Текст книги "Мятежница"

Иен благодарно посмотрел на отца.

– Ты с таким восхищением говоришь о моей жене, будто одобряешь мой брак!

– Конечно, одобряю. Но как быть с Райзой, дочерью полковника Мейджи, на которой ты собирался жениться?

– С Райзой? – Лицо Йена омрачилось.

– Ты ведь писал мне о том, что говорил о своих планах с ее отцом.

– Вообще-то мы с ним ничего не обсуждали, отец. Мы провели вместе некоторое время. Понравились друг другу. Но любви у нас не было.

– Ты не давал ей обещаний?

– Нет. Для этого не было подходящего случая. Я планировал поговорить с тобой и с матушкой по приезде сюда. А в Вашингтоне – и с Райзой. И только после этого просить ее руки. Мне казалось, что мы могли бы стать прекрасной супружеской парой, поскольку отлично понимали друг друга. Она с уважением относится к военным. А кроме того…

– Молода, красива и умна. Так?

– Да.

– Наверное, ей будет тяжело узнать, что ты женился?

– Думаю, да! Но я все ей расскажу, когда приеду в Вашингтон.

– Ну, там я тебе ничем не смогу помочь, сынок.

– Отец, я уже взрослый мужчина. Участвовал в серьезных схватках на Западе. И полностью отвечаю за свои действия. Причем никогда не перекладываю вину на других.

– Это делает тебе честь. Но, по-моему, ты предпочел бы принять участие в опасной стычке на Западе, чем объясняться с мисс Мейджи в Вашингтоне.

Йен слегка кивнул. Джаррет пытливо смотрел на него, зная, что сын редко проявляет эмоции.

– Что ж, – сказал он, помолчав. – Я понимаю, что ты так поступил при сложившихся обстоятельствах. Тедди горячо любит свою дочь, и опозорить ее – намеренно или невольно – значит убить несчастного старика. Но теперь ты – женатый мужчина. Дело сделано. Как отец, я поздравляю тебя. И при этом хочу дать совет: имей в виду, что Элайна – страстная, независимая женщина, с детства установившая для себя свои правила и рамки поведения. Она может быть очень сильной и даже жестокой. А воля у нее железная.

Взглянув на сына, Джаррет понял, что тот все это уже знает.

– Отец, – улыбнулся Йен, – уверен, что сумею с ней справиться.

– А если придется воевать?

– О чем ты?

– Мы – федералисты, Йен. Ты и я. Еще не ясно, за кем победа – за нами или за конфедератами. Но мы верим в торжество Федерации. Наша победа тем более необходима, что все мы живем в стране с рабовладельческой экономикой, хотя и без рабов. Но Тедди и Элайна обосновались на самом юге полуострова, где не могут без отвращения видеть даже военную форму федералистов. И я отнюдь не уверен, что Элайна примирится с твоим решением выступить против родного штата в рядах федеральной армии.

– Я еще не принял окончательного решения на этот счет.

– Но в ближайшее время тебе придется его принять.

– Для этого надо обдумать, какие опасности угрожают не только мне, но и всей нашей семье и Симаррону. Впрочем, какое бы решение я ни принял, жене моей придется согласиться с ним.

– Молю Бога, чтобы так и было. Хотя оба вы горды, упрямы и привыкли стоять на своем. Успеха тебе, сынок!..

Глава 10

Приезжая в Симаррон, Йен непременно принимал участие в управлении хозяйством, ибо отлично понимал, что когда-нибудь ему придется стать владельцем поместья. А тогда на него ляжет ответственность за всех его обитателей.

Основной сельскохозяйственной культурой Симаррона был хлопок. Но большое внимание уделялось и разведению скота, спрос на который в стране год от года возрастал.

В то утро Элайна сидела в кабинете мужа и с интересом прислушивалась к его деловым беседам с отцом и братом. Здесь же находилась и Дженифер, старшая дочь Джеймса, скрытная, холодная, всегда старавшаяся держать под контролем любую ситуацию. Она была на шесть лет старше Йена. Дженифер, ее муж Лоуренс и двухгодовалый сынишка Энтони задержались в Симарроне на неделю, после чего намеревалась последовать за Тедди Макманном и Джеромом на юг Флориды.

Йен уже проклинал себя за то, что обещал Тедди отпустить Элайну, хотя это решение при сложившихся обстоятельствах было самым разумным. Он не знал, долго ли пробудет в Вашингтоне. Возможно, его тут же отошлют назад. Но могут и направить на самый юг…

Когда начало смеркаться, Джаррет напомнил Йену, что утром ему надо уезжать, а потому лучше всего провести вечер с молодой женой. Йен согласился и пошел искать Элайну.

Он нашел жену в гостиной. Она и Дженифер играли с Энтони, и все трое весело смеялись. Задержавшись в дверях, Йен громко кашлянул, возвещая о своем появлении. Элайна, сидевшая на корточках, вскочила и подбежала к мужу. Тот взял ее за локоть.

– Не хочешь ли прокатиться верхом?

– С удовольствием. Только переоденусь.

– Хорошо. Я подожду тебя в холле.

…По пути Йен подробно рассказывал жене о хозяйственных делах. Она узнала, где пасут коров и коз, где выращивают хлопок, а где – сахарный тростник. Она с интересом слушала, чувствуя себя вполне счастливой.

Иен умолк и посмотрел на ее лицо, разрумянившееся от удовольствия и свежего воздуха.

– Не сердишься на меня? – спросил он.

– За что?

– За то, что вытащил тебя на природу.

– Ничуть. Видишь ли, я выросла вдали от цивилизации. Это наложило отпечаток на всю мою жизнь. Например, я привыкла ежедневно скакать верхом. Обычно по вечерам, чтобы полюбоваться закатом. Кроме того, люблю на закате побегать босиком по мелководью, перепрыгивая через волны прилива, или по прибрежному песку…

– Ты скучаешь по дому?

– По дому скучают все. Верно?

– Ты права. Когда мне приходится надолго уезжать, я порой умираю от тоски.

– Но разве не таков удел всех военных? Ведь армейское начальство распоряжается вами по своему усмотрению. Я же знаю, что тебе в прошлом году приходилось колесить по всей стране, выполняя разные поручения.

– Да. Хотя в последнее время мне везло: я выполнял поручения в районах, расположенных неподалеку от Симаррона.

Снова посмотрев на Элайну, Йен невольно залюбовался ее грациозной посадкой в седле, независимым видом и гордо поднятой головой.

Между тем почти стемнело. Лишь на горизонте виднелись последние лучи заходящего солнца. Йен остановил коня.

– Пора возвращаться?

Элайна кивнула. Они повернули лошадей и через полчаса были уже у ворот конюшни.

– Сейчас расседлаю их и задам им корму, – сказал Йен. – Потом на минутку забегу домой и вернусь. А ты пока подожди здесь.

В гостиной Джулиан и Джером играли в шахматы. Йен подошел к ним.

– Очень прошу вас обоих: воздержитесь на ближайшие два часа от прогулок к водоему. И Боже вас упаси прятаться где-нибудь за деревьями и подглядывать! Поняли?

– Поняли, – ответил Джулиан.

– Обещаете?

– Да.

Многозначительно взглянув на Йена, они вновь склонились над шахматной доской…

…Элайна послушно дожидалась мужа у дверей конюшни. Он подошел к ней и обнял за талию.

– Пойдем.

– Куда?

– Увидишь.

Когда они подошли к водоему, Йен сел на памятный ствол упавшего дерева, стянул с себя сапоги, а затем носки.

– Что ты задумал? – спросила Элайна.

– Хочу поплавать. Здесь, правда, нет волн прибоя, через которые можно перепрыгивать, но зато вода пресная и не щиплет глаза.

– Шутишь? И это после всего того, что здесь произошло?

– Водоем, дорогая, здесь ни при чем. Виноваты во всем люди. Как и в этом случае. Но уж раз такое произошло, глупо пренебрегать этим прекрасным естественным бассейном.

– А если кто-нибудь придет?

– Никто не придет.

– Откуда ты знаешь?

– Я принял меры предосторожности.

– Боже, какая предусмотрительность! Значит, ты предупредил всех о том…

– Что хочу поплавать в водоеме.

Йен вскочил и заключил Элайну в объятия.

– Йен… – Она уперлась руками ему в грудь.

– Ты, кажется, говорила, что любишь воду и тоскуешь по ней? Вот тебе отличный случай утолить эту тоску. Можешь в одежде, а можешь и нагишом…

– Йен…

– Ты не забыла, что сегодня моя последняя ночь в этом доме? А потому отказа я не приму!

Элайну вдруг охватила нервная дрожь. В глазах ее появилось странное выражение.

– К чертям одежду! – прошептала она. Йен удивленно выгнул бровь, усадил жену на бревно и начал расстегивать пуговицы у нее на груди…

…Плавала Элайна виртуозно. Она погружалась на дно и долго не появлялась на поверхности, ожидая, что Йен нырнет следом. Потом стремительно, как рыба, проплывала под водой весь водоем сначала в длину, а затем – в ширину. И каждый раз ловко увертывалась от рук Йена, пытавшегося ее поймать.

В конце концов это ему удалось. Он обхватил жену за талию и крепко прижался к ней всем телом. Йен почувствовал, как затвердели ее коралловые соски. Несмотря на холодную воду, его бедра ощущали обжигающие прикосновения ее живота. Золотистые глаза, казалось, пронизывали его насквозь. В этот момент он снова пожалел, что дал обещание Тедди…

…Их губы наконец расстались. Но ладони Йена все еще скользили по спине Элайны, спускаясь все ниже и ниже. Она чувствовала, как крепнет и наливается силой его плоть.

– А я-то поверила, что мы просто поплаваем, – усмехнулась Элайна, игриво подмигнув Йену.

– Разве мы не плавали?

Она рассмеялась, но тут же ее лицо стало серьезным.

– Итак, сегодня твоя последняя ночь в родительском доме?

– Да.

– Йен, нам необходимо поговорить.

– О чем?

Элайна погрузилась с головой в воду, но тут же вынырнула и откинула со лба мокрую прядь волос.

– Йен, если в обозримом будущем ты намерен колесить по стране, то разреши мне поехать с отцом домой. Для него это совершенно необходимо, ибо я – все, что у него осталось.

Йен с облегчением подумал, что в темноте Элайна не видит выражения его глаз. Он помнил, что Тедди обещал не говорить дочери о том, что получил от него согласие на отъезд Элайны. Значит, Тедди выполнил свое обещание!

– Так ты хочешь поехать с отцом, потому что не желаешь оставаться одна в этом ужасном и ненавистном тебе Симарроне!

Элайна покраснела и потупила глаза.

– У меня нет никакой ненависти к Симаррону.

– Разве?

– Тогда я сказала так со злости. На самом же деле у меня нет ненависти к твоему дому, а уж тем более к твоим родителям, милым, гостеприимным людям.

– Ты хочешь поскорее уехать?

– Отец чувствует себя одиноким и покинутым без меня. Я ему нужна.

– А что, если ты нужна и мне? Может, даже больше, чем отцу.

– Я тебе не нужна, Йен. Ведь ты даже не хочешь меня как женщину.

Глаза Йена вспыхнули.

– А вот с этим я решительно не могу согласиться! Элайна покачала головой:

– Ты хотел другую женщину, а женился на мне. Поскольку же большинство браков заключается так, как ты мне однажды сказал, то ты скорее всего считаешь меня лишь приемлемой заменой.

– Так вот как ты думаешь! Ну уж нет! Никакой заменой я тебя не считаю. К тому же должен признаться, что не хочу, покинув дом, тревожиться не только за судьбу родного штата, но и за жену!

– Йен, но ты же знаешь, что я… – начала Элайна, но Маккензи не слушал ее.

– Ты была влюблена в О'Нила? – Он схватил ее за плечи. У Элайны потемнело в глазах, когда она поняла, что надо отвечать немедленно, ибо от этого, возможно, зависит вся ее дальнейшая жизнь.

– Нет! – Но тут же сказала:

– Да! – И уныло покачала головой; – Я… Я думала так поначалу. Но Питер повел себя настолько недостойно, что убил во мне чувство к нему. И стал мне окончательно ненавистен после того, как объявил о своей помолвке. Поверь мне, Йен! Я не желала больше видеть его! Никогда! – Элайна схватила мужа за руку и крепко сжала ее. – Йен, умоляю тебя. Отпусти меня с отцом! Клянусь всем на свете, что до самой смерти останусь верна тебе! – И вдруг в глазах ее вспыхнула злоба, и она выпустила руки Йена. – Кроме того, ты сейчас отправляешься к женщине, на которой совсем недавно предполагал жениться. А мне не разрешаешь уехать с родным отцом! Разве это справедливо?

– Я не позволю тебе вернуться к той дикости, в которой ты выросла! Благодарю покорно!

– Но ведь твой родной дядя направляется сейчас почти туда же. И Джером. Они будут совсем рядом. И если я что-то позволю себе, они тут же образумят меня. Кроме того, мой отец…

– Твой отец – честный и порядочный человек.

– Так в чем же проблема?

– Мне следовало бы взять тебя с собой. Иначе я могу забыть, что у меня есть жена. Элайна вспыхнула.

– Помни о том, как мы плавали в водоеме.

– Этого мало. Нужно нечто более весомое. Элайна начала плавать кругами вокруг Йена. Но он быстро поймал ее и обнял за талию. Она беспомощно посмотрела на него.

– Не понимаю, что тебе еще от меня надо? Разве мало тех ночей, что мы провели вместе? Ведь я ни разу не оказала тебе сопротивления!

Йен рассмеялся:

– Ну, это не совсем так. В первый раз ты очень сопротивлялась. Но… Но затем все пошло прекрасно…

– Так чего же еще ты хочешь?

– Хочу продолжения.

– Продолжения?

– Мм-м. Я должен уехать со спокойной душой. С уверенностью, что моя жена не захочет никакого другого мужчины. Тем более того, кто набивался ей в любовники! Ибо она получила от меня все.

– Йен, это жестоко!

– Вовсе нет, дорогая! Или ты против?

– Нет, я не против!

– Тогда в чем же дело?

Ее рука спустилась по животу Йена и коснулась его плоти. Из груди Маккензи вырвался стон. Глубокий, страстный…

Йен забыл про воду, поваленное дерево, под которым осталась их одежда. И почти не заметил, как они оба, тесно прижавшись друг к другу, опустились на дно водоема. Их губы разомкнулись после долгого поцелуя, и оба чуть не захлебнулись. Когда же их головы показались над поверхностью воды, Йен поднял Элайну на руки и, бережно вынеся на берег, опустил на траву. Губы их вновь слились в поцелуе, таком долгом, что у Йена закружилась голова. Он покрывал поцелуями лицо жены, шею, обнаженную грудь, живот, бедра. И постепенно спускался все ниже и ниже. Услышав страстный стон и прерывистое дыхание Элайны, Йен обхватил ногами ее бедра и вновь посмотрел в глаза жены – золотистые, манящие. Она погрузила пальцы в пышные волосы Йена и прильнула к нему губами. Ногти Элайны впились в его плечи.

Неукротимое желание сжигало их. И когда оба, усталые, но умиротворенные, со стоном отдали друг другу себя, им казалось, что большего счастья в жизни просто и быть не может…

…Проснувшись, Элайна увидела, что лежит почему-то сверху, а муж неподвижно застыл под ней, боясь разбудить. Только сейчас оба почувствовали, что ночь выдалась холодная. Чтобы согреться, они крепко прижались друг к другу. Но долго лежать в такой позе было невозможно, а потому через несколько минут они снова занялись любовью… Потом еще… И еще…

Наконец Йен с трудом поднялся, подошел к поваленному дереву и взял одежду.

– Ты совсем замерзла, – сказал он жене. – Пора домой!

Она кивнула.

Они вернулись, никем не замеченные. В комнате Йен расстелил одеяла перед камином и налил себе и жене бренди. Теперь он уже не спешил. Огонь в камине весело потрескивал. На одеялах было уютно, тепло и очень приятно. Бренди огнем растекалось по жилам.

Через час они лежали на кровати, глядя друг другу в глаза.

– Я больше не позволю тебе спать на себе, – усмехнулся Йен.

– Это имеет какое-то особое значение?

– Нет…

Йен встал, расстелил на полу одеяло, уложил на него Элайну, наклонился и поцеловал ее. Страстно и жадно. Потом нежно погладил волосы, грудь, бедра жены… Она чувствовала себя совершенно счастливой. Пляшущий на сухих поленьях огонь камина согревал ее. Но Элайна жаждала новых поцелуев, прикосновений, любви.

Этой ночью Иен многому научил ее…

…Луна ушла с небосвода. Всходило солнце. Элайна проснулась от холода, подняла голову и поняла, что лежит в постели одна. Йена рядом не было. Огонь в камине погас.

Она вскочила, оделась, подбежала к зеркалу и пригладила волосы.

Быстро спустившись по лестнице, Элайна, оказавшись в холле, удивилась необычной тишине в доме. Только из столовой доносился чей-то невнятный голос. Догадавшись, что это отец читает утреннюю газету, Элайна бросилась туда.

Тедди, расположившись один за столом, ел блины и действительно перелистывал газету.

– Доброе утро, дочка!

– Доброе утро, папа. Ты один?

– Видишь ли, все в доме готовятся к отъезду. Так что мы остались одни.

– А Йен?

– Он уже уехал.

– Ничуть не сомневалась! Ведь он должен явиться в свой полк.

– Знаю. Но…

– Однако я не думала, что он уедет так рано, даже не разбудив меня!

– Наверное, не хотел беспокоить тебя. К тому же он знал, что мы тоже очень рано уедем, и решил дать тебе выспаться перед дальней дорогой.

– Мм-м.

Элайна только тут поняла, что отец знал о намерении Йена отпустить ее с ним. Йен не желал насильно удерживать жену в Симарроне. Видимо, они уже давно об этом договорились.

– Ты готова? – спросил Тедди.

– Да, – кивнула она. – Дай мне полчаса, чтобы переодеться и собраться.

Элайна встала из-за стола и уныло поднялась по лестнице в его комнату.

Совсем недавно она очень хотела поскорее уехать отсюда домой. Но очутившись в этих стенах, вдруг ставших такими холодными…

Подушка Йена была еще примята. Простыни сохранили его запах. В платяном шкафу висели сюртуки, пижамы, бриджи, предметы военной формы… Но его самого не было!.. Он уехал!..

И даже не разбудил ее на прощание! Как будто отведенное им время для брачной жизни закончилось, и теперь Йен Маккензи обрел свободу.

Но ведь он поехал к женщине, на которой собирался жениться! И до встречи с Элайной считал, что этот брак принесет ему счастье! Что же теперь будет?

Элайна горестно вздохнула, сразу вспомнив слова Питера О'Нила о том, что ни один порядочный человек никогда не женится на ней. Но ведь Иен Маккензи все же женился! И благодаря этому она чувствовала себя отмщенной. Однако Элайна все еще не понимала, что этот брак значит для самого Йена…

Она закрыла глаза и снова глубоко вздохнула.

Пора собираться. И поскорее… Ведь она едет домой…

Глава 11

Большой деревянный нелепо построенный дом стоял в самом центре острова Беламар. Впрочем, это был не вполне остров, ибо в часы отлива оголялась широкая песчаная коса, ведущая прямо к устью реки Майами.

Элайна, сидя на парадном крыльце, наблюдала за отцом, сажающим новое дерево. Он так увлекся этой работой, что Элайна трижды окликнула его, прежде чем Тедди поднял голову и посмотрел на нее.

– Папа! Папа! Ну сделай же наконец перерыв! Тебе надо отдохнуть и поесть. Тедди махнул ей рукой.

– Иду, иду, доченька!

Но тут же снова взялся за работу. Элайна досадливо вздохнула. Она уже знала: чтобы затащить отца на завтрак или ленч, нужно взять его за руку и повести в дом. Калитка открылась. Дженифер, войдя в сад, мигом оценила обстановку и рассмеялась:

– Ох уж эти мне мужчины! Они просто несносны в своем упрямстве. И Тедди ничем не лучше других!

Она подошла к крыльцу и села рядом с Элайной. День выдался жаркий, но от легкого прохладного ветерка залив покрылся рябью. Долетев до берега, ветерок играл волосами молодых женщин и ласкал их лица.

В такую погоду завтракали только на улице. Маленький Энтони уже сидел в детском плетеном кресле за столом. Легкую мебель сделал сам Тедди, казалось, умевший все на свете.

Дженифер сняла с сына шапочку с широким синим козырьком, повесила на ветку развесистого дерева, затем пригладила растрепанные волосы Энтони.

– Отец – чудесный, добрейший человек, – вздохнула Элайна, – но если уж заупрямится, пиши пропало.

– Сосредоточившись на чем-то одном, он не замечает никого и ничего. Может, пойти и привести его?

– Не надо. Лучше оставайся с Энтони, а я схожу за отцом.

Прошло уже больше четырех месяцев с того дня, как они уехали из Симаррона. Все это время Элайна почти не разлучалась с Дженифер и дорожила ее обществом больше, чем чьим бы то ни было другим, включая отца.

– Дженифер – высокая, сильная женщина с широкой костью, пышными темными волосами и чуть раскосыми карими глазами редкой красоты, была женой Лоуренса, профессионального водолаза-спасателя, давно работавшего в заливе. До встречи с Дженифер он считал, что, кроме этого побережья, не существует ничего. Жена открыла ему глаза на мир. Но Лоуренс так же, как Тедди и все семейство Маккензи, не изменил своим родным местам. Джеймс подарил молодым большой участок земли, где они начали выращивать сахарный тростник. Доходы от его продажи стали серьезным подспорьем для всей семьи Макманн. Потом на свет появился Энтони. От матери он унаследовал карие глаза, а от отца – смуглую кожу. Элайна сразу полюбила маленького племянника, помогала ухаживать за ним и придумывала для малыша веселые игры… Так было и сегодня.

Элайна накинула на плечи шаль и спустилась в сад.

– Поторопись, – крикнула ей вслед Дженифер. – Иначе к вашему приходу за столом уже появится гость. Глянь-ка! Кажется, это мой дорогой братец.

Элайна увидела в бухте небольшую лодку, направлявшуюся к берегу.

– Да, пожалуй, это действительно Джером, – согласилась она. – Он прислал записку с одним из солдат и сообщил, что, возможно, приедет сегодня. На днях Джером собирается в Сент-Августин, а затем – в Чарлстон. Он хотел бы взять с собой для продажи немного фруктов с плантации отца. Я очень рада ему!

– Гм-м. – Дженифер чуть нахмурилась. – Думаю, будут гости и кроме него. Взгляни: сюда направляется еще одна лодка. Без паруса, на веслах. По-моему, она только что выплыла из соседней бухты. В ней несколько человек.

– Скорее всего это военные или моряки, несущие патрульную службу. Наверное, они плывут либо к курортам, либо к форту Тэйлор. А что, если они везут письмо от… – Элайна в замешательстве посмотрела на Дженифер. – Вдруг они везут весточку от Йена? Надо бы на всякий случай принести еще несколько стульев, а также предупредить Лили и Бэллу, что гостей, возможно, будет больше, чем они предполагали.

Бэлла, их повариха, была стройной молодой креолкой. А Лили вызвалась сопровождать свою молодую хозяйку на юг полуострова, в дом отца Элайны.

– Иди скорее за отцом, – сказала Дженифер. – А я сбегаю в дом и возьму его бинокль. Все-таки интересно знать, кто к нам пожаловал.

– Ты чем-то встревожена. – Элайна с беспокойством взглянула на нее. – Что-то случилось?

– Пока ничего.

– Но ты вся дрожишь.

– Просто мне почему-то холодно. Вот и все.

Элайна вздохнула, подавив тревогу, и спустилась в сад. Отец! Конечно, ему нужны внимание и забота! А особенно потому, что в последнее время он стал вести себя, как маленький ребенок. Стоит показать ему какое-то новое дерево, которое можно пересадить, и отец забывает обо всем на свете. Даже о еде…

Элайна пересекла зеленую лужайку, отделявшую дом от рощицы, где Тедди с упоением занимался своими экзотическими растениями. Каждый раз, когда она видела отца, ее охватывала горячая любовь к нему. Элайна была счастлива рядом с ним. И знала, что нужна ему.

Вернувшись из Симаррона, она сначала чувствовала себя очень странно, хотя жизнь здесь совсем не изменилась. Она работала с отцом, как и хотела. Заботилась о нем. Вроде бы все было так, как и раньше.

Но нет. Элайна все больше убеждалась в том, что возврата к прошлому быть не может. Она вышла замуж за Йена Маккензи. Казалось, с того дня прошло уже немало времени. Пора бы и успокоиться. Но…

…Но каждую ночь Элайна часами лежала с открытыми глазами и вспоминала все события тех дней, когда стала женой Йена. К своему недоумению, она не находила покоя даже во сне. Ей снились прикосновения Йена, его пронизывающие насквозь глаза, руки, ласкающие ее…

Элайна и не предполагала, что будет так тосковать по Йену. Ей мерещились его голос, взгляд, удивленно выгнутая бровь, мягкие, зовущие губы. Временами это сводило ее с ума. Она постоянно думала о том, что делает ее муж. Где он и с кем? Ведь в Вашингтоне живет женщина, на которой он собирался жениться. И Йен хотел объясниться с ней. Чем кончилось это объяснение?

Элайна уверяла себя, что это не ревность и проказы Йена ее совсем не волнуют. Ведь всем известно, что мужчина есть мужчина! И все же…

Элайна уже знала, что никогда не сможет забыть Йена Маккензи. А вот он легко забудет ее!

Раньше ей казалось, что стоит вернуться домой, вновь начать работать с отцом и заботиться о нем, как все пройдет по-прежнему. И вот она обрела то, о чем мечтала. Но все вышло иначе. Еще никогда Элайна не была так одинока. Порой она ощущала, что жизнь проходит стороной. Что где-то, совсем рядом, настоящий, бурлящий мир, но у нее нет возможности соприкоснуться с ним.

Йен не возвращался во Флориду уже более четырех месяцев. Хотя каждый месяц Элайна получала от него письма с оказиями. Их было немало, поскольку в форт Тэйлор постоянно приезжали по делам и в отпуск военные разных рангов. Письма были спокойные, любезные, даже нежные. Но все же от них веяло холодом. Они приходили словно из какого-то другого мира. Иногда она думала, что Йен пишет их, сожалея о совершенной им глупости. Конечно, Маккензи никогда не позволит себе попытаться изменить ситуацию, ибо это противоречило бы чувству долга и чести.

Но кто помещает ему сожалеть о содеянном? Особенно сейчас, когда события в стране развивались бурно и обстановка становилась все более тревожной. Элайна время от времени получала письма от Синди, оставшейся в Чарлстоне. Та сообщала, что политики Южной Каролины уже открыто заявляют о намерении вырвать свой штат из лап Федерации, если президентом будет избран Авраам Линкольн. А Джулиан писал, что граждане Флориды на всякий случай начали вооружаться.

Тедди же считал, что их дом, к счастью, расположен далеко от опасных мест. Однако большинство жителей полуострова не сомневались в том, что грядет раскол, ибо враждующие стороны не сумели между собой договориться. Да и сам Тедди понимал, что война неизбежна. В этом смысле он оставался реалистом.

Элайну удивляла позиция отца. Тедди, идеалист и мечтатель, с головой ушел в свою ботанику, а в последнее время особенно увлекся какими-то новыми, экзотическими породами деревьев. И сейчас колдовал над одним из них.

Элайна уже прошла зеленую лужайку и неподалеку увидела Тедди, склонившегося над черенком нового дерева. И вдруг где-то высоко над головой раздался крик птицы – пронзительный, предостерегающий. Похолодев, Элайна остановилась и посмотрела на небо. Ее охватило дурное предчувствие.

Джером не раз призывал Элайну и Тедди к осторожности и осмотрительности. Они следовали его советам. Каждую ночь Тедди выставлял у дома двух вооруженных сторожевых. Но в это время дня поблизости никого не было: сторожевые появлялись только с наступлением темноты.

В доме имелся целый арсенал всякого оружия. Дженифер стреляла не хуже снайпера. Элайна – тоже. Но сейчас вернуться домой она не успела бы.

Снова услышав крик птицы, Элайна вздрогнула, однако, справившись со страхом, бросилась вперед.

– Папа! – отчаянно закричала она.

И в тот же момент стая птиц с громкими испуганными криками вспорхнула с ближайшего дерева. На землю спрыгнули двое и побежали в том же направлении, что и Элайна. Оба были в черных лохмотьях. Их волосы падали на плечи, мужчины давно не брились. Бежали они неуклюже и очень тяжело. Присмотревшись, Элайна поняла, что им мешают цепи на запястьях и лодыжках. Однако спереди оков не было, что позволяло беглецам передвигаться.

Элайна замерла, не отрывая глаз от оборванцев, не сомневаясь, что это бандиты. Неожиданно она услышала крики со стороны бухты и, обернувшись, увидела, как из лодок, замеченных четверть часа назад ею и Дженифер, выпрыгивают солдаты.

– Стой! – крикнул бежавший впереди. Элайна поняла, что это относится не к ней, а к бандитам, оказавшимся сейчас за ее спиной. Но те побежали дальше.

– Во имя Господа, что здесь происходит? – прозвучал вдруг голос Макманна, появившегося из-за лесных зарослей.

Увидев дочь, он бросился к ней. Но в ту же секунду раздался ружейный залп. Стреляли солдаты. Однако бандиты, тоже вооруженные, обернулись и ответили выстрелами из двух ружей.

– Остановитесь! – крикнула Элайна. – Стойте! Но солдаты продолжали стрельбу, не обращая внимания на то, что между ними и бандитами двое ни в чем не повинных людей…

– Какой прекрасный день! – воскликнул Йен. Стянув бриджи, он прыгнул на корму небольшой парусной лодки, где уже сидели Джером и Джулиан. Йен совершил длинное путешествие из столицы до Чарлстона, доставляя правительственный пакет. Затем вместе с каким-то коммерсантом добрался в экипаже до Сент-Августина. Там он отыскал Джерома и Джулиана, с которыми и собирался продолжить путь под парусом.

На небе не было ни облачка. Только легкий бриз слегка играл парусом. Лодка плавно скользила по водной глади.

Йен всегда отлично чувствовал себя на воде. Теплый ветерок ласкал лицо, тело покрывалось бронзовым загаром, а небо над головой казалось бескрайним. Сейчас он к тому же очень радовался, что видит брата и кузена, плывет под парусом и наслаждается превосходной погодой.

Президентские выборы должны были состояться через три дня, и вся страна затаилась в напряженном ожидании. Вернувшись после отпуска в Вашингтон, Йен часть дня работал с военными картографами, а потом обучал новобранцев.

Нация между тем постепенно готовилась к войне, хотя мало кто верил, что она разразится. Военные занимали выжидательную позицию, считая, что все дальнейшие события зависят от исхода президентских выборов и реакции на них каждого штата.

Йен работал до изнеможения, в основном потому, что работа отвлекала его от неприятных мыслей. С Райзой он встретился в первый же вечер после приезда. Она пришла к нему в гостиничный номер и бросилась на шею. Но Йен мягко отвел ее руки и честно все рассказал.

Райза была потрясена. Она никогда не плакала, тем более в присутствии Йена. В ответ на грустные признания Йена Райза сказала, что понимает его, но он сомневался в этом. Конечно, ей было больно. Очень больно. Но и Йен чувствовал себя не лучшим образом. Эту женщину он совсем недавно считал своим будущим. Надеялся, что они станут близкими друзьями, любовниками… Однако этому не суждено было сбыться…

Райза могла бы стать для него идеальной спутницей жизни. Дочь полковника Мейджи обладала чувством собственного достоинства, была хороша собой и образованна. Друзья полковника восхищались ею. Многие были тайно влюблены в эту девушку. Но Йен так и не понял, что именно к ней испытывал. Вернее, просто боялся понять… Он знал только одно, что ни за что на свете не опозорит эту девушку.

Сейчас, когда их объяснение состоялось, Йену стало легче. Он с уважением смотрел на Райзу, сильную и честную, которая, возможно, дала бы ему счастье. Если бы… Если бы он не женился на другой. Как ни странно, но после встречи с Райзой Йен с особой нежностью подумал об Элайне и теперь окончательно осознал, что любит и хочет ее.

В тот же вечер он встретился с друзьями в одной из пригородных таверн Вашингтона. Мужчины, расположившиеся за столами, молчали и были явно подавлены. Они размышляли о том, что станет с каждым, «когда придет роковой час». Правда, многие надеялись, что все уладится и будет достигнут какой-то компромисс. Но старые служаки уже спешили выйти в отставку, чтобы принять решение, чью сторону занять. В большинстве штатов готовились законодательства о введении чрезвычайного положения на случай, если после президентских выборов и без того опасная ситуация совсем выйдет из-под контроля. Создавались отряды ополченцев. В той же таверне чуть ли не каждые десять минут возникали споры на тему «кто – кого, если…» Чувствовалось: очень скоро что-то должно произойти…