Текст книги "Синяя летопись. История буддизма"

Кампалунпа и ученики Шарвапы

Ган Шакья Йонтэн из Кампалуна родился в год Дерева-Коровы (1023). Он прожил 91 год, до года Дерева-Овцы (1115). Известно, что его учение содержало восемь разделов. После его смерти монахи собрались в резиденции Нэусурпы, у которого было около тысячи учеников. Из учеников Шарвапы для сохранения традиции был избран Учителем Ньима Дулдзин. Было условлено, что йог Шераб Дорже будет владеть собственностью. Он занимал это место три года. Святой Табкава был избран проповедовать основные тексты школы. Он основал монастыри Табка, Вёчжо и Тапу. Ронтон Кавоче возглавил Вёчжо, Ньяммэ Дулвадзинпа – Тапу. Изучение Винаи и «Абхидхармакоши» в Тапу продолжалось довольно долго. Комментарии к Винае и «Абхидхармакоше», написанные Тапувой Вё-чжуном, позднее были приняты как учебники в Таблахе, а также в Тагоре в Ньеле. Шонну Йонтэн из Вёчжо родился в год Огня-Овцы (1127). Он прожил 87 лет, до года Воды-Курицы (1213), и собрал вокруг себя около тысячи учеников. Дарматаг из Табка родился в год Воды-Овцы (1103) и прожил 72 года, до года Дерева-Коня (1174). Говорят, что он собрал в Табка около 600 учеников. [20а]

Настоятели Ча-юла: от Чен-а до Чаюлпы

Чен-а Цултимбар родился в Ньянрагане, в Ньене, в год Земли-Тигра (1038). Его отцом был Вэ Шакья Дорже, а матерью Лимо Ешедон. В детстве его звали Тагцаб-бар. В 20 лет он пришел в Радэн и стал служить Дрому. Позднее он служил Нэнчжорпе, Гёнпапе и йогу Шерабу Дорже. Когда ему исполнилось 12 лет, йогиня Конмо-ганпа из Дана даровала ему тайные наставления, но он не добился указанных в них результатов. Затем Гёнпапа дал ему книгу «Панчакрама»[348]348
  D.RGYUD, № 1802.


[Закрыть] ачарьи Нагарджуны и сказал: «Эта книга привела меня к результатам, описанным в тайных наставлениях йогини».

Он провел шесть лет в Ло. После этого три года в Нугруме. Скончался в 66 лет на 21-й день месяца мригашира года Воды-Овцы (1103).

С детства Ченнава поверил в учение о шуньяте и обладал большим умом, он знал санскрит, что помогало ему переводить санскритские тексты. Он обычно начитывал все мантры, какие только можно было отыскать в Тибете. Построил многие чайтьи из драгоценных камней, подобные по стилю чайтье Пэ-пуна (Pad-spungs)[349]349
  Т.е. в стиле одной из восьми знаменитых чайтьий Индии.


[Закрыть]. Говорят, что если бы собрать в одно место все жертвенные алтарные подношения (sa-tsa), сделанные им, то из них образовался бы холм. Сила его была велика, и Защитники религии обычно являлись ему без призывания. Он принимал теорию двух истин, согласно которой все либо обусловлено (kun-rdzob), либо запредельно (don-dam). Он также считал, что чистый феноменальный аспект имеет четыре характеристики, которые совершенно отличны от таковых, описанных другими учеными, хотя позднее ачарья Цан Нагпа обычно говорил, что подобные теории не упомянуты в основных текстах. Однако взгляды Чен-а были правильны, поскольку, по моему мнению, он имел в виду внутренний феноменальный аспект. Он демонстрировал многие сверхъестественные силы, и люди частенько говорили: «Кто более велик в волшебном могуществе, досточтимый Мила или он?»

Чен-а умер в Нугруме. Мне кажется, что это произошло из-за недостатка преданности старейшины обители в Ло, иначе бы он скончался в Ло. [20б] Среди его учеников были Уюгпа Ами, Гьяцэдэва, Кусун Тонпа, Луншо Рэлпа, Дулдзин Сэлгур Тонпа, Цэртон, Тандул, Дромдул – четверо; Тарпэ-Паггом, Чечер Паг-е Гомпа, Ругпэ-Гьягом и Манра Гомпа – четверо; Сарпа Чоцюн, Епэ-дэпа, Пэнъ-юлпа Гья, Юл Чойпа Лхасо, Толунпа Ченпо, Кьюн Кампоче, Лхотагпапа Ватон, Цанпа Чопэ, Чаюлпа Ченпо и др.

Толунпа Ченпо Ринчен Ньинпо родился в год Воды-Обезьяны (1032) и прожил до 85 лет, до года Огня-Обезьяны (1116). Он устроил монастырь Толун Цэндо и собрал около сотни учеников. Этот год Воды-Обезьяны (1032) был годом, следующим за годом Железа-Овцы (1031), когда родился Потова. Когда Ринчену Ньинпо было семь лет, родился Чен-а. Когда ему было 11 лет, Учитель Атиша прибыл в Тибет. Говорят, что он заплатил налог нивасана ради Учителя[350]350
  Старейшины Уя взымали налог с каждого монаха, чтобы собрать деньги для приглашения Учителя в Уй.


[Закрыть].

Сарпа Паггом основал монастырь Сар в Мэлто. Среди этих учеников кальянамитра Чаюлпа Ченпо обладал полнотой качеств почитания своего Учителя и много трудился на благо других. Он родился в Гёлголуне, что в Толуне, в год Дерева-Зайчихи (1075). Его отцом был Юндун Тэнбар, а матерью – Гьичжанса Чампу. Его отец вскоре умер, а мать, взяв «Ратнакута-сутру»[351]351
  G, KTS, № 45.


[Закрыть], хранившуюся в доме, снова вышла замуж. За мальчиком присматривала тетка (сетра отца). В 11 лет он получил имя Сэ[352]352
  Эта фраза может также означать: «В 11 лет он носил желтые одежды».


[Закрыть]. В 12 лет принял обет послушника, причем Еше Гьялцэн, ученик Чен-а, был ачарьей, а некто Чантаг, ученик Нэнчжорпы, – упадхьяей. Ему было дано имя Шонну-вё. В 12 лет он успешно исполнял обязанности казначея (gnyer-ba) Гёлголуна. В 14 лет, когда его мать была при смерти, он отправился домой и исполнил церемонию skyabs-ʼgro (ритуал принятия Прибежища). Ачарья поручил его великому Толунпе, и он стал его слугой. Тогда ему случилось услышать изложение Учения от другого ученого, и он выучил его наизусть. [21а] Он изучал большинство основных текстов, таких как «Шикша-самуччая» и др.

Однажды, когда Чен-а был в Чорабе, Толунпа пришел встретиться с ним, и Чаюлпа пошел, как его слуга. У Чен-а был обычай каждое утро совершать подношение девяти мандал. Чаюлпа совершал обхождение каждой мандалы, и, когда Чен-а увидел это, он порадовался и сказал Толунпе:

– Как вы счастливы, имея такого слугу.

Толунпа спросил:

– Отдать его вам?

Чен-а ответил:

– А вы можете отдать его?

Таким образом он получил его.

Говорят, что Чен-а и Чаюлпа тайно договорились об этом между собой. Затем Толунпа вручил Чен-а своего слугу вместе с традиционным шарфом (хадаком). Через год Чен-а одел Чаюлпу в шерстяную одежду и послал его к Толунпе. Тот сказал:

– Сын мой, ты изменился еще при этой жизни!

Чаюлпа писал: «Чен-а никогда не ругал меня, а Толунпа обычно ругал, когда был недоволен и даже когда был очень доволен».

Есть различие во взглядах между двумя учителями в отношении необходимости созерцания Учителя как Будды. Чаюлпе одному приходилось делать всю работу по дому и обычно заготавливать ячменную муку, так что руки его огрубели. Ночью он готовил подношения (мандалы) и молился, поэтому реликвии, которыми обладал Чен-а, умножились. Когда учитель и ученик пришли в Ло и строили главное святилище и чайтью, там не осталось ни одного камня или кома земли, которого бы он не коснулся. Он сам говорил:

– Я не могу порадовать моего Учителя своими познаниями и богатством, но мое тело должно послужить этому. Я буду трудиться, пока моя плоть и кровь не превратятся в пузыри.

Чен-а был очень доволен им, поэтому прежние ученики стали завидовать. Потова тоже хвалил его издалека, за его службу Чен-а и за сердечное отношение к другим ученикам.

Чен-а обычно говорил:

– О, твоя мудрость! Почему ты не стал монахом в Ньетане возле Лхасы?

И еще:

– Ты, достигший освобождения, не оставляй меня!

Однажды Толунпа снова посетил Чен-а и поинтересовался:

– Как Ваш послушник?

Чен-а ответил:

– Я скажу вам, когда он выйдет из кельи. [21б]

Когда тот вышел, он сказал:

– Он по характеру своему велик как в вере, так и в мудрости.

Чен-а часто говорил:

– Тебе следует направлять свое Копье в небо.

(Имеется в виду, что он должен направлять свою мудрость на Учение.)

Говоря так, он держал его рядом с собой всегда, когда проповедовал другим. В монастыре Ньянпа он даровал посвящение как Манре, так и Чаюлпе. Когда Манра жил у Пучунвы, тот сказал ему:

– Ныне бодхисаттва, что ходит в облике шраваки, созрел для более высокой стадии.

Когда Чен-а был при смерти, Чаюлпа попросил его:

– О, кальянамитра! Молю, вспомните меня, когда придет время!

Чен-а ответил:

– Мы не расстанемся, пока не объединимся в виде одного Духовного тела (дхармакаи).

Иные думали:

– Чаюлпа только служит Чен-а, но он не сведущ в Учении.

Однажды утром, когда Чаюлпа вышел вынести золу и ступил на третью ступеньку лестницы, совершенно внезапно весь смысл Священного Писания стал ясен ему. Поэтому он верил в служение Учителю и обычно говорил: «Кальянамитры из Кьимэ не стремятся служить учителю, а устремляются только к учению. Это их ошибка».

После смерти Чен-а он раздал много подарков Пучунве и Потове, который сказал ему: «Оставайся здесь со мной! Я построю дом, буду давать тебе все необходимое и возможность заниматься созерцанием».

Но Чаюлпа подумал, что это вызовет недовольство Толунпы, и не остался. Потом Чаюлпа жил в Пучуне, Цэлчуне и Тулгьи Рава-карпо. Чан Дарма-ратна пригласил его в Ньер, и он остался там. В это время в Ча-юле жили два тантриста – муж и жена. Они подарили участок земли Шаве, а тот отдал его Ланританпе. Последний осмотрел это место, нашел, что оно опасно, и не принял его. Когда Чаюлпа искал место для строительства вихары, Шава снова предложил его Чаюлпе, чем порадовал последнего. Затем Чаюлпа совершил ритуал изгнания местных духов (sa-bdag) в другое место, но там оставался могучий и злой наг. [22а] Ему пришлось подавить нага, разостлав над ним свой коврик. Поскольку участок был покрыт валунами, часть из них раскололи, а часть закопали. Он много трудился и построил святилище на 12 колоннах и двор с 42 колоннами. Поскольку он был близким другом Шарвапы, учеников последнего также посылали помогать строить вихару. Его слуга Шерсэн возил лес из Ньянпо и Нагшо. Завершив основное святилище, Шерсэн сказал:

– Теперь большое святилище закончено, и вы должны постараться наполнить его священными изображениями.

На что Чаюлпа ответил:

– Приготовь достаточно места.

Когда верхний двор был закончен, а нижний близок к завершению, стхавира Сэчунва отравил Шерсэна, и когда тот умирал, Чаюлпа сказал ему:

– Не бойся! Я иду с тобой!

Затем он совершил ритуал сосуда (bum-chag)[353]353
  Разновидность ритуала шраддхи.


[Закрыть] и сказал:

– Теперь он покинул область ада.

Полностью закончив вихару, он заполнил основное святилище предметами почитания, включая ссмьдесять копий Бума («Шатасахасрика-праджняпарамита»), и там не осталось достаточно места для украшений пола и потолка. После этого он провел свой летний период уединения в Ча-юле. Позднее он объехал многие монастыри в Кьимэ (Нижний Кьи; Лхаса) и повсюду усердно трудился на благо живых существ. Когда он был в Ча-юл Дагпо, Ньигом попросил его:

– О, кальянамитра! Умоляю, расскажите мне, как понимание двух истин (парамартха-сатья и самврити-сатья) укладывается в вашем уме?

Чаюлпа ответил:

– Просветленная мысль относительно феноменального аспекта (kun-rdzob) и просветленная мысль относительно трансцендентального аспекта (don-dam) – обе представлены в моем уме.

Тогда Ньигом спросил:

– Хорошо! Рассматривая собственный ум, следует ли понимать его как несубстанциональный? Или же, рассматривая внешние объекты, следует их понимать как несубстанциональные?

Чаюлпа ответил:

– Учением, сходным с применением жира к ране, в которой остался кусок стрелы, ничего нельзя достичь; учением, сходным с выслеживанием следов вора в монастыре, когда он бежал в леса и горы, ничего нельзя достичь; поэтому, когда признают свой ум несубстанциональным по его природе, оковы внешнего мира падут сами собой, поскольку все – шуньята.

После чего Ньигом спросил:

– Когда вы поняли эту теорию? [22б]

Чаюлпа ответил:

– Я понял ее, когда служил у Чен-а.

Ньигом поинтересовался:

– Делаете ли вы различие между самахита-джняной (mnyam-bzhag ye-shes) и приштха-лабдха-джняной (rjes-thob ye-shes)?

Чаюлпа ответил:

– Я не провожу различия между самахитой и приштха-лабдхой. Если бы я проводил такое различие, то как бы я мог исполнять мои обязанности, и что было бы с моими последователями?

Ньигом снова задал вопрос:

– А они не мешают вашему созерцанию?

Чаюлпа ответил:

– Не мешают!

Сначала, когда он занимался созерцанием, шум открываемых и закрываемых дверей мешал сосредототочению ума, но тогда он положил свой коврик у дверей и созерцал. Позднее, когда он наставлял своих учеников в практике созерцания, он обычно играл на музыкальном инструменте и заставлял их сосредоточиваться. Кто-то считает, что он любил музыку. Когда Чен-а был при смерти, он сказал Чаюлпе:

– Не принимай полного монашеского посвящения.

Поэтому он долго воздерживался от принятия окончательного посвящения. Позднее, помолившись, он увидел сон, где кто-то сказал, что чайтью не следует возводить дважды, т. е. во втором посвящении нет необходимости. Тогда он снова помолился и увидел во сне, как его Учитель дал ему индийскую монашескую одежду (чивара). Он решил, что ему разрешено стать монахом, и принял посвящение. Кальянамитра Ог Чойван был упадхьяей, Манра – ачарьей, Гья Шераб-бар – тайным наставником. Один раз он прослушал «Виная-сутру» у Лантанпы и трижды у Шераб-бара – всего четыре раза. Кое-кто спрашивал у него:

– Делали ли вы записи, когда слушали изложение Учения?

Он ответил:

– Делая записи, ничего не достигнешь! Следует мгновенно постигать Учение полностью и сразу.

Он как-то сказал обитателям Ча-юла:

– Если ваша цель достигнута, то потребности отпадают.

За год до своей кончины он сказал:

– Во время поминальной службы по Чен-а следует раздать монахам неочищенный сахар, дав каждому столько, сколько он может взять в руку. Позднее у вас не будет уверенности, что вы сможете это сделать.

Говоря это, он имел в виду, что скоро уйдет в нирвану, но обитатели Ча-юла не поняли его. Поэтому он много трудился на благо Учения. В 64 года на 18-й день месяца карттика (smin-drug) года Земли-Коня (1138) он принял позу парьянка и созерцал, потом улыбнулся аскету Чанла и сказал:

– Теперь я лягу в позе льва. [23а]

Струйка пара поднялась от его макушки, покрывшейся каплями пота, и он ушел в нирвану. Тогда старейшины потребовали его тело, и еще две тысячи монахов заявили о своих правах на тело Чаюлпы. Помпопа сказал:

– Если вы позволите останкам этого великого бодхисаттвы разложиться, то те, кто почувствует запах разложения, пойдут в ад, поэтому лучше будет кремировать тело.

Поэтому они кремировали тело на крыше главного храма. Осталось много реликвий, таких как изображения и проч., и каждый из учеников получил свою долю. Везде, куда попадал дым погребального костра, возникали реликвии. Пятьсот из двух тысяч монахов достигли состояния сосредоточения.

Среди ста десяти ученых кальянамитр было девять Великих внешних, восемь Великих средних и трое Внутренних духовных сынов.

Девять Великих внешних: Рабхава Ченпо из Кама; Шапа Линпа Ченпо, Отанпа Ньягамова Великий, Та Великий, Нампарва Великий, именуемый также Анцанпа Великий, – все из Цана.

Восемь Великих средних: Ген Великий, Чагмэлпа Великий, Таши Ганпа Великий, Гьергом Великий, Томшер Великий, Бюлвапа Великий, Банрава Великий и Кучолпа Великий, именуемый также Думпурипа Великий.

Трое Внутренних духовных сынов: Цанпа Ринпоче Дорже Микьо, Гья из Ри-мочен и Нубчонэ из Чагчже – трое.

Кроме них, Ньелпа Ратон, Барил из Цана, Кэру из Цана, Таши Ганпа из Лхо, Урпа Юнше, Пацанпа из Таба, Намова из Шога, Балампа-лама, Ламова, Балэ из Верхнего Ньяна, Гьорпо Кэту, Шакшон из Дола, Юлунпа и многие другие. Они приняли также на себя обязанности в разных монастырях и много трудились на благо живых существ. [23б]

После этого настоятелем Ча-юла стал Цанпа Ринпоче. Он родился в Нуб-юл Роне, в Цане, в год Огня-Змеи (1077), когда Чаюлпе исполнилось два года. Он был сыном великого тантриста (sngags-pa chen-po) по имени Нуб Алала и его жены Рэлгьягса-чаммы. Из-за своих прежних поступков он, кладя ячменную муку в чашку и заливая ее водой, обычно закрывал глаза, как будто совершал подношение воды (chu-gtor). И вспоминали, что, когда отец забирал чашку, он обычно плакал.

У него было видение дакинь, наполняющих все небо. Так, он видел дакиню Барма, одетую в голубые одежды, гневную ликом, которая вручила ему сияющий меч; он взял его и устремился в небеса, но не смог этого сделать. Он говорил, что это было из-за отсутствия руководства учителя. В 12 лет он постиг природу видимых предметов как иллюзорную, но не понял, что это было благодаря прежнему созерцанию, и, бывало, говорил:

– Если бы я встретил тогда таких людей, как Чен-а, в роли учителя, я бы преуспел в этой жизни.

На что Ланлунпа заметил:

– Нет нужды в дальнейшем развитии процесса созерцания и мудрости. Ты собираешься достичь обители видьядхар в этой жизни, как сделал ачарья Бхавья?

– Да, это так, – ответил он.

Примерно в то время он получил посвящение от одного тантриста, и его представление об иллюзорной природе видимых предметов исчезло, и он решил, что эти представления были, должно быть, вредными и были устранены благословением, полученным при посвящении. Не было ни одной тантры или сутры, которую бы он не изучил. Среди его учителей упомянем только переводчиков: Ог-лоцава, Ньенло, Бари-лоцава, Рало, Цэн Кавоче – всего пять. С Цэном Кавоче он изучал «Сутраламкару»[354]354
  Махаяна-сутраламкара-нама-карика. – D, SC, № 4020.


[Закрыть] и усвоил ее, прослушав лишь один раз. Он читал также текст по Махамайе[355]355
  G, RGYUD, № 425.


[Закрыть]. Он понял смысл всех терминов, но думал, что ему не ясна одна шлока. Позднее он учился у Ньелчунвы, и его объяснения других шлок совпали с его прежним пониманием. Ньелчунва обычно говорил, что эта шлока пропущена в санскритском оригинале, и поэтому не комментировал ее. [24а] Он перешел к комментарию на первую половину «Таттвасамграхи»[356]356
  Таттвасамграха-панджика. – D, TSHM, № 4267.


[Закрыть] и поверил в глубокий смысл этой книги. Несколько дней он был наполнен представлением ясного неба, хотя прежде не созерцал его. С неба он услышал голос, сказавший: «Можно постичь все элементы бытия пониманием света трансцендентальной природы (дхарматы)».

Он тогда страдал от боли в верхней части тела, и ему явилось видение белого человека с волосами, завязанными в узел, льющего на него нектар из кувшина, так что все его тело наполнилось, и боль прошла. Тогда он подумал, что ему следует пойти в Индию и встретиться там с одним-двумя пандитами, чтобы сравнить их учения с тибетскими и посмотреть, нельзя ли улучшить их. Он пошел и в Динри, встретил Дампу Сангье, который усердно занимался после многодневного отдыха, а люди говорили:

– Этот человек очень удачливый!

У кальянамитры был кусок черной ткани, который Дампа повязал ему на голову. Дампа дал ему цаккали (чаккала) Махабодхи. Потом он заставил его собрать цветы одуванчика (khur-mangs) и бросать их в воду, а затем заставил его бросать камни на восток. При этом некоторые люди заметили:

– Это хорошо для человека! Повязывание ткани вам на голову означает, что вас будут почитать боги и люди. Вручение вам цаккали Махабодхи означает, что вы станете наставником в Учении. Бросание цветов в воду означает, что вы не будете привязаны к мирским удовольствиям. Бросание камней на восток означает, что вам следует идти на восток, и вы, должно быть, встретите хорошего учителя. Таков был смысл этих знаков!

Позднее, когда он жил в Ло, он обычно говорил:

– Кажется, они были правы.

Затем, когда ему сказали, что в Непале сильный голод, он повернул назад и отправился в Кьишо (Лхаса). Хотя ученые обычно пренебрежительно говорили о кадампинцах, он подумал, что кадампинцы, должно быть, тоже имеют собственное полное Учение. Он был окружен такими кальянамитрами, как Ланпа Тоншак, и другими, и обычно вел философские споры, но никто не мог нанести ему поражение, и он прославился как Обладающий горячим Учением (страстный спорщик). Один из его дядьев пообещал ему обеспечивать его всем необходимым, и он подумал:

– Раз он будет снабжать меня провизией, я стану заниматься созерцанием в Ерпа и Чувори. [24б]

Как раз в то время Чаюлпа был у Дрома, а люди обычно говорили про него:

– Он получил благословение Учителя, но ничего не понимает в Учении.

Но Цанпа подумал, что эти два утверждения – он благословлен Учителем и он ничего не знает об Учении – противоречат друг другу. Ибо согласно махаянским тантрам, благословение своего Учителя принимают как собственный Путь. Этот Чаюлпа, должно быть, замечательный человек! И тогда он решил:

– Я посещу его! За один-два месяца я освою его учения.

Поэтому он отправился к нему и подарил хорошую черную лошадь и один сан золота. Лишь взглянув Чаюлпе в лицо, он преисполнился веры и прослезился. Он посещал занятия и обнаружил, что учение Чаюлпы противоречит его представлению. Хотя он мог запомнить слова, необходимо было проникать в мысль учителя. Он подумал: «Этот кальянамитра необыкновенно удачлив. Может ли он понять это?»

И ум его был смущен этой мыслью. Однажды, явившись перед кальянамитрой, он задал ему вопрос, а учитель ответил:

– Ты, ученый, созерцал это раньше?

Он ответил:

– Я не созерцал это специально.

Тогда учитель сказал:

– Чтобы решить твой вопрос, ты должен созерцать.

После того как он созерцал примерно полмесяца, к нему вернулось его прежнее представление об иллюзорной природе внешних предметов (см. с. 171), и он подумал: «Хотя эта идея представляется верной, прежние учителя не только не развили ее, но даже разрушили».

Тогда он стал слугой у Чаюла. Когда Чаюлпа пришел в дом, где он жил, чтобы передать ему тайные наставления, то сказал:

– В Радэне прежний и последний Нэнчжорпа передавали Чен-а Учение подобным образом. Я тоже пришел передать тебе Учение.

– Ну, вы очень добры ко мне!

Чаюлпа попросил много чая и неочищенного сахара и получил, сколько хотел. Затем Цанпа спросил, может ли получить посвящение. Чаюлпа сказал:

– Я дам его вам обоим: Гьятону и тебе!

И даровал ему посвящение (абхишека). [25а] Гьятон имел видение Ачалы (Мийова), а Цанпа Ринпоче полностью понял все слова четырех классов тантр, и не было никакого сомнения в его понимании их смысла. Кроме того, он имел видения многих божеств-покровителей. Особенно же истина Предельной Сущности (дхармата) явилась ему. Когда в Дагпо и в Еле его состояние увеличилось, он преподнес своему Учителю более ста томов религиозных книг и одно дэ (ʼbre) золотого песка. Говорят, что восьмилетняя девочка не могла поднять мешочек с золотым песком. Он получил много мяса, масла, одежды и прочего. Поскольку он не думал о себе, то в первую половину зимы подарил все это своему Учителю, и во вторую половину зимы его запасы закончились. Всякий раз, слушая проповедь, он обычно дарил Учителю по крайней мере половину шо золота. Затем обитатели Ло пригласили его, и он стал настоятелем Ло. Позднее, когда Чаюлпа был при смерти, то отправил посланника, но тот не передал его письма, и поэтому они не встретились перед смертью.

После смерти Чаюлпы Цанпа возглавлял как Ло, так и Ча-юл. Предвидя, что его жизни угрожает опасность, он совершил ритуал чинтамани Белой Таре и таким образом продлил свою жизнь. Скончался он в 85 лет в год Железа-Змеи (1161). Поскольку его имя было Намха Дорже (Алмаз небес), существует Хвала (стотра) в его честь, где сказано:

«Приветствуем Драгоценного, обладающего Алмазным умом, не отличимым от интуитивного знания Святого, подобного Небесам, одаренного неразличающим интуитивным познанием (самахита-джняна) и познанием, приобретенным после созерцания (приштха-лабдха-джняна)».

Его ученики. Говорят, что Цанпа имел четырех сыновей и других учеников, всего 14. Его преемник – настоятель Ринпоче Ланлунпа. Он был старшим из трех сыновей Нуб Дорже Цэнтага и Хорсамо и родился в год Воды-Зайчихи (1123) в Ганра, в Толунцуре. В том же году родился лама Шан. В детстве Ланлунпа испытал отвращение к жизни, поверил в учение о воздаянии (las-ʼbras) и жаждал избавиться от оков феноменального бытия, он также обладал врожденным великим сочувствием к живым существам. В 18 лет пошел навестить Ньягмову, ученика Чаюлпы, и, приняв обеты упасаки (go-miʼi sdom-pa)[357]357
  Обеты Гоми, воздержание от половой жизни. Некоторые пишут, что этот термин означает обеты, принятые Чандрагомином.


[Закрыть], преисполнился великой преданности. [25б]

Затем Ланлунпа вернулся в родные места, чтобы собрать все необходимое для посвящения в монахи. Он решил, что его должны посвятить Пацаб-лоцава как упадхьяя и Чойкьи-Падма, ученик Нэусурпы, как ачарья. Тогда с другого берега реки какой-то человек крикнул ему:

– Если ты собираешься стать послушником, поторопись, потому что Пацаб-лоцава навещает Пабёнху в Елпа.

Поэтому он отправился туда. Пригласил он также Чойкьи Падму. Он стал послушником и получил имя Цондуй Шонну. Ланлунпа прослушал изложение Винаи у помощника проповедника (zhar-chos-pa) Ньягʼмовы, но не смог понять его. Позднее он слушал, как другие объясняли это, и понял без труда. Он провел семь лет с Ньятмовой и изучал «Ламрим» («Byang-chub Lam-rim» Атиши, или «Бодхипатхапрадипа»). Кальянамитра Ньягмова скончался до того, как он окончил свое учение.

Позднее он снова встретился с ним во сне, и Ньягмова сказал ему:

– Я заберу тебя в Сукхавати!

Он проснулся на пути в небеса. В 25 лет он получил полное монашеское посвящение в монастыре Гьянпа (в Марноне). Чадул был упадхьяей, Чава – ачарьей, а ученый Чойчог – тайным наставником (gsang-ston). Восемь лет он служил кальянамитре Таши Ганпе, ученику Ньягмовы и Чаюлпы. Во сне он попросил у него благословения, а тот дал ему немного сырого мяса. Он съел, и его ум вдруг погрузился в мистический транс, и он постиг несубстанциональность элементов (rang-bzhin med-pa). Опять же во сне он увидел, как поднимает занавес и оказывается в присутствии своего Учителя. Перед Учителем стоял сосуд, по его просьбе Учитель посвятил его, и снова его ум погрузился в транс несубстанциональности.

Однажды Ланлунпа просматривал большой комментарий к «rTsa-ltung»[358]358
  rTsa-baʼi Itung-baʼi rgya-cher ʼgrel-pa. – D, RGYUD, № 2487.


[Закрыть], и силой своей веры в эту книгу он в течение шести дней видел собственное тело как чакра-мандолу[359]359
  Согласно «rTsa-ltung», тантрист, плохо верящий в то, что его физическое тело – мандала его идама, нарушает восьмой из 14 обетов. – См.: Advayavajra-samgraha, td. MahamahodhyayaH. Shastri, Gos, № XL, Baroda, 1927, p. 13.


[Закрыть]. Он также прочитал «Мадхьямакаватару», написанную ачарьей Чандракирти. Он воспринимал все видимые предметы подобными радугам. [26а] Затем через пять-шесть дней это видение всех внешних и внутренних объектов исчезло среди его повседневных трудов, а после стало подобным небу.

Позднее Учитель Ланлунпа видел свое тело преображенным в букву Ка. Однажды он занимался созерцанием по методу Атиши и поинтересовался у ученого Цондуя Сэнгэ, ученика Нэусурпы: может ли эта практика послужить Путем? Около полуночи Цондуй Сэнгэ сказал:

– Я слышал голос, сказавший: «Дело Ланлина дает семя Ланлина. Огонь и ветер благоприятствуют». Скажи-ка, указывает ли это на твое созерцание по методу Атиши?

Он не сказал «да», но про себя решил, что услышанное должно быть верно. По этому рассказу представляется справедливым, что упаямарга Учителя Атиши была передана в линии преемственности Чен-а, но, согласно некоторым самым известным последователям школы кадам, нет свидетельств существования заветов упа-ямарги, преподанной Атишей. Вот такие вещи случались, когда он служил Цанпе. Он также слышал, что Вёчжо раньше совершил ритуал умственного творческого усилия бодхичитты (читтотпаду) во время собрания. Затем он пошел посетить ритуал читтотпады в Ло, а на обратном пути встретил Цанпу Ринпоче. Лишь увидев его лицо, он преисполнился глубокой веры и преданности. Он еще раз пришел повидать его из Ташигана. Цанпа сказал: «С тобой может случиться несчастье! Оставайся в пределах своего монастыря!»

Поэтому он провел два месяца в своей келье, не выходя из монастыря. Потом Ланлунпа снова отправился к Цанпе и рассказал ему о своих многочисленных сомнениях относительно мадхьямики, и сомнения его были устранены. Однажды странник спросил у Цанпы:

– Что за человек этот Толунпа?

И Цанпа ответил:

– Он тот, кто сможет проникнуть в смысл Двух Истин.

Он прочно утвердился в учении Двух Истин. Пять лет он служил Цанпе, а после его смерти 32 года был настоятелем. Он скончался в 71 год в год Воды-Коровы (1193). У-сэ и лама Шан умерли в один год.

После этого настоятелем стал Сангье Гомпа, уроженец Нэудуна в Шуне. Его родовое имя было Сица, из клана Бэ. Он был средним из трех сыновей Бэ Чэнрэси и Чиса Гьечун, и родился в год Железа-Дракона (1160).

В следующем году Железа-Змеи (1161) родился Цанпа Гьярэ. С детства он имел вид знающего многие тайны. В 14 лет он был посвящен в монахи [26б] упадхьяей Бэлти и кальянамитрой Гаром, одним из четырех сыновей Цанпы, выступавшим в качестве ачарьи. Он получил имя Дорже Шонну. Он посетил Драгоценного Ланлунпу, жившего в Данмолуне, и преисполнился безмерной верой в него. Драгоценный подарил ему кожаный мешок масла. У ног Бэлти он однажды прослушал Винаю с двумя комментариями. После этого он вернулся домой за продуктами. В 18 лет он снова отправился к Драгоценному Ланлунпе. Там через год он испытал возвышенный мистический транс. 14 лет он служил Ланлунпе и получил от него полные наставления. После смерти Драгоценного Ланлунпы он шесть лет был смотрителем в храме Данмо. В это время он много проповедовал Учение и имел видение Ланлунпы.

Однажды ночью во сне Дорже Шонну увидел желтоватую дверь и, открыв ее, узрел многочисленные области будд. Ему показалось, что открылась дверь Учения. В 38 лет он получил полное посвящение в монахи в Тан Рамоче от упадхьяи Бэлти, ачарьи Пьяна и тайного наставника кальянамитры Бэ. В 41 год он проповедовал собранию. В 42 года стал настоятелем. Ланлунпа умер в год Воды-Коровы (1193). Говорят, что пока Сангье Гомпа в 42 года не занял пост настоятеля, в течение примерно шести лет Сэ исполнял обязанности настоятеля, но Ло Чаюлпа не включил Сэ в линию преемственности учителей. Сангье Гомпа долго занимал место настоятеля и умер в 70 лет в год Земли-Коровы (1229).

После него настоятелем был Сэм Ринпоче, родившийся в год Железа-Свиньи (1191) в Эргоме, что в Хамдо. Его отцом был Баяг Мэпо, а матерью монахиня Ташикьи. [27а] Ребенком он много раз видел в своей матери Тару. В детстве он часто самопроизвольно впадал в мистический транс несубстанциональности. Многочисленные сверхчеловеческие существа (mi-ma-yin) обычно кружились вокруг него. У него была сестра, часто повторявшая: «Я принимаю прибежище в Чаюлпе. Я принимаю прибежище в Сангье Гомпе».

Слушая это, он преисполнялся неизмеримой веры и преданности. Однажды, когда он сидел, закрыв голову куском ткани, он увидел в небе перед собой Сангье Гомпу, окруженного многими буддами и бодхисаттвами. В 16 лет он встретился с Сангье Гомпа, пришедшим в Лха-а, и попросил его даровать монашеское посвящение. Тот ответил:

– Проведем это в Доса!

Его посвятил йог Чансэн и дал ему имя Тагпа Сэнгэ. Он изучал Винаю и в 19 лет получил полное монашеское посвящение в присутствии упадхьяи Нэнчжора, карма-ачарьи Шагпа Нэтэна и тайного наставника Сэм-ченмо. Затем он посетил Сангье Гомпу в Ча-юле. Тот принял его в хорошем настроении и даровал полные наставления. Когда ему исполнилось 39 лет, Сангье Гомпа умер. После него там был другой настоятель, но я не знаю его имени. Обитатели Ло Ча-юла тоже никого не включили в последовательность учителей между Сангье Гомпа и Сэмом. Позднее, получив повеление Шри Дэви, настоятелем Ча-юла стал Сэм. Он умер в 66 лет в год Огня-Дракона (1256). К тому времени с рождения Чен-а прошло 219 лет. Среди его многочисленных учеников был Вё-сэлва Великий, основавший монастырь Вёгсэл в Верхнем Шоге. Римэрва Великий основал монастырь Римэр в Восточном Лхотаге.