Текст книги "Аркан дьявола"

Барбара высыпала содержимое мешочка в кадильницу, вытащила из кармана спичечный коробок и зажгла травяную смесь, приготовленную пару месяцев назад. Зверобой, полынь, чертополох, крапива – злые духи ненавидели дым этих растений. Когда сухие листья и веточки начали тлеть, девочка достала из рюкзака две коробочки. В пластмассовой лежали бутерброды и нарезанный огурец, а в деревянной – магическая атрибутика. Прихватив обе, Барбара вышла на свежий воздух. Чтобы не мешать тёмным сущностям покидать задымлённую пещеру, она села подальше от входа, на камень, и принялась за еду.

Последнее время фрау Вернер учила дочь гаданию на Таро и настаивала на том, чтобы та вела дневник. Это помогало запомнить значения карт и развить необходимую гадалке интуицию. В итоге каждое утро Барбара начинала с того, что вытаскивала карту дня и по ней пыталась определить, какие события её ждут сегодня.

Каждая страница дневника делилась на три колонки. В первой Барбара писала главные значения выпавшей карты. Во второй – собственные соображения, что бы она могла значить. Например: «Карта Дьявол указывает на соблазн, который меня преследует. Возможно, я всё-таки пойду в кино на „Астрал-5“ и не успею сделать уроки. Вечером мама меня отругает». Третья колонка заполнялась перед сном. В ней Барбара писала, что произошло на самом деле и оказалась ли предыдущая трактовка верной: «Так и вышло. Я пошла в кино и вечером получила от мамы выволочку. Зато фильм клёвый!»

Увлечённая делами, связанными с обустройством Дома-за-плющом, сегодня Барбара не успела вытащить карту дня. Покончив с бутербродом, она окунула пальцы в ручей, вытерла их о джинсы и открыла деревянную шкатулку.

Здесь хранилось самое необходимое – три колоды карт, комплект рун и маятник из горного хрусталя (похожим пользовалась Эльза Вернер, выбирая место для переезда). На самом деле Барбара владела целым магическим арсеналом, который не умещался в одной коробке. Порывшись в рюкзаке, можно было отыскать множество разноцветных свечей, магический дневник и скатерть для гадания. Кроме того, Барбара прихватила стеклянный глаз Фатимы, несколько амулетов собственного изготовления и даже индейский ловец снов (она не собиралась ночевать в пещере, но пусть будет!). Все эти предметы служили одной цели – отвадить злых духов от Дома-за-плющом, сделав это место максимально безопасным.

Сосредоточившись на мысли «Какой сегодня предстоит день?», Барбара несколько раз перемешала колоду. Она знала: перед тем как тянуть карты, надо наладить с ними контакт. Это было удивительное и в то же время простое ощущение: руки и карты становились теплее и как будто немного тяжелее. Оно служило знаком, что арканы Таро тебя слышат и готовы ответить на вопрос.

Второе правило: не сомневаться в ответе, верить безоговорочно. Даже если логика противилась, а разум кричал: «Такого просто быть не может!» – следовало принять результат как истину в последней инстанции. Именно так работала Вернер-старшая. Барбара часто слышала, как она говорит клиентам: «Верите вы или нет, но карты не врут. И скоро вы убедитесь в этом лично!» Самое интересное, что мать действительно никогда не промахивалась.

Барбара на секунду закрыла глаза и вытащила карту. Двойка кубков – одна из наиболее позитивных карт в колоде. Как правило, она предвещала интересные знакомства и гармоничные любовные отношения. Но поскольку Барбара планировала весь день провести в одиночестве, обустраивая своё секретное убежище, то решила, что речь идёт об успешном исходе этого проекта.

– Так и запишем… – пробормотала Барбара, аккуратно выводя буквы в магическом дневнике. – «Может означать позитивный день. Всё задуманное осуществится».

Бутерброд был съеден, дневник заполнен, а трава в кадильнице наверняка догорела. Вернувшись в убежище, Барбара принялась чертить мелом защитные знаки и развешивать амулеты. Вскоре на стенах появились пентаграммы и рунические ставы, над входом – пучок чертополоха и подкова, а на столе – свечи. Теперь это место напоминало тайное логово лесной ведьмы!

Свой первый день в Доме-за-плющом Барбара решила посвятить изучению нового расклада Таро «Переезд в другой город». Эта тема была для неё актуальна и раньше, но именно в Серебряном Ручье Барбару накрыла тоска по упущенным возможностям. Она боялась, что мама захочет остаться здесь надолго и что жизнь в глухой провинции станет настоящим кошмаром. Здесь же ни приличного торгового центра, ни кинотеатра, вообще ничего! А единственное развлекательное шоу последние несколько веков – воскресная служба в соборе! Всё, что оставалось Барбаре, – медленно одичать и превратиться в лесную ведьму, которой местные жители будут пугать детей. Благо с логовом вопрос уже решён.

Барбара не любила длинные расклады на Таро, предпочитая краткие «вопросы-ответы». Одна карта могла сказать объективное «да» или «нет», в то время как несколько арканов складывались в запутанные комбинации, которые приходилось как-то трактовать.

Мама объясняла:

«Не пытайся выучить сочетания карт! Таро надо понимать как символы и складывать, словно цифры! Вот, предположим, к тебе пришла клиентка, чтобы выяснить, почему муж её бросил. На раскладе тебе выпадает Дьявол, Солнце и перевёрнутая Дама Пентаклей, как бы ты это истолковала?..»

«Нуу… Наверное, это означает борьбу за мужчину?.. То, что женщина хочет его вернуть?..»

«Конечно же нет! – разочарованно произносила фрау Вернер. – Это означает внебрачного ребёнка! Дама Пентаклей перевёрнута, а значит, речь не о клиентке. А Дьявол и Солнце намекают на определённые тайные обстоятельства».

Барбара кивала, но всё равно не могла понять, почему именно такую интерпретацию выбрала её мать. Хотя и не сомневалась, что та права. Иногда ей казалось, что смысл не только в том, чтобы вытащить верные карты. Возможно, здесь требовалось некое прозрение.

Сегодня Барбара хотела задать вопрос о Праге – если им суждено оставаться в Чехии, так пусть уж это будет столица. Конечно, мать вряд ли кинется паковать чемоданы только потому, что Барбаре выпал переезд. Но изредка она всё-таки прислушивалась к желаниям дочери.

Она зажгла несколько свечей, а после достала из кармана слегка примятую открытку, купленную вчера на почте. На лицевой стороне был изображён Пражский Град – одна из главных достопримечательностей страны. Насколько помнила Барбара, именно там находилась резиденция президента Чехии. Но самое главное – маги единодушно считали эту крепость местом силы, важным энергетическим узлом. Прислонив открытку к деревянной коробке из-под карт, Барбара стала перемешивать колоду.

Расклад совершался по строго определённой схеме и отвечал на множество важных вопросов, начиная от неосознанных мотивов переезда, заканчивая кармическими уроками, которые можно получить в его результате. Сосредоточившись на внешнем виде крепости, Барбара, одну за другой, начала выкладывать карты: первая – основная причина переезда, вторая – эмоциональное состояние вопрошающей, третья – финансовое положение… Она уже понимала ответы по некоторым позициям, но выкладка карт – лишь полдела. Впереди ещё ждала сложная интерпретация.

К своему стыду, Барбара продолжала забывать и путать значения арканов, особенно перевёрнутых. Из-за этого ей приходилось периодически подглядывать в учебник по Таро. Мать постоянно ругала её за это и говорила, что, используя шпаргалку, она топчется на месте и не может постичь образную суть предсказаний. В такие моменты Барбаре начинало казаться, что она в принципе занимается не своим делом.

– Что будет мешать… – бормотала она, выкладывая на скатерть новые карты. – Что смогу потерять… Какие перспективы откроются…

Выложив последнюю, шестнадцатую карту, Барбара достала дневник и записала выпавшие в раскладе арканы. Так она сможет проанализировать результат спустя время, если и в самом деле окажется в Праге.

– Итак… – сказала Барбара, отложив ручку в сторону. – Первый аркан у нас…

Снаружи раздался крик. Девочка застыла, держа первую карту расклада перед собой. Кто-то снова крикнул, послышался смех и короткий свист. Каменистое ущелье превратило безобидные звуки в завывания горных троллей. Скорее всего, это была весёлая компания туристов, но у Барбары, успевшей полностью погрузиться в процесс гадания, похолодело внутри. Она встала из-за стола, приблизилась к замаскированному выходу и осторожно раздвинула листья.

– Руди! Где же ты?.. Не заставляй своих друзей переживать!

В Серебряном Ручье Барбара никого не знала, и всё же голос показался ей смутно знакомым. Может, сюда заглянул продавец из хозяйственного магазина, где она покупала тряпки и мешки для мусора…

– Хочешь поиграть в прятки?.. Ладно, давай поиграем!

Нет, это точно не продавец! Голос принадлежал Феликсу – главарю местной шпаны. Барбара понятия не имела, кто такой Руди, но этот человек определённо был в опасности.

Пока ущелье не огласили голоса троллей, Барбара пребывала в уверенности, что это безлюдное, всеми забытое место. Но, похоже, скука заставляла Феликса и его приятелей искать развлечений не только на кладбище. Ощущая тревогу, Барбара отошла от входа. Ей не хотелось, чтобы это место раскрыли. Для компании подростков, не знающих, чем себя занять, Дом-за-плющом – настоящая находка. Если узнают про пещеру, будут ходить сюда как к себе домой.

– Хватит прятаться! Мы всё равно тебя отыщем, ты же знаешь! – разнеслось по ущелью. Феликс говорил почти ласково, как любящий хозяин, потерявший кота. Однако за мягкими интонациями явно слышались угрожающие нотки.

– Да, Руди, не хотел бы я оказаться на твоём месте! Феликс тебе трусы на голову натянет, могу спорить!

Второй голос принадлежал Евжену. Судя по ехидному хихиканью, многократно повторённому эхом, близнецы тоже присутствовали. Ничего удивительного – подобные отморозки не ходили поодиночке.

Барбара невольно посочувствовала бедному Руди, на которого объявили охоту. Поколебавшись, она снова отодвинула занавеску и вздрогнула от неожиданности – в нескольких метрах от неё, тяжело дыша, стоял высокий темноволосый паренёк. Скорее всего, это и был тот самый Руди, которого разыскивала банда Феликса.

Самое простое, что Барбара могла сделать, – отпустить проволоку, по которой вился плющ, и посмотреть, чем всё закончится. Скорее всего, хулиганы, увлечённые погоней, благополучно минуют её тайное логово. И тогда можно будет вернуться к раскладу Таро и забыть о бедолаге Руди.

«Я собиралась вытащить мешки с мусором наружу и поставить их у входа в пещеру», – внезапно вспомнила Барбара. Сделай она так, и это наверняка привлекло бы внимание Феликса к Дому-за-плющом. Но мешки стояли внутри пещеры, у фанерной стены, и юная ведьма подумала, что это не случайность. Вчера она отыскала убежище, которое оставалось заброшенным лет двадцать, а сегодня на его пороге появился человек, который отчаянно нуждался в укрытии. Судьба? Возможно!.. Чувствуя нарастающее волнение, Барбара прошептала:

– Эй! Иди сюда! Только тихо.

Парень дёрнулся так, словно из расщелины на него зашипела ядовитая змея. Он вытаращился на Барбару, но не двинулся с места. Ущелье поворачивало то вправо, то влево, повторяя изгибы ручья, и только поэтому Феликс до сих пор не увидел свою жертву. Но ещё несколько секунд, и компания выйдет на более-менее прямой участок русла, где и находился Дом-за-плющом.

– Я помогу, – зашептала Барбара, невольно злясь на Руди и его нерасторопность. – Здесь можно спрятаться! Но если хочешь, можешь дожидаться, пока Феликс натянет тебе на голову трусы!

Руди бросил затравленный взгляд в ту сторону, откуда слышались усиленные каменными стенами голоса, и подошёл к пещере.

– Осторожно, здесь натянута проволока. Не порви её!

Барбара придержала лианы, и парень юркнул в открывшийся проход.

– Лучше погасить свет, – сказал он, оглядевшись.

– Ой, точно! Сейчас…

Руди не заметил свет фонарика, что висел на ржавом гвозде, в глубине пещерки, но вдруг Феликс окажется внимательнее? В ущелье было сумрачно, и тот, кто высматривал среди кустов беглеца, мог увидеть за лианами подозрительный отблеск. Барбара выключила фонарик и бросилась к столу, где горела дюжина свечей. Она задула их, и Дом-за-плющом наполнился запахом тлеющих фитилей.

«Интересно, Руди не удивился, увидев моё логово?» – подумала Барбара, внезапно смущаясь. Люди относились к магии и тем, кто её практикует, по-разному. Кто-то считал это крутым, а кто-то мог и покрутить пальцем у виска. Впрочем, в мире, где соцсети пестрели рекламой гадалок и астрологов, увлечение Таро уже не казалось чем-то из ряда вон выходящим…

Затушив свечи, Барбара на цыпочках подошла к Руди. Листья просвечивали, и темнота, затопившая пещеру, не была абсолютной. В этот момент из-за растительного полога послышались шаги.

– Бежать ему некуда, – сказал Евжен. – Я знаю эти места. Ущелье упирается в скалу, по которой не подняться.

– Пусть попробует подняться, – проворчал Феликс. – Если свернёт себе шею, мне меньше работы будет.

Руди взял свою спасительницу за руку. Вероятно, этим жестом он хотел призвать Барбару к тишине. А может, пытался успокоить и подбодрить незнакомую девчонку, которая рисковала, вмешиваясь в чужие разборки. Но Барбара, не привыкшая, чтобы мальчик вот так запросто брал её за руку, едва сдержала возглас удивления. Но выдать своё местоположение шайке озлобленных подростков стало бы верхом глупости, поэтому она замерла, позволив Руди сжимать её ладонь.

Голоса удалились, и Барбара выдохнула. Из полумрака донёсся такой же вздох облегчения и два слова:

– Кажется, обошлось…

Освободив-таки свою руку, Барбара пересекла убежище и включила фонарик. Когда желтоватый свет залил пространство, она посмотрела на гостя. Худое лицо, карие глаза, чёрные, слегка вьющиеся волосы. Джинсы и спортивная куртка в грязи и каких-то колючках, к подошвам кроссовок прилипли жёлтые листья. Похоже, убегая от погони, Руди несколько раз падал и продирался сквозь заросли. Он казался довольно взрослым – года на три-четыре старше четырнадцатилетней Барбары… которая, впрочем, любила накидывать себе возраст.

– Надо же, как я удачно остановился, – сказал Руди, оглядываясь. – Это что, твоё убежище?

– Да.

– И чем ты здесь занимаешься? Играешь? Одна или с компанией?

Барбаре не понравилось слово «играешь», поэтому она промолчала. Не дождавшись ответа, Руди спросил:

– А ты вообще кто такая? Лесная ведьма?

– Ага. Правда, лохмотья сейчас в стирке, – скривилась Барбара. – Так что выгляжу как местная.

– Нет, ты не местная. Я впервые тебя вижу…

Он обошёл комнату, с интересом оглядывая всё, что сюда успела притащить Барбара. Особенно его заинтересовали карты на столе и пентаграммы на стенах.

– Это моё рабочее место, – сказала Барбара, напустив на себя важный вид. – И раз уж я тебе помогла, давай договоримся, что ты о нём никому не расскажешь. Ты же не хочешь связываться с ведьмой, так?

Барбара была уверена, что говорит вполне серьёзно, но завуалированная угроза почему-то произвела на Руди обратный эффект. Вместо того чтобы испугаться и уйти, он усмехнулся. А после опустился на садовый стул и начал разглядывать карты.

– Я думаю, твои друзья уже ушли, – сказала Барбара. – Можешь немного побыть здесь, но, если честно, у меня очень много дел.

– И на что ты гадаешь? – спросил Руди, игнорируя намёк.

Поборов желание выйти из пещеры и позвать Феликса, Барбара нехотя произнесла:

– На переезд.

– Надо же… И что значит это? – Парень бесцеремонно ткнул пальцем в Короля Пентаклей.

– В данном контексте… – задумалась Барбара, вспоминая схему, по которой раскладывала карты. – Быстрый отъезд, связанный с мужчиной. Думаю, это…

Барбара чуть не ляпнула «мой отец», но вовремя остановилась. Пусть Руди и производил впечатление нормального парня, рассказывать историю своей жизни первому встречному она не собиралась. Барбара одним движением сгребла карты в одну кучу.

– Вообще, чужим людям нельзя касаться карт. Теперь мне придётся их очищать.

– Извини, я этого не знал. А ты могла бы погадать мне на переезд?

– А ты что, куда-то собираешься?

– Конечно. Каждый, кто родился в Серебряном Ручье, куда-нибудь собирается, – без тени улыбки сказал Руди. – Делать здесь нечего. Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Рудольф.

– А меня – Барбара… – Смирившись с тем, что гость не намерен уходить, она опустилась на соседнее кресло. – Ты, наверно, не любишь, когда тебя называют Руди?

– Почему ты так решила?

– Потому что так тебя называл Феликс.

– Ты его знаешь? – уточнил Рудольф.

– Общались один раз, – сказала Барбара и, прежде чем её новый знакомый решил, что она как-то связана с местной шайкой, добавила: – И этого раза хватило, чтобы понять, кто он такой.

Повисла небольшая пауза. Наконец Рудольф сказал:

– Спасибо, что выручила. Если бы Феликс предложил разобраться один на один, ещё неизвестно, кто бы кому навалял. К сожалению, он обычный трус. И поэтому везде ходит с приятелями. А я им как кость в горле…

– Почему? – спросила Барбара, хотя сразу почувствовала, что не получит искреннего ответа. Точно так же она не захотела рассказать, из-за чего гадает на переезд.

– Есть свои причины, – уклончиво ответил Рудольф.

В этот момент снаружи вновь послышались голоса. Хозяйка Дома-за-плющом и её гость одновременно вскочили на ноги. Барбара погасила фонарик, и они замерли посреди пещеры. Голоса звучали недовольно. Феликс и компания достигли конца ущелья и теперь возвращались с пустыми руками.

– Может, наш Руди – скалолаз? – вслух размышлял Евжен. – Или водолаз? Залёг на дно ручья, вот мы его и не заметили?

– Заткнись, – пугающе ровным голосом произнёс Феликс. – Лучше смотри по сторонам. Он где-то здесь, я уверен. Засел в какой-нибудь дыре…

Барбара стояла не дыша. Если Дом-за-плющом будет рассекречен, ей тоже достанется – сомневаться в этом не приходилось. Но почему-то в этот момент она думала не о хулиганах, рыскавших по ущелью, а о Рудольфе. Интересно, он снова возьмёт её за руку, как в первый раз?.. Спустя какое-то время стало понятно, что не возьмёт.

Когда голоса удалились, Рудольф как ни в чём не бывало произнёс:

– А у тебя тут найдётся что-нибудь вроде чая?..

Глава третья

Чехия, Прага

2023 год

– Это ты убила свою мать?! Отвечай!

Тяжёлый кулак опустился на металлический стол, прямо перед носом заплаканной Барбары. Ей казалось, что допрос длился уже не один день, но, скорее всего, прошли считаные часы.

На её глазах погибла мать и напарница, а саму Барбару чуть не убил демон с чувством юмора. Она видела, как над городом расползается странная чернота, поглощавшая свет, как пьяница – дармовую выпивку. От одного этого можно было лишиться рассудка. Но вместо того чтобы оказать Барбаре помощь, её держали в холодной комнате с прикрученной к полу мебелью, как маньяка, погубившего кучу людей. Сейчас девушка чувствовала лишь опустошение и не находила сил что-то доказывать. Она хотела побыть наедине со своим горем. Хотела, чтобы её оставили в покое.

Толстый полицейский в пропахшей потом рубашке, кажется, не понимал чувств Барбары и битый час орал на неё, пытаясь вытащить удобную для следствия правду. Судя по всему, это был «плохой» полицейский, тогда как «хороший», вероятно, находился в отпуске.

– Ты же понимаешь, что в итоге весь этот бардак будет квалифицирован как ритуальное убийство? – Полицейский вывернул Барбаре руку, демонстрируя ей её же собственные татуировки. Браслет наручников больно впился в запястье. – Не усугубляй ситуацию! Ты и так по уши в дерьме!

– Я ничего не сделала! – взвыла Барбара, пытаясь освободить руку.

Полицейский отпустил её и тяжело рухнул на стул. Кажется, допрос утомил его не меньше, чем подозреваемую. Открыв пачку сигарет, он откинулся на спинку стула, чиркнул зажигалкой и закурил, не сводя с девушки внимательного взгляда.

– Тебе будет назначена медицинская экспертиза, – сообщил он спокойным голосом. Его широкий лоб блестел, а глаза покраснели от бессонной ночи. – Исходя из того, что я видел, ты сожрала свою мать.

– О чём вы говорите?!! – Барбара не могла поверить своим ушам. – Разве её тело…

Девушка хотела сказать «было съедено?», но горло как будто перехватил железный обруч. Полицейский как ни в чём не бывало продолжил:

– Когда медики подтвердят присутствие дээнка матери в твоём желудке, тебе светит пожизненное заключение. Экспертиза – вопрос нескольких часов.

Барбара прекрасно знала, что никакого ДНК мамы в её организме нет. Но и без этого полиция попытается повесить на неё эти два убийства.

– Сейчас к тебе придёт следователь. – Полицейский глубоко затянулся и погасил сигарету о дно пепельницы. – Удачи не желаю.

Пробормотав что-то вроде «больная сука», он удалился, а Барбара опустила голову на руки и закрыла глаза. Её тошнило, у неё кружилась голова, а самое ужасное – всё только начиналось.

Барбара не могла поверить, что оказалась в такой ситуации. А ведь мать оказалась права по всем пунктам – и по поводу опасности, исходившей от отца, и по поводу обучения колдовству. И само собой, по поводу полиции, контактов с которой следовало избегать любой ценой.

Барбара посчитала себя умнее матери, пытаясь сделать всё по-своему… а в итоге разрушила собственную жизнь. В некотором смысле полицейский не ошибался – она убила и собственную мать, и Дейлинку. Не буквально, не своими руками. Но их гибель на совести Барбары, оставившей мать в самый неподходящий момент. Жгучее чувство вины металось внутри, подобно шаровой молнии.

С точки зрения следствия всё выглядело очень просто. Помешанная на оккультизме девица убила и съела собственную мать, такую же ненормальную ведьму. А потом отправила на тот свет подругу, размазав её по дверям католического собора. Самое настоящее ритуальное убийство, подробности которого ещё долго будут мусолить в прессе. Барбара услышала, как открывается дверь, но даже не повернула головы. Раздался звук отодвигаемого стула, и мужской голос произнёс:

– Барбара?.. Как, чёрт побери, ты во всё это вляпалась?

Девушка распахнула глаза. Этот голос она не слышала несколько лет, но узнала бы и через века. Перед ней сидел не кто иной, как Рудольф Новак. Тот самый Руди, её первая любовь. За эти годы он возмужал, обзавёлся щетиной и глубокой складкой между бровями. И судя по форме, теперь он работал в полиции.

– Рудольф… Ты… ты…

Силуэт Рудольфа начал расплываться. Барбара зарыдала, не зная, что сказать. Её раздирали противоречивые чувства – появление Рудольфа было словно луч света в кромешной тьме… но, будь её воля, она бы ни за что не захотела встретиться с ним при подобных обстоятельствах.

– Успокойся, мы всё уладим, – произнёс Рудольф. – Увидев твою фамилию, я сделал всё возможное, чтобы получить это дело. И я на твоей стороне.

Он говорил спокойно и, кажется, считал, что Барбара невиновна. Сейчас она так нуждалась в человеке, который не будет выкручивать ей запястья и орать в лицо, брызжа слюной, а просто попытается разобраться в ситуации! А если это к тому же окажется Рудольф, её Руди… Постепенно рыдания перешли во всхлипывания. Чувствуя неловкость за то, как выглядит, Барбара вытерла глаза и произнесла:

– Я этого не делала. Ты мне веришь?..

– Верю. Но против тебя огромное количество улик.

– А есть улики, которые говорят, что я никого не убивала?!

– Есть кое-какие моменты, которые, скажем так, непросто объяснить. – Рудольф потёр подбородок, и жёсткая щетина отозвалась характерным хрустом.

У Барбары защемило сердце. Её первый и единственный в жизни поцелуй случился с человеком, который сидел сейчас по другую сторону металлического стола. И тогда у него едва начинала пробиваться борода.

– Что… – Барбара с трудом проглотила подступивший к горлу комок. – Что за моменты?

– Пани Кадлец погибла, когда её размозжило пустым гробом о двери собора Святого Вита. Один человек не способен провернуть такое. А значит, версия о том, что ты в одиночку отправила на тот свет и мать, и подругу, рассыпается.

– Я никого не убивала. – Сегодня Барбара повторила эту фразу уже раз пятьсот, не меньше.

– Давай начнём с самого начала. Восстановим общую картину в том виде, как представляешь её ты. И попробуем найти нестыковки с тем, как эти события видит полиция… – Рудольф открыл блокнот, достал из картонной папки и разложил на столе какие-то распечатки. – Итак, ты исписала рунами старинные бочки в «Хмельном гусе». Пан Гесс свидетельствует против тебя. Ты это сделала?

– Бочки испортила мама. Но это вообще неважно.

– Барбара, пойми, в этом деле любая мелочь может иметь значение. – Рудольф строго посмотрел на подругу детства. – Как же фрау Вернер попала в пивную? И зачем ей понадобилось портить бочку?

– Мама взяла ключи из моей сумочки. Так я думаю. Она пыталась защитить меня, обезопасить это место от… – Девушка замялась.

– От злых духов? – подсказал Рудольф.

– Ну да. От них самых…

Рудольф перечислял факты, уточняя у Барбары, всё ли верно: «Ты утверждаешь, что, когда вернулась в квартиру, фрау Вернер была ещё жива?»; «Карлика сопровождала обезьяна?»; «Здесь написано, что гроб несли скелеты, одетые во фраки. Серьёзно?.. Ты на этом настаиваешь?».

Барбара сама понимала, что её показания звучат как бред сумасшедшего. Но всё, что она могла, – это говорить правду. Когда её только привели в участок, посадили за этот стол и начали допрашивать, она была испугана и сбита с толку. Придумать ложь, которая устроила бы следствие и одновременно помогла сохранить свободу, – такая задача казалась невыполнимой. И отмолчаться не получилось – полицейские знали, как надавить на подозреваемого. В итоге им пришлось слушать про карлика с дохлой обезьяной, тьму над собором Святого Вита и ходячих скелетов. Но сейчас Барбару расстраивало другое – то, что Рудольф избегал смотреть ей в глаза. Он зачитывал выдержки из полицейских отчётов, уткнувшись в документы, а когда спрашивал что-то, параллельно делал пометки в блокноте. Казалось, он постепенно приходил к мысли, что по его подруге из Серебряного Ручья плакала комната с мягкими стенами…

Внезапно девушку пронзила пугающая мысль: а вдруг Рудольф играл роль того самого «хорошего полицейского» и лишь делал вид, что считает её невиновной? «Увидев твою фамилию, я сделал всё возможное, чтобы получить это дело» – так он сказал. Но ведь это могло оказаться ложью. И вызвался Рудольф, потому что хотел получить повышение, расколов девчонку, которую на самом деле считал убийцей и каннибалом? Что, если недели, проведённые вместе с ней в Серебряном Ручье, для него ничего не значили?..

– Ладно. В общем и целом картина ясна, – сказал Рудольф, закрывая блокнот. – А теперь мне придётся отправить тебя на медицинское освидетельствование.

– Ты мне не веришь, так? Ты думаешь, что я могла убить маму и Дейлинку?

– Барбара, не имеет значения, что думаю я. – Рудольф всё-таки оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на девушку. – Но процедура именно такая. И я никак не могу на это повлиять. Тем более для невиновного человека медицинский осмотр – простая формальность.

Барбара уставилась на дальнюю стену, значительную часть которой занимало огромное зеркало. Скорее всего, прежде чем войти в комнату, Рудольф стоял за этим стеклом и смотрел, как толстый полицейский выкручивает ей запястье. Если это игра в доброго и злого копа, лучше бы Рудольф сжалился и просто вышиб ей мозги из пистолета!..

– Как долго мне придётся здесь пробыть? – спросила девушка.

– Кто знает! Для начала ты должна пройти освидетельствование, через пару часов мы получим результаты. Затем нас ждёт очень долгий и подробный разговор.

– Но ведь я уже всё рассказала!

– Нет, – покачал головой Рудольф. – Ты должна будешь во всех деталях рассказать мне о событиях сегодняшней ночи, ответить на все вопросы. Обвиняя в убийстве какого-то карлика, ты лишь…

– Это не просто карлик! Это демон!

– На демона наручники не наденешь, увы. И, боюсь, судья не выдаст мне ордер на арест Бафомета.

– Рудольф, это не смешно, – выдохнула Барбара.

– Да уж, смешного в этой ситуации мало. Тем не менее это не последний наш разговор. И помни: каждое слово, произнесённое в этой комнате, записывается и фиксируется. Если начнёшь путаться в показаниях, это сработает против тебя.

– Я отдаю себе в отчёт в том, что говорю, – сказала Барбара.

– Тебе также придётся пообщаться с психиатром. Учитывая специфику дела, результаты этой экспертизы будут иметь решающее значение, – сказал Рудольф и, понизив голос, добавил: – Я бы советовал тебе стоять на своём.

– Что? – Барбара округлила глаза.

– Принудительное лечение в психиатрической клинике лучше пожизненного, – чуть слышно произнёс молодой человек. – Придерживайся того, что говорила с самого начала, и, возможно, сумеешь избежать тюрьмы.

Барбара ощутила, как лишается последних сил. Руди считал её либо сумасшедшей, либо симулянткой. Но разве стоило ждать от него чего-то иного? Рудольф Новак покинул Серебряный Ручей и отца-алкоголика, выучился на полицейского, стал достойным человеком. В его мире не было места тьме, пожирающей луну и звёзды, монстрам, похожим на размалёванных клоунов, и колдовству. Может, он и сочувствовал Барбаре, но не мог принять её историю, как добропорядочный католик не мог принять верования островитян-язычников.

– Судмедэксперты уже здесь, – сказал Рудольф, посмотрев на часы. – Тебя отведут в помещение для осмотра и анализов, и, когда будет доказано, что ты… не совершала акта каннибализма, будем двигаться дальше.

– На моей одежде есть кровь и мамы, и Дейлинки, – нехотя сообщила Барбара. – Но я никого не ела.

– Вот и хорошо. В любом случае сейчас тебе пора.

Рудольф поднялся с жёсткого стула, подошёл к двери и постучал. Створка с протяжным скрипом распахнулась, и в комнату вошли три одинаково мрачных конвоира. На поясе у каждого висела резиновая дубинка и пистолет в кобуре. Двое встали справа и слева от Барбары, третий отстегнул наручники от скобы, приваренной к столешнице. Когда замок щёлкнул, конвоиры рывком подняли её со стула. Она не понимала, зачем к ней приставили трёх здоровенных охранников. Может, так делалось всегда, вне зависимости от того, кто сидел за металлическим столом, – хрупкая испуганная девушка или агрессивный рецидивист. А может, полицейские действительно видели в ней опасную сумасшедшую, которая могла кинуться на следователя и перегрызть ему горло.

Конвоиры повели Барбару по длинному коридору. Выкрашенные серой краской стены, тусклые лампочки в решётчатых плафонах, закрытые железные двери и никаких окон – это место уже выглядело как тюрьма, и вдоль позвоночника Барбары пробежали мурашки. Она понимала, что экспертиза не подтвердит факт каннибализма, но и без этого бездушная машина правосудия сделает всё, чтобы упечь её за решётку.