Текст книги "Строптивая беглянка"

13

Одри паковала чемодан с тяжелым сердцем. Примерно через десять часов она покинет Лондон и вылетит домой. Она должна бы испытывать чувство радости. И всего несколько дней тому назад так оно и было бы, но сейчас, хотя ей и не терпелось увидеть сына, ей совсем расхотелось уезжать.

Позавчерашняя часовая телепрограмма прошла очень успешно. Правда, было несколько вопросов относительно отца Кена, но к ним она подготовилась заранее. В целом Одри даже не ожидала, что все пройдет так гладко.

Большая часть публики в студии желала знать, чем она сейчас занимается, и ответ вполне удовлетворил ее. В конце концов, и другие киноактрисы уходили из кино и занимались чем-нибудь иным. Когда же стал известен псевдоним Одри – Виан, то вопросов о ее прошлом стало гораздо меньше.

Возможно, на этом дело не закончилось. Когда-нибудь репортер-ищейка может пожелать узнать о ней еще что-нибудь. Но пока все обошлось благополучно. И слава богу, в жизни существовало много чего более интересного, чем ушедшая из кино актриса, даже если ее продолжают любить почитатели.

Однако появление Стивена в номере гостиницы все изменило. И хотя она догадывалась, что он пришел лишь затем, чтобы причинить ей боль, Одри поняла, что в ней вновь вспыхнули прежние чувства. Но правильно ли здесь применять слово «вспыхнули»? Ведь, по правде говоря, они никогда и не затухали. Просто рождение ребенка послужило причиной разрыва. Но ведь так не должно продолжаться вечно. У Кена будет своя жизнь.

И его отец должен узнать о том, что у него есть сын. Разве она не обещала Кену, что наступит день, когда она поведает ему всю правду? А тот в свою очередь может обо всем рассказать Стивену. Так почему же она не воспользовалась случаем и не сообщила Стивену о том, что у него есть сын?

Потому что испугалась, честно призналась себе Одри. Она хотела убедить себя, что больше не любит этого мужчину, но это оказалось неправдой. Ведь всего лишь три дня назад она в этом не сомневалась. Теперь же он доказал ей обратное.

Но этого не должно быть, опять заволновалась она и начала нервно утрамбовывать вещи в чемодане. Возможно, Стивен пришел к ней, чтобы излить душу? – пыталась она найти ему оправдание. И когда он обнял ее, она сразу потеряла голову.

Может, он и не собирался соблазнять ее. Или таким образом хотел наказать Одри за то, что она так поступила с ним? Правды она не узнала. Когда она проснулась, он уже ушел.

Возможно, ее разбудил стук закрывавшейся за ним двери. Она плохо спала с тех пор, как приехала в Лондон. А Стивен истощил ее силы. Боже, как же хорошо было вновь оказаться в его объятиях! Ни один мужчина не доставлял ей столько удовольствия! Эх! Будь он хоть немножко постарше и не сыном сэра Харлана! Все тогда сложилось бы совершенно иначе. Она не побоится никакой огласки!

Стук в дверь заставил Одри вздрогнуть. Ей вдруг померещилось, что ее мысли чудесным образом вернули его. Но что же она ему скажет? Чего бы это ей ни стоило, она скажет ему всю правду!

Одри мельком взглянула на себя в зеркало, поморщилась при виде раскрытого чемодана и пошла открывать дверь.

На пороге стояла Сесилия.

Удивление и разочарование боролись в Одри, и она смотрела на мать Стивена, как будто видела ее впервые.

А леди Харлан совсем не изменилась. Каштановые волосы по-прежнему отливали золотом, а фигура оставалась такой же стройной, как когда-то.

С минуту женщины молча разглядывали друг друга. Помнит ли Сесилия о том, как они когда-то дружили? – подумала Одри. Раньше было невозможно, чтобы Одри приехала в Лондон и не навестила Сесилию. А теперь… Но ведь не Сесилия же виновата в их разрыве. Ей нужно все объяснить…

Но тут Сесилия воскликнула:

– О Одри! – И она заключила ее в объятия.

В течение нескольких минут они никак не могли успокоиться. Впервые за многие годы в такой ситуации по щекам Одри текли слезы. Все это время ей не с кем было поделиться своими мыслями, бедами. Доверить самое сокровенное. К счастью, никто не проходил по коридору и не стал свидетелем их бурных эмоций. Наконец Одри успокоилась и пригласила Сесилию в комнату.

– Мне очень неудобно за беспорядок, – произнесла она взволнованно, – но я так рада видеть вас!

– Я тоже, – твердо сказала Сесилия.

В ее взгляде Одри заметила некоторую настороженность. Казалось, она сожалела, что так открыто проявила чувства.

Она оглядела освещенную ярким светом комнату.

– Здесь очень мило.

– Очень дорогой номер, но, к счастью, мне не приходится платить за него, – заметила Одри. – Может, вы присядете? Принести чего-нибудь выпить?

– Спасибо, не нужно, – вежливо отказалась леди Харлан, усаживаясь в резное кресло. Подождав, пока Одри займет место напротив, она продолжила: – Вчера я видела тебя по телевизору. Ты была очень хороша и замечательно отвечала.

– Спасибо.

Неужели она пришла ко мне ней только затем, чтобы рассказать о впечатлениях и возобновить старую дружбу?

Конечно, она понимала, что поступила невежливо, не сообщив Сесилии о приезде.

– Ну… – Сесилия положила руки на подлокотники кресла, – ты выглядишь чудесно. Как всегда!

– А мне кажется, я ужасна, – быстро проговорила Одри, ощущая, как покраснели щеки. Комплимент матери Стива показался ей неискренним и немного холодным.

– Не скромничай. – Сесилия провела пальцем по обивке кресла. – Ты же совершенно уверена в своих силах. У тебя либо нет сомнений, либо совести…

Одри глубоко вздохнула.

– Извините меня…

Выражение лица Сесилии смягчилось.

– И меня тоже. Я ведь пришла сюда не для того, чтобы обижать тебя, дорогая, поверь мне. Но ведь кто-то должен поговорить с тобой до твоего отъезда из страны. Раз Стивен не готов, я возьму это на себя.

Одри вздрогнула.

– С Стивеном ничего не случилось? – спросила она, не зная, как вывернуться из этого положения.

Сесилия настороженно взглянула на нее.

– Ну, зависит от того, как на это посмотреть, – с чувством произнесла она. – Но прежде, чем ты скажешь еще что-нибудь, я бы хотела кое-что тебе показать. – Она вынула из кармана фотографию и подала Одри.

Это было черно-белое фото, и можно было подумать, что на ней изображен Кен. Но это был одетый в школьную форму Стив. Он смотрел прямо в объектив фотоаппарата.

Рука Одри, державшая фото, задрожала, а Сесилия прерывающимся голосом спросила:

– Ты, конечно, узнала, кто это?

– Да, это Стивен.

– Верно. – Сесилия протянула руку и вынула фото из ослабевших пальцев Одри. – Сын сфотографирован восемнадцать лет назад. Когда он нашел эту фотографию, то упал в обморок…

– Упал в обморок? – Одри в растерянности вскочила с кресла.

Но Сесилия поспешила успокоить ее:

– Не волнуйся. Он слишком много выпил. Позже нам удалось кое-что вытянуть из него. Получается, твой ребенок – это его сын, правда?

Одри захотелось самой упасть в обморок. Тогда ей было бы гораздо легче сообразить, как выйти из этой щекотливой ситуации. А сейчас ее словно парализовало, она не могла ничего осмыслить.

– Это правда? – Во взгляде Сесилии не было ни холода, ни обвинения. Но и никакого сочувствия. Наоборот, в нем проглядывала боль, как будто она не в силах поверить, что Одри могла так поступить с ней.

– Я… – Слова застревали в горле. – Сесилия…

– Это правда?

– Да. – Ну вот она все и сказала. В отчаянии Одри обхватила себя руками. И опять получилось нехорошо. Сесилия никогда не простит ее. А Стивен…

– О господи… – Голос леди Харлан был едва слышен. Она бессильно сложила руки на коленях, как будто это признание лишило ее сил. Она впервые выглядела на свой возраст.

Одри заметалась, пытаясь что-то сказать, успокоить женщину, которая всегда была так добра к ней. Но в голове ее мелькала только одна мысль: Стивену все известно. Но как давно он узнал ее тайну? И почему промолчал? И каковы его намерения в отношении Кена?

Сесилия подняла голову.

– Почему ты нам ничего не сказала? – спросила она наконец. Голос ее казался больным. – Неужели мы заслужили такое отношение? Этот ребенок… этот мальчик… наш с Доналдом внук. Если Стивен тебе надоел, ты сказала бы ему об этом, а не убегала.

Одри посмотрела на нее.

– Я не могла.

– Почему?

– Вы же знаете почему. – Одри вся сжалась. – Потому что это был ваш сын.

– Да, мой сын, – тяжело вздохнула Сесилия. – И что из того? Если ты забеременела, он имел право знать об этом.

Одри всхлипнула.

– Не хотите же вы сказать, что одобрили бы нашу связь?

Леди Харлан покачала головой.

– Нет.

– Ну вот видите, как же… – Одри внезапно замолчала. – А что означает ваше «нет»? Вы ничего не знали?

Сесилия устало посмотрела на нее.

– Одри, у тебя же есть сын. Неужели ты не узнала бы, влюбись он в кого-нибудь?

Одри широко открыла глаза.

– Вы не могли… Как же вы…

– Как я узнала? – Сесилия встала посмотрела Одри в глаза. – Дорогая, о том, что происходило, я догадалась с самого начала. Я же видела, как он смотрел на тебя. И его внезапное желание так часто бывать в Гринланде… Мне все стало совершенно ясно.

Одри удивленно посмотрела на нее.

– Так почему же вы не остановили нас?

– Каким образом?

– Я не знаю. – Одри попыталась придумать какой-то выход. – Ну, перестали бы приглашать меня в Гринланд для начала.

– И ты действительно думаешь, что этого было бы достаточно? – Голос Сесилии звучал отрешенно. – Разве вы не встречались в Лондоне? Если бы я вмешалась, то могла бы потерять сына.

Одри совершенно растерялась.

– А Доналд…

– Сэр Харлан ничего об этом не знал. Теперь он, конечно, в курсе дела. Но тогда я объяснила ему своеобразное поведение Стивена употреблением наркотиков.

Одри закусила губу.

– Вы меня ненавидите?

Сесилия беспомощно развела руками.

– Как можно ненавидеть человека, не зная его? – сказала она печально. – То, что ты сделала, очень жестоко, но я верю, что у тебя были на то основания. Мне хотелось бы знать, что ты собираешься делать сейчас.

– О, Сесилия, – из глаз Одри потекли слезы, – что я могу делать? Скажите мне, как я должна поступить, и я послушаюсь. – Она нерешительно посмотрела на леди Харлан, потом храбро продолжила: – Вы хотели бы увидеть Кена. Понимаю. Я привезу его к вам. Скажите только когда.

Сесилия вздохнула:

– Это не так просто.

– Да?

– Да, – покачав головой, Сесилия отвела глаза в сторону. – Я не думаю, что Стивен захочет видеть его. Он решил вычеркнуть вас обоих из своей жизни.

Это был неожиданный удар, и Одри даже слегка покачнулась, как будто ее действительно ударили. Она предвидела возможность такой реакции со стороны Стивена, но все равно услышать это из уст его матери… Она промолчала, а Сесилия, посмотрев на нее, произнесла:

– Разве это удивляет тебя? И ты этого не хочешь, не так ли? Стивен рассказал нам, что ты скрыла от него, кто отец твоего сына. И если бы этот мерзкий Трейси не сообщил ему, что ты была беременна, когда внезапно исчезла, Стивен так никогда и не разобрался бы в этом деле. А эта старая фотография только послужила ему еще одним доказательством.

Одри перевела дыхание.

– Я хотела сказать ему…

– Так почему же не сказала?

– Потому… потому что… потому, что он спал со мной… – Потому, хотела она добавить, что я поняла: он может причинить мне боль…

– Потому, что он тебе неприятен? – спросила Сесилия. – Может быть, ты вообще хотела вычеркнуть этот период из своей жизни?

– Нет.

– Тогда в чем же дело?

– Потому, что я люблю его, – с болью произнесла Одри. – И Кен наш с ним сын.

Сесилия долго и внимательно смотрела на Одри. Затем, когда та начала чувствовать себя неуютно от ее взгляда, проговорила:

– Ты думаешь, я должна поверить в это? И мой сын спивается только потому, что ты любишь его?

– Он не…

– Тогда отчего он упал в обморок?

– Да… вы говорили, что он пьет…

– И пьет здорово с тех пор, как Трейси выгнал его с работы. И ты не знаешь, что это произошло из-за тебя? Но это правда. Он не сообщил, где ты находишься. Кто-то другой отправился на Роти, чтобы разыскать тебя.

Одри облизнула пересохшие губы. Совершенно очевидно, что Стивен не рассказал матери о том, что виделся с ней на острове. Трудно сказать, хорошо это или плохо. Ей с трудом верилось, что она призналась Сесилии, что любит его. Но теперь сказанного не вернешь.

Сесилия протянула руку.

– Тебе больше нечего сказать? Не думаешь ли ты, что у Стива есть шанс? Ведь ты сказала, что любишь его. Тогда докажи это. Скажи ему об этом, дорогая. И пусть он решает, что делать дальше.

14

Это напомнило ей то время, когда она впервые приехала в Гринланд. Весна только началась, но погода стояла исключительно теплая. Одри захотелось прогуляться, и она попросила шофера такси остановиться у ворот. Вдоль дороги к дому росли тюльпаны, а кругом летали птицы. Возле кобыл, которых выращивал Грег, резвились жеребята, и вся природа как бы замерла в ожидании чего-то.

Но что ожидает меня? – подумала Одри, вступая на гравийную площадку перед входом в дом и каждой клеточкой ощущая тревогу за будущее. По иронии судьбы, она приехала сюда, чтобы повидать Стивена. Подобно раненому животному, он, видимо, приехал в родной дом, чтобы залечивать раны. А вернее, чтобы утвердиться в своем решении. По словам матери, он избегает общества, редко бывает трезв и не знает, как жить дальше.

А знает ли она, как ей жить?

Отбросив с лица волосы, Одри огляделась. Она знала, что Сесилии здесь нет, а Грег уехал в Германию на ярмарку-распродажу лошадей.

Оставался сам сэр Харлан, но Сесилия предупредила, что он будет работать в своем кабинете, и пообещала позвонить дворецкому, чтобы тот встретил Одри.

Казалось, все обстоит благополучно, но все же она нервничала.

Одри никак не могла свыкнуться с мыслью, что вновь находится здесь. Пожелает ли Стивен встретиться с ней? Ведь он хотел вычеркнуть ее из своей жизни. Во всяком случае, он так сказал. То, что его мать не верила ему, ни о чем не говорит. Она считает, что он теряет контроль над собой. А подумала ли Сесилия, что будет с Одри, если Стивен отвергнет ее? Или для нее главное дать сыну шанс принять правильное решение? В лучах полуденного солнца дом выглядел очень гостеприимным. Поблескивали стекла увитых плющом окон. Из труб на крыше вился легкий дымок.

Ворота с левой стороны дома открывали проход к конюшням и псарням, расположенным позади дома за деревьями. Насколько она помнила, за мощеным двориком должна была быть большая оранжерея, в которой выращивали фруктовые деревья.

– Позвольте мне помочь вам?

Внезапно раздавшийся голос человека в рабочем комбинезоне заставил ее вздрогнуть. Охваченная воспоминаниями, она не слышала, как он подошел к ней.

Ее наряд, состоявший из длинной, по щиколотку, юбки и замшевых туфель, неизвестно какое впечатление мог на него произвести. Возможно, даже вызвать некоторое подозрение, подумала Одри.

– Мм… я приехала к мистеру Харлану, – сказала она. – К мистеру Стивену Харлану, – добавила она на всякий случай. – У меня есть договоренность.

Человек улыбнулся. Это был приятный мужчина лет сорока, на вид довольно суровый.

– Ну как же! Бог мой, как вы похожи на кинозвезду Одри Дафф!

Одри заколебалась.

– Да, мне уже говорили об этом. А теперь, если позволите…

– Но ведь вы же Одри Дафф! – воскликнул мужчина, снимая шляпу и расплываясь в улыбке. – Я вас недавно видел по телевизору. А раньше вы часто приезжали сюда к леди Харлан. Я видел, как вы играли в теннис с мистером Стивеном, ведь правда?

Одри вздохнула от нахлынувших воспоминаний.

– Возможно.

– Я вас сразу узнал. – Он ткнул в себя пальцем. – А меня зовут Питер Уайз. Я уже двадцать лет служу здесь садовником.

– Неужели? – Одри не хотелось проявить невежливость, но она не желала здесь задерживаться, боясь, что в любую минуту из окна может выглянуть Стивен и увидеть ее. А вдруг он вообще откажется разговаривать с ней? Никакой уверенности в хорошем окончании этого предприятия у нее не было.

– Совершенно точно. – Казалось, садовник готов разговаривать с ней целый день. Но затем, видимо почувствовав ее нетерпение, улыбнулся. – Если вы хотите повидать мистера Харлана, вам не нужно идти в дом.

– Что вы имеете в виду?

Ей вдруг стало страшно, что садовник скажет, что Стивен вернулся в Лондон и его нет здесь, но Уайз указал пальцем на ворота.

– Он в конюшне. Минут десять тому назад я видел его там. Он приглядывает за лошадьми младшего брата, пока тот в отъезде.

У Одри пересохло во рту.

– За лошадьми?

– Совершенно верно. Хотите, я провожу вас к нему?

– Нет. – Она смягчила отказ улыбкой. – Спасибо, мистер Уайз, я знаю дорогу.

Юбка хлестала ее по ногам, когда она поспешно зашагала по дорожке за дом, и она пожалела, что не надела джинсы. Но разве она могла подумать, что Стивен будет заниматься чисткой лошадей?

После того что ей наговорила Сесилия, она думала, что Стивен не встает с постели.

Желая избежать встречи еще с кем-нибудь, Одри прошла мимо оранжереи напрямую к конюшне. Боже, она, вероятно, вообще совершила ошибку, приехав сюда! Ей уже следовало лететь в самолете на Роти, вместо того чтобы изливать душу Стивену.

Конюшня была построена в виде буквы «Г», частично закрывая небольшой дворик для разминки лошадей. Здесь их прогуливали после быстрой езды. Стивена нигде не было видно: ни во дворе, ни внутри конюшни. Возможно, он уже куда-нибудь ушел.

В конце здания она увидела открытую дверь, которая вела на сеновал, и, хотя ей очень не хотелось идти в полутемное помещение, Одри все же решила довести дело до конца и убедиться в том, что объекта ее поисков здесь нет. Запах сена, кожи и резкого конского пота ударил ей в нос.

Стивена она увидела, едва переступила порог. Он накладывал вилами сено в кормушку, а за его плечами в стойле стояла, судя по очень толстому брюху, жеребая кобыла и жевала овес. Господи, неужели тут больше никого нет, кроме Стивена? А если кобыла начнет жеребиться?

– Что тебе нужно? – резко спросил он, и она почувствовала исходивший от него запах алкоголя.

Значит, Сесилия ничего не преувеличивала! Казалось, он вовсе не удивился, увидев Одри. Создавалось впечатление, что он ожидал ее.

– Значит, так ты меня встречаешь… – Одри почувствовала, как волнение вновь охватывает ее. В поношенных джинсах и грязной рубашке он выглядел таким привлекательным! Она так хотела увидеть его, что и речи не могло быть хотя бы о малейшей объективности.

– А чего другого ты ожидала? – ответил Стивен, глядя на нее из-под нахмуренных бровей.

Он выглядит таким усталым, подумала Одри. И очень циничным. И все это из-за меня? Или я льщу себе?

Она вздохнула.

– Ты знал, что я приеду? Твоя мать сказала тебе…

– Моя мать ничего не говорила мне. – Его губы искривились. – Ясно, что она на твоей стороне. Я слышал, как с ней недавно разговаривал дворецкий.

– Ты в этом уверен?

Стивен пожал плечами.

– Во всяком случае, я подумал, что это была она.

Одри нервно облизала пересохшие губы.

– Если ты не хотел, чтобы я приехала, почему не сказал ей об этом?

– Что?! Меня еще в чем-то обвиняют! – Он отбросил вилы в сторону. – Да, я хочу услышать, что ты мне скажешь. Зачем же мне противиться твоему приезду? Ты целых десять лет поступала так, как тебе хотелось.

– Да нет же…

– Нет? – Он устало откинул рукой волосы. – Извини, но я не припоминаю, чтобы меня спрашивали о моих чувствах.

– Ты… ты имеешь в виду Кена?

Стивен сердито посмотрел на нее.

– Я полагал, что между нами существовало нечто гораздо большее, чем боязнь иметь нежеланного ребенка.

Одри вспыхнула.

– Кен не был нежеланным…

– Но его отец был!

– Нет.

– Что «нет»? – Стивен шагнул в ее сторону, но потом остановился и засунул руки в карманы джинсов. – Как же ты могла так поступить, Одри? Как же ты могла не только лишить меня права знать, что у тебя будет ребенок, но и не предупредить или объяснить причину отъезда?

– Я думала, так будет лучше.

– Тебе лучше?

– Нет, для всех лучше! – воскликнула Одри, теребя руками полу шерстяного жакета, который она держала в руке. – Стив, ты же был еще мальчиком…

– Боже!

– И ты знаешь, – продолжала Одри дрожащим голосом, – как бы к нашей связи отнеслись твои родители!

– Хватит долдонить одно и то же! – рассвирепел Стивен. – Тебе хотелось уйти от меня, и ты придумала это оправдание…

– Да нет же…

– Прекрати некать! Ради бога, Ри, если не желаешь быть честной со мной, то хоть себя не обманывай! Я надоел тебе тогда, ты устала от необходимости искать предлоги, чтобы отказываться от приглашений в поместье на вечера и встречи со мной. Тебе захотелось других мужчин…

– Это неправда!

В глазах Одри застыла боль, но Стивен просто отвернулся от нее, наступая на навоз, покрывавший пол конюшни. В воздух поднялся целый рой мух, сверкавших крылышками в лучах проникавшего через узкое окно света.

– Ладно, – наконец произнес он. – Теперь это не имеет никакого значения. Полагаю, моя мать посетила тебя, но, что бы она ни сказала, я не собираюсь предъявлять свои права на ребенка. Не хочу причинять ему излишнюю боль и, пока он не вырастет и не сможет самостоятельно принимать решения, не буду вмешиваться в его жизнь.

Одри перевела дыхание.

– И ты… Неужели ты этого хочешь?

Стивен внимательно посмотрел на нее.

– Не спрашивай, – проговорил он хрипло, – не спрашивай, чего я хочу, в противном случае я буду вынужден сказать тебе все…

– Я не понимаю…

– Чего ты не понимаешь?! – обозлился Стивен. – Хочешь убедить меня, что сожалеешь обо всем случившемся, что теперь будешь вести себя совершенно иначе? Но ты даже не хочешь понять, что я чувствую по отношению к тебе!

– Что… что ты чувствуешь по отношению ко мне? – повторила она слабым голосом. – Ты хочешь сказать, что у тебя еще сохранились какие-то чувства ко мне?

– Нет! – закричал он, не оставляя ей ни малейшей надежды. – Я ничего не чувствую! Ничего хорошего, кроме ненависти и презрения. – Не обращая внимания на ее тяжелое дыхание, он продолжал: – Ты меня обманула, Одри! Ты лишила меня десяти лет жизни с сыном! Боже! Он даже не знает, кто его отец! И ты спрашиваешь о моих чувствах к тебе. Мне следовало бы давно свернуть эту нежную шейку!

Одри никогда не думала, что он может так разозлиться. Даже в тот вечер в гостинице она не была так напугана, как сейчас. Но боялась она не за себя, а за него. И еще она поняла, что у них, кажется, нет никаких перспектив в будущем…

Пора. Мне нужно немедленно уходить. Не имело смысла сюда приезжать. У нее сложилось неправильное представление о его поведении в гостинице. К тому же она поверила Сесилии, которая убеждала, что Одри нужна Стивену. Ей просто хотелось верить. К тому же, когда Стив овладел ею, ей показалось, что он не может без нее…

Но, видимо, Одри ошибалась. Единственное, чего Стивен хочет, это наказать ее. Она подозревала об этом, ощущала каким-то внутренним чувством. Он никогда не простит ее. И, если говорить честно, она сама не могла себя простить.

– Я должна идти, – высоким нервным голосом сказала Одри.

Стивен озабоченно посмотрел на нее.

– Идти? – переспросил он, как будто не понимая, что происходит.

Одри слегка развела руками и кивнула.

– Так будет лучше, – сказала она сухо, чувствуя, как эмоции вновь начинают переполнять ее. Если она сейчас же не уйдет, слезы у нее брызнут в его присутствии. А ей вовсе не хотелось, чтобы он это видел.

Стивен вынул руки из карманов.

– Нет, – глухо заявил он.

Одри удивленно посмотрела на него.

– Но мы уже все обсудили, не так ли? Если ты изменишь решение о Кене, я пойму тебя. Может… возможно, ты обсудишь этот вопрос со своим адвокатом…

– Долой адвокатов! – воскликнул Стивен, нахмурив брови. – Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Какое-то время Одри растерянно глядела на него, затем, сообразив, что тем самым дает ему возможность еще поиздеваться над собой, решительно повернула к двери.

– Извини, – произнесла она сдавленным голосом, борясь с волнением. – Я не могу…

– О боже!

В возгласе Стивена послышалась мука. В другое время Одри, безусловно, осталась бы, но сейчас она не могла это сделать. По щекам ее потекли слезы, и она направилась к двери.

Внезапно она услыхала звук его шагов и замерла на месте. Если она бросится бежать, это только подтвердит сложившееся у Стивена мнение о ней. Придется выслушать его.

Но, подойдя к ней сзади вплотную, он не дотронулся до нее. Она только почувствовала его дыхание у себя на шее.

– Но почему? – спросил он дрогнувшим голосом.

Одри не нужно было спрашивать, что он имеет в виду.

– Ты же сам знаешь почему, – проговорила она неуверенно. – Я слишком стара для тебя.

– Да нет же.

– Твоя мать считала так. Да и сейчас продолжает так думать.

Стивен тяжело дышал.

– Мать не имеет никакого отношения к этому.

– Но ты не всегда так считал.

– Неправда. Ты же знаешь, что я хотел рассказать о нас родителям. Господь свидетель, я хотел жениться на тебе.

Одри смахнула рукой слезы.

– Я не думала, что наши отношения продлятся долго.

– Почему?

– Ты повзрослеешь, а я стану…

– И мое отношение изменится?

– Да.

– Но ведь ты видишь – ничего не изменилось.

Одри покачала головой.

– Но это не так…

– Конечно так. – Стивен сердито дернул головой и, положив руки ей на плечи, повернул лицом к себе. – Иначе зачем бы я позволил тебе появиться здесь? – Его глаза потемнели от волнения. – Но скажи прямо: зачем ты приехала?

Одри вздрогнула.

– Ты же знаешь!

– Да нет, не знаю. Мне очень хотелось бы знать. Когда я увидел тебя, такую холодную, элегантную, красивую, то мог только предположить, что тебя привело сюда…

– Чувство вины? – Одри вопросительно посмотрела на него.

Он утвердительно кивнул.

– Что-то вроде этого. Какой я негодяй, да?

– Ах, Стив… – В глазах Одри светилась любовь. – Ты когда-нибудь простишь меня?

– За то, что ты бросила меня?

– За то, что я прятала от тебя Кена. И не сказала, что у тебя есть сын.

Стивен обхватил ее голову руками.

– Я готов попробовать, – хрипло сказал он, вытирая пальцами слезы с ее щек. – Но я должен тоже кое в чем сознаться.

У Одри перехватило дыхание.

– Ты помолвлен с той молодой женщиной, о которой говорил…

– Нет, дело в том, что Сэнди… обвинила меня в любви к тебе еще до того, как я сам это понял.

– Тогда…

– Ри, – прошептал он, касаясь губами ее губ, – я еще не знаю по-настоящему ни тебя, ни Кена. Конечно, я буду любить малыша. Он так похож на меня. Но боль я испытал из-за тебя. Тебя я хотел и хочу. – Он чуть прикусил ее губу. – Я люблю тебя, Ри. Неужели тебе нужно потратить всю жизнь, чтобы доказать мне, что ты чувствуешь то же самое?

– О Стив… – Ее руки обвились вокруг его шеи. – Я была такой дурой!

Стивен прижал ее к себе и начал целовать впадинку на ее шее.

– По этому поводу я ничего другого сказать тебе не могу, – согласился он.