Текст книги "Строптивая беглянка"

8

В полдень, когда Одри отправилась с сыном к парому, на сердце у нее было нехорошо. Какое-то предчувствие не давало ей покоя.

День был трудным, а ведь обычно они с Кеном так хорошо проводили выходные. Она приготовила завтрак и провела утро, собирая вещи сына к отъезду, но все у нее валилось из рук. Она была рассеянна и чувствовала усталость. Ей казалось, что Кен догадывается о причине этого.

– Тебе не очень понравился мистер Харлан? – спросил он, когда они въехали в поселок, и сердце Одри упало. По дороге он несколько раз бросал на нее тревожные взгляды, но такой вопрос задал впервые.

– Нет, не то чтобы не понравился… – постаралась она найти необходимые слова. – Просто мне не очень хочется встречаться с прессой. Поэтому я и уехала когда-то на Роти.

– Тогда ты еще была актрисой? – спросил Кен, который мало знал о том периоде ее жизни. Ему было известно, что мать снималась в нескольких фильмах, но, по ее словам, это происходило так давно, что теперь об этом никто не помнит. На него большее впечатление производило то, что она писала хорошие детские книжки, и, пока не появился Стивен, Кен никогда не задумывался, почему мать уехала из Англии.

– Да, это было очень давно, – сказала она спокойно, – еще до того, как ты родился. Послушай, а ты не забыл кроссовки? Я их почистила и оставила в твоей комнате.

– Не забыл.

Но по выражению его лица стало ясно, что ее ответ вовсе не удовлетворил его. Кен усмехнулся.

– А ты знала мистера Харлана, когда жила в Лондоне? Поэтому он и приехал к тебе сюда? Он тоже был артистом?

Одри вздохнула. Она ждала этого вопроса с того самого момента, как Стивен сошел с парома. Нет, даже раньше. С тех пор как здесь появился Брэд Куинн. Тот факт, что тот приехал среди недели и сын не видел его, только оттянул время расспросов. Но ведь рано или поздно они должны обязательно возникнуть, и ей следовало бы подготовиться к ответам.

– Мистер Харлан не артист, – спокойно ответила Одри. – Ведь он сказал тебе, что работает на телевидении. Он телевизионный журналист и продюсер, ну, наподобие газетного журналиста, только они не печатают статьи в газетах, а рассказывают с экрана.

– Здорово! – восхищенно воскликнул мальчик. – А ты выступала на телевидении?

Одри внутренне простонала.

– Не совсем. Просто по телевидению показывали мои фильмы. Я ведь говорила тебе об этом.

Кен посмотрел на нее, и ей подумалось: было бы гораздо легче, если бы Стивен или еще кто-нибудь нашел ее раньше. В десять лет сын уже гораздо лучше разбирается и находит противоречия в ее рассказах о жизни.

– Значит, он знал моего отца? – подумав немного, спросил Кен.

По его покрасневшему лицу мать поняла, насколько важен для него этот вопрос. Вообще-то сын редко задавал вопросы. И не сомневался в ее ответах, полностью доверяя матери. Неужели она сама должна была подорвать эту веру?

– Я… я не знаю, – ответила Одри, презирая себя за двусмысленность ответа. А если Кен задаст этот вопрос Стивену? Что, если Стив что-нибудь заподозрит? О боже! Дали бы ей еще несколько лет! Может, тогда легче было бы делать признания.

Мальчик хмыкнул. Затем, поразмыслив еще немного, спросил:

– Но откуда он узнал, где мы живем?

– Это произошло совершенно случайно. – Одри нервно переключила скорость: начинался спуск к пристани. – Мы встретились, когда ты сходил с парома.

Теперь, съезжая к поселку, Одри уже не любовалась, как всегда, открывшимся видом. Пропало чувство безопасности. Роти больше не являлся для нее убежищем. Сейчас уже нельзя было сказать, что прошлое позади. Убежать от него она не смогла. Оставалось только попытаться сгладить неприятное ощущение, оставшееся от этой встречи.

– А ты не думаешь, что сегодня он уже уезжает? – спросил Кен с надеждой. – Может, он, как и я, приезжал только на уик-энд, мам?

Одри надеялась, что это так. Потом упрекнула себя, что в глубине души ей захотелось обратного. Но в любом случае ничего хорошего из этого не получится. Если Стивен сейчас уедет, он обязательно вернется. Дело еще не закончено.

К глубокому разочарованию мальчика и сомнительной радости матери, на пристани не было видно знакомой фигуры британца. Помимо них еще двое ожидали парома, по виду молодожены, возвращавшиеся из свадебного путешествия.

Дорога домой в Бухту Радости показалась Одри более печальной, чем обычно. День, когда она расставалась с сыном до конца недели, всегда был трудным для нее. Она никогда не говорила об этом Кену, чтобы не тревожить его. Ему нужно учиться и общаться со сверстниками. Он не должен вести затворнический образ жизни, как она.

Поворачивая к дому, Одри увидела малолитражку. В наступавшей темноте виднелся ее белый кузов и хромированные детали. Машина стояла у самого дома, но человека, приехавшего на ней, не было видно. Если он проник в дом без разрешения, то придется вызвать полицию. Тут, на Роти, полицейских немного, но у шерифа Майка Рорка достаточно возможностей, чтобы соблюсти закон.

Выйдя из машины, Одри тщательно осмотрела себя, не исключая, что придется встретиться со Стивеном. На ней были белые брюки и тонкая хлопковая куртка. Ей вовсе не хотелось производить на кого-нибудь впечатление, уверяла она себя, но нужно быть готовой к встрече с противником. Она разгладила складки на одежде, привела в порядок волосы и пошла по дорожке, огибавшей виллу.

Стивен услышал шум подъезжавшей машины. Опять прозевал, подумал он. Увлекся воспоминаниями, и она, как и в прошлый раз, застанет его врасплох.

Ну, не смешны ли мои тревоги? – размышляла Одри. Ведь еще минуту назад она готова была вызвать полицию, не подумав, что Стивен ничего плохого пока не сделал.

Он стоял на краю площадки, глядя на темнеющие воды моря. На нем был тот же наряд – черная куртка, как ей показалось, легкая и свободная, и шелковые брюки, которые бриз обвивал вокруг ног. Ветер растрепал его длинные волосы. Заложив руки в карманы брюк и расправив широкие плечи, он возвышался на фоне неба. Сердце Одри невольно забилось быстрее.

Стивен обернулся и увидел ее, как только она появилась из-за кустов олеандра. Он внимательно посмотрел на нее. На лице его не было и тени неуверенности. Оно выражало упрек.

– Что тебе нужно? – спросила Одри растерянно, заранее предчувствуя ответ.

Стивен повернулся и направился к ней, не вынимая рук из карманов. Инстинкт подсказывал ей, что нужно поскорее уходить, но она продолжала стоять на месте. Если он будет применять силу, то пусть это лучше произойдет здесь.

– Ты вообразила, что я не вернусь? – холодно спросил он. – Ведь ты должна понимать, что беседой за столом и ланчем дело не кончится, я хочу выяснить все до конца.

У Одри сжалось горло, губы пересохли и дыхание перехватило, как будто в рот ей засунули огромный кляп. О боже! Одри почувствовала страшную слабость, ноги ее стали словно ватные.

– Чего ты добиваешься, хотел бы я знать? – резко спросил он. – На кого ты злишься? Человек, от которого узнали, где ты находишься, уже мертв.

Одри заморгала. Трудно было осмыслить то, о чем он говорил, мысли путались. Все заготовки на такой случай развития беседы оказались бесполезными. Слава богу, сына нет здесь! Хорошо, что Стивен не стал говорить об этом при нем.

– Я не думаю…

– И не пытайся лгать! – воскликнул Стивен с укором. – У тебя все написано на лице. Скажи только, ты сама это сделала или наняла Пола? Я должен буду сообщить властям о нарушении моих прав.

Одри вопросительно посмотрела на него.

– О каких ты правах говоришь? – неуверенно переспросила она, хотя не сомневалась, что знает, о чем идет речь. Но он ведь не может быть полностью уверен, и поэтому она все еще контролирует ситуацию…

– О правах любого постояльца гостиницы! – воскликнул Стивен.

Его слова были лишены какого-либо смысла для нее.

– Это безобразие, Одри, ты не имеешь права обыскивать мои вещи. Что ты там надеялась найти?

Одри растерялась.

– Какие вещи? О чем ты говоришь? Я не касалась твоих вещей. – Голос у нее задрожал. – Что ты себе позволяешь?!

Она попыталась пройти мимо, но Стивен крепко схватил ее за плечи.

– Успокойся! – крикнул он. – Перестань вырываться, давай войдем в дом. Тебе нужно чего-нибудь выпить.

– Не хочу.

Она все еще пыталась высвободиться от так хорошо знакомых рук, чувствуя запах одеколона от склонившегося над ней лица. Одри не хотела впускать его в дом, не хотела, чтобы он дотрагивался до нее, но все же желала узнать, в чем ее обвиняют.

– Еще раз прошу тебя успокоиться! – крикнул он, теряя терпение. И, не давая ей опомниться, он подхватил ее на руки и легко понес через площадку, как будто Одри весила не больше Кена. – Нам нужно во всем разобраться, – проговорил он, поднимаясь по ступенькам на террасу и ставя ее на ноги у двери, ведущей в кухню, но продолжая держать за плечи: – Где ключи? В сумке?

– У меня нет сумки, – произнесла она осевшим голосом. – Дом не заперт. Как будто ты не знал этого! Не притворяйся, что ты не пытался открыть дверь.

– Не пытался, – хмуро ответил Стивен, проходя вперед и распахивая стеклянную дверь. Подтолкнув Одри внутрь, он включил свет. – Таким образом ты думала отомстить мне за то, что я прочел твою рукопись?

Наконец Одри удалось вырваться из его крепких рук. Перейдя на другую сторону кухни, она обернулась.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. – Одри покачала головой. – Я только проводила сына до парома.

– Но я знаю, где ты была, – сказал Стивен, закрывая дверь от многочисленной мошкары, слетавшейся на свет. Он скрестил руки на груди и посмотрел на нее. – Нет, не сейчас, а вчера ночью.

Одри облизнула пересохшие губы. Голова у нее кружилась, но постепенно она поняла, что речь идет вовсе не о сыне, как она думала, и ей сразу стало легче.

– Прошлой ночью? – вопросительно повторила она, боясь сказать что-нибудь такое, что могло повредить ей. Теперь, придя в себя от его напора, она начала прокручивать в уме все, что говорила ему. Не навела ли она его на какую-нибудь мысль?

– Да, вчера ночью, – коротко повторил Стивен и выругался, увидев, как она побледнела. – Послушай, ты еще в шоке. Где здесь виски? Тебе надо выпить.

– Я не пью, – проговорила Одри, – тем более виски. Стоит ли открывать бутылку, чтобы удовлетворить тебя, твое чувство вины…

– Мое чувство вины? – взревел Стивен. – О каком таком чувстве вины ты говоришь? Это ты должна кое-что объяснить. Мне просто жаль тебя.

– Жаль? Меня?

Одри пыталась казаться спокойной, но артистические способности подвели ее, и вместо пренебрежения лицо выразило готовность расплакаться.

Стивен снова выругался и направился к ней.

– Ради бога, присядь, Одри, пока ты не упала. – Он развернул ее и подтолкнул к гостиной. – Теперь скажи, где ты хранишь бренди? И не говори, что у тебя ничего нет, я все равно не поверю.

– Я не хочу бренди, – заупрямилась Одри, плюхаясь на один из диванов. Она просто боялась пить, ее и так мутило.

– Ладно, ты не хочешь. Но мне не помешало бы, – заявил Стивен, возвращаясь в кухню, где вскоре послышалось хлопанье дверцами.

Одри не выдержала и крикнула:

– Посмотри в шкафчике в столовой! – Она решила, что ей вовсе не обязательно пить с ним. Но он не должен уехать, предварительно не сообщив, зачем пожаловал.

– Спасибо, – бросил он, но Одри было не до того, чтобы обращать внимание на его манеры.

Пока он включал свет в столовой и доставал бренди, она пыталась привести себя в порядок. Теперь стало ясно, что они имели в виду совершенно разные ситуации, и если Стивен обвинял ее в обыске его багажа, значит, у него на то есть какие-то основания.

Стивен вернулся с бутылкой и двумя стаканами и, хотя она отказалась, поставил один рядом с ней. Запах был отвратительный. Правда, когда он уселся рядом, нужно было терпеть и его.

– Тебе лучше? – спросил он.

Ей трудно было определенно ответить на этот вопрос.

– Все в порядке, – выдохнула она, хотя это вовсе не соответствовало действительности. Ей приходилось плотно сжимать колени, чтобы сдерживать дрожь.

– Итак… – он вытянул длинные ноги и смахнул пушинку с брюк, – в чем же я не прав?

Одри вздохнула.

– Кажется, ты думаешь, что я что-то искала в твоей комнате в гостинице.

– Совершенно верно. – Он пристально посмотрел на нее. – Поиски были напрасными?

– Именно так, – согласилась она, – тем более что я там не была.

– Что значит «не была»? – Губы Стивена искривились в ехидной улыбке. – У меня имеются совершенно точные сведения, что какая-то женщина вчера ночью выходила из моей комнаты.

– Правда? – теперь наступила очередь Одри ехидно улыбнуться. – Вот так новость.

Стивен тяжело задышал.

– К чему запираться? – Он сделал большой глоток бренди. – Послушай, я был страшно зол, когда добрался на этот остров, признаюсь. Но ладно, я готов все обсудить. Возможно, у тебя есть на то какие-то основания. Я просто хотел бы знать, что это за основания.

Одри уставилась на него.

– Нет! – сердито крикнула она, потом добавила, немного успокоившись: – Ничего я обсуждать не собираюсь. Говорю тебе – меня там не было. Вчера вечером я ужинала с сыном.

– А после ужина?

– Легла спать, – резко ответила Одри. – Ради бога, Стив, за кого ты меня принимаешь?! И почему я должна продолжать этот фарс!

Стивен поморщился, лицо его потемнело.

– Тогда кто это был? – угрюмо пробормотал он.

Одри покачала головой.

– Ну, это не моя проблема. Кому понадобилось обыскивать твою комнату? Ты думаешь, это вор?

– Нет, – произнес Стивен сквозь сжатые зубы, – ничего украдено не было.

– Ничего? – удивленно спросила Одри. – Тогда зачем…

– Но я был уверен, что это ты, – выругался он, залпом выпил содержимое стакана и налил еще. – Я думал, что тебя интересует то, как я нашел тебя.

– О… – У Одри перехватило горло. – Конечно, мне очень хотелось бы это знать. Но я никогда не стала бы делать то, в чем ты меня подозреваешь. У меня есть гордость, и ты это знаешь.

– Мм…

Стивен искоса поглядел на нее, а она подумала, хватит ли у нее сил, чтобы подняться и включить свет в комнате, где горела только лампа у дивана, на котором они сидели. За окном уже совсем стемнело, и полумрак в комнате создавал совершенно неуместную интимную обстановку.

– Но ведь это могла быть одна из горничных? – быстро произнесла Одри, чтобы избежать его пристального взгляда, но тот только пожал плечами.

– Было уже поздно, – сказал он, как будто это что-то объясняло. Затем, подумав, добавил: – Возможно, ты права. Откуда мне знать? Обычно они готовят постели гораздо раньше, но на этот раз могли задержаться. Может, я в чем-то ошибаюсь. Или у меня паранойя?

Глаза его потемнели от волнения, и сердце Одри сжалось. Он показался таким молодым, похожим на того юношу, которого она когда-то так хорошо знала. И сознание этого потрясло ее.

– В любом случае я чувствую, что мне опять нужно извиниться перед тобой. Уж слишком я набросился на тебя.

У Одри пересохло во рту.

– Ладно, что ты, все в порядке…

– Нет, не в порядке.

К ее ужасу, Стивен придвинулся ближе к ней, подминая при этом подушку и прижимаясь бедром к ее ноге. Взяв ее руку, он начал поглаживать пальцы.

– Я знаю, мы встретились не при самых благоприятных обстоятельствах, но для меня это тоже было шоком. Но, Ри, – на губах его мелькнула улыбка, – ведь не каждый день встречаешься с женщиной, которая научила тебя всему…

– Но я не учила…

– Учила! Но не будем сейчас говорить об этом.

Одри отметила, что Стивен пытается заглянуть ей в глаза.

– Как мне хотелось рассказать тебе о том, что я чувствовал, когда ты так внезапно исчезла. Я был потрясен, поверь мне. – Он покачал головой. – Я никак не мог поверить, что ты можешь так поступить со мной. С нами! Это еще раз доказывает, каким… самодовольным глупцом я был!

Одри попыталась высвободить руку, но ей это не удалось. Пожалуй, пора перестать изображать из себя обиженную девственницу, зачем вызывать ненужные подозрения? Что плохое вообще может случиться?

Очень многое, предупредил ее внутренний голос. Эти загорелые крепкие пальцы были такими чувственными, и ей трудно забыть, как они когда-то ласкали ее разгоряченное тело. Сейчас невозможно поверить, что она разрешала Стивену такие вольности с собой. Беда заключалась в том, что он никогда не казался слишком молодым для нее…

– Помнишь, как я впервые пришел к тебе домой? – спросил он мягко, продолжая нежно поглаживать ее руку. Глаза его смотрели на полуобнаженную грудь и, казалось, ласкали ее. – Ты так удивилась, увидев меня.

– Я была просто поражена, – задумчиво произнесла Одри. – Но, Стив…

– Ты даже не прогнала меня, – напомнил он.

– И напрасно. Стивен, ну чем мы тут занимаемся? Сидим, вспоминаем прошлое, которое я, например, предпочла бы забыть. Вряд ли это похоже на раскаяние.

– Нет?

– Нет. – Ей пришлось посмотреть ему прямо в глаза, чтобы аргументы прозвучали убедительнее. – Знаешь, я думаю, тебе лучше уйти, прежде чем мы наговорим друг другу такого, о чем позднее будем сожалеть.

– Я так не думаю. – Темные глаза Стивена призывно глядели на нее. – Я ни о чем не жалею.

– Но я жалею. – Одри тяжело вздохнула. И это была правда, хотя и спорная… Она облизнула пересохшие губы. – Пожалуйста, Стивен…

– Что – пожалуйста?

Одри резко встала с дивана, желая положить конец разговору и отойти от Стивена на безопасное расстояние.

Но, к ее огорчению, он тоже встал и положил руку ей на плечо.

– Одри, – хрипло произнес он, – чего ты боишься? Ты же знаешь, я никогда ничего плохого тебе не сделаю.

– Я ничего не боюсь, – ответила она быстро, – но, подумай, с тех пор прошло десять лет. Люди меняются.

– Любовь проходит, да? – спросил он, продолжая крепко держать ее за плечо.

Ей не было больно, но она остро чувствовала его дыхание – горячее и неровное.

– Мы никогда… никогда не любили друг друга, – быстро ответила Одри, не глядя на Стивена. Я не любила его, уговаривала она себя, просто влюбилась, вот и все. Так же, как и он. И длилось это недолго. Теперь ей не хотелось повторять ошибку.

– А я любил тебя, – произнес он тихо, а затем неожиданно для нее склонил голову и коснулся кончиком языка ее уха.

Одри вывернулась и отодвинулась от него.

– Стив, это же смешно! – воскликнула она, на этот раз глядя ему в глаза. – Я не позволю тебе делать из меня дурочку только потому, что я якобы виновата перед тобой в том, что не сообщила об отъезде.

Стивен резко вскинул голову.

– Значит, по-твоему, я дурачу тебя?

– Ну а как это еще можно понимать? – проговорила она сквозь зубы, затем сухо продолжила: – Ты же не будешь утверждать, что все эти десять лет искал меня. Наша связь прекратилась задолго до того, как я улетела в Лос-Анджелес.

– Потому, что я попросил тебя выйти за меня замуж, – решительно сказал Стивен.

При воспоминании об этом ужасном событии у Одри все перевернулось внутри, как будто ей всадили в живот нож. Ведь до его предложения она была уверена, что сумеет найти какой-то выход из создавшегося положения, и совсем не думала о возможных последствиях этого романа.

Теперь ее театральная подготовка вновь помогла ей – она взяла себя в руки и даже слегка улыбнулась.

– Ладно-ладно, – проговорила она, как будто речь шла о чем-то забавном. – Боже! Представляю, что на все это сказал бы твой отец.

– Прекрати!

Резкий окрик Стивена подействовал на нее как удар хлыста. До сих пор он, казалось, владел собой и своими эмоциями. Но последняя реплика Одри как будто затронула больной нерв, и от его хладнокровия не осталось и следа.

Одри глубоко вздохнула, губы ее раскрылись от удивления и неожиданности. Но внешне трудно было понять, какая буря происходит внутри нее. Господи, я ведь причинила ему боль! – подумала она.

Но пожалеть его? Нет! Никаких чувств к нему она не должна испытывать. Понять его она могла, но выражать симпатию… Нет, это слишком опасно. Так можно дойти и до сожалений.

Тем не менее Одри решила воспользоваться моментом. Она попыталась убедить Стивена, что все, что произошло между ними, было простым развлечением, прихотью случая…

– В чем дело, Стивен? Тебе не нравится правда? Но ведь именно ты начал вспоминать прошлое.

Его лицо потемнело.

– Это для тебя ничего не значило? – хрипло спросил он. – Так? Небольшое развлечение, о котором ты вскоре забыла?

Одри сглотнула.

– Конечно! А как еще это можно назвать? – Она пожала плечами. – Я не скажу, что это было… неприятно.

Стивен посмотрел на нее сузившимися глазами.

– Тебе это было приятно! Приятно взять невинного мальчика и превратить его в полного кретина!

– Но, я считаю, это не так, – быстро заговорила Одри, увидев вдруг, что расстояние между ними стремительно сокращается. С каждым словом Стивен делал шаг вперед, и, хотя она не испугалась, чувство предосторожности заговорило в ней. Она отступила на шаг. – Не моя вина, что ты все представлял по-другому.

– Не так представлял себе? – Его губы искривились. – Брось притворяться. Когда мы занимались любовью в первый раз, у меня не было почти никакого опыта.

– Но ты не был и невинным мальчиком, – парировала Одри, осознавая, что за спиной у нее осталась только стена. И это вызвало беспокойство. – Я не была первой женщиной, с который ты лег в постель.

– Была.

Теперь он находился совсем рядом. Ноги его почти касались ее ног, а тепло его тела заставляло кровь быстрее бежать по жилам. Сквозь раскрытый ворот рубашки она увидела капельки пота у него на шее.

– Ты же знаешь, я рассказывал тебе, что прежние мои связи даже и сексом-то не назовешь.

Одри покачала головой.

– Я не желаю обсуждать это. – Она упиралась спиной в стену и чувствовала себя уязвимой. – Мне жаль, если тебе кажется, что я просто воспользовалась тобой. Но ведь я сумела покончить со всем этим прежде, чем дело дошло до неприятностей.

– Вот так ты все это понимаешь, – произнес Стивен угрюмо. – А если я тебе скажу, что после твоего внезапного исчезновения у меня произошел нервный срыв?

– Не может быть!

– Может. – Он медленно поднял руку и провел пальцами по ее щеке. – Тебе было наплевать на то, что случится со мной!

Да нет же! Одри решила, что она произнесла эти слова вслух, но по выражению лица Стивена поняла, что это ей только померещилось. Она вздохнула и откинула голову, пытаясь увернуться от его настойчивой руки, начавшей поглаживать пульсирующую жилку у нее на шее.

– Стивен… – тяжело задышала Одри, – ну ни к чему все то? Зачем ты…

– И я думаю: к чему? – сказал он, раздвигая пальцем рубашку на ее шее. Материал поддался, раскрывая нежное тело. Грудь бурно вздымалась под тонкой шелковой тканью.

Одри дернулась, пытаясь сбросить его руку, но он еще крепче обхватил ее грудь и почувствовал, как тут же напрягся сосок. Она замерла и тихо простонала.

– Не надо, Стив, не делай этого… Если хочешь, я расскажу тебе все, что ты пожелаешь узнать, только не делай этого.

– А почему бы и нет? – Он опустил руки ей на талию, ощущая, как вся она дрожит. – Я думаю, ты должна мне гораздо больше, чем просто рассказать о том, что произошло. Хочешь верь, хочешь нет, но ты разрушила мою жизнь! Понадобились годы и другие женщины, чтобы вытравить тебя из памяти.

Одри молчала. Колени ее дрожали, и она не знала, как долго выдержит этот натиск. Она только поняла, что все ее намерения в отношении Стивена развеялись в прах. Она все больше поддавалась его настойчивости.

Наконец она произнесла задыхаясь:

– Но все уже в прошлом. Ты сам сказал, что вытравил меня из своей памяти. Зачем же продолжать… и, – она чуть было не сказала «разрушать», но это слово совсем не подходило для данной ситуации, – портить себе жизнь.

– Почему ты думаешь, что я порчу? – насмешливо спросил он, успокаиваясь. Он наклонился, наслаждаясь влекущим запахом ее тела и закрывая глаза от чувственного наслаждения. – О Ри, ты не представляешь, как долго я мечтал об этой минуте. Делать с тобой все, что мне захочется. Это стоит тех десяти лет, которые я потратил на поиски тебя.

Одри покачала головой.

– Но ты не искал меня эти десять лет, – возразила она.

Стивен вопросительно посмотрел на нее.

– Нет, – согласился он, просовывая руки под ее рубашку.

Это ему удалось, и Одри вздрогнула, почувствовав, что его жадные руки исследуют ее тело.

– Когда твой старый агент умер, все данные остались в его записях и любой мог добраться до них. И кто-то продал информацию о тебе моему шефу.

Вот, значит, как им удалось узнать о ней! А она была уверена, что Лукас унес все сведения о ней с собой в могилу.

– Но это не имеет никакого значения, – заявила она, ощущая, как его руки обхватывают ее талию. Когда он взялся за пояс ее брюк, она вся напряглась и крепко прижалась к стене.

И, как бы устав от этой игры, Стивен отпустил Одри и оперся руками о стену. Тем самым он продолжал удерживать ее возле себя.

Теперь ей стало еще хуже – он мог близко рассматривать ее лицо и заметить морщинки, которых раньше не было.

Правда, и она могла так же детально разглядеть его, но это было слабым утешением. Черты лица Стивена, тепло и запах его тела – все это вызывало в ней тревожные чувства. Он всегда так действовал на нее. С самого начала. И, видит бог, Одри презирала себя за эту слабость.

Будто чувствуя это, Стивен перевел взгляд на ее рот. Не опуская рук, он наклонил голову и прижался губами к ее губам, слегка покусывая их. Силы совсем покинули Одри, ноги с трудом держали ее. Какое-то время она еще контролировала себя, но, когда почувствовала его напрягшуюся мужскую плоть, все сразу изменилось. Проснулись почти забытые чувства и эмоции. Она поняла, что они не исчезли, а просто спали эти долгие десять лет. И каждая клеточка ее тела теперь стремилась к близости со Стивеном.

Она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица рядом, но от этого не стало лучше. Пропала преграда, защищавшая ее от магнетизма Стивена.

Продолжая возбуждать ее поцелуями, которые, однако, не могли полностью удовлетворить ни его, ни ее, Стивен почувствовал, что и сам теряет контроль. Он играл в опасную игру, но поздно осознал это.

Когда сопротивление Одри уступило место беспомощному согласию, губы ее раздвинулись, язык встретился с его языком, они с Стивеном как бы поменялись местами. Теперь, не в состоянии больше сдерживаться, он всем телом навалился на нее, прижав к стене и заставив почувствовать телесную мощь своего желания.

– Боже, – простонал он, прежде чем она смогла полностью понять, что происходит. – Ах ты сука! – И он впился губами в ее губы.