Текст книги "Почему властвует Запад… по крайней мере, пока еще. Закономерности истории, и что они сообщают нам о будущем"

Технические дебаты по поводу классификации доисторических скелетов потенциально имеют кое-какую тревожную подоплеку. Расисты зачастую рады воспользоваться такими деталями, чтобы оправдать предубеждение, насилие и даже геноцид. Возможно, вы сочтете, что уделять время обсуждению такого рода теорий – это значит лишь придавать достоинство фанатизму и что, возможно, нам следует просто игнорировать их. Однако я полагаю, что это было бы ошибкой. Недостаточно объявить расистские теории достойными презрения. Если мы действительно хотим их отвергнуть и прийти к выводу, что люди (в больших группах) на самом деле все во многом являются одинаковыми, это должно быть сделано потому, что расистские теории неверны, а не просто потому, что большинству из нас сегодня они не нравятся.

В сущности, мы не знаем, был ли на Земле примерно 1,5 миллиона лет назад лишь один вид обезьянолюдей, – это бы означало, что обезьянолюди (в больших группах) были все во многом одинаковы от Африки до Индонезии. Либо же имелся один отчетливо выраженный вид – Homo ergaster – к западу от линии Мовиуса и другой вид – Homo erectus – к востоку от нее. Разрешат этот вопрос лишь дополнительные исследования. Но мы уже знаем, без тени сомнения, что на протяжении последнего миллиона лет на Востоке и Западе действительно развились различные виды обезьянолюдей.

В данном случае, скорее всего, может помочь география. Обезьянолюди, которые двигались из Африки около 1,7 миллиона лет назад, были хорошо адаптированы к субтропическому климату. Однако по мере того, как они продвигались на север, в глубь Европы и Азии, их ожидали более долгие и суровые зимы. А когда они продвинулись до линии, проходящей приблизительно вдоль 40º севернее экватора (от северной оконечности Португалии до Пекина; см. рис. 1.1), то жизнь на открытом воздухе, как у их африканских предков, становилась все более нереальной. Насколько мы можем судить, для строительства хижин и изготовления одежды их умственных способностей было недостаточно. Однако один выход они были в состоянии придумать: найти приют в пещерах. Таким образом появились пещерные люди, о которых все мы слышали в детстве.

Пещерное жилье не всегда было благом для обезьянолюдей, так как им регулярно приходилось делить кров с медведями и гиенами размером со льва[53]53
  Richard Klein, цит. по «Scientists in Germany Draft Neanderthal Genome», New York Times, February 12, 2009, http://www.nytimes.com/2009/02/13/science/13neanderthal.html?_ r=1&partner=rss&emc=rss.


[Закрыть], чьи зубы были способны разгрызать кости. Однако для археологов это стало благодатью Божьей, поскольку пещеры хорошо сохраняют доисторические отложения. Тем самым они позволяют нам отслеживать, как начала расходиться эволюция обезьянолюдей в восточной и западной частях Старого Света, по мере того как брали верх различные мутации в сторону приспособления к более холодному климату.

Наиболее важным местом для понимания восточных обезьянолюдей является Чжоукоудянь близ Пекина, как раз на 40º широты, где они периодически обитали примерно 410–670 тысяч лет тому назад. История его раскопок сама по себе является эпопеей и в какой-то мере стала прообразом одной из частей превосходного романа Эми Тан «Дочь костоправа». Когда европейские, американские и китайские археологи между 1921 и 1937 годами вели здесь раскопки, окрестные холмы стали линией фронта в ходе жестокой гражданской войны между националистами, коммунистами и различными местными военачальниками. Работавшие на раскопках зачастую трудились под звуки стрельбы, и им приходилось избегать бандитов и контрольные заставы, чтобы доставить свои находки в Пекин. В итоге этот проект прекратился, когда Япония вторглась в Китай. После этого Чжоукоудянь стал базой коммунистов, а японские военные пытали и убили трех членов команды археологов.

Затем дела пошли еще хуже. В ноябре 1941 года, когда война между Японией и Соединенными Штатами представлялась неизбежной, было принято решение отправить находки морем в Нью-Йорк для безопасного хранения. Работники упаковали их в два больших ящика в ожидании, когда можно будет отправить коллекцию на машине американского посольства в Пекине. Никто не знает с уверенностью, приехала ли вообще тогда машина и если да, то куда она отвезла те ящики. Согласно одной из версий, японские солдаты перехватили сопровождавших находки американских морских пехотинцев в тот самый момент, когда бомбы начали падать на Перл-Харбор, арестовали их и бросили бесценные находки на произвол судьбы. В те мрачные дни жизнь стоила дешево, и никто не уделил серьезного внимания нескольким ящикам с камнями и костями.

Однако не все оказалось потеряно. Команда, работавшая в Чжоукоудяне, еще до того с тщательностью опубликовала результаты своих находок и отправила гипсовые слепки костей в Нью-Йорк, – что стало первым примером важности резервирования данных. Эти данные показали, что ко времени 600 тысяч лет тому назад пекинский человек[54]54
  Хотя мы теперь произносим название китайской столицы как Бейджинг (Beijing), палеоантропологи договорились друг с другом по-прежнему говорить о пекинском человеке.


[Закрыть] (как археологи прозвали обезьянолюдей из Чжоукоудяня) отделился от долговязых африканцев – наподобие мальчика из Турканы, – развившись в более коренастую форму, лучше приспособленную к холодам. Пекинские люди имели, как правило, рост около пяти футов и трех дюймов [примерно 160 см] и были менее волосатыми, нежели современные обезьяны. Правда, если бы вы столкнулись с одним из них на центральной городской улице, то это наверняка привело бы вас в замешательство. У них были широкие лица с низким плоским лбом, массивные сросшиеся брови и большая челюсть почти без подбородка.

Разговор с пекинским человеком оказался бы трудным делом. Насколько мы можем сказать, базальные ганглии (те части мозга, которые дают возможность современным людям комбинировать из небольшого числа движений рта бесконечное количество высказываний) у Homo erectus были плохо развиты. В хорошо сохранившемся скелете мальчика из Турканы ширина спинномозгового канала (где располагается спинной мозг) также составляет лишь три четверти от ширины такого канала у современных людей. Это говорит о том, что он не мог контролировать свое дыхание достаточно точно, чтобы говорить все то, что говорим мы.

Как утверждают, другие находки позволяют (косвенно) предположить, что обезьянолюди на востоке Старого Света могли общаться друг с другом – в какой-то мере. В 1994 году на небольшом острове Флорес близ Явы археологи откопали каменные орудия возрастом 800 тысяч лет. 800 тысяч лет назад Флорес, несомненно, был островом, отделенным от материковой суши 12 милями [около 19,3 км] океана. Все это, по-видимому, означает, что Homo erectus, должно быть, были способны общаться друг с другом в достаточной степени для того, чтобы изготавливать подобие плотов, плыть за горизонт и колонизировать Флорес. Однако других археологов смущала идея Homo erectus, изготавливающих плоты. Они возражали в ответ, что, возможно, найденные «орудия» вообще не были орудиями. Может быть, это были просто камни, коим природные процессы придали такую обманчивую форму.

Этот довод мог бы легко завести в тупик, как это часто бывает в ходе археологических дебатов. Однако в 2003 году на Флоресе были сделаны еще более поразительные открытия. При помощи глубинного зондирования было обнаружено восемь скелетов, которые все были датированы возрастом около 16 тысяч лет до н. э. Все они принадлежали взрослым, и все были ниже четырех футов [примерно 1,22 метра] ростом. Тогда только что появился первый из фильмов сериала Питера Джексона «Властелин колец», и журналисты немедленно окрестили найденных доисторических маленьких людей «хоббитами», в честь мохнатых «полуросликов» Дж. Р. Р. Толкина. Когда популяции животных оказывались изолированы на островах, где не было хищников, они довольно часто эволюционировали в карликовые формы. Наверное, именно таким образом «хоббиты» стали столь маленькими. Однако чтобы уменьшиться до размеров хоббита ко времени 16 тысяч лет до н. э., обезьянолюди должны были колонизировать Флорес за много тысяч поколений до того, – возможно даже, что и 800 тысяч лет назад, о чем свидетельствуют каменные орудия, найденные в 1994 году. Отсюда опять-таки следует вывод, что Homo erectus были достаточно хорошо способны к общению для того, чтобы пересечь море.

Далее, обезьянолюди из Чжоукоудяня, вероятно, могли понимать друг друга намного лучше, нежели шимпанзе или гориллы. Кроме того, отложения из данной пещеры свидетельствуют, что они могли также добывать огонь, когда им это было нужно. Как минимум в одном случае пекинские люди поджаривали голову дикой лошади. Надрезы на ее черепе показывают, что они стремились добыть язык и мозг, – и тот и другой богаты жирами. Пекинским людям, возможно, также нравились мозги друг друга: археологи в 1930-х годах на основании закономерностей в повреждениях костей предположили наличие у них каннибализма и даже «охоты за головами». Проведенное в 1980-х годах исследование гипсовых слепков их костей показало, что большинство отметин на черепах были на самом деле оставлены зубами доисторических гигантских гиен, а не другими пекинскими людьми. Однако на одном из черепов – дополнительный фрагмент которого был откопан в 1966 году – явно видны отметины от каменного орудия.

Если бы вместо случайной встречи с пекинским человеком на современной центральной городской улице вы смогли бы отправиться на машине времени в Чжоукоудянь на полмиллиона лет назад, то вас ждали бы обескураживающие и небезопасные испытания. Вы, вероятно, увидели бы, как пещерные люди общаются, – возможно, при помощи хрюканья и жестикуляции, – но вы не смогли бы поговорить с ними. Вы вряд ли смогли бы также вступить с ними в контакт посредством рисования картинок. Нет надежных свидетельств того, что искусство значило для Homo erectus нечто сколько-нибудь большее, нежели оно значит для шимпанзе. Пекинские люди, эволюционировавшие на востоке Старого Света, очень сильно отличались от нас.

Отличались ли пекинские люди от тех обезьянолюдей, которые эволюционировали на западе Старого Света? Наиболее ранние по возрасту находки в Европе были сделаны в 1994 году в группе пещер в Атапуэрке в Испании. Они датируются возрастом около 800 тысяч лет назад (примерно тем же самым временем, когда Homo erectus, возможно, воспользовались морем и колонизировали Флорес). В некоторых отношениях находки в Атапуэрке несколько напоминали находки из Чжоукоудяня: на многих костях имелись надрезы, сделанные каменными орудиями, – в точности подобные тем, какие получились бы при разделке туши мясником.

Эти намеки на каннибализм стали темой газетных заголовков. Однако палеоантропологов больше заинтересовало то, в каких отношениях Атапуэрка отличается от Чжоукоудяня. В черепах из Атапуэрки черепные полости были больше, нежели в черепах Homo erectus, а их носовые и скуловые кости выглядели довольно похожими на современные. В итоге палеоантропологи пришли к выводу, что обнаружен новый вид, который они назвали Homo antecessor («человек предшествующий»).

Homo antecessor помог уяснить значение ряда находок, сделанных начиная с 1907 года, когда в Германии в песчаном карьере рабочие извлекли странную челюсть. Этот вид, названный «гейдельбергским человеком» в честь близлежащего небольшого университетского города, выглядел во многом похожим на Homo erectus. Однако его голова была в большей степени схожа с нашей: череп был высоким и округлым, а мозг имел размеры около 1000 см³. Это гораздо больше, нежели 800 см³ в среднем у Homo erectus. Это выглядит так, как будто 800 тысяч лет назад темпы эволюционных изменений ускорились по всему Старому Свету. Это происходило по мере того, как обезьянолюди, вступив на холодный север, оказались там в крайне сильно отличающихся от прежних климатических условиях. При этом случайные генетические мутации имели возможность пышно развиться[55]55
  Утверждают, что гейдельбергский человек жил как в Европе, так и в Африке. Некоторые палеоантропологи считают, что он происходит из Европы, после чего распространился «обратно» в Африку. Однако другие предполагают, что гейдельбергский человек, подобно Homo habilis и Homo ergaster, развился в Африке в ответ на местные изменения климата, после чего распространился на север. Кости, несколько сходные с костями гейдельбергского человека, были также найдены в Китае. Но это свидетельство является более спорным.


[Закрыть].

Здесь наконец-то у нас имеются некоторые неоспоримые факты. Ко времени 600 тысяч лет тому назад, когда на сцене появился гейдельбергский человек, а пекинский человек хозяйничал в Чжоукоудяне, в восточной и западной частях Старого Света имелись, без сомнения, различные виды Homo. На востоке это был Homo erectus с небольшим мозгом, а на западе – имевшие более крупный мозг Homo antecessor и гейдельбергский человек[56]56
  А также, разумеется, неизвестное число видов гоминидов, вроде «хоббитов» с Флореса, которые вымерли, не оставив современных наследников. Еще один новый вид был определен в 2010 г. в горах Центральной Азии. Как и следовало ожидать, ему дали название «йети».


[Закрыть].

Когда дело касается мозга, размер – это отнюдь не все. Анатоль Франс в 1921 году получил Нобелевскую премию по литературе, имея мозг не больше, чем у гейдельбергского человека. Однако гейдельбергский человек, по-видимому, был гораздо умнее, нежели более ранние обезьянолюди или его современник – пекинский человек. До появления гейдельбергского человека каменные орудия очень мало изменялись на протяжении миллионов лет. Однако ко времени 500 тысяч лет до н. э. гейдельбергский человек уже изготовлял более тонкие и, следовательно, более легкие их версии. Для этого он откалывал более тонкие отщепы, используя мягкие (вероятно, деревянные) отжимники, а также просто оббивал камни друг о друга. Это говорит о лучшей зрительно-моторной координации. Гейдельбергские мужчины и женщины также делали и более специализированные орудия. Они начали заранее приготовлять каменные заготовки особой формы, из которых можно было, когда захочется, получать в дальнейшем орудия путем откалывания[57]57
  Это так называемая «техника леваллуа»: заготовка имеет примерно цилиндрическую форму, от нее, начиная с краев, аккуратно отщепляют ровные и острые пластины, которые можно либо использовать сразу, либо подвергнуть дальнейшей обработке. – Прим. ред.


[Закрыть]. Это должно означать, что они гораздо лучше, нежели Homo erectus, могли обдумывать то, что им нужно от мира и как этого добиться. Сам тот факт, что гейдельбергский человек смог выжить в районе Гейдельберга, значительно севернее широты 40º, свидетельствует о том, что данный обезьяночеловек был более умным.

Обитатели Чжоукоудяня мало менялись за период от 670 до 410 тысяч лет до н. э., а вот западные обезьянолюди все это время продолжали эволюционировать. Если вы проползете несколько сотен ярдов [ярд – 91,4 см] в сырых испанских пещерах в Атапуэрке, по большей части на своем животе и порой используя веревки, то вас ждет 40-футовый [12,19 м] спуск в место, вполне уместно названное «Яма с костями». Здесь находится самое плотное скопление останков обезьянолюдей из всех когда-либо найденных. Начиная с 1990-х годов здесь было обнаружено более четырех тысяч фрагментов, датированных возрастом от 564 до 600 тысяч лет тому назад. Большинство их принадлежит подросткам или молодым взрослым. Остается загадкой, что они делали так глубоко под землей. Однако, как и в описанных выше более ранних отложениях в Атапуэрке, в «Яме с костями» имеются замечательно разнообразные человеческие останки. Испанские археологи классифицировали большинство из них как останки гейдельбергского человека, однако многие ученые за пределами Испании полагают, что они выглядят больше похожими на еще один вид – на неандертальцев.

Эти самые знаменитые из пещерных людей впервые стали известны в 1856 году, когда рабочие каменоломни в долине Неандер (долина по-немецки Tal или Thal) показали местному школьному учителю найденные ими черепную крышку и пятнадцать костей (в ходе раскопок в 1990-х годах было обнаружено еще шестьдесят два фрагмента на свалке отходов, оставленной теми рабочими). Учитель показал находки одному анатому, который объявил их «догерманскими» (такое приуменьшение возраста действительно впечатляет).

Находки в Атапуэрке позволяют предположить, что неандертальцы возникли постепенно на протяжении четверти миллиона лет. Видимо, это не было результатом изменений климата или экспансии в новые районы, благодаря которым возникали бы условия, дававшие возможность отдельным мутантам скрещиваться с гейдельбергским человеком и заменить его. Скорее в данном случае мог иметь место генетический дрейф, когда многие различные разновидности обезьянолюдей развивались параллельно, рядом друг с другом. «Классические» неандертальцы появились 200 тысяч лет тому назад и в течение следующей сотни тысяч лет распространились на большей части Европы и на восток в Сибирь. Однако, насколько нам известно, они не достигли Китая или Индонезии.

Насколько сильно неандертальцы отличались от пекинских людей? Они, как правило, были примерно такого же роста, что и восточные обезьянолюди, и на вид были даже еще более примитивными – со скошенным лбом и слабо развитым подбородком. У них были большие передние зубы, зачастую стертые из-за использования их в качестве орудий, и выступающее вперед лицо с крупным носом (последнее, возможно, – адаптация к холодному воздуху Европы ледниковой эпохи). Неандертальцы имели более массивное телосложение, нежели пекинские люди, и у них были более широкие бедра и плечи. Они были сильны, как борцы, обладали выносливостью бегунов-марафонцев и, по-видимому, были свирепыми бойцами.

Несмотря на то что у них были гораздо более массивные кости, нежели у большинства обезьянолюдей, неандертальцы часто получали травмы. Фактически в отношении характера повреждений костей ближайшая современная параллель им – это профессиональные наездники, участники родео. Однако поскольку 100 тысяч лет назад не было взбрыкивающих необъезженных лошадей, с которых можно было бы падать (современные лошади[58]58
  Здесь явно имеются в виду домашние лошади. – Прим. ред.


[Закрыть], вероятно, появились не ранее четвертого тысячелетия до н. э.), то палеоантропологи уверены, что неандертальцы получали травмы, сражаясь – друг с другом и с дикими животными. Они были прирожденными охотниками. Анализ изотопов азота в их костях показывает, что они были по большей части плотоядными и получали на удивление большую долю своих белков из мяса. Археологи уже давно подозревали, что некоторую часть своего мяса неандертальцы получали, поедая друг друга, – точно так же, как и пекинский человек. В 1990-х годах находки, сделанные во Франции, с несомненностью доказали это. Там были обнаружены кости полудюжины неандертальцев, перемешанные с костями пяти благородных оленей. С этими обезьянолюдьми и оленями поступили совершенно одинаковым образом: вначале они были разделаны на куски каменными орудиями, затем с их костей срезали мясо и, наконец, их черепа и длинные трубчатые кости были расколоты, чтобы добыть мозг и костный мозг.

Детали, на которых я делал акцент до сих пор, показывают неандертальцев не слишком отличающимися от пекинских людей, однако это еще не все. Во-первых, у них был большой мозг – даже больше, нежели у нас. Фактически его средний размер составлял у них около 1520 см3, по сравнению с 1350 см3 в среднем у нас. У них также был более широкий спинномозговой канал, нежели у мальчика из Турканы. Благодаря толстому спинному мозгу неандерталец мог более ловко и сноровисто действовать руками. Их каменные орудия были лучше сделаны и были более разнообразны, нежели у пекинских людей. Они включали специализированные скребки, лезвия и наконечники. Остатки смолы на каменном наконечнике, который был найден в Сирии застрявшим в шее дикого осла, позволяют предположить, что это был наконечник копья, прикрепленный к палке. Характер износа орудий говорит о том, что неандертальцы использовали их в основном для резания дерева, которое редко сохраняется. Однако в болотистом местонахождении Шёнинген в Германии возле куч костей диких лошадей были найдены четыре прекрасно выделанных копья длиной 7 футов [около 2,1 м]. Эти копья, судя по расположению центра тяжести, были предназначены для того, чтобы ими колоть, а не для метания. Возможно, что при всем своем уме неандертальцы не имели достаточной координации, чтобы использовать метательное оружие.

Травмы у неандертальцев, подобные травмам у участников родео, могут объясняться необходимостью ближе подобраться к опасным животным. Однако некоторые находки, в особенности из пещеры Шанидар в Ираке, указывают на совершенно иные качества. Как показало исследование одного из скелетов, человек годами жил с парализованной рукой и деформированными ногами; к тому же он потерял правое предплечье и левый глаз (в романе-бестселлере Джин М. Ауэл «Клан пещерного медведя» прототипом ее героя, инвалида Креба, духовного лидера неандертальской группы, живущей в Крыму, послужил как раз этот скелет). У другого человека из Шанидара правая лодыжка была изуродована артритом, но он также умудрялся как-то обходиться, – по крайней мере, пока не погиб от колотой раны. Наличие более крупного мозга, без сомнения, помогало слабым и увечным заботиться о себе. Неандертальцы определенно умели добывать огонь по своему желанию и, вероятно, могли изготавливать одежду из шкур животных. Однако все равно трудно понять, как вышеупомянутые люди из Шанидара могли справляться с трудностями без помощи здоровых друзей или членов семьи. Даже самые строгие ученые согласны с тем, что неандертальцы – по контрасту со всеми более ранними разновидностями Homo и их современниками из Чжоукоудяня – демонстрировали нечто, что мы можем назвать лишь «человечностью».

Некоторые палеоантропологи даже полагают, что большой мозг неандертальцев и широкие спинномозговые каналы позволяли им разговаривать друг с другом более или менее так же, как это делаем мы. Как и у современных людей, у них была подъязычная кость, проходящая под челюстно-подъязычной мышцей языка, благодаря чему гортань может совершать сложные движения, необходимые при речи. Однако другие ученые не согласны с этим. Они отмечают, что, несмотря на то что мозг у неандертальцев и был большим, он был более продолговатым и плоским, нежели наш, и что его речевые области, вероятно, были менее развиты. Они также указывают на то, что, хотя соответствующие области сохранились только у трех черепов, однако похоже, что гортань у неандертальцев была расположена очень высоко в области шеи. Это означает, что, несмотря на наличие у них подъязычной кости, они могли издавать лишь узкий диапазон звуков. Может быть, они были способны произносить отдельные слоги (мы можем назвать это моделью «Меня – Тарзан, ты – Джейн»), или, возможно, они могли выражать какие-то важные понятия: «Иди сюда», «Давай пойдем на охоту», «Давай сделаем каменные орудия / поедим / займемся любовью», путем комбинирования жестов и звуков (модель романа «Клан пещерного медведя», где у неандертальцев был развитый язык знаков).

В 2001 году у специалистов начало складываться впечатление, что уладить эти вопросы может генетика. Ученые обнаружили, что у одной британской семьи на протяжении трех поколений имело место речевое расстройство, называемое «вербальная диспраксия», а также одинаковая мутация гена, называемого FOXP2. Этот ген, как оказалось, отвечает за белок, влияющий на то, как осуществляются в мозгу речевые и языковые процессы. Это не означает, что FOXP2 является «языковым геном». Речь – это изумительно сложный процесс, в котором принимает участие бесчисленное число генов, и то, каким именно образом происходит их взаимодействие, нам пока не понятно. FOXP2 привлек внимание генетиков потому, что порой сбой всего одного элемента приводит к краху всей системы. Мышь перегрызла провод стоимостью два цента, и в результате не заводится мой автомобиль, стоящий двадцать тысяч долларов. FOXP2 не функционирует, и сложная речевая сеть в мозгу человека «глохнет». Тем не менее некоторые археологи предположили, что, возможно, благодаря случайным мутациям, породившим FOXP2 и родственные ему гены, у современных людей появились лингвистические умения, которые отсутствовали у более ранних видов, в том числе и у неандертальцев.

Однако затем дело усложнилось. Как теперь знает каждый, основополагающим «строительным блоком» жизни является дезоксирибонуклеиновая кислота – ДНК. В 2000 году генетики установили последовательность элементов в современном человеческом геноме. Но вот куда меньше известно, что еще раньше, в 1997 году (это напоминало события фильма «Парк юрского периода») ученые из Лейпцига в Германии выделили древнюю ДНК из руки подлинного скелета неандертальца, найденного в долине Неандер в 1856 году. Это было экстраординарное достижение, поскольку ДНК начинает разрушаться сразу же после смерти, и в таком древнем материале сохраняются только крошечные ее фрагменты. Насколько я знаю, лейпцигская команда ученых не собиралась клонировать пещерных людей и открывать «неандертальский парк»[59]59
  Один антрополог из Гарвардского университета положительно отреагировал на данную публикацию о неандертальском геноме, предположив, что всего 32 млн долларов инвестиций позволили бы нам генетически модифицировать современный человеческий ДНК и поместить его в клетку шимпанзе, чтобы в итоге получить настоящего неандертальского ребенка. Необходимой для этого технологии нет в наличии − пока. Однако даже когда она появится, мы, возможно, будем колебаться насчет того, использовать ее или нет. Мой коллега из Стэнфордского университета Ричард Клайн, один из ведущих палеоантропологов мира, как-то спросил одного журналиста: «Куда вы поместите его [неандертальца] − в Гарвард или в зоопарк?»


[Закрыть]. Однако в 2007 году процесс определения последовательности элементов в неандертальском геноме (который был завершен в 2009 году) привел к замечательному открытию – что у неандертальцев также был ген FOXP2.

Возможно, это означает, что неандертальцы были столь же разговорчивыми, как и мы. Или, возможно, FOXP2 вовсе не являлся ключом к речи. Когда-нибудь мы наверняка это узнаем. Однако пока все, что мы можем сделать, – это наблюдать следствия взаимодействий неандертальцев. Они жили более крупными группами, нежели более ранние типы обезьянолюдей. Они охотились более эффективно. Они занимали территории на более длительный срок. И наконец, они заботились друг о друге так, как более ранние обезьянолюди не делали.

Они также преднамеренно хоронили некоторых из своих мертвецов и, возможно, даже совершали над ними ритуалы. Это самые ранние признаки самого человеческого качества вообще – духовной жизни, если мы правильно интерпретируем соответствующие свидетельства. К примеру, в Шанидаре несколько тел были, несомненно, похоронены. В одной из могил в почве содержалась высокая концентрация пыльцы, которая могла означать, что некоторые неандертальцы клали тело любимого человека на ложе из весенних цветов. Однако некоторые археологи, не столь романтически настроенные, указывают, что данная могила была изрешечена ходами крыс и что крысы, как известно, часто приносят цветы в свои норы.

Во втором случае в Монте-Чирчео близ Рима в 1939 году рабочие-строители обнаружили пещеру, которую «запечатал» камнепад пятьдесят тысяч лет тому назад. Они рассказали археологам, что там на полу лежал череп неандертальца в середине круга из камней. Однако поскольку эти рабочие передвинули череп до того, как его увидели специалисты, то многие археологи остались при своих сомнениях.

И наконец, имеется Тешик-Таш в Узбекистане. Здесь Хэлем Мовиус[60]60
  Раскопки в пещере Тешик-Таш проводила в 1938–1939 гг. советская экспедиция под руководством А.П. Окладникова. – Прим. ред.


[Закрыть] (он знаменит «линией Мовиуса») обнаружил скелет мальчика, окруженный, по его словам, пятью или шестью парами рогов диких коз. Однако это местонахождение в Тешик-Таш изобилует рогами коз, а Мовиус никогда не публиковал планы или фотографии данных находок, которые могли бы убедить скептиков, что именно те конкретные рога располагались в некоем осмысленном порядке.

Нам необходимы более четкие свидетельства, чтобы разрешить данный вопрос. Лично я подозреваю, что дыма без огня не бывает и что у неандертальцев действительно была некоего рода духовная жизнь. Возможно, у них даже были женщины-знахарки и шаманы, вроде Изы и Креба из романа «Клан пещерного медведя». Верно это или нет, но, если бы машина времени (о которой я говорил ранее) смогла перевезти вас в Шанидар (равно как и в Чжоукоудянь), то вы смогли бы увидеть реальные поведенческие отличия между восточным пекинским человеком и западными неандертальцами. И вам также нелегко было бы избежать вывода, что данный Запад был более развитым, нежели данный Восток. Это могло быть истиной уже 1,6 миллиона лет назад, когда приняла свои очертания линия Мовиуса. Однако сотню тысяч лет назад это, безусловно, именно так и было. При этом опять-таки поднимает голову целый спектр расистских теорий «давней предопределенности». Они говорят: разве Запад властвует сегодня не потому, что современные европейцы являются наследниками генетически более высокого неандертальского ствола, в то время как азиаты происходят от более примитивных Homo erectus?