Текст книги "Оскверненная"

Природу Взгляда им было труднее объяснить, поскольку никто не мог его увидеть или учуять. Все, что было известно, – это что существует тенденция передачи такого дара по наследству. Гилфитер, похоже, считал, что силвмагия представляет собой умеренную форму заболевания, а дунмагия – тяжелую, в то время как Взгляд был проявлением иммунитета.

– Смотри на это вот как, – сказал мне Гилфитер в ответ на мой непонимающий взгляд. – Дети болеют корью или свинкой всего один раз, а после этого делаются к ним невосприимчивы. У них появляется иммунитет. Обладание Взглядом представляет собой иммунитет против магии. Все просто. Может быть, если нам удастся выделить то, что порождает Взгляд, мы сможем уничтожать дунмагию или по крайней мере защищать людей от осквернения.

«Или уничтожить силвмагию», – подумал я. Неужели менодиане так сильно ее ненавидят, что готовы извести начисто? Чувства Райдера были именно таковы, в этом я не сомневался.

Я поделился своими опасениями с Джесендой, когда через день или два мы с ней нежились в роскоши ее широкой кровати под балдахином, и новости встревожили Джесенду не меньше моего.

– Отец никогда не доверял менодианам, – пробормотала, она, – и был, похоже, прав. Эларн, они хотят сделать нас бессильными – всех нас, и дунмагов, и силвов. Если такое случится, в Ступице будут править эти лицемерные прохвосты из патриархии! Их нужно остановить! – Она приподнялась, опираясь на локоть. – И остановить их должен ты! Ты должен помешать их попыткам. Позаботься о том, чтобы они никогда не нашли того, что ищут. Дело полностью ложится на твои плечи… – Я почувствовал, что сердце у меня проваливается кудато вниз. – Уж не собираешься ли ты передумать? – спросила Джесенда, проводя кончиком пальца по моим губам, подбородку и груди.

– Нет, конечно, нет.

Палец двинулся ниже, и всякие сомнения покинули меня. Через некоторое время Джесенда сказала:

– Ты некоторое время должен будешь обходиться без меня.

– Почему? – спросил я в панике. Обходиться без нее? Я не был уверен, что такое в моих силах.

– Я уезжаю на несколько недель из Ступицы. Отец отправляет в плавание три корабля, вооруженные пушками и имеющие достаточно черного порошка, – «Гордость хранителей», «Свободу хранителей» и «Правосудие хранителей». Я отправляюсь с ними. Мне поручено командование.

Я остолбенел.

– Командование? Джесенда кивнула:

– Я тебе уже говорила раньше: отец должен послать когото, кому доверяет, а ни в ком, кроме меня, он не может быть уверен.

– Но… но ты даже не член Совета! Не может же он поставить тебя во главе экспедиции!

– Ну, кораблями я не командую, конечно. Однако я выполняю приказания главы Совета. И когда я буду говорить, куда плыть и что делать, мне будут подчиняться, потому что такова воля Совета. Так что в определенном смысле я во главе экспедиции.

– Куда вы направляетесь?

– На Брет. Отец получил тревожные сообщения от своего шпиона при дворе властителя. Ходят слухи, что силвов сзывают в Бретбастион, а мы давно уже знаем, что властитель, хоть никогда и не делал такой глупости, как преследовать силвов, не желает видеть их ни при своем дворе, ни в столице. Поверишь ли, нам даже пришлось отправить на Брет послом несилва! Так что там происходит чтото странное. И еще этот непонятный брак Девы Замка с властителем… ведь раньше мы слышали, что ее видели на Ксолкасе в обществе дунмага Гетелреда. Отец думает, что Гетелред и Мортред – один и тот же человек. Отец также надеется, что мне удастся уговорить властителя продавать нам селитру. Еще он хочет, чтобы я проверила, не превратилась ли Дева Замка в злую колдунью. Такое, конечно, маловероятно, но есть одна странность: вскоре после того как она появилась на Брете, все обладающие Взглядом там или погибли, или исчезли.

Такое количество новостей трудно было переварить разом, так что я ухватился за первое же обстоятельство, которое показалось мне подозрительным.

– Как ее зовут? – спросил я.

– Кого – Деву Замка? Лиссал.

– А ее никогда не называли Флейм?

– По крайней мере я ни о чем таком не знаю. Не может же она быть той, о ком говорили Райдер и дядя и племянник Гилфитеры? «Она носит ребенка Мортреда»… Она – это Дева Замка?

– Нет, нет, конечно. Глупая мысль. Дева Замка не могла бы оказаться силвом, верно?

– Дело в том, что так оно и есть! Эларн, отец узнал об этом, когда был на косе Гортан. Я спрошу его, не знакомо ли ему имя Флейм.

У меня перехватило горло.

– Джесенда, будь осторожна. Ты ведь возьмешь с собой обладающих Взглядом?

– Да, конечно, но только одного. Этого человека зовут Сатрик Матергон. Я с ним не знакома. Проклятие, как жаль, что нам служит так мало обладающих Взглядом! Они предпочитают становиться менодианскими патриархами или наниматься к торговцам. Как бы то ни было, Эларн, не мог же властитель жениться на злой колдунье! Обладающие Взглядом были еще живы, когда Дева Замка появилась на Брете, они предупредили бы властителя.

«Не предупредили бы, если она до этого долго не пользовалась магией», – подумал я. Только такая мысль показалась мне абсурдной, и делиться ею с Джесендой я не стал.

– Да, пожалуй, ты права. Джесенда, я буду очень по тебе скучать, – добавил я совершенно искренне. Меня так потрясло известие о том, что она будет отсутствовать недели, а то и месяцы, что я совершенно упустил из виду другие вещи, о которых мне следовало бы подумать.

Мне показалось насмешкой судьбы то доверие, которое Датрик оказывал Джесенде. Мне и в голову не пришло, что следовало бы посмотреть на ситуацию с другой стороны и усомниться в разумности собственного доверия к ней…

Глава 18
РАССКАЗЧИК – ЭЛАРН

Последний раз я видел Джесенду на следующий день на палубе «Гордости хранителей». Я воспользовался волной отлива, чтобы покинуть Ступицу, и с тем же отливом вышла в море флотилия из трех кораблей. Некоторое время – от гавани до мыса Брентон – мы плыли рядом. Я сидел на своем полозе, направляя его веслом; волна несла меня легко, как ветерок – пушинку. Корабли, напротив, двигались неуклюже, но все же смогли идти заливом – им помогали наполненные ветром паруса. Джесенда и сопровождающие ее женщины на службе Совета хранителей в дорожной одежде стояли на палубе. Я подумал о том, что такой Джесенда нравится мне больше всего: она была хороша, конечно, в муслине или батисте, но она не являлась застенчивой изнеженной девицей, которая только такую одежду и носит. Я предпочитал, чтобы ее внешность соответствовала ее характеру, как сейчас, когда на ней были штаны, туника, сапоги и треуголка. Джесенда помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй.

Огибая мыс, «Гордость хранителей» зацепила песчаную отмель, и волна ушла вперед, унося с собой меня. Через несколько минут отстали не успевшие развернуться и два других корабля.

* * *

Вечером того же дня, войдя в рабочую комнату в Синоде, я увидел ликующего Келвина: первая из его пациентоксилвов разродилась, и ему удалось собрать кровь из плаценты. Райдер, сложив руки на груди, молча слушал, как Келвин и Гэрровин спорят о том, что делать дальше.

– Мы теперь знаем, что силвмагия содержится в крови пуповины и плаценты, – говорил Гэрровин, – это чувствуется по запаху…

– И что это нам дает? Мы же знаем, что нельзя перелить кровь от одного человека другому, – напомнил ему Келвин. – В прошлом много раз пытались такое сделать. Помнишь эксперименты Хауэла с Рана… и ту женщину с Мона? Как же ее звали… Да, верно: Верамон. Она пыталась спасти людей, потерявших много крови… и они, как правило, умирали.

– Значит, нам нужно попытаться извлечь только силвсоставляющую. Мы же уже научились отделять красную часть крови: мы это делаем, когда пропускаем через сепаратор кровь селвера, чтобы получить ихор. Давай применим тот же метод и посмотрим, где содержится силвмагия – в красной части или в ихоре.

– Нужно будет исключить возможность заражения…

– Этого будет нелегко добиться…

Понимая, что разговор сейчас станет мне совершенно непонятным, я сказал:

– Три корабля хранителей вышли сегодня в море. – Я не повредил бы Джесенде, сообщив об этом: другие пловцы в любом случае скоро сообщили бы о такой новости. Мне просто хотелось увидеть, какова будет реакция Райдера и обоих Гилфитеров.

Райдер бросил на меня острый взгляд:

– Которые корабли?

– «Гордость», «Свобода» и «Правосудие».

– Держу пари: все три вооружены этими проклятыми пушками. Ты знаешь, куда они направляются?

– Я слышал, как упоминали Брет.

– Чтобы принудить властителя уступить им побольше селитры, – с уверенностью сказал Райдер.

– И не только, – сказал я. У меня не было причин держать свои знания в секрете, так что я добавил: – Хранители опасаются, что Дева Замка на Ксолкасе была подвергнута осквернению. Да, и еще Датрик охотится на предательницу, одну из его помощниц, которая, как предполагается, отправилась на Брет.

Келвин и Райдер в один голос воскликнули:

– Блейз!

Не я один изумился тому, как эти двое переглянулись. Глаза Гэрровина сузились.

– Так вот откуда ветер дует, – пробормотал он. Сомневаюсь, чтобы Райдер и Келвин его услышали. Оба они выглядели очень огорченными.

– Как, ради бескрайнего синего неба, мог Датрик об этом узнать? – прошептал Келвин.

– Этот подонок всюду имеет шпионов, – ответил Райдер. – Блейз отправилась на корабле, принадлежащем Ксолкасу, так что многие матросы и чиновники в порту знали, куда идет корабль. – Он посмотрел на меня: – Ты ведь о Блейз говоришь?

Я кивнул.

– Датрик отправился с флотилией? – спросил Райдер.

– Нет, – ответил я. – Он не осмеливается покинуть Ступицу изза политической ситуации. Он послал вместо себя свою дочь.

Райдер был поражен моими словами:

– Дочь? Но разве она не ребенок еще?

Я вскинулся, потом изобразил притворное равнодушие:

– Она одного возраста со мной. Гэрровин хрипло рассмеялся.

– Блейз сжует ее на ужин, если девонька попытается ее захватить.

– Джесенда умна, – сказал я, – к тому же она силв, и с ней есть человек, обладающий Взглядом. И еще у нее три корабля, вооруженных пушками, и множество гвардейцевсилвов, выпускников академии. Я сказал бы, что она никому не уступит, разве не так?

Все несколько минут молчали.

– Не стал бы биться об заклад, – сказал наконец Келвин, – нет, не стал бы.

– Им придется иметь дело со злой колдуньей, – добавил Райдер, – которая могла сделаться очень могущественной.

– Ты имеешь в виду эту женщину – Флейм? Или Деву Замка? – спросил я.

Последовало новое молчание.

– Боже, меня от вас просто воротит! – взорвался я. – Вы хотите, чтобы я вам помогал, вы используете мой талант силва для бог весть каких целей – а потом держите меня в потемках, как морского окуня в ловушке!

– Мы тебе не доверяем, – решительно ответил Келвин.

– Что ж, спасибо и на этом! Я тоже вам не доверяю. Вы хотите разделаться не только с дун, но и с силвмагией, верно? И для этого используете меня. Вы не слишкомто честны!

– Так ведь и ты тоже, паренек, – спокойно ответил Гэрровин. – Ты собираешь все, что узнаешь здесь, – и что? Продаешь Датрику?

Такая догадка была достаточно близка к истине, чтобы рассердить меня еще больше. Откуда Гэрровин мог знать, что я выдаю их секреты? Я возмущенно воскликнул:

– Никому я ничего не продаю! И хочу напомнить вам, что Тенкор и Ступица – части одной страны. Я хранитель. Совет правит хранителями, и мной в том числе. Глава Совета – избранный нами правитель. Советники имеют право узнавать все факты, которые могут им помочь, а Джесенда отправилась на Брет, не зная многого, что ей следовало бы знать, так что предатель – не я! Предатели – те, кто принимает защиту островов Хранителей, а потом служит другим хозяевам. – Я с гневом смотрел на троих стоящих передо мной мужчин.

Райдер оттолкнулся от стены и сделал несколько шагов в мою сторону. Он неожиданно стал казаться огромным, и темнота у него внутри сделалась очень заметной.

– Они отправились, чтобы купить адское снадобье для своих адских пушек, – сказал он. – Пушек, ядра которых разрывают на куски невинных людей на улицах, а других оставляют истекать кровью и умирать. И не говори мне, что я должен поддерживать этот ужас только потому, что я живу в стране, которая его совершает! Я видел, что делают пушки, Эларн Джейдон. На моих руках умирали жертвы, и хранителям следовало бы стыдиться флага, который развевался на мачтах кораблей, устроивших бойню. Если и есть различие между вредом, который приносят пушки и дунмагия, то он не в степени, а в способе причинения.

Он сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться.

– Да, ты прав, – продолжал он, – я положил бы конец силвмагии, будь это в моих силах. Никто не должен обладать такой властью над другими людьми – властью мошенничать, лгать, скрывать правду. Известно ли тебе, что выборы на островах Хранителей – просто издевательство и жульничество, Эларн? Известно ли тебе, что купцыхранители благодаря своим иллюзиям захватили контроль над торговлей во многих островных государствах? Они держат в нищете целые общины и еще говорят, что менодианам следует помогать их жертвам своей благотворительностью! Они создают проблему, а потом требуют, чтобы патриархия отдала все до гроша, чтобы исправить дело. Известно ли тебе, что хранители навязывают всем международные законы, соблюдать которые не обязаны только силвыхранители? Торговые законы, законы мореплавания, финансовые законы, гражданство, магия… Я не говорю о том, что в корзине с уловом может оказаться одна тухлая рыбина, – я говорю о заговоре силвовхранителей ради того, чтобы править миром в своих интересах.

– Ты преувеличиваешь, – с уверенностью в собственной правоте ответил я. – К тому же пушки остановят войны и сражения: ведь если мы будем много сильнее, чем кто угодно другой, кто посмеет на нас напасть? Пушки принесут мир, а не смерть.

– На нас нападали дунмаги, хоть мы и были сильнее. Так будет и с пушками. Производить такое оружие научатся другие… или найдут способы както иначе использовать черный порошок. Мы дорого заплатим за глупость Совета хранителей.

Я слушал его невнимательно. Мне было необходимо поговорить с Джесендой. Все, что для этого требовалось, – это выйти в море навстречу кораблям хранителей, когда они будут проходить мимо Тенкора. Только сначала мне нужно было выведать побольше.

– Если вы хотите, чтобы я помогал вам, – сказал я, – вы должны быть со мной честны. Будь я проклят, если иначе стану чтонибудь для вас делать.

– Паренек в чемто прав, – сказал Гэрровин. Райдер, успокоившись, пожал плечами.

– Не думаю, что теперь он сможет причинить особый вред. В конце концов, флотилия хранителей уже вышла в море. Гилфитер, расскажи ему все, что считаешь нужным открыть. У меня встреча с верховным патриархом. – С этими словами он повернулся на каблуке и вышел.

Гэрровин и Келвин посмотрели друг на друга.

– Ты считаешь, что он обращался ко мне? – спросил Келвин.

– Это тебя он обычно называет Гилфитером, племянник. – Гэрровин посмотрел на меня; от его острого взгляда, казалось, ничто не могло укрыться. Я постарался смотреть ему в глаза, не дрогнув, но не мог избавиться от мерзкого ощущения, будто нет ничего, чего он обо мне не знал бы. – Сомневаюсь, что в моем присутствии паренек чувствует себя свободно, Кел. Отправляйтеська вы оба куданибудь, пока я буду возиться с этим новым образцом. Я собираюсь отделить ихор…

– Пойдем, Эларн, – сказал Келвин. – Пойдем в мою комнату. Там нам никто не помешает.

Через несколько минут, оглядывая комнату Келвина, я задумался о том, что за жизнь он ведет. Он не наложил никакого отпечатка на помещение, в котором жил. Я не видел ни украшений, ни какихнибудь личных вещей, кроме расчески и ножниц на умывальнике. Я предположил, что одежду он хранит под кроватью, да и ее едва ли много: я никогда не видел его ни в чем, кроме белой рубашки, штанов и тагарда. Никакого оружия, за исключением дирка, который он иногда засовывал за пояс, у Келвина не было. Единственное другое личное имущество, которое я видел в его руках, был мех для воды.

– Ты путешествуешь налегке, – заметил я. – Если не считать твоего медицинского сундука, конечно.

– Ага. Так принято у жителей Небесной равнины. Мы полагаем, что не имеем права грабить землю, на которой живем. Мы берем то, что нам нужно, и не больше, а мои потребности невелики. Даже и медицинский сундук принадлежит Гэрровину, а не мне. Не хочешь ли чашку чая? Я могу позвать слугу.

– Нет, спасибо. Разве ты не любишь… – я обвел рукой комнату, – ну, не знаю… красоту, может быть? Картина на стене, резная чаша на столе – чтонибудь для души? – Говоря это, я удивлялся сам себе. Мартен поднял бы меня на смех даже за одну мысль о чемто подобном.

Келвин улыбнулся.

– Как раз наоборот. Я очень нуждаюсь в красоте. Мне необходимы умиротворение и обновление, которые она дарит. А когда у меня возникает такая потребность, я иду к морю и смотрю на волны или пробираюсь в сад верховного патриарха, когда он занят своими молитвами, нюхаю цветы и слушаю птиц.

Он говорил совершенно серьезно. Я почувствовал себя неловко, словно он отчитал меня за мое сумасбродство.

– Так всетаки, – спросил я, – Дева Замка Лиссал – это ваша приятельница Флейм?

– Ага. Флейм Виндрайдер – такое имя она себе выбрала. Я так и думал, но тем не менее то, что он подтвердил мои подозрения, меня поразило.

– А теперь она – злая колдунья. Наследница трона Цирказе использует дунмагию.

– Да.

– И она сочеталась браком с властителем Брета.

– Так мы слышали.

– А еще она носит под сердцем младенца, который считается наследником престола Брета, но на самом деле зачат дунмагом?

– Так мы предполагаем.

– Но ни ты, ни Райдер не сочли нужным сообщить подобные новости Совету хранителей. Вы не думаете, что им было бы важно это знать?

Гилфитер пожал плечами:

– Не сомневаюсь, что Райдер все рассказал верховному патриарху. Сообщил ли Краннах чтонибудь Совету хранителей, я никогда не интересовался.

– Ну так он не сообщил.

– Ах…

– И это все, что ты можешь сказать? – горячо воскликнул я. С каждой минутой я злился все больше. – Вы что, не понимаете всей… всей серьезности случившегося? Владетель Брета женился на злой колдунье, которая сама со временем взойдет на трон Цирказе. И она без сомнения окружает себя оскверненными силвами…

– Мы не имеем доказательств, – перебил он меня, – что она способна на то же, что и Мортред, и может осквернять силвов. Источник ее собственного осквернения – еще не родившийся младенец; одно это может многое менять.

– Хорошо, мы не знаем, может ли она осквернять других, – признал я. – Но ты ведь не можешь быть уверенным и в том, что она на такое не способна.

– Угу, тут ты прав.

– Вред, который она может причинить, невозможно измерить! Сколько человек могут умереть изза того, что она стала злой колдуньей? А вы просто сидите тут на Тенкоре и никому ничего не говорите. На что вы рассчитываете и чего ждете? Что она явится к вам и попросит ее исцелить? Вы дожидаетесь, что она подчинит себе целую армию, каждого молодого человека на Брете – все они встанут под ее знамена, потому что будут не в силах противиться ее чарам? – Гнев вместе со страхом за Джесенду заставлял меня чувствовать себя глубоко несчастным.

С возмутительным спокойствием Гилфитер ответил:

– Ну, коечто мы сделали. Сначала мы пытались помешать ей попасть на Брет. И мы убили Мортреда. Правда, нам не удалось спасти Флейм… Лиссал, но следом за ней отправились два человека – оба обладающие Взглядом.

– Ты имеешь в виду эту Блейз Полукровку?

– Ага. Блейз и парнишку по имени Дек.

– Всего двое! Чтобы остановить злую колдунью…

– Нет, паренек. Не «всего» двое – двое обладающих Взглядом. Эларн, не имеет значения, сколько силвов ты пошлешь против дунмага – они все равно могут проиграть. Шанс на победу есть только у обладающих Взглядом, а лучше Блейз не найти.

– Она изменила своему государству.

– Какому государству? У нее нет гражданства – благодаря Датрику и ему подобным. – Я впервые услышал гнев в голосе Гилфитера, и такая перемена меня поразила. Я считал его просто безвредным ученым со странными идеями. Теперь я в этом усомнился. В конце концов, он был сильным человеком и носил дирк. Гилфитер продолжал, не обращая внимания на то, что я невольно попятился: – Датрик так и не ходатайствовал о предоставлении ей гражданства, хотя она верно служила ему и Совету хранителей больше пятнадцати лет. Да, под конец она напала на него, потому что он хотел продать Деву Замка мужчине, вызывающему у той отвращение, ради того чтобы острова Хранителей получили военное преимущество. Ты знаешь, что Датрик похитил Деву Замка и держал на своем корабле против ее воли? Блейз ее спасла. Так что не говори мне о предательстве, Эларн!

Я вытаращил на него глаза, гадая: то ли он намеренно лжет, то ли неверно информирован. Я не мог поверить в то, что сказанное им – правда. Датрик едва ли мог похитить наследницу престола… сама идея была смехотворна!

– И ты полагаешь, что эта Блейз может теперь ее спасти и привезти к вам для излечения – излечения, пути к которому вы даже еще не нашли!

Моя насмешка была очевидной, и к моему изумлению Гилфитер покраснел, как вареный краб.

– Да, – ответил он, – именно так.

– У тебя, похоже, морская лихорадка и ты бредишь. – Я испытывал неприязнь по отношению к нему и Райдеру. Они держали все в секрете, и в результате Джесенда и корабли выступили против властителя, которого подчинила себе злая колдунья. Опасность была ужасной, и последствия непредсказуемы. А Джесенда не знала… ей мало что было известно. – О чем еще вы случайно забыли сообщить Совету хранителей? Как насчет лекарства от магии?

– Мы все хотим остановить дунмагов, Эларн. И мы хотим найти способ исцелить оскверненных силвов. Ты знаешь, как Совет хранителей обошелся с собственными людьми на косе Гортан – с теми, кто за несколько недель до того подвергся осквернению? Их перебили – всех до одного. Мы хотим найти лекарство, чтобы такое больше не случилось. А еще лучше – найти способ сделать так, чтобы никто не мог быть заражен, как не могут быть заражены обладающие Взглядом.

– Ты думаешь, что такое возможно?

– Ну, должен признать, что вначале я сомневался. Но теперь… Благодаря знаниям и идеям Гэрровина, а также сведениям в свитках, которые он привез с собой, а главное, возможности исследовать плаценту женщинсилвов и обладающих Взглядом… Да, может быть, нам удастся.

– И вы думаете, что Совет хранителей позволит вам продолжать ваши эксперименты, если узнает, что по крайней мере Райдер, а может быть, и вся менодианская патриархия хочет положить конец силвмагии?

Гилфитер задумался, но ненадолго.

– Да. Они ведь хотят избавиться от дунмагии, как хотим того и мы. И мы не сможем «исцелить» силвов без их разрешения. Так что же им волноваться?

– Ну да, это верно, – согласился я. – Даже если вы узнаете, как избавить мир от силвмагии, это ничего не изменит ни для кого, кроме немногих силвовменодиан, которые будут рады отказаться от своего дара. Ну что ж, я попрежнему буду помогать вам. Только я думаю, что ктото должен сообщить властителю, на ком он женился и чьего ребенка носит его супруга.

Келвин пожал плечами:

– О, я не сомневаюсь, что Блейз рано или поздно так и сделает, если уже не сделала. Вообще вполне возможно, что она уже сейчас направляется сюда вместе с Флейм. Понимаешь, у нас была веская причина ничего не сообщать Датрику. Его ненависть к Блейз иррациональна. Знай он, где она находится, он уже давно послал бы когонибудь ее схватить. – Гилфитер смущенно запустил руку в волосы и снова покраснел. – Мы с Райдером оба… ээ… неравнодушны к Блейз. Нам ни к чему, чтобы с ней разделалась толпа жаждущих мести силвов. Кроме того, мы считаем, что у нее больше шансов, чем у когонибудь, доставить сюда Флейм. – Он сделал шаг в мою сторону и снова стал выглядеть устрашающе, хотя тон его оставался дружелюбным. – Я хорошо понимаю, что три корабля хранителей все еще движутся по заливу, и все, что тебе нужно, – это выйти в море, чтобы сообщить дочери Датрика все, что тебе удалось узнать. Не думаю, что такое было бы в наших интересах.

Я постарался ответить ему спокойным тоном:

– Ну да, я понимаю. Ладно, как хочешь… Я ничего ей не скажу.

– И никому не скажешь.

– Никому не скажу. – Конечно, я лгал. Я твердо решил все сообщить Джесенде.

Гилфитер вздохнул, отошел от меня и дернул за шнур колокольчика.

– Никак не привыкну к подобным вещам, – сказал он. – Я имею в виду слуг. Там, где я родился, их нет. Каждый делает свою часть работы. Мы все там, на Небесной равнине, пасем селверов.

Гилфитер переменил тему, и я не мог понять по какой причине. Я забеспокоился: чтото было не так.

Слуга постучал в дверь, и Гилфитер распахнул ее.

– Не мог бы ты передать сирпатриарху Райдеру, что он нужен здесь? И попроси его привести с собой двоих стражников, обладающих Взглядом. – Слуга поклонился и ушел.

Гилфитер закрыл дверь.

– Я не понимаю… – начал я. Он поднял руку:

– Пожалуйста, не говори больше ничего. Ненавижу, когда люди лгут.

– Но…

Он снова перебил меня:

– Мы с Райдером оба влюблены в Блейз Полукровку. Мы оба также очень привязаны к Флейм. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы защитить их… в том числе не дадим тебе встретиться с Джесендой и сообщить ей сведения, которые могут представлять опасность для Блейз и Флейм. Мне очень жаль, Эларн, но я собираюсь попросить Райдера запереть тебя на пару дней, пока корабли не выйдут в открытое море.

– Ты не можешь так поступить!

– Нет, конечно, но это может сделать твой отец. А он послушается верховного патриарха Краннаха, так же как Краннах послушается Райдера.

– Как ты смеешь! – Я рванулся к двери, рассчитывая проскользнуть мимо Гилфитера, но тут же оказался прижат к стене. Рука Гилфитера была достаточно сильной, чтобы я не мог двинуться с места. В другой его руке был зажат дирк, и его острие касалось моей шеи под подбородком. Я был поражен. Ято считал Гилфитера неуклюжим и мягким, а он явно хорошо умел обращаться с кинжалом.

Гилфитер спокойно сказал:

– Пройдет некоторое время, прежде чем явится Райдер. Мы можем вести себя разумно: ты сядешь и будешь сидеть смирно, а я тем временем развлеку тебя рассказом о наших приключениях с Мортредом. Однако мы можем оставаться и в неудобном положении, как сейчас. Что ты выбираешь?

Я неловко пожал плечами:

– Хорошо, хорошо, я буду ждать спокойно. Гилфитер внимательно посмотрел на меня и вздохнул, но всетаки выпустил меня.

Я воспользовался своим даром силва, чтобы исчезнуть. Я громко топнул, словно отходя влево, рассчитывая заставить Гилфитера отойти от двери, но он не двинулся с места и продолжал смотреть в мою сторону; впрочем, может быть, это было следствием того, что пол скрипнул.

Я попятился – не издавая ни звука – к другой стене… и его взгляд какимто невероятным образом тоже переместился. Я присел, и Гилфитер опустил глаза. У меня на голове зашевелились волосы. То ли моя иллюзия была не такой совершенной, как я считал, то ли он меня видел…

Я сосредоточился и создал другую иллюзию, чтобы отвлечь его. Его постель вспыхнула. Гилфитер никак не прореагировал, только кончик носа у него дернулся. Он ни на мгновение не отводил от меня глаз.

«Боже, – подумал я, – он, должно быть, обладает Взглядом». И все же я был уверен, что это не так. Растерявшись, я потерял управление своей невидимостью.

– У меня есть несправедливое преимущество, – сказал Гилфитер, – которое позволяет мне ставить тебя в дурацкое положение, а я вовсе не хочу этого делать. Мы на Небесной равнине говорим так: «Если тебя ужалила оса, не трогай осиного гнезда». Другими словами, не стоит ухудшать свое положение. – Потом он неожиданно отошел от двери и взмахнул рукой, словно предлагая мне попробовать сбежать.

Я не двинулся с места. Так мы простояли несколько минут: я гадал, не удастся ли мне удрать, спрятаться гденибудь, а потом добраться до «Гордости хранителей». В конце концов я нарушил молчание:

– Так же как ты хочешь защитить Блейз, я хочу защитить Джесенду. Ей всего двадцать лет, ее послали с опасным заданием, а она не знает и четверти того, что следовало бы. Отпусти меня, Келвин. Ее нужно предупредить.

– Мне очень жаль, – начал он, – но я не могу…

Как только он заговорил, я скрыл себя иллюзией и, насколько мог бесшумно, скользнул к двери. И Гилфитер тут же меня поймал. Я растянулся у его ног и перестал прятаться за иллюзией.

Гилфитер присел рядом со мной.

– Пожалуйста, Эларн, не надо.

– Что ты такое? – спросил я, садясь. – Ты откудато знаешь, когда я лгу, верно? И ты, и твой дядюшка…

Он кивнул.

Я потер ушибленный локоть.

– Я люблю ее, Келвин. А то, что делаете вы, может означать для нее смерть.

– У нее три корабля с пушками и силвами, – с горечью ответил Гилфитер. – Я только уравниваю шансы в битве. Немного…

– Мы же должны быть союзниками! Тут не должно быть поля битвы…

– Именно. Но корабли хранителей, если получат возможность, как раз битву и начнут.

Он помог мне подняться, и как раз в этот момент появился Райдер, сопровождаемый двумя стражниками.

– Надеюсь, у тебя была веская причина, Гилфитер… – начал он.

Тот поправил свой тагард.

– Мы тут поговорили с Эларном. К сожалению, он все еще считает необходимым догнать корабли хранителей, пока они в заливе. Он хочет поговорить с дочерью Датрика.

– Ах… – Райдер повернулся ко мне: – Это правда?

– Разве имеет какоето значение, как я тебе отвечу? – спросил я.

– Нет. Мне очень жаль, Эларн, – ответил Райдер. – Мы знаем, что Гилфитер никогда не ошибается, когда дело доходит до лжи. Вспомни: я тебя предупреждал.

Действительно, предупреждал… Я просто тогда не обратил внимания.