Текст книги "Слово из трех букв"

– Эксцентриситет больше допустимого! Стыковка невозможна! – Кажется, даже Афина потеряла присущую ей невозмутимость.

– Вторая! Начать торможение! Импульс!

– Готово!

Станция слегка отдалилась от корабля. Вновь заработали на ней маневровые двигатели, вновь люди и машины вели борьбу за идеальную соосность. И так повторялось четыре раза, пока Тетушка не дала добро на стыковку:

– Параллельность осей достигнута. Эксцентриситет в пределах допуска. Угловые смещения в пределах нормы

– Поехали!

Под музыку все это смотрелось здорово. Иван Васильевич и Штакельберг сперва сдержанно отнеслись к тому, что я им напела-наиграла.

– Жалкая подделка под Средневековье! – таков был вердикт нашего уважаемого германца.

– Зачем русскому экипажу вариация испанского танца? – морщился тезка знаменитого царя.

И это я ему еще про сопровождающую латынь ничего не сказала. Просто потому, что текст этой песни я не запомнила. А о чем они там пели, даже понятия не имела. Да и вряд ли эти слова подошли бы к нашему сценарию. Обошлись без слов. И как они ни сопротивлялись, но за мной было то преимущество, которое имеет заказчик перед исполнителем.

– Я так хочу! – сказала я и даже топнула ножкой.

Подчинившись моему капризу, они серьезно проработали это произведение. Что вышло? На мой взгляд, получилось не просто здорово, а очень здорово. Да им и самим результат понравился.

Эпизод маневрирования и стыковки был не просто зрелищем. Оркестр и хор украсили показанное на экране. В спокойные моменты на первый план выходил оркестр, а хор оставался на втором. В напряженные моменты усиливалось звучание хора, а оркестр плавно уходил на второй план.

Впечатляли и подробности стыковки. Тут все было показано вовсе не в компьютерной графике. Для съемок использовались специально изготовленные макеты стыковочных узлов. Их проектирование и изготовление заняло достаточно много времени. И это была очень непростая работа. Настолько непростая и значимая, что после съемок всю техническую документацию и сами макеты у нас заберут в КБ ЗЛА. Очень уж их заинтересовала эта разработка. Они даже на Леонида Юрьевича с его командой начали хищно поглядывать. Но забрать их у нас – руки коротки. Главное военно-инженерное управление не менее влиятельно, чем флот. Отдавать своих людей в чужое ведомство? Ни за что!

После сигнала «Поехали!» началось окончательное сближения станции с кораблем.

– Есть контакт с уловителем! – последовал доклад первой монтажной группы.

То, что контакт произошел, все поняли и без доклада. Трение конструкций друг о друга бесшумным не было, и противный звук передался как на станцию, так и на «Астру». Стыковочный узел станции все глубже входил в пазы. Конструкция уловителя была такова, что он и центрировал, и доворачивал на нужный угол стыковочный узел. Впрочем, и тот не был неподвижным и тоже осуществлял доворот.

– Уравнивание скорости объектов!

– Достигнута!

– Дистанция?

– Тысяча двести семьдесят три миллиметра!

– Вторая! Начать захват!

– Захват произведен, начинаю подтягивать!

– Первая! Что с амортизацией?

– Есть касание, амортизаторы в работе!

– Командир! Есть совмещение! Есть касание! Замки нижнего пояса сработали штатно! Есть стыковка!

– Докладывает Первая! Замки верхнего пояса сработали штатно! Стыковка произведена!

– Внимание первой и второй группе! Приступить к подключению коммуникаций к головной части корабля по временной схеме!

Все! Станция отныне является головной частью корабля. Теперь Афина может сориентироваться в пространстве и рассчитать путь домой. Но отправиться в обратный путь немедленно не выйдет. Предстоит усилить стыковочный узел так, чтобы головная часть составляла с кораблем единое целое. Временные соединения коммуникаций нужно заменить постоянными. Работы еще очень много. Однако это уже никого не смущало. Корабль перестал быть слепым и глухим, а значит, можно оглядеться вокруг и узнать, что в этом мире новенького.

Глава 13
Зимняя рыбалка

Вскоре меня посетил не кто иной, как мистер Лоуренс с двумя частями написанной им местной Бондианы. От чтения этих книг я получила истинное удовольствие. Проглотила их за пару ночей. Впечатление? Флемингу до Лоуренса было ой как далеко! Вот ведь талантище мы откопали! Начала читать его «Приют на Ямайке», так остановиться не смогла. Расписано все оказалось так, что поневоле возникало желание записаться в шпионы. А следующая часть, названная «Бегом из Сибири»? По поводу достоверного описания всей Сибири не поручусь, но когда в финале Джеймс Бонд скрывался от русской полиции в стойбище коряков, я как будто снова оказалась в знакомых с детства местах. Интересно, Лоуренс действительно там бывал или от коллег по тайному ремеслу наслышан?

Выслушав от меня похвалы, свежеиспеченный писатель сообщил, что искал встречи со мной не ради получения обещанного гонорара. У него, оказывается, появилась более привлекательная идея.

– Мисс Мэри, я надеюсь, что у вас найдется местечко, где мы сможем уединиться? – Сделав паузу и посмотрев на мою реакцию, он продолжил: – Вы правильно поняли, что речь идет не о покушении на вашу скромность.

– Я действительно вас правильно поняла и потому приглашаю вас съездить на рыбалку.

– Но ведь на Ладоге вот-вот начнет сходить лед!

– Лоуренс, не думаю, что это помешает нам успеть осуществить задуманное.

На следующий день мы взяли напрокат машину и действительно отправились на рыбалку. Правда, Лоуренс начал недоумевать: почему мы с собой ничего необходимого для рыбной ловли не взяли? В ответ я рассказала ему старый офицерский анекдот о поездке на рыбалку. Анекдот его развеселил:

– Значит, «Берем по восемь на брата, удочки не берем, жандарма не берем, из автобуса не выходим»…

– Браво, мисс! Вот только зря вы мне его рассказали именно сейчас.

– А что не так?

– Про это на месте.

Оставшуюся часть пути мы болтали о пустяках. И лишь на месте, выйдя из машины и закрыв ее, мы взяли вещи и пошли вдоль берега. Не знаю, какие напитки предпочитает Лоуренс, но в моем рюкзачке специально для него была бутылка водки и конечно же мартини. Ну и остальное, что к этому прилагается в таких случаях. Лично для себя я взяла термос с чаем и домашний квас, мною и приготовленный. Отойдя подальше от машины, мы постелили на землю три слоя пенки и покрывало. Ну а дальше я превратила покрывало в скатерть-самобранку. Не знаю, чем закусывал у Флеминга Джеймс Бонд, но парочка пакетов с домашними пирожками явно не испортила наше застолье.

– Водка с мартини? И почему вы, Мэри, решили, что мне это должно понравиться?

– Мне казалось, что Джеймсу Бонду это подошло бы наилучшим образом.

– Но я, Мэри, не Джеймс Бонд. Впрочем, и вы не Мэри Майрон. И даже не русская.

– С чего вы так решили?

Лоуренс ответил не сразу. Откупорив водку и мартини, он начал смешивать их в обычном граненом стакане. А вот про соломинку я забыла, но это вовсе не смутило моего собеседника. Попробовав получившуюся смесь, англичанин согласился, что Джеймс Бонд должен понимать толк в приятных извращениях. И что, пожалуй, стоит его приучить к этому напитку в других частях шпионской эпопеи. А вообще, я удивительным образом угадала с напитком для гостя. Именно таким коктейлем Лоуренс и балуется время от времени. После этого признания он перешел к делу. По его мнению, я совсем не та, кем хочу казаться.

– Порой вы себя выдаете. Думаю, что русские тайные службы насчет вас уже давно не заблуждаются. Но это их проблемы, и они меня пока что не касаются. Зато меня касается то, что вы готовите моей стране. Не скажу, что это ей повредит. Наоборот, если бы не иные перспективы, открывшиеся передо мной, я бы, пожалуй, примкнул к большевикам.

– Какое отношение я имею к этим вашим перспективам?

– Прямое. Я уже говорил о том, что в один прекрасный момент Служба напоминает, что она не давала тебе отставки. Именно это я недавно и услышал. Не стану скрывать от вас своего задания. Я должен проникнуть в этот ваш Орден и постараться сделать в нем карьеру.

– Вы, наверное, не просто так это говорите мне. Не думаю, что вы намерены изменить своему Отечеству.

– Вы правильно поняли. Я предлагаю вам не просто свои знания, опыт и способности. Я предлагаю вам возможность использовать часть возможностей, которыми располагает Служба Его Величества. Почему я это делаю? Во-первых, я не считаю, что это нанесет вред моей стране, во-вторых, это не нанесет вреда Российской империи. Вы ведь на нее сделали ставку? В-третьих, ваш фильм убедил меня в том, что, помимо людей, в мире есть и другие существа. И не все из них могут оказаться нашими друзьями. К сожалению, только ваш Орден понимает, что благодушие не доведет до добра. Я не хочу, чтобы вторжение на нашу Землю паргов напоминало прогулку насильника по детской площадке. Не знаю, найдутся ли у нас во Вселенной друзья. Зато знаю, что они могут не оказаться рядом в нужный момент. Значит, нужно рассчитывать на свои силы и готовиться к худшему. Мы должны надеяться на себя, и только на себя.

Вот это номер! Что вообще происходит с людьми в этом мире? Да и не только с людьми. Стоит мне придумать историю, так сразу оказывается, что я выдумала правду. И такое происходит уже не в первый раз. Один раз – случайность. Второй раз – совпадение. Третий – закономерность. А если совпадений больше трех? Такого не может быть… Неужели этот мир способна изменить простая трансляция фантазий моего мира? Бред какой-то!

– Лоуренс, вы меня не убедили. Что еще интересного в свою пользу можете вы мне сказать?

– Эти сведения вы наверняка можете проверить. Кое-кому в старой доброй Англии пришлось по душе то, что изложено в запущенной нами фальшивке. Вы понимаете, о ком я говорю. И эти… я их не хочу называть людьми… начали создавать свой Орден. Там пока еще все в зародыше, но они очень надеются выйти на контакт с паргами и обо всем с ними договориться. Это правда, мисс. У вас должны быть способы проверить все, что я вам сказал.

Вот это фокус! Еще одни уверовавшие! Нет, в самом деле, мои фантазии не только меняют этот мир. Они еще каким-то образом материализуются. Дай бог не свихнуться от таких открытий!

– И еще один вопрос: почему вы приняли меня за иностранку?

– Ошибаетесь. За иностранку я вас не принимал. Я вас считаю инопланетянкой.

Дальше Лоуренс все разложил по полочкам. Меня выдал мой английский! Этот тип, оказывается, не только владел полутора десятками иностранных языков. Он еще и очень хорошо знал свой родной язык. Не только литературный. Разговорные диалекты тоже. Причем настолько, что мог определить очень точно место, где вырос пользователь английского языка. У себя на родине, естественно. Ни один человек на Земле не говорит правильно на своем родном языке, уверял сей полиглот. Правильно говорят и пишут на любом из языков только чужестранцы. Но и они себя хоть немного, но выдают. И оказывается, несмотря на мое правильное произношение и правильное написание текстов, я себя тоже выдаю. Самое смешное, что я, как выяснилось, говорю по-английски не совсем так, как говорят хорошо выученные русские.

– Я не стану вам объяснять, в чем разница. Вы все равно ничего не сумеете исправить, да и вряд ли найдется во всей Британии человек, которому ваша речь будет казаться чуждой.

– Знаете, мой дорогой и уважаемый доктор Хиггинс, – я специально перешла на русский язык, – не стоит так хорошо думать о себе. Думаю, что где-то во владениях вашего монарха готовится выйти в отставку какой-нибудь полковник Пикеринг.

– Полковник Пикеринг? – мгновенно перешел на русский язык Лоуренс. – Это реальный человек или…

– Это всего лишь мое предположение, доктор Хиггинс, – я снова перешла на английский. – Хиггинс и Пиккеринг – это имена героев одной истории, о которой я, быть может, вам расскажу. Но сейчас меня интересует другой вопрос: разве я не могу быть русской шпионкой?

– Вы не шпионка, Мэри. Таких шпионок не бывает. Их просто никто не возьмет на службу. Как шпионка, вы слишком бездарны. Прошу не обижаться на правду. К тому же вы не русская и вам не четырнадцать лет. Я уже говорил про это. Я даже сомневаюсь, что вы человек. Вас выдает взгляд. Взгляд долго жившего существа. Такого я не встречал никогда…

Разговор между нами затянулся надолго. Лоуренс меня убеждал в том, что такое полезное во всех отношениях дело, как ГТО, должно быть не только полезным, но и кусачим. Что благодушествовать нам осталось недолго. Еще немного, и пособники паргов смогут вредить по-настоящему. Чтобы нейтрализовать их усилия, придется действовать с опережением. Но невозможно опередить врага, если ты о нем ничего не знаешь. А враг будет таиться и ускользать от возмездия, жертвуя малоценными пешками.

Лоуренс потратил достаточно много времени для того, чтобы убедить меня в своей искренности. От водки и мартини к тому времени остались только пустые бутылки. Странно, но выпитое на моего собеседника почти не подействовало. Разве что взгляд стал более живым.

– Лоуренс, вы меня почти убедили. Но как быть со службой двум хозяевам?

– Мэри, можно служить вам и не вредить при этом своей стране.

– Вы уверены? Тогда вот вам первое задание: дискредитировать британских ученых.

– Чем они провинились перед вами?

Я рассказала о проблеме с определением возраста метеорита. Джеймс снисходительно усмехнулся и подобрал с земли обычный кругляш.

– Этому камешку больше лет, чем любому из живущих на земле людей. А может быть, он старше всего человечества. И вот я его беру и кидаю. – Лоуренс метнул камень в сторону озера. – А теперь представьте себе, что упавший камень подобрал британский ученый. Он может достаточно верно определить возраст камешка. Но это еще не значит, что вещь, которой миллионы лет, не побывала только что в моих руках. Это была простая задача. Вы могли и сами догадаться.

– Тем не менее это знаю я, и знаете вы. А мне нужен именно громкий скандал.

– В этом тоже нет ничего сложного. Вы должны понимать, что ученые мужи ревнивы, как женщины. И склоки среди них – весьма частое явление. Так что найти насмешников не трудно. Более того, те же германские, французские или итальянские ученые не откажутся щелкнуть по носу своих британских коллег.

– И вы согласитесь все это затеять?

– А что тут, Мэри, такого? Разве Британия потерпит ущерб от того, что нескольких наших недоумков поставят на место?..

– Ладно, не будем об этом. Тем более что мы уже действуем по той методике, которую вы только что озвучили. Но тогда я потребую от вас другого: не наносить ущерба нашему делу.

– Это не трудно. Более того, мне не придется вступать в конфликт с собственным начальством.

А дальше Лоуренс просветил меня насчет выводов, к которым пришли британские ученые. Оказалось, они рекомендовали своему правительству всячески поддерживать мои начинания! И при этом они считают, что моя деятельность будет способствовать ослаблению как Российской, так и Германской империй! Сам Лоуренс так не считал. Но про это он мне сообщил в самом начале нашего разговора. Но насколько он был искренен? Проверять его нужно и проверять. А отталкивать от себя не стоит. Пренебрегу им – пришлют другого, про которого я и знать ничего не буду. Мало ли в России англоманов? Вот эти нагадят, так нагадят! Значит, решено – Лоуренсу в Ордене быть!

Так Лоуренс стал гласным советником нашего Ордена. Тут стоит пояснить, что гласный советник – это даже не послушник. Никакого слова в делах Ордена он не имеет. Гласные советники – это что-то вроде постоянных консультантов. Я решила, что удобно иметь людей, о принадлежности которых к ГТО все знают, но которые на самом деле к наиболее важным делам не допущены.

Обсудив приватно все наши дела, мы с Джеймсом решили, что пора возвращаться в город. И тут возник вопрос, о котором следовало подумать с самого начала: кто сядет за руль? Лоуренс хоть и был адекватен, но управлять машиной в нетрезвом состоянии не хотел. Что в России, что в Англии за это карали сурово. Следовало либо переночевать на месте, либо управлять машиной мне. Ночевать у костра мне приходилось, но рисковать при этом порчей прекрасного костюма моего гостя не хотелось. Заночевать с ним в машине? Этого мне не хотелось категорически. Вы, наверное, поняли почему. Оставлять меня на улице, а самому спать в машине отказывался сам Лоуренс. Решили положиться на милость великого русского бога, известного под именем Авось. Я села за руль, и мы поехали в город. Все было хорошо и прекрасно, но только до первого поста дорожной полиции. Я вела машину с соблюдением всех правил, но глаза у полицейских были на месте, и увидев, что машиной управляет ребенок, они потребовали остановиться. Мной занялся самый молодой из них. Как водится в таких случаях, его интересовали в первую очередь права. Попытку Лоуренса показать ему свои молодой стажер пресек сразу:

– Права пассажиров меня не интересуют!

И пока Джеймс пытался что-то доказать, я лихорадочно соображала: каким образом мне откупиться от полиции? То, что полиция у нас не святая, известно было всем. Садиться за руль, не имея при этом денег, в любом случае трактовалось инспекторами дорожной полиции как нанесение им оскорбления. Спорить с ними было даже тяжелее, чем с их коллегами в моем мире. Деньги у меня имелись, и их было не жалко. Как ни крути, но я действительно нарушила закон. Вот только опыта дачи взяток у меня никакого не было. Ни в той жизни, ни в этой. Растерявшись, я робко промямлила, что согласна заплатить штраф. Думаете, полицейский со мной согласился? Как раз нет! Он собирался исполнять требования закона, и только закона, а наши отговорки не принимал во внимание.

Кончилось все это тем, что старший из инспекторов, толстый унтер-офицер в солидном возрасте, прогнал стажера прочь и взял дело в свои руки.

– Подвиньтесь, барышня, машину поведу я. Вы только скажите, куда вам нужно?

– А что, вы обязаны нас развозить?

– Пункт сто семьдесят три дробь четыре «Уложения о полицейской службе» требует от нас оказывать помощь обывателям, попавшим в сложную ситуацию.

Что-то я сомневаюсь, что они всегда этот пункт выполняют. Наверняка он просто хочет получить свою мзду без лишних свидетелей. Но нет, я оказалась неправа. Этот дядька действительно хотел мне помочь. Не безвозмездно, конечно.

– Вы, Машенька, в следующий раз сразу вызывайте полицию и просите ее оказать вам помощь. Деньги вы все равно потратите, но зато никаких неприятностей не будет.

– Это что, вы всем таким образом оказываете помощь?

Степан Семенович, как звали унтера, весело расхохотался и честно признался, что такие случаи – редкость. Оказывать помощь обывателю таким вот образом они не склонны. В конце концов, они полицейские, а не таксисты. Но помочь знаменитости согласны.

Все с ним ясно! Человек просто узнал меня. Моя физиономия давно прописалась в газетах и журналах. Значит, помимо денег станет требовать автограф. В трех экземплярах, естественно.

– А как вы назад доберетесь?

– Так машина у тебя не собственная, а взятая напрокат. Какая разница, кто ее вернет? Вот я и покатаюсь на ней.

Доставив нас до ближайшей станции метро, Степан Семенович получил от меня в награду за помощь увесистый штраф и так нужные ему мои автографы. Естественно, что некоторыми формальностями мы пренебрегли.

После этого случая, кроме прочих забот, у меня появилась еще одна: получить права на управление автомобилем. В прошлой жизни я такие права имела. И не только имела, но и при нужде садилась за руль нашего жигуленка и отправлялась на нем по своим делам. Здесь Машин папа тоже владел скромненькой малолитражкой, но дочь свою, то есть меня, даже близко к баранке не подпускал. Когда я разбогатела, то предложила Ивану Кузьмичу приобрести новую машину, а прежнюю отдать брату. Предложение не прошло. Иван Кузьмич был из тех людей, которые привязаны к старым добротным вещам. А североамериканский «Ирокез» как раз таким и был. Оснований менять его на что-то новое папаня не видел и потому предложил мне поступить наоборот: купить новую машину брату. Я не возражала, но осуществить это намерение так и не вышло. Иван, пролетевший с авиационным училищем, в итоге пошел в Школу юнг. Располагалась эта школа на полуострове Мангышлак на Каспии. Какая там машина! Ему она явно будет лишней в данное время. А вот мне не помешает. Беда только в том, что возраст мой маловат. Поэтому приходилось пользоваться общественным транспортом, а в крайнем случае такси. В школе у нас была автоподготовка, что нетипично для здешнего мира. Мною были закуплены армейские тренажеры и принят на работу инструктор вождения на пару с преподавателем автодела. К управлению реальным автомобилем нас пока не подпускали, но все равно учили добротно.

Хотя эта история прошла без огласки и к обоюдному удовольствию, вторично влипать подобным образом не хотелось. Поэтому я год спустя нашла время на то, чтобы сдать на права. Сдала успешно, поскольку местные законы допускали к управлению автомобилем тех, кому исполнилось пятнадцать лет. Сдав на права, я тут же озаботилась покупкой автомобиля. Выбор, конечно, был велик, и купить крутую тачку я могла себе позволить, но демонстрировать крутизну не стала. Вместо этого, по совету отца, приобрела гражданскую версию симбирского внедорожника «Ушкуй». То, что нужно скромному, но не бедному обывателю. «Ушкуй», созданный на базе армейского легкового вездехода, отличался от него повышенным комфортом да отсутствием брони и вооружения. Двигатель был хоть и менее мощный, чем у военного аналога, зато более экономичный. Ну и дизайн, конечно, не армейский Почему именно внедорожник? А потому, что приходилось часто выезжать за город, где было начато строительство полноценной школы-интерната. Ведь городская меня не очень-то устраивала. Тесно слишком. Не получается разместить все, что я хочу. А что я хочу? А хочу я создать кузницу кадров для Ордена. Причем такую, где ребенок не только получит качественное образование, но и приобретет необходимые для самостоятельной жизни умения. Такие, чтобы найти достойный выход из любого положения. Причем умения порой даже важнее знаний. Все, что человеку нужно, находится рядом. Нужно только знать, как этим воспользоваться, и руки иметь не деревянные.

Вот кого должна воспитывать орденская школа. И в «Отроках» я намерена показать, как воспитанные таким образом дети справляются с трудностями. Пока что мы показали умения Кнопочки, которая кормит экипаж, стирает и чинит одежду и поддерживает чистоту на корабле. И это девочка, которой по сценарию семь с половиной лет. Конечно, в ее распоряжении продуманная техника, но ведь с техникой нужно уметь работать. Она и работает. Этого, разумеется, мало, но и она сама еще маленькая. Зато другие умеют больше. И если им чего-то не хватает, они недостающее создадут. Возможности для этого есть. Нужно их только увидеть.