Текст книги "Растерянный континент. В защиту демократии и независимости Европы"

Этот новый клановый капитализм, или неолиберализм, царил и правил от Севера до Юга и с Запада до Востока, не встречая реального противодействия, пока возрождающаяся Россия и развивающийся Китай не начали ему препятствовать. Теперь гегемония получает все возрастающий отпор от России, Ирана и/или Китая. С начала этого века так называемые развивающиеся страны во главе с Китаем и Россией ускоряют изменения властных структур США. В некоторых областях это преображение ускорилось за последние двадцать лет или около того, ввергая нас в непредсказуемую эпоху постмодернизма, постправды и постдемократии.

В области политики Республика США все быстрее превращается в государство, которое все больше утрачивает демократический и миролюбивый характер. Как можно называть демократической страну, в которой существует передача власти от отца к сыну, как в случае президентов Буша Первого и Буша Второго? Или от мужа к жене, как в случае президента Билла Клинтона и потенциально будущего президента Хиллари Клинтон, его жены? Уместно ли называть демократическим государство, в котором президентские выборы может выиграть лишь кандидат-мультимиллиардер, а занять места в Сенате могут лишь мультимиллионеры? На президентские выборы 2020 года «демократ» Джо Байден сумел истратить больше денег, чем миллиардер Дональд Трамп. Разве такие затраты не указывают на то, что на президентских выборах США побеждает олигархия, неважно с каким кандидатом, демократом или республиканцем?

Подъем популизма и рост антирасистских волнений являются аналогичной параллелью. Глобализация и рост неравенства усугубили социальное, расовое и гендерное неравенство в Американской республике. Что больше всего раздражало либерал-демократов США во время выборов и президентства Дональда Трампа, это то, что он сумел договориться с беднейшим низшим классом, например, из среднезападных штатов, и старым добрым нефтяным бизнесом, выступая против новых богатых капиталистов Силиконовой долины и высшего городского сословия прибрежных штатов. Внезапный переход власти от одной части олигархии к другой был сочтен неприемлемым так называемыми демократами, которые при этом предали низшие слои населения, поддерживавшие их вплоть до конца XX века. Их возвращение к власти вследствие избрания Трампа оказалось для демократов настоящей пощечиной. И хотя избрание Джо Байдена стало для них большим облегчением, оно не обуздало их жажды абсолютной власти, что отразилось в новых формах цензуры и ястребиной жестокости в международной политике.

Агрессивная борьба за мировое господство – еще одна причина того, что в США действия Трампа так оспаривались, буквально демонизировались, американскими имперскими неоконсерваторами, а русофобия так усилилась во время выполнения его мандата и только усугубилась с избранием Байдена. Трамп получил поддержку общества, призвав к большим изменениям в американской политике – отказу от целей имперской республики, то есть от господства Америки над всем миром, в пользу прагматичного и целесообразного доминирования над небольшой его частью.

Трамп считал, что США должны сфокусироваться на собственной территории – инфраструктура находится в запущенном состоянии, а низшие классы в отчаянии, – сократив при этом свои зоны влияния, грубо говоря, до Европы, Латинской Америки, Израиля и таких вассальных тихоокеанских государств, как Япония, Южная Корея или Таиланд (не спуская при этом глаз с англосаксонской группы). Именно этот момент сильно задел таких неоконсерваторов, как Маккейн, и таких либерал-демократов, как Клинтоны. Они не могли принять и не приняли отказа от мировой гегемонии. Это главная причина, почему они никогда не смогут простить Трампа: он сломал их геймбоя.

После саморазрушения Советского Союза либеральная республика США наслаждалась десятилетием своей абсолютной гегемонии. Неоконсерваторы и либерал-демократы в Вашингтоне быстро сообразили – вот оно! Они одержали победу в холодной войне и насадили либеральную демократию и парадигму свободного рынка всему оставшемуся миру, как написал Фрэнсис Фукуяма.

Для них Россия, преемница СССР, была как камешек в ботинке, и они искали способы ее ослабить. Но так как их усилия не увенчались успехом, они попытались доминировать над ней или силой превратить ее (этот процесс продолжается посредством экономических санкций, а также хитрых средств «мягкой силы») в западную либеральную демократию и свободную рыночную экономику с преобладанием трансатлантических корпораций США под управлением представителей глобалистской олигархии.

Европейский союз, где доминирует добрая воля ангелымеркельской Германии и новой антидеголлевской, саркозистской, олландской и макронской Франции – которые поспешили присоединиться к командованию НАТО и сыграть роль преданных поборников интересов США против их традиционных врагов, таких как Ливия Каддафи и Сирия Асада, – превратился в прокси-ретранслятор якобы западных ценностей либеральной демократии и свободной рыночной экономики не только в Европе и на Украине, но и в остальном мире, особенно в Африке и на Ближнем Востоке.

Мы подошли к превращению США в имперскую республику и к тому, что это значит для самой страны, для Европы и для всего мира в целом:

• Вассализация союзников и стран-клиентов. Перенаправление целей доминирования на более ограниченные территории означает усиление контроля над ними. На самом деле (даже не на словах) империя не признает союзников или друзей, у нее могут быть только вассалы. Этим курсом в Латинской Америке шла борьба с левыми правительствами, такими как правительство Мадуро в Венесуэле, Корреа в Эквадоре, Моралеса в Боливии, Ортеги в Никарагуа, Лулы в Бразилии, что предвещает полное подчинение Евросоюза американской политике. В Европе этот феномен проявился не так примитивно, как в Латинской Америке, но шел по тому же пути. Благодаря НАТО командование вооруженными силами Европы полностью перешло в руки американцев. А благодаря коварному экономическому давлению и санкциям, а также кампаниям массовой пропаганды против мнимых врагов «западных ценностей» большинство европейских стран превратилось в вассалов США.

• Тихое убийство демократии. Сегодня мы входим в фазу постдемократии и создания олигархического государства со строго ограниченной локальной, то есть привязанной к муниципалитетам и региональным правительствам, демократией. Когда возникают многочисленные и повторяющиеся кризисы, когда невозможно контролировать напряженность, которая накапливается между разными слоями общества, на высшем уровне власти система переходит к авторитаризму. Тревожные признаки эволюции постдемократии все очевидней в Западном мире. Всеобщая массовая слежка (камеры наблюдения, содержание под стражей, прослушивание телефонных разговоров, надзор над собственным подозрительным населением, секретные тюрьмы и особые суды) на подъеме. Социальные сети и СМИ контролируются государственными и частными монополиями, принадлежащими нескольким олигархам; полиция повсеместно укрепляется указами о вмешательстве во время демонстраций; принимаются законы о борьбе с фейк-новостями, возбуждаются судебные разбирательства против таких информаторов, как Джулиан Ассанж и Эдвард Сноуден, права человека по-прежнему используются в качестве инструмента в геополитических целях.

• Принижение народа элитами[117]117
  Это явление впервые было обозначено в США социологом Кристофером Лашем, близким Франкфуртской школе («Восстание элит и предательство демократии», La Revolte des elites et la trahison de la democratie, Paris, Climats, 1999). Превращение демократий в олигархии, четко сформулированное Аристотелем в отношении греков, проявляется в растущем засилье публичных дебатов интеллектуальных и финансовых элит. Отвращение к народу, «плебеям», носится в воздухе и широко распространяется в СМИ. Об этом высказался скорее активист, чем философ Бернар-Анри Леви в газете Le Temps за 25 января 2015 г.: «В Европе народ не должен быть единственным сувереном! <…> Если мы так и будем повторять народ, народ, народ… мы направимся прямо к цивилизационному кризису».


[Закрыть]. Рост влияния олигархий в демократических обществах за счет постепенной пауперизации и раздробления средних классов, которые составляли основу демократии, привел к появлению нелиберальных режимов самого разного толка во главе с Америкой Дональда Трампа. Все это предпринимается под разными предлогами, включая защиту демократии от терроризма, борьбу с фейковыми новостями и российским вмешательством. Притом что растет напряженность, вызванная глобализацией, и обостряется борьба за мировое господство, нет причин, чтобы все это прекратилось.

• В этом менее демократичном мире настоящая культура может только разлагаться. Больше нет места творчеству, независимости и прорывам. Можно использовать только старые образцы и банальные общественно незначимые пустяки. Массовая технократическая культура преобладает и впечатляет, но настоящая культура строго лимитируется и сокращается до небольших кружков мыслителей или художников, которые включают свет для ограниченной аудитории.

• Разумное управление насилием. Так как империя становится все менее демократичной и все более авторитарной, перед ней встает вопрос управления насилием. Сила империи зависит от ее способности обеспечить внутреннюю защиту (охрану, оборону) и относительное процветание своих подданных. С этой целью империя должна задействовать периферию и выдворить внутреннее насилие на окраины своих основных территорий. Безопасность и экономический порядок – ее девиз и набор средств для выживания, для чего требуется огромный аппарат разведывательного слежения. Этот особый экспорт насилия получил теоретическое обоснование у Ибн Халдуна – мусульманского мыслителя, который пытался объяснить взлеты и падения и мусульманских халифов. Ибн Халдун показал, что легитимность империи зависит от ее способности обеспечить процветание и безопасность своим жителям. С этой целью она должна поощрять внутренний обмен товарами и услугами и изгонять нестабильность за свои пределы. С этой точки зрения случайные террористические атаки и прочие «войны с террором», такие как объявленная бывшим президентом Бушем, служат удобным инструментом для введения перманентного чрезвычайного положения и повышения расходов на полицию и оборону, чтобы держать внутреннее население под контролем. Другими словами, империя исключает завоевательные войны, но ей требуются контролируемые «малые» войны за пределами своей территории.

• Империя по определению не является национальной. Нация может породить империю, но как только национальная республика преображается в империю, она больше не может быть нацией. Империя образуется присоединением народов различных национальностей, с другими религиями, культурой и т. д. Империя космополитична по своей сути и по определению. Она может быть бурлящим котлом или открытым рынком для мигрантов, что обязывает ее быть авторитарной, чтобы управлять внутренними ксенофобскими реакциями и контролировать потоки иммигрантов на своих границах. Она должна обеспечивать баланс между потребностью в дешевой рабочей силе, которую предоставляют мигранты и которая необходима олигархическим капиталистам, чтобы держать заработную плату на внутреннем рынке по очень низким ставкам, и враждебностью, которую вызывает постоянное прибытие легальных или подпольных иммигрантов, размывающих местную культуру и занимающих рабочие места.

• Новая организация труда при создании нового типа крепостного права. При новом имперском строе экономика, как правило, все больше концентрируется в руках небольшой группы богатеющих предпринимателей. Равенство в доходах и средний класс исчезают, чтобы на смену им пришли только два очень неравных класса: крупные собственники и олигархи и народные массы, которые превращаются в уязвимый и «гибкий» рабочий класс, или даже безработный люмпен-пролетариат или класс плебеев, как в Римской империи, где низшие классы поддерживались за счет общественного распределения хлеба и зерна.

• Приватизация государства. Государственные услуги и обычные государственные обязанности шаг за шагом приватизируются или передаются в частные руки, как было в Римской империи или в монархической Франции. Армии приватизируются посредством вербовки в так называемые профессиональные армии с солдатами-волонтерами. Гражданин-солдат и массовая воинская повинность исчезают. А вскоре, через несколько десятилетий, будут приватизированы и налоговые службы под предлогом более высокой эффективности частного сектора. В Римской империи, как и в монархиях старой Европы, IRS[118]118
  IRS – это управление, входящее в состав Министерства финансов США и одна из наиболее эффективных в мире организаций по управлению в области налогообложения.


[Закрыть] было не государственной, а частной службой.

Самое большое отличие имперской республики от империи – стабильность. Империи стремятся к стабильности, в то время как имперские республики неспокойны и тревожны, жаждут экспансии, завоеваний, новых территорий, приключений, революций, пропагандистских идеалов, чтобы навязывать их всем остальным. Нестабильность внутри их границ, а главное, за их пределами – общепринятый образ жизни и основная их задача.

Имперские республики постоянно разочарованы. Их жажда новых завоеваний не удовлетворена, в то время как империи могут признать собственные пределы, если на их основных территориях им ничто не угрожает. Покорение новых пространств – условие существования имперских республик, и неважно, какова награда – культурные достижения, религиозные верования или физические территории. Демократическое противостояние между слоями общества, личная власть, политические партии, культурные различия и религиозные разногласия внутри имперской республики поддерживают в котле постоянное бурление, и крышка может слететь в любой момент.

Как было сказано выше, территориальные захваты римлян были совершены республиканскими генералами и олигархами до возникновения империи, а не императорами. Созданная Октавианом Августом Римская империя отказалась от миссии завоевания новых территорий и поглощения новых народов для того, чтобы поддерживать существующий статус-кво, и была вполне счастлива просто править в границах, установленных прежней республикой.

К тому же для обеспечения стабильности императоры должны были удовлетворять две основные потребности народа еще эффективнее, чем республиканцы. Эти две основные потребности – процветание и безопасность. Чтобы народ оставался спокоен, а социальная температура постоянно была умеренной, у империи должна быть возможность предоставить своим народам минимальный уровень жизни и комфорта. В эпоху Римской империи эта возможность определялась формулой «хлеба и зрелищ». То есть, пока империи обеспечивают хлеб и цирковые представления, еду и развлечения, они могут существовать веками, не подвергая сомнению свою легитимность.

Внутри империи гражданам позволено участвовать в выборах на местном уровне, но никак не в высшие органы власти. Демократии на деле больше нет, она осталась только на словах. Так как гражданам не дозволено участвовать в управлении империей, крайне важно поддерживать мнимую, но не эффективную демократию, что прекрасно понимал император Август. Кроме того, граждане должны обладать разумным уровнем личной безопасности. Полиция страны должна быть сильной и эффективной: пираты, воры, мошенники, спекулянты, как и смутьяны или протестующие против истеблишмента, должны быть публично осуждены, а если вызывают серьезное беспокойство, то распяты, как Иисус Христос или Спартак.

В этом смысле римские императоры были достаточно умны, чтобы убить двух зайцев. Так как в Римской империи древние христиане отказывались чествовать римского императора, их отдавали львам на растерзание, что обеспечивало одновременно и зрелище, и назидание массам. Нарушители спокойствия и общественного порядка своего времени, они должны были быть наказаны при поддержке и под аплодисменты значительного большинства, пока это большинство постепенно не сократилось в результате подъема христианства. Правда, это произошло три столетия спустя, в 313 от Р. Х. при императоре Восточной Римской империи Константине.

Сегодня те же игры ведутся с народами, во главе которых стоят такие лидеры, как бывший президент Сербии Милошевич, Саддам Хуссейн, позднее полковник Каддафи: их бомбили, вешали и убивали, как в телевизионных шоу, устроенных благодаря камерам CNN. Президент Асад был выбран для той же участи, но оказался более стойким или удачливым, потому что был спасен неожиданным союзником по имени Владимир Путин. Станут ли Ким Чен Ын или иранские лидеры следующими, кого принесут в жертву на большой арене Американской империи в назидание мировой общественности, как друзьям, так и врагам, под единодушные аплодисменты западных СМИ? Так как шоу должно продолжаться, то мы можем быть уверены, что новые кандидаты появятся и будут повержены.

Как хорошо известно, а иногда и признается, для сохранения внутреннего мира империям нужно часто вести войны за пределами своих границ. Чтобы сохранить низкий уровень насилия на своей территории, империям необходимо выставлять внутренний потенциал насилия за порог. Вот почему империя никогда подолгу не живет в мире со своими соседями. Она должна вести войну по крайней мере в каждом поколении, каждые 20 или 25 лет, но не чаще. В период имперской республики потребность в войне значительно выше: если мы посмотрим на 230 лет американской истории, то увидим, что Америка воевала каждые 3–4 года.

Теперь рассмотрим, что все это значит для Европы и Западного мира.

С какими основными вызовами сталкивается современная формирующаяся империя? Как отмечал бывший президент Барак Обама и подчеркивал предыдущий президент Трамп, а сейчас Байден, главный вызов – больше не Ближний Восток и не терроризм, теперь это не Европа и даже не Россия, – это Китай. С населением в 1,4 миллиарда человек и бурно растущей экономикой в самом сердце Евразийского континента, Китай явно является следующей целью империи.

Смещение центра внимания США с Европы на Тихоокеанский регион, предпринятое Обамой, Трампом, а теперь Байденом, демонстрирует эту новую озабоченность, как и последние предвыборные заявления Трампа, направленные против Китая. Однако Китай реагирует искусно, избегая прямого столкновения, занимаясь строительством проекта «Один путь, один пояс» на Евразийском континенте и отстаивая свободу торговли при поддержке Евросоюза. Китай сейчас слишком значителен, чтобы потерпеть неудачу, и соперничество между двумя империями потребует не только мускулов, но и ума.

Единственное различие между тремя президентами в том, что Обама и Байден полагают, что Китай и Россия создают общую угрозу, в то время как Трамп считал, что Россия представляет собой отдельную проблему – как и Генри Киссинджер, который в 70-е годы требовал, чтобы США разделили две основные державы Хартленда друг от друга. Своим решением Трамп также признал, что США уже не так сильны, чтобы соперничать с объединенными российско-китайскими силами. В этом смысле Трамп был более прозорлив, чем демократы, которые увязли в старой идеологии холодной войны. Теперь же, когда на пресс-конференции в марте 2021 года президент Байден отозвался о президенте России Владимире Путине как об «убийце», который должен быть наказан, антироссийский подход и агрессивная неоконсервативная политика надолго закрепятся в Вашингтоне.

На экономическом уровне неоимперское государство США будет изыскивать новые способы организации труда, создавая новый тип порабощения. При новом имперском глубоко олигархическом строе экономика еще больше сконцентрируется в руках небольшой группы все больше богатеющих предпринимателей. После нефтегазовой экономики и экспорта Голливуда основой этого нового экономического господства являются новые информационные технологии и цифровая экономика, развиваемые гигантами Кремниевой долины – Google, Amazon, Facebook, Apple и Microsoft – вкупе с проектами магната новых технологий Илона Маска. Их всеобъемлющее господство стало одной из основных угроз демократии, поскольку они способны ввести свою цензуру на своих платформах, подвергнув цензуре даже бывшего президента США. Этот тренд, одобренный демократическим большинством в Конгрессе под предлогом защиты демократии от популизма, – беспрецедентный для демократической республики факт. То, что до сих пор было общественным мандатом и компетенцией государства, то есть наблюдение за гражданами и регулирование свободы слова, де-факто приватизировано технологическими гигантами, хоть и под давлением правительства.

Эта новая эра приватизации – последняя в длинном списке сокращения общественных благ. Государственные услуги и обязанности постоянно приватизировались со времен рейганомики и эпохи дерегулированного капитализма 80-х годов. Мы видели, как этот процесс совершает прорыв в сфере безопасности. Рост числа частных тюрем, частных охранных компаний, использование частных наемников в вооруженных конфликтах, подготовка военных-профессионалов и отмена армии призывников, все это – шаги к полной приватизации общественной безопасности и национальной обороны.

Можно держать пари, что в ближайшие десятилетия за все, что было бесплатным, как вода и воздух, придется платить, и даже налоговые службы станут частными под предлогом более высокой эффективности частного сектора. Это напоминает библейскую притчу о мытаре: в те времена мытари были частными агентами, занимавшимися сбором имперских налогов Рима.

И последнее, но не менее важное: растущее значение военно-промышленного комплекса с момента заявления о нем президента Эйзенхауэра в 1961 году – еще один признак милитаризации государства за счет частных компаний. Военные и разведывательные лобби стали столь могущественны в таких государственных и политических структурах, как Конгресс США, что препятствовать им уже невозможно. Военные расходы продолжают расти, как и число военных баз США в мире (около 800 на всех континентах против всего двух российских и одной китайской в Джибути) или военных союзов – последним недавно стал так называемый QUAD[119]119
  QUAD (англ. Quadrilateral Security Dialogue, QSD), также англ. Quad group of nations (Quad / «Четырёхсторонний диалог по безопасности» – так называемый «Азиатский НАТО», стратегический диалог между Австралией, Индией, США и Японией, по проблемам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе.


[Закрыть], включающий Индию, Японию и Австралию. Если дело дойдет до войны, то Европа наверняка станет ближайшей и самой доступной целью. Она уже стала жертвой американских экономических войн с Россией (требование сказать «нет» «Северному потоку-2») и Китаем (запрет на торговые сделки). Конечно, если такое действительно возможно, если США прибегнут к войне с Россией, то Европа увидит, что сражения развернутся на европейской, а не на американской территории.

Экономическое и политическое развитие, которое показывает, как близки частный бизнес и государственное управление, является самым наглядным признаком слияния в то, что можно назвать корпоративной империей – новой формой организации, в которой смешаны частные и государственные интересы, где люди появляются и исчезают то в одной, то в другой сфере, в зависимости от обстоятельств и возможностей карьерного роста, и которая все больше отделяется от конкретно американских национальных интересов и от интересов американского народа.

США больше не являются представителем демократии или подлинной республики.