Текст книги "Ресторанчик Камогава. Записки с кухни"

– Нам нужен не рамэн, а лапша в китайском стиле. – Коиси, протирая тряпкой стол, повернулась к отцу.

– У него фирма по печати? «Theatre Print»… – Нагарэ вложил визитку Онодэры в блокнот. – Что ж, придется отправиться на место. Надо же с чего-то начинать. Завтра и пойду.

– Рядом с мостом Китаодзи ведь находится ботанический сад? Мы как раз недавно ходили туда смотреть на сакуру – на знаменитую улочку Накараги-но мити, где деревья цветут прямо над дорожкой.

– Ага. А к западу от моста – старая торговая улочка. Там и попытаюсь что-нибудь выяснить. – Нагарэ захлопнул блокнот.

2

С деревьев, которые росли на улицах перед храмом Хигаси Хонган-дзи, доносилось громкое стрекотание цикад. Когда Онодэра жил в Киото, он часто видел тараканов, а теперь, кажется, вместо них все заполонили цикады. Наверное, они лучше справлялись с жарой. Онодэра, нахмурившись, вытер платком пот с шеи и ждал, пока переключится сигнал светофора.

Перейдя Карасума-доори, он двинулся на восток и наконец остановился перед входом в ресторанчик «Камогава». Переведя дух, он потянул в сторону раздвижную дверь.

– Добро пожаловать! Мы вас уже ждем. – Нагарэ вышел встречать Онодэру, снимая с шеи полотенце.

– А это… – Онодэра перевел взгляд на старую скамью, которой две недели назад здесь еще не было.

– Ее оказалось отыскать сложнее, чем лапшу, – улыбнувшись, заметила Коиси.

Приглядевшись, Онодэра смог прочитать едва заметное имя изготовителя. Красная скамья, выпущенная под брендом фирмы-производителя безалкогольных напитков, на вид была невзрачной – доски то тут, то там были ободраны.

– Я вспомнил. Точно, именно на такой скамейке мы и сидели, когда ели лапшу из той палатки. Как вы ответственно подошли к делу! – заметил Онодэра с теплотой в голосе, проведя рукой по спинке скамьи.

– Отец ее не только для этого принес. Он хочет оставить эту скамейку для курящих посетителей. Теперь-то курить в ресторанчике нельзя – и госпожа Таэ ему все время об этом напоминает, – тихо объяснила ему Коиси.

– Ну и времена нынче! Да вы садитесь, пожалуйста, – поторопил Онодэру Нагарэ.

Тот медленно опустился на скамейку.

– Сначала дедушка, владелец палатки, ругал нас за то, что мы репетируем под мостом. Говорил, что мы слишком шумные, – вспоминал Онодэра. Нагарэ и Коиси сели по обе стороны от него. – Кажется, это придумал Кунисуэ. Он предложил в качестве «оплаты места» купить у старика лапши. Логика была такая: если мы станем его клиентами, то он уже не сможет нас ругать. Кунисуэ вообще был горазд на всякие выдумки.

– Вы попробовали, и оказалось вкусно? – спросил Нагарэ.

– Не то чтобы… Я могу с легкостью назвать множество других заведений, где лапша вкуснее.

– В Киото уже давно среди них жесткая конкуренция.

– Мы действительно чувствовали себя обязанными ему. Плата за место – так мы решили. Репетировали мы почти каждый день, а раз в три дня покупали лапшу. И странное дело – с каждым разом она казалась нам все вкуснее. Похоже, мы просто привыкли. Как будто сначала мы заставляли себя – а потом по-настоящему захотели. – Усмехнувшись, Онодэра вздохнул.

– Прошу. – Коиси протянула ему пластиковый стаканчик, шероховатый на ощупь.

– О, и посуда такая же! – Онодэра улыбнулся и одним махом выпил холодную воду.

– Мы тщательно готовились. – С этими словами Нагарэ ушел на кухню.

– Я почему-то волнуюсь. Будто вернулся в прошлое. – Онодэра щелкнул пальцами.

– Я предлагала еще и фоновую музыку включить, но папа стал ворчать, что это уже слишком, – усмехнулась Коиси.

– Как вкусно пахнет! – Онодэра, поставив стаканчик на скамейку, принюхался к аромату супа, доносившемуся из кухни.

– Я тоже проголодалась, – погладила живот Коиси.

В тишине, внезапно повисшей в обеденном зале, послышались звуки кипящей на кухне лапши и ритмичные шаги неутомимого Нагарэ.

– Прошу прощения за ожидание! – Нагарэ принес серебристый поднос с лапшой в китайском стиле.

– Это она-она! – Онодэра схватил левой рукой миску вместе с белым пластиковым блюдцем.

– Здесь – перец. Угощайтесь, пожалуйста. – Поставив рядом со стаканчиком большую перечницу, Нагарэ удалился на кухню, а вслед за ним и Коиси.

Все так же держа в левой руке миску, Онодэра щедро поперчил лапшу. Вернув перечницу на скамейку, он зубами разделил деревянные палочки, зажатые в правой руке. Затем отложил их в сторону, зачерпнул ложкой немного супа, понюхал и отправил в рот.

О, тут и свинины немного есть! А суп явно на куриных костях. Не сказать, что прозрачный, но все же более светлый по сравнению с тем густым бульоном, что подают сейчас. Был еще какой-то привкус, напоминавший рыбный бульон даси. Пахло от супа чесноком и имбирем.

Лапша тонкая, прямая. Довольно плотная. Из добавок – два кусочка жареной свинины и два тонких ломтика камабоко. Соевые ростки, побеги бамбука и зеленый лук. Нагарэ использовал свиной окорок, и мясо получилось очень вкусным. Было в этом вкусе что-то ностальгическое и одновременно хорошо знакомое.

Онодэра подумал о том, как когда-то решил попробовать одновременно есть и на ходу повторять материал к занятиям, но быстро понял, что это бесполезно, и продолжил просто наслаждаться едой. Он шумно втянул лапшу, отпил суп, палочками достал содержимое. Так повторилось несколько раз.

Мысли в его голове исчезли, будто кто-то стер их ластиком, уступив место воспоминаниям из далекого прошлого. Стоило только ему проглотить еще супа, и на языке начинали вертеться строчки из либретто. А чем дольше он пережевывал лапшу, тем яснее звучали в его ушах веселые голоса. Из миски, что он держал в руках, так и сочились те времена, когда они говорили только о своих мечтах. Слезы заблестели в уголках глаз Онодэры.

– Ну что, похоже? – спросил Нагарэ, стоя за его спиной.

– Ага, – сжимая в руке опустевшую миску, повернулся к нему Онодэра.

– Вот и славно, – кивнув, улыбнулся Нагарэ.

– Если память меня не подводит, это и есть тот самый вкус. Но как вам это удалось? – поинтересовался Онодэра.

– Той палатки, конечно, уже нет, но остались люди, которые еще о ней помнят. – Нагарэ показал ему черно-белую фотографию. На снимке улыбающийся невысокий мужчина собирал палатку около моста.

– Да, это она! А это – ее владелец. – Онодэра придвинулся поближе, пристально рассматривая фотографию.

– На северо-западе от моста Кита сохранился один ресторан – кстати, до сих пор популярный. Называется «Хасэгава гриль». Его хозяин, господин Хасэгава, и рассказал мне о палатке. А ее владельца звали Сэйдзи Ясумото.

– Ясумото… Кажется, я и не знал. – Онодэра поднял взгляд к потолку.

– Хасэгава обеспечивал его палатку водой и электричеством. Так они и познакомились, и даже когда Ясумото перестал торговать, продолжили общаться. Ясумото впоследствии открыл свою рамэнную в Фусими, в квартале Рёгаэ – называлась она «Ясу-сан». Хасэгава несколько раз там бывал. Лет десять назад Ясумото умер от болезни. Семьи у него не было, поэтому никто не унаследовал его дело, и рамэнная закрылась. Здесь след обрывается. – Нагарэ положил на скамейку старую фотографию раменной «Ясу-сан».

– А что же насчет этой лапши? – Мельком взглянув на снимок, с сомнением в голосе спросил Онодэра.

– Я чувствовал, что где-то здесь есть связь, – ответил Нагарэ, пододвигая алюминиевый стул и устраиваясь напротив скамьи.

– Вам горячий или холодный чай? – прервала их беседу Коиси, поставив на скамейку чашку.

– Горячий, пожалуйста.

Коиси наполнила чашку из керамического чайника в стиле Масико, и Онодэра отхлебнул горячего зеленого чая.

– Хасэгава сообщил мне, что Ясумото похоронен при храме Сайхо-дзи, недалеко от того места, где располагалась его забегаловка. И я решил туда сходить. Ничего не оставалось, кроме как спросить у него самого – ведь других зацепок у меня не было. – По выражению лица Нагарэ нельзя было понять, то ли он шутит, то ли говорит серьезно. – На месте, посмотрев на деревянную поминальную табличку[87]87
  На такую табличку наносится не только имя умершего, но и имя посетителя, ее оставившего. Именно так Нагарэ и узнал имя Канэхары.


[Закрыть] на могиле, я вдруг понял, что каждый месяц в один и тот же день это место посещает один и тот же человек. В день годовщины смерти, что был вырезан на надгробии. Этим человеком оказался Тайскэ Канэхара. Мне это имя показалось знакомым. – Нагарэ отпил немного чая.

– Тайскэ Канэхара… Не слышал о таком, – покачал головой Онодэра.

– А вы знаете сеть рамэнных «Синсэн Кёити»?

– Конечно. Когда я учился в университете, это было небольшое заведение, а теперь – крупная фирма. Они даже лапшу быстрого приготовления производят. Ее и в Токио можно найти во всех круглосуточных магазинчиках – я беру иногда, чтобы поностальгировать о былых временах.

– Канэхара – их директор. Мне удалось с ним встретиться. Я был уверен, что он откажет – человек все-таки очень занятой, но, узнав, что я хочу поговорить о господине Ясумото, он тут же согласился. – Нагарэ на мгновение остановился, чтобы отпить еще глоток и перевести дух. – Онодэра, ждавший продолжения, немного наклонился вперед, продолжая держать в руке пустую кружку. – Оказалось, что Ясумото учил Канэхару. Как готовить бульон, варить лапшу, чем приправлять свинину – он все ему подробно объяснил. Правда, Ясумото запретил ему слепо копировать свои рецепты. На основе этих знаний Канэхара и начал готовить свой рамэн.

– Вот это да! Не может быть, чтобы старичок из уличной палатки наставлял владельца «Синсэн Кёити»…

– Бывает же такое! – Коиси подлила Онодэре еще чая.

– Да, Канэхаре и правда удалось обрети популярность за короткий срок. Он прекрасно помнит рецепт лапши в китайском стиле, которую подавал в своей палатке Ясумото. Канэхаре любезно поделился им и добавил, что это блюдо актуально и по сей день. Я приготовил все в соответствии с его рекомендациями, и вот что получилось. – Нагарэ бросил быстрый взгляд на миску с остатками супа.

– Вот как, значит? – Онодэра медленно допил бульон, взяв миску в руку.

– Главное, что Ясумото передал Канэхаре, – это умение следовать за своей мечтой, – поднимая чашку, заметил Нагарэ.

– А что стало с вашими друзьями, с которыми вы вместе репетировали? – полюбопытствовала Коиси.

– Кунисуэ устроился на производство электротоваров. Его несколько раз сокращали, и он переходил с одного места на другое. В свободное время занимается в любительской театральной труппе. Четыре или пять раз в год они выступают на концертных площадках в пригороде. Он несколько раз присылал мне пригласительный билет, но я так туда и не съездил. Ясака стал профессиональным актером, но карьера его не сложилась. Пять лет назад он скончался.

– Получается, что вы первым отказались от своей мечты и, таким образом, больше всего добились в жизни, – подытожил Нагарэ. – Онодэра лишь молча продолжал вертеть в руках чашку. – Я сам однажды отказался от мечты, так что похвастаться мне нечем. Но однажды мне сказали: что бы ни случилось, нужно всегда продолжать трудиться. Изо всех сил. – Нагарэ посмотрел прямо в глаза Онодэре.

– И что же из этого выйдет? – Онодэра на секунду замолчал и вновь продолжил: – Трудись в молодости – отдохнешь в старости, как принято говорить. Но у меня, кажется, есть свое мнение на этот счет.

– И какое же? – склонил голову набок Нагарэ.

– Мечтай в молодости – не растеряй к старости.

– И то верно. Храним все здесь! – Нагарэ стукнул себя кулаком в грудь.

– Надо записать, а то забуду. – Коиси сделал заметку на уголке газеты.

– Да я же только что это выдумал. Зачем вам? – засмеялся Онодэра.

– Вы ведь и сами ненароком в это поверили. Рецепт я для вас записал. Господин Канэхара передал, что все необходимые ингредиенты вы сможете найти и в Токио. – Улыбаясь, Нагарэ положил папку в бумажный пакет.

– Сколько с меня? Вместе с предыдущим разом. – Онодэра достал бумажник.

– Сможете перевести вот сюда? Сколько посчитаете нужным, не более того. – Коиси протянула ему листок с номером счета.

– Понял. Сделаю, как только вернусь в Токио. – Онодэра сложил его вдвое и убрал в бумажник.

– А все-таки какая жара! – хмуро заметил Нагарэ, открывая раздвижную дверь.

– Киото есть Киото.

Стоило Онодэре переступить порог, как к нему тут же подбежал Хирунэ.

– Не испачкай гостю одежду! – Нагнувшись, Коиси подхватила кота на руки.

– Спасибо вам за все.

Низко поклонившись, Онодэра направился на запад.

– Берегите себя! – С котом на руках Коиси поклонилась в ответ.

– Господин Онодэра! – крикнул ему Нагарэ. Онодэра замедлил шаг и обернулся. – Название вашей труппы…

– А что с ним?

– «Мальчишки-редиски»?

– Ну как же, ведь плохих актеров у нас в Киото называют редисками.

– Я так и думал, – улыбнулся Нагарэ.

Прищурившись, Онодэра двинулся дальше.

Когда его фигура исчезла вдалеке, Коиси отпустила кота и вслед за Нагарэ вернулась в ресторанчик.

– Что-то в господине Онодэра все-таки переменилось.

– Может, переменилось, а может и нет. Не все ли равно?

Скинув с шеи полотенце, Нагарэ устроился на алюминиевом стуле.

– Пап, это ведь дедушка тебе передал эту мудрость? – Коиси села рядом.

– Давно это было, я уже и не припомню, – холодно ответил Нагарэ.

– Но ведь он так говорил? Хотел, чтобы ты продолжил его дело?

– Вовсе нет. Он вообще никогда меня ни к чему не принуждал. Нет, впрочем, было раз.

– Это когда же?

– В тот день, когда я привел Кикуко знакомиться с дедушкой и бабушкой, они мне сказали так: береги ее больше всего на свете.

– Правда? – Коиси бросила взгляд на домашний алтарь.

– И я последовал этому наставлению. Хоть и продлилась наша история недолго. – Нагарэ прошел в комнату и опустился на колени перед алтарем.

– Мама, а ты знала об этом? – Коиси присела рядом с отцом и зажгла палочку благовоний.

– Откуда? – Смущенно улыбнувшись, Нагарэ развел сложенные вместе руки.

– Хоть он тебе этого и не говорил, все равно это чувство передалось и тебе, – пробормотала Коиси, соединив ладони у груди.

– Я решил, что одной лапши нам будет мало, и закупил все для гёдза[88]88
  Гёдза – разновидность обжаренных пельменей с разнообразными начинками – фаршем, морепродуктами и овощами.


[Закрыть]. Сможешь разогреть противень? А то я умираю от жары.

– Гёдза – это здорово! Надеюсь, еще осталось пиво. – Коиси открыла холодильник.

– Я попросил Хиро захватить по пути разливного. Он скоро будет.

– Правда? Надеюсь, возьмет на троих. – Коиси закатала рукава.

– На четверых! А то Кикуко разозлится. – С этими словами Нагарэ обернулся к алтарю.

Глава 6
Рис с тэмпурой

1

Скоро должна была наступить весна. Впрочем, до нее было еще достаточно далеко. Когда Кэйко Фудзикава выходила со станции Киото, ледяной ветер сорвал с ее головы черную широкополую шляпу, и она в панике бросилась ее ловить.

Она много слышала о погоде в Киото, но теперь по-настоящему ощутила, что пронизывающий холод этого горда гораздо хуже, чем в ее родном городке Исиномаки. Мороз пробирал до костей, проникал сквозь черные кожаные перчатки. Кэйко надвинула шляпу до самых глаз и, подышав на ладони, покинула станцию.

Она была одета в толстое серое пальто и меховой шарф. Мода прошлого столетия – так Кэйко, которой в прошлом году исполнилось пятьдесят, посмеивалась сама над собой. Держа в одной руке карту, она двинулась по улице Карасума-доори прямо от станции. Прохожие не обращали на нее никакого внимания. Может, это из-за солнцезащитных очков? Кэйко словно пропадал из воспоминаний окружающих, стоило ей выйти из их поля зрения.

Миновав улицу Ситидзё-доори, она пошла по Сёмэн-доори на восток и наконец оказалась перед зданием, которое искала.

– Кажется, здесь.

Сняв очки, Кэйко рассматривала двухэтажный домишко, стены которого были покрыты известью.

Вывески не было, да и строение в целом напоминало обычный жилой дом, но изнутри доносились характерные для ресторана запахи еды.

– Добро пожаловать! – Открыв раздвижную дверь, Коиси Камогава с сомнением посмотрела на Кэйко.

– Я разыскиваю одно блюдо. – Пройдя внутрь и сняв перчатки, Кэйко осмотрелась.

– А, так вы по делу. Что ж, садитесь, пожалуйста. – Держа под мышкой серебристый поднос, Коиси пододвинула к гостье алюминиевый стул.

– Спасибо.

Кэйко поставила на стол черную сумочку и достала оттуда смартфон.

Коиси быстро убрала остававшуюся на барной стойке посуду на поднос. Боковым зрением она заметила, как Кэйко провела пальцем по экрану.

– Не желаете ли пообедать? – спросила Коиси, протирая стойку.

– А что у вас есть? – Кэйко оторвалась от смартфона и посмотрела на Коиси.

– Клиентам, которые у нас впервые, мы предлагаем угощение на свой вкус. – Из кухни показался Нагарэ Камогава.

– Здравствуйте! – Кэйко поднялась с места.

– Рады вас видеть. Вы проголодались, наверное? – спросил Нагарэ, уже некоторое время наблюдавший за гостьей.

– Я сегодня съела только один тост и тот – утром, когда выезжала из Токио, так что… – усмехнулась Кэйко, поглаживая живот.

– Есть у вас какие-то ограничения по продуктам?

– Нет, я ем все. – Кэйко убрала смартфон в сумку.

– У нас как раз сегодня был посетитель, весьма придирчивый в своих вкусах, поэтому я сделал много заготовок. Думаю, вам должно понравиться. Не зря же вы проделали такой путь из Токио. Дайте мне немножко времени. – Нагарэ суетливо вернулся обратно на кухню.

В опустевшем зале чувствовался запах рыбного бульона даси. Живот Кэйко издал громкий звук. Она непроизвольно провела по нему рукой, а затем с беспокойством огляделась.

– Не переживайте. Прекрасно вас понимаю. – Закончив с уборкой, Коиси села рядом с Кэйко.

Слегка расслабившись, та достала из сумки журнал:

– Я нашла вас с его помощью.

– Но ведь в «Деликатесах Сюндзю» нет ни адреса, ни другой информации. – Коиси вопросительно склонила голову набок.

– Мне помогла госпожа Дайдодзи, – улыбнулась Кэйко.

– Вы знакомы с Аканэ?

– Лет пять назад вместе работали.

– В журнале? Или еще где-то? – Коиси подняла глаза на гостью.

– Что-то вроде того, – криво усмехнулась Кэйко.

– Здорово! СМИ – это ведь настоящий мир роскоши и достатка.

– Только на первый взгляд, – пожала плечами Кэйко.

Она вновь огляделась вокруг. Нет ни меню, ни чего-то похожего на кассу. По обе стороны от барной стойки – двери, а справа – еще и шторка. За ней виднелся великолепный домашний алтарь. Кэйко покачала головой. Странное все-таки местечко!

– Простите, что заставил ждать! – Нагарэ поставил перед Кэйко черный лакированный поднос.

– Мне уже не терпится! – Кэйко устроилась поудобнее, выпрямив спину.

– Что будете пить? Сегодня прохладно, поэтому, может, принести саке? – предложила Коиси.

– Если только чуть-чуть, – улыбнулась Кэйко.

– Коиси, в холодильнике на втором этаже должно быть саке «Таникадзэ»[89]89
  Высококачественное саке, названное по псевдониму прославившегося в конце XVIII в. борца сумо.


[Закрыть]. Подогрей его в бутылочке Сирагаки, – велел Нагарэ.

Коиси кивнула.

– У вас есть «Таникадзэ»? – широко раскрыв глаза от удивления, спросила Кэйко.

– Все потому, что я люблю сумо. Как же я мог упустить саке, названное в честь знаменитого чемпиона из Муцу![90]90
  Муцу – историческая область Японии на севере о. Хонсю, соответствует современным префектурам Мияги, Иватэ, Аомори и частично Акита.


[Закрыть] Может, конечно, это кощунство, вот только мне кажется, что если премиальное саке подогреть до температуры человеческого тела, вкус становится мягче. – Сказав это, Нагарэ вернулся на кухню.

Вместо него тут же появилась Коиси с бутылочкой в руках. Она остановилась у столика Кэйко.

– Я совсем немножко нагрела. Может, стоит посильнее?

– Нет, в самый раз. – Коснувшись бутылочки рукой, Кэйко снова улыбнулась.

– Сегодня особенно холодно, поэтому я решил предложить вам теплые блюда. – Нагарэ поставил на поднос плетеную подставку под кастрюлю.

– Я, конечно, ожидала чего-то подобного, но в Киото действительно ужасно холодно! – Кэйко наклонила бутылочку и налила саке в керамическую чашку в стиле Орибэ.

– Да, по ощущениям здесь гораздо холоднее, чем в Тохоку[91]91
  Тохоку – регион на северо-востоке о. Хонсю.


[Закрыть], – улыбнулся Нагарэ. Он водрузил на подставку большой глиняный горшок.

– Саке замечательное! – Кэйко удовлетворенно выдохнула.

– Я собрал понемногу разных сезонных угощений. Слева сверху – жареная рыба фугу, выловленная в заливе Микава[92]92
  Микава – залив на тихоокеанском побережье центральной части о. Хонсю.


[Закрыть], и вареный краб-стригун. Справа от них – фрикадельки из утиного фарша с зеленым луком на шпажках и тэмпура из кафель-ника. Здесь – редька и просяные гренки с пастой мисо, а к лопуху я добавил дамплинги с муреной. Внизу – тушенные в саке ракушки хамагури, вареная красная морковь с зеленым луком и жаренная в светлой пасте мисо рыба-зеркало. На дне горшка – разогретые камни, поэтому осторожнее, не обожгитесь. – Нагарэ говорил, держа в руке крышку от горшка.

Кэйко, внимательно слушая его объяснения, приготовила палочки и, переводя взгляд с одного на другое, только кивала в ответ:

– С чего бы начать? Я в сомнениях. Может быть, есть какой-то установленный порядок?

– Берите то, чего вам больше всего хочется. Никаких правил. – С этими словами Нагарэ вернулся на кухню.

– Если нужно будет еще саке – зовите. – Коиси последовала за ним.

Кэйко слегка приблизилась к горшку, от которого поднимался пар, и принюхалась:

– Какой аромат! – Сложив ладони у груди, она взяла палочки и потянулась сначала к тэмпуре из кафельника. Положив в рот кусочек, посыпанный солью с порошком маття, Кэйко удовлетворенно закрыла глаза. Дожевав, она расплылась в улыбке. – Вкусно! – Она попробовала редьку с мисо, жареную фугу, рыбу-зеркало. С каждым новым кусочком Кэйко с довольным видом кивала и улыбалась.

– Вам нравится?

Нагарэ появился рядом с Кэйко, держа в руках серебристый поднос с несколькими блюдцами.

– Все очень вкусно. Правда. – Кэйко склонила голову.

– Я принес еще закусок. Маринованного в листьях бамбука пагеля я завернул в ломтики соленой редьки. Это – маринованный в уксусе с овощами и перцем жареный пескарь и жаренные в сое и сахаре черные соевые бобы. Если захотите еще риса, говорите. Сегодня он у нас с сельдью.

Нагарэ убрал поднос под мышку.

– А можно еще одну? – Кэйко взяла за горлышко бутылку из-под саке.

– Конечно! – Забрав у нее бутылку, Нагарэ ушел на кухню.

Кэйко взяла шпажку и откусила фрикадельку.

Сок из утиного фарша брызнул ей на язык и попал на подбородок. Кэйко спешно полезла в сумочку за носовым платком и тщательно вытерла лицо.

– Любое блюдо проиграет такому саке, – подливая ей алкоголь, усмехнулся Нагарэ.

– Нет-нет. Здесь встретились достойные соперники. – Взяв чашечку, Кэйко улыбнулась в ответ.

– Если позволите, через некоторое время принесу рис.

– Спасибо. – Кэйко сложила руки на столе. В пустом обеденном зале слышно было только, как она отпивает саке. Кэйко наконец-то расслабилась и, глядя в потолок, закрыла глаза.

В холодном небе звезда горит и за собой меня манит…

Кэйко едва слышно промурлыкала эту строчку себе под нос. Ритмичный мотив несколько раз эхом пронесся у нее в голове. Черные бобы выпали из палочек, и Кэйко торопливо подхватила их рукой.

Пока она с хрустом разгрызала соленую редьку, Нагарэ принес и поставил на стол еще один глиняный горшочек с рисом. Большой ложкой он положил немного в маленькую миску:

– У нас это называют «весенней сельдью». Все дело в том, что в Киото на праздник начала весны[93]93
  Речь идет о празднике Сэцубун. Сэцубун – Новый год по лунному календарю в Японии, праздник наступления весны. Отмечается в первых числах февраля. Связан с ритуалом изгнания демонов путем разбрасывания соевых бобов.


[Закрыть] едят жареную сельдь. Она является талисманом на счастье. Оставшиеся после еды косточки втыкают в ветки османтуса и вешают у входа, чтобы отпугнуть злых духов. – Нагарэ поставил миску с рисом перед Кэйко.

– У меня на родине в этот день, как обычно, разбрасывают бобы, а вот селедки я не припомню. – Кэйко взяла рис в руки и принюхалась.

– Приготовил я много, поэтому если захотите, накладывайте еще. А я принесу суп.

Кэйко, которая как раз больше всего любила рыбу вроде сельди или скумбрии, тут же принялась за рис. Ароматы кунжута и мелко нарезанного подорожника еще больше пробуждали аппетит. Тарелка мгновенно опустела, и она вновь потянулась за ложкой.

– В суп я положил рыбные фрикадельки. А еще подогрел и выдавил сок юдзу и имбиря.

Поставив на стол красную керамическую миску, Нагарэ снял крышку. Над миской клубился пар и витали цитрусовые ароматы.

– Я обожаю сельдь! Очень вкусный рис! – С горящими глазами Кэйко вновь до краев наполнила свою миску.

– Рад это слышать. Угощайтесь, пожалуйста. На дне, правда, слегка пригорело. – Заглянув в горшочек, Нагарэ вышел на кухню.

Кэйко взяла глубокую чашку и отпила немного супа. В нос ей ударил яркий аромат юдзу. Закрыв глаза, она прожевала фрикадельку. Вдруг ей вспомнилось море, на котором она выросла. Приятные воспоминания волнами расплывались во рту. В глазах ее заблестели слезы. На мгновение засомневавшись, она поскребла ложкой по дну горшка, положив себе остатки риса. Доев все, Кэйко соединила ладони у груди и убрала палочки.

– Вы наелись? Могу еще приготовить. – Подошедший Нагарэ дуржал в руках чайничек из керамики Токонамэ[94]94
  Вид керамики, производится в городе Токонамэ префектуры Айти на о. Хонсю. Токонамэ – один из древнейших центров по изготовлению керамики, известный с XII в.


[Закрыть].

– Спасибо, не нужно. Было и правда очень вкусно! Я наелась до отвала. – Кэйко провела рукой по животу.

– Мне очень приятно, что вам понравилось. Лучшая награда для повара – когда гость все съел. – Бросив взгляд на пустой глиняный горшочек, Нагарэ улыбнулся Кэйко.

– Это и правда было здорово! А ведь госпожа Дайдодзи столько мне о вас рассказывала.

– Аканэ всегда приукрашивает. На самом деле ничего особенного я вам не предложил. – Со смущенной улыбкой на лице Нагарэ сменил тему разговора: – Коиси ждет, давайте я вас провожу.

– Хорошо. Я уже успела забыть, зачем пришла.

Допив чай, Кэйко поднялась с места.

– Простите, что я вас так поторопил. – Нагарэ первым шагнул в коридор, который вел к детективному агентству. Кэйко следовала за ним, с неподдельным интересом рассматривая множество фотографий, развешанных на стенах.

– Это все вы приготовили?

– Я не умею проигрывать – такой у меня характер. Поэтому, если меня просят что-то приготовить, отказать не могу – из чистого упрямства, – обернувшись, со смехом ответил Нагарэ.

– Вот эти суси выглядят аппетитно. – Кэйко подошла к одной из фотографий.

– Это суси с сельдью. Рыбу я замариновал в уксусе и сделал длинный разрез на спинке. А вы и правда любите сельдь, как я посмотрю. – Нагарэ тоже остановился.

– Мой отец был рыбаком, так что волей-неволей приходилось есть селедку каждый день, даже когда не очень-то и хотелось, – усмехнулась Кэйко.

Нагарэ пошел дальше по коридору.

– Выходит, что в детстве вы селедку не любили, а повзрослев, распробовали. Загадочная это все-таки штука – вкус!

Нагарэ открыл дверь. Коиси уже поджидала их:

– Входите пожалуйста.

– Здравствуйте еще раз. – Кэйко переступила порог.

– Что же вы на самый край сели? Двигайтесь поближе к центру. – Коиси улыбнулась гостье, которая скромно примостилась на краю дивана.

– Мне как-то неловко. – Кэйко слегка подвинулась.

– Сможете заполнить вот эти бумаги? – Коиси села напротив нее и положила на журнальный столик анкету.

Кэйко опустила планшет на колени и принялась писать.

– Если вы не хотите отвечать, можете пропустить этот вопрос, – предложила Коиси, заметив, что Кэйко остановилась.

– Дело не в этом. Я забыла свою дату рождения… Не хочу думать о возрасте. – Кэйко криво усмехнулась и передала Коиси заполненные документы.

– Кэйко Фудзикава. Работаете в музыкальной индустрии. А я думала, вы журналистка. Простите.

– Это нечто похожее.

– Живете в районе Синдзюку, Токио. Там ведь одни высотки? Ночью, наверное, шикарный вид!

– Смотреть в одиночку уже надоело. – Кэйко тихо вздохнула.

– Вы не замужем.

– Уже и слово это забыла.

– Совсем как я. – Коиси хлопнула в ладоши.

– Вы еще молодая. А вот станете такой старухой, как я…

– Да какая же вы старуха? Так и не скажешь, что вам уже за пятьдесят.

– Льстите вы мне. Но все равно приятно, – хихикнула Кэйко, покачав головой.

– Давайте вернемся к нашему делу. Что именно вы разыскиваете? – Коиси слегка вытянула ноги вперед.

– Рис с тэмпурой.

– Рис с тэмпурой? Тэндон? В Киото его почти не едят, а вот токийцы, напротив, такое обожают. Ведь так?

– Я сама не из Токио. Родилась я в Тохоку, в городе Исиномаки. В двадцать лет переехала в Токио и там узнала, что существует такая вкуснотища. – Кэйко посмотрела Коиси прямо в глаза.

– Расскажите теперь поподробнее про этот рис с тэмпурой. – Открыв блокнот, Коиси приготовила ручку.

– В то время я уже год как жила в Токио. На работе меня хвалили, поэтому в качестве вознаграждения директор предложил меня угостить. Заведение находилось в квартале Асакуса.

– А как оно называлось?

– Что-то вроде «Тэнфуса».

– Но сейчас оно уже не работает?

– Я бы у вас не была, если бы оно работало!

Переглянувшись, Кэйко с Коиси одновременно рассмеялись.

– Было в этом блюде что-то особенное? – спросила Коиси.

– Тэмпура была, конечно, вкусная, но особенно меня поразил соус. Он был очень насыщенный, если можно так сказать. Сладковатый, острый и одновременно легкий.

– Но разве в Токио рис с тэмпурой не везде одинаковый? И этот соус, немыслимый у нас, – сладкий, острый, густой до черноты?

– Нет, не совсем так. После этого я не раз бывала в популярных ресторанах, где подают тэмпуру – по вкусу она была совсем не такой, словно чего-то не хватало.

– Не припоминаете ли вы что-то более конкретное? Папа, конечно, попытается разыскать ваш тэндон, но, боюсь, ему будет непросто. – Коиси сложила руки на груди и склонила голову набок.

– Там были креветки, угорь и белое мясо рыбы, а еще зеленый перец и водоросли нори. Кляр, насколько я помню, самый обыкновенный. А соус был не такой уж и черный, как вы говорили, а наоборот, светлее, чем в других заведениях. Так мне показалось, по крайней мере. – Глядя в потолок, Кэйко рылась в старых воспоминаниях.

– Значит, ничего особенного в том рисе не было. Только соус отличался от стандартного, – записала Коиси.

– Кстати, к тэндону еще шел суп, и он тоже был очень вкусный… – Кэйко вдруг замолчала.

– Что-то вспомнили? – Коиси обеспокоенно на нее посмотрела.

– Суп, которым только что угостил меня ваш отец… По вкусу он чем-то похож на тот. Такой приятный, знакомый вкус. Нет, такого не может быть. Селедка там точно не могла оказаться. Мне показалось. – Кэйко, словно пытаясь убедить саму себя, отрицательно помотала головой.

– Вы сможете назвать точное место? Асакуса – довольно большой квартал.

– Позади статуи Каннон[95]95
  Каннон – буддийское божество, воплощение бодхисаттвы Авалокитешвары. В японской традиции – богиня милосердия.


[Закрыть]. Узкая улочка, а рядом – забегаловка с суси.

– Если вам так понравилось, вы не думали сходить туда еще раз? От Синдзюку до Асакусы рукой подать, – с раздражением в голосе заметила Коиси.

– Директор тогда пообещал мне, что в следующий раз, когда я хорошо проявлю себя на работе, он снова отведет меня туда. Вот я и пребывала в полной уверенности, что этот день наступит. Я это чувствовала… – Кэйко опустила взгляд на журнальный столик и тихо вздохнула.

– Что ж, будем надеяться, что у папы получится.

– Спасибо! – Кэйко склонила голову в знак благодарности.

– Почему же вы решили отыскать этот рис именно сейчас? – Коиси уже почти убрала блокнот, но затем снова открыла его.

– Родители мои уже совсем пожилые, поэтому скоро, наверное, мне придется вернуться к ним в Исиномаки… А до этого момента мне непременно хочется еще раз поесть того самого тэндона.

– И тогда вы сможете уехать со спокойной душой? – закивала Коиси.

– А если бы я узнала рецепт, то могла бы и родителей угостить. Тогда, впервые попробовав тот тэндон, я, не задумываясь, позвонила им, чтобы рассказать, как это было вкусно. «Представляете, какая в Токио замечательная еда, – так я им сказала. – В следующий раз, когда я отличусь на работе, вы тоже приезжайте. Я вас угощу лучшим рисом с тэмпурой». И вот прошло уже больше тридцати лет, – усмехнулась Кэйко, пожав плечами.