Текст книги "Мятежница"

Глава 6

– Элайна, я знал, что ты придешь, – тихо сказал О'Нил, приблизившись к девушке.

– О'Нил! – прогремел, как гром, низкий мужской голос.

Питер замер на месте и побледнел. Элайна словно окаменела, то ли оттого, что услышала Питера, то ли от устрашающего крика Йена.

Но хуже всего была ситуация, в которой она оказалась. И все только потому, что отчаянно хотела поскорее убежать из его комнаты! Ей и в голову не приходило, что здесь, на берегу этого проклятого водоема, вновь появится Питер О'Нил!

Но это был он! И Элайна отлично понимала, что подумает Йен Маккензи. Ведь Питер сказал, что ждал здесь ее!

Дрожа от страха, она была не в силах вымолвить ни слова. Питер и Иен молча пожирали друг друга глазами. У Питера на поясе висел короткий меч. Он выхватил его из ножен, но тут же бросил на землю.

– Маккензи! Не стоит проливать кровь. Видишь, я стою перед тобой безоружный.

Йен, также вынувший свой меч из ножен, бросил его рядом с оружием Питера.

– Обойдемся без кровопролития.

Но в голосе его звучала угроза, а глаза горели злобой. В этот момент за деревьями послышались быстрые шаги, и на опушку выбежали Джулиан, Джером и Брент.

– Боже праведный! – воскликнул Джулиан, обведя взглядом поляну.

Джером и Брент молча смотрели на Элайну. Ей нетрудно было догадаться, о чем каждый из них думал в эту минуту. Они, конечно же, считали ее вероломной предательницей, а ведь эти молодые люди были ее друзьями. Даже – родственниками…

Но они члены семьи Маккензи, поэтому в их глазах Элайна не видела ни жалости, ни снисхождения. А как же иначе: Йен Маккензи проявил благородство, женившись на ней, и вот что получил в награду!

– Что ж, – нарушил молчание Питер, – смотрите сами, гордые и могущественные Маккензи. И хорошенько подумайте, прежде чем убить меня в лесу. Это, конечно, не составит вам труда: вы опоясаны мечами, Йен тоже поднимет свой меч с земли, а я совершенно безоружен. Но мой дядя – сенатор. А потому, убив меня, вы попадете на виселицу.

– Никто не собирается вас убивать, Питер, – спокойно ответил Йен. – По крайней мере сейчас. Но если я еще раз увижу вас возле моей жены, то без колебания отправлю на тот свет.

Питер пожал плечами и хотел уйти, но остановился и посмотрел на Йена.

– Маккензи, боюсь, вам трудно будет удержать вашу жену от встреч со мной.

– Умоляю вас! – воскликнула Элайна. Но было уже поздно. Йен рванулся к Питеру и подмял его под себя. Его тяжелый кулак опустился на голову О'Нила, а затем нанес сокрушительный удар ему в челюсть.

– Прекратите! Прекратите сейчас же! – вскричала Элайна и бросилась вперед, чтобы разнять обезумевших мужчин. Но Брент остановил ее.

– Не надо! Они сами разберутся.

Йен снова занес кулак над головой Питера, намереваясь нанести новый удар. Но тут уже Джером и Джулиан схватили его за руку.

– Оставь его. Иен, – сказал Джером. – Право же, этот негодяй не стоит того, чтобы пачкать об него руки. Они оттащили Йена от поверженного наземь врага.

– С него довольно, – Джулиан посмотрел на Питера. – Хорошо, что ты не сломал ему челюсть.

Брент отпустил Элайну и наклонился над лежавшим без чувств Питером.

– Надо отнести его домой.

Мужчины взяли О'Нила под мышки и понесли в Симаррон. Джером положил руку на плечо Йена, который с бешенством смотрел на стоявшую у берега босую, дрожащую от холода и страха Элайну.

– Кузен, как ты?

– Ничего.

– Тогда спокойной ночи.

Он собирался последовать за братьями, но Элайна , умоляюще взглянула на него, боясь оставаться наедине с Йеном. Господи, хоть бы Джером защитил ее от кузена, ставшего неожиданно ее мужем. Но Джером уже скрылся за деревьями. Йен с окаменевшим лицом неподвижно смотрел на Элайну.

– Ну? – наконец бросил он.

– Это не то, что вы думаете, – прошептала Элайна.

– Неужели?

– Да. Я не ожидала его здесь встретить.

– Не ожидали? Вам всего-навсего захотелось выскочить из дому в ночной сорочке, броситься к водоему и искупаться? Не так ли? – саркастически осведомился он.

– Нет. Я просто поняла, что не в силах оставаться в вашем доме, особенно в вашей комнате.

– Вам не понравился мой дом? – Йен сделал шаг к Элайне. – А я-то считал, что это замечательный дом, расположенный в прекрасном месте. Мне нравится и моя комната.

– Я ненавижу ваш дом и вашу комнату, – злобно отозвалась она. – Здесь…

– Здесь у вас было назначено свидание с О'Нилом. Верно?

– Нет!

– Вы хотите сказать, что не ждали этого человека?

– Не ждала!

– И вашу глупую головку не посетила мысль о том, что бегать по ночам полуголой отнюдь не безопасно?

– Разве я полуголая? Кроме того, о какой опасности вы…

– Бросьте! – в бешенстве прервал ее Йен. – Сейчас на вас одна ночная сорочка. А утром не было и ее! Разве не так, миссис Маккензи?

Йен с презрением произнес свою собственную фамилию.

– Нет! – крикнула Элайна. – Никакая опасность мне не угрожала. Ни утром, ни сейчас! И вообще я не так слаба и могу постоять за себя!

– Вы способны постоять за себя?

– Я отлично владею мечом, сэр! И не один год училась фехтованию.

– И где же ваш меч? Вы забыли взять его с собой?

Неужели вы всерьез полагаете, что сносно владеете им?

– Вы, кажется, видели, как я разделалась с одним из ваших офицеров на вчерашнем турнире.

– Что ж, – насмешливо проговорил Йен. – Может, теперь вы попытаетесь разделаться и со мной? – Глаза его сверкнули злобой.

– С вами? – растерялась Элайна.

– Почему бы и нет?

– Вы хотите, чтобы я…

Он наклонился, поднял с земли свой меч, бросил Элайне, и она поймала его.

– Возьмите, – холодно сказал Йен. – Это очень хороший меч. А я воспользуюсь оружием Питера. Оно, правда, похуже. Ну, ничего, я должен предоставить преимущество женщине!

– Заберите свое оружие! – Элайна начала понимать, что потерявший от негодования голову молодой Маккензи ставит их обоих в дурацкое положение. Правда, его глаза были холодны и бесстрастны, но это ничего не значило. Он казался непредсказуемым и опасным.

– Возьмите меч и деритесь со мной! – потребовал Йен.

– Драться? Зачем же?

– Вы утверждали, что способны постоять за себя. Вот и деритесь со мной, защищая свою честь. Выиграйте поединок и уходите. Тогда я поверю, что вам действительно не страшна никакая опасность, а вы сможете вернуться на остров к отцу. Но если проиграете, о вашей чести позабочусь я. – Он очертил мечом дугу в воздухе и картинно поклонился Элайне.

– Я никогда не позволю вам обесчестить себя!

– Если вы способны выиграть поединок, ни один мужчина не посмеет покуситься на вашу честь.

– Да, я могу постоять за себя!

– Что ж, вы согласны с моими условиями?

– Мы не договаривались о, ..

– Нет, мы договорились. Кстати, будь я человеком без рода и племени, покусившимся на вашу невинность, мне и в голову не пришло бы выдвигать условия. Я просто взял бы вас силой.

– От меня ничего нельзя добиться силой!

– Хватит слов! Начнем поединок.

– Я его выиграю!

– Берите меч, дорогая девочка, и защищайтесь. Покажите мне, как вы владеете оружием. Ваши ночные прогулки заставляют меня опасаться за честь нашей семьи. Защищайтесь!

Элайна отскочила назад и, чуть наклонившись, приготовилась отразить выпад Маккензи.

– Ну и болван же вы, – крикнула она. – Я очень неплохо владею этим…

Но не успела она докончить фразу, как клинок Йена блеснул в воздухе. Столь же молниеносным движением Элайна отразила удар. Подхватив левой рукой подол своей ночной сорочки, она бросилась в атаку и отражала один за другим выпады Йена. Ее клинок сверкал, как молния, в свете луны. Элайна ловко увертывалась от выпадов Маккензи, словно исполняя на берегу водоема какой-то диковинный танец.

Вдруг Йен упал на спину. Девушка бросилась к нему, торжествуя победу. Но в последнюю секунду поняла, что он хитрит, заставляя ее выдохнуться, а сам готовится к новой серии ударов. Так и случилось. Элайна едва успела отскочить, проиграв те три-четыре метра, которые, казалось, выиграла несколько мгновений назад. Меч Йена сверкнул перед самым ее лицом. Но девушке вновь удалось увернуться…

Они неподвижно застыли и перевели дыхание. Придя в себя, Йен сделал молниеносный выпад, направив острие клинка прямо в грудь Элайны. Она отреагировала мгновенно и в последний миг успела увернуться. Иначе все было бы кончено. Меч Йена даже не оцарапал ее, но отсек кружева сорочки.

Элайна знала, что во время поединка надо полностью владеть эмоциями. Никакого гнева. Никакого раздражения! Голова должна быть трезвой и холодной. Однако она начинала выходить из себя.

Следующий выпад девушка нацелила на икру правой ноги противника. Он явно не ожидал этого, но все же успел отскочить. Не давая ему перехватить инициативу, Элайна вновь устремилась в атаку. Йен начал отступать. Она все больше теснила его, надеясь, что противник упадет и тогда останется лишь приставить к его горлу острие меча. И вот, отступая. Йен наткнулся на ствол лежавшей сосны, потерял равновесие и упал на спину. С торжествующим криком Элайна устремилась к поверженному противнику. Но Йен мгновенно перевернулся на живот, оттолкнулся руками и ногами от земли, вскочил и сильным ударом меча выбил оружие из руки Элайны. Ее меч улетел далеко в кусты…

Глядя в глубокие голубые глаза Йена, она никак не могла отдышаться. Придя в себя, Элайна хотела прыгнуть в кусты и подобрать меч, но Йен воткнул свой клинок в землю, что означало окончание поединка. – Вы сдаетесь, мадам? – спросил он. Йен вытащил меч из земли, сделал шаг вперед и приставил острие к горлу Элайны.

Она молчала. Йен сделал едва заметное движение рукой и острием меча оголил левое плечо Элайны. Сорочка неумолимо сползала и с плеча, и с левой груди. Йен же проделал ту же операцию с ее правым плечом. Сорочка упала к ногам девушки. Теперь она стояла перед Маккензи обнаженная, залитая светом луны. Йен окинул ее холодным взглядом, слегка наклонился, оперся на рукоятку меча и насмешливо улыбнулся.

– Ну и как?

– Что – как? – прошептала девушка.

– Ведь вы проиграли.

– Проиграла? Ну нет уж! Вы просто выбили у меня из рук оружие.

– Я победил вас в честном поединке. Значит, то же самое могут сделать и другие противники. Так что теперь извольте выполнить условия дуэли. Насколько я понимаю, вы сейчас должны соблазнить меня. Не так ли?

Ветер становился все холоднее. А может, это только казалось Элайне из-за того, что ее сжигал внутренний огонь. Она невольно вспомнила тепло его ладоней и губ…

– Соблазнить вас?! – воскликнула девушка. – Такого условия наш договор не предусматривал!

Йен усмехнулся, а Элайна облизнула пересохшие губы.

– Я скорее умру, чем попытаюсь соблазнить вас, Йен Маккензи!

И только тут осознала, что стоит перед ним совершенно нагая. К тому же Йен наверняка уверен, что она назначила свидание с Питером О'Нилом. Да еще после свадьбы!

Девушка посмотрела на Йена.

– Вы ведете себя не по-джентльменски.

– Неужели, дражайшая супруга? – Он сурово сдвинул брови. – Возможно. Но, согласитесь, если бы все это время вы вели себя, как приличествует настоящей леди, мы сейчас не стояли бы здесь.

– Вас следовало бы хорошенько отхлестать, Маккензи!

– За что же?

– За ваше непозволительное поведение. Но сейчас уже поздно. Нам пора вернуться в дом.

– По-моему, вы предпочли бы остаться здесь нагой, поскольку ненавидите мой дом. Так что предлагаю вам задержаться.

Девушка похолодела от страха, поняв, что сейчас произойдет. Она решила бежать, но Йен, разгадав это намерение, заломил ей руку за спину, заставил опуститься на землю и провел пальцем по ее щеке.

– Я победил, а вы проиграли. Верно?

– Защищая свою честь, надо бороться до конца.

– Но ведь вы сдались.

– Я не сдалась. Вы выбили оружие у меня из рук.

– Но, признайтесь, это равносильно поражению.

– Я так не считаю.

– Но тем не менее дело обстоит именно так. И согласитесь, проигравший должен подчиниться условиям победителя.

Элайна пыталась вырваться из рук своего мучителя, но тщетно. Йен заставил ее лечь на спину и склонился над ней. Она почувствовала даже на расстоянии тепло его губ. Йен склонился еще ниже, и Элайна сквозь мундир ощутила его горячее от неукротимого желания тело. Ладонь Йена легла на обнаженную грудь девушки, а пальцы сжали сразу набухшие соски. Элайна невольно вскрикнула, ибо в ней вспыхнуло нестерпимо жгучее пламя. Рука Йена скользнула по ее бедру и проникла между ног. Его большой палец игриво пощекотал лобок, покрытый короткими курчавыми волосами, затем коснулся самого интимного места. Элайне хотелось закричать, но его горячие губы впились в ее. Она уперлась руками в широкую грудь Йена и попыталась оттолкнуть его. Но сил не хватило. А его ноги уже раздвинули ее колени. Она и не заметила, когда Йен скинул с себя одежду, но ощутила прикосновение возбужденной мужской плоти. И вдруг ее пронзила острая боль. Элайна стиснула зубы, чтобы не закричать. Нет, она ни за что не проявит перед ним слабость! Только слезы покатились по ее щекам. Закрыв глаза, Элайна чувствовала, что Йен смотрит на нее…

Лишь через несколько минут он приподнялся на локтях и отстранился от нее. Однако продолжал крепко держать за руку. Элайна услышала его глухой, усталый голос:

– Да, теперь я знаю, что ты не спала с ним. Она изогнулась и изо всех сил ударила Йена кулаком в живот. Не готовый к этому, он застонал от боли и выпустил свою жертву. Она тут же вскочила. Превозмогая боль, Йен попытался удержать ее, но не успел. Элайна бросилась в водоем.

Ночью вода была куда холоднее, чем утром. Элайна вынырнула, стуча зубами, и тревожно посмотрела на берег, опасаясь, что Йен нырнул вслед за ней. Но он стоял на самом краю обрыва и, нагнувшись, всматривался в воду в том месте, куда только что нырнула Элайна. Заметив ее голову, он сердито крикнул:

– Черт побери, что ты там делаешь?

– Плаваю… Купаюсь…

– Вылезай!

– Уходи отсюда!

– Вылезай! Уже очень поздно. И если ты думаешь, что я оставлю тебя здесь одну, то ошибаешься!

– Только не сейчас. Я еще…

– Неужели ты не понимаешь: вся вода в мире не смоет с тебя следов того, что произошло сегодня!

Дрожа от холода, она решила уступить. Выбравшись из водоема, Элайна увидела, что ее нехитрая одежда лежит у ног Йена.

– Я помогу тебе одеться, – сказал он.

– Мне не нужна твоя помощь! Йен снова перешел на вы.

– Мадам, судя по всему, вам не нужна помощь лишь при раздевании.

– Маккензи, я найду способ одержать верх над вами!

И еще раз повторяю, что не нуждаюсь в вашей помощи.

– Но вы же нуждаетесь!

Элайна поняла, что должна либо принять его помощь, либо остаться нагой. Она снова уступила. Помогая ей, Йен заметил, что неосмотрительно обрезал мечом тесемки ночной сорочки. Как только Элайна просунула голову в вырез, одеяние тут же упало к ее ногам. Она схватила сорочку и, отвернувшись от Йена, бросилась в рощу. Но он успел схватить ее за руку.

– Вы куда? – Застыв, она уставилась на него. Губы Йена тронула усмешка. – В ненавистный для вас дом? – Он приподнял подбородок девушки и посмотрел ей в глаза. – Подумайте, Элайна: мы с вами сегодня поженились, сами того не желая. Но так уж произошло. У нас не было выбора. И если вы до сих пор не поняли, что это означает, то вспомните: я предупреждал вас, что, женившись, не стану давать обет воздержания.

– О, вы оказали мне большую честь! – в слезах воскликнула Элайна. – Порядочный мужчина никогда не женился бы на дочери простого ботаника. Но ведь вы – благородный Маккензи! И свято исполняете то, что почитаете своим долгом!

– Я сделал только то, что считал необходимым. Но вы вольны воспринимать все происшедшее как угодно. Ситуация заставила нас вступить в брак, но я был бы полным дураком, если бы не постарался извлечь из этого хоть толику удовольствия.

– Толику удовольствия? Боже мой!

Она хотела дать ему пощечину, но Йен, предвидя это, ловко увернулся. Элайна снова попыталась убежать, однако тяжелая рука Маккензи легла ей на плечо.

– Йен! Позвольте мне хотя бы вернуться в ваш дом!

– Мы вернемся туда вместе, миссис Маккензи.

– Нет, Йен! Я сейчас…

Не слушая ее возражений, он поднял Элайну на руки и понес через рощу к дому, приговаривая:

– Вот мы и возвращаемся с ночной прогулки, как настоящая супружеская чета. Элайна злобно усмехнулась.

– Настоящая супружеская чета, вы говорите? Муж выпивает с друзьями бутылку виски, а затем насилует жену. Разве так принято у настоящих супругов? Когда мы сегодня утром стояли у алтаря, а преподобный Дауд венчал нас, почему-то наше будущее рисовалось мне совсем другим.

Пройдя половину пути до дома. Йен остановился и, нагнувшись к уху Элайны, прошептал:

– А жаль, что вы так ненавидите Симаррон. Ведь это ужасно – не любить собственный дом!

Она чуть не призналась, что солгала ему. На самом деле Элайна уже полюбила Симаррон, этот прекрасный дом, уютную рощу… Но в последнюю секунду сказала:

– Это ваш дом, а не мой.

– Разве?

– Мой дом на берегу залива.

– Вашим домом теперь будет тот, где живу я. Возможно, на его стенах даже не будет решеток для роз.

Йен сделал еще несколько шагов. Элайна подняла голову и увидела, что они стоят под самым балконом, с которого она недавно спустилась на лужайку. Да, но ведь этот балкон ведет в комнату Йена. Значит, сейчас…

– Куда вы меня несете? – спросила она.

– К парадной двери. Ведь это мой дом.

– Но что, если…

– Если кто-нибудь нас увидит? Что ж, нас примут за счастливых новобрачных. Я распил бутылку виски с друзьями и изнасиловал вас у водоема. А теперь…

– Что теперь? – с беспокойством спросила Элайна.

– А теперь я постараюсь стать хорошим мужем. Для чего разопью бутылку виски один. Хотя бы потому, что все мои друзья уже видят сны. Итак, я выпью бутылку виски, а затем изнасилую свою бедную невесту, то есть уже жену. И на этот раз не на лесной опушке, а в собственном доме. Думаю, моя кровать – очень подходящее место для того, чтобы дать вам урок любви.

– Йен, умоляю вас…

– О чем?

– Мне нужно остаться одной… Я… Вы…

Голос ее сорвался. Элайну внезапно охватило дурманящее тепло. Йен же вошел в дом, держа ее на руках, и поднялся на второй этаж. Комнату заливал лунный свет, на стенах плясали отсветы каминного огня. Здесь было очень уютно… Но это его комната!

Боже, как ей хотелось убежать подальше от этого человека, этой комнаты, этого дома! Она больше не могла выносить звука его голоса, прикосновения рук.

– Отпустите меня! – потребовала Элайна. – Сейчас же!

Йен молча опустил ее на свою мягкую, теплую постель. Девушка смотрела на него и даже в полумраке видела, что он тоже не отрывает от нее глаз, горящих злобой. Бросив взгляд на его сжатые кулаки, Элайна подумала, что через мгновение он накинется на нее и снова возьмет силой.

Но Йен не двигался. Он стоял рядом, смотрел на нее и тяжело дышал. Элайна вновь взглянула на него и вдруг заметила во всей его позе презрение к ней.

Неожиданно Йен повернулся и пошел к двери. Она удивленно посмотрела ему вслед. Дверь со стуком захлопнулась…

Йен ушел…

Глава 7

Йен понимал, что должен взять себя в руки и успокоиться. В спальне, рядом с Элайной, это было невозможно. Ночевать в комнате брата ему не хотелось: кроме Джулиана, там спали и оба кузена. Все они стали бы выпытывать у него, что произошло между новобрачными. Разговоров на эту тему Йен предпочел бы избежать…

Решив провести ночь в конюшне, он взял на кухне бутылку виски, одеяло и направился к своей верной Пайе. Та стояла у кормушки и неторопливо жевала овес. Йен выбрал на сеновале место поудобнее, постелил одеяло, улегся, но, вспомнив про виски, тут же опорожнил полбутылки. После чего заснул как убитый…

Открыв глаза, он увидел склонившихся над ним Дживса, управляющего отца, и служанку Лили. Они удивленно переглядывались.

– Вот он где, наш новобрачный! – воскликнула Лили.

– Счастливчик, – добавил Дживс.

– Сколько раз я предупреждала его, чтобы не играл с этой златокудрой бестией! – вздохнула Лили. – Он не послушался меня, и вот чем все кончилось!

– Ошибаешься, Лили, все это произошло именно потому, что я не играл с той златокудрой бестией. А теперь если вы не возражаете, то…

– Конечно, майор Маккензи, мы не возражаем и готовы оставаться вашими преданными слугами, – сказал Дживс. – И первым делом я хотел бы сообщить вам, что ваш батюшка сейчас завтракает в столовой и очень хотел бы видеть вас. Думаю, ваш тесть – тоже.

Йен тихо застонал. У него болела голова. Он прижался лбом к прохладной деревянной дверце стойла Пайи. Та недружелюбно покосилась на Дживса и Лили, которых почему-то недолюбливала.

Дживс служил у Джаррета очень давно. Чернокожий, он был свободным человеком. В рабстве он провел немного времени: победа северян разбила эти позорные цепи. Но он остался служить у Маккензи, очень привязавшись к этой семье.

– Уверен, отец вне себя от ярости, – заметил Иен. – Но еще больше я боюсь встречи с Тедди.

– Но вы ведь уже говорили с обоими. Думаю, сейчас их интересуют ваши планы на будущее. Но перед тем, как идти в столовую, советую вам принять ванну. Я уже приготовил ее.

– Прекрасно, Дживс, – кивнул Йен. – Великолепная мысль!

– А я принесла вам чистое белье, – улыбнулась Лили.

Йен вышел из конюшни и быстрым шагом направился к дому, стряхивая по дороге прилипшее к одежде сено.

Элайна, стоя на балконе, с любопытством наблюдала за ним. Остановившись, Йен посмотрел на молодую супругу. Она подернула плечиком и скрылась в комнате. Он вздохнул и отправился в кухню, где его ждала горячая ванна.

Вымывшись и одевшись, Йен поспешил в столовую и нашел там только Тедди Макманна.

– Доброе утро, Тедди.

– Доброе утро, Йен.

Они впервые встретились, когда Йену было десять лет. Тогда Тедди только что купил участок земли на южном побережье Флориды у небольшой уютной бухты. Здесь он с увлечением занимался своей ботаникой. Йена же очень ценил, несмотря на его детский возраст. В первую очередь – за то, что тот знал местность. Йен научился у него распознавать самые редкие субтропические растения, травы, деревья, цветы – словом, стал почти специалистом по части тамошней флоры. Он часто гостил в доме Тедди, но почему-то не заметил, как дочка ботаника, похожая на маленькую нимфу, превратилась в прекрасную юную женщину.

– Тедди… – начал Йен и тут же умолк, не зная, что сказать. Он постоял, переминаясь с ноги на ногу, потом вздохнул и взял Макманна за руку. – Простите меня. Я поступил так не потому, что мало люблю и уважаю вас. Мне очень неловко и стыдно перед вами. Я хотел бы все объяснить, если только…

Тедди, посмотрев на Йена своими печальными голубыми глазами, похлопал его по плечу.

– Йен Маккензи! Что бы ни случилось, о лучшем супруге для моей дочери я и не мечтал.

Потрясенный этими словами, Йен удивленно уставился на тестя.

– Сэр, уверяю вас, что, несмотря на очень странные обстоятельства…

– При чем здесь обстоятельства, Йен? Я говорю о вашем будущем.

– Будущем?

– Не разыгрывайте удивления, майор Маккензи. Вы, умный и проницательный человек, наверняка видите, что творится вокруг в последнее время. Более того, я уверен, что вы лично знакомы со многими участниками развертывающейся перед нами драмы.

– Тедди, но…

– Дело пахнет войной, Иен. И вам это отлично известно.

Йен глубоко вздохнул.

– До этого момента мне казалось, что только я считаю войну неизбежной. Большинство южан полагают, что в подобных обстоятельствах каждый штат должен подумать об объединении с соседями и все образуется.

– О да! Образование конфедерации штатов – производителей хлопка вполне реально. Тихая победоносная революция, предусмотренная Конституцией, вроде той, которую совершили наши отцы, сбросившие иго самого ужасного тирана – Англии. Весьма многие так думают и надеются, что постепенно к этому идет. Ранее был достигнут компромисс. Государственные мужи работали над ним денно и нощно. Но, Йен, вы уже многое повидали!

– Во время последней поездки в столицу меня пригласили на барбекю в одно из предместий Вашингтона. Там я встретил полковника Роберта Ли, моего бывшего учителя математики. Мы много с ним говорили. Он считает, что у многих политиков на так называемом крайнем Юге чересчур горячие головы. Роберт Ли полагает, что наше усиление делает обстановку еще более угрожающей. В те дни, когда мы здесь праздновали победу, он находился в Мексике и воевал против Уинфилда Скотта. Но после нашей победы проблема рабства стала еще более взрывоопасной. Посмотрите, что сейчас творится в штатах Миссури и Канзас. По ночам мужчины, отстаивая идеалы, убивают друг друга на глазах своих семей! Я не понимаю этого. И не только я. Многие молят Господа не допустить гражданской войны!

– И за кого же они молятся? На чьей стороне Бог? Впрочем, для нас куда важнее, какую сторону займете вы, Йен Маккензи!

– Я один из тех, кто молится за предотвращение всякой войны, за то, чтобы не существовало никаких сторон.

– И все же на чьей вы стороне?

– Как ответить на этот вопрос? Ведь никто не знает, куда пойдет Флорида. А потому…

– Флорида выращивает и продает хлопок. Поэтому пойдет тем же путем, что и другие штаты, живущие за счет этой культуры. Лидеры нашего штата постоянно высказывались по таким проблемам, как экономика, рабовладение и права местного правительства.

– Признаться, я еще толком не знаю, как поступлю, если придется занять определенную позицию.

– Но вы служите в армии!

– Как и очень многие южане, сэр, – улыбнулся Йен. – И большинство из них знают, что очень скоро придется сделать выбор. Поверьте, это будет весьма нелегко. Ведь сейчас мы говорим о тех, кто вместе учился, о друзьях, студентах, преподавателях, о солдатах, не раз спасавших друг друга на полях сражений. У меня, например, есть много близких друзей среди северян. Я знаком с филадельфийцами; они очень симпатизируют тем, кто живет на крайнем юге страны. Я также знаю южан, называющих предателем каждого, кто призывает к выходу из Федерации. Тедди, вспомните хотя бы Ричарда Колла, бывшего одно время нашим губернатором…

– А в тридцатых годах он возглавил военные действия против индейцев.

При этих словах Йен усмехнулся. Тедди явно хотел напомнить ему о том, что Ричард Колл никогда не был другом семьи Маккензи.

– Самое поразительное, Тедди, заключается в том, что Ричард Колл – южанин до мозга костей, но при этом твердо выступает за Федерацию. Большинство южан протестуют против того, чтобы федеральное правительство принимало решения по проблемам рабовладения за те штаты, где используется подневольный труд. При этом мужчины стараются убедить себя, что подневольный труд благословил сам Бог. Так, утверждают, что в Сент-Августине разрешалась продажа жен и детей. А потому те, кто сейчас громче всех обвиняет Авраама Линкольна в том, что он содержит рабов, первыми поддержат создание союза штатов в Северной Америке.

– Сторонники аболиционизма твердо убеждены в том, что рабство противозаконно и противоречит гуманным человеческим отношениям.

– Это так.

– Все Маккензи придерживаются такой точки зрения.

– И я тоже.

– Это правда?

– Вы же знаете, что это так.

– Знаю. А теперь послушайте, что я вам скажу.

– Слушаю. – В голосе Йена прозвучала тревога. Он выжидающе смотрел на тестя. – Говорите, Тедди.

– Боюсь, как бы в недалеком будущем вы не лишились прекрасного Симаррона. Грядут выборы. Возможно, случится чудо и здравый смысл восторжествует. Но я в этом сильно сомневаюсь. Однако, что бы ни случилось, вы женились на моей дочери. Поэтому я хотел бы точно знать ваши планы. Ведь вы – военный человек. Какие предписания дало вам начальство на будущее? Куда вас пошлют после отъезда отсюда? Надеюсь, вы понимаете, что это – не праздные вопросы. Я вынужден задать их вам.

– Я должен зарегистрироваться в столице, а потому отправлюсь в Вашингтон.

– А ваша жена? Перед тем как жениться, вы подумали о том, что у нее, в сущности, нет собственного дома?

– Сэр, Симаррон – прекрасное убежище!

– Но вы можете лишиться его. Что тогда? Кроме того, вы же сами не знаете, надолго ли уедете.

– Надеюсь, правительство быстро решит проблему Флориды. Через несколько месяцев я вернусь. В этом у меня нет никаких сомнений.

– Йен, в подобных обстоятельствах мне придется взять дочь с собой.

– Тедди, еще раз уверяю вас: наш брак вполне законен.

– Не об этом речь. Вы женились на моей дочери. Я не возражаю. Не выдвигаю никаких требований. Я просто прошу разрешить ей уехать вместе со мной и обосноваться в моем доме. Она будет жить там, пока все не уляжется или вы не получите постоянного назначения.

Йену стало не по себе. Он колебался, не совсем понимая, почему Тедди считает, что Симаррону грозит опасность. Да, во время последней войны белых с аборигенами здесь было неспокойно. Но затем индейцы ушли далеко в глубь полуострова. Те же, кто остался, никогда не причиняли никакого вреда его семье. Не в последнюю очередь потому, что Маккензи относились к ним уважительно и заботливо. К тому же в их жилах текла индейская кровь. А вот кое-кому из живших здесь «бледнолицых» пришлось хуже;..

Заметив нерешительность Йена, Тедди нетерпеливо спросил:

– Так что же, Йен?

Тот неуверенно пожал плечами:

– Видите ли, Тедди, в то время я был почти ребенком. Но отлично помню, что случилось с доктором Перрайном как раз в тех местах, куда вы сейчас намерены увезти свою дочь.

Доктор Генри Перрайн был медиком, ботаником и, кроме того, дипломатом. Так же, как Тедди Макманн. Утром 7 августа 1840 года его убили индейцы.

Губы Тедди сложились в усмешку.

– Йен, это произошло в последние годы Второй семинольской войны, и она давно закончилась. Там, где я живу, сейчас совершенно безопасно. А здесь вот-вот вспыхнет другая война – гражданская. Индейцы к ней не имеют никакого отношения. Белый будет воевать против белого. Элайна же всю жизнь прожила на берегу нашей маленькой бухты. Поверьте, Йен, я не такой идиот, чтобы подвергать опасности свое дитя, а теперь – вашу жену.

– Простите, Тедди, я и сам не совсем понимаю причину своей тревоги. Может, это из-за того, что связаться с Элайной, когда она поселится у вас, будет сложнее.

– Только не для вас, Йен! Вы найдете для этого возможность. Так что не раздумывайте и отпустите ее со мной.

– Что ж, сэр, видимо, мне придется согласиться. У меня пока нет дома, где я мог бы жить вместе с женой. Поэтому ваша просьба звучит вполне резонно.

Тедди с облегчением вздохнул:

– Я ничего ей не скажу. Это сделаете вы. И пожалуйста, не возражайте Элайне, если она вдруг примет какое-то другое решение. А там посмотрим. Но должен предупредить вас, сэр, еще вот о чем. Моя дочь – южанка. Она не привыкла к давлению, даже с моей стороны. Не вынесет его и от мужа. А в спорах каждый считает себя правым. С этого начинаются семейные раздоры и скандалы. В этот момент редко думают о том, кто прав, а кто виноват.

– У меня нет намерения обижать вашу дочь, сэр. А тем более бить ее.