Текст книги "Ресторанчик Камогава. Записки с кухни"

– Ясно. Впрочем, папа должен справиться. – Коиси будто бы с облегчением захлопнула блокнот.

– Очень на вас рассчитываю.

Поднявшись, Кэйко поклонилась.

– Ну что, удалось все выяснить?

Сидевший на алюминиевом стуле Нагарэ отложил газету и повернулся к дочери.

– Да, все обсудили. Правда, на мою память нельзя полагаться, поэтому сразу прошу меня простить за причиненные неудобства. – Кэйко снова низко поклонилась.

– Я пока не знаю, в чем суть дела, но приложу все усилия! – Встав со стула, Нагарэ посмотрел на гостью.

Надев пальто, Кэйко вышла на улицу, где к ней тут же подбежал полосатый кот.

– Какой милый! Как его зовут? – Нагнувшись, она погладила его.

– Хирунэ. Бедняжка – даже в такой холодный день ему нельзя зайти внутрь. – Коиси бросила пристальный взгляд на отца.

– Котам не место в заведении, где люди обедают, – сердито отрезал Нагарэ.

– В городке, где я выросла, вокруг нашего дома жило множество котов, – улыбнулась Кэйко, взяв Хирунэ на руки.

– Где вкусная рыбка – там и коты.

– Так и есть. Коты знают толк в свежей вкусной рыбе.

– Не зря же говорят, что если рыба протухла, то даже кошка мимо пройдет.

– Да, только почувствует запах и сразу же в обратную сторону разворачивается. – Кэйко изобразила характерное кошачье движение и засмеялась.

– Сможете прийти недели через две? – вставила Коиси, дождавшись, пока Нагарэ с Кэйко закончат беседу.

– Я-то смогу… – Кивнув, Кэйко посмотрела на Нагарэ.

– Как-нибудь справлюсь, – немного замешкавшись, ответил тот и улыбнулся.

– Я совсем забыла заплатить за сегодняшний обед! – Опустив кота на землю, Кэйко полезла за кошельком.

– Не волнуйтесь, оплатите в следующий раз вместе со счетом за расследование.

– Хорошо. С нетерпением буду ждать следующей встречи!

Убрав кошелек, Кэйко посмотрела сначала на Нагарэ, потом на Коиси и наконец двинулась на запад по Сёмэн-доори.

– Берегите себя! – крикнула ей вслед Коиси.

– Эй, Хирунэ, тебе сюда нельзя! – прикрикнул на кота Нагарэ.

– Но ведь правда холодно. Может, все-таки пустим? – оглянувшись, попросила Коиси, а затем закрыла раздвижную дверь.

– Что мы ищем? – ответил вопросом на вопрос Нагарэ, возвращаясь на алюминиевый стул.

– Рис с тэмпурой. Тэндон.

– Так вот что она хотела!

– А что, это необычно для взрослой женщины?

– Я думал, что Кэйко Фудзикава, скорее, будет разыскивать свежие морепродукты.

– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – Коиси прижала к груди блокнот, который уже собралась передать отцу, и удивленно округлила глаза.

– Да на нее стоит только посмотреть, и сразу понятно – это Кэйко Фудзикава. А ты что, притворилась, будто видишь ее впервые?

– Она разве какая-то знаменитость?

– Вот дела. Не знаешь Кэйко Фудзикаву? Она спела тот самый хит. Жаль, правда, что только один. – Забрав у Коиси блокнот, Нагарэ пролистал страницы.

– Кэйко Фудзикава, работает в музыкальной индустрии… А, вспомнила! Кажется, я слышала про такую певицу. Что же за песня у нее была? – нахмурившись, потерла виски Коиси.

– «Одинокая звезда на севере», – пробормотал Нагарэ, продолжая листать.

– И о чем она?

– Песня довольно тяжелая – об умершем мужчине, который стал звездой и хранит свою возлюбленную.

– Я потом послушаю эту песню. – Коиси надела фартук и зашла на кухню.

Поддперев щеку рукой, Нагарэ пробежал глазами по строчкам. Переворачивая страницы, он чуть слышно пел себе под нос.

С небес ты смотришь на меня…

– Это та самая песня? Папа, ты же иногда поешь ее в ванной. – Коиси показала голову из-за занавески.

– Тут написано – папин суп. Это что значит? – смущенно спросил Нагарэ.

– А, это надо вычеркнуть. Кэйко показалось, что суп, которым ты ее угощал, похож на тот, что подавали с тэндоном. Но, похоже, она все-таки ошиблась.

Коиси вновь скрылась за занавеской. В обеденном зале повисла тишина – так пусто здесь бывает только зимой. С кухни доносился шум льющейся воды.

Нагарэ о чем-то задумался, уткнувшись в записи.

– Коиси, я поеду в Токио. – Отпив глоток чая, Нагарэ закрыл блокнот.

– Я тоже хочу! Поехали вместе? – Коиси вернулась с кухни. Глаза у нее блестели.

– Мне удобнее поехать одному. Да и мама здесь будет скучать.

– Пусть с нами отправляется. Мы возьмем ее фотографию.

– В Асакусе был любимый суси-ресторан Кикуко. Сходим туда?

– Ура! Обязательно! – Коиси бросилась обнимать отца. Щеки Нагарэ стали пунцовыми.

– Но все расходы – на тебе, – напомнил он дочери.

– Мама, наверное, посмеялась бы над тобой. Какой же ты приземленный!

– Кикуко никогда надо мной не смеялась. Наши финансы вела она, а мне только по чуть-чуть давала на карманные расходы. – Ухмыльнувшись, Нагарэ выглянул в окно.

За это время улица успела полностью покрыться снегом.

2

Покинув станцию через выход на Карасума, Кэйко заметила телебашню Киото, блестевшую огнями в зимнем небе. Ветер по сравнению с прошлой поездкой стал теплее. Она бодро расстегнула пальто и перешла дорогу на светофоре.

Выпрямив спину, Кэйко быстрым шагом двинулась вперед. Путь до ресторанчика занял гораздо меньше времени, чем она предполагала. Хирунэ был уже тут как тут – терся об ее ноги.

– Привет, Хирунэ! У тебя все хорошо? – Наклонившись, Кэйко погладила кота по спине.

– Заходите быстрее, а то холодно! – Коиси открыла дверь и вышла на порог.

– Сегодня уже лучше, чем в прошлый раз. Я даже перчатки надевать не стала.

Внутри Кэйко сняла пальто и расчесала волосы маленьким гребнем.

В обеденном зале витали ароматы кунжутного масла. Повесив пальто, Кэйко принюхалась.

– Рада вас видеть! Ох и тяжко же нам пришлось с вашим делом – боролись до последнего, но все-таки кое-что получилось. – Из кухни показался Нагарэ в белой шапочке.

– Папа каждый день готовил тэмпуру. А Хирунэ обожает жареное, поэтому все это время он крутился у входа, – заглянув за дверь, дернула плечами Коиси.

– Простите, что доставила неудобства! – Кэйко поклонилась.

– Скоро все будет готово, подождите немного. – Нагарэ поспешил на кухню.

– Хотите чаю? Или…

– Сегодня, пожалуй, буду чай. Иначе могу не различить всех деталей вкуса, – улыбнулась в ответ Кэйко.

– А вы, госпожа Фудзикава, оказывается, известная певица. Вот это я промахнулась так промахнулась! – Коиси слегка опустила голову, наклоняя чайничек из керамики Банко над кружкой.

– Это не удивительно – вы ведь еще молоды. Не берите в голову.

– Я не связала ваше имя и песню. Но «Одинокую звезду на севере» я отлично знаю. Папа постоянно напевает ее в ванной.

– Ох, спасибо, – чуть слышно хихикнула Кэйко, отпив чая.

– Коиси, пора! – крикнул с кухни Нагарэ, и Коиси торопливо положила на стол деревянные палочки на подставке.

– Тэмпуру нужно есть сразу после приготовления.

– Я готова! – Кэйко нетерпеливо заелозила на стуле, придвинувшись поближе к столу.

– Прошу прощения за ожидание. – Нагарэ появился сбоку от Кэйко, неся в руках круглый лакированный поднос красного цвета, на котором красовалась разрисованная фарфоровая миска.

– Как приятно пахнет! – восхищенно протянула Кэйко.

– Суп принесу чуть позже, а пока попробуйте рис с тэмпурой. – Нагарэ снял крышку, и из миски повалил пар. Кэйко соединила ладони у груди, а затем взяла палочки. – Угощайтесь! – Нагарэ ушел на кухню, и Коиси последовала за ним.

Сидя перед небольшой – она поместилась на ее ладони – миской, Кэйко выпрямилась и отправила в рот креветку в кляре.

Пережевывая жареную креветку длиной примерно со средний палец, она почувствовала, как сладость разливается по языку. Пока не исчез аромат, она быстро подхватила палочками кусочек зеленого перца и закусила рисом, смешанным с соусом. Когда Кэйко доела, глаза ее засверкали.

– Этот вкус. Этот аромат. Все как и тогда.

Пробормотав это, она поставила миску на стол и, торопясь, достала из сумочки белый носовой платок. Слезы уже покатились из глаз, но она помедлила, прежде чем стереть слезу со щеки. Смеясь сквозь слезы, она положила платок на колени и вновь взяла миску. Угря она разделила палочками на две половинки, одну из которых сразу съела.

Вторую положила в рот вместе с рисом. Лицо ее осветилось улыбкой. Белую рыбу она съела целиком, прямо с хвостиком. Оставшийся рис Кэйко смешала с водорослями, и вскоре миска опустела.

– Угадали мы? – Нагарэ принес с кухни серебристый поднос с черной лакированной миской.

– Да. Это тот самый тэндон. – Кэйко подняла глаза на Нагарэ.

– Вот и славно.

– Как же это вкусно! Я даже супа не дождалась, – смущенно улыбнулась Кэйко.

– Так все и было задумано. Я положил вам половину от обычной порции риса. Сейчас вы попробуете суп, отдохнете немного, а потом я принесу вам добавки. – Забрав опустевшую миску, Нагарэ поставил перед Кэйко глубокую чашку супа.

– На две части, говорите… Вот это да…

– Что ни говори, а в тэмпуре главное – это как вы ее обжариваете. – C удовлетворенным видом Нагарэ вернулся на кухню.

Подняв плотно прилегавшую к чашке крышку, Кэйко сначала насладилась теплым паром и приятным запахом и только потом сделала первый глоток.

Суп на контрасте с соусом к тэндону был совсем прозрачным. Стоило ей откусить немного от круглого дамплинга, который плавал в бульоне, как ей в нос тут же ударил морской аромат. Когда ей попался стебель дикой петрушки, море сменилось запахом полевых трав. Такой тонкий, деликатный вкус! Съев примерно половину, Кэйко аккуратно закрыла чашку крышкой.

– Я принес добавки. – Нагарэ поставил перед ней миску.

– Хоть вы и говорите, что уменьшили порцию, а все-таки это уже вторая миска тэндона. Словно вернулась в молодость! – Кэйко немного покраснела.

– А если захотите, можно и третью!

Переглянувшись, они расхохотались.

– Точно как тогда. – Кэйко с загадочным выражением на лице сняла крышку.

– Угощайтесь, никуда не спешите. Я принесу чай.

Нагарэ вернулся на кухню, а Кэйко, как и в первый раз, поставила миску на ладонь и принюхалась. Аромат был одновременно таким же и слегка другим. Она съела креветку, немного риса с соусом, разделила палочками угря на две половинки… Кэйко ела медленно, наслаждаясь вкусом. Иногда брала чашку с супом и отпивала. Доставала из супа дамплинги. Потом опять возвращалась к рису с тэмпурой. Все так же вкусно, как тогда. А вот суп по вкусу все-таки немного другой. Хотя вроде бы и тот же самый. Она все продолжала размышлять об этой загадке, поэтому не заметила, как обе емкости опустели.

– Вы все съели! Мне ужасно приятно. – Нагарэ налил ей зеленого чая из керамического чайника Киёмидзу.

– Я так наелась. Это не просто ностальгические воспоминания, а еще и по-настоящему вкусное блюдо.

Кэйко соединила ладони у груди.

– Я рад, – кивнул Нагарэ.

– И как же вам это удалось? – спросила Кэйко, обхватив руками керамическую чашку Сигараки.

– Он исследовал местность. Папа всегда предпочитает выезжать лично. А в этот раз и меня с собой взял. – Коиси показалась из кухни, прижимая к груди прозрачную папку.

– Тебе, конечно, можно было и не ехать. Вот ведь, взял на свою голову, – нахмурился Нагарэ, потянувшись к папке.

– Вот еще! Если бы не я, ты бы точно уехал в другую сторону на метро.

– Заведение в Асакусе и правда называлось «Тэнфуса». А закрылось оно двенадцать лет назад. Это оно, не так ли? – не обращая внимания на слова Коиси, Нагарэ открыл папку и показал изображение Кэйко.

– Да, верно! Оно самое. – Та привстала.

– Этот снимок одолжил мне представитель местного торгового района. Хозяин заведения происходил из городка Итиномия в префектуре Тиба, где находится железнодорожная станция Кадзуса-Итиномия. По соседству с «Тэнфуса» располагался еще один ресторанчик «Фуса-суси», который держал его младший брат. Иероглиф «фуса» в обоих случаях одинаковый, а кроме того, он встречается и в названии «Кадзуса». – Нагарэ пролистал страницы в папке.

– Мой директор тоже родился в Тибе, в городе Татэяма. Может, здесь есть какая-то связь?

– Двенадцать лет назад владелец «Тэнфусы» умер от болезни, примерно в это же время его брат закрыл свое заведение. Потом он вернулся на родину и под тем же названием «Фуса-суси» открыл новый ресторан. Представитель торгового района дал мне адрес, и мы съездили в Тибу, чтобы с ним увидеться.

Нагарэ сел напротив Кэйко и развернул карту.

– Папа и там чуть не уехал в противоположном направлении, – подмигнула Коиси гостье.

– Коиси, прекрати болтать! – Скорчив грозную гримасу, Нагарэ продолжил: – Как и в те времена, когда заведение располагалось в Аса-кусе, коронным блюдом в «Фуса-суси» остался «рис Кадзуса».

– «Рис Кадзуса»? – переспросила Кэйко.

– А вы слышали о «рисе Фукагава»?

– Это тот, который подают с ракушками?

– Верно. В своем рецепте хозяин «Фуса-суси» заменил один вид моллюсков на другой – на двустворчатых хамагури – и назвал блюдо «рис Кадзуса». Побережье Кудзюкури в их местности славится этими моллюсками. Ресторанчик теперь веьма популярный – даже очередь на входе выстраивается.

– Но как это связано с тэндоном? – с удивленным видом спросила Кэйко. В голосе ее слышалось сомнение.

– «Рис Кадзуса» – довольно простое блюдо. Рис да ракушки, сваренные в смеси саке, сладкого вина мирин и соевого соуса. В процессе приготовления эту смесь вываривали и обмакивали в ней для цвета суси с угрем и хамагури. Но чем популярнее становился «рис Кадзуса», тем больше смеси оставалось неиспользованной. Старший брат сочел это расточительством и начал добавлять ее в соус для тэмпуры в своем заведении. Хозяин «Фуса-суси» любезно поделился со мной рецептом. – Нагарэ достал из папки фотографию того самого риса и указал на нее пальцем.

– Значит, в этом соусе был привкус моллюсков? – Кэйко посмотрела на снимок.

– В «Тэнфусе» хамагури добавляли и в суп. На них варили бульон, их же резали в начинку для дамплингов вместе с белой рыбой. И так совпало, что в супе, который я подавал в первый ваш визит, тоже оказались ракушки, тушеные в саке. А еще там были фрикадельки из сельди, которую ловят у вас на родине, в Исиномаки. Вместе со вкусом хамагури это и произвело на вас такое впечатление, поэтому вы остро почувствовали ностальгию. – Кэйко молчала. Ей казалось, что внутри нее стрелки часов пошли в обратном направлении. – Для жарки используется кунжутное и растительное масло, в пропорции семь к трем. Кляр лучше делать потолще. Продукты можно взять любые, да и соус легко приготовить. Я кратко записал для вас рецепт, так что вы сможете и родителей угостить. – Нагарэ положил папку на стол. Кэйко тут же ее взяла и пристально стала рассматривать записи.

– Приезжай, когда выпустишь следующий хит, – так всегда говорил мой отец. А мама возражала, говорила, что песни – это не главное в жизни и приехать я могу в любое время. Так я и жила, все время сомневаясь… – Кэйко посмотрела на потолок.

– Хорошие люди ваши родители. – Нагарэ тоже посмотрел наверх.

– В сомнениях прошло тридцать лет. Все это время я держалась за свой единственный хит… Какая же я дура! – Мизинцем Кэйко вытерла слезы в уголках глаз.

– Я, наверное, что-то не понимаю, но думаю, что дело здесь не в количестве. Для вас как для певицы этого, наверное, мало, но для слушателей и одной хорошей песни вполне достаточно, – мягко улыбнувшись, повернулся к ней Нагарэ. – Кэйко ничего не ответила, будто не могла подобрать подходящих слов. – Благодаря одной вашей песне вы пересекаете границы, вселяете смелость в множество людей по всему миру. И в меня.

Кэйко смотрела на Нагарэ, и одновременно у нее перед глазами предстал домашний алтарь, который она заметила в глубине кухни.

– Не надо слез, ведь завтра новый день… Он так часто это поет, что я тоже запомнила, – улыбнувшись, пропела строчку Коиси.

– Ты смотришь с небес, всегда-всегда… – подхватила Кэйко.

– Да, с оригинальным исполнением ничто не сравнится! – Коиси захлопала в ладоши.

– Спасибо! Правда, я все еще сомневаюсь, – вытерев глаза платком, улыбнулась Кэйко.

– Из этих сомнений и состоит наша жизнь, – заметил Нагарэ.

Кэйко несколько раз повторила про себя эти слова.

– А все-таки хорошо, что вам понравилось! Когда я по просьбе папы пробовала это блюдо, то переживала – угадали мы или нет? Все-таки ваш тэндон отличается от того, к чему я привыкла. – Коиси подлила Кэйко еще чая.

– У вас в Кансае тэндон на вкус ужасно пресный! – сказала та, сделав глоток.

– Да, он даже на вид отличается от того, что на востоке, в Канто – цвета очень бледные, – добавил Нагарэ.

– Спасибо вам еще раз! Сколько с меня? Включая прошлый раз. – Кэйко повернулась к нему, доставая из сумочки кошелек.

– Сумму, которую посчитаете нужной, переведите, пожалуйста, на этот счет, – попросила Коиси, протягивая ей листок бумаги.

– Поняла. Сделаю сразу, как только смогу.

Кэйко аккуратно согнула бумажку пополам, убрала в кошелек и поднялась с места. Медленно открыла раздвижную дверь.

– Хирунэ, как здорово, наверное, все время есть разные вкусности! – Кэйко взяла на руки подбежавшего к ней кота.

– Папа не разрешает ему есть жареное, чтобы он не растолстел. Бедняжка! – Коиси бросила хмурый взгляд на отца.

– Так ведь он все время дрыхнет, физической активности никакой. Что тут еще скажешь! – возразил Нагарэ.

– Но понемногу ведь можно? Как в том тэн-доне, – предложила ему Кэйко, опуская кота на землю.

– Вот-вот! – поддержала ее Коиси.

– Спасибо вам за все! – Поклонившись, Кэйко двинулась на запад по Сёмэн-доори. Отец с дочерью проводили ее взглядом. У их ног устроился Хирунэ.

– А этот рис с тэмпурой… – Остановившись, Кэйко обернулась.

– Что такое? – Нагарэ шагнул вперед.

– Когда вы принесли добавку, вкус был немного другой. Так мне показалось…

– Вы правы. Во второй порции вместо соуса хамагури я использовал другой. Приятных воспоминаний тоже бывает чересчур много – можно переесть.

Кэйко медленно повторила про себя слова Нагарэ, смакуя каждое слово отдельно.

– Одна и та же тэмпура, а стоит чуть-чуть поменять заправку, и уже совершенно другие ощущения. Загадочная все-таки штука – человеческое восприятие. – Взглянув Кэйко прямо в глаза, Нагарэ выпрямился.

– Спасибо. От всего сердца. – Кэйко низко склонила голову и вновь быстро зашагала на запад.

– Берегите себя! – крикнул ей Нагарэ.

В сгущавшихся сумерках Коиси помахала Кэйко рукой.

– Холодно-холодно! Скорее заходи внутрь! – Коиси сжалась от мороза, потирая ладони.

– Коиси, ты же еще молодая! Зачем так скрючилась? Учись у госпожи Фудзикава – видела, какая у нее королевская осанка? – Бросив сердитый взгляд на Хирунэ, Нагарэ вернулся в обеденный зал.

– Сегодня она совсем другая по сравнению с предыдущим разом. – Коиси закрыла за собой дверь.

– Словно встретилась со своим давним возлюбленным. – Нагарэ прошел на кухню.

– Это ты о маме говорил? Когда сказал, что приятных воспоминаний бывает слишком много? – Коиси последовала за ним и остановилась перед алтарем.

– Нет, не о Кикуко. – Нагарэ зажег палочку благовоний и сложил ладони в молитвенном жесте.

– Сегодня на ужин рис с тэмпурой? – Коиси села позади него.

– Одним тэндоном не наедимся. Можем пожарить еще устриц, гребешков и углохвоста.

– Отлично! Ой, только газ в горелке закончился, – подняла глаза на отца Коиси.

– Тогда схожу за баллончиком. – Накинув куртку, Нагарэ выскочил на улицу.

Восточный ветер дул с горы Хиэй. Задрожав от холода, Нагарэ засунул руки в карманы.

На улице уже стемнело, а в окнах загорелись лампы. Откуда-то с улицы доносились радостные голоса. Выдохнув белое облачко пара, Нагарэ поднял голову в ночное небо.

 
В холодном небе звезда горит
и за собой меня манит…
До завтра, любимый, до завтра!
 

Мяу!

Хирунэ, дождавшись, пока Нагарэ допоет, коротко мяукнул где-то вдалеке.