Текст книги "Уголовная ответственность за геноцид (статья 357 УК РФ)"

2.5. Соотношение геноцида с другими преступлениями

Осуществляя анализ уголовно-правовой нормы, всегда необходимо четко понимать, какой круг деяний она охватывает. Соотношение состава геноцида с другими преступлениями в уголовном законодательстве России представляет проблему. Связано это с тем, что в ст. 357 УК РФ, предусматривающей ответственность за геноцид, указано пять различных альтернативных действий, составляющих данное преступление, что приводит к схожести объективной стороны геноцида и других запрещенных уголовным законом деяний. Еще одной проблемой является отсутствие практики применения судами ст. 357 УК РФ. В этой связи исследование соотношения геноцида с другими преступлениями в рамках данной работы будет проводиться на теоретическом уровне с использованием доктринальных разработок (особенно теории квалификации преступлений).

Рассматривая соотношение геноцида с другими преступлениями, первоочередное внимание нужно уделить его отличию от некоторых проявлений экстремистской деятельности. Круг деяний, охватываемых этим понятием, обозначен в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»309309
  Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» от 27.05.2002 № 114-ФЗ (ред. от 02.07.2013) // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3031.


[Закрыть]. Ни геноцид в целом, ни составляющие его альтернативные действия в данном перечне не упоминаются. Проблему здесь представляет соотношение геноцида не с экстремистской деятельностью как таковой, но с таким ее проявлением, как преступления экстремистской направленности. Действительно, во многих научных работах можно обнаружить упоминание геноцида в перечне преступлений экстремистской направленности310310
  См., напр.: Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 164; Клейменов М.П., Артемов А.А. Понятие и виды криминального экстремизма // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2010. № 3. С. 168, 170; Истомин А.Ф., Лопаткин Д.А. К вопросу об экстремизме // Современное право.2005. № 7. С. 19–24. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Волков Н.В. Экстремизм как крайняя форма сепаратизма: проблема определения социально-правовой сущности феномена // История государства и права. 2006. № 9. С. 4–5.– Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Погодин И.В. Практика рассмотрения дел о преступлениях экстремистской направленности районными судами // Уголовное судопроизводство. 2011. № 4. С. 20–23.– Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; и др.


[Закрыть]. К данной группе деяний относят преступление, предусмотренное ст. 357 УК РФ и в некоторых ведомственных нормативных актах. Так, в п. 7 приказа Генерального прокурора РФ «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности» геноцид упоминается в перечне преступлений экстремистской направленности311311
  Приказ Генеральной прокуратуры РФ «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности» от 19.11.2009 № 362. (Документ опубликован не был). – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть].Возникает вопрос: «Оправдано ли рассмотрение геноцида среди данной группы преступлений?»

Понятие преступления экстремистской направленности (будучи уголовно-правовой категорией) раскрывается в примечании 2 к ст. 282.1 УК РФ. Согласно указанной норме к данной разновидности преступлений относятся деяния, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Указанный мотив зачастую именуется экстремистским. Совершение преступления с таким мотивом – признак квалифицированного убийства (п. «л» ч. 2 ст.105) и причинения тяжкого вреда здоровью (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ) и некоторых иных преступлений. Согласно ст. 357 УК РФ объективная сторона геноцида также может выражаться в совершении убийства или причинении тяжкого вреда здоровью. В связи с тем, что указанные преступления экстремистской направленности имеют схожие с геноцидом объективные и субъективные признаки и дабы избежать потенциальных трудностей в процессе квалификации, необходимо, в первую очередь, соотнести признаки состава геноцида с убийством двух и более лиц и причинением тяжкого вреда здоровью в отношении двух или более лиц, совершенным по экстремистским мотивам.

Прежде всего, следует обратить внимание на различие в иерархии объектов этих преступлений. Основным непосредственным объектом убийства, совершенного по экстремистским мотивам, является жизнь человека. Для умышленного причинения тяжкого вреда здоровью основным непосредственным объектом выступает здоровье человека. Для геноцида данные объекты стужат дополнительными факультативными, поскольку возможно совершение преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, без причинения смерти или тяжкого вреда здоровью другим лицам. Такая ситуация может иметь место, например, при совершении геноцида путем принудительной передачи детей из одной человеческой группы в другую.

Преступления против личности экстремистской направленности характеризуются наличием специального мотива – политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, а равно ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Данное обстоятельство позволяет говорить о наличии дополнительного обязательного объекта этих преступлений – отношений национального и расового равенства прав и свобод человека312312
  См.: Оленников С.М. Уголовно-правовая охрана национального и расового равноправия граждан: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Оленников Сергей Михайлович. СПб, 2010. С. 9.


[Закрыть]. При характеристике объекта геноцида мы указывали, что данный объект для геноцида выступает дополнительным факультативным, так как преступление, предусмотренное ст. 357 УК РФ, может совершаться по любым мотивам, в том числе и экстремистским.

Основным непосредственным объектом геноцида является безопасность национальных, этнических, расовых и религиозных групп. Преступления, предусмотренные п. «л» ч. 2 ст.105 УК РФ и п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ, на данный объект не посягают в принципе.

Также различие этих преступлений можно усмотреть и в круге потерпевших. Потерпевшими от убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, совершенных по экстремистским мотивам, могут быть представители любой социальной группы, тогда как группы потерпевших от геноцида ограничены только расовыми, национальными, этническими и религиозными признаками.

Различие геноцида и убийства по экстремистским мотивам следует проводить и по признакам субъективной стороны313313
  См.: Долголенко Т.В. Убийства по экстремистским мотивам (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и их соотношение с другими составами преступлений // Современное право. 2010. № 2. С. 123.


[Закрыть]. Геноцид может быть совершен только с прямым умыслом. Цель этого преступления, согласно ст. 357 УК РФ, – полное или частичное уничтожение представителей национальной, этнической, расовой или религиозной группы. На реализацию данной цели и направлен умысел виновного. Субъективная сторона преступлений, предусмотренных п. «л» ч. 2 ст.105 УК РФ и п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ, характеризуется прямым или косвенным умыслом. Их обязательным субъективным признаком выступает экстремистский мотив. Для геноцида этот мотив вероятен, но к обязательным признакам состава данного преступления не относится.

Отличия геноцида, а также убийства и причинения тяжкого вреда здоровью, совершенных по экстремистским мотивам, можно также усмотреть при сопоставлении признаков объективной стороны. Рассматриваемые преступления против личности экстремистской направленности могут совершаться как в активной (действие), так и в пассивной (бездействие) формах. Момент их окончания связан соответственно с наступлением смерти потерпевшего или с моментом причинения тяжкого вреда здоровью. Согласно ст. 357 УК РФ геноцид может быть совершен лишь действиями. При этом оконченным геноцид может быть признан лишь при совершении двух или более актов убийства или причинения тяжкого вреда здоровью членам групп, указанных в ст. 357 УК РФ.

Представляет интерес вопрос о соотношении субъектов геноцида, а также убийства и причинения тяжкого вреда здоровью по экстремистским мотивам. Субъектом геноцида является вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста. С точки зрения законодателя, лица в возрасте от 14 до 16 лет в силу возраста не могут правильно осознавать такой сложный объект, как безопасность национальной, расовой, этнической или религиозной группы. Значит, сознательное посягательство на данный объект со стороны детей указанного возраста невозможно. С другой стороны, жизнь человека и его здоровье, как объекты преступления, адекватно осознаются лицами уже с 14 лет. Поэтому несовершеннолетние, не достигшие 16 лет, совершившие действия, подпадающие под признаки геноцида, реализованные путем убийства или причинения тяжкого вреда здоровью членам групп, указанным в диспозиции ст. 357 УК РФ, с целью их полного или частичного уничтожения должны нести ответственность по соответствующим частям и пунктам ст. 105 или ст. 111 УК РФ.

Если теоретическое соотношение признаков преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, с деяниями, закрепленными в п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ, не вызывает серьезных затруднений, то на практике это может быть весьма проблематичным. Главный вопрос здесь – объективные обстоятельства, по которым можно установить наличие экстремистских мотивов и цели геноцида. В рамках деятельности международных судебных органов данный вопрос настолько сложен, что В.Л. Толстых пришел к выводу о том, что геноцид – невозможное на практике преступление в связи с недоказуемостью его специальной цели314314
  Толстых В.Л. Резюме решения Международного суда ООН по делу о применении Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 3 февраля 2015 г. и комментарий к нему // Развитие территорий. 2015. № 2. С. 102.


[Закрыть]. Такое неутешительное предположение было сделано автором, после того как Международный суд ООН в деле «Хорватия против Сербии» не установил геноцидальную цель даже при наличии следующего документально зафиксированного высказывания президента Хорватии Туджмана: «По сербам необходимо ударить так сильно, чтобы они фактически исчезли»315315
  Там же. С. 101.


[Закрыть]. Однако, как отмечает сама автор, такое нежелание увидеть субъективную направленность деятельности руководства Хорватии на геноцид сербов со стороны Международного суда ООН вполне может иметь политические причины: «Суд не мог признать Хорватию ответственной, поскольку это означало бы косвенную ответственность сил ООН, дислоцированных в Хорватии и не воспрепятствовавших проведению операции “Буря”, и западных государств (прежде всего США), оказавших прямую поддержку Хорватии»316316
  Там же.


[Закрыть]. Таким образом, в целом вопрос объективных обстоятельств, способных указать на цель геноцида, может, а значит, и должен быть решен.

Некоторые исследователи предполагают, что о направленности на реализацию цели геноцида может говорить широкомасштабность совершенных убийств317317
  См.: Видус Д.Э. Вопрос о группах, охраняемых Конвенцией «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» и идентификации жертв геноцида // Международное право и международные организации. 2012. № 3. С. 16–27. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. С этим тезисом можно согласиться лишь отчасти. Действительно, большое количество актов причинения смерти (тяжкого вреда здоровью) может свидетельствовать о цели на уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы, но только при определенных условиях. Так, Международный трибунал по бывшей Югославии в одном из своих решений указал, что цель геноцида не может быть установлена в связи с тем, что обвиняемый совершал убийства достаточно редко318318
  International Tribunalforthe Prosecutionof Persons Responsiblefor Serious Violationsof International Humanitarian Law Committed in the Territory of the Former Yugoslavia. Judgment Prosecutor v. Goran Jelisic (Case No. IT-95-10-T) of 14.12.1999 // ICTY.ORG: официальный сайт Международного трибунала по бывшей Югославии. – URL: http://www. icty.org/x/cases/jelisic/tjug/en/jel-tj991214e.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть], хотя суммарно в значительном количестве. Совершение нескольких убийств представителей какой-либо группы с большим интервалом во времени может свидетельствовать об устойчивой неприязни и ненависти к ее представителям, то есть об экстремистском мотиве. О наличии цели геноцида будет говорить такая интенсивность их совершения, которая могла бы позволить лицу предполагать возможность достижения в перспективе своей цели – уничтожить национальную, этническую, расовую или религиозную группу. Важно понимать, что на наличие такой возможности влияют все социально-исторические обстоятельства, в рамках которых действует виновный, в том числе и деятельность других лиц319319
  Подробнее об этом см.: Jensen O. Evaluating genocidal intent: the inconsistent perpetrator and the dynamics of killing // Journal of Genocide Research. 2013. № 1. Vol. 15. P. 1–19; International Tribunal for the Rwanda. Judgment Prosecutor v. George Rutaganda (Case No. ICTR-96-3-T) of 07.06.2001 // UNICTR.ORG: официальный сайт Международного трибунала по Руанде. – URL: http://www.unictr.org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr-96-3/trial-judgements/en/991206.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть].

В этой связи примечательно единственное в российской правоприменительной практике дело, в рамках которого вопрос о квалификации деяний по ст. 357 УК РФ получил отражение в приговоре суда. Речь идет о деле по обвинению Р. Гойчаева и других в геноциде русского населения станицы Червлённая Шелковского района Чеченской республики в 1997– 1999 годах. Несмотря на некоторые обстоятельства, которые могут указывать на цель геноцида, в частности заявление самого Гойчаева о том, что он «не совершал ничего преступного, а просто убивал русских»320320
  Цит. по: Первый смертный приговор за пять лет // Газета.ru. 2001. – URL: http://www. gazeta.ru/2001/04/18/pervyjsmertn.shtml (дата обращения: 18.09.2015).


[Закрыть], в части обвинения по ст. 357 УК РФ суд вынес оправдательный приговор. В качестве одного из обоснований такого решения суд указал, что совершенные преступления носили «локальный характер»321321
  Цит. по: Бандиты убивали русских // Коммерсант.ru. 2001. – URL: http://www. kom-mersant.ru/doc/290776 (дата обращения: 18.09.2015).


[Закрыть]. Но согласно ст. 357 УК РФ геноцид может совершаться и небольшим количеством убийств (причинений тяжкого вреда здоровью), что не позволяет использовать критерий широкомасштабности, в том числе и при изложенных условиях, а следовательно, с изложенной аргументацией суда согласиться нельзя.

При отсутствии широкомасштабности может быть совершено лишь несколько действий, направленных на достижение цели геноцида, а остальные, задуманные, но не реализованные, составляют план дальнейшей деятельности лица по уничтожению национальной, этнической, расовой или религиозной группы. Разумеется, на цель геноцида может указать и сам план, зафиксированный и изложенный в какой-либо форме объективно. Существует мнение, что объективно наличествующий план является обязательным условием совершения геноцида322322
  См.: Aptel C. The intent to commit genocide in the case law of the International criminal tribunal for Rwanda // Criminal Law Forum. 2002. № 13. P. 290.


[Закрыть]. Однако если такого плана нет, о наличии или отсутствии цели геноцида все же можно судить, обратившись ко всему комплексу обстоятельств дела.

Московским областным судом 30 октября 2006 года осуждены И. и А. по пп. «ж», «л» ч. 2 ст. 105 и по пп. «г», «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ. Судом по данному делу было установлено наличие экстремистского мотива. Среди обстоятельств, позволивших суду обнаружить экстремистскую мотивацию совершенных деяний, нужно отметить оскорбления со стороны виновных, основанные на национальности потерпевшего, в процессе его избиения; отсутствие повода для нападения; то, что нападение не затронуло троих русских, находившихся с потерпевшим; последующее признание виновных в ненависти в отношении нерусских323323
  Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 20.02.2007 №4-007-15 // БВС РФ. 2008. № 5.


[Закрыть]. Об отсутствии в изложенном примере у виновных цели геноцида может говорить тот факт, что идея осуществить нападение у них возникла непосредственно перед его началом и выразилась в предложении А. «избить азиата». Умысел на убийство у виновных и вовсе возник в процессе нападения. Таким образом, убийство не могло быть частью плана по реализации цели на уничтожение группы, но было обусловлено внезапно возникшим желанием на почве национальной ненависти.

Но на практике возможно также и противоположное: когда убийство или причинение тяжкого вреда здоровью будет этапом на пути к реализации цели геноцида. Соотношение признаков составов рассматриваемых преступлений показало, что потенциальную проблему для квалификации может представлять ситуация, при которой лицом, достигшим возраста 16 лет, по мотиву расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды совершаются действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, расовой или религиозной группы путем убийства член-нов такой группы или причинения тяжкого вреда их здоровью. В этом случае содеянное охватывается одновременно двумя нормами (ст. 357 УК РФ и ч. 2 ст. 105 или ч. 2 ст. 111 УК РФ), а применить необходимо лишь одну. Такая ситуация в науке именуется конкуренцией норм324324
  См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 241.


[Закрыть]. При этом норма, предусматривающая ответственность за геноцид, конкурирует с п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ лишь частью своего содержания. Статья 357 УК РФ в анализируемой части имеет большее количество признаков, а значит, охватывает менее широкий объем деяний, по сравнению с составами этих преступлений против личности. Среди всех убийств, совершенных по экстремистским мотивам, под признаки геноцида подпадают лишь те, которые преследуют специальную цель. Такое соотношение характерно для конкуренции общей и специальной норм, где специальная устанавливает ответственность за частные проявления деяний, предусмотренных общей нормой325325
  См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 242.


[Закрыть]. Согласно разработанному наукой уголовного права правилу квалификации, законодательно закрепленному в ч. 3 ст. 17 УК РФ, при наличии конкуренции применению подлежит специальная норма326326
  См.: Корнеева А.В. Теоретические основы квалификации преступлений / под ред. А.И. Рарога. М.: Изд-во «Проспект», 2008.С. 153.


[Закрыть], в рассматриваемой ситуации – ст. 357 УК РФ.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что с точки зрения уголовного права геноцид нельзя однозначно отнести к преступлениям экстремистской направленности. В отличие от этих деяний, состав геноцида не содержит такого обязательного признака, как экстремистский мотив. При этом нельзя отрицать возможность совершения отдельного преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, по мотиву расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды. Поэтому к преступлениям экстремистской направленности можно отнести лишь конкретные акты совершения геноцида. В целом же состав геноцида не относится к группе составов преступлений экстремистской направленности, содержащих такой обязательный признак, как специальный мотив.

При решении вопроса о взаимосвязях геноцида и преступлений экстремистской направленности представляет интерес соотношение признаков деяний, предусмотренных ст. 357 УК РФ и ст. 282 УК РФ, – «возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Это обусловлено, в частности, разъяснениями, данными в п. 7 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». Согласно ему под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида327327
  Постановление Пленума Верховного суда РФ от 28.06. 2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2011. № 8.


[Закрыть]. Поэтому есть потребность провести отграничение геноцида от преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, осуществляемого в форме указанных действий, направленных на возбуждение ненависти или вражды.

На первый взгляд, ст. 357 УК РФ и ст. 282 УК РФ имеют мало общего в силу очевидного отличия признаков данных деяний, указанных в этих нормах УК. Однако проблема их разграничения скрыта глубже. Ранее мы отмечали, что Конвенция 1948 года предусматривает ответственность за прямое публичное подстрекательство к совершению геноцида. Было установлено, что в терминологии, используемой в УК РФ, данное действие должно обозначаться как публичные призывы к совершению геноцида. С целью приведения нормы российского уголовного закона об ответственности за геноцид в соответствие с международно-правовой нормой мы предложили дополнить УК РФ статьей, предусматривающей ответственность за публичные призывы к совершению геноцида. Потенциальная возможность криминализации этого деяния указывает на необходимость осуществить его отграничение от преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, совершаемого в форме действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды публично или с использованием средств массовой информации. Необходимость осуществления такого отграничения обусловлена также тем, что некоторыми авторами предлагается рассматривать преступление, предусмотренное ст. 282 УК РФ, как «публичное подстрекательство»328328
  Оленников С.М. Уголовно-правовая охрана национального и расового равноправия граждан: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Оленников Сергей Михайлович. СПб, 2010. С. 10.


[Закрыть].

Основным непосредственным объектом геноцида, как уже отмечалось, является безопасность национальных, этнических, расовых и религиозных групп. Для преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, основным непосредственным объектом выступают общественные отношения, характеризующие конституционный принцип недопустимости экстремизма как деяния, направленного на возбуждение ненависти или вражды по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе329329
  Такой позиции придерживаются: Ханько А.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.А. Ашин [и др.]; под ред. А.И. Чучаева. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Пудовочкин Ю.Е. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов [и др.]; под ред. А.В. Бриллиантова. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Рассматриваемые деяния, предваряющие геноцид, реализуются посредством публичных призывов к его осуществлению. Анализируемая форма преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, объективируется в виде действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, совершенных публично или с использованием средств массовой информации. Одним из вариантов такого поведения согласно разъяснениям, изложенным в п. 7 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», могут выступать высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида. Решение вопроса о разграничении публичных призывов к совершению геноцида и публичного обоснования или утверждения необходимости его совершения является достаточно сложным. В п. 5 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» говорится о существующей разнице между публичными призывами и публичным обоснованием. Однако конкретные признаки, позволяющие провести их разграничение, не называются. Для решения вопроса о наличии таких признаков, а следовательно, и об отличиях в объективной стороне этих деяний, необходимо соотнести понятия «обоснование», «утверждение» и «призыв».

Обосновывать – значит приводить убедительные доводы для подтверждения чего-либо, подкреплять доказательствами что-либо330330
  См.: Ефремова Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка [Электронный ресурс]. – URL: http://www.tolkslovar.ru/ (дата обращения: 11.12.2013).


[Закрыть]. Соответственно, обоснование необходимости геноцида имеет место тогда, когда приводятся доводы и аргументы в пользу его осуществления.

Утверждать – уверенно высказывать что-либо331331
  Там же.


[Закрыть]. Утверждение о необходимости геноцида – это высказывание о том, что осуществление геноцида нужно, полезно для достижения определенных целей. Утверждение отличается от обоснования отсутствием аргументации утверждаемых высказываний.

Призывать – суть требовать, просить вести себя определенным образом. В рассматриваемом случае – требовать осуществления действий, составляющих геноцид332332
  Там же.


[Закрыть]. В отличие от утверждения и обоснования, призыв рассчитан на последующие действия со стороны других лиц согласно высказанным требованиям, просьбам.

Использование рассмотренных терминов видится вполне оправданным. «Обоснование» и «утверждение» подчеркивают необходимость объективного внешнего выражения мнения и целей субъекта при совершении преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ. «Призыв» же отражает желание субъекта привлечь других лиц к совершению геноцида в соответствии со специальной целью данного преступления. То есть действия лиц, совершающих указанные деяния, должны быть направлены на достижение цели соответствующего преступления. Публичные призывы к совершению геноцида нацелены на побуждение лиц к осуществлению полного или частичного уничтожения национальной, расовой, этнической или религиозной группы. Преступление, предусмотренное ст. 282 УК РФ, совершается с целью возбудить ненависть либо вражду333333
  В науке идет дискуссия относительно наличия специально цели преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ. См.: Оленников С.М. Пределы ограничения свободы слова средствами уголовного права: проблемы законодательной конструкции статьи 282 УК РФ // Адвокат. 2010. № 2.С. 84.


[Закрыть]. Становится ясным, почему законодатель не указал на публичные призывы в диспозиции ст. 282 УК РФ и, как следствие, почему преступление, предусмотренное данной нормой, не может являться «публичным подстрекательством». Таким образом, в силу отличия субъективных и объективных признаков (в случае криминализации публичных призывов к совершению геноцида) совершение лицом сначала обоснования и (или) утверждения необходимости геноцида и далее призыва к его осуществлению будет образовывать совокупность этого нового преступления со ст. 282 УК РФ.

Действующий УК РФ, помимо понятия «публичные призывы», для указания на противоправное деяние использует также термин «публичное оправдание». Так, ст. 205.2 УК РФ предусматривает ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма. Отсюда возникает вопрос о правовой оценке публичного оправдания геноцида и его месте среди рассмотренных выше деяний. Использование законодателем в ст. 205.2 УК РФ разных понятий позволяет заключить, что публичное оправдание и публичные призывы являются разными деяниями. Оправдание геноцида, с нашей точки зрения, и с учетом примечания к ст. 205.2 УК РФ представляет собой заявление о правильности деятельности по уничтожению национальной, этнической, расовой или религиозной группы, а еще о том, что такая деятельность нуждается в поддержке и подражании. Подобные деяния, совершенные публично, способны возбудить ненависть или вражду в отношении данной группы. При этом призыва к совершению геноцида может не последовать. По данному основанию публичное оправдание геноцида видится однородным деянием с обоснованием и утверждением необходимости геноцида. Поэтому публичное оправдание геноцида предлагается включить в примерный перечень действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды, составляющих объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, указанный в п. 7 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности».

Изложенное относится к соотношению признаков состава преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, и преступлений экстремистской направленности с уголовно-правовой точки зрения, с позиции теории квалификации преступлений. Однако о взаимосвязи геноцида и рассматриваемых проявлений экстремизма можно говорить и с позиции криминологии, руководствуясь данными специальных исследований этой науки. Вопрос о причинах, способствующих вовлечению людей как в группу лиц совершающих массовый геноцид334334
  См.: Rafter N. Genocide and the dynamics of victimization: Some observations on Armenia // European Journal of Criminology. 2012. Vol. 10. P. 514–526.


[Закрыть], так и в группу жертв этого преступления335335
  См.: Olaoluwa O. A Macro-Micro Integrated Theoretical Model of Mass Participation in Genocide // British Journal of Criminology. 2013. Vol. 53, Issue 5. P. 843–863.


[Закрыть], является дискуссионным. При этом, как мы отмечали в первой главе данной работы, криминологической наукой уже обнаружено, что конкретная жизненная ситуация, в которой совершается геноцид, как правило, характеризуется проживанием на определенной территории нескольких этнорелигиозных групп и наличием в обществе неприязни и нетерпимости по отношению к представителям таких групп. Но неприязнь не всегда приводит к геноциду. В конкретные действия она выливается, как правило, в периоды политической, экономической или социальной нестабильности336336
  См.: Аванесян В.В. Геноцид как апогей экстремизма // Вестник всероссийского института повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации. 2014. № 3. С. 88.


[Закрыть]. Социально-экономические проблемы (как объективные явления) порождают психологическое состояние, обозначаемое американскими психологами термином «тяжелые времена» (hardtimes). Это состояние характеризуется депрессией, ощущением безнадежности, окруженности врагами и несправедливости по отношению к своему народу, этносу, расе и религии337337
  См.: Аванесян В.В. Геноцид: криминологическое исследование: дис. … канд. юрид. наук. С. 34.


[Закрыть]. Именно так выглядит ситуация, которая приводит к геноциду, согласно данным криминологических исследований, основанных на анализе исторических примеров деяний, содержащих признаки этого преступления.

Но главный вопрос стоит так: «Как предотвратить появление такой ситуации?» Периоды социально-экономической нестабильности предотвратить вряд ли возможно. Они зачастую труднопрогнозируемы, что иллюстрирует пример экономического кризиса 2008 и 2014 годов. При этом мы разделяем существующую в науке позицию, согласно которой большое влияние на причины геноцида оказывают экономические процессы, что обусловливает необходимость их дальнейшего изучения в данном контексте338338
  См.: Anderton C. H. A research agenda for the economic study of genocide: signposts from the field of conflict economics // Journal of Genocide Research. 2014. Vol. 16, Issue 1. P. 113–138.


[Закрыть]. Весьма затруднительно также ограничить объективное существование нескольких этнорелигиозных групп на отдельно взятой территории. Одним из наименее эффективных средств предотвращения ситуации, предшествующей геноциду, наукой признана политика дипломатических санкций339339
  См.: Krain M. The effects of diplomatic sanctions and engagement on the severity of ongoing genocides or politicides// Journal of Genocide Research. 2014. Vol.16, Issue 1. P. 25–53.


[Закрыть]. В свою очередь наиболее эффективным из них представляется профилактика этнической, религиозной, расовой и национальной нетерпимости, ненависти и вражды340340
  См.: Bartoli A., Tetsushi O., Stanton G. Emerging paradigms in Genocide Prevention // Politirbis. 2009. № 47. P. 19–20; Bauer Y. Genocide Prevention in Historical Perspective // Politorbis. 2009. № 47. P. 27; Gurr T.R. Options for the prevention and mitigation of genocide: strategies and examples for policy-makers // Politorbis. 2009. № 47. P. 49.


[Закрыть].

Нельзя не заметить, что предотвращение ситуации предгеноцида происходит посредством профилактики преступлений экстремистской направленности. Ведь с позиций криминологии в основе мотивации их совершения лежит ненависть и вражда по отношении к каким-либо социальным группам. Не случайно поэтому в п. 11 «Концепции общественной безопасности в Российской Федерации» в одном ряду стоят задачи по профилактике межнациональных конфликтов и преступлений экстремистской направленности341341
  См. Концепция общественной безопасности в Российской Федерации от 20.11.2013 // KREMLIN.RU: официальный сайт Президента России. – URL: http://www.kremlin.ru/ acts/19653 (дата обращения: 10.11.2013).


[Закрыть].

Преступления экстремистской направленности (в силу своей мотивации) на криминальном уровне сигнализируют о высокой степени этнорелигиозной неприязни в обществе.342342
  См.: Rost N. Will it happen again? On the possibility of forecasting the risk of genocide // Journal of Genocide Research. 2013. Vol.15, Issue 1. P. 41.


[Закрыть] Крайней степенью проявления такой неприязни становится геноцид. Это происходит, когда неприязнь выливается в желание уничтожить национальную, этническую, расовую или религиозную группу, то есть в цель геноцида. С учетом сказанного, а также этимологии термина «экстремизм» (от лат. extremus – крайний) геноцид с криминологической точки зрения может рассматриваться как проявление экстремизма, причем как крайнее его проявление. Следовательно, с позиций криминологии в контексте выявления причин и их предотвращения геноцид может находиться в одном ряду с экстремизмом вообще, а в частности, с таким его проявлением, как преступления экстремистской направленности.

Далее необходимо исследовать соотношение отдельно каждого действия, предусмотренного ст. 357 УК РФ, помимо убийства и причинения тяжкого вреда здоровью, с другими преступлениями.

Во-первых, необходимо рассмотреть особенности соотношения геноцида, совершенного путем принудительной передачи детей, с преступлениями, посягающими на свободу личности, так как этот объект затрагивает и названное действие, входящее в состав преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ. Некоторые авторы считают, что похищение человека (ст. 126 УК РФ), торговля людьми (ст. 127.1 УК РФ) и использование рабского труда (ст. 127.2 УК РФ) при совершении геноцида могут выступать незаконными формами принудительной передачи детей343343
  Такой позиции придерживаются: Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 147; Иногамова-Хегай Л.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.А. Ашин [и др.]; под ред. А.И. Чучаева. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. При этом вопрос об их соотношении в науке решается неоднозначно. В одних случаях исследователи усматривают конкуренцию этих норм как частей и целого344344
  Уголовное право России. Особенная часть: учебник / С.И. Бушмин [и др.]; под ред. И.В. Шишко. М.: Проспект, 2012. С. 739.


[Закрыть], в других – как общей и специальной нормы345345
  Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 155;


[Закрыть]. Следовательно, нужно осуществить сравнительный анализ признаков принудительной передачи детей и перечисленных преступлений.

Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ, является свобода человека. Для рассматриваемого действия, образующего геноцид, этот объект является дополнительным факультативным, а безопасность национальной этнической, расовой или религиозной группы – основным непосредственным объектом, на который похищение человека не посягает.

Объективную сторону принудительной передачи детей в другую группу составляет захват ребенка, после которого возможно его перемещение. В большинстве случаев в дальнейшем происходит передача ребенка третьим лицам, за исключением ситуации, когда ребенок остается у захвативших его представителей чуждой ребенку группы. Объективная сторона похищения человека (ст. 126 УК РФ) также включает захват и, в отличие от геноцида, обязательное перемещение лица. При похищении захват и перемещение осуществляются с целью последующего удержания лица346346
  Долголенко Т.В. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / С.И. Бушмин [и др.]; под ред. И.В. Шишко. М.: Проспект, 2012. С. 85.


[Закрыть]. Действия виновного при совершении геноцида путем принудительной передачи детей также направлены на последующее удержание ребенка, в результате которого он утратит или не получит тех социально-культурных отличий, которые характеризуют его как члена этой группы. Так в данном случае конкретизируется цель геноцида на полное или частичное уничтожение национальной, этнической или религиозной группы. Несколько различается признак субъекта рассматриваемых преступлений. В отличие от геноцида, для похищения человека законодатель предусмотрел сокращенный возраст уголовной ответственности – 14 лет.

По соотношению признаков составов анализируемых преступлений обнаружено, что потенциальную проблему для квалификации представляет совершение лицом, достигшим возраста 16 лет, действий, направленных на полное или частичное уничтожение национальной, этнической или религиозной группы путем принудительной передачи детей, осуществленной посредством их захвата и перемещения. В данной части содержания усматривается конкуренция анализируемых норм. Наиболее полно приведенную ситуацию регламентирует ст. 357 УК РФ, так как, помимо признаков похищения человека, содержит еще специальную цель. Соответственно квалификация в данном случае должна осуществляться по норме об ответственности за геноцид, которая будет являться специальной по отношению к ст. 126 УК РФ. Поскольку свобода личности, выступающая основным непосредственным объектом похищения человека, для геноцида служит дополнительным факультативным, используя классификацию специальных норм по объекту уголовно-правовой охраны347347
  См.: Проблемы теории квалификации преступлений: учеб.-метод. пособие / В.В. Питецкий, Г.Н. Хлупина. Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2011. С. 27.


[Закрыть], то ст. 357 УК РФ стóит отнести к группе частично-специальных по отношению к ст. 126 УК РФ.