Текст книги "Эхо Порт-Артура"

Отдавая рапорт Скрыдлову о проведенном сражении, Иессен заявил: «Я буду требовать военного суда над собой!». Скрыдлов ответил: «По законам войны на море, к сожалению, всегда очень жестоким, Вы поступили правильно! Кто осмелится обвинить Вас в чем-либо? Когда погибал «Стерегущий», кавторанг Боссэ тоже отвел свой «Решительный», дабы избавить флот от лишних жертв. Покойный адмирал Макаров не осудил его».

Надо отдать должное справедливости Скрыдлова – при всей неприязни к Иессену с его излишней самостоятельностью он правильно понимал суть дела. При ужасающих потерях и тяжелейших повреждениях кораблей отряд под его командой остался отрядом, а не превратился в отдельные корабли. И для спасения «Рюрика» Иессен сделал все, что мог, даже больше – самые большие потери в людях и самые серьезные повреждения «Россия» и «Громобой» получили именно тогда, когда пытались спасти «Рюрик».

Официальная и флотская печать полностью оправдали действия Иессена. Но все равно после боя 1 августа для него настали куда более трудные времена, чем после аварии «Богатыря». Именно тогда он занялся серьезным анализом недостатков нашей подготовки к войне и причин, по которым ничтожная Япония побеждает могучую Россию. И это при всем том, что сам Иессен никак не мог считаться побежденным флотоводцем.

Слушая донесения участников боя и вернувшихся из плена моряков, он пришел к выводу, что наши фугасные и бронебойные снаряды совершенно недействительны по сравнению с японскими. Качество механизмов наведения орудий ниже всяких допустимых пределов – в бою 1 августа более половины наших вышедших из строя орудий не были повреждены японскими снарядами, а просто обрушивались при попытке придать им максимальный угол вертикальной наводки. Крошились зубья шестерен! Проведенные Иессеном показательные испытания на Русском острове убедительно все это продемонстрировали.

27 октября 1904 г. Приказом по Морскому ведомству Иессен был назначен командующим 1-й эскадрой флота Тихого океана. Это назначение фактически ничего не прибавило к его полномочиям – командовать из Владивостока тем, что оставалось еще в Порт-Артуре, было в принципе невозможно. Но сам Порт-Артур еще продолжал держаться. После же сдачи крепости 20 декабря 1904 г. Владивостокский отряд крейсеров был переименован в Отряд крейсеров в Тихом океане. Кроме «России» и «Громобоя» («Громобой» уже было отремонтировался к началу октября, но чуть ли не в первом выходе сел на камни в заливе Посьет) и приданных им вспомогательных судов, военно-морских сил у России в этом районе больше не осталось. Должность командующего флотом Тихого океана была упразднена ввиду отсутствия флота, Скрыдлов отозван в Петербург.

Командующим всем, что осталось, назначался К.П. Иессен. Непобежденный адмирал продолжал пить горькую чашу унижения великой военно-морской державы. Ремонт крейсеров, наконец, завершился, хотя возможности мастерских Владивостока были крайне ограничены. Особенно трудным оказался ремонт поврежденных орудий (а это были практически все восьми– и шестидюймовые орудия). Помня заветы Макарова, Иессен не прекращал учебно-боевой подготовки, хотя не очень понимал, к чему, собственно, он готовит личный состав кораблей. Единственное указание, полученное им из Петербурга, гласило: прекратить все крейсерские операции, сохранить крейсера до прихода эскадры Рожественского.

К середине февраля 1905 г. ремонт «России» и «Громобоя» был закончен. Крейсера увеличили боеспособность (вместо 16 шестидюймовых орудий на них теперь стояло по 22, а восьмидюймовые орудия главного калибра были усовершенствованы с точки зрения увеличения горизонтальных и вертикальных углов обстрела – теперь можно было спокойно расстреливать противника на предельных дальностях и с любого пеленга), оснащены оптическими дальномерами Барра и Струда, провели испытательные стрельбы. Был близок к завершению ремонт «Богатыря».

Определенное оживление в жизнь отряда внесло ожидание скорого прихода 2-й эскадры Рожественского. Иессен постоянно ожидал распоряжения на выход навстречу Рожественскому, тем более, что крейсера после ремонта были оснащены новыми радиостанциями фирмы «Телефункен», способными держать устойчивую двустороннюю связь на расстоянии до 100 миль, а работать на прием (из Владивостока) – до 300 миль.

Казалось столь естественным, что командование идущей впервые в бой с японцами русской эскадры из Балтийского моря должно было быть заинтересованным в подкреплении ее двумя исправными боевыми броненосными крейсерами, тем более, что в составе эскадры был всего один броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», и его боеспособность не могла идти ни в какое сравнение с «Россией» и «Громобоем». Вспомним, как был обеспокоен адмирал Того своевременным прибытием к началу военных действий «Ниссина» и «Касуги» – они существенно перетягивали в пользу японцев соотношение броненосных сил. Теперь «Россия» и «Громобой» готовы были сыграть ту же роль, только наоборот – у Рожественского было 12 броненосных кораблей, из которых пусть 5 были устаревшими, но в огневой линии вполне могли действовать против броненосных крейсеров (Того имел также 12 броненосных кораблей, но из них 8 броненосных крейсеров и только 4 броненосца).

Присутствие двух мощных океанских крейсеров, перевооруженных и оснащенных новыми дальномерами и великолепными радиостанциями, но – самое главное! – имевших бесценный боевой опыт и сильнейшее психологическое воздействие на противника, безусловно, дало бы Рожественскому решительный перевес в броненосных силах. С «Россией» и «Громобоем» в огневой линии нерешабельная задача прорыва во Владивосток становилась вполне решабельной, как 28 июля 1904 г. для Витгефта. Но – это при условии, что эскадру вел бы соответствующий адмирал. Поменять бы местами Рожественского и Иессена в апреле 1905 г.! Однако эскадра подходила все ближе и ближе к театру военных действий, но никаких приказаний с вызовом владивостокских крейсеров не поступало. Иессена снова охватило опасное нетерпение, которое уже подвело его в прошлом году.

Иессен испросил разрешение главнокомандующего генерала Куропаткина на кратковременный выход в море к берегам Японии. Вообще-то это можно было рассматривать как нарушение приказа о сохранении крейсеров в полной исправности до прихода Рожественского, но, похоже, что Рожественский просто забыл о владивостокских крейсерах, как и Витгефт в Порт-Артуре. Разрешение Куропаткина было получено, и 25 апреля «Россия» и «Громобой» вышли в свое последнее крейсерство. Оно было коротким – всего 3 дня. Крейсера уничтожили по дороге 4 японские шхуны, браконьерствовавшие у наших берегов, и благополучно вернулись в порт.

Затем Иессен вышел в море 11 мая на крейсере «Громобой» (своем родном корабле, которым он когда-то так хорошо командовал!) для испытания новой радиостанции. Похоже, как и год назад, у него не выдержали нервы – месяц май явно был для Карла Петровича несчастливым.

В 23 милях от Владивостока справа по курсу была обнаружена плавающая мина. Крейсер застопорил машины, потом дал задний ход, чтобы спустить шлюпку и расстрелять мину. В этот момент он наскочил на вторую мину, разорвавшуюся под кочегаркой левого борта. Такое легкомыслие (если не сказать – халатность) привело к тому, что всего за 3 дня до Цусимы один из двух боеспособных крейсеров отряда снова выбыл надолго из строя, а отряд как таковой перестал существовать. «Громобой» был введен в док лишь в первых числах июля (ждал, пока не закончили исправлений «Богатыря») и стоял в нем до середины сентября 1905 г.

За этот нелепый подрыв лучшего крейсера Иессен был наказан – в июне отряд крейсеров Тихого океана был подчинен командующему Отдельным отрядом судов охраны вод Уссурийского залива и по совместительству командиру Владивостокского порта контр-адмиралу Н.Р. Греве. Боевого моряка подчинили моряку паркетному, к тому же отстраненному в свое время Макаровым от аналогичной должности – командования Артурским портом! Иессену таким унизительным подчинением явно намекнули на подачу рапорта об отставке. Тем не менее Иессен оставался на своем посту до конца войны, и даже после нее – именно он был уполномочен подписывать перемирие с японцами на море. Эта встреча описана в знаменитой книге адмирала В.Е. Егорьева «Операции владивостокских крейсеров»:

«5 (18) сентября 1905 г., уже после того, как в Портсмуте был подписан мирный договор между Россией и Японией, в открытом море близ залива Корнилова (Расин в Северной Корее) стояли с застопоренными машинами русские крейсеры «Россия» и «Богатырь», миноносцы «Бравый» и «Грозный». Вблизи от них покачивались на легкой зыби японские крейсеры «Ивате» и «Нийтака» и миноносцы «Оборо» и «Акебоно».

Совещание японского и русского адмиралов о разграничительной линии на море и других деталях перехода от военного положения к мирному происходило на крейсере «Россия». После подписания протокола о перемирии Иессен на катере отправился с ответным визитом к японскому адмиралу на «Ивате». Визит продолжался около 20 минут. Стоявший в это время на катере у трапа японского крейсера русский офицер имел возможность рассмотреть борт корабля. Он обнаружил, что между казематами кормовых 152-мм орудий и трапом оказалось 7 заделанных пробоин и одна вмятина. Четыре пробоины, по-видимому, были от 152-мм снарядов, одна от 75-мм и две от 254 или 305-мм. Позади трапа – еще одна четырехугольная заплата от 203-мм или более крупного снаряда. Так как она была заделана тщательно, «впритык», ее сначала было трудно различить. Трудно сказать, какие из обнаруженных на «Ивате» заплат принадлежали итогам боя 1 августа, а какие из них были результатом Цусимского боя, в котором этот крейсер, судя по позднейшим данным, получил 17 попаданий».

Эх! Если бы русские снаряды рвались так, как японские, пресловутый «Ивате» отправился бы на дно еще в 1904 г., а вместе с ним и парочка других крейсеров Камимуры вместе с самим адмиралом – и тогда, быть может, все пошло вовсе не так, как шло. Это на таком-то огрызке борта – и столько попаданий!

11 ноября 1905 г. К.П. Иессен вывел Владивостокский отряд крейсеров в последний поход. «Россия», «Громобой» и «Богатырь» прощались с Тихим океаном, а их командующий – с самой героической порой своей жизни. Непобежденный адмирал уходил с Дальнего Востока на Балтику.

26 марта 1906 г. отряд прибыл в Либаву. Инспектор флота Н.И. Скрыдлов учинил строжайший смотр возвратившимся крейсерам, и приказом по Морскому министерству контр-адмиралу Иессену был объявлен выговор за плохое состояние вверенных ему кораблей. Соединение было немедленно расформировано, корабли были включены в состав Балтийского флота и поставлены на ремонт, а сам Иессен фактически отстранен от дел. Осенью 1908 г. был уволен в отставку. Скончался в 1918 г. в Петрограде.

Младший флагман, начальник отряда крейсеров контр-адмирал Николай Карлович Рейценштейн (1854–1916)

Воспитанник Морского училища (выпуск 1874 г.), специалист в области минного дела, один из первых выпускников Минного офицерского класса (1877 г.) Командовал кораблями с 1889 г. (миноносцем «Нарва», канонерской лодкой и транспортом «Европа»). В 1899–1904 гг. – командир крейсера 1 ранга «Аскольд», который привел на Дальний Восток. Незадолго до начала войны с Японией назначен командовать Владивостокским отрядом крейсеров, но в феврале 1904 г. был отозван в Порт-Артур С.О. Макаровым.

В Порт-Артуре Н.К. Рейценштейн стал командующим (под брейд-вымпелом) отрядом крейсеров и заслужил высокую оценку командующего флотом за энергию и распорядительность в организации обороны рейда. Незадолго до сражения в Желтом море был произведен в контр-адмиралы. В начале сражения 28 июля 1904 г., имея флаг на крейсере 1 ранга «Аскольд», действовал пассивно, лишь уклоняясь от огня японцев. В критический момент сражения, при попытке японцев окружить дезорганизованную российскую эскадру, с крейсерами «Аскольд» и «Новик» с боем прорвался через боевой порядок японских крейсерских отрядов. Привел «Аскольд» в Шанхай, где поврежденный крейсер был интернирован и простоял до конца войны.

Первым из российских флагманов провел большую работу по обобщению боевого опыта (с привлечением офицеров-участников боевых действий), результаты ее были изложены в специальном рапорте от 1 сентября 1904 г. Впоследствии аргументированно отстаивал правильность своего решения на прорыв быстроходных крейсеров во время сражения. Однако самостоятельные действия «Аскольда», «Новика» и других кораблей объективно привели к распылению и ослаблению главных сил флота Тихого океана и получили отрицательную оценку Исторической комиссии.

Следует заметить, что все подобные «прорывы» и «отрывы» наших быстроходных крейсеров в 1904–1905 гг. (отряды Н.К. Рейценштейна и О.А. Энквиста, «Диана», «Новик», «Изумруд»), скорее напоминали поспешное отступление с боем и в лучшем случае достигли лишь сохранения самих кораблей на будущее (после войны). Поэтому действия Н.К. Рейценштейна в сражении в Желтом море вряд ли выходят из общего ряда событий, свидетельствовавших о кризисе российского военно-морского командования.

После войны Николай Карлович командовал Учебно-артиллерийским отрядом на Балтике (1907–1909), а потом состоял членом Адмиралтейств-совета, возглавив несколько особых комитетов. В 1913 г. он был произведен в адмиралы и скончался в 1916 г., вскоре после увольнения в отставку.

Командующий Отдельным отрядом судов контр-адмирал Николай Иванович Небогатов (1849–1934 (?)).

Воспитанник Морского училища (1869), командовал кораблями с 1888 г., в том числе кораблями 1 ранга – с 1896 г. В 1899–1901 гг. служил под началом З.П. Рожественского в Учебно-артиллерийском отряде, в 1903 г. был назначен начальником Учебного отряда Черноморского флота, которым самостоятельно командовал в двух морских кампаниях. В 1905 г. всего за 83 дня с кораблями своего Отдельного отряда совершил 12000-мильный переход из Либавы к берегам Индокитая, обеспечив рандеву со 2-й эскадрой флота Тихого океана. Отличался хорошим знанием морского дела, выдержанным, спокойным характером и самостоятельностью.

В бою 14 мая 1905 г. проявил личную храбрость, но не решился принять на себя командование эскадрой до окончания дневного боя, что отчасти оправдывалось незнанием действительного положения дел с преемственностью руководства и судеб старших флагманов. 15 мая 1905 г. после некоторых колебаний сдал противнику остатки эскадры – 4 броненосца, окруженные японским флотом. Приказом императора от 22 августа 1905 г. Небогатов и командиры трех броненосцев, получивших незначительные повреждения до сдачи, были лишены чинов и уволены от службы. Вернувшись из японского плена в Россию, бывший контр-адмирал заявил: «Перед моими глазами стояли 2000 семейств крестьян-матросов… Решил пожертвовать своим именем, собою, но спасти 2000 человеческих жизней… было очевидно, что мы погибли, что флот разгромлен и дальнейшие жертвы бесцельны». Действительно, многие матросы со сдавшихся кораблей искренне благодарили своего начальника за спасение, одобрили его поведение 15 мая и судовые священники. Сам Небогатов высоко отзывался о поведении в походе и бою своих офицеров и нижних чинов, которые сделали «все, что в силах».

Однако сдача остатков эскадры, несомненно, нанесла ущерб чести Андреевского флага, что и было отмечено военно-морским судом, состоявшимся в Кронштадте в ноябре-декабре 1906 г. Суд признал виновниками позора самого Небогатова, командиров кораблей – капитанов 1 ранга В.В. Смирнова, С.И. Григорьева и Н.Г. Лишина, флаг-капитана штаба капитана 2 ранга В.А. Кросса и старших офицеров броненосцев «Император Николай I», «Генерал-адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин». Временно командовавший броненосцем «Орел», тяжело поврежденным в бою 14 мая 1905 г., капитан 2 ранга К.Л. Шведе был оправдан.

Небогатова и трех командиров суд приговорил к смертной казни, которую Николай II заменил десятилетним заключением в крепости. На суде Небогатов держался достойно, признавая свою единоличную ответственность за сдачу отряда. Досрочно освобожденный из крепости, бывший адмирал ушел в частную жизнь, испытывая тяжесть моральной ответственности и крайне полярное отношение современников.

Последние годы жизни провел в безвестности. Скончался в Москве в 1934 г, хотя точно дата и обстоятельства его смерти не установлены (по другим данным, он умер в 1922 г.).

Командующий Отдельным отрядом судов контр-адмирал Андрей Андреевич Вирениус (1850–1919)

Воспитанник Морского училища, однокашник Н.И. Небогатова. Специалист в области минного оружия. Имел большой опыт плаваний и стаж командования кораблями. В 1903 г., будучи помощником начальника ГМШ (З.П. Рожественского), получил задание привести на Дальний Восток Отдельный отряд судов из Средиземного моря. Задержанный неисправностями некоторых кораблей и нелепыми распоряжениями из Санкт-Петербурга, Вирениус с оставшейся у него частью отряда успел дойти только до Джибути, где его застало начало войны. Не веривший ранее в возможность военного выступления японцев, Андрей Андреевич был совершенно ошарашен первым японским успехом и предложил вернуть отряд на Балтику, опасаясь его уничтожения противником. Его предложение было утверждено руководством Морского ведомства (Рожественский, Авелан) и Николаем II вопреки настойчивым просьбам адмиралов Алексеева и Макарова. Таким образом, флот Тихого океана лишился возможности получить значительное усиление (броненосец «Ослябя», крейсера 1 ранга «Аврора» и «Дмитрий Донской», 7 эскадренных миноносцев) в первые же месяцы войны. Вирениус на «Ослябе» вернулся на Балтику и после вступления Рожественского в командование 2-й эскадрой начал временно исполнять должность начальника ГМШ. Здесь он в основном решал текущие вопросы, мало влиявшие на ход войны, хотя на совещаниях иногда высказывал здравые мысли по вопросам сосредоточения флота на театре военных действий. В 1908 г. уволен в отставку.

Младший флагман, командующий вторым броненосным отрядом 2-й Тихоокеанской эскадры контр-адмирал Дмитрий Густавович Фелькерзам (1846–1905)

Воспитанник Морского училища, которое блестяще окончил первым по списку в 1867 г., специалист в области минного дела и артиллерии. Командовал судами с 1888 г., в том числе в 1895–1899 гг. – эскадренным броненосцем «Император Николай I» в дальних плаваниях. В 1902–1904 гг. был начальником Учебно-артиллерийского отряда. Пользовался уважением подчиненных и начальства за знания и опытность в морских делах, хотя З.П. Рожественский считал его при всем этом недостаточно «твердым» начальником. Самостоятельно и успешно привел часть 2-й эскадры из Танжера к берегам Мадагаскара. В походе тяжело заболел и скончался незадолго до Цусимского сражения.

Младший флагман эскадры Тихого океана контр-адмирал князь Павел Петрович Ухтомский (1848–1910)

Воспитанник Морского училища, одноклассник Д.Г. Фелькерзама. Командовал кораблями с 1889 г., в 1896 г. сменил З.П. Рожественского в должности командира крейсера 1 ранга «Владимир Мономах». В 1901–1903 гг. был начальником штаба Кронштадтского порта – у С.О. Макарова, с которым был знаком и дружен с юношеских – гардемаринских лет. Несмотря на опытность и располагающие душевные качества, все начальники Павла Петровича на Дальнем Востоке, включая и Макарова, считали его неспособным к командованию и в той или иной форме ставили вопрос о его замене.

Младший флагман артурской эскадры, волей обстоятельств попавший в командующие после гибели Витгефта, он вообще был на флоте фигурой случайной. Оказавшись под началом С.О. Макарова, он в душе относился к своему начальнику как к «удачливому выскочке из простонародья», командовавшему им, князем, по недоразумению. Что же касается его заслуг перед флотом, то они более чем явственно прозвучали в прибаутке Макарова, цитировавшего легендарного М.П. Лазарева: «Вот этот сундук в моей каюте сделал три кругосветных путешествия, да так сундуком и остался».

В сражении в Желтом море Ухтомский принял командование эскадрой и привел большую ее часть в Порт-Артур, где вскоре был отстранен от должности адмиралом Е.И. Алексеевым, крайне недовольным исходом сражения. Обнаруженные им после сражения пассивность и «нежелание бросить вызов японцам в открытом море» были характерны и для многих других флагманов и старших командиров флота.

Уволен со службы по болезни в 1906 году. Скончался от болезни сердца в своем имении в Тульской губернии.

Младший флагман, командующий Отрядом крейсеров 2-й Тихоокеанской эскадры контр-адмирал Оскар Адольфович Энквист (1849–1911)

Воспитанник Морского училища, одноклассник Н.И. Небогатова. Командовал кораблями с 1891 по 1899 гг., после чего в море не выходил до своего назначения на 2-ю эскадру. В 1902–1904 гг. занимал береговую и отчасти даже «мирную» должность командира Николаевского порта и градоначальника г. Николаева. Возможность «отбыть ценз» младшего флагмана получил благодаря своему родству с адмиралом Ф.К. Авеланом (кузеном). По мнению капитана 1 ранга Л.Ф. Добротворского, Оскар Адольфович «…имел большое влечение к крейсерам, хотя… не решил бы ни одной разведывательной задачи и не прочел ни «Призового права», ни инструкции об осмотре судов».

Прозванный подчиненными «Плантатором», контр-адмирал Энквист почти никак не проявил себя в качестве флагмана. После боя 14 мая, отказываясь от продолжения прорыва во Владивосток и следования движению главных сил эскадры, увел на юг три быстроходных крейсера, которые отступили в Манилу (ВМБ ВМС США) и разоружились.

В показаниях следственной комиссии он мотивировал свое решение незнанием назначенного курса NO 23° и предположением о том, что эскадра отступает на юг, а также ссылался на мнения командира флагманского крейсера (Добротворского) и флагманского штурмана (капитана 2 ранга С.Р. де-Ливрона) о непригодности «Олега» к новой встрече с противником.

По возвращении в Россию Энквист пребывал в постоянной депрессии, граничащей с умственным расстройством. Практически сразу (1906 г.) вышел в отставку без повышения звания, вел затворнический образ жизни, даже не присутствовал на похоронах жены.

Судьба О.А. Энквиста, как и З.П. Рожественского, Н.И. Небогатова, Д.Г. Фелькерзама, Н.К. Рейценштейна, П.П. Ухтомского, О.А. Старка, да и всех вышеперечисленных адмиралов, весьма явственно отображает кризис высшего командования ВМФ России на рубеже XIX–XX веков.

Контр-адмиралы М.П. Молас, М.Ф. Лощинский, Н.А. Матусевич, Н.Р. Греве и И.К. Григорович во время войны находились на «вторых ролях».

Михаил Павлович Молас (1852–1904), начальник штаба у С.О. Макарова, пользовался репутацией «удивительно светлой личности». Правда, прибыв в Порт-Артур в начале войны в качестве младшего флагмана, он далеко не сразу разобрался в обстановке и своими приказаниями двинул «Боярин» в район минных заграждений, а «Амур» посылал в море без должной защиты. Погиб 31 марта 1904 г. на «Петропавловске».

Николай Александрович Матусевич 1-й (1852–1912) стал контр-адмиралом уже во время войны. Командовал отрядом миноносцев в ночном бою 26 февраля 1904 г. у Порт-Артура, где был ранен. Став начальником штаба у В.К. Витгефта, проявил себя сторонником выхода флота из крепости. В сражении 28 июля 1904 г. на «Цесаревиче» снова был ранен, потерял сознание, когда же пришел в себя, распорядился продолжать прорыв, а потом направил поврежденный корабль в Циндао. После интернирования в Циндао по высочайшему разрешению кайзера отправлен в Европу на лечение под честное слово о неучастии в боевых действиях до конца войны. После возвращения в строй в 1905 г. назначен временно командующим Практической эскадрой Черноморского флота. В 1907 г. назначен младшим флагманом Балтийского флота. В 1908 г. назначен командиром Владивостокского порта и начальником Морских сил Тихого океана. В 1909 г. уволен в отставку с присвоением звания вице-адмирала.

Михаил Федорович Лощинский (1849–1917), младший флагман 1-й Тихоокеанской эскадры, всю войну заведовал судами прибрежной обороны в Порт-Артуре, а после – достаточно подробно описал их действия в иллюстрированной книге «Русско-японская война». В.К. Витгефт во время своего командования эскадрой неоднократно отмечал нераспорядительность Лощинского, в том числе в организации тральных работ на рейде.

Командир Владивостокского порта, контр-адмирал Николай Романович Греве в 1900 г. привел на Дальний Восток «Петропавловск» (был его командиром), в начале войны был по ходатайству С.О. Макарова удален от командования портом Артур. Энергичный Макаров нашел в портовой организации много непорядка и медлительности. Адмирал Алексеев назначил Греве командиром Владивостокского порта, где тот и оставался до конца войны, имея над собой более старших начальников – адмиралов Скрыдлова и Безобразова. Точных сведений о деятельности Н.Р. Греве после 1907 г. не сохранилось.

На должность командира Порт-Артурского порта (фактически – главной базы флота) Макаров выдвинул командира «Цесаревича» капитана 1 ранга Ивана Константиновича Григоровича (1853–1930), произведенного в контр-адмиралы .

Григорович руководил портом до капитуляции Артура. После войны злые языки некоторых публицистов утверждали, что он «всю осаду просидел в блиндаже» и по этому поводу окрестили его «пещерным адмиралом». Это не помешало Ивану Константиновичу стать морским министром (1911 г.) и руководить министерством до отречения последнего императора.