заменяющими. Для квалификации по рассматриваемому признаку важно, чтобы на одном из указанных этапов виновными применялось принуждение.

С того момента, когда началось удержание ребенка в группе, отличной от той, к которой он принадлежит, ребенок будет считаться переданным в эту группу, а действие по его передаче будет окончено. Для квалификации не имеет значения, как долго фактически происходило удержание ребенка. Для признания оконченным всего преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, необходима передача двух или более детей. Данный вывод исходит из буквальной интерпретации нормы, где говорится о совершении геноцида путем передачи детей, а не одного ребенка.

С учетом изложенного, в том числе и отмеченной потери ряда признаков при имплементации рассмотренного действия, образующего геноцид, в российское законодательство, видится необходимым изменить его формулировку в ст. 357 УК РФ. Сформулировать данный признак предлагается так: «Принудительная передача двух и более лиц, не достигших 16 лет, из одной национальной, этнической или религиозной группы в другую соответствующую группу».

Насильственное воспрепятствование деторождению выступает следующим действием, предусмотренным ст. 357 УК РФ. Его общественная опасность заключается в объективном устранении возможности самовоспроизводства национальной, расовой, этнической или религиозной группы. Это обстоятельство объединяет воспрепятствование деторождению с принудительной передачей детей. Однако если рассмотренное выше действие, образующее геноцид, не позволяет человеку фактически приобрести черты уничтожаемых групп, то при воспрепятствовании деторождению исчезает физическая возможность репродукции внутри группы. В первом случае рождение детей происходит, но они не становятся членами групп, а группы по факту не самовоспроизводятся. Во втором – группа уничтожается из-за препятствий физическому рождению детей.

Исходя из законодательного определения геноцида это преступление может совершаться только активным поведением лица. При характеристике в литературе насильственного воспрепятствования деторождению, как правило, приводят примерный перечень способов, которыми может осуществляться это действие. В их числе называют кастрацию или стерилизацию, производство искусственного прерывания беременности225225
  См.: Малков В.П. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / В.К. Дуюнов [и др.]; отв. ред. Л. Л. Кругликов.


[Закрыть], запрещение брачных союзов и половых контактов между представителями одной и той же демографической группы,226226
  См.: Козаченко И.Я. Уголовное право. Особенная часть: учебник / Т.И. Ваулина [и др.]; отв. ред. И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов. С. 1001.


[Закрыть] обязательную вакцинацию227227
  См.: Тартаски К. Вакцинация как акт геноцида // Научные основы уголовного права и процессы глобализации: материалы V Российского конгресса уголовного права (27–28 мая 2010 года). М.: Проспект, 2010. С. 200–202.


[Закрыть]. Последний пример стоит пояснить. Приводя его, авторы анализировали факты, имевшие место на Украине в 2008 году и в ряде стран «третьего мира» в период с 2004 по 2008 год, когда по инициативе международного гуманитарного фонда проводилась бесплатная акция прививания населения от краснухи и кори228228
  Там же.


[Закрыть]. После введения вакцины у большинства привитых женщин пропадала репродуктивная способность. В «вакцине» обнаружили женские гормоны, которые в совокупности с ослабленным вирусом воспринимались организмом как чужеродные тела. Впоследствии при зачатии происходил выброс гормонов в женском организме, которые иммунная система начинала атаковать229229
  Там же.


[Закрыть]. Таким образом фактически производилась стерилизация, а вакцинация являлась лишь способом ее осуществления. При наличии необходимых субъективных признаков такие действия могли бы рассматриваться как геноцид.

С нашей точки зрения, все действия, подпадающие под признак насильственного воспрепятствования деторождению, можно классифицировать следующим образом. Во-первых, это насильственные действия, осуществляемые в отношении женщины, объективно находящейся в состоянии беременности и приведшие к прерыванию беременности. Такие действия могут реализовываться до окончания беременности, то есть до момента рождения ребенка, когда на него можно оказать непосредственное воздействие.

Во-вторых, под признак воспрепятствования деторождению подпадают насильственные действия, осуществляемые до момента зачатия и объективно ему препятствующие. Сюда относятся воспрепятствование физическим контактам мужчин и женщин, принадлежащих к одной этнической, расовой, национальной или религиозной группе, кастрация или стерилизация членов этих групп.

Нетрудно заметить, что обозначенные действия в большинстве своем охватываются другим признаком объективной стороны геноцида – причинением тяжкого вреда здоровью членам группы. Действительно, к последствиям такого деяния относятся в том числе прерывание беременности и потеря какого-либо органа или утрата органом его функций230230
  Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» от 17.08.2007 № 522 // СЗ РФ. 2007. № 35. Ст. 4308.


[Закрыть], что характерно для кастрации и стерилизации. В связи с этим обстоятельством в литературе существуют две позиции относительно квалификации таких деяний. Согласно первой, воспрепятствование деторождению выступает специальным признаком причинения тяжкого вреда здоровью231231
  См.: Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 111.


[Закрыть]. В основе этой точки зрения лежит тезис о том, что признак причинения тяжкого вреда здоровью по объему шире, а воспрепятствование деторождению предусматривает лишь специальные его проявления. С приведенной аргументацией нельзя согласиться, так как некоторые случаи воспрепятствования деторождению, например насильственное разделение членов группы различной половой принадлежности, признаком причинения тяжкого вреда здоровью не охватываются.

Стоит поддержать позицию противников критикуемого подхода и признать рассматриваемые признаки альтернативными232232
  См.: Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества. С. 98.


[Закрыть]. Неясно, на наш взгляд, почему альтернативный характер этих признаков приводит исследователей к выводу о том, что стерилизация, кастрация и прерывание беременности должны квалифицироваться по признаку причинения тяжкого вреда здоровью233233
  См.: Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества. С. 99.


[Закрыть]. Альтернативные признаки не могут полностью поглощаться друг другом и имеют самостоятельное значение234234
  См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 118–119.


[Закрыть].

Эти признаки могут быть разграничены, так как действия, охватываемые ими, по-разному создают угрозу безопасности групп, охраняемых нормой о геноциде. Мы уже отмечали, что причинение тяжкого вреда здоровью членам группы объективно направлено на их десоциализацию. Причиненный вред здоровью не позволяет людям в полной мере реализовывать себя в обществе в качестве членов национальной, этнической, расовой или религиозной группы. Например, существенные трудности в коммуникации с другими представителями социальной общности, к которой он принадлежит, будет иметь человек, лицо которого было неизгладимо обезображено.

В случае с насильственным воспрепятствованием деторождению устраняется физическая возможность восстановления членов группы вследствие естественной убыли. Кастрация, стерилизация и прерывание беременности объективно приводят не к лишению возможности исполнения своей социальной роли как представителя группы, а к невозможности репродукции. Следовательно, названные действия должны квалифицироваться по признаку воспрепятствования деторождению, а не причинения тяжкого вреда здоровью, хотя вне геноцида они и охватываются ст. 111 УК РФ.

Исходя из законодательной формулировки воспрепятствования деторождению в результате совершения действий, охватываемых этим признаком, должно быть создано одно или несколько объективных препятствий для деторождения, то есть процесса рождения неограниченного количества детей. Здесь важно понимать, что отсутствие факта рождения ребенка у членов той или иной человеческой группы может быть и не связанным с действиями лиц, совершающих геноцид. Рождение ребенка может не произойти в результате свободного волеизъявления лиц, быть обусловленным наличием заболеваний, препятствующих зачатию, или иными обстоятельствами. Поэтому мы не считаем возможным согласиться с предложением, основанным на практике международных трибуналов и, в частности, на решении Международного трибунала по Руанде по делу Акайезу235235
  International Tribunal for the Rwanda. Judgment Prosecutor v. Jean-Paul Akayesu (Case No. ICTR-96-4-T) of 02.11.1998 // UNICTR.ORG: официальный сайт Международного трибунала по Руанде. – URL: http://www.unictr.org/Portals/0/Case/English/Akayesu/judgement/ akay001.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть], рассматривать в качестве воспрепятствования деторождению запрещение браков между представителями одной демографической группы236236
  См.: Obote-Odora A. Complicity in genocide as understood through the ICTR experience. P. 397; Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безопасности человечества: сравнительный и международно-правовой аспекты. С. 153.


[Закрыть]. Объективная возможность зачатия и рождения ребенка у лиц, не состоящих в браке, сохраняется. Следовательно, запрет браков не может рассматриваться как препятствие для физического воспроизводства группы. Данное деяние, не затрагивая основной непосредственный объект геноцида, под признак воспрепятствования деторождению не подпадает и геноцидом не является.

Воспрепятствование деторождению как признак преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, должно осуществляться с применением насилия. В литературе многократно отмечалось, что включение признака насилия здесь является ошибкой отечественного законодателя237237
  См.: Панкратова Е. Д. Геноцид по российскому и международному уголовному праву. С. 84.


[Закрыть]. Норма о геноциде в Конвенции 1948 года шире и предусматривает ответственность также и за ненасильственное воспрепятствование деторождению. В приведенном выше примере вакцинации на Украине, повлекшей невозможность зачатия, действия совершались без применения насилия, но путем обмана. С точки зрения объективной стороны они подпадают под понятие геноцида в международно-правовой норме, но соответствующим признаком геноцида в ст. 357 УК РФ не охватываются. Изложенное не оставляет сомнений в необходимости приведения отечественной нормы о геноциде в соответствие с понятием Конвенции 1948 года путем исключения признака насильственности из формулировки воспрепятствования деторождению в диспозиции ст. 357 УК РФ.

Среди действий, которые могут составлять геноцид, Конвенция 1948 года называет и «предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на ее полное или частичное физическое уничтожение». В ст. 357 УК РФ указанный признак дополнен фразой «насильственное переселение» и сформулирован как «насильственное переселение и иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов национальной, расовой, этнической или религиозной группы». Это последнее действие, образующее геноцид, перечисленное в диспозиции российской нормы об ответственности за его совершение.

Центральным термином, характеризующим исследуемый признак геноцида, является «создание жизненных условий». Как и любоедеяние, составляющее объективную сторону геноцида, создание жизненных условий осуществляется в активной форме (действием).

Исходя из законодательной формулировки лицо создает условия для физического уничтожения членов групп, указанных в ст. 357 УК РФ. Под физическим уничтожением следует понимать только наступление смерти членов данных групп. Буквальная интерпретация законодательной формулировки позволяет говорить о том, что действия лица должны объективно создавать угрозу наступления смерти двух или более представителей национальной, расовой, этнической или религиозной группы. То есть для признания действий субъекта геноцидом нет необходимости создавать угрозу физического уничтожения группы как таковой. Однако этот вывод ошибочен, поскольку он означал бы, что под первоочередную охрану нормы о геноциде законодатель поставил жизнь представителя человеческой группы как составляющую личности человека. Ранее мы отмечали, что норма о геноциде призвана охранять безопасность национальных, этнических, расовых и религиозных групп. Но охрана данного объекта становится невозможной при изложенном ранее буквальном понимании рассматриваемого признака. Поэтому мы предлагаем понимать направленность совершения геноцида путем создания жизненных условий на физическое уничтожение указанных в ст. 357 УК РФ групп. Реальное наступление этих последствий объективной стороной геноцида не охватывается.

Изложенное толкование законодательной формулировки признака «создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов национальных, расовых, этнических или религиозных групп» позволяет сделать важный вывод о его объективном содержании. Оно состоит в активном поведении лица, которое создает потенциальную угрозу физического уничтожения национальной, этнической, расовой или религиозной группы.

Законодатель говорит о любом «ином создании жизненных условий», то есть перечень действий, подпадающих под этот признак, открыт. В литературе приводились примеры таких действий без попыток осуществить их классификацию238238
  См.: Кибальник А.Г. Геноцид в решениях современных международных трибуналов // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. № 1.С. 12–15. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть], что, безусловно, затрудняет уяснение содержания рассматриваемого признака. На наш взгляд, все действия, подпадающие под признак «создание жизненных условий», можно разделить на три группы деяний в зависимости от места их осуществления.

Во-первых, такие условия могут быть созданы непосредственно на территории нахождения национальной, расовой, этнической или религиозной группы. К этой группе относятся приводимые в литературе примеры биологического, химического либо радиоактивного заражения места обитания группы239239
  См.: Уголовное право. Особенная часть: учебник / Т.И. Ваулина [и др.]; отв. ред. И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов. С. 1002.


[Закрыть]. Такие действия осуществлялись японской Квантунской армией на части оккупированной территории Китая, а также вооруженными силами США во время войны во Вьетнаме240240
  См.: Кибальник А.Г. Геноцид в решениях современных международных трибуналов // Международное уголовное право и международная юстиция.


[Закрыть]. Другими примерами действий, относящихся к первой группе, являются разрушение жилищ, изгнание из домов, лишение одежды, стимулирование голода у представителей группы, принуждение к исключительно тяжелому физическому труду241241
  Там же.


[Закрыть], а также наложение запрета на занятие каким-либо видом деятельности, являющейся единственным источником существования группы242242
  См.: Научно-практическое пособие по применению УК РФ / В.П. Верин [и др.]; под ред. В.М. Лебедева.


[Закрыть].

Ко второй группе относятся действия по созданию жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов групп, в месте, отличном от территории проживания членов группы. В таком случае действия субъекта должны содержать переселение членов групп на эту территорию. В качестве таковой могут выступать концентрационные лагеря, резервации, в том числе обладающие свойствами территории, описанными в отношении первой группы деяний. Ко второй группе также относится переселение, когда его результатом является нахождение членов группы в чуждых, малопригодных для их жизни природных условиях. Условиями наступления смерти членов групп в таком случае выступают невозможность пропитания традиционными для группы способами, а также негативное влияние непривычного климата на организм людей. Последний способ объективно имел место в 40-е годы XX века при переселении ряда народов, традиционно проживавших на юге России, в Сибирь и районы Казахстана243243
  См.: Кибальник А.Г. Геноцид в решениях современных международных трибуналов // Международное уголовное право и международная юстиция.


[Закрыть].

К третьей группе деяний, характеризующих исследуемый признак, относится сам процесс переселения членов групп, поскольку его также можно рассматривать в качестве создания условий для их смерти. Малопригодные для жизни условия переселения (антисанитария, чрезмерная длительность переселения, необеспеченность людей необходимым объемом продовольствия) оказывают разрушительное воздействие на организм человека, способствуют появлению и распространению заболеваний среди переселяемых, что может привести к их смерти.

Мы уже указывали, что (в отличие от текста Конвенции 1948 года) в ст. 357 УК РФ перед признаком «создание жизненных условий» поставлен термин «насильственное переселение». Благодаря приведенной классификации действий, подпадающих под признак «создание жизненных условий», можно увидеть, что переселение, в том числе и насильственное, полностью охватывается объемом признака «создание жизненных условий» и является разновидностью последнего. В таких случаях более узкий термин не является самостоятельным признаком, но признается описанием более широкого244244
  См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юрист, 2004. С. 100.


[Закрыть]. Полученный вывод позволяет не давать самостоятельной характеристики насильственному переселению наравне с признаками объективной стороны состава геноцида, как это делается во всех современных комментариях к УК РФ245245
  См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.В. Грачева [и др.]; под ред. Г.А. Есакова; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.В. Грачева [и др.]; отв. ред. А.И. Рарог. и др.


[Закрыть]. Поскольку насильственное переселение полностью охватывается признаком «создание жизненных условий», в этой части отсутствуют различия между содержанием деяний, подпадающих под геноцид, согласно Конвенции 1948 года и ст. 357 УК РФ. Следовательно, норма о геноциде в российском уголовном праве в этой части соответствует положениям Конвенции 1948 года.