Текст книги "Слово из трех букв"

Глава 27
В одной далекой галактике

– Это все Балтийский флот! – объяснял мне случившееся Федор Савельевич Елисеев, глава Неясытей. – Давно пора там навести порядок, вот только никто на это решиться не может. Слишком много влиятельных персон завязаны на него.

– Погодите, но ведь морской министр…

– Забудьте про него! Если для тихоокеанцев и черноморцев с каспийцами он еще является начальством, то для полярников и балтийцев он никто, и звать его никак.

– Высокие отношения!

– Вы, видимо, пошутили, правда, смысла этой шутки я не понял.

Чем больше я вникала во все эти тайны Мадридского двора, тем сильней было мое желание познакомить здешних правителей с матерью Кузьмы. Ну это надо такое придумать! Единая с виду держава на самом деле растащена на частные кормушки! Благоразумия нынешних правителей пока что хватает на то, чтобы согласовывать между собой действия и не тянуть одеяло каждому на себя. Но кто поручится за потомство? Когда-то подобное уже было. Русь, распавшаяся на уделы, стала легкой добычей хищных соседей. Не только монголо-татар. Венгры, литовцы и немцы со шведами тоже смогли на этом поживиться. Внутренняя разобщенность еще никого от беды не спасала. Россию, как, впрочем, и ее соседей, пока что спасало отсутствие сильного врага. Поэтому даже если паргов совсем нет на белом свете, их стоило выдумать. Так я ведь и выдумала их! Причем без всякого хитрого умысла. И что? А то, что народ не просто поверил, а очень даже поверил. Поверили не только простые обыватели. Поверили и серьезные службы.

С самого начала съемок второй серии «Звездных войн» все разведывательные организации Священного Союза вели охоту за всем материалом, который снимала кинофирма Нахалкова. Теперь даже если кто-то захочет уничтожить снятый фильм, ему придется договариваться об этом со всеми разведками мира.

– А почему наши стратеги во всю эту историю влезли? – Мне действительно было непонятно, зачем люди, которые до знакомства со мной не проявляли активности на поприще политики, вдруг полезли в такие сомнительные авантюры.

– Особенностью Балтийского флота является наличие сильной англофильской партии среди офицеров, – начал объяснять мне ситуацию Федор Савельевич, – а кроме того, близость к столице постепенно превращала его в придворный флот. Служба на Балтийском флоте своеобразная. Парады, смотры, прием иностранных гостей, визиты вежливости, демонстрация флага… В общем, не флот, а второе издание Певческого моста.

Певческий мост – это Министерство иностранных дел. Если верить Елисееву, в этом серпентарии разные твари водятся. В том числе и такие, с которыми давно уже спелись военные дипломаты. Военно-морских атташе, как правило, поставлял все тот же Балтфлот. Но не только дипломатами славен он. Столичные военно-морские учебные заведения – самые престижные. То, что находится на Каспии, и близко к ним не стоит. Преподавательский состав каспийских учебных центров – это выходцы со всех флотов империи. А в столице весь профессорско-преподавательский состав – питомцы Балтийского флота. В общем, до недавнего времени чувствовала себя балтийская армада очень даже неплохо. Но тут появилась я.

Сперва стратеги-мечтатели действительно посещали наш салон потому, что им были интересны наши фантазии. Потом их заинтересовала работа консультантов на киностудии. А дальше до них дошли слухи о создании нового Гиперборейского флота. Сама идея у них возражений не вызывала. Вопрос был только в том, чьи люди займут в нем ключевые посты. То, что видели стратеги, их совсем не радовало. Ставленники Полярного флота и Ксении Александровны явно не позволят делать карьеру ни им, ни их потомкам. Вот и пустились они во все тяжкие, стремясь не упустить свой шанс. Договариваться с генерал-адмиралом и с сестрой царя им не по чину, а потому они решили выяснить свои вопросы с Орденом напрямую. Выход на руководство этого самого Ордена, по их мнению, должна была обеспечить именно я. В случае отказа, убивать меня, конечно, не собирались, но взять заложницей – планировалось. Заговорщикам не повезло только потому, что ко мне вот уже несколько лет неровно дышит барон Берг. Именно он организовал непрерывную слежку за мной и, заподозрив неладное, вовремя вмешался.

– Так вот кому я обязана своим спасением!

– Не только спасением, но и крахом его карьеры. Вы, барышня, своим звонком в Департамент СС подставили его под удар. Он отстранен от исполнения своих обязанностей, и в отношении его ведется следствие.

– Но в чем его обвиняют?

– В домогательстве к вам. Эта ваша новая знакомая, Лара Крофт, – она как раз и выдвинула это обвинение.

Веселенькая, однако, картинка вырисовывается! И что мне теперь делать? А ведь еще нужно что-то решать с теми, кто на меня покушался. Их почему-то никто и ни в чем не обвинял. Почему? А потому что Берг влез на чужое поле. Арест флотских офицеров, произведенный без согласия флотского руководства, ему не простили. Арестованные в данный момент находились на свободе, и Елисееву с трудом удалось добиться, чтобы следствие по ним вела его служба.

– Федор Савельевич, а ведь их придется помиловать. Да и вообще, объявить полностью невиновными.

– Позвольте узнать причину столь странного решения.

– Они много знают такого, чего нельзя знать посторонним. А еще нам очень нужны эти знания. Следовательно, казнить нельзя. Придется миловать. Но и свободы им давать нельзя. Думаю, что в форте Ино они смогут неплохо поработать. Если условия создать.

– Это, Маша, не мне с вами решать. Но если что, я согласен с вами и доложу это кому следует.

Такие вот заботы выпали мне сразу после начала очередного года. А что дальше будет? Кто его знает? Меня беспокоило то, что слишком много людей имели право вмешиваться в наши дела. Зато мы не имеем права послать их куда подальше. На деле не было уже ни самодержавия, ни народности, да и насчет православия тоже возникали сомнения. Я поражаюсь тому, что правозащитники до сих пор царям не предъявили обвинения в домогательстве к кому-либо. А ведь до этого наверняка когда-нибудь дойдет. В одной из бесед с Ксенией Александровной я так и съязвила. Она обиделась, хотя и постаралась скрыть это. Но, как выяснилось чуть позже, свои выводы сделала. Ее, как одного из инициаторов проекта, тоже не устраивала ситуация, когда результаты наших усилий можно сравнительно легко погубить. Но что можно противопоставить усилиям наших врагов?

– Маша! Я прошу вас быть откровенной. От этого много чего зависит. Ответьте мне на вопрос: какое положение у вас в Ордене?

– Вы о должности и о полномочиях?

– Про то и другое.

Интересный вопрос! Я и сама не знаю, каков мой статус. Что отвечать? Попробую все-таки не соврать, тем более что «подменыш», явившийся однажды мне во сне, кое-что на этот счет говорил.

– По аналогии с хорошо известными вам иезуитами, меня можно назвать генералом Ордена. Во всяком случае, провинция, над которой я осуществляю патронаж, называется Российская империя.

– Если это так, то, значит, вы имеете право заключать с нами любые соглашения?

– Соглашения о прекращении работы Ордена или о его роспуске я не имею права даже обсуждать.

– Этого и следовало ожидать. Но право осуществлять управление территориями у вас есть?

– Ваше высочество, Орден не ставит перед собой такой задачи, как захват чьей-либо земли.

Почувствовав, что я начинаю вилять хвостом, великая княгиня объяснила мне причину своего интереса. Все дело в устройстве Российской империи. Старый феодальный принцип вассалитета еще никто не отменял. Маньчжурия, Монголия, Синцзян, Бухарский эмират и Хивинское ханство – это вассальные владения, которые находятся под управлением местных династий. Чем они хороши? Хотя бы тем, что комиссиям Священного Союза туда хода нет. Просто потому, что владетели этих земель не подписывали со Священным Союзом так мешающих нашему делу конвенций. По мнению великой княгини – и это мнение разделяет ее брат, – будущая Гиперборея нуждается в защите от явных и тайных врагов. В частности, земли, на которых размещен ГУЛаг, можно объявить землями Ордена. Правда, безраздельной правительницей этих земель мне не быть. Править там будет триумвират, членами которого будет она сама, Владимир Романовский и конечно же я. И еще одно непременное условие – вассальная присяга. Орденские земли были, есть и остаются землями Российской империи.

Честно говоря, я была в шоке. А Ксения Александровна выложила тем временем проект договора и прилагаемую к нему карту. Карта оказалась весьма любопытная. Особой штриховкой были обозначены территории, подведомственные Ордену. Те полигоны, где предстояло работать Владимиру Романовскому, заштриховали иначе, и если верить прилагаемой пояснительной записке, они являлись территориями Великого княжества Гиперборейского. А это что такое? Ну, мать, ты и даешь! Великое княжество Аркаимское!

– Ваше высочество, вас можно поздравить с новым титулом?

– Только после того, как брат издаст соответствующий манифест.

– А вам не кажется, что с этого начнется развал империи?

– Старой империи. Зато мы начинаем строить новую. Не смотрите, голубушка, только на территории. После того, как мы выйдем в космос, территориальная принадлежность не будет иметь никакого значения. Ведь целью нашего проекта является вся Земля? Я не ошибаюсь?

Ну ничего себе! Я, конечно, понимаю, что моя собеседница жаждет большего, чем имеет, но не за счет же России! Когда я сказала про это, ее высочество в ответ снисходительно улыбнулась. А потом такое выдала! Начала Ксения Александровна с того, что ее саму трудно назвать русской по крови. В ее жилах собрана кровь всех европейских монархов. На протяжении последних трех веков Романовы ни единого раза не женились на русских женщинах, а их сестры не выходили замуж за русских мужчин. Да что далеко ходить? Она сама замужем за принцем из дома бразильских Браганца! Тем не менее в душе своей она является русским человеком, а не безродным космополитом. И Россия для нее не какая-то страна, а любезное сердцу Отечество. Она даже в чем-то шовинистка, хотя в их кругу это не одобряется. И вот, как патриот своей страны, считает, что ее пора разделить на ряд уделов. Если этого не сделать, то Россия исчезнет с лица земли как страна, не имеющая будущего. Гиперборея, по ее мнению, все равно состоится. Но ведь основать ее может любой развитый народ типа англичан! Что мешает англичанам приступить к этому сейчас? То же самое, что и России – инородческий балласт! Да, именно балласт, она не оговорилась. Те народы и народцы, которые пользуются всеми благами цивилизации, но при этом не оправдывают свое существование в экономическом плане.

– Для начала, голубушка, я вам советую вспомнить полный титул моего брата. Он, конечно, длинный, но помнить вы его должны. Вспомнили? Не стоит цитировать, вижу, что вы и так его знаете. Обратите внимание, титул состоит из перечисления ранее самостоятельных уделов. Сейчас эти уделы входят в состав нашей империи, но губерниями они так и не стали. Тому много причин, но я хочу обратить ваше внимание на следствия.

В составе Российской империи есть земли, развитые по-разному. Великорусские земли особых проблем не доставляют, ибо населяющие их народы лояльны династии, трудолюбивы и не являются бременем сами себе. Маньчжурские и Туркестанские земли тоже обузой не являются. Они, конечно, не столь развиты, как Россия, но получаемые с них доходы стабильно превышают расходы, которые приходится нести на их содержание. По мнению ее высочества, причиной этому является то, что управляют этими землями вассальные властители. Собственно говоря, вкладываться приходится только в содержание силовых структур на местах. Все остальное местные властители решают сами. Участвуя на паритетной основе в извлечении прибыли с экспорта сырья и наркотиков, они, в общем-то, довольны своим положением и не мечтают о большем. Но есть и убыточные провинции. Например, страны Закавказского наместничества. Столь же убыточен и Привисленский край, а помимо него Великое княжество Финляндское и Балтийские губернии. Содержание Гавайского королевства тоже себя не оправдывает. Раньше, может быть, и был смысл владеть этими землями, но времена те прошли. Новых Багратионов и Мадатовых эти земли не поставляют. Гигантов мысли там днем с огнем уже не сыщешь. Все, кто хотел служить Российской империи, давно уже ей служат. Те, кто остался на местах, – от них толку практически нет. Только ценные ресурсы потребляют, не принося особой пользы. При этом неплохо устроившиеся народы живут лучше великороссов и страдают непомерными амбициями.

– Все эти армянские, грузинские, польские и финские либеральные болтуны мнят себя полноценными европейскими народами и мечтают о том, чтобы стать независимыми монархиями, представленными в Священном Союзе.

– Ваше высочество, это для меня это не секрет. Более того, как ответственный представитель Ордена, я давно знаю о проблеме скрытого сепаратизма.

То, что она сообщила мне сейчас, меня ничуть не удивляло. Все это мне было прекрасно знакомо еще по прошлой жизни. А уж последствия такого решения были известны еще лучше. Спорить и что-то доказывать? Попробовала. Главным моим доводом стало то, что вычленение из состава империи убыточных, на первый взгляд, земель, не принесет пользы ни этим землям, ни самой России. Будучи отделенными, народы эти впадут в нищету, и люди оттуда начнут бежать в места, где есть возможность себя прокормить. И не в Европу они побегут. Европейцы вряд ли считают их дорогими родственниками. Основная часть сбежит в Россию и начнет давить на жалость.

– Мы получим миллионы беженцев, требующих пособий. При этом обвиняющих нас в том, что мы бросили их на произвол судьбы. Я сомневаюсь, ваше высочество, в том, что простые обыватели будут рады такой независимости. Выжить эти инородческие королевства смогут лишь продажей неких услуг врагам России. Но ведь у России нет сейчас таких врагов, которые мечтали бы ее подчинить или уничтожить! Я не права?

– Голубушка! Есть такие враги! Они не только за пределами наших границ. Первыми врагами России является большинство представителей правящего Дома! Вы удивлены?

Честно говоря, я не просто была удивлена. Я была ошеломлена таким признанием. Заметив это, Ксения Александровна начала посвящать меня в «тайны Мадридского двора». Оказывается, беспокоили ее не только проблемы, связанные с инородцами. Сами Романовы являлись огромной проблемой для страны. Как и прежние Рюриковичи, они стали ярмом на шее у народа. Расплодившийся клан состоял из людей, считавших Россию своим поместьем. Они претендовали на власть, богатство и почести. И чем больше их появлялось на свет, тем сложней становилась ситуация в стране. С ними приходилось делиться властью и доходами. Те же самые наместничества давно уже стали передаваться по наследству. Например, Привисленский край управляется совершенно определенной ветвью правящего Дома. По факту это некоронованные монархи, которые давно в сговоре с местной элитой и разделяют ее чаяния. Отстранить их от власти без скандала невозможно. И так везде и всюду. Большинство государственных должностей передается по наследству. Не стоит смотреть на фамилии министров. Каждый министр – это не более чем доверенное лицо одного из членов клана. Все это давно уже привело к ситуации, когда единство страны превратилось в фикцию. Это тормозит развитие. Романовы же давно наднациональны. Россия не является их единственной кормушкой. Связи с европейской элитой – это не только и не столько родственные связи. Это еще и участие в совместных проектах. Почти половина финансовых средств вкладываются в проекты, способствующие развитию колоний чужих держав.

– Что, например, делают наши войска в Африке? У нас ведь там нет своих колоний! Защищают интересы частных монополий! При этом местное население постоянно бунтует против деятельности этих монополий. Россию растаскивают на части! – Великая княгиня отбросила в сторону спокойный тон и перешла на повышенный, расписывая мне яркими красками то, о чем все старались не думать.

А дальше она говорила о том, что, оказывается, выход из создавшейся ситуации ищут уже давно. Поскольку понимают, что бесконечно благоденствовать не выйдет. Рано или поздно народ взбрыкнет. Новой Пугачевщины власти не боятся. Эка невидаль – бунт! Тем более что есть войска, способные подавить даже масштабный бунт. Правящую мафию больше беспокоит появление на престоле нового Проклятого царя. После уточняющих вопросов, выяснилось, что Проклятый царь – это для Романовых хорошо мне известный Иван Грозный. За пять прошедших столетий его так и не простили. Почему? Оказывается не за то, что он тиранствовал. Этим Романовых не удивить. Его не простили за то, что он осмелился карать Рюриковичей, а не какое-то там рядовое быдло. Именно благодаря ему Рюриковичи хоть и сохранили статус высшей аристократии, но право на верховную власть потеряли. Теперь ситуация складывалась так, что очередной волевой царь то же самое сотворит и с Романовыми. А Романовым этого не хочется. Поэтому выход у них простой: сделать так, чтобы на Руси никогда больше не было самодержавной монархии.

– Романовы-республиканцы? Разве такое возможно? – К озвученной перспективе я отнеслась с недоверием. Уж больно все это походило на бред.

– Что вас, Маша, удивляет? Демократия и республика – это то, что наилучшим образом подходит, чтобы олигархия сохранила свою власть. Мы уже потеряли право считаться империей. По факту Россия давно стала олигархической республикой. А самодержавие является ширмой. Отсутствие демократических выборов и конституции? А они нужны при таком устройстве? Нет, ввести все это можно. Лишнее средство для манипуляции никогда лишним не будет.

– Я все поняла, ваше высочество. Но я поняла, что это и вас не устраивает. Какой вы предлагаете выход?

Выход из положения ее высочество видела в демонтаже старой и создании новой империи. Демонтаж старой ей представлялся в виде дарования независимости проблемным уделам. Таким путем получится отсечь от правящего клана множество августейших акционеров. С оставшимися, по ее мнению, будет намного легче работать. Часть из них войдет в состав гиперборейской элиты и будет занята полезным делом. Прочие – останутся в прежнем положении и будут интегрированы в европейскую элиту.

Слушая этот бред, я готова была придушить свою покровительницу прямо не сходя с места. Что она знает о расколе? Она уверена, что лично ей и ее потомкам будет обеспечено прекрасное будущее. А то, что для народа такие перемены страшнее жесточайшей войны, ее не заботит.

В ее понимании быдло и должно жертвовать ради благополучия августейшей мафии. Нет, возмущаться и протестовать я пока была не готова. В их руках находятся все нити управления. Что делать? Набираться сил! А значит, не смотреть дареному коню в зубы.

– Ваше высочество! Мы рассмотрим внимательно то, что предлагает Ордену его императорское величество. Скорее всего, по некоторым статьям предлагаемого договора у нас возникнут разногласия. Но это не страшно. Думаю, что мы сумеем прийти к единому мнению. Но есть вещи, по которым уступки невозможны принципиально. Орден мне назначил в качестве провинции именно Российскую империю. В тех границах, в которых она пребывает сейчас. Раскол страны ничуть не влияет на наши планы. Просто свою власть вы уменьшите сами, а наше влияние как минимум сохранится. Вы готовы поменять свой статус? Стать не равноправным партнером в нашем проекте, а простым моим сервиентом?

Кажется, у меня что-то начало получаться. Ксения Александровна выпала в осадок. Понять ее было можно. Только что она мне дарила шубу с царского плеча, посвящала в самые интимные подробности жизни царственных особ, делилась наполеоновскими планами достижения мирового господства через «распил» страны… И в самый интересный момент скромная пролетарочка предлагает ей место прислуги при своем дворе. Конечно, тут я хватила через край. Советское воспитание есть советское воспитание. Никакого особого почтения я к этой династии не испытывала. Ладно, не станем ее оскорблять. Все-таки она мне много чем помогла, и если не поссоримся, то и дальше поможет. Наверное, стоит иначе с ней разговаривать. Пока она не собралась с мыслями, нужно ей кое-что рассказать. Поэтому я вернула ей проект договора и, удобно устроившись в кресле, начала рассказывать ей сказку:

– В одной далекой галактике, которая так похожа на вашу, жила-была одна империя, окруженная множеством друзей и врагов. Что друзья, что враги сильно хотели одного: исчезновения этой империи. Сокрушить ее военным путем пытались много раз, но ничего из этого не выходило. Пытались и изнутри ее расшатать, но нанятые революционеры не преуспели. И тогда недруги взялись за правящую династию. Тем более что на престол к тому времени уселся император, мало чем похожий на своих славных предков. Сам по себе он был неплохим человеком. Любил жену и детей, любил свою страну и народ, вот только любовь его никого не спасала от бед. Все видели его слабость, недостойную правителя великой державы, и каждый стремился ею пользоваться к собственной выгоде. Особенно ближние родственники преуспели в этом. И понимала царская родня, что вечно так продолжаться не будет. Когда-нибудь, не им, так их потомкам, придется отвечать за все содеянное и платить по высшему счету. Считая свой народ тупым быдлом, они не очень-то и боялись народного возмущения. Больше их тревожило то, что в один прекрасный момент императора-тряпку сменит Железный император. Причем такой, который не побоится пролить кровь своей родни. И захотелось им того же, чего и вам: олигархического устройства. Вот и стали они раскачивать лодку. Начали с малого: дискредитации власти императора в глазах народа. То во время коронации устроят давку среди людей, то спровоцируют расстрел народного шествия, то позволят иностранным дельцам держать подданных империи в самом настоящем рабстве. А тех, кто недоволен этим, расстрелять при помощи войск, которые предоставляет дельцам подозрительно услужливый губернатор. Но мало того. Они и слухи, порочащие честь семьи императора не брезговали распускать. В частности, императрицу обвиняли в супружеской измене. Мол, состоит в греховной связи с неким шарлатаном. И про дочерей императора много гнусностей говорили…

Ксения Александровна, уже пришедшая в себя, внимательно меня слушала. А я ей рассказывала и рассказывала о трагедии, постигшей мою Родину. Говорила ей о том, как гонимые прежде революционеры вдруг как по волшебству получили возможность бороться с царской властью и при этом избегать суровых наказаний.

– Этот эпизод до сих пор не расследован как следует. Полиция неожиданно стала всячески заигрывать со смутьянами, вместо того чтобы преследовать их должным образом. Судьи как по волшебству утратили прежнюю суровость. А обыватель, еще недавно вязавший смутьянов, не дожидаясь прихода полиции, стал укрывать их от преследования. Еще были чиновники, преданные императору, но их начали отстреливать революционеры. Те же, кто занимал должность вместо убитого, уже не проявляли должного рвения по службе. И почему-то ни один революционер не трогал не только их, но и ближайших родственников этого горе-императора.

– То есть вы хотите, Маша, сказать, что смуту затеяла ближайшая родня императора? – перебила меня великая княгиня.

– Вы дальше послушайте о том, что было! – ответила я.

А дальше я изложила события так, как их излагал моему мужу его приятель. Не скажу, что я полностью согласна с его взглядами на ход тех событий, но в данный момент мне эта версия подходила. И я продолжила свое повествование, говоря о том, как с попустительства царской родни была свергнута монархия:

– Вот только знаете, ваше высочество, затейники эти своего не добились. Те, кого они привлекли в исполнители, сами хотели править империей. И сил у них для захвата власти хватило.

– А что было с августейшим семейством?

– А ничего страшного! Нет, самого императора, его жену, детей и самых преданных слуг революционеры живыми бросили в чан с серной кислотой, – тут я специально сгустила краски, – зато прочим представителям клана позволили покинуть страну и даже не ограбили их на прощание. Да и не до того им было. Смута разрасталась, имперские жители имели претензии не только к императору. Между собой им тоже было что делить. Слишком много претензий у людей накопилось друг к другу.

А дальше я в красках описывала не сам ход нашей Гражданской войны, а те ужасы, что обрушились на живших тогда людей. Расписать эти ужасы у меня получилось неплохо. Ксению Александровну моя «сказочка» потрясла до глубины души. Видно было, что она верит каждому моему слову. А когда я закончила свою повесть, тем, что прекратилась смута с приходом к власти Проклятого царя, ей стало совсем не по себе.

– Он прекратил эту смуту, но очень дорогой ценой. Всякая смута портит людей необычайно. Люди плюют на всякий закон и всякую мораль. Они теряют уважение ко всяческой власти, а потому новым властителям пришлось усмирять народ самыми жестокими способами. Но и сами усмирители не уважали собственных правил и законов. Вот поэтому то время и породило Проклятого императора. Его правление по-разному оценивают, как и его самого. И многие сходятся на том, что тогда править иначе было невозможно. Он жесточайшим образом усмирил и сам народ, и новую знать. Сделал он это вовремя, потому что к тому времени враги породили страшное чудовище, задачей которого было уничтожить империю. Правда, создавая чудовище, они упустили из виду то, что оно может выйти из-под контроля. Оно и вышло. Прежде чем затевать бой с империей, оно покусало своих создателей. Усмиряли его тогда всем миром.

И опять я перешла на описание войны. Той самой, что для многих из нас будет всегда Великой Войной. И опять рассказывала не столько о ходе самой войны, сколько о цене, которую платили за усмирение Чудовища сами люди и целые народы. О том, что происходит, когда война перестает быть делом только правителей и становится делом всего народа. Особенно Ксению Александровну поразило названное мной число жертв. Не только убитых. Я и про калек, которых было в полтора раза больше, не забыла упомянуть. А под конец повествования я опять вернулась к тому, с чего начала.

– Вот к каким последствиям приводит желание решать схожие проблемы теми способами, которыми собираетесь решать их вы. Империя, которая в силах была не допустить этого безумства, в самый неподходящий момент была выведена из игры своими близорукими владыками.

Я, конечно, соврала насчет причин. От России в ту пору не все зависело, и две мировые бойни состоялись бы и без ее согласия. Но ведь для нас страшней внешней войны оказалась внутренняя смута. Именно поэтому я расписала все ее ужасы.

Моя слушательница не выдержала и забегала по кабинету. Потом щелкнула зажигалка, и в нос мне ударил противный сладковатый запах. Чем набита была ее сигарета, табаком или наркотой какой, я не знаю. Мне в любом случае было неприятно все это вдыхать. Но просить перестать дымить я не стала. Понятно: нервы у барыни, нервы! А ведь раньше при мне она не курила. Я до сего момента даже не знала, что она этим балуется.

– Маша, а что произошло с родственниками императора?

Понятно! У кого что болит! Ну что же, можно и сказать. И я сказала. Про то, что ничего плохого с ними не стряслось. Живут себе люди в эмиграции, и неплохо живут. Нигде вот уже в четвертом поколении не работают и внятных доходов не имеют, но на великосветские тусовки им всегда средств хватает. За все это время никто из них не впал в нищету, и, судя по всему, и дальше им бедность не грозит. Назад, в преданную ими страну, вернуться не спешат, хотя теперь это можно сделать, не опасаясь за свою жизнь. Впрочем, ни народ той страны, ни новая знать не горят желанием видеть их своими властителями.

Опять забегала! И опять закурила! Да ладно, потерплю еще чуток! Пусть хорошенечко подумает над тем, что довелось услышать. Главное – пусть поймет, чем пахнут такие игры.

– Маша! Сколько тебе лет?

– Ваше высочество! Вы прекрасно знаете, как на этот вопрос отвечает любая женщина… – Дались однако им всем мои года!

Тем не менее и такой ответ был принят. Заметив по выражению моего лица, что мне неприятен дым, хозяйка кабинета потушила недокуренную сигарету и бросила ее в пепельницу. Кажется, она начала успокаиваться. Вот только что она сейчас выдаст?

– Значит, вы считаете, что наша политика неизбежно приведет к катастрофе?

– Не считаю, а знаю! И давайте, ваше высочество, не станем рубить сук, на котором все мы сидим. Я предлагаю вам не спешить и хорошенько подумать. Время для этого еще есть. Вы, конечно, можете настаивать на своем, но лучше этого не делать. Я пришла для того, чтобы сказка стала былью. Чтобы все вокруг изменилось к лучшему, как это и происходит в добрых сказках.

– А если мы будем настаивать на своем варианте и поступим, как ранее решили?

Так, вы, тетенька, хоть и успокоились, но подумать как следует не подумали. Боитесь вы радикально менять жизнь целой страны. Сидит в вас глупая надежда на то, что все как-нибудь само образуется. Не надейтесь, не образуется! Сейчас еще можно обойтись без серьезных потрясений. Зато потом дешево вы не отделаетесь. Да ладно вы. Гораздо хуже то, что весь этот благополучный с виду мир может взорваться. Теперь я понимаю, что имел в виду пославший меня сюда «подменыш». Вот только как мне в этом убедить свою собеседницу? Была не была! Я ответила, да так ответила, что самой страшно стало:

– Я всего лишь сказочница и стараюсь воспитывать людей с помощью красивых добрых сказок. Мне очень хочется, чтобы в этом мире меня помнили как добрую сказочницу. И очень не хочется, чтобы люди начали воспринимать меня как Проклятую царицу. Хотя Проклятых царей иногда и поминают добрым словом, но все равно оказаться в их компании мне очень не хочется.

В ответ я получила не слова, а взгляд. Сперва испуганный, а затем полный ужаса. Такой реакции на свои слова я никак не ожидала. Что напугало эту циничную стерву? Неужели ее так впечатлили мои последние слова?