Текст книги "Ресторанчик Камогава. Записки с кухни"

Масаюки вдруг пристально уставился на какую-то точку на карте.

– Прекрасно понимаю. – Коиси, упустив последнюю ниточку, расстроилась окончательно.

– На первый взгляд, это был обыкновенный рождественский торт. Мягкий бисквит, сливочный крем, украшен клубникой – ее было довольно много. И еще, кажется, нижний ярус был твердым… – Ёсиэ, подняв взгляд в потолок, углубилась в воспоминания.

– А еще в качестве украшения использовался шоколад – Какэру очень его любил. Сверху им вывели что-то вроде «Счастливого Рождества!» – Одинокая слеза потекла по щеке Масаюки.

– Понятно. А что все-таки по поводу вкуса? – Коиси вопросительно посмотрела на супругов.

– В целом – ничего особенного… – Масаюки покачал головой.

– Я съела совсем чуть-чуть, поэтому точно не могу сказать. Но помню, что крем – очень нежный, с большим количеством фруктов, – с улыбкой произнесла Ёсиэ.

– Помню еще, что он очень вкусно пах, – добавил Масаюки. – Все то время, пока там стоял.

Коиси, строчившая что-то в блокноте, вдруг остановилась, глубоко задумавшись. Супруги с тревогой всматривались в ее лицо.

– Простите, если это прозвучит невежливо… – Стоило ей заговорить, Масаюки с Ёсиэ поникли. – Раз вы говорите, что не помните, каким торт был на вкус, то, даже если нам и удастся его найти, как вы поймете, что это именно он? Мне кажется, что смысла в этой затее мало, – смущенно сказала Коиси. – И вообще, для чего вы решили заняться поисками именно сейчас? Ведь уже шесть лет прошло.

На некоторое время повисла тишина.

– Мы хотим покончить с этим. По крайней мере, нам бы хотелось, – наконец пробормотала Ёсиэ, не отрывая взгляда от журнального столика.

– Съесть тот самый рождественский торт и оставить все в прошлом, – подхватил Масаюки.

– Оставить в прошлом, – повторила Коиси. – Покончить с этим. Значит, хотите попытаться забыть обо всем произошедшем?

– Забыть? Нет, боюсь, это невозможно. Разве можно забыть о таком? – В глазах Масаюки блестели слезы.

– Но и продолжать так жить нельзя, – заметила Ёсиэ.

– Нельзя… нельзя… – Масаюки словно пытался убедить себя самого в верности произнесенного. Говорил он с трудом.

Все опять замолчали.

– Мы – четвертое поколение владельцев «Кокандо», – медленно произнес Масаюки, нарушив тишину. Коиси терпеливо ждала продолжения. – На этом его история могла бы прерваться. Еще два или три года назад мы решили – так тому и быть. Даже родители дали согласие на то, чтобы мы закрыли магазин. – Масаюки поднял глаза к потолку.

– Есть у нас один клиент – студент, который обожает наши сладости и постоянно заходит купить то одно, то другое. – Ёсиэ переглянулась с мужем. – Учился в университете Кёнан, а в этом году выпустился.

– Кацуя и правда очень любит сладости. Раз в неделю стабильно забегал к нам. А с полмесяца назад спросил, нет ли у нас работы для него. – На лице Масаюки была написана неподдельная радость.

– Его увлечение сладостями достигло своей высшей точки, – кивнула Коиси.

– Ведь он закончил престижный университет – мог бы устроиться в крупную корпорацию, но выбрал нас. Большой оригинал, – улыбнулся Масаюки.

– Да и для нас это тоже выгодно. Сколько еще мы смогли бы продержаться, будь нас только двое? – добавила Ёсиэ.

– Повторите, пожалуйста, как его зовут?

– Кацуя Асо. Ему двадцать два, – тут же выпалила она.

– Значит, Кацуя и станет пятым поколением в истории «Кокандо»? – спросила Коиси, глядя супругам прямо в глаза.

– Мы еще не решили точно. Подобная мысль нас посещала, но мы так до конца и не определились. Честно говоря, я в растерянности. Как будто этим своим решением мы окончательно откажемся от Какэру. – Масаюки вздохнул.

– Впрочем, я не думаю, что нам придется дать ответ в ближайшее время, – выпрямившись, отметила Ёсиэ.

– И вы предполагаете, что рождественский торт поможет вам принять решение? – прямо поинтересовалась Коиси.

– Не знаю, – в один голос ответили Масаюки и Ёсиэ, качая головами.

Коиси замерла, не зная, что сказать.

– Возможно, вам тяжело будет понять. Но мы обдумывали это почти весь последний месяц и пришли к тому, что нам необходимо отыскать тот самый рождественский торт. И мы очень рассчитываем на вашу помощь. – Масаюки низко склонил голову, а вслед за ним и Ёсиэ. Было заметно, что она очень нервничает.

– Хорошо. Я передам отцу ваши пожелания, – с этими словами Коиси закрыла блокнот.

– Спасибо вам!

Супруги одновременно поднялись.

Нагарэ радостно встретил всех троих в зале, словно уже давно ждал их.

– Ну что, удачно поговорили?

– Да, мы все рассказали Коиси, – улыбнулась ему в ответ Ёсиэ.

– Отлично.

– Задача в этот раз не из легких, – предупредила отца дочь.

Мягкий взгляд Нагарэ стал напряженным от этих слов.

– Простите, что с нами столько проблем, – поклонился Масаюки.

– Я, конечно, пока не совсем понимаю, о чем речь, но постараюсь сделать все, что в моих силах.

– Большое спасибо! – Ёсиэ тоже поклонилась Нагарэ.

– Коиси, вы договорились о следующей встрече?

– Ох, я и забыла. Сможете прийти через две недели? – повернулась она к супругам.

– Как раз в канун Рождества? Как-то неудобно дергать вас в праздник. – Нагарэ бросил взгляд на настенный календарь.

– Мы-то сможем, вот только… – супруги переглянулись и одновременно покачали головами, повернувшись к Коиси, – боюсь, что мы испортим праздник вашей дочери.

– Об этом не волнуйтесь. Мы каждый год отмечаем Рождество вдвоем – готовим и едим набэ[67]67
  Набэ – группа блюд японской кухни, которые готовятся в горшочке прямо на столе, а затем раскладываются по индивидуальным мискам. Само по себе слово «набэ» и обозначает подобный вид кухонных горшков. В основе блюда – бульон, в который кладется разнообразная начинка – мясо, морепродукты, овощи, тофу, яйца и т. д.


[Закрыть].

– Такие подробности им неинтересны, папа. Но я и правда не против, чтобы вы пришли. Планов у меня все равно нет, – едва заметно улыбнулась Коиси.

– Сколько с нас сегодня? – Ёсиэ достала из сумочки кошелек.

– Оплатите счет потом вместе с расследованием, – остановил ее Нагарэ.

– Спасибо, – поклонилась она.

– Тогда до встречи! – попрощался Масаюки, и супруги направились к выходу.

– Берегите себя!

Нагарэ и Коиси пошли их проводить.

– Похолодало, однако. – Нагарэ поднял глаза к зимнему небу, а потом шумно выдохнул в кулак.

– Это, наверное, самое сложное дело из всех, что у нас когда-либо были, – заметила Коиси, выйдя на улицу вслед за отцом.

– Что они ищут? – поинтересовался Нагарэ.

– Рождественский торт.

– Торт?! – громко переспросил Нагарэ.

– Так и знала, что надо было отказаться. – Коиси, открывшая было блокнот, вновь захлопнула его.

– Что ты такое говоришь? И не с таким справлялись! И что же это за торт такой? – Нагарэ забрал у нее блокнот. – Ага, «Сан-нуи». Значит, придется начать с изучения французского. – Устроившись на алюминиевом стуле, он принялся листать страницы.

– Лучше бы нам и вовсе не найти этот рецепт, – пробормотала Коиси.

– Это еще почему? – не отрывая взгляда от записей, удивился Нагарэ.

Дочь вкратце описала ему ситуацию.

– Послушай, Коиси, – начал Нагарэ, оторвав взгляд от блокнота. – Наша задача – выполнить заказ. А что клиенты будут делать потом – не нашего ума дело. Остается только надеяться, что удача будет на их стороне.

Коиси только кивнула в ответ.

2

С того момента, как Масаюки и Ёсиэ вышли из дома, и до самой станции Киото вокруг беспрерывно звучали рождественские мелодии. Постукивая пальцами рук и пританцовывая ногами в ритм, супруги горько усмехнулись.

– Помнишь, как однажды Какэру догадался, что Санта-Клаус на самом деле – ты в костюме волшебника? – вдруг спросила Ёсиэ, когда они перешли улицу Ситидзё-доори и повернули на север.

– Да, ну и попался я тогда! «Ты же не Санта, а папа!» Любой бы растерялся, услышав такое от своего пятилетнего ребенка, – беззаботно улыбнулся в ответ Масаюки.

– И ведь он открыл глаза точно в тот момент, когда ты прятал подарок ему под подушку. Он всегда был такой – наш Какэру, – с этими словами Ёсиэ остановилась перед ресторанчиком «Камогава».

Что-то виднелось в окнах второго этажа – неужто рождественская ель? Тюлевая занавеска была украшена разноцветными огоньками.

– Какэру был очень смышленым мальчиком. – Масаюки, посмотрев на окно, перевел взгляд в небо, затянутое плотными облаками.

Неожиданно у их ног появился полосатый кот. Он коротко мяукнул.

– Ты чей, малыш? – Нагнувшись, Ёсиэ погладила кота по голове.

– Это наш, – сказала Коиси, выходя на улицу, и поклонилась супругам. – Он только и делает, что спит, поэтому мы назвали его Хирунэ.

– В прошлый раз его не было. И даже не мяукнул ни разу. – Масаюки покачал головой.

– Папа злится, когда он заходит внутрь – говорит, что котам не место в ресторане. Из-за этого о Хирунэ заботятся все соседи в округе. – Коиси подняла кота на руки.

– У нас так же было. Хоть мы и жили далеко от кондитерской, папа запретил мне заводить собаку – а ну как в сладости шерсть попадет, – так он говорил. Эта мысль прочно засела у меня в голове, поэтому когда Какэру однажды принес щенка… – Голос Масаюки дрогнул.

– Заходите, скорее, а то холодно. – Опустив Хирунэ на землю у порога, Коиси потянула раздвижную дверь.

– До встречи, Хирунэ! – с сожалением помахала коту Ёсиэ, а затем вслед за мужем шагнула внутрь.

– Пахнет чем-то сладким, прямо как в настоящей кондитерской! – с довольным видом воскликнул Масаюки.

– Гости сегодня уже интересовались, не решили ли мы переквалифицироваться, – засмеялась Коиси.

– Все потому, что с утра до вечера торты пекли. Очень рад снова вас видеть! – из кухни показался Нагарэ.

– Ох, и доставили же мы вам хлопот, – поклонилась Ёсиэ, складывая пальто.

– Ничуть. Это наша работа. Садитесь, пожалуйста!

Супруги устроились на стульях.

– Сейчас создадим рождественское настроение. Я этим займусь, – с этими словами Коиси застелила стол скатертью в крупную клетку.

– Коиси, а про елку ты не забыла?

– Точно! Сейчас принесу. – Коиси бросилась на кухню. Вскоре на лестнице послышался ее топот.

Ёсиэ тут же подумала о той елке, что они заметили в окне с улицы.

– Нам удалось найти ваш рождественский торт, но для того, чтобы его воспроизвести, потребовалось приложить немало усилий. Что ни говори, а выпечка – не моя сильная сторона. Но сегодня утром у меня наконец-то получилось что-то приличное. Скоро все будет готово! – Договорив, Нагарэ исчез за шторкой на кухне.

В повисшей тишине опять раздались шаги Коиси, спускавшейся по лестнице.

– Простите, что я так громко топаю! – Она появилась в зале, держа елку обеими руками. Коиси обвела пространство взглядом, чтобы найти подходящее местечко для елки.

– Спасибо, что так стараетесь для нас, – вскочил Масаюки.

– Если вы не против, я поставлю ее вот здесь, возле вас. – Коиси, проскользнув у него за спиной, установила елку у стены.

– Как же давно мы не ставили елку на Рождество! А все-таки это замечательно! – улыбнулась Ёсиэ.

– Что будете пить? Есть кофе, черный чай и зеленый, – предложила Коиси, поправляя скатерть.

– Зеленый, пожалуйста. Черный чай и кофе мы практически не пьем, – сказала Ёсиэ. Масаюки закивал, соглашаясь с женой.

– Выходит, все, кто делает традиционные сладости, предпочитают зеленый чай?

– Раньше, наверное, так и было. Но сейчас все не так однозначно, – ответил с легкой усмешкой Масаюки.

– Коиси, блюдца готовы? – Нагарэ вышел к столу, держа в руках серебристый поднос с рождественским тортом. – Возьми что-нибудь в европейском стиле – как раз подойдет к нашему десерту.

– Например, белый фарфор от «Джинори»[68]68
  «Джинори» («Ришар Джинори») – итальянский бренд фарфора, отличающийся высоким качеством и изысканностью изделий.


[Закрыть]. И вилки захвачу.

Нагарэ поставил торт перед супругами.

– Это тот самый… – Масаюки наклонился вперед, внимательно осматривая торт.

– Да. Тот самый рождественский торт, который госпожа Сатоко Осима принесла в день похорон. – Нагарэ не отрывал глаз от угощения.

– И этот запах… Я помню его, – принюхалась Ёсиэ.

– Я решила, что к сладкому больше подойдет жареный зеленый чай, но если вы предпочитаете классический, то могу заварить и его. – Коиси поставила на стол керамический чайник в стиле Масико.

– Жареный нам тоже подойдет, спасибо! – улыбнулся Масаюки.

– Я оставлю для вас нож, чтобы вы могли нарезать торт так, как вам захочется. Приятного аппетита! – Нагарэ поклонился, зажав поднос под мышкой.

– Чайник полный, но если не хватит, позовите меня. – Коиси разлила чай по глиняным чашкам Карацу и ушла на кухню.

Некоторое время супруги сидели неподвижно, поглядывая то друг на друга, то на торт, стоявший перед ними.

В диаметре он был сантиметров двадцать, щедро покрытый белым сливочным кремом, сверху украшенный большим количеством клубники. В просветах между ягодами высились марципановая фигурка Санта-Клауса и шоколадные звездочки.

– Точно такой же, как тогда.

– Да, такой он и был.

Масаюки и Ёсиэ продолжали рассматривать торт.

Минуты через три Масаюки, словно наконец решившись, взял нож. Он нацелился ровно на середину коржа, крепко сжал рукоятку, но так и не смог разрезать бисквит.

– Нет, давай все-таки ты. – Смахнув выступивший на лбу пот, Масаюки передал нож жене.

– Как бы я хотела, чтобы Какэру это увидел, – вздохнула Ёсиэ, взяв нож. Слезы закапали из ее глаз.

– Может, заберем его так? – предложил Масаюки. – Поставим сначала на алтарь, а уж потом будем пробовать. Нехорошо вперед Какэру есть этот замечательный торт. – По его щекам тоже полились слезы.

– Ой, я же совсем забыл вас предупредить! – показался из-за шторки Нагарэ. Ёсиэ хотела что-то сказать, но он продолжил: – Для подношения к алтарю я испек еще один торт, поэтому можете спокойно пробовать этот. – Договорив, он вновь скрылся на кухне.

– Гляди-ка, тут все предусмотрено, – произнес Масаюки, вытирая слезы в уголках глаз.

– Что ж, давай последуем его совету, – кивнула Ёсиэ и принялась резать торт.

Нож легко вошел в крем и мягкий корж, лишь на самом дне наткнувшись на какое-то препятствие.

– Как будто внизу – твердая основа. – Ёсиэ положила по кусочку каждому на блюдце.

– А все-таки пахнет прекрасно! – Взяв вилку, Масаюки поднес блюдце поближе к носу.

– М-м-м, как вкусно! – воскликнула Ёсиэ, едва попробовав.

– И правда. Просто великолепно! – Масаюки расплылся в довольной улыбке.

Супруги внимательно всматривались в разрез торта.

– Ну как? Мы угадали? – рядом с ними возник Нагарэ. В руках у него был керамический чайничек.

– Если честно, то вкуса я почти и не помню, поэтому не могу с уверенностью сказать, тот же это торт или нет. Но на вид – попали прямо в точку. – Масаюки несколько раз кивнул.

– А я кое-что припоминаю. Аромат, вкус, а в особенности эта текстура. Такая же, как и тогда… – Ёсиэ закрыла глаза.

– Я рад, что все получилось. – Поменяв чашки на новые, Нагарэ налил в них зеленый чай.

– Как вам это удалось? – Масаюки высморкался в носовой платок.

– Сначала я наивно полагал, что если заведение местное, все получится довольно быстро. Но оказалось, что задачка не из простых, – улыбнулся Нагарэ, держа в руках чайник.

– Верно. Мы ведь тоже пытались расспрашивать в том районе, где была кондитерская, но все безуспешно. – Масаюки подвинул Нагарэ стул.

– Я даже обратился в Ассоциацию кондитеров, которые занимаются сладостями в европейском стиле, но и эта ниточка никуда меня не привела. Тогда я крепко задумался и тут заметил одну интересную деталь в названии того самого заведения. – Присев на алюминиевый стул, Нагарэ положил на стол блокнот.

– Папа по-французски ни слова не знает, поэтому проверять его гипотезу пришлось мне. – Коиси показалась из кухни и встала около Нагарэ.

– Простите, что доставили столько хлопот. – Ёсиэ повернулась к ней и слегка склонила голову.

– Оказалось, что «Сан-нуи» переводится как «сто ночей». Странное название, не находите? И тут меня озарило. Располагалась кондитерская в Фу-сими, в квартале Фукакуса. Стоило только услышать это, и мне тут же пришел на ум Фукакуса-но Сёсё – герой, которого придумал великий драматург прошлого Дзэами[69]69
  Дзэами Мотокиё (ок. 1363 – ок. 1443) – японский актер и драматург, один из главных теоретиков традиционного японского театра Но.


[Закрыть]. А помните, как называлась история о Сёсё? «Сто ночей встреч»! Отсюда, похоже, и название.

Нагарэ положил на стол фотографию, на которой были запечатлены два памятника.

– Это та самая легенда про поэтессу Оно-но Комати?[70]70
  Оно-но Комати (ок. 825 – ок. 900) – японская поэтесса, одна из «тридцати шести бессмертных» поэтов Японии. Также славилась своей красотой, ей приписывали многочисленные романы при императорском дворе.


[Закрыть] Правда, в пьесе «Свидания с Комати» конец был немного другой, – заметил Масаюки, с неподдельным интересом разглядывавший снимки.

– Да, там финал счастливый – благодаря вмешательству Будды Комати и Сёсё были спасены. И действие там происходит не в Фусими, а на другом конце Киото, поэтому к названию нашей кондитерской никакого отношения не имеет.

– Но ведь это всего лишь ваше предположение, не так ли? – с сомнением спросила Ёсиэ.

– У папы очень хорошо развита интуиция, – с гордостью произнесла Коиси.

– Конечно, предположение, – усмехнулся Нагарэ. – Впрочем, давайте я объясню поподробнее. История не самая приятная. Комати заявила влюбленному в нее Сёсё, что выйдет за него замуж после того, как он посетит ее в течение ста ночей. Он выполнил ее требование, однако на девяносто девятую ночь пошел снег, и он погиб, замерзнув в дороге. Такое необычное название госпожа Сатоко Осима выбрала для своей кондитерской, – с серьезным видом закончил Нагарэ.

– Откуда у вас это имя? Госпожа Сатоко Осима? – подался вперед Масаюки.

– Как я уже сказал, подсказкой стали сто и девяносто девять ночей. – Нагарэ положил на стол путеводитель по Киото. – В какой-то момент я совсем отчаялся – не было решительно ни одной зацепки, и вдруг мне случайно попалась на глаза эта книга. Тут я и обнаружил одно заведение, которое сразу привлекло мое внимание. Смотрите – кондитерская «Цукумо-нуи». – Нагарэ указал на шопинг-гид, который находился сразу после страницы с парком Киото Гёэн.

Супруги сидели с растерянным видом.

– «Цукумо» в старом языке означало «девяносто девять». Получается, что кондитерская называется «Девяносто девять ночей», – объяснила Коиси.

– Я решил, что здесь наверняка есть какая-то связь, поэтому отправился прямиком туда. И оказался прав. Владелица заведения – госпожа Каори Осима – занимается изготовлением сладостей. Она – внучка госпожи Сатоко Осимы. Раньше она периодически помогала бабушке в «Сан-нуи».

Нагарэ вытащил еще один снимок.

– Точно, это та самая старушка! Красивые белые волосы и приятное лицо. – Ёсиэ взяла фотографию в руки.

– Госпожа Каори прекрасно помнит, как ваш сын, Какэру, забегал к ним один-два раза в неделю. Кажется, ее бабушке он ужасно нравился. Она ценила его как замечательного собеседника.

– Он хоть и маленький был, а отлично умел слушать. – Глаза Масаюки наполнились слезами.

– Да и поговорить тоже любил. Иной раз хотелось ему что-то сказать, но нет, он молча выслушивал все, вплоть до наших жалоб. – Ёсиэ без всякого стеснения громко зашмыгала носом.

– Разыскиваемый вами торт – десерт в американском духе, но помимо этого он также тесно связан с местной культурой Фукакусы. – Нагарэ, словно пытаясь отвлечь всех от грустных мыслей, вернулся к главной теме разговора.

– Американском? – переспросил Масаюки.

– Вскоре после войны в районе Фукакуса были размещены американские оккупационные войска. Их штаб находился на месте нынешнего Университет Рюкоку, на втором этаже бывшей библиотеки номер один. Госпожа Сатоко, поскольку имела опыт обучения за границей, прекрасно владела английским, поэтому ее взяли на должность переводчицы. Там она познакомилась с американским офицером, который однажды пригласил госпожу Сатоко в гости. В его доме ее и научили готовить тот самый домашний торт. Сначала она занималась выпечкой на дому, а примерно десять лет назад открыла небольшую кондитерскую, которая работала три дня в неделю. Как раз мимо нее школьники ходили на занятия – так глазастый Какэру и обнаружил заведение госпожи Сатоко. – Нагарэ показал им фотографию старой кондитерской.

– Нижний слой – это твердый бисквит. В тесто из пшеничной муки добавляются смалец[71]71
  Смалец – это жир, вытапливаемый из свиного сала.


[Закрыть], а потом сода, чтобы тесто поднялось, – вставила Коиси.

– А этот крем – он так вкусно пахнет! – Ёсиэ обмакнула палец в крем.

– Все потому, что она замешивала его с персиковым соком. Фусими издавна славился своими персиками. Это даже сохранилось в некоторых названиях – «Персиковые горы» Фусими, например.

– Она правда так делала? – слегка покачала головой Ёсиэ.

– И ведь всего-то одна ночь оставалась до ста… Ведь он так старался. Наверное, обидно было до слез, – с чувством произнес Масаюки.

– Да, желание его и в самом деле не сбылось, но все-таки эта история тронула множество людей до глубины души. Даже заведение в ее честь назвали – такая преемственность поколений получилась, – заметил Нагарэ, смотря Масаюки прямо в глаза.

Масаюки лишь молча уставился на него в ответ.

– Вам подлить чаю? – предложила Коиси, нарушив тишину.

– Нам, наверное, уже пора – надо еще подношение к алтарю сделать. – Бросив взгляд на мужа, Ёсиэ привстала с места.

– Тогда я сейчас все быстренько украшу, – заспешил на кухню Нагарэ.

– Рассчитайте нас, пожалуйста, вместе с прошлым разом, – попросил Масаюки, доставая бумажник.

– Сумму, которую посчитаете нужной, переведите, пожалуйста, на этот счет. – Коиси протянула ему листок бумаги с цифрами.

– Хорошо. – Сложив листок, Масаюки спрятал его в бумажник.

– Наверное, сами вы готовить этот торт не будете, но я на всякий случай все-таки положил вам рецепт. Госпоже Каори он достался от бабушки. Кроме того, я привез для вас еще одну ценную вещь. Однажды Какэру подарил ей свой рисунок. Она его очень бережно хранила – даже в рамку вставила.

Нагарэ достал из бумажного пакета небольшую рамку и протянул Масаюки.

– Это же наши «Сакурагава»! Смотри! Хорошо вышло. – Масаюки показал рисунок жене. Глаза у него сверкали.

– Точно. Мы постоянно забирали остатки домой, чтобы доесть. – Глаза Ёсиэ снова наполнились слезами.

– Настоящие сладости он принести не мог, поэтому решил заменить картинкой.

– Самый известный десерт в нашем магазинчике – это сладости «Сакурагава» Название из репертуара театра Но. В храме Гокономия есть прекрасная сцена, так что театральная традиция прочно закрепилась в нашем искусстве, – всхлипывая, рассказала Ёсиэ.

– Вот такая своеобразная реклама получилась, – сдержанно добавила Коиси.

– Это для нас настоящее сокровище! – Масаюки аккуратно убрал рисунок обратно в пакет.

– Спасибо вам большое! – Стоявшая рядом с ним Ёсиэ низко склонила голову.

– Похолодало как-то. Наверное, сегодня снег пойдет, – заметил Нагарэ, открыв раздвижную дверь. От холода он выдыхал белые облачка пара.

– Разве это не здорово – снежное Рождество?! – Коиси подхватила на руки подбежавшего Хирунэ.

– Хирунэ, как твои дела? – Ёсиэ погладила кота по голове.

– Завтра мы собираемся к Какэру и дедушке. Расскажем им про Кацую, – выпрямив спину, сказал Масаюки.

– Что ж, это к лучшему, – кивнул Нагарэ.

– Спасибо за помощь! – Супруги вновь поклонились, а затем двинулись по Сёмэн-доори на запад.

– Господин Сакамото! Госпожа Сакамото! – Масаюки и Ёсиэ обернулись на крик Нагарэ. – Семья – не только в крови. Семья еще и в искусстве. Так говорил Дзэами.

В ответ на слова Нагарэ Масаюки сложил ладони у груди.

Проводив их взглядом, Коиси и Нагарэ вернулись в зал. Хирунэ тоскливо мякнул.

– Это еще что за заклинание было? – поинтересовалась у отца Коиси, убирая со стола скатерть.

– И не заклинание вовсе. Этой фразой заканчивается трактат Дзэами «Предание о цветке стиля»[72]72
  «Предание о цветке стиля» (1400–1402) – самый известный из трактатов Дзэами, первое полное учение об актерском искусстве в Японии.


[Закрыть].

– Французский, конечно, сложный, но эти цитаты из театра Но… И что же это значит?

– Преемственность поколений заключается не только в кровной связи. Духовное наследие тоже составляет его неотъемлемую часть. Сильные слова, не так ли?

Собрав посуду, Нагарэ скользнул под занавеску, что закрывала проход на кухню.

– Думаешь, господин Сакамото понял, о чем ты? – недоверчиво спросила Коиси, протирая столешницу.

– Если он назвал одну из своих сладостей по пьесе Но, то должен понять, – пожал плечами Нагарэ, выйдя к барной стойке.

– А про что эта пьеса? «Сакурагава»? – Закончив с уборкой, Коиси тоже устроилась у стойки.

– Это грустная история. Как мать и ребенок потеряли друг друга. – Нагарэ поставил глиняный горшочек на огонь.

– Уже от одного этого слезы на глаза наворачиваются. И зачем он только выбрал такое название?!

– В итоге мать с ребенком все-таки воссоединяются. Можно сказать, счастливый конец. – Нагарэ поставил перед домашним алтарем тарелку с кусочком торта. Коиси последовала за ним и присела на колени. – Только из-за Кикуко я решил взяться за это дело.

– Мама, угощайся, пожалуйста! Надеюсь, вам с Какэру понравится. – Коиси сложила ладони перед собой.

– А мы ведь ни разу не ели рождественский торт втроем, всей семьей, – обратился к алтарю Нагарэ.

– Ты ведь все время был занят, папа. Тебя на Рождество обычно дома не бывало – только мы с мамой, – тихо молвила Коиси.

– Сейчас Кикуко начнет возмущаться, мол, торт – это, конечно, хорошо, но теперь несите саке!

– Да ты и сам выпить не прочь, папа!

В глазах обоих стояли слезы. Их голоса эхом отдавались от безмолвного алтаря.