Текст книги "Фонтан"

Женщина, благодарно кивнув, с немного растерянным взглядом обхватила своих детей и направилась в ту сторону, на которую ей указал Капоне. Она и маленький мальчик ещё несколько раз обернулись и уже через мгновение скрылись за крутым поворотом тоннеля.

– Ты что, вот так просто отпустишь их, после того, как их чуть не убили эти чёртовы агенты?! Куда они направились, и почему мы не с ними?

Вопросы, которые стал задавать Слэйн, словно лёгкие резиновые шарики визуально раздувались рядом с напряжённым лицом Капоне, который был вновь погружен в процесс изучения передаваемой ему информации. Немного помолчав, он неожиданно поднял руку и произнёс:

– Я сделал всё, что в моих силах. В нескольких подземных кварталах отсюда находится база моего союзника – ирландца О'Брайана. Этих пострадавших я мог бы проводить до него и помог бы им найти для себя новое убежище, но это невозможно в нынешней ситуации. Просто потому, что ты сейчас со мной. Первостепенная моя задача – доставить тебя домой, как можно дальше от агентов. Времени осталось очень мало, я не могу так рисковать. Не беспокойся, с этими людьми всё будет в порядке…

Капоне говорил уверенно, но при этом всё равно воровато скрывал от прямого взгляда Слэйна свои глаза, как будто пытаясь отделаться легкими полуправдивыми ободряющими фразами вместо прямой истины.

Внутри Слэйна вскипела волна раздражения, которая тут же выплеснулась наружу, и он прокричал:

– Послушай, Эл! Я не хочу убегать словно трус от пугающей меня действительности, которая прямо сегодня, буквально два часа назад во всей своей полноте открылась мне. Я уже счастлив оттого, что наконец-то начинаю просыпаться в своей реальности, а не в той, которую мне навязали эти големы. Я хочу помочь этим людям… прошу тебя, давай отведём их к твоему приятелю О'Брайану и после этого, обдумав ещё раз весь план, подготовимся отразить нападение Ордена и его агентов.

Капоне выслушал Слэйна спокойно и, посмотрев на него с улыбкой, произнёс:

– Так приятно наблюдать, как ты начинаешь возвращаться. Это лучший подарок для меня на сегодняшний день. Однако пойми, подготовленная мной аэрореактивная капсула уже заряжена, и нам хватит времени только на то, чтобы уже сейчас незамедлительно начать к ней движение. Пока что я могу её регулировать, но если мы не поторопимся, агенты заблокируют её, и тогда придёт конец всему. Прими эту жертву. Тебе необходимо вернуться домой. Именно в родных стенах ты сможешь спасти всех. Если ты останешься здесь, то погибнут все. У нас очень мало времени. Все големы связаны между собой, поэтому они сейчас знают, что мы здесь.

Слэйн, округлив глаза, взял Капоне за руку и убедительным голосом произнёс:

– Сколько же их? Разве мы вдвоём не сможем их всех перебить? Ты вон тридцатку положил одним махом.

Капоне улыбнулся.

– Могли бы, но мой ресурс тоже ограничен. Энергии осталось только для того, чтобы помочь тебе улететь отсюда. Я не могу рисковать.

Продолжая улыбаться, он обнял Слэйна и после этого, похлопав по плечу, убрал внутрь своего плаща изогнутый, странной формы меч. Переключая что-то в виртуалике, Капоне направился вдоль груды тел агентов, говоря:

– А ты ведь практически двоих уложил… Молодца…

* * *

Перед тем как зайти за порог двери, Капоне дал Слэйну напутствие:

– Слушай внимательно. Сейчас, когда выйдем на аэростоянку, не делай резких движений и постарайся не шуметь, поскольку мы там будем не одни. Однако не дрейфь, обязательно прорвёмся. Следуй за мной.

Капоне, убрав обратно виртуалик, открыл железную дверь.

Проскальзывая через дверь вслед за Капоне, Слэйн заметил большую, ярко освещённую парковку с различными марками аэромобилей.

– Пригнись, – неожиданно сказал ему Капоне и тут же, дождавшись его у одного аэромобиля, добавил:

– Нам нужно дойти до той лестницы незаметно, словно мы мыши. Вон она там, – он указал рукой в сторону двери, находившейся в другом конце стоянки.

Держа перед собой виртуалик, Капоне, пригнувшись, ловко проскользнул между аэромобилей. Слэйн постарался действовать так же, как и он, и лёгким шагом двигался за ним.

Глава 7

Перед глазами Слэйна всплыла ситуация, произошедшая с ним два года назад.

В тот день они вместе с Дженни отправились на аэромобиле за город, в зону элитной природной зоны. Это был заповедник, находящийся на берегу Тихого океана. Тогда ему захотелось устроить пикник на природе. Пусть это удовольствие для нынешнего экологически обнищавшего времени было достаточно дорогим, он всё же решил потратить на это часть своих сбережений. Так получилось, что после ряда всевозможных природных катаклизмов, вызванных серьёзным загрязнением окружающей среды, планета стала похожа на гнилое яблоко. Партия Гринберга начала активное восстановление природных ценностей искусственным путём, что привело лишь к «заморозке» уже необратимого процесса.

Слэйн всё же решился потратить огромную сумму ценных цифровых единиц на подобное мероприятие – увидеть прекрасное своими глазами, без потусторонней помощи Вирт-реальности. К тому же побывать на берегу величественного океана.

В тот день, как обычно, после пресного секса с Дженни, закончив, он откинулся на спинку огромной кровати. В этот момент по всему его телу пробежала мощная волна неизвестного, но весьма ощутимого удовольствия.

Закрыв глаза, он увидел ночное небо со всевозможными мириадами звёзд и одинокой величественной луной.

В ушах свистел приятный ветерок, Слэйн чувствовал, как он обдувал его волосы. В перерывах между ритмичными воздушными потоками его слуху открывалась необычайно красивая музыка волн. Прекрасное живое исполнение в лице природной стихии, которое звучало необычайно лёгко и непринуждённо. К нему, как бы в дополнение, добавлялись еле уловимые нотки запрещённой в современности классической сонаты одного из величайших композиторов человечества. Где-то в потоке мыслей, одновременно с завораживающей мелодией прибоя, до Слэйна доносились отдалённые звуки какой-то древней флейты. Волшебная музыка неизвестной и такой притягательной для него свободы.

Тогда ему вспомнились строки из одного запрещённого фильма:

«Если ты не видел моря, то умерев и оказавшись лицом к лицу перед всеми человеческими богами, ты будешь выглядеть очень нелепо. В этот момент они спросят тебя: «Видел ли ты море? Слышал ли сонату Бетховена ночью?». И ведь тебе ничего не останется, кроме как, пожимая плечами, честно признаться, что за всю жизнь ты так ни разу и не встретился и не услышал чуда. Ты будешь похож на мима, изображающего испуганное до ужаса лицо, и в дополнение к этому жалкому виду у тебя будут слегка вздрагивать брови, а невинные морщинки изумлённо расплываться на лбу.

Там, на небе, они окрестят тебя лохом, и после этого ты начнёшь понимать, что прожил никчёмную жизнь».

– Я очень хочу поехать на море, Дженни! – неожиданно вскрикнул Слэйн.

Дженни посмотрела на него, как на полного идиота.

– Что, дорогой?! На море? Интересно звучит, но давай посмотрим на это с другой стороны, более реалистичной. Попробуем, отбросив прочь всю романтику и юношеский порыв твоей души, оценить наши возможности. Понимаю, что ты очень устал от рутинной повседневности, которая окружила тебя со всех сторон. Я не против того, чтобы дремлющий вулкан твоей души вновь извергнул свою горячую лаву мнимой свободы и протестов. Ты прав. К чёрту обязательства!

Дженни топала каблуком по паркету из модифицированной древесины и продолжала:

– Однако, если посмотреть на твоё желание с разумной точки зрения, мне лишь хотелось бы тебе напомнить, что сейчас у тебя месяц серьёзных деловых встреч и презентаций. От них будет зависеть очень многое в твоей карьере. Вполне вероятно, что ты сам же себе не простишь своей проявленной слабости, идя на поводу у этого каприза. Согласись, это довольно глупо – из-за минутной слабости потерять дело всей твоей жизни. Ты давно и упорно шёл к своей цели – стать президентом страховой компании. Понимаю, что ты устал. Но это просто недопустимо, такому человеку, как ты, сдаваться перед финишем. Ни в коем случае не пытаюсь тебя отговаривать, лишь прошу закончить то, что тобой начато, и не заниматься именно сейчас переоценкой ценностей. Давай поедем на море через полгода, как раз к этому времени должны будут достроить дамбу и снизить цены на морской заповедник. Нынче такое удовольствие очень дорого стоит.

Говоря довольно убедительным тоном, Дженни закатывала глаза с длинными ресницами кверху, и что его раздражало больше всего – надувала губы бантиком.

– Я готов потратить все свои сбережения за всего лишь один пикник на берегу моря, – говорил ей Слэйн, подходя всё ближе и улыбаясь. – Мне нужна всего лишь одна ночь, прошу. Только ты, я и море. Это моё единственное желание, больше мне ничего не нужно.

Задумавшись, Дженни ответила:

– Хмм… А знаешь, я всегда мечтала заняться сексом на каком-нибудь экзотическом пляже.

Она встала с кровати. Её округлённые до невозможной точности сосочки были похожи на два маленьких холмика. Они игриво выдавались вперёд, словно кончики ядовитой змеи.

Пока она надевала халат, Слэйн успел заметить идеальные очертания её прекрасного упругого тела.

Она и вправду похожа на змею, подумал он и сразу же решил задать ей отвлечённый вопрос:

– Дженни, послушай, будет ли комплиментом, если я сравню тебя с Еленой Прекрасной?

Повернувшись к нему, она ответила:

– Если бы я знала, кто эта женщина…

Посмотрев на Слэйна с искренним любопытством, она вопросительно подняла бровь: мол, продолжай.

Слэйну это и было нужно. Улыбнувшись, он подошёл к ней ближе и сел рядом.

– Сам не знаю, какая-то героиня из мифов Древней Греции, которая была настолько прекрасной, что разбила сердца всех великих царей, воинов и даже затронула самолюбие главного бога – Зевса, сказав… – В этот момент Слэйн поцеловал Дженни в её пухлые, покрытые жидким силиконом, блестящие губы.

– Откуда только ты всё это знаешь?

Задав вопрос, она с лёгким изяществом дотронулась своей ножкой сначала до его груди, затем до живота, ниже и ниже, и неожиданно остановившись, начала ласкать через брюки его мужское достоинство.

Слэйн заметил ажурную полоску чулок, которая по всем законам сексуального соблазнения непринужденно выглядывала из аккуратного разреза её чёрной юбки. Чувствуя нарастающее возбуждение, он ответил:

– Если ты помнишь, я учился в «Bridge Stones Garden» – самом престижном колледже нашей страны. Вот и доучился до того, что теперь умничаю и говорю такие загадочные комплименты. И знаешь, этой выдуманной красавице древности до тебя далеко. А ещё я думаю, что ты сексуальна как Софи Лорен, а это уже изысканный комплимент, ведь она была самой сексуальной брюнеткой двадцатого века.

Дженни, продолжая ласкать его, ответила:

– Ммммур… Что-то знакомое, Софи – очень красивое имя. Я хочу, чтобы ты показал мне её фотографии, ведь на них же нет цензурного запрета?

Слэйна слегка разозлили её слова и для того, чтобы в очередной раз доказать, что он – мужчина, имеющий полную власть над ней, женщиной, парировал её выпад следующими словами.

– Конечно, их можно посмотреть, но отмечу, что Софи хоть и была сексуальной женщиной, но только среди брюнеток. А вот среди блондинок лидером по красоте и сексуальности была и остаётся Мэрилин Монро. Но поверь мне, моя дорогая Дженни, что та древняя красотка по имени Елена действительно существовала и что по ней и вправду сходили с ума все мужчины того времени. И весь парадокс в том, что некоторые источники описывают её далеко не красавицей. Ну и конечно, интересно, что при среднем росте, имея довольно пышные формы, она могла не носить одежды. Елена просто прикрывала свою наготу густыми волосами, которые спускались до колен. Мужчины сходили с ума, когда видели, как поблёскивали в солнечных лучах её волнистые волосы необычного цвета. Древние авторы описывали, что примерно такого же оттенка была кора у оливкового дерева.

Сработало.

Закончив говорить, Слэйн посмотрел на Дженни, которую явно задело то, что муж считал кого-то сексуальнее её. В комнате воцарилось молчание, она обдумывала то, что он ей сказал, и уже прекрасно зная характер своей жены, он мысленно предположил, что она скажет следом.

И оказался прав.

В следующее мгновение она произнесла:

– Любимый, а ты хотел бы, чтобы у меня были такие же длинные волнистые волосы, как у этой древней богини? И такого же цвета? Знаешь, ведь это совсем не трудно – достаточно лишь побывать у вирт-реального стилиста. Я даже знаю, какое платье подойдёт к таким волосам.

Она сощурила глаза и обнажила неестественно белоснежные ровные зубки.

– Ведь ты знаешь, мой шалунишка, как меня заинтриговать.

Теперь самое время напомнить ей про море. Он думал об этом, для убедительности укутав её в своих нежных объятиях. В дополнение, закрыв глаза, он ласково целовал её в губы и говорил:

– Дженни, мне бы очень хотелось любоваться тобой в новом сексуальном образе на берегу моря. В мини-бикини, с волосами как у древней богини. Прошу тебя, позволь мне, простому смертному, увидеть эталон сексуальности и красоты.

Конечно же, назвать её богиней, а себя смертным – это победа.

Иначе и не может быть, она ведь женщина.

В комнате повисла минута молчания.

Для большой убедительности он сделал сокрушительный приём – долгий и чувственный поцелуй. Наконец, она произнесла то, что ему и хотелось услышать:

– Брюс, знаешь, по поводу поездки на море, я передумала… это превосходная идея! Как же я теперь хочу на море! Поверь мне, у тебя слюнки потекут, когда ты увидишь моё бикини с меняющейся под окружающую среду расцветкой. Сейчас попробую связаться с доктором Мэйсом. Думаю, ему твоя идея понравится, свежий воздух ещё никому не навредил.

Ну, вот зачем?! К черту Мэйса!

Слэйн еле сдержался, чтобы не выкрикнуть вслух своё изумление. Но тут же хладнокровно взял себя в руки. Притворно улыбаясь, он провёл рукой по её округлым бёдрам.

В нём пробудился настоящий животный инстинкт. Он страстно развернул Дженни к себе спиной и овладел ею.

Спустя несколько минут она, поправляя юбку, отпрянула от него. Подойдя к стене, нажала на голограммной клавиатуре подготовку ионно-джакузи. Взяв чистый халат и не обращая на Слэйна уже никакого внимания, она вышла из комнаты.

В тот день он выспался как следует в последний раз. Засыпая, он думал о море, представляя его как нечто загадочное и космическое со своей величайшей тайной, которую он просто обязан был разгадать.

Всё началось в тот момент, когда ему захотелось увидеть море – вечное пристанище погибших цивилизаций, хранителя всех тайн. Его солоноватый привкус собрал в себе всевозможные оттенки опасности, некоторые из них оказались скрытыми под глубиной внутреннего сознания. Это завораживало и притягивало, ведь прошлое человека похоже на море. Приятно посидеть на берегу, и, болтая ногами, смотреть на закат. Как же хорошо после жаркого дня окунуться в мягкие полутёмные завитки волн или, лёжа на спине, смотреть на необычайный танец облаков, делать бесценный глоток воздуха. В этот момент ты начинаешь осознавать, что освободился от всех внутренних оков и что твоя душа стала свободной. Но появляется самая главная опасность – твоё прошлое. Оно напоминает о себе и начинает тянуть ко дну.

– Не заигрывайся, море глубокое, ты можешь утонуть, – словно голосом диспетчера Вирт-реальности внутри него неизвестный женский голос повторял эту фразу несколько раз.

Спустя три дня Слэйн приготовил вместе с Дженни всевозможные деликатесы и несколько новых энергенов с новыми вкусами. Они рассекали с поста на пост, со станции на станцию на своём шикарном аэромобиле со встроенной мультибезопасностью.

Слэйн чувствовал себя самым счастливым человеком во всей Вселенной, потому что его мечта начала сбываться: они ехали к морю.

Пока он выбирал музыку из вирт-реального сайта, Дженни красилась. Позже он вспомнил, как в тот момент, улыбаясь, начал подпевать какую-то популярную пляжную песню.

В тот момент он думал о том, что все современные песни построены на одном принципе – простота и запоминаемость. Учёными уже давно были разработаны особенности сочетания в правильных математических пропорциях ярко выраженных на эмоциональном уровне слов и музыкальных тональностей. Всё оказалось предельно просто. Для того чтобы создать идеальную музыкальную композицию, достаточно лишь решить уравнение: «Пляж, горизонт, лето, ночи напролёт. Бикини, текила, милая, шампанское, любовь. Только не забывай её, не забывай её…»

Подпевая последние строки вирт-реальному певцу, Слэйн лучезарно улыбался и переводил свой весёлый озорной взгляд на жену. Она улыбалась ему в ответ, не отводя взгляда со своего отражения, при этом просила мужа внимательнее следить за дорогой.

Дженни беспокоилась неспроста. Чем ближе они подъезжали к морю, тем хуже становилось дорожное покрытие. Из-за природных катаклизмов дорога оказалась сплошь усыпанной всевозможными обломками, огромными ветками и камнями.

Он посмотрел в зеркало заднего вида, и вдруг его сердце резко сжалось, а головная боль волной ударила со всех сторон. Открыв рот, Слэйн начал задыхаться, жадно хватая воздух.

– Что случилось, дорогой?! Брюс, что с тобой? – кричала Дженни.

Он терял управление, и аэромобиль переходил в режим свободного автоматического управления. Выравнивая дорогу и снижая скорость, он остановился. Всё тело вмиг парализовало, и словно сквозь расплывчатую плёнку он видел силуэт Дженни, которая к этому моменту удачно сделала ему укол с сильнодействующим лекарством.

Как только он пришёл в себя, она дала ему двойную порцию сильнодействующего энергена.

Больше Слэйн ничего не слышал. Вокруг была тишина, и лишь ветер доносил до него неизвестный шелест непонятно откуда взявшихся фраз.

– Дорогой, тебе стало лучше? – спросила Дженни уже через несколько минут, когда приступ, наконец, стал проходить. – Что случилось?

Придвинувшись к нему вплотную, она ловко перевела сиденья в горизонтальное положение. Она обняла Слэйна и несколько раз протёрла его влажный лоб.

Продолжая тяжёло вздыхать, Слэйн начал рассказывать ей про то, что увидел:

– Мне было видение. Там, на заднем сиденье, была неизвестная мне светловолосая девушка со светлыми серо-зелёными глазами. На ней было необычное платье кофейного цвета с вышитыми цветочками и бабочками. Она видела, что я её заметил, и как только наши взгляды сошлись, слегка покраснев, улыбнулась и после этого потянулась ко мне, чтобы обнять. В этот момент меня и охватил новый приступ. Я не знаю, что делать, Дженни… мне очень страшно. Моя неизвестная болезнь прогрессирует, в этот раз боль была просто невыносимой, и теперь, помимо ужасных снов, у меня появились галлюцинации. Я видел ту девушку в зеркале заднего вида, она сидела там. – Обернувшись, он указал на пустые задние сиденья аэромобиля.

– Кто же она? – Дженни недовольно нахмурилась.

– Я не могу вспомнить точно, откуда её знаю, но она мне знакома. Эта девушка как бы часть меня самого. У меня даже создалось впечатление, что моё сознание находилось в тот момент в её теле, там, на заднем сиденье.

– Дорогой, ты меня пугаешь. На заднем сиденье никого нет и не было, – обиженно надув губы, Дженни отвернулась к окну.

Но он продолжал твердить своё:

– Она была там, уверяю тебя. Девушка улыбалась и смотрела на меня таким взглядом, будто мы с ней очень близки.

Не оборачиваясь и повысив голос, Дженни обиженно произнесла:

– Всему виной сказки, мифы и прочая литературная чушь, которую ты читал в последнее время. Доктор Мэйс запретил тебе читать, сказав, что это очень сильно осложнит ситуацию с твоей болезнью. Дорогой, мне не нравится идея насчёт моря. Поехали обратно. Тебе нужно срочно на приём к доктору.

Слэйн был ошарашен её безразличием, его терпение тогда лопнуло, и он возмутился:

– Что случилось?! Почему ты мне не веришь? Я ещё даже на солнце не успел взглянуть ни разу, а вы уже хотите насильно затащить меня обратно в клетку! Мне просто нужен отдых, поймите!

– Прошу тебя, Брюс, выпей ещё энергена, прими капсулу памяти, успокойся, и поехали домой, – всё таким же безразличным голосом отвечала ему кукла по имени Дженни.

Именно тогда он понял, что ненавидит эту женщину всей душой, как и доктора Мэйса, как и весь мир, который его окружал.

Вот так и закончилась его единственная встреча с морем. Всего лишь несколько километров до этого прекраснейшего заветного места. В тот день он увидел в зеркале заднего вида прекраснейшую, загадочную девушку, которая, в отличие от его жены Дженни, не обладала идеальной внешностью, но при этом была самым настоящим воплощением жизни.

Вот когда всё это началось.

Видимо, эту самую девушку звали Мариной, и теперь ему понятно, что с ней он был как-то связан. В тот день он вспомнил её именно благодаря бесконечной дороге, солнцу и морю.

Это было воспоминание об аварии, которая чуть не произошла, и о загадочном море, глубина которого безмолвно хранила все свои величайшие тайны.

* * *

– Остановитесь! – Резкий крик с металлическим тоном неожиданно прозвучал за спиной Слэйна. Он обернулся. Это помогло ему вернуться в реальность из глубин своей памяти.

Он видел, как рядом стоял и отстреливался Капоне. На его левом предплечье виднелось пятно голубоватого оттенка. Лицо Капоне выражало недоумение, а вся левая рука приобретала такой же оттенок, как и рана.

– Они задели меня своим замораживающим транквилизатором. У нас слишком мало времени! – Продолжая отстреливаться, Капоне спрятался за одним из аэромобилей. – Минут через пять я стану совсем неподвижным. Сейчас попробую продлить свои незабываемые ощущения.

Дождавшись, пока стрелявшие прекратили стрельбу и стали медленно приближаться, он перезарядился. Капоне достал из внутреннего кармана своего плаща капсулу антизаморозки в транквилизаторе, воткнул иглу в плечо и ввёл содержимое.

– Это позволит мне отстреливаться ещё пять дополнительных минут. Времени нет, дальше по сценарию ты действуешь один.

Резко поднявшись, Капоне со скоростью дикой кошки сделал прыжок к другому аэромобилю и, приземлившись, подстрелил одного из агентов. После этого, посмотрев на Слэйна, кивнул головой и побежал к двери, ведущей на лестницу.

Пробегая по его пути, Слэйн заметил, что отстрелянная рука одного из агентов болтается из-за угла как резиновая. Виднелась и половина лица этого голема, которое не выражало ни боли, ни страданий. Он вновь задумался над волнующей его темой: кто они такие? Что за монстры? Страх перед этими неизвестными существами возрастал в нём ещё больше.

Забежав на лестницу, он прикрыл за собой дверь.

Капоне ввёл себе ещё одну сыворотку и, облокотившись о стену, начал свою быструю речь:

– Времени нещадно мало. Запомни, друг мой – на крыше, где летняя терраса пентхауса, недалеко от барной стойки рядом с красивым фонтаном находится аэрореактивная капсула. Всё, что тебе нужно сделать – это открыть с помощью моего виртуалика программу ввода данных и выставить конечную точку отправления.

Пока Капоне всё это объяснял, половину его туловища парализовало.

Смотря на его затвердевшие руки, Слэйн произнёс:

– Без тебя я никуда не пойду. Уверен, что есть другое решение…

Капоне, скривив недовольную мину, перебил его:

– Не паникуй, всё у тебя получится, я в тебя верю. Дальше будешь действовать в одиночку. Сейчас ты поднимешься по лестнице на первый этаж, выйдешь и повернешь налево, там ты увидишь лифт. Когда ты сядешь в него и нажмёшь кнопку верхнего этажа на дисплее, не думай ни о чём плохом. Всё, что ты хотел узнать, скоро раскроется тебе как книга. Кстати, чуть не забыл.

Вытащив из внутреннего кармана своего плаща потрёпанный дневник в кожаном переплёте, он передал его Слэйну уже двумя оставшимися работающими пальцами, при этом с трудом двигая губами и улыбаясь.

– Это тебе пригодится, чтобы найти ответы на свои вопросы. Храни этот дневник около сердца, потому что теперь дороже его у тебя ничего нет. Прости, что не смог ответить на них сам, но такова моя судьба. К этому моменту я готовился двадцать лет. И если вспомнишь Гришку Рощина, то не грусти. Знай, я не люблю, когда близкие мне люди грустят.

Всё произошло слишком быстро, Слэйн по-прежнему отрицательно мотал головой, отказываясь брать дневник у Капоне и пытаясь взять его под руки.

– Постой же! Я не смогу без тебя, Эл. Они не имеют права так поступать. Они не знают, с кем связались.

Капоне, он же Гришка Рощин, оттолкнув его, лишь проникновенно вздохнул:

– Уходи…

Это были последние слова Капоне. Его взор застыл, и он превратился в неподвижную статую. Закрытую дверь начали дёргать за ручку.

Что же делать? Нужно было бежать. Слэйн изо всех сил пытался успокоиться.

Сначала нужно было попасть на первый этаж, потом налево, затем к лифтам. Обдумывая, он ускорил шаг, не заметив, как через некоторое время был у цели.

Что же было в этом дневнике?

Раскрыв его, он вытащил изнутри сложенную вдвое записку.

– Давай же! – Пока он нервно кричал, двери лифта распахнулись. Влетев внутрь, Слэйн нажал на высветившемся экране кнопку последнего, пятнадцатого этажа. Двери закрылись, и женский металлический голос оповестил его о возможности подключения к бесплатному узлу Вирт-реальности.

– Заткнись уже! – В порыве гнева Слэйн ударил кулаком по экрану.

Записка! Что в ней?

Развернув листок, он прочитал лишь несколько строк, написанных ровным почерком:

«Ну вот, здравствуй, Ярик. Если ты сейчас читаешь это письмо, то, значит, настала критическая ситуация, и меня, скорее всего, поймали ищейки Ордена, а может, даже и убили. Обидно, конечно, если всё-таки случился такой вариант, потому что я очень привык к роли неприкасаемого и неуловимого мстителя. На самом деле, самый страшный в мире мститель – это ты, мне до тебя очень и очень далеко, честно. Итак, хватит уже лирических отступлений, буду краток. Всё, что от тебя требуется – вспомнить свою прошлую жизнь, найти свои истоки, и разгрести ту свалку, которую ты, друг мой, сам же учинил.

Я собирал этот дневник по кусочкам ровно пятнадцать лет, и поверь мне, всё, что смог, сделал. Не суди строго Гришку Рощина. С чего же начнём? Не могу точно предсказать твоё нынешнее положение, при котором ты читаешь эту записку, но уверен, что ситуация критическая. По-другому и не может быть: если дневник уже у тебя, значит, меня уже рядом нет.

Орден безмозглых големов вовсю идёт по твоим следам. Самое главное – сохраняй спокойствие.

Как только ты поднимешься в пентхаус, тебе останется лишь повернуть налево от крио бассейна, там ты увидишь красивый фонтан с подсветкой. Рядом с ним, под прозрачным навесом из акрилового стекла, находится аэрореактивная капсула. Не пугайся, с ней так же просто, как и с виртуаликом.

Как только ты приблизишься к стеклу, высветится виртуальное окно. С этого момента тебе нужно будет действовать быстрее, потому что вирт-агенты засекут твой сигнал и начнут взлом созданного мной для этого действия закрытого аккаунта. Оператор будет приветствовать тебя как Ярослава Колосова, выполняй её дальнейшие инструкции. Для того чтобы успешно пройти авторизацию, просто построй глазки.

Твой верный друг, товарищ и брат Гришка «Аль Капоне» Рощин.

Замечательно, подумал Слэйн.

Что же дальше?

Четырнадцать, пятнадцать.

Слэйн в нетерпении закрыл глаза. Неожиданно лифт встал на месте, и послышался резкий сигнал тревоги.

Голос диспетчера произнёс:

– Внимание, движение лифта заблокировано. Просьба оставаться на своих местах и ожидать прибытия спасательной группы.

Слэйн запаниковал и начал стучать по потухшему экрану.

– Что же делать? Неужели этим и завершится мой побег?

В следующее мгновение он стал восстанавливать дыхание. Осмотрев весь лифт, он заметил в потолке тонкий лист металла. Немного подумав, он решил действовать.

Упёршись ногами о стенки кабинки, ширина которой позволила ему это сделать, он начал медленно подниматься выше, шаг за шагом, передвигая в противовес остальное тело, упор которого приходился на поясницу.

Медленным движением Слэйн достиг потолка, и стараясь держаться за счёт одной ноги, он стал выбивать другой тонкий металлический лист.

Еле держась, став в упор уже верхней частью спины, Слэйн продолжал искать место на потолке, которое поддалось бы в итоге.

Наконец, послышался скрежет, и это его необычайно обрадовало. Мешали только потные руки, которые предательски соскальзывали со стен кабины.

– Ну же! Давай! – прокричал он и, зажмурившись, продолжил интенсивно выбивать уже погнувшийся лист металла.

Он не сразу понял, что у него получилось его пробить. Слэйн упал на спину и пару минут приходил в себя – от напряжения у него кружилась голова и подташнивало. В ушах вместо звука аварийной сигнализации стоял непонятный гул.

Повезло, что лифт был небольшим по размеру. «Служебный», – подумал Слэйн.

Как только ему удалось выбраться на крышу кабины, он увидел, что ближайшие двери этажа были чуть выше. У них был простейший механизм, и для того чтобы открыть двери вручную, нужно было повернуть у каждой из них рукоятку. Слэйн снял плащ и просунул его через железную балку с небольшим выступом в стене. Это было у него вместо страховки. С ещё большим напряжением он надавил на рычаг и немного прокрутил. Двери разжали свои тиски; прокрутив ещё, Слэйн наконец-то смог получить достаточный для прохода разъём.

Слэйн вышел из шахты лифта. Не теряя времени, с истёртыми покрасневшими руками и озабоченным от случившегося видом, он направился к лестнице. Ему предстояло пройти ещё несколько этажей.

Капли холодного пота скатывались по спине, отчего он тут же вздрагивал, к горлу подкатывал рвотный комок, а головная боль заводила новую пластинку. Слэйна зашатало, словно маленькую лодку, брошенную в ненастную погоду в открытое море.

Он нашёл его.

В следующий момент, стоя напротив прозрачной капсулы, Слэйн нажимал на выплывшем экране пункты; дрожа всем телом, действовал по инструкции невидимого оператора. Он пытался контролировать собственное тело, которое снова стало охватывать новым приступом боли. Находясь уже почти в полуобморочном состоянии, он достал из внутреннего кармана своего пиджака последнюю баночку апельсинового сока.

Оператор приняла всю информацию от Слэйна, и конечной фазой была проверка сетчатки глаза. Подставив под проверяющий Вирт-луч глаз, он открыл баночку с соком. Протерев глаза, он сделал несколько глотков.

Ему вспомнилось, как буквально неделю назад он потерял сознание в парке, на одной из скамеек, сидя перед таким же фонтаном, только большего размера. Тогда, впервые за всё время его болезни, он увидел сон в столь кратчайший срок. Слэйн увидел страшный кошмар с непонятным сюжетом неизвестной для него истории жизни. Тогда он сильно перепугался, рассказав о случившемся доктору Мэйсу, после чего получил от него ещё одну идиотскую рекомендацию – держаться подальше от фонтанов. При этом, когда он перестал пить энергены, которые прописывал ему Мэйс, неожиданно стал ощущать рядом с собой присутствие невидимого, но очень ощутимого фонтана. Он был точной копией того фонтана, который снился ему в повторяющихся кошмарах.