Текст книги "Парень без понедельника"

– Сперва давай опознаем тело. Потом подумаем, – ответил Ха.

* * *

По мере приближения к судебно-медицинскому моргу на дороге становилось шумно. Всюду стояли фургоны телекомпаний и машины журналистов. Была также и группа верующих, державших какие-то плакаты. Посмотреть на сына серийного убийцы Ко Чжимёна собралось и много обычных горожан.

– С этими я справлюсь, а вы с ребенком пройдите в здание, – сказал Кан.

Как только детектив Ха вышел из автомобиля, со всех сторон засверкали вспышки камер. Детектив Кан, отгораживая журналистов, расчищал дорогу, а детектив Ха поднял Ынсе и посадил в инвалидную коляску. Кан изо всех сил старался мешать журналистам, как будто намеревался как можно лучше исполнять свои служебные обязанности. Может быть, он поверил, когда отец по телефону сказал ему, что Ынхёк не помнит разговора с ним и не знает, кто он такой? Хотя именно он был тем детективом, который ответил, когда Ынсе позвонила в полицию.

Однако взяв трубку, вместо того, чтобы назвать свои имя и звание, Кан Чхольмин сказал лишь, что это горячая линия для поимки Ангела-карателя. Возможно, он решил, что, поскольку он не представился тогда, Ынсе не поняла, с кем она разговаривала. А когда в палате он своим внимательным змеиным взглядом наблюдал за ней, воспоминания к ней еще не вернулись. Поэтому он, должно быть, поверил, что Ынсе не помнит ничего про Ким Чжехи. Видимо, это его немного успокоило. Ынсе никак не могла понять, что у него на уме.

Откуда-то прилетел камень, сопровождаемый отвратительной руганью.

– Сдохни, сука!

Этот камень ударил Ынсе по лбу.

– Перестаньте все! – закричал детектив Ха.

Другие камни попали в спину, плечи, голову Ынсе, а детектив Ха старался закрыть ее собой. Журналисты не пытались защитить Ынсе. Они, наоборот, воспрянули, словно пришли от происходившего в восторг, и начали громко щелкать вспышками фотоаппаратов. Когда один камень попал в лицо детектива Ха, кто-то резко поднял Ынсе, которая, съежившись, закрывала руками голову, чтобы защититься от ударов.

– Чжемин, как ты оказался здесь? – удивленно обернулся детектив Кан.

Ынсе, думая, что это еще за Чжемин, пыталась разглядеть лицо мужчины, но видела только белую шею и подбородок. Мужчина тихо прошептал:

– Держись.

Ынсе обхватила его шею.

Тот, держа Ынсе на руках, бросился в сторону здания. Рядом бежал детектив Ха со сложенной коляской.

Охранники морга выбежали и в спешке открыли перед ними двери.

– Господи, камень попал мне прямо по лицу! – воскликнул детектив Ха, поглаживая щеку. Кажется, удар был сильным – щека покраснела, и в одном месте кожа была немного разодрана. Чжемин опустил Ынсе в коляску.

Только тогда она смогла увидеть его лицо.

Ее глаза широко распахнулись. Это был он. Молодой человек, который плакал на станции метро. Который пытался броситься под поезд.

– Вы друг друга не знаете? Это старший брат последней жертвы, Ким Чжехи.

Дыхание Ынсе резко перехватило. Она вспомнила слова Чжемина, который в предыдущей временной петле сказал, что пришел на станцию метро после опознания тела сестры. «Значит, та сестра была Чжехи?! Боже мой, что за ужасное совпадение!» Ынсе резко опустила взгляд.

– А это… – детектив Ха собирался представить Ынсе, но Чжемин перебил его.

– Я знаю. Я подожду в фойе.

Хотя этого и следовало ожидать, его резкий тон уколол Ынсе. Она, однако, была готова принять все, что он скажет.

* * *

В морге их ожидали двое мужчин: один был в белом халате, другой держал в руках фотоаппарат.

– Извините, мы на несколько минут задержались, – сказал детектив Ха.

Мужчина в халате, на бейджике которого было написано «патологоанатом», слегка кивнул детективу и украдкой бросил взгляд на Ынсе, сидевшую в коляске. Заметив, что у нее ампутирована нога, он неловко прочистил горло, словно хотел скрыть жалость, и протянул Ынсе документы.

– Поставь подпись, где отмечено. Труп твоего отца…

Ынсе, не дождавшись объяснений патологоанатома, расписалась на документе. Ей было все равно, что там написано, поэтому читать она не собиралась. Она старалась смотреть в пространство, чтобы не встречаться ни с кем взглядом. Патологоанатом кивнул головой своему помощнику.

Тот откинул верх простыни, чтобы показать лицо трупа. Это было лицо человека, который всю жизнь мучил Ынсе и маму.

– Я хотел бы помолиться. Можно мне взять отца за руку? – спросила Ынсе.

В знак разрешения мужчины на несколько шагов отошли от тела. Заметив, что помощник собрался поднять простыню справа, Ынсе передвинулась на коляске так, чтобы оказаться с другой стороны и взять именно левую руку отца. Она надеялась, что детектив Ха не заметил ее манипуляций.

Как Ынсе и предполагала, помощник достал оказавшуюся ближе к ней левую руку, вложил ей в ладонь и отошел. Если бы она осталась на прежнем месте, он дал бы ей правую. Ей была нужна левая, потому что именно там располагалась татуировка, которую Ынсе собиралась проверить.

Взяв руку отца, Ынсе опустила голову и посмотрела на ладонь ниже мизинца. К ее удивлению, кожа на месте, где раньше была татуировка, была срезана.

«Кто-то убил отца и содрал кожу».

Рука Ынсе сильно задрожала. Это было не самоубийство, а убийство.

«Отец, ты тоже осквернил имя Божье, так как совершал убийства и насилие, прикрываясь Его именем, поэтому в раю тебе не место. Не говори, что тебе откроется дверь в рай, потому что ты покаялся перед смертью. Да даже если тебе откроется дверь в ад, туда тоже не смей идти. Потому что мне страшно, что там ты обратишься каким-нибудь демоном и возродишься. Ни в коем случае не смей перерождаться. Аминь».

Ынсе попрощалась с отцом, глядя на его труп расфокусированным взглядом. Ей стало намного легче.

– Пока нельзя утверждать с уверенностью, но после вскрытия должна окончательно проясниться причина смерти. Поскольку есть свидетель, видевший, как твой отец сам прыгнул, если не появится особых улик, говорящих об обратном, его смерть будет официально признана самоубийством, – сказал патологоанатом.

Особые улики. Как насчет того, что у отца оторван кусок кожи на левой руке под мизинцем?

Впрочем, Ынсе мало волновало, сам ли отец покончил с собой или стал жертвой убийства. Потому что даже если прояснится причина смерти, это не изменит того факта, что он убил Чжехи.

* * *

Когда Ынсе выкатилась в фойе, Чжемин, который стоял, прислонившись к стене, подошел к ней.

– Я хотел бы поговорить с этим ребенком, – сказал он, обращаясь к детективу Ха.

– Это запрещено.

– Можете не беспокоиться насчет меня, детектив, – прервала ответ Ха Ынсе. Полицейский еще немного поколебался, переводя взгляд с Ынсе на Чжемина, но поскольку она сама сказала, что все нормально, в конце концов кивнул головой.

Сначала Ынсе на миг показалось, что Чжемин тоже ее вспомнит, однако в следующий момент она поняла, что это невозможно. Чжемин не мог знать Ынсе. В этой временной петле он ее не встречал. Они впервые увиделись возле здания морга.

– Здесь везде есть камеры наблюдения, – предупредил детектив Ха Чжемина. Тот по-прежнему стоял с каменным лицом.

– Десять минут. Через десять минут я вернусь за ним.

Когда детектив Ха вышел из фойе, Чжемин покатил коляску к дивану. Он оставил ее так, чтобы Ынсе была лицом к лицу с ним, и опустился на диван напротив.

Чжемин очень долго ничего не говорил и смотрел в пространство. Они сидели в неуютном молчании. Чжемин, словно смог наконец заставить себя посмотреть прямо на сына убийцы, медленно повернул голову в сторону Ынсе. Кажется, он много плакал. Его глаза были опухшими. Это лицо для Ынсе стало уже привычным и знакомым.

– Что бы я ни сказал, вы не поверите, что это искренне, но мне правда очень жаль, – прошептала Ынсе, опустив голову.

– Я видел твое фото в интернете. Не знаю, кто его выложил, но ты там сидел в палате и ел рамён. Сначала я не мог поверить, что ты сын и подельник убийцы, который убил мою младшую сестру. Потому что ты не выглядел таким человеком. Конечно, фото вышло в духе тех, что делают преступникам под арестом.

– Простите.

– Я пришел сюда, чтобы тебя похитить и отомстить за сестру, – сказал Чжемин, переведя взгляд с ног Ынсе на пустое пространство у нее за плечом.

Он выглядел таким опустошенным и потерянным, что у Ынсе внутри заклокотал гнев. Не зная, о чем она думает, Чжемин глубоко вздохнул.

– Я слышал, отец тебя запер и поджег дом. Это правда?

– Да. И моя нога получила серьезный ожог, и из-за этого…

Молодой человек помолчал какое-то время.

– Чжехи вдруг исчезла, и у меня очень странное ощущение. Наш ресторан кажется пустым, и я больше нигде не могу почувствовать тепло. Я не представляю, что мне вообще теперь делать. Каждый раз, когда мне было трудно, я старался держаться хотя бы ради Чжехи. А теперь жизнь вдруг стала совсем бессмысленной. Даже в том, чтобы злиться на тебя и твоего умершего отца, нет никакого смысла. Поэтому я уже было решил броситься под поезд метро, когда мне вдруг позвонил парень, который ходил за Чжехи по пятам. Он сказал, что знает, где сейчас находится сын убийцы, потому что услышал про это от старшего брата. Его старший брат – детектив Кан, который недавно с тобой был. Услышав это, я захотел перед смертью хотя бы разок посмотреть тебе в глаза.

«Почему он захотел меня увидеть? Он что, ожидал, что лицо сына убийцы – лицо чудовища?» Ынсе хотелось спросить, почему он хотел увидеть ее.

– Я тоже какое-то время думал, что Ангел-каратель может быть необходимым злом. Потому что он и правда убивал тех мерзавцев, которые заслуживали смерти. Однако он убил и мою сестру. Это стало для меня шоком.

Именно в этот момент у Ынсе в голове промелькнула странная мысль. Однако она не могла понять, что именно не так.

– Теперь даже невозможно спросить, потому что твой отец сам умер. Поэтому скажи ты. Почему он убил Чжехи? Он в записке сказал, что сделал это, потому что она осквернила имя Божье, но Чжехи никогда так не делала. Она не могла такого сделать. Поэтому хочу узнать, в чем именно она виновата. Ты же тоже подельник. Ты должен знать. Ответь мне.

Ынсе опустила голову.

Она не могла ответить на вопрос Чжемина, но он был прав. Чжехи не была врагом общества, который заслуживал смерти. Что-то не вязалось.

– Простите. Когда я вернулся домой, там уже…

Ынсе не хотела жалко оправдываться тем, что она расчленила тело Чжехи по принуждению отца. Чжемин также больше ничего не говорил.

Вместо Ха к ним подошел Кан.

– Поговорили? Нам пора.

Чжемин молча стоял. Детектив Кан протянул Ынсе желтый пакет.

– Это вещи твоего отца.

Открыв пакет, Ынсе увидела среди всяких мелких предметов мобильный отца.

– Извините, а это все? Другого мобильного там не было?

– Да, это все. Да, кстати, у тебя есть родственники, с кем можно связаться?

– Нет.

– Я так и подумал. Какое-то время можешь остановиться в нашей общине в церкви. Церковь находится недалеко от Южных ворот «Намдемун» в центре Сеула. Церковная община находится в лесу города Капхён. Там очень много людей, которые могут о тебе позаботиться. И даже есть врач. Все люди хорошие, и там очень спокойное, мирное место. Сядешь в машину, тебя до церкви отвезет детектив Ким. А до общины поедешь с пастором и старейшинами. Мы с детективом Ха об этом уже договорились.

«Церковь, куда ходит детектив Кан? Интересно, она имеет какое-то отношение к моему отцу?» Это решение Ынсе не понравилось, но, если не получится вернуться в субботу, ничего не поделаешь. Потому что она теперь в таком положении, что ей нужен чей-то уход. Хотя нет, если нельзя вернуться в субботу, лучше уж умереть. Поэтому она кивнула головой.

– Детектив, умоляю, отвезите меня домой. Мы же закончили опознание. Прошу.

– Времени нет. Люди, которые тебя отвезут в церковную общину, скоро приедут.

– Я покачу, – Чжемин, опередив детектива Кана, схватил ручки коляски. Ынсе удивилась – она думала, он просто уйдет.

– Идите вперед. Мы за вами.

Чжемин кончиком пальца постучал по плечу Ынсе. Это был сигнал. Ынсе повернула голову и быстро посмотрела на его лицо.

– Ту. А. Лет.

– Что?

– Ту. А. Лет, – еще четче одними губами проговорил Чжемин.

– Детектив, мне нужно в туалет.

– Да?

– Мне кажется, это займет какое-то время.

Детектив Кан посмотрел на наручные часы.

– Вы идите к машине, там отдохните. Я возьму его в туалет, потом к вам придем, – сказал Чжемин.

– Я могу сам. Ты же уже устал. Можешь уйти домой.

– Вообще-то я тоже хочу в туалет.

– Правда? Ну, тогда давай, если тебе не трудно. Как раз я еще не ужинал.

– Когда я ехал сюда, видел, что недалеко есть палаточный ресторан. Можете там хотя бы удон поесть. Как только мы закончим, мы сами пойдем к машине и подождем вас.

– Хорошо. Детектив Ха будет в машине. Люди из церкви приедут через десять минут, так что можете сходить пока в туалет.

Они вместе вышли из фойе и разошлись.

В конце коридора, где располагались туалетные комнаты, была дверь, над которой горела зеленая лампочка с надписью «выход». Чжемин взял Ынсе на руки и вышел через экстренный выход.

* * *

Они немного обошли здание морга, а затем Чжемин остановился перед старым микровэном Damas, на борту которого была надпись «Папина кухня». Молодой человек посадил Ынсе на переднее сиденье и перетянул ремень безопасности.

– Почему вы передумали?

– Потому что у меня есть еще к тебе вопросы.

– …

– Что ты собираешься делать в сгоревшем доме? Ты даже двигаться самостоятельно не можешь, – включив зажигание, Чжемин посмотрел на Ынсе.

Поняв, что он собирается отвезти ее домой, она прямо посмотрела на молодого человека и невольно широко улыбнулась. Ынсе заметила, что он слегка вздрогнул, когда их взгляды встретились.

Молодой человек отвел взгляд от Ынсе. Он дал задний ход и выехал на перекресток.

– В какую церковь ходил твой отец?

– Он не ходил в церковь.

– Не ходил в церковь?

– Нет, у нас были службы дома.

Пастором был отец, а прихожанами – мама и Ынсе. С тех пор как мама умерла, на молебнах присутствовали только двое. Отец называл эти службы самым скромным и самым священным действом, а дом – самой чистой церковью в мире.

– На всякий случай скажу: не ходи в общину, о которой говорил детектив Кан.

– Почему?

– Это очень странное место. Я передумал только потому, что он хотел тебя отвезти туда.

– Что вы имеете в виду под «странным местом»?

– У этой церкви репутация секты, однако из-за пастора, похожего на Иисуса, там каждый день толпы верующих.

– А как она называется?

– «Новое царство», – после этого Чжемин замолчал. Ынсе вздохнула и краем глаза посмотрела на него.

Во всем его облике – плотно сомкнутые губы, нахмуренные брови, направленный вперед взгляд – чувствовалось напряжение, словно он хотел что-то сказать и выжидал подходящий момент. Ынсе решила дождаться, пока он сам не заговорит.

– Наверное, тебе тоже было очень тяжело.

– …?

Это было совсем не то, что она ожидала услышать. Он не знала, как на это отвечать. Потому что не могла признать, что ей было тяжело. Неважно, по какой причине. Если кому и было тяжело, так это ему.

– Я раньше работал в баре для трансгендеров. Потому что мой друг был трансгендером.

– …!

Он и правда это сказал? Видимо, Чжемин уже понял, что Ынсе тоже трансгендер. Он смотрел прямо и тихо улыбался. Похоже, что он вспомнил женщину, которую любил.

– Ты умеешь драться? – внезапно спросил он.

– …

Когда Ынсе не ответила, края его губ слегка поднялись, что, по-видимому, означало, что он так и знал.

– Прежде всего, чтобы себя защитить, постарайся обрести силу. В мире полным-полно больных ненавистников, которые хотят навредить таким, как ты.

– О какой силе вы говорите?

– Ну, можно научиться приемам самозащиты. Или потихоньку построить карьеру и обрести влияние, чтобы никто не мог тебя обидеть.

– Трансгендерам запрещено служить в армии, и образование они не могут нормально получить. О какой карьере вы говорите? Мы можем обретаться лишь в полутемных клубах, состариться, работая дрэг дивами, и умереть.

Ынсе вспомнила переулки Итхэвона и бар «Солдатская девушка», куда она ездила во вторую субботу.

– Да, ты трансгендер, но прежде всего ты человек. Такой же, как я. Мне не нравится, когда ЛГБТ об этом забывают и мучают себя, сводя всю свою идентичность к своему полу или ориентации.

– …

– Нужно хотя бы ненадолго отодвинуть свою гендерную идентичность и найти уважаемую профессию. Например, в Таиланде есть актриса и модель Тричада Петчарат, в Америке известная модель – Кармен Каррера. У трансгендерных людей часто удивительно много творческих способностей. Ты можешь получить такую же профессию, как другие люди.

– Я все это знаю. Но на практике это почти неосуществимо.

– Как и для обычных людей. Препятствие для твоего будущего кроется не в негативном отношении общества, а в тебе самой. Потому что ты заранее боишься и думаешь, что для тебя это невозможно.

– …!

– Есть один американский журналист, которого я очень уважаю. Его зовут Андерсон Купер, он работает на CNN. Он открытый гей, но является главным ведущим новостей на канале. В Корее есть Хон Сокчхон и Харису. Представь, через что им пришлось пройти, чтобы добраться до этих высот. Однако они все-таки добились. Это и есть настоящая сила. Такие люди даже после каминг-аута не все теряют. Это относится и к трансгендерам. Когда смотришь в зеркало, смотри не на себя как на трансгендера, а на себя как человека.

В душе Ынсе поднялась теплая волна. Ей вспомнилось то время, когда она увлекалась актерским мастерством с получением божественного откровения, чтобы защитить маму от отца. В то время Ынсе и правда полностью забывала о проблеме со своей гендерной идентичностью. Ей никто никогда не говорил такого. До сих пор другие люди, когда они понимали, что Ынсе не такая, как все, избегали ее, чтобы не попасть в неприятности, или относились подчеркнуто безразлично, чтобы не обидеть представителя ЛГБТ. Чжемин был первым, кто сказал ей подобные вещи. «Однако они все-таки добились. Это и есть настоящая сила». Эти слова эхом раздавались в голове Ынсе. В этот момент с ее души словно упали оковы.

Образы трансгендеров из фильмов или романов не давали Ынсе возможности мечтать. Она никогда не думала, что будущее, о котором говорил Чжемин, возможно для такой, как она. Ей захотелось когда-нибудь также с уверенностью сказать: «Все-таки я добилась».

Когда Ынсе начала дрожать от переполнявшей ее новой надежды, Чжемин вдруг ухмыльнулся.

– Да, говорить легко. Но осуществить трудно. Тем более в таком виде… Извини, забудь.

Ынсе сразу упала духом. Казалось, он сначала позволил ей взлететь, широко раскрыв крылья, а затем сам же вдруг резко их оборвал. Ынсе очень хотела заставить его взять обратно слово «забудь». В этот момент позади машины раздался громкий звук сирены. Бросив быстрый взгляд назад, Ынсе увидела автомобиль с мигалками.

– Это детектив Кан. Наверное, думает, я тебя похитил.

Чжемин, кажется, намереваясь остановить машину, поменял полосу и двинулся в сторону обочины. Ынсе громко закричала.

– Нельзя. Отвезите меня домой! Умоляю! – она была в отчаянии. – Если меня поймают, я не смогу поехать домой.

Чжемин прямо посмотрел в глаза Ынсе и сказал:

– Назови хотя бы одну причину, почему я должен тебе помочь.

– Только так я смогу спасти Чжехи, – поколебавшись, выдавила Ынсе. Такой ответ сильно разозлил Чжемина.

– Ты что, издеваешься? Чжехи умерла. Умерла уже! Ты и твой отец убили ее! Так что даже в шутку не смей говорить такое. Я могу сейчас бросить тебя здесь или похитить и убить.

Ынсе сказала правду, но он ей не поверил. Конечно, она знала, что так просто его не убедить, но от его реакции ей стало очень обидно.

– Да, вы во всем правы. Знаю, что у меня нет права вас просить. Но все равно прошу, потому что я правда хочу спасти Чжехи. Почему и как – я не могу сказать. Вы все равно не поверите. Так что умоляю, просто отвезите меня домой. Отвезете и уедете. Если вы остановите машину, я лучше выброшусь, – сказала Ынсе решительно.

«Это правда. Я делала все это, чтобы спасти Чжехи. Но есть и более важная причина – я не готова жить инвалидом».

Теперь жизнь Ынсе зависела от Чжемина. Из-за нее погибла его сестра. А она теперь еще и просит ей помочь.

– Говори. Каким образом ты хочешь спасти уже умершего человека?

– Если скажу, вы решите, что это бред.

– Мне все равно, бред это или нет. Мне нужно за что-то зацепиться. Если это для спасения Чжехи, я поверю чему угодно.

– Трансгендер, которого вы назвали другом, – это была ваша возлюбленная.

Лицо Чжемина стало холодным.

– И скорее всего, вы захотели встретиться со мной, увидев мое фото в соцсетях, потому что я очень похожа на нее. Ваша возлюбленная умерла от ножа извращенца-трансфоба.

– Ты э-это как…?

– Как я это узнала? Мне об этом сказала вчера днем Чжехи.

– Господи… Ты что, убил Чжехи, даже зная ее?

Чжемин схватил ее за грудки.

В этот момент Ынсе почувствовала сильную боль, словно незажившие раны на спине начали расходиться. Она изо всех сил пыталась упереться в пол ногой, которой не было.

– Это не так! Я путешествую во времени!

Ынсе разрыдалась. После слов о путешествиях во времени лицо Чжемина окаменело. По-видимому, хотя он и обещал поверить чему угодно, это было уже слишком. Он посмотрел на Ынсе, как на чокнутую. Однако она не могла на этом сдаться.

– Недавно, когда мы сидели в фойе морга, вы мне говорили про младшего брата детектива Кана, который везде ходил за ней по пятам?

– …?

– Этот младший брат детектива Кана, его ведь зовут Кан Чхульчжун?

– …!

– Мне надо вернуться домой и найти мобильный. Если я его найду, я смогу вернуться в субботу. Когда Чжехи еще жива.

– Субботу, когда Чжехи жива?

– Да.

Чжемин усмехнулся и сразу же сделал серьезный вид.

– Не говори, что это ради Чжехи. Даже имя ее не произноси. Понял?

С каменным лицом Чжемин нажал на газ.

– Сначала оторвемся от них. Затем вернемся к магазину. Хотя они и полицейские, вряд ли они догадаются, что я везу тебя в твой сгоревший дом.

Ынсе ненадолго успокоилась, поняв, что Чжемин решил помочь, но быстро очнулась.

Она вспомнила, что все время, начиная с больницы, умоляла детектива Ха отвезти ее домой. Он точно поедет туда. И туда же приедет и его напарник, детектив Кан, который, хотя и притворялся, что ничего не знает, был сообщником отца. Ынсе еле удалось уговорить Чжемина, а теперь возникли новые проблемы с детективами. Она поняла, что находится в безвыходном положении.

* * *

Даже у входа в переулок чувствовался запах гари. Чжемин припарковал машину так, чтобы ее не было видно с трассы, затем открыл дверь автомобиля со стороны, где сидела Ынсе.

Когда молодой человек наклонился, чтобы отстегнуть ее ремень безопасности, она почувствовала аромат мыла, исходивший от его шеи. Ее сердце забилось быстрее.

– Я и сама могу.

Почувствовав неловкость, она повернулась и сама отстегнула ремень.

В конце концов, пусть даже у нее не было одной ноги, руки-то были целы. Извернувшись и левой ногой опершись о пол, она обеими руками ухватилась за дверь и встала. Когда она напрягла тело, боль, которая на какое-то время отступила на задний план, опять резко вернулась.

Ынсе подумала, что ей нужно обезболивающее, но решила, что сможет пока потерпеть. Лишь бы поскорее вернуться в прошлое.

Чжемин положил одну руку Ынсе на свое плечо, поддерживая ее.

– Как тебя зовут?

– Ко Ынсе.

– Настоящее имя.

– Ко Ынхёк. Неважно, как вы будете меня называть. Все равно ко мне никто не обращается по имени.

– Что ты имеешь в виду?

– Отец обращался ко мне «сукин сын», владелица кафе «эй, ты». Еще есть один такой ублюдок, так он зовет меня «девка». Классный руководитель обращается ко мне, только когда моя очередь дежурить, и называет меня «дежурный». А имя «Ынсе»…

Ынсе не договорила.

Так к ней обращалась только мама. В тот день, когда Ынсе вернулась поздно домой, еще не зная, что мама погибла, отец, передав ей золотую цепочку с крестиком, сказал:

– Твоя мама ушла в рай.

Смерть мамы была для Ынсе чем-то невообразимым, поэтому ей все время казалось, что она еще жива где-то. Ынсе тогда несколько десятков раз повторяла слова отца про то, что мама ушла в рай, и губы ее искажала горькая ухмылка.

Когда Ынсе резко замолчала, Чжемин пробормотал, словно понял, каково ей было.

– Дааа, жизнь у тебя…

* * *

Магазин овощей, находившийся на первом этаже торгового здания «Новый мир» с левой стороны от центральной лестницы, по большей части сгорел, стены и даже рольставни стали полностью черными от гари. К счастью, огонь, кажется, не перекинулся на мясную лавку справа от лестницы. Ынсе, подняв голову, посмотрела на пятый-шестой этажи. Там жили люди, которые арендовали магазины со второго по четвертый этаж. Почти во всех окнах не горел свет, но было ощущение, словно жильцы, спрятавшись в тени, втайне наблюдали за ними.

И в первое, и во второе воскресенье Ынсе отвечала на звонок мамы утром до обеда, находясь на станции метро. Она сильно переживала, так как не была уверена, что получится попасть во временную петлю, если время и место совершенно другие.

– Если раздастся шум, люди могут проснуться, поэтому давайте войдем туда через заднюю дверь.

Ынсе с помощью Чжемина вошла через дверь между зданиями.

Стекло в ней разбилось, и на его месте зияла дыра. Они убрали желтую полицейскую ленту и вошли. Оба сразу почувствовали резкий запах гари и почти одновременно сморщились.

– Что ты ищешь?

– Мой мобильный. Это раскладушка.

– Если он был здесь, он, должно быть, совсем расплавился.

Ынсе не хотела на это отвечать. Если бы она хоть на минуту поверила, что это так, могла просто рухнуть от отчаяния.

– Отведите меня, пожалуйста, туда, – Ынсе указала на внутреннюю часть магазина.

Там царил беспорядок. Но телефон мог быть только там, где она упала в субботу во время драки с отцом, или где-то рядом с тем местом.

Ынсе попыталась лечь на пол и рухнула, потому что почувствовала острую боль в нижней части ампутированной ноги. Чжемин не мог равнодушно смотреть на такое, поэтому опустился рядом с ней, приподнял и усадил в угол так, чтобы она опиралась спиной о стену.

– Я сам попробую найти.

– И что ты хочешь найти?

Неожиданно раздался голос бесшумно вошедшего детектива Кана.

Непонятно было, когда они приехали, но в коридоре, который вел к задней двери, стояли детектив Кан и детектив Ха.

– Сукин сын, – детектив Ха подошел и ударил Чжемина по щеке. – Что ты творишь? Хочешь, чтобы тебя посадили за похищение?

– Он меня не похищал, это была просьба! – громко закричала Ынсе. Она разозлилась, увидев, как Чжемин получил по лицу. – Я сам попросил. Потому что вы не хотели меня слушать!

– Ты, мерзавец, да как ты посмел?

Детективы полностью проигнорировали Ынсе. Чжемин стоял молча, словно решил вообще ничего не говорить.

– Я спросил, что вы тут ищете?

– Доказательство.

Чтобы выбраться из этого ужасного положения, нужно было что-то придумать. Все удивленно посмотрели на Ынсе.

– Доказательство? Какое еще доказательство?

– Доказательство того, что у Ангела-карателя были еще подельники.

Детектив Кан вопросительно прищурил глаза.

Детектив Ха внимательно наблюдал за всей этой ситуацией. Судя по тому, как Чжемин украдкой на нее посмотрел, парень, по-видимому, понял, чего добивается Ынсе. Между ними возникло безмолвное соглашение. От этого сердце Ынсе забилось быстрее.

– Что за доказательство?

– Это мой мобильный. Он старого типа. Раскладушка. В нем есть телефон человека, который может свидетельствовать об этом.

– Криминалисты уже полностью осмотрели это место. Такого телефона тут не было, – сказал детектив Ха.

– Это место совершенно не выглядит так, как будто здесь кто-то что-то смотрел, – сердито сказал Чжемин и сам начал рыться среди пепла. Тогда и детектив Кан, и детектив Ха тоже начали искать. Когда их руки и одежда стали полностью черными от сажи, взгляд Чжемина упал на что-то, напоминавшее край мобиль-ного.

– …!

Разрыв кучу пепла, Чжемин достал телефон. Он выглядел немного помятым, однако, казалось, что огонь до него не добрался. Детектив Кан остановился и обернулся в сторону Чжемина.

– Дай-ка мне, – он протянул руку.

Чжемин усмехнулся и попятился назад, отдал телефон Ынсе и встал перед ней.

– Ты что творишь?!

– Детектив Кан, подожди, – Ха, нахмурившись, посмотрел на своего напарника, который вел себя крайне нервозно.

Когда Ынсе бросила взгляд на батарею телефона, она увидела, что осталось всего два процента заряда.

«И что теперь делать? Что мне сделать, чтобы ответить на звонок мамы?»

Отчаяние и надежда стремительно сменяли друг друга.

Ынсе смотрела на Чжемина. Ей казалось, что время, проведенное с ним, это дар. Она думала, что человек, пострадавший от рук отца, будет только ненавидеть ее, но все случилось наоборот: между ними возникло чувство понимания. Ее сердце сжималось, стоило ей подумать об этом. Возможно, если бы она не потеряла ногу и была здоровой, Чжемин ударил бы ее несколько раз вместо того, чтобы помочь.

«Наверное, это как две стороны монеты. У несчастья бывает и другая сторона». Этот дар был порожден именно несчастьем Ынсе. Если она вернется в прошлое, для Чжемина она снова станет незнакомкой. Общие воспоминания и чувства исчезнут.

– Имя. Назови имя подельника, – детектив Кан резко двинулся в ее сторону, намереваясь, по-видимому, отобрать мобильный.

– Минутку, я вам скажу.

Ынсе открыла сотовый и проверила список звонков. Три пропущенных от мамы. Все три поступили до обеда в воскресенье. Ынсе беспокоилась, поскольку момент, когда временная петля точно была возможна, прошел. После обеда во вторую субботу Ынсе, чтобы проверить, можно ли в любой момент попасть в петлю, звонила по номеру мамы, но тогда автоматический голос сообщил ей, что такого номера нет. Однако сейчас было воскресенье, и к тому же уже были пропущенные звонки от мамы, так что попробовать стоило.

Ынсе посмотрела на Чжемина. Тот прочитал надежду в ее глазах. Оба детектива не могли понять смысл взглядов, которыми они обменялись, и просто наблюдали за действиями Ынсе.

– Быстрее, – поторопил с угрожающим видом детектив Кан.

Ынсе, выбрав пропущенный звонок от мамы, нажала на кнопку «звонок». Гудки пошли. Пытаясь усмирить стремительно бьющееся сердце, Ынсе ждала. Ей казалось, что на звонок вот-вот ответят, но трубку никто не брал. В прошлый раз хотя бы голос автомата сказал, что такой номер не зарегистрирован, а на этот раз звонок просто резко прервался. Перед глазами Ынсе помутнело. «Может, не получается потому, что, хотя сегодня и воскресенье, сейчас уже вторая половина дня?» Ынсе решила, что это конец.

От страха сознание у нее помутнело. «Что теперь делать?» Она не могла вернуться в прошлое. Это был сущий кошмар.

– Дай сюда.

Детектив Кан попытался схватить мобильный Ынсе. Однако Чжемин встал между ними, показывая, что, если полицейский применит силу, он этого так не оставит. Кан от ярости выпучил глаза.