Текст книги "Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие"

Тогда я стал бить по коленным чашечкам. Крысюки принялись подрезать сухожилия. Их усилия оказались более результативными, чем мои.

Большинство моих гостей-мужчин впутались в свару.

В какой-то момент Джимми Два Шага и брат Бутча осознали, что за ними больше не следят, а дверь распахнута. Они воспользовались подвернувшимся шансом.

Я пробился через ряды серых. Они не последовали за мной. Их целью было превратить мой дом в пылающий факел.

Так я оказался лицом к лицу с женщиной в облегающей черной кожаной одежде, наделенной самыми ошеломляющими формами, какие я когда-либо видел.

Рисунок Пенни не мог воздать ей должное.

У женщины был сноп диких вьющихся белых волос. Нападение свирепого бывшего морпеха ее не смутило. Она даже была склонна пофлиртовать.

Такая красавица.

И лицо темного зла. Она не заслуживала ни пощады, ни амнистии.

Мы раньше не встречались, но воевали с ней с тех пор, как эти идиоты-братья взяли деньги у Джимми Два Шага.

Она направила на меня предмет, смахивающий на бутафорскую волшебную палочку. Совершенно спокойно – обычная, повседневная работа вроде нарезания колбасы в мясной лавке.

Что-то наподобие черной молнии ударило ее в правое плечо – как раз перед тем, как я вышиб палочку из ее руки, врезавшись в нее своей исполинской мужественной грудью.

Ее недоверчивый взгляд был потрясающим.

Палочка выбросила столько энергии, чтобы заставить меня рявкнуть и крутануться, хватаясь за воздух, в котором до сих пор не установили поручней.

Один раз я увидел дурацкую, незабвенную картинку: Поток яростного света, оседлав передний конек крыши моего дома, свесив ноги, била пятками – десятилетняя девчонка, способная на озорную проделку. Она улыбалась широкой, счастливой улыбкой.

Бегущая по ветру метнула еще одну молнию. Просто веселящийся ребенок, спасающий драгоценного друга от злодейки, созданной для того, чтобы терзать его воображение.

Эта чепуха громыхала в моей тыковке те несколько секунд, которые понадобились, чтобы я упал и отключился на комфортабельных булыжниках Макунадо-стрит.

Отключился я ненадолго. Когда ко мне мало-помалу вернулось сознание, все волнения остались позади.

Поток яростного света теперь была рядом со мной. Моя голова лежала у нее на коленях и болела так, словно я страдал от матери всех похмелий. Ее горячая правая рука покоилась на моей груди, над сердцем, возможно придавая мне сил, которые требовались, чтобы оттолкнуть темноту. Мучительная боль в голове постепенно гасла.

Ха! Я открыл лекарство от привычного похмелья?

Я быстро вспомнил неописуемую фигурку в черной коже.

Вот один из способов близко подобраться к Морли, чтобы его пырнуть. Такая фигурка отвлекла бы его. Прикосновение волшебной палочки лишило бы его возможности защищаться – хоть я и подозревал, что Покойник докопался бы до улики, если бы такое случилось.

– Это была не Кивенс.

Лишь разжижающая слабость удержала меня от того, чтобы не ляпнуть еще большую глупость, предложив квалифицированное сравнение телосложений. Кивенс не была неотесанной, но никоим образом не смогла бы добиться того, чтобы на ней так хорошо смотрелась кожаная одежда.

Времени, которое мне понадобилось на восстановление сил, хватило, чтобы я сообразил, какую глупость собираюсь выпалить.

– И все-таки она кажется знакомой. Я, должно быть, где-то ее видел.

Наверное, тогда она носила дождевик или старые фуражные мешки. Иначе момент встречи запечатлелся бы в моих глазных яблоках навек.

– Тише, любовь моя. Опасность миновала. Твои друзья наводят порядок.

Это было правдой. Бой закончился. Улицу усеивали тела, и ни одно из них не дергалось. Несколько факелов горели на булыжниках.

Я почувствовал благоговение оттого, что нигде не свиристели жестяные свистульки.

Генерал Туп внимательно изучал место преступления. Он был мрачен и озадачен.

Начали выходить соседи. Я услышал и негативные, и хвалебные комментарии. Консенсус был достигнут на том, что ничего подобного бы не случилось, не будь тут меня.

Жестяные свистульки начали-таки появляться от дома миссис Кардонлос. Эта старая склочница передо мной в долгу. Я был дома – а она вернулась в дело.

Меня опять потянуло в сон. Чем бы ни шандарахнула меня плохая девчонка, это высосало из меня всю энергию.

Я пропустил возможность увидеть, как Тинни заметила меня среди павших – под нежным присмотром моей подруги-колдуньи. Пропустил я и подчистку.

Краснофуражечники увезли на повозке девятнадцать жмуриков в серой шерстяной одежде. Смертоносная блондинка и двадцать серых улизнули.

Страфа, должно быть, погналась за ними, вместо того чтобы хлопотать надо мной.

Тинни не направилась домой, в высокий донжон. Не смогла. Дядя Освальд и кузен Артифик были ранены. Освальд мог путешествовать только в карете. Синдж послала гонца в фамильное поместье Тейтов.

64

Для начала меня швырнули в комнату Морли на холодный, твердый пол. Повсюду были раненые, особенно вдоль стен в коридоре.

Получив шанс сделать что-нибудь, помимо мрачных раздумий и суеты, Уэстмен Туп продемонстрировал нам, почему пользуется доверием принца Руперта. Он послал людей, которые заметались повсюду. Поднял гвардейцев на другом конце города.

Заглянув в мою комнату, Туп сказал:

– Все они были мертвы, твари в шерстяных трико. Они были сделаны из частей мертвецов.

Это казалось невозможным. Только не в таких количествах. Откуда взяли тела? Если бы столько людей исчезло, живыми или мертвыми, это должно было породить в народе массу толков.

Теперь мы точно знали, что существует связь между Морли и тем, что вломилось на Фактори-слайд. Мы знали, что в это были замешаны несколько человек: две женщины – одна старая, другая молодая… И возможно, девчонка, любительница плюшевых мишек. Плюс похитители трупов.

Я хотел задать вопросы, но не мог. И рядом не было Страфы, чтобы облегчить мои мучения. Похмелье вернулось. Я чувствовал себя так, будто страдал жестоким гриппом. Я словно попал голым в снежную бурю и не мог перестать дрожать.

Кстати, о мертвецах… Где Старые Кости? Я совсем не ощущал его присутствия.

Это заставило меня на миг запаниковать. Паника пропала впустую, потому что я не мог говорить.

Хаос в доме улегся без моего вмешательства. Синдж и Страфа отправились по следам блондинки. Делегация из «Огня и льда» вернулась домой, помедлив минуту, чтобы попрощаться.

Краш сказала мне:

– Ты закатываешь такие шикарные вечеринки. Когда будешь давать следующую, вспомни обо мне.

Я не мог ответить ни слова, поэтому попытался подмигнуть. Попытка вышла жалкой. Я решил послать Краш книгу.

Мисс Ти поняла и прикоснулась к моей щеке. Она была для Краш матерью куда больше, чем Ди-Ди, ведь Ди-Ди оставалась эгоцентричной на сто процентов.

Майк подумала, что толпа в моем доме послужит для Краш лучшей компанией, чем люди, с которыми она встречается в особняке развлечений.

С этим я не мог не согласиться.

Ион Сальватор и Птица улизнули. Ничего, Птица вернется. Запасы спиртного в моем доме были неограниченными и бесплатными.

Дядя Освальд все еще ждал карету, которой, должно быть, понадобятся новые колеса, прежде чем она сможет отбыть в поместье Тейтов.

Меня навестила Кира. У нас нашлось немного тем для разговора. Понаблюдав, как я дрожу, она сбежала в кабинет Синдж, чтобы нянчиться с собственным родственником мужского пола.

Появился Дин, вооруженный миской с куриным супом. Я и подумать не мог, что он так поздно еще не спит. Внимательно осмотрев меня и Морли, он впал в замешательство. С сердцем и рассудком у него все было в порядке, просто он физически не мог за всем уследить.

Я издал некий звук. Дин, много лет наблюдавший, как я возвращаюсь домой в подпитии, все понял.

– Он спит. У него ушли все силы, чтобы сопротивляться, пока остальные были заняты на улице.

Дин пытался говорить жизнерадостно, но не мог скрыть глубокого беспокойства.

Сейчас было самое неподходящее время, чтобы потерять Покойника.

Дин все еще соображал, что нужно сделать, когда Тинни отодвинула его в сторону. Она принесла одеяла и два теплых камня, которыми старик обычно пользовался, чтобы согревать ноги в пору самых жгучих ночных зимних морозов.

Тинни была спокойна и деловита.

Положив завернутые в тряпки камни у моей груди и спины, она зарыла меня в одеяла.

– Могу сама их покормить, – сказала она Дину.

Я попытался замурлыкать и издал такой звук, словно подавился мокротой.

Тинни убедилась, что я не задохнулся, и сосредоточилась на Морли.

– По словам Майк, мы потеряли Дотса в ту же секунду, когда началась атака, – сказал Дин.

Типично. Всего одна встреча – и Дин называет мисс Ти по прозвищу.

– А ты как, Тинни? – спросил он.

– Я встревожена. Не знаю, что реально, а что нет. Но со мной все будет в порядке. Лучше беспокойся не обо мне, а о Пенни.

Дин передал ей суп. Тинни устроилась на скамейке, с которой сиделки из крысиного народца обычно кормили Морли. Подула на ложку дымящегося бульона. Дин ушел помогать кому-нибудь еще.

– Нам нужно поговорить о многом, Мальскуандо. По большей части о вопросах, касающихся того, как в последнее время работала моя голова.

Она дала Морли бульона и посмотрела на меня.

Я дрожал уже не так сильно.

Глаза Тинни были непроницаемыми.

– Сегодня ночью я видела то, что помогло мне обрести новую перспективу.

Это звучало скверно.

– Я пообещала тебе и Покойнику… Ну, пообещала. И сдержу слово. Генерал Туп объяснил, из-за чего все происходит.

Я задумался: что затевает Туп, помешивающий в котле с адским варевом, будучи пьяным и сердитым?

Тинни дала Морли еще бульона.

– Я понимаю, что с этим надо справиться. В мире есть немного людей, способных совладать с такими вещами. И ты один из них.

Еще одна ложка супа.

– Мне полагается поддерживать тебя, а не отвлекать и не ограничивать.

Ей было нелегко такое сказать. Она умело управляла своими эмоциями. Без сомнения, Страфа, ухаживающая за мной на улице, стояла перед ее мысленным взором. Этот эпизод реальности Тинни не могла игнорировать.

А я не мог ничего ответить. Я прижимался к теплым камням и пытался излучать благодарность.

В дверном проеме появилась Пенни. Она выглядела так же плохо, как я себя чувствовал.

– Мистер Гаррет, я собираюсь уйти. Пожалуйста, пошлите за мной, когда он будет в состоянии вернуться к работе.

Я попытался сказать, что так и поступлю.

– Он еще не может говорить, – пояснила Тинни. – А разве ты не должна остаться здесь? Так было бы безопаснее.

Пенни внимательно осмотрела меня, взвешивая риск быть похищенной и уверенность в безопасности и покое.

– Перестань волноваться, – сказала за ее спиной Кира. – Гаррет безвреден. Моей тете стоило бы стыдиться того, что она тебе наговорила. Все это из-за ее неуверенности. Он не взглянет на тебя даже искоса.

Она продемонстрировала, как именно.

О горе мне! Юная красотка считает могучего Гаррета безвредным?

– Довольно, Кира! – огрызнулась Тинни и обратилась к Пенни: – Но она права. Ты в безопасности. Наверху есть свободные спальни. Воспользуйся этим. Предупреди Дина, чтобы никто не был застигнут врасплох. Иди. Тебе сейчас нужно держаться поближе к хорошим людям.

К хорошим людям?

Как прикажете это понимать? Наверное, у Тинни тяжелые последствия шока.

– Я тебя провожу, – предложила Кира.

А она разве знала, куда идти? И по какой причине знала?

Судя по виду Тинни, у нее возникли те же вопросы.

Должно быть, в мое отсутствие здесь случилось много интересного.

Из кухни доносились приглушенные голоса девушек. Дин определенно вышел сегодня за рамки исполнения своего долга. Ему следовало находиться в постели еще несколько часов назад.

65

Женщина старалась меня утопить, но я был ловок. Всякий раз, когда она пихала мне в лицо суп, я его глотал. Это был восхитительный суп Дина Крича. Каждая его ложка ударялась о дно желудка и целительно разливалась по всему телу. Ко мне быстро возвращались энергия вкупе с уверенностью и здоровьем. Прошло немного времени, прежде чем я обрел голос.

– Вот чего я ожидал весь вечер, дорогая. И не получал этого, потому что тут столько всего происходило!

Ух ты!

Я подал удивительную реплику.

Почти такую же хорошую, как мое сражение ночь напролет с ужасной простудой. На самом деле я и не сражался. Множество неприятных симптомов вернулись теперь, когда Старые Кости уснул.

Я почувствовал неловкость, оттого что мой компаньон начал действовать, не проконсультировавшись со мной. Страфа оставила меня тонуть в соплях. На следующее утро насморк прошел и был почти забыт.

Может, Старые Кости считал, что у меня нет времени болеть.

Тинни хмурилась, пока я бесцельно блуждал в чаще отвлекающих мыслей.

– Хватит плутать вокруг да около, Мальскуандо! Переходи к делу, хорошее оно или плохое.

Я нервничал.

Когда Пенни и Кира поднялись в спальню, они, наверное, увидели, что кто-то пользовался той кроватью.

Виновный бежит туда, куда никто не гонится за ним[4]4
  Перефразированная цитата: «Нечестивый бежит, когда никто не гонится [за ним]; а праведник смел, как лев». Притч. 28: 1.


[Закрыть].

Возможно, нас ждет интересное представление, когда вернется Страфа.

– Хорошо. Поехали, прежде чем здоровье уйдет, а сопли вернутся. Ион Сальватор приставал ко мне, чтобы я убедил тебя играть в его следующей пьесе. Ты ему очень нужна. Он говорил с тобой?

– Он пытался обсудить что-то, но я не обращала внимания. А он все хмыкал и хекал.

Женщина способна произвести такой эффект на мужских представителей человеческого рода.

– У него есть новая пьеса о сильфах. Он хочет, чтобы ты в ней играла.

– Я покончила с подобной чепухой, – заявила Тинни без всякой убежденности.

Проклятье, она разве что не умоляла, чтобы ее заставили передумать.

– Я не смогла сыграть нужную женщину.

– Чего ты не смогла сделать, так это перестать быть эгоистичной занозой. Ты была Тинни Тейт в кубе.

Должно быть, это действовал суп. В нем было что-то, что развязывало язык сильнее алкоголя.

– Гаррет?

– Давай просто скажем, что, если примешь предложение Сальватора, тебе не придется мириться и с половиной того, что выпало бы на твою долю.

Тинни открыла и снова закрыла рот. Но не произнесла ни слова. Она напоминала пойманную форель, внимание которой чем-то отвлечено.

Или лучше сказать – пойманную русалку.

– Он хочет, чтобы ты играла главную роль, дорогая. И уверен, что это будет лучшая пьеса из всех, какие он написал.

Глаза Тинни стали огромными. Она уплыла в страну фантазий, прислушиваясь к мечтам, которые лелеяла, до того как оттолкнула от себя всех.

– Правда?

– Правда. Я пытался его отговорить. Он настаивал, что ты – идеальный вариант. Держу пари, он писал главную героиню с тебя. Если впутаешься в это, возможно, героиня не слишком тебе понравится.

Тинни не была терпелива с женщинами, чьи причуды напоминали ее собственные.

Ион Сальватор заработал свою репутацию, беря персонажей из жизни и правдиво описывая их.

– Что?

– Я просто говорю, что мы не видим себя так, как нас видят другие люди. Я не говорю, что они видят любого из нас менее субъективно. Но то, как ты вела себя в театре…

– Прекрати!

Тинни не поддержала этот спор. Я извлек на свет божий амбиции, которые скрывала моя милая. Теперь она чувствовала себя беззащитной. Может, в глубине души ей было стыдно.

Она знала, что вела себя заносчиво, когда ее вышибли из этого избранного кружка красоток, которые спокойно могли играть на сцене, без необходимости развлекать клиентов с глазу на глаз после спектакля.

Рыжуля играла хорошо, но ее дядя никогда не одобрял этого занятия.

Сейчас она сидела, погрузившись в мечты.

– Тинни?

– Прости, Мальскуандо. Это… Это… Это просто гром среди ясного неба. Он так и сказал, что я ему нужна?

– Как я и говорил, мне кажется, королеву сильфов он писал с тебя. Тебе даже не придется играть. Ты просто будешь собой. Если не явишь миру ту Тинни, которая заставляла всех так злиться…

Она запрыгала, как если бы была не старше Киры.

– Я знаю, о чем ты. Я усвоила урок. Я больше не та Тинни. Гаррет, дорогой, ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, тебе нужно встретиться с Прилипалой и убедить его, что ты больше не та Тинни.

– Нет, тупица. Это значит, что, если я не напортачу, я смогу сказать дядюшке, чтобы отвалил к дьяволу. Они найдут кого-нибудь другого, чтобы вести свои чертовы бухгалтерские книги.

Откровение! Хотя Тинни тщательно это скрывала, ей не очень нравился тот образ жизни, который она вела.

– Им придется кому-то платить, – сказал я.

– Да!

Вот в чем дело. Она старалась быть такой, какой другие хотели ее видеть. Я страдал, потому что она пыталась сделать из меня мужчину, какого, по мнению других, она должна была иметь.

– Если ты просто грубо пошутил надо мной, Мальскуандо…

– Прилипала не мог достучаться до тебя несколько дней. Ты его не впускала.

– Я думала… Не важно.

Она снова запрыгала. И не надулась, когда я предложил ей передвинуться туда, где посветлее, чтобы я мог лучше насладиться этим зрелищем.

В тот момент я чувствовал себя вполне довольным. Дела у нас шли так, как и полагалось. Была только одна ложка дегтя в бочке меда.

Мне и Мешку с костями нужно будет провести короткое совещание, когда он проснется. Ему следовало ясно изложить свои мысли. Он был змеей, способной соскользнуть в самую глубокую выгребную яму человеческого сознания. Он мог объяснить, почему предпочитает Страфу Альгарду той, что целую вечность была ближе ко мне, чем какая-либо другая женщина.

Галопом влетела Кира. Я был уверен, что она хочет знать, кто пользовался кроватью в гостевой комнате. Вместо этого она объявила:

– Наша карета прибыла.

– Уже поздно, – сказала Тинни. – Мне нужно доставить дядю Освальда и Артифика домой, чтобы о них могли позаботиться.

Я с трудом сел.

– Всем нам надо поспать. Кира, не могла бы ты проверить, нужна ли Дину какая-нибудь помощь? Наверное, он еле держится на ногах.

Кира ушла.

– А как насчет тебя? – спросила Тинни.

– Я справлюсь.

– Тебе тоже нужно отдохнуть. Но кто-то должен будет впустить Синдж, когда она вернется.

– С этим управится Доллар Дэн.

Крысюк находился в кабинете Синдж, сохраняя спокойствие.

– И та колдунья будет здесь.

– Возможно, – признался я.

Тинни сделала первый шаг к тому, чтобы изменить свою жизнь. Она больше не заговорила на эту тему. Не задала никаких вопросов. Не попыталась манипулировать мной, убеждая, как сильно мне доверяет. Пожалуй, старый Умник оказал на нее влияние.

66

Не знаю, когда вернулись Синдж и Страфа. Они не потрудились меня разбудить.

После того как Доллар Дэн, женщины Тейтов и их кучер вытащили из дома дядю Освальда и Артифика, я снова лег и уснул прежде, чем крысюк запер за гостями дверь.

Я спал на полу. Моей кроватью пользовалась Бегущая по ветру. Я не только прохлопал искушение, я вообще ничего об этом не знал почти до следующего вечера.

Пребывая в плохом настроении, я боролся с ужасной простудой или начинающимся гриппом. Я всем грубил. Синдж пришлось изображать перед гостями милую хозяйку этого дома.

У меня все болело. А Покойник спал.

Но Плеймет бодрствовал, был на ногах и пытался помогать Дину. Он стал выглядеть намного лучше, хотя планировалось продержать его еще несколько дней в бессознательном состоянии.

Плей пропустил прием лекарства, которое не давало просыпаться Морли.

Дотс сидел на кровати. Он двигался очень осторожно, когда вообще двигался. Сегодня ему было больно говорить. Но то, что он сидел, было прогрессом.

– Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем выглядишь, – сказал он.

– Сомневаюсь.

Я забрался на другой конец кровати, которая скрипнула, но выдержала, и рассказал ему о последней стычке с тьмой.

Появилась Пенни со стопкой носовых платков. Я подавил желание схватить ее за запястье и потянуть к себе.

А ну-ка веди себя прилично, повзрослей!

Она сделала полуреверанс и убежала.

Морли разулыбался.

– Время пошло ей на пользу. Итак, вы помирились.

– Типа того. Не знаю, как долго мы будем ладить без Покойника, щелкающего бичом.

Я услышал, как Синдж разговаривает с кем-то в соседней комнате. Потом этот кто-то покинул дом, а Синдж присоединилась к нам.

– У тебя измученный вид, – сказал я. – Ты хоть поспала?

– Немного. Нам везет, как всегда.

Она чихнула.

– И ты тоже? – Я протянул ей платок. – Ты потеряла след?

– Это не простуда. Это аллергическая реакция… Они использовали что-то, чтобы помешать мне их выследить. Я не остановилась определить ингредиенты. Удрала как можно быстрей. Состав был смешан с расчетом навеки отбить у меня чутье.

– Ты в порядке?

Хотя сам я был в ужасном настроении, я за нее встревожился.

– Да.

– А Страфа?

– Она тоже в порядке. Я перед ней в долгу. Она оттащила меня назад, и я не вдохнула как следует. Меня она только что доставила домой, а сама вернулась обратно. Не знаю почему.

– У тебя есть подозрения?

– Только ощущения. Наверное, в основном потому, что она так интересуется тобой. Я не должна была не доверять ей из-за этого. Она слишком простая, чтобы быть злой.

Интересное наблюдение.

Морли проглотил его без комментариев.

– Попытаюсь встать, – сказал я. – Меня ждут дела.

Так я думал. Так я должен был поступить. Я и без того потратил напрасно целую ночь.

– Принесу ночной горшок, – сказала Синдж.

Я приподнялся над кроватью на восемь дюймов, но не смог собраться с силами, чтобы встать. Тогда я понял, что мне вовсе не так уж срочно нужно идти, как я полагал.

Дотс ухмыльнулся, увидев, что я нахмурился еще больше.

– Подожди минутку.

– Женщины, которые приходят мыть Морли, позаботятся и о тебе, – заявила Синдж. – Ты тяжело дышишь. И с тобой определенно нужно поработать.

Я столкнулся с весьма изобретательным словесным вызовом, но был слишком вялым, чтобы достойно ответить. Сказал только:

– Чертова лихорадка! – И сильно покраснел.

– Для них это просто работа, Гаррет. Они почти ничего не говорят. И тебе это необходимо. Ты только посмотри на себя.

Я пустил в ход еще один носовой платок.

– Попрошу Дина приготовить камфорный ингалятор, – добавила Синдж и ушла.

Снова высморкавшись, я забеспокоился, насколько сильнее может стать простуда, как только перейдет в грудную клетку.

Такое я вовсе не предвкушал.

67

– У нас есть план? – спросил Морли.

– Мы должны вернуться в форму. А потом отправимся на поиски людей, которые тебя ранили.

– Шедевр стратегии и тактики.

– План просто нужно немного отшлифовать.

– Обычный подход Гаррета. При напролом и круши.

– Это срабатывает.

– Не знаю почему. Я желаю оговорить в качестве особого условия, что ты останешься среди нас.

Вошли Дин и Плеймет. Плеймет принес хитроумно сделанный маленький столик, который можно было полностью сложить. На ножке был выжжен торговый знак Объединенной компании. Без сомнения, еще одно изобретение Кипа Проуза.

Плеймет разложил столик, и Дин поставил на него поднос с непременным чаем, сухим тостом, двумя тарелками супа и штукой, которую Синдж называла ингалятором. Всему этому сопутствовали чистые носовые платки.

– Младшая мисс Тейт прислала нам такие столики и еще складные стулья, – сообщил Дин.

– Очень предусмотрительно с ее стороны.

– Так и есть.

Дин выжидающе смотрел на меня, поэтому я поблагодарил его за столик и поднос.

Он ушел с кислым видом.

Морли налил себе чай.

– Дин надеялся, что ты прояснишь, в каком направлении движешься эмоционально.

– То есть?

– Все гадают о том же самом, Гаррет. Даже я это вижу, а ведь я был почти трупом целый месяц.

Я отхлебнул из чашки, пощипал тост, съел несколько ложек супа.

– Проинформируй меня, – предложил я и сунул лицо в ингалятор.

На изделии не было товарного знака Объединенной. Ингалятор был сделан прямо здесь, в этом доме, Дином Кричем. Без сомнения, Кип Проуз смог бы навести лоск и превратить эту штуковину в хит продаж.

– Все думают, что Тинни усвоила урок, а ты начал проявлять хоть какую-то твердость духа. Может, из-за Страфы. Судя по тому, что говорят люди, она твой идеал.

Гм, люди?..

– Это не может быть правдой. Ее знают недостаточно хорошо.

– При тебе об этом не говорят. И они очень хорошо знают Тинни.

– Кто? Дин и Синдж?

– Не волнуйся. О тебе заботятся. Беспокоятся. А особенно волнуются о том, как твои решения повлияют на их жизнь.

Еще один ненужный стресс.

– Давай кое-что проясним. Ты думаешь, Страфа подходит мне лучше, чем Тинни?

– Мое мнение еще не сложилось. Я не знаю твою новую женщину – кроме того, что она жуткая и невероятно прекрасная. Зато Тинни я знаю.

Это нельзя было назвать громогласной поддержкой.

– И что это значит?

– У Тинни есть замечательные достоинства. Но на некоторых из нас она действует так, как Прилипала действует на тебя. Ты миришься с ним потому, что Торнада – твоя подруга. Кое-кто мог бы сказать, что Тинни – особо зловещее доказательство первого закона Дотса. Не смотри на меня так.

– Тут могла быть и моя вина.

– В этом как раз и заключается самое зловещее. Тинни заставляет тебя думать, что все проблемы – твоя вина.

Чтобы не скатиться в недостойные высказывания о нем самом и Белинде, я пробормотал, что нам нужно начать тренировку для выздоравливающих.

Потом задумался, стоит ли мне опросить приятелей, чтобы узнать их мнение.

Внезапно у меня появилось четкое ощущение, что Тинни нравится мне намного больше и я гораздо лучшего мнения о ней, чем большинство моих знакомых, не носящих фамилию Тейт. Люди мирились с ней потому, что она ходила со мной. Как странно. Я привык думать, что люди мирятся со мной, потому что я хожу с Тинни.

«И то и другое может быть чистой правдой – смотря с какой стороны взглянуть».

Это был не Покойник. Его Милость почивал. Это я воображал, что бы ответил старик, если бы я спросил его мнение.

– Интеллектуально я не очень хорошо себя чувствую, – пояснил я. – Мне нужно привести в порядок мысли.

Морли промолчал. Выражение его лица говорило само за себя.

В прошлом у Гаррета имелись годы, чтобы подумать. И он делал все, чтобы этого избежать. А теперь угодил в безвыходное положение, и вина заламывала ему руку за спину.

Иногда промедление может быть благословением. А иногда – нет, если речь идет о личных делах. Со временем благоприятные возможности ускользают, а нерешенные проблемы воспаляются.

– В самом деле? Разве твоя настоящая проблема не в том, что ты слишком много думаешь?

– С этим трудно поспорить. Все, кого я когда-либо знал, обвиняли меня в этом.

– Давай вернемся к плану, – предложил Морли.

– Он подвернется сам собой. Поскольку ни ты, ни я не можем сейчас выйти и потанцевать с дьяволом, мы будем тренироваться до тех пор, пока не станем к этому готовы.

– Я понимаю теорию. Но ты мыслишь анахронически. Так можно было действовать раньше, когда ты имел дело с субъектами, не привлекающими внимания генералов и принцев.

То, что подразумевал Морли, не было незаметным, но я не понял.

– Ты, Гаррет, продолжаешь обрастать привязанностями.

– Что-то я не уследил за твоей мыслью.

– Когда-то был просто ты, иногда я, и каждую пару месяцев холеная новая девушка. И Тинни то появлялась в твоей жизни, то исчезала. Потом ты начал запутываться в сетях. Связался с пивоварней. Затем с Контагью.

Дотс жестом предупредил, чтобы я не перебивал, и продолжил:

– Ты связался с Тупом, Шустером и Синдж. С Кипом и всем поголовьем Тейтов.

Теперь я понял. Жизнь шла, и я продолжал заводить стойкие связи, которые порождали все больше сложных обязанностей. Каникулы, проведенные под каблуком Тинни, не освободили меня от этих обязанностей. Люди ожидали от меня того и этого. И сам я кое-чего ожидал.

– Все эти спутавшиеся с тобой люди будут продолжать делать то, что делают.

Я не был уверен, что Морли имеет в виду, но он проявлял любезность, продолжая сокрушать мою грандиозную стратегию. Вот к чему все сводилось: наши проблемы существуют и для других людей тоже. В данном случае для большинства населения города.

– Ты говоришь так, будто нам вообще нет смысла строить планы.

– Вот теперь ты понял.

Я сделал еще одну попытку встать с кровати. На этот раз получилось.

Не успел я и шагу ступить, как материализовалась измученная Синдж.

– Ты куда?

– Наверх. В постель.

– Ты только что проснулся.

Я сильно раскашлялся. Простуда прогрессировала.

– Вот гадость! Синдж, тебе нужно поспать.

– Кто-то должен управлять этим цирком. И я, похоже, единственная, кто в состоянии бодрствовать.

– Так нечестно. Тебе же не задали магической порки.

– Да. И еще я не ринулась неистово на то, в чем даже трехлетний глупыш распознал бы смертельно опасное оружие.

– Тут она тебя уела, Гаррет.

В точку. Когда я кидаюсь в атаку, опрокидывая и круша все подряд, иногда случается, что я сам оказываюсь опрокинутым и сокрушенным.

Мне стоило бы держаться в задних рядах, кидая оттуда камни.

Я поднял ингалятор.

– Покажи мне, что делать.

Что пришлось делать – это принимать донесения от людей, ведущих ради нас расследования, чтобы потом этими донесениями насладился Покойник. Половины из них я не знал. Некоторых раньше не видел. Я понятия не имел, как и когда их наняли. И все они были скучными, потому что доложить им было не о чем.

После четвертого рапорта я сказал Синдж:

– Это просто невозможно. Не может быть в Танфере так спокойно! Люди не могут до сих пор пребывать в неведении. Там же были свидетели.

– Значит, существуют некие силы, которые продолжают прикрывать крышку на кипящем котле. Пока. Вероятно, стряпая умные истории. Война бандитских группировок, столкновения на этнической почве, что-то вроде этого. Ну вот. Я тоже подцепила простуду.

Больше за весь остаток дня не случилось ничего интересного.

68

Я отправился в постель до заката, не сделав ни глотка пива. Дин поднялся к себе сразу после ужина. Синдж засиделась ненамного дольше моего.

Мы оставили управляться по дому Пенни и Доллара Дэна.

Я уснул в обнимку с ингалятором и горой носовых платков.

Отправляясь на покой, Синдж принесла мне кружку крепкого целебного чая. Он быстро меня усыпил, и я проснулся, когда солнце уже встало.

В постели я был не один. Страфа прильнула ко мне так, будто проводила тут каждую ночь много лет. Она была тоньше и теплее, чем та, к которой я привык.

Я испуганно вскинулся, но только на мгновение. Где еще она могла прилечь? Остальные кровати были заняты. Я слегка подвинулся. Она тоже шевельнулась, устраиваясь поудобнее. Моя правая рука обнаружила что-то меньше и тверже, чем я рассчитывал. Я взял это в ладонь. Она прижалась к моей руке и издала тихий довольный звук.

И я снова соскользнул в дрему.

Она мурлыкала.

Когда я проснулся в следующий раз, я лежал на спине. Голова Страфы покоилась на моей груди, над сердцем. Она всем телом крепко прижималась ко мне. Рука ее была на моем животе, большой палец – на пупке.

Все это казалось совершенно разумным.

Мое сердце забилось чаще.

Это разбудило Страфу. Ее рука стала медленно перемещаться.

Я пискнул. Она замурлыкала, но соизволила остановиться после короткого исследования. Теперь она обхватила меня рукой, закинув ее через мое правое плечо, прижалась еще теснее, почти улегшись на меня, еще что-то мурлыкнула и опять уснула.